Текст книги "Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века"
Автор книги: Виктор Суворов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 9. Cherchez la femme[12]12
Ищите женщину (франц)
[Закрыть] . Женщины в советской военной разведке
Женщины в советской военное разведке на тактическом, оперативном и стратегическом уровне. – Диверсионный резерв: женщины в тактической и оперативной разведке, их отбор и подготовка. – Боевые подруги: женщины в стратегической агентурной разведке.
1
Древние римляне считали, что если желаешь разобраться в каком-то темном деле, то прежде всего попытайся найти в нем женщину и постарайся понять во всем случившемся. Тогда многое прояснится.
Эту мудрость сохранили для человечества и донесли до наших времен французы, чьи предки, галлы, были покорены римлянами в 1-Й веке до нашей эры. Французы, насколько мне известно, толк в женщинах знают. Древнеримская мудрость у французов звучит предельно категорично: ищи женщину! Без уточнений, зачем ее надо искать.
Коль скоро мы с вами решили разобраться в таком темном деле, как военная разведка, от выяснения роли женщин нам не уклониться.
В мирное время на тактическом уровне женщин мало. На оперативном уровне они есть в достойном упоминания числе.
В агентурном добывании на стратегическом уровне их ровно половина. Прекрасная половина.
2
Тактическая разведка – это разведывательные роты мотострелковых и танковых полков, разведывательные батальоны мотострелковых и танковых дивизий, разведывательные подразделения в составе артиллерийских частей и соединений, в инженерных, химических и других частях. В своем большинстве эти взводы, роты, батареи, батальоны действуют на колесных и гусеничных боевых машинах на переднем крае или в непосредственной близости от него, а то и в тылу врага. Дело это очень даже не женское. Потому в мирное время в тактической разведке женщин почти нет, разве что в ротах радиоразведки разведывательных батальонов. Для работы в радиоперехвате – не в обиду мужикам будет сказано – женщины подходят лучше мужчин, ибо более внимательны, более дисциплинированы и старательны, легче усваивают иностранные языки.
В военное время в тактической разведке женщин было много. Прежде всего – в партизанских отрядах и диверсионных группах. На войне женщины воевали и в составе танковых экипажей, и в снайперских командах, летали во вражеский тыл на бомбардировщиках и самолетах-развед-чиках. Женщин привлекали для ведения разведки как на постоянной основе, то есть с зачислением в армию и присвоением воинских званий, так и на основе неформальной: сходи, Варя, за околицу, погляди, нет ли там немцев.
3
В оперативной разведке, то есть на уровне общевойсковой, воздушной или танковой армии, военного округа, группы войск или флота, женщины служили и в мирное время. Это прежде всего спортсменки, которые выступали за спортивный клуб ЦСКА: самбистки, лыжницы, стрелки. В мирное время они защищали спортивную честь своего округа или флота, в военное время должны были резать глотки спящим врагам, ибо некоторых из них еще в мирное время вербовали в подразделения СпН.
В мирное время женских разведывательно-диверсионных подразделений как бы не было, но при объявлении мобилизации они очень быстро появились бы.
Помимо девушек-головорезов оперативной разведке нужны девушки в агентурное добывание и в обработку. Живет, например, девочка в военном гарнизоне. В школе учится. А начальник разведки дивизии (начальникам разведки полков такие дела не доверяли) имеет из разведывательного управления штаба военного округа, группы войск или флота приказ негласно отобрать несколько кандидаток. Для чего, знать ему незачем. Требования: из хорошей офицерской семьи, крепкое здоровье, хорошее умственное и физическое развитие. Самое главное – отсутствие порочащих связей.
На таких кандидаток заводили грифованные личные дела. И внимательно за ними наблюдали. Как только появлялось отклонение от принципов морального кодекса строителя коммунизма, дело закрывалось и наблюдение прекращалось.
Девушки, прошедшие этот негласный отбор (сами о том не подозревая) заканчивали школу и ехали поступать в высшие учебные заведения, успешно сдавали вступительные экзамены и проходили конкурс на поступление в вуз. И тут появлялся седовласый дядя в сером костюме, показывал алую корочку с золотой звездой, приглашал на беседу.
Содержание беседы было таким: высшее образование от тебя, доченька, никуда не убежит. Экзамены ты сдала, высшее образование мы тебе обеспечим. Но предварительно предлагаем работу. Какую? Интересную. В Советской Армии. В большом штабе.
4
В штабах общевойсковых и танковых армий, военных округов и групп войск женщины составляли до 15 процентов личного состава. Основная работа для них – узел связи, секретная библиотека, канцелярия.
И через узел связи, и через секретную библиотеку, и тем более через канцелярию, где готовились приказы командующего и начальника штаба, проходили секретные и совершенно секретные сведения. Потому отбор на такую работу был строгим. Женщины после множества проверок получали очень высокий допуск, до первого (самого высокого) включительно. Контроль над ними был весьма суровым. И вот из их числа разведывательные отделы и управления штабов выбирали и готовили разведывательный и диверсионный резерв на случай войны.
Подготовка маскировалась. Самая простая маскировка – самая надежная. Создается спортивная секция или туристическая группа. Днем девушка работала на узле связи или в топографическом отделе, а по вечерам и выходным дням под руководством опытного инструктора отрабатывала навыки выживания в лесу и в горах, во время отпусков ходила в дальние походы. Дабы в походе девочку не обидели хулиганы, ее обучали приемам рукопашного боя, а чтобы в лесу ее не съели волки – преподавали основы владения оружием, холодным и огнестрельным.
Для посторонних – а посторонними в подобных случаях были все, включая офицеров штаба, которые напрямую с разведкой не связаны, – туристическая группа выглядела достаточно мирно: отдых на природе с песнями под гитару у костра.
Привлекали девочек только на добровольной основе, готовили индивидуально или совсем небольшими группами.
Со стороны казалось, что девушка просто любит путешествовать, на самом же деле она осваивала смежную профессию, за которую платили немалые деньги. Со временем эта смежная профессия могла превратиться в основную, и тогда основная работа становилась лишь прикрытием.
В случае войны таких девочек по одной, парами или мелкими группами планировали выбрасывать в тыл противника, не предупредив, что международные конвенции об обращении с военнопленными написаны не про них. Обычный военный разведчик всегда носит форму своей армии. Если разведчика в форме взяли в плен, он попадал по защиту конвенции о военнопленных. А поскольку девочек планировалось отправлять в тыл врага не в форме Советской Армии, а в косыночках и гражданской одежде, то в случае плена они лишались статуса военнослужащего и оказывались шпионами и диверсантами, которых международные конвенции не защищали.
Зоя Космодемьянская и Рихард Зорге тому примеры.
5
Теперь поднимемся на уровень стратегической агентурной разведки Сюда женщины попадали двумя путями.
Путь первый: девушка вышла замуж за молодого офицера. Помотались по дальним гарнизонам. Ни он, ни она о военной стратегической агентурной разведке понятия не имели. Они не знали, что к ним обоим внимательно присматриваются, обоих негласно проверяют. И на обоих поданы запросы в КГБ: у вас, ребята, нет ли случаем материала на эту парочку?
Затем ее вызовут на комиссию и побеседуют. А его в один прекрасный день вызовут в Москву, где он сдаст экзамены и поступит на Первый или Второй факультет Военно-дипломатической академии Советской Армии. Академия эта нигде никогда не светилась, нигде никогда ни разу не упоминалась. В академии будут готовить и его, и ее. Если оба выдержат все испытания и проверки, он станет добывающим офицером ГРУ, она – его боевой подругой.
Второй путь в военную стратегическую агентурную разведку для женщины был несколько иным. Она уже служила в разведке, только на среднем уровне – в штабе общевойсковой или танковой армии, в штабе военного округа, группы войск или флота. И вот однажды в гулком коридоре разведывательного отдела она сталкивается с офицером разведки, служившим на том же уровне.
Многовековой опыт учит: самыми устойчивыми оказываются те пары, которые объединены общей профессией. Пример: муж и жена – геологи. Он когда-то почему-то выбрал именно эту профессию, ей посвятил жизнь. И она тоже почему-то выбрала именно эту профессию. Общая работа свела их друг с другом. Они встретились не на танцплощадке, где каждый из себя кого-то корчит, а на тяжелой работе, где губы ее не накрашены, где его рубаха навеки пропиталась потом, где оба сталкивались с трудными и подчас невыполнимыми задачами, которые ставила перед ними жизнь. Если они видели друг друга в деле или, возможно, даже на грани смерти, и если после этого решили идти по жизни вместе, то их уже никто и ничто разлучить не сможет.
Так и в разведке. И он, и она уже выбрали эту тропу в жизни. Они видели друг друга на изматывающих дистанциях и на затяжных прыжках. И однажды он ей сказал: будешь моей.
Она не ответила.
Он: ненавижу помпезные свадьбы.
Она: несется белая машина, на радиаторе пупсик с раздвинутыми ножками, какая пошлость!
Он: я тебя выбрал, завтра у нас с тобой свадьба фронтовая, ты и я, без гостей.
Она: эй, много на себя берешь, я тебе согласия не давала.
Он: завтра встретимся возле вон того дома, там расписывают без свидетелей, если десятку сунуть.
Она: у меня платья белого нет.
Он: зачем тебе платье, на тебе такая красивая форма!
Так заключались подобные браки. Без свидетелей. За пышными свадьбами зачастую следовали скандалы и скорые разводы. А у них – по-фронтовому. С одной бутылкой на двоих.
Она: я эту гадость никогда не пила.
Он: глотни самый малый глоточек, ты теперь моя жена.
Она – девочка из шифровального отдела или из группы контроля, кроме того – у нее тайная головорезная подготовка. Он тоже из породы каких-нибудь резунов.
Наутро он обязан доложить начальнику разведывательного отдела штаба военного округа: я теперь женатый.
И она обязана доложить тому же начальнику разведывательного отдела штаба военного округа: так получилось, вчера внезапно расписались.
А начальник разведывательного отдела обязан доложить наверх.
И вдруг с самого верха приказ: обоих немедленно на собеседование в Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Москва, Старая площадь, дом четыре, шестой подъезд.
Глава 10. Путь наверх
Лифт и лесенка: два пути в советскую военную стратегическую агентурную разведку. – Отбор кандидатов для работы в ГРУ: формальные и неформальные критерии. – Отборочные экзамены. – Почему спецслужбы Советского Союза не использовали детекторы лжи. – Ключевые качества, необходимые для работы в стратегической разведке, и методики их выявления в процессе отбора.
1
У офицера-мужчины в военную стратегическую агентурную разведку было два пути: лифт и лесенка.
Лифт. Служил офицер на заполярном аэродроме, либо в тайге на базе ракетной, либо на атомной подводной лодке. К нему присматривались. Так присматривались, чтобы он пристального внимания к себе не засек. Смотрели за ним год-два, а то и пять лет, делали выводы. И вдруг вызывали в Москву, задавали много вопросов. Проходил тот офицер множество разных испытаний и тестов, экзаменов и собеседований. Если подходил, забирали его на Третий факультет Военно-дипломатической академии. Этот факультет готовил офицеров оперативной агентурной разведки. Но если он сразил экзаменаторов, то его забирали на Второй факультет, а, может быть, даже и на Первый. Это и называлось лифтом – из обычной жизни сразу на стратегический уровень.
Лесенка. Парнишка в 18 лет поступил в высшее военное училище, которое, как оказалось, готовило разведчиков тактического уровня. После училища – офицерская служба в разведроте полка или в разведбате дивизии, потом подъем на уровень разведывательного отдела общевойсковой или танковой армии, далее – разведывательное управление штаба военного округа, флота или группы войск, а уж оттуда – на Первый факультет Военно-дипломатической академии. Но тоже – не по своему выбору: вызвали, побеседовали, направили в Москву.
В мое время на Первый факультет академии набирали примерно равное число тех, кто доковылял по лестнице, и тех, кто приехал на лифте. В этом был глубокий смысл. Если ты в военной разведке с того момента, когда впервые надел курсантские погоны, тебе легче постигать премудрость шпионскую и вражеские языки. Зато у тех, кто на лифте приехал, куда более глубокие знания в отдельных областях военного дела. В моей учебной группе был летчик-истребитель, который летал на МиГ-25, связист с узла связи Группы советских войск в Германии, подводник с одной из первых советских атомных подводных лодок, пара ракетчиков.
Каким формальным требованиям должен был удовлетворять подходящий кандидат для работы в ГРУ? Это очень сложный вопрос. Формальных критериев было много: идеологическая устойчивость и благонадежность, членство в КПСС, отсутствие любых контактов с иностранцами (кроме участия в операциях по «защите завоеваний социализма» в странах Восточной Европы), наличие жены и детей, отсутствие семейных проблем и крепкие родственные связи со стороны мужа и жены, отсутствие компрометирующих материалов на родственников, отсутствие среди родственников лиц, во время войны находившихся на оккупированной советской территории или в плену, никаких признаков алкоголизма, сексуальных отклонений или сексуальной распущенности, отсутствие характерных внешних примет или дефектов речи. Существовало негласное ограничение по так называемому «пятому пункту» (национальной принадлежности), которого не было в КГБ, причем обращали внимание не только на национальность самого офицера, но и на национальность его жены и родственников обоих супругов.
Было еще одно обстоятельство, на которое обращали особое внимание при отборе. В отличие от КГБ, куда охотно брали сыновей высокопоставленных офицеров этой организации (в том числе сыновей тех, кто еще находился на службе), в ГРУ издавна существовало строгое правило не принимать в организацию детей тех родителей, которые занимали высокие посты в партии и любых советских организациях, а также детей офицеров ГРУ независимо от занимаемых этими офицерами постов. Вопрос о приеме сына офицера ГРУ в эту организацию мог рассматриваться только после того, как отец уходил на пенсию. Тому были три причины.
Во-первых, это практически исключало возможность коррупции в подборе и расстановке кадров, хотя она процветала в некоторых других областях деятельности ГРУ. Во-вторых, сберегались ценные кадры ГРУ, ибо на агентурной работе случалось разное – набедокуривший сынок мог поломать отцу карьеру (особенно если отец служил на высших этажах организации), и военная разведка ни за что ни про что лишилась бы опытного офицера. В-третьих, если бы сын высокопоставленного офицера ГРУ ушел в добывание, и контрразведке противника удалось выяснить, чьим сыном он является, у противника появился бы мощный рычаг давления на отца через сына. (КГБ руководствовался прямо противоположным принципом. Детей чекистов встречали здесь с распростертыми объятиями, и они зачастую находились в прямом подчинении у своих отцов. Это чаще всего оправдывали важностью сохранения традиций и необходимостью их передачи от отцов к детям, но этот аргумент, конечно, не выдерживает никакой критики.)
2
По прибытии в Москву экзамены и тесты начинались буквально с самого порога. Поставь чемодан в уголок и отвечай, отвечай, отвечай. Вопросов много, очень много. Вопросы задают седые дядьки в гражданском. Вопросы задают, глядя в глаза. Либо из-за спины. Либо откуда-то из темноты. Либо несколько человек сразу – разные голоса, кто криком, кто шепотом, и вопросы у них разные.
Каждый, кто через это прошел, ждал, что скоро его отправят на детектор лжи и спросят: а не имел ли контактов с иностранными разведками, не связан ли с какими-нибудь бандами, не читаешь ли запрещенную литературу, не слушаешь ли по ночам вражеские радиоголоса, не увлекается ли тем, чем моральный кодекс строителя коммунизма увлекаться не рекомендует?
Экзамены были изматывающими. Чувствовалось стремление подвести экзаменуемого к краю моральных и физических возможностей и даже заставить его перешагнуть через тот край, довести до потери сознания, до обморока.
Экзамены те нормальный человек представить себе не может. Это изнурительный допрос на протяжении многих часов, много дней подряд, с повторением одних и тех же вопросов по пять, десять раз и больше. Это проверка на выдержку, на спокойствие, на умение мыслить логически и анализировать, усваивать новый материал и не забывать старый.
Идут экзамены, а ты все по сторонам головой крутишь: а где же индикатор вранья? И как же он выглядит, наш родной советский детектор лжи? И когда, наконец, его будут использовать для проверки моих ответов?
В конце выясняется: никогда!
Ой, а почему?
А потому, что в Советском Союзе не было таких детекторов.
Неужели не смогли создать? В крайнем случае, скопировать?
Могли. Но не создали. И не стянули. Даже не пытались. И вот почему.
Возьмите компас и идите к северному магнитному полюсу. Компас будет показывать вам точное направление. И вот вы на полюс пришли. И тут ваш компас становится бесполезным. Он больше никаких направлений не указывает.
В Советском Союзе врали все. Врал генеральный секретарь с высокой трибуны очередного съезда КПСС, врала училка на уроке истории, врала тетка из телевизора и дядька и репродуктора, врал лектор ЦК КПСС и замполит батальона, врала газета «Правда» – не только на первой странице, но и на последней, где был прогноз погоды на завтра.
И вот давайте представим себе, что советские академики создали детектор лжи. Сажают парнишку, поступающего на Первый факультет Военно-дипломатической академии, задают первый и главный вопрос: веришь в коммунизм?
И он отвечает: «Да!»
И детектор подтверждает: не врет! Верит!
Что делать членам отборочной комиссии с таким кандидатом? Только одно: пожать плечами и тихо спросить, как этот идиот сюда попал. Ибо не может нормальный человек верить в коммунизм. Основной принцип коммунизма такой: от каждого – по способностям, каждому – по потребностям. То есть каждый работает сколько может, а получает сколько хочет.
Но такого быть не может. Вы только одной моей Танюшке позвольте удовлетворить материальные запросы по потребностям, она вам любую экономику развалит, это факт.
А что будет, если каждой женщине Советского Союза позволить удовлетворять материальные потребности без ограничений? Не о том ли нас Александр Сергеевич Пушкин предупреждал в своей сказке о рыбаке и золотой рыбке?
Да и мужики не отстанут от женщин в погоне за удовлетворением материальных потребностей. Где предел тем потребностям? Нет его. Он словно горизонт, далекий и недостижимый.
Возьмем, к примеру, отдельную однокомнатную квартиру Для многих в Советском Союзе эта потребность долгие годы оставалась несбыточной мечтой. Но как только такую потребность удовлетворишь, возникает новая: хочется, чтоб та квартира была не на первом этаже. И чтоб с балконом. И чтобы окна выходили не на гремящую трамвайную линию. И чтоб на солнечную сторону Неплохо бы и пару комнат иметь вместо одной.
Но получишь двухкомнатную квартиру – вроде всю потребность удовлетворил, а она, потребность непотребная, все так же неудовлетворенной остается. Как баба сварливая. Скажите мне, у кого из нас нет потребности жить на берегу теплого моря? Кому не хочется иметь уютный домик под пальмами с верандой, выходящей на пляж с золотым песком, где плещутся морские волны?
Но не хватит всем домиков под пальмами. И пляжей на всех не хватит.
Потому дурак тот, кто верит в коммунизм, верит в то, что однажды каждый на нашей планете получит по потребностям.
Так что тот, кто в коммунизм действительно верил, умным быть не мог.
Теперь предположим, что поступающий в Военно-дипломатическую академию ответил, что в коммунизм, светлое будущее всего человечества, он свято верит, а детектор лжи показывает: врет, зараза!
Что прикажете с таким делать? Принимать? Допускать к государственным секретам? Если он врет уже на первом вопросе!
Так вот, повторяю в сотый раз: Коммунистическая партия Советского Союза и все коммунистические партии мира состояли исключительно из дураков и преступников. Дураком был тот, кто верил, что когда-нибудь все население планеты будет получать в соответствии со своими материальными потребностями. Преступником был тот, кто в это не верил, но вступал в коммунистическую партию, разделял ее идеалы, выполнял ее приказы и поручения, которые могли быть только преступными или дурацкими.
Вот почему в Советском Союзе обходились без детекторов лжи: в безбрежном океане вранья это была совершенно бесполезная штука, как компас на магнитном полюсе.
Детекторов лжи не было в Советском Союзе еще и потому, что вожди понимали: это страшное оружие будет повернуто прежде всего против них самих. Об этом говорил исторический опыт. Решил гражданин Робеспьер рубить головы недовольных, и головы рубили. Прошло совсем немного времени, и самому гражданину Робеспьеру срубили буйну головушку на гильотине. Попробуй использовать детектор лжи для выявления сомневающихся среди рядовых коммунистов – пройдет совсем немного времени, и тебе самому вышестоящие либо нижестоящие товарищи зададут те же вопросы. И уличат во лжи. Хотя сами такие же.
Таким образом, одна из самых трудных задач в процессе отбора кандидатов для обучения в академии состояла в том, чтобы найти людей, хорошо понимавших политическую ситуацию в мире, ясно видевших возможные пути ее развития и трезво оценивавших все происходящее, не будучи при этом в глубине души вольнодумцами. Любой политически неустойчивый кандидат категорически не годился для службы в ГРУ, но один лишь простой отсев таких кандидатов был не достаточен. Проблема состояла в том, что каждому достаточно умному человеку время от времени приходили в голову крамольные мысли и тайные сомнения; на каждом шагу сталкиваясь с неприглядными реалиями жизни в социалистическом обществе, он мог критически переосмысливать свои убеждения и идеологические установки. Поэтому, когда находился тот самый редко встречавшийся персонаж, трезво мыслящий, но без тени вольнодумства, его немедленно избавляли от бессмысленной идеологической муштры и относились к нему с должным уважением, как к человеку, имеющему чувство собственного достоинства.
