Текст книги "Маршал Победы. Тень Победы. Беру свои слова обратно"

Автор книги: Виктор Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

«Красная звезда» (30 ноября 1996), опять же взахлеб, рассказывает о том, как командир 29-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор Г. И. Хетагуров получает из рук Жукова орден Суворова I степени: «Такой награды, согласно статуту, удостаивались от командарма и выше. Но это же был Жуков».

Какие бы чудеса корпус ни совершил на войне, командир корпуса не мог получить полководческий орден выше Суворова II степени. Надо наградить командира корпуса за блистательную операцию, – вот тебе «Богдан Хмельницкий» II степени. Если совершил корпус нечто выдающиеся, – тогда «Кутузов» II степени. Ну, а уж если – нечто из ряда вон, тогда «Суворов», но опять же – только II степени. Просто потому, что корпус – это не стратегическая единица. И даже не оперативная, а чуть ниже того – оперативно-тактическая. Корпус не может совершить нечто такое, что кардинально влияет на ход войны. Сталин установил совершенно четкую систему, кого, за что и как награждать. Сталинское решение своим указом утвердил Президиум Верховного Совета СССР, и эта система стала законом. Кроме того, статут каждого ордена тоже утверждался указом и потому имел силу закона.

А Жукову плевать на законы, на Верховный Совет СССР, на сталинскую систему награждений, на самого Сталина, который эту систему ввел.

За малейшее непослушание Жуков расстреливал. Но сам же и вводил анархию в стране и армии. О каком порядке речь, если заместитель Верховного главнокомандующего демонстративно и публично нарушает не только воинскую дисциплину, но и законы, введенные Верховным главнокомандующим и утвержденные высшим законодательным органом страны.

Вот дали Брежневу в свое время орден «Победа». А потом после смерти указ отменили. Почему? Потому, что в статуте записано, за какие заслуги этим орденом могут наградить: «за успешное проведение таких операций в масштабе нескольких или одного фронта, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии». Брежнев таких операций не проводил. Он вообще никаких операций не проводил. В своей жизни он не то что операцией не руководил, но даже и боем: ни полка, ни батальона, ни взвода, ни отделения. Понятно, орденом «Победа» Брежнев был награжден незаконно.

Следующий по старшинству за орденом «Победа» идет орден Суворова. Параграф пятый статута четко определяет: «Орденом Суворова II степени награждаются командиры корпусов, дивизий и бригад, их заместители и начальники штабов.» А орден I степени полагался только тем, кто по своему положению – выше командира корпуса. Об этом говорит параграф 4.

А Жуков награждает командира корпуса Хетагурова орденом Суворова I степени, который Хетагурову не положен. Жуков нарушает Указ Президиума Верховного Совета СССР и статут.

Удивительна позиция «Красной Звезды». Если Брежнева наградили орденом, нарушив статут, значит это позор. Этого нельзя было допускать! А если допустили, надо нарушение исправить, указ отменить, а орден вернуть.

А вот то же самое деяние Жукова. Он награждает Хетагурова, с нарушением статута. Газета должна протестовать: это позор! Отнять у Хетагурова орден! Он выдан незаконно! Но Центральный орган Министерства обороны умиляется: да, это нарушение закона, но ведь это же Жуков нарушает! Ах, как смело он топчет законы!

6.

Вот еще один любимец Жукова. Генерал-лейтенант В. В. Крюков. Он попался на воровстве в особо крупных размерах. Происхождение неслыханного по любым стандартам состояния объяснил на следствии просто: лежало никому ненужное, дай, думаю, возьму...

Александр Бушков этого типа описывает так: «Уже взят за задницу генерал-лейтенант Крюков. И успел признаться, что в своем госпитале содержал самый настоящий бордель, сотрудниц которого за ударную работу награждал боевыми орденами, что старательно собирал по обочинам германских дорог бриллианты и сапфиры, меха и картины старых мастеров, что Золотую Звезду получил опять-таки в обход законов, по личному указанию Жукова, что сам Жуков в частных беседах заявляет, будто разбил Гитлера сам, один, а некий Сталин тут и вовсе ни при чем». (Россия, которой не было. С.561)

Жуков незаконно делает генерала Крюкова Героем Советского Союза, а тот, в свою очередь, незаконно раздает боевые ордена бордельным работницам.

Уместно задать вопрос о клиентах. Для кого Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант Крюков содержал заведение? Если для личных нужд, то это не бордель, а гарем. Тогда для кого? Для подчиненных? Так не делается. К подчиненным надо строгость проявлять. Коммунистическую мораль блюсти. Такие учреждения создаются для вышестоящих начальников и проверяющих. Дабы злость начальственную гасить. Кто же над Крюковым командир? А тот, кто его в Герои произвел. Встретились они еще в 1933 году. Крюков командовал 20-м кавалерийским полком 4-й Донской казачьей кавалерийской дивизии. А дивизией командовал Жуков. Потом Жуков тянул Крюкова за собой по крутым служебным лестницам. На войне Крюков командовал 198-й мотодивизией. Дивизия была разгромлена, а Крюков пошел на повышение. Он получил 2-й гвардейский кавалерийский корпус. В 1941 году этим корпусом командовал генерал-майор Доватор Лев Михайлович. Под командованием Доватора корпус получил гвардейское звание. После гибели Доватора этот корпус ничем не прославился. «Советская военная энциклопедия» из всех наших кавалерийских корпусов описывает только три: 4-й гвардейский Кубанский казачий, 5-й гвардейский Будапештский Донской казачий и 7-й гвардейский Бранденбургский. 2-й гвардейский не упомянут. Не было причины его вспоминать. Зато командир этого корпуса, он же – бордельный содержатель, генерал-лейтенант Крюков обвешан орденами до пупа. Кроме Золотой Звезды Героя Советского Союза, у него три ордена Ленина, орден Красного знамени, Суворова I степени, Кутузова I степени и два Суворова II степени.

С кем бы сравнить? Да хоть со Сталиным. У Сталина одна Золотая Звезда, и у Крюкова – одна. У Сталина три ордена Ленина и у Крюкова – три. У Сталина Суворов I степени. И у Крюкова тоже. У Сталина три ордена Красного Знамени. У Крюкова – один. Но мы помним, этот серебряный орден был обесценен, на генеральском и маршальском уровне он не особенно ценился. Зато у Крюкова – золотой Кутузов I степени, и два золотых Суворова II степени. Этого у Сталина нет.

Скажете, у Сталина две «Победы», а у Крюкова их нет. Признать надо, тут Крюков немного от Сталина отстал. Не было на войне у Жукова такой власти – своего фаворита орденом «Победа» награждать. А была бы у Жукова власть, то ходил бы гвардии генерал-лейтенант по своему борделю победителем, красовался бы среди бордельных работниц, тоже увешанных боевыми орденами.

Ищите другого такого командира корпуса по всей Красной Армии! Полководца с таким комплектом вам не сыскать. Не сыскать потому, что всех награждали по закону, а этого хмыря – вопреки законам. Можно возразить, что Звание Героя Советского Союза Крюкову дали за какие-то подвиги, просто абакумовские гады-следователи заставили бедного генерала на допросе оклеветать себя и Жукова, который фаворитов награждал вопреки законам. Ладно. Не будем спорить. Но как быть с орденом Суворова I степени? Повторяю: не положен такой орден командиру корпуса, даже четырежды героического. И «Кутузов» I степени тоже не положен.

7.

Мало того, что Жуков давал Крюкову ордена за здорово живешь, он еще и жену Крюкова, Лидию Русланову, наградил орденом Отечественной войны I степени. Орден золотой. Мог бы товарищ Сталин золотишко на ордена использовать любое. Велика ли солдату разница 375-й пробы золото на его ордене или 585-я? Проба на орденах все равно не ставится. Но Сталин и на солдатские, и на офицерские, на генеральские и маршальские ордена использовал золото только 916-й пробы. И «Отечественная война» I степени, и «Слава» I степени, и все остальные, которые выполнялись из золота, – высшей пробы.

Лидии Руслановой золото не требовалось. У нее своего золота хватало. Но хотелось героиней себя чувствовать.

Между тем, статут и этого ордена Сталин писал лично. Статут утвержден Указом Президиума Верховного Совета СССР 20 мая 1942 года. В статуте совершенно четко определено, что «Орденом Отечественной войны» I степени награждается:

Кто лично уничтожил 2 тяжелых или средних или три легких танка (бронемашины) противника.

Кто подавил огнем артиллерии не менее 5 батарей противника.

Кто с боем захватил артиллерийскую батарею противника.

Кто захватил и привел в свою базу боевой корабль противника...»

И далее, в том же духе – на две страницы. Совершенно четко и конкретно определено -кого награждать и за что. Летчика-истребителя – за три сбитых самолета. Летчика-штурмовика – за 25 успешных боевых вылетов. В 1942 году по статистике летчик-штурмовик погибал на седьмом вылете. Так что зря такой орден не давали.

Точно так же расписано и по ордену Отечественной войны II степени. Этот орден, среди прочего, полагался тому:

Кто из личного оружия сбил самолет противника. Кто сумел восстановить, освоить и использовать захваченный трофейный самолет в боевых условиях.

Кто под огнем противника эвакуировал с поля боя два танка, подбитых противником.

Жена содержателя увеселительного заведения Лидия Русланова ни одной батареи противника не подавила, танков (бронемашин) ни тяжелых, ни легких, ни средних лично не уничтожала, вражеских кораблей не захватывала и в свою базу не приводила. Ей и орден II степени не положен: самолетов противника из личного оружия не сбивала, захваченных трофейных самолетов не осваивала и подбитых танков под огнем противника не эвакуировала.

И вот ей великий Жуков в могучую грудь золотой орден ввинчивает.

& & &

Жуков раздавал ордена точно, как через много лет наши новоявленные «демократы» делили богатства страны: все – своим, остальное – народу.

Глава 19

УЖ КАК ОН ЛЮБИЛ ФРОНТОВИКОВ!

Вы лучше лес рубите на гробы, -В прорыв идут штрафные батальоны.

В. Высоцкий.

1.

Мы видим незаконное разбазаривание Жуковым орденов, причем самых дорогих – из платины и золота. На этом фоне весьма поучительно рассмотреть раздачу орденов, так сказать, законную.

И тут картина открывается воистину захватывающая. В 1991 году на момент распада Советского Союза в Москве хранилось 3,2 миллиона боевых наград, которые по разным причинам не были вручены фронтовикам. Кто же должен был заниматься поиском награжденных? Кто должен вручать награды? Ответ прост: государство. Государство призвало миллионы людей под знамена. Г осударство их гнало в бой и в смерть. Г осударство их наградило. Так отдайте же, государство, своим гражданам то, что они заслужили!

Кто конкретно в государстве этим вопросом заниматься должен? Министерство обороны. Лично министр, все его заместители, начальник Г енерального штаба.

А кто полвека этим занимался? Никто.

О Жукове коммунисты придумали много легенд. Вот две из них:

1. Солдаты-фронтовики до полного безумия любили Жукова.

2. Жуков до полного безумия любил солдат-фронтовиков.

Такая, мол, была взаимная любовь.

Тут не возразишь. Однако требуется уточнение: любитель солдат товарищ Жуков себя все же любил несколько больше, чем всех фронтовиков вместе взятых. О себе любимом позаботился, – после войны незаконно повесил на себя еще одну Золотую Звезду, которых и так вешать некуда. Но он не вспомнил о миллионах солдат, которые награждены законно, но из-за жуковского разгильдяйства наград не получили.

И никто фронтовиками в нашем отечестве не занимался. Никому до них дела нет. Вопрос поиска награжденных на государственном уровне вообще никто не поднимал. Лежат награды грудами, ящиками, штабелями – пусть лежат. Они каши не просят. Так они и лежали, пока все фронтовики не перевелись. Они и сейчас лежат. По моим расчетам, на начало нового тысячелетия, – около восьмидесяти тонн орденов и медалей. Больше трети этого веса – бронза: медали за Ленинград, Сталинград, Варшаву, Будапешт, Кенигсберг. Больше половины общего веса – серебро: медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», ордена Красного Знамени и Красной Звезды, Отечественной войны II степени, Славы II и III степеней, Александра Невского и другие. Есть там и более высокие награды. По моим вычислениям, до семи тонн.

И никому в государстве дела нет до этих тонн. А может быть, все давно разворовано?

2.

Вот после великой победы солдат пришел домой. Он награжден скромной солдатской медалью «За отвагу» или орденом Красной Звезды, но он не знает об этом, и никто ему этого не сообщает. И таких, как он, – миллионы.

Что же мог сделать Жуков?

Он, прежде всего, мог поставить вопрос перед правителями. Да не просто мог, а был обязан. Он должен был искать решение. Он должен был вменить в обязанность командующим военными округами, военным комиссарам республик, краев, областей, городов, районов, командирам частей, соединений, объединений вести постоянную работу по поиску награжденных и вручению боевых наград. Жуков должен был требовать отчеты о работе, поощрять отличившихся и карать нерадивых. Но Жуков почему-то от выполнения своих обязанностей уклонился. Если нет желания и времени выполнять свою работу, вали ее на подчиненных. Но Жуков и этого не делал.

После войны Жуков был Главнокомандующим в Германии. В его подчинении штаб в Вюнсдорфе, штабы шести армий, и во всех этих штабах горы наградных документов. Что сделал любитель фронтовиков Г. К. Жуков со всем этим? Ничего.

Потом Жуков – Главнокомандующий Сухопутными войсками. Основная масса людей прошла войну именно в составе Сухопутных войск. У Жукова в руках огромная власть и все документы. Что он сделал для решения проблемы? Опять ничего. Жуков относился к своему народу, точно как наши «демократы» относятся. Только хуже. Люди сделали работу, а «демократы» им через год, через два возвращают то, что заработано. Фронтовики делали самую трудную на этой планете работу, на этой работе отдавали кровь и жизнь. Пришло время расплачиваться. Но Жуков и не думает отдавать людям то, что заслужено, то, что им принадлежит по праву и по закону.

Потом Жуков командует военными округами. Займись же проблемой возвращения долга хотя бы на этом уровне. Ты – командующий Уральским военным округом. С Урала уходили на войну дивизии, корпуса и целые армии. Их тут формировали и гнали в бой. Войны тут не было. Все документы сохранились. Начинай работу! Но Жуков почему-то работу не начинал. Свое время он тратил на баб и пьянку.

Далее Жуков – первый заместитель министра обороны, потом министр обороны и почти полноправный диктатор Советского Союза. В руках Жукова все документы на всех, все ордена и почти необъятная власть.

Что делал Жуков?

Награждал себя.

3.

И вот Жукова с позором свергли. Он сидит дома. Делать ему нечего. Вспомни же калеку, для которого уже присвоенная, но не врученная медаль «За оборону Сталинграда» будет отрадой. Ты на войне не жалел солдатской крови, так хоть после войны отдай солдатам то, за что было оплачено кровью. Но не помнит Жуков калек-фронтовиков.

Тем временем к Жукову толпой валят фронтовики номенклатурные. Вот пожаловал писатель Константин Симонов, герой Соцтруда, лауреат Ленинской и шести Сталинских премий. Он из себя тоже корчит знатока войны и любителя солдат. С Жуковым беседы ведет о высоких материях. И ни один, ни другой не помнят о своем долге воякам.

Мог бы Жуков подать голос. Мог бы в своих мемуарах написать: давайте, братцы, всем миром решение проблеме найдем! Мог бы и Константин Симонов о фронтовиках вспомнить. Но не было в нем интереса к войне. Он делал карьеру, служил власти, зашибал свои премии и миллионы, писал не то, что народу надо, а то, что требовала власть.

Между тем было совсем простое решение проблеме. Надо было выпустить книгу на манер телефонной:

Иванов Петр Сидорович, рядовой, призван Зубиловским райвоенкоматом в 1941 году, -орден Славы III степени.

Петров Николай Александрович... И т.д.

Вот и все. Ведь Воениздат все равно выпускал горы никому ненужной макулатуры -сочинения всяческих Симоновых, всех мастей Чаковских и прочих всяких Бондаревых, Стаднюков и Пикулей. А этого как раз и не надо было делать. Вместо всех этих героических сочинений, вместо книг о выдуманных героях, надо было печатать книги с именами настоящих героев. Пусть каждый себя в списке найдет и объявится. Пусть мать, жена, брат и сын найдут в списке родного человека и получат за погибшего солдатский орденок. Но Стаднюки-Пикули кричали истошными голосами: НИКТО НЕ ЗАБЫТ! НИЧТО НЕ ЗАБЫТО! И под этот вопль верой и правдой служили режиму, который не признавал своих долгов народу.

Мне скажут, да что это ты к Жукову привязался? Не один же лентяй Жуков в Министерстве обороны был. Их вон сколько после Жукова сменилось и в Министерстве обороны, и в Генеральном штабе. И все – бездельники. Все эти Огарковы, Куликовы, Лосики и Ахромеевы, Гречки и Грачевы так и не удосужились вспомнить о возвращении долгов. Отчего же, спросят, ты остальных не трогаешь? Да оттого, что их не объявляют любителями фронтовиков. Оттого, что их пока на постаменты не возносят и к лику святых не причисляют. А Жукова объявили кандидатом в святые Г еоргии. Про Жукова рассказывают, что он ласков с солдатом был. А я отвечаю: нет, был Жуков таким же заевшимся военным бюрократом, как все его предшественники и последователи.

Только хуже.

4.

Может времени не хватило выдать ордена фронтовикам? Шестидесяти лет? Может бюджет поджимал? А кто их и когда в бюджете ограничивал? Как же назвать всех руководителей Министерства обороны, всех этих Василевских и Булганиных, Жуковых и Малиновских, Устиновых и Грачевых? Вы подскажете: преступники! А я не соглашусь. Вот как раз у преступников и принято возвращать долги. Причем – немедленно. Это вековая и нерушимая традиция уголовного мира России. Тот, кто вернул долг, но с опозданием хотя бы на минуту, того вяжут и кладут в проход между нар. А потом прыгают по очереди с верхнего яруса. Это простой и надежный способ быстро переломать ребра и раздробить грудную клетку. Такой подход – образец справедливости и неукоснительного выполнения принятых решений. Если бы весь наш народ следовал этим законам, если бы однажды расплющил грудную клетку тому, кто народу не вернул долги, то другим вождям не повадно было бы народ дурачить.

Жуков не вернул долги фронтовикам. Но назвать его преступником мы не имеем права. Если назовем Жукова преступником, то это будет незаслуженным оскорблением всем нашим карманникам, домушникам, медвежатникам, мокрушникам.

5.

Да что там ордена.

Вот после войны возвращаются домой воины-освободители. В то время большинство населения – деревенские жители. Они приходят в колхоз, и у них отбирают все документы. Паспорт мужику иметь не положено. Раз ты крестьянин, значит, ты не являешься гражданином своей страны, паспорт тебе не дают, чтоб из колхоза не убежал. Раз ты солдат-победитель, раз ты кормишь страну, значит, ты лишен всех прав. Вот, к примеру, в самолете тебе летать не положено: кто тебя в самолет без паспорта пустит? В самолете можно было возить собак. Я лично видел, как в советском самолете Ан-24 везли крысу. Ее в клетку посадили и везли. А воин-освободитель в своих правах был ниже собак. На собаку породистую надо было иметь паспорт, а мужику породистому паспорт не полагался. И денег в колхозах не платили. Повторю еще сто раз: величие страны определяется не ракетами и не спутниками, не перекрытым Енисеем и даже не балетом «Лебединое озеро», а величием ее рядовых граждан.

Ну ладно, Сталин был тираном и людоедом. Но через три года после убийства Сталина к власти пришли Хрущев и Жуков. Чем они лучше Сталина? Должен был Хрущев сказать Жукову или Жуков Хрущеву: война была как бы великой, и наша пропаганда называет ее даже «отечественной», так давай сделаем доброе дело, давай воинов-освободителей уравняем в правах с собаками!

Сказал ли такие слова Хрущев Жукову? А Жуков Хрущеву? Этого мы знать не можем. Но видим результат: солдаты-освободители в своем большинстве так и не были юридически приравнены к собакам. Они могли только мечтать о светлом будущем, когда их потомков

уравняют в правах с крысами и псами.

И когда коммунистическая пропаганда рассказывает нам о том, что Советский Союз выиграл войну, мы усомнимся. В результате этой «победы», народы нашей страны оказались все в том же социалистическом рабстве. И не поверим рассказам о том, что война в какой-то степени была как бы «отечественной». Основная масса населения не имела паспортов, потому юридически более ста миллионов людей гражданами своей страны не являлись. Они не могли воевать за «отечество», ибо его не имели. Это, так называемое, «отечество» не признавало их своими гражданами и относилось к ним соответствующим образом.

Не поверим и рассказам о так называемой «освободительной миссии Красной Армии». Если хочешь нести свободу людям, освободись сначала сам. Но наши солдаты шли на войну рабами. И вернулись с войны рабами. Вооруженные рабы под конвоем НКВД и под водительством рабовладельцев могли нести окружающим народам только рабство. Его и несли.

Жуков ничего не сделал для освобождения народа. Он об этом и не задумывался. Номенклатура была коллективным рабовладельцем. Жуков был таким же членом рабовладельческой ассоциации, как Хрущев и Брежнев, как Русланова и Андропов, как Берия, Ежов и Шолохов.

6.

Ладно, солдат-освободитель не имел прав.

Ладно, заработал он ордена-медали, а Родина не удосужилась их ему вручить. Так хоть мертвого его уважайте! «Две трети погибших в 1941-1945 годах воинов похоронены как неизвестные» (Красная Звезда 6 октября 1999)

В захоронениях бойцов и командиров Красной Армии, которые погибли в войне против Германии «погребены более 6,5 миллиона человек, из них всего лишь 2,3 миллиона известны пофамильно». (Там же)

Сопоставление потерь Красной Армии и Вермахта шокирует. В чем же дело? Почему для того, чтобы убить в бою одного немца, надо было положить в землю пять, а то и десять наших Иванов?

Причин много. Вот одна, видимо, не самая последняя: у нас солдата после войны воспевали в песнях и возвеличивали в легендах, но на фронте жизнь солдатская не стоила вообще ничего, его не уважали живым, а тем более – мертвым. В Германии было иначе. Каждый германский офицер, завершив работу, был обязан после себя убрать рабочее место. То есть, завершив бой, был обязан эвакуировать с поля боя поврежденную боевую технику, вынести раненых и тела убитых. Раненых – в госпиталь. Убитых – в землю. С воинскими почестями.

В Красной Армии эвакуация боевой техники и оружия с полей сражений была поставлена образцово. Понятно, я имею в виду только вторую половину войны. Все, что было брошено в 1941 году, – наш национальный позор. То, что было брошено в 1941, создавалось трудом нашего народа два десятка лет. Тех брошенных запасов 1941 года хватило бы на много лет войны до самой победы. Но мы сейчас – не о брошенных запасах. Мы говорим о том, что во второй половине войны в Красной Армии эвакуация техники с поля боя была налажена. Был организован сбор брошенного оружия, боеприпасов, стреляных артиллерийских гильз. Сталин установил простой порядок: каждый полк, дивизия, корпус, армия, фронт обязаны сдавать стреляные артиллерийские гильзы. Понятно, не все 100%, но весьма существенную часть из того, что было получено. Не сдал артиллерийские гильзы за прошлую неделю боев, не получишь новых снарядов. А начальникам артиллерийского снабжения всех рангов приказ: подавать боевым подразделениям снаряды только в обмен на стреляные гильзы. Если выдал кому-то снаряды, а стреляных гильз не получил, – пойдешь под трибунал. И сразу установился образцовый порядок. Понятно, были исключения. Понятно, возникали ситуации, когда было не до сбора стреляных гильз. Но по большому счету проблема повторного использования стреляных гильз была решена. Было решено много других задач. За эвакуацию танков с поля боя давали ордена. За эвакуацию раненых -тоже.

А за эвакуацию трупов у нас орденов не давали. С воинскими почестями советских бойцов хоронили, но только некоторых. Когда руки доходили. Немцы хоронили в гробах, и каждого в своей могиле. Каждому свой собственный крест полагался. У нас о гробах речи не шло. Не до гробов. И хоронили не каждого в своей могиле, а навалом. Так работы меньше: свалили всех в воронку или в противотанковый ров и землей забросали. И благозвучное название придумали: братская могила. Не до гробов нам было, не до индивидуальных могил. Землю родную надо было освобождать! И гнать врага с родной земли! И народам Европы нести свободу и счастье!

Но я утверждаю, что война завершилась бы гораздо раньше, с гораздо лучшими результатами и меньшими потерями, если бы был отдан приказ выносить мертвых с поля боя и хоронить в гробах.

Представьте себе командира полка. Послал он батальон высотку штурмовать, положил людей зря и нет ему забот. Погибли люди – на то война. Не взяли высотку – завтра возьмем. Завтра в полк новых людей пришлют, снова ту высотку штурмовать будем. А пока идет полковой командир в свой блиндаж водку пить. И ждет его в блиндаже верная ППЖ -походно-полевая жена. Получалось вот что: с одной стороны, командир людей не бережет, с другой стороны, ему назавтра новых людей пригонят, необстрелянных, которые сами себя беречь не научились. Потому самоуничтожение армии шло одновременно с двух сторон -снизу и сверху.

Назавтра необстрелянных тоже положат в самом первом бою у подножья той же высотки. И новых пришлют... Красная Армия во Второй мировой войне была совсем небольшой, но прожорливой. На каждый данный момент на войне воевало миллионов пять. Иногда доходило до восьми и даже до десяти миллионов солдат и офицеров. Не больше. Но только вчера это были одни миллионы, а сегодня они уже гниют по оврагам и пролескам, а вместо них воюют другие миллионы. Лягут и они, а по их хрустящим костям пойдут другие, свободу счастье народу понесут.

А вот если бы вменили командиру в обязанность всех убитых с поля боя выносить и хоронить в гробах да с воинскими почестями, – тогда иной расклад. Тогда бы командиру -боль головная. Как под огнем противника все трупы с поля боя вытащить? Сколько на это надо еще людей положить? И как тех дополнительных потом с поля боя тащить? Кто этим заниматься будет? Если всех солдат полка положишь, самому что ли их потом на себе таскать? И где столько гробов раздобыть? А ям сколько вырыть надо! Да еще каждый труп опознать. Да каждому фанерную звезду над могилой! Эка забот! Глядишь, в следующий раз командир осторожнее людей на ненужные высотки бросал бы.

Из этого пошли бы другие следствия. Если бы каждый командир полка людей берег, тогда в действующей армии можно было иметь не пять, не десять, а пятнадцать или двадцать миллионов солдат. И солдаты не гибли бы в первом бою. Одно дело – пять миллионов необстрелянных солдат, которых только что прямо из военкоматов на поля сражения бросили, другое дело – двадцать миллионов опытных бойцов. Вот тогда и война совсем другой была.

А всего-то только и требовалось: дать приказ солдата нашего в гробу хоронить. Представьте: вот какой-нибудь Жуков готовит некую Ржевско-Сычевскую операцию. Ему докладывают: для проведения операции требуется подать войскам на передний край 4139 вагонов снарядов, 120 тысяч тонн бензина и солярки. Кроме того, Жукову представляют список всего необходимого. И в том списке танковые двигатели, сотни тонн других запасных частей для танков и машин, патроны, мины, хлеб, тушенка, бинты, водка цистернами, инженерное имущество .и 78000 гробов сосновых. Думаю, тут бы и Жуков возмутился. Прикиньте, сколько надо вагонов, чтобы те гробы доставить на фронтовые склады. Теперь прикиньте, сколько надо снять машин с перевозки войск, боеприпасов и всего прочего и бросить их на доставку гробов с фронтовых складов на армейские и далее – на корпусные, дивизионные, бригадные и полковые. Сколько солдат надо оторвать на разгрузку и перегрузку гробов. С другой стороны, – демаскировка. Если столько гробов сгружают в районе предстоящей операции, любой шпион и диверсант тут же в вражеский штаб доложит: что-то затевается! Так вот, ради того, чтобы демаскирующие признаки скрыть, Жуков потребовал бы воевать так, чтобы гробов требовалось меньше.

Или вот, допустим, готовит все тот же Жуков штурм Берлина. Садится он уставший в кресло, а начальник штаба 1-го Белорусского фронта докладывает, что для штурма Берлина помимо прочего требуется подвести полмиллиона гробов. Верю: тут бы даже Жуков задумался. Тут бы и в его светлую голову закрались сомнения: а зачем вообще Берлин штурмовать? Кому этот штурм нужен? Берлин уже окружен советскими войсками. Внешний фронт окружения находится в 30-50 километрах западнее Берлина. Огромный город сжат кольцом советских войск. Авиацией США и Британии Берлин уже превращен в океан битого кирпича. В Берлине огромное население да еще сотни тысяч беженцев из восточных районов Г ермании. По нашим данным, в городе два миллиона людей, в основном – гражданских. По немецким данным – три миллиона. В Берлине уже голод. В Берлине конина – деликатес. Надеяться защитникам Берлина не на что. Продовольствия им никто не подвезет и боеприпасов – тоже. В Берлине нет топлива. В Берлине нет света. В Берлине разрушены водопроводные системы. В Берлине не работает канализация. В Берлине никто не убирает мусор и трупы. И некуда убирать мусор. Сколько огромный город может держаться? Это не Ленинград, за которым стояла огромная страна. Это не Ленинград, который можно было кое-как снабжать через Ладогу. Берлин снабжать невозможно. И некому его снабжать. И нет у Берлина надежды. Война уже кончилась. Один Берлин остался. Дайте защитникам Берлина еще неделю доесть последнюю гнилую конину. Потом Берлин сам выбросит белый флаг. Но Жукову нужен не белый флаг над Берлином, а красный над Рейхстагом. Ради этого Жуков проводит никому ненужный преступно-бездарный штурм огромного города. Вопрос о том, сколько в ходе этого штурма предстоит положить в землю солдат, Жукова не волновал. Если бы в гробах солдатиков хоронить, тогда штурм был бы невозможен по чисто снабженческим причинам. Пришлось бы ради подвоза гробов для предстоящей операции отказаться от подвоза боеприпасов. Но у нас хоронили без гробов – потому проблем не возникло.

Возразят: штурм Берлина – это приказ Сталина, мог ли Жуков возразить?

Давайте считать, что Жуков возразить не мог. Но в этом случае нечего из него лепить героя. В этом случае надо прямо и честно признать: Сталин отдал дурацкий приказ штурмовать Берлин, а Жуков дурацкий приказ выполнил, не возражая и не размышляя над последствиями.