Текст книги "Федька Сыч теряет кличку"

Автор книги: Виктор Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Виктор Сидоров
ФЕДЬКА СЫЧ ТЕРЯЕТ КЛИЧКУ

ГЛАВА 1

Чрезвычайное происшествие. Новый Шерлок Холмс. Голубой велосипед. Банда Одноглазого

У Вани Тузова пропал велосипед.

Этот велосипед мать купила Ване в день рождения. Как только новенькая сверкающая машина появилась во дворе, ребята потеряли покой: всем хотелось покататься на ней. И Ваня больше стоял у подъезда, чем ездил. Такой уж у него характер – не мог отказать друзьям.

Ваня был влюблен в свою машину. Каждое утро он выводил ее из подъезда, начинал мыть, чистить, смазывать. Ребята удивлялись: и как не надоест ему! Другие за все лето тряпкой не дотронутся до своих велосипедов, а он ежедневно трет его до солнечного блеска.

В это утро Ваня, как всегда, побежал за велосипедом в подвал дома, где находились кладовки. Однако через минуту он выскочил во двор, размазывая по щекам слезы. Увидел в скверике ребят, бросился к ним.

– Ребята, кто-то мой велосипед украл!..

– Как украл? – поднялся со скамейки Андрюшка Шустов, серьезный и вечно лохматый хлопец.

– Нет его в кладовке…

Ребята сначала не поверили, но когда спустились в подвал, убедились: велосипед пропал.

– Вот тебе и на-а! – Еще сильнее взъерошил волосы Шустов. – А мамка-то дома?

– На рабо-о-те, – завывая, проговорил Ваня. – Только вечером придет…

Все, кто прибежал на место происшествия: и Шустов, и Алька Жохов, и Тимка Корольков, и Котька Блинчиков – задумались: как быть?

Они хорошо знали историю покупки Ваниного велосипеда. Началось все еще прошлой осенью, когда дом только что был отстроен и заселен жильцами. К ребятам неожиданно подошел маленький черноголовый мальчишка с большими, тоже черными глазами и без всяких предисловий заявил:

– А мне летом исполнится восемь лет и мама купит велосипед! Она уже отложила немного денег.

– Ну, а дальше что? – мрачно спросил Тимка Корольков, возмущенный таким бесцеремонным вмешательством в их деловой разговор.

– Дальше? – опешил мальчишка. – Я тогда всем вам дам покататься.

Тимка сразу подобрел.

– Тогда – хорошо. Не люблю скупердяев.

Мальчишка обрадовался и выложил, что зовут его Ваней, Ваней Тузовым. Что отец его, геолог, погиб в горах при обвале. Теперь они живут с мамой в шестой квартире, и у него есть сестренка Нюся, правда, совсем еще маленькая, ходит в детский садик…

Мальчишка понравился ребятам.

Шустов хлопнул его по спине:

– Когда купишь велосипед – скажи. И если кто обидит – тоже скажи. Мы ему дадим! А теперь беги играть.

С этого времени ребята стали интересоваться, как идут дела у Вани, сколько у него уже денег. Все понимали, что сразу купить велосипед трудно: ведь Ванина мама, Мария Семеновна, одна работала на троих.

Наконец однажды мама сказала Ване:

– Ну, сынок, идем покупать велосипед.

Ваня мигом слетал во двор и сообщил радостную новость. И когда Мария Семеновна, Ваня и Нюся отправились в магазин, за ними двинулось человек двенадцать во главе с Андрюшкой Шустовым.

В магазине сразу стало тесно. «Покупатели» кольцом окружили продавца, который пытался, как им казалось, подсунуть Ване самый плохой велосипед.

– Этот не бери! – кричали они.

– И черный не бери, – перебивали другие.

– Голубой проси!

– Товарищ продавец, покажите голубой.

– Или вон тот, коричневый!

Продавец, маленький очкастый старичок, заткнул уши пальцами и хотел было прорваться сквозь кольцо ребят, но это ему не удалось. Он беспомощно опустил руки, сморщился, словно у него заболели сразу все зубы.

Ребята облепили голубой велосипед с коричневыми шинами, который понравился всем.

– Мы этот берем, – сказала Мария Семеновна.

Ваня осторожно взялся за руль, выкатил велосипед на улицу. Он как улыбнулся в магазине, так и шел с этой улыбкой до самого дома. Он устал, вспотел, но никому не разрешал помочь ему. А когда Нюся потрогала седло, Ваня испуганно зашипел:

– Нюся, не трогай, а то сломаешь что-нибудь.

Ребята засмеялись: что это за велосипед, если Нюся такими маленькими пальчиками может сломать его!

И вот велосипед пропал. Что же делать? Как помочь Ване? В подвал влетел Яшка Коржнев, Андрюшкин одноклассник.

– Что случилось, граждане? – торопливо произнес он, с любопытством просунув в кладовку длинноносую голову. – А что, в самом деле у Ваньки велосипед стибрили?

Тимка кивнул головой.

– Да ну?! – изумился Яшка. – Вот здорово!

Андрюшку словно иголкой ткнули.

– Чего же тут «здорово», балбес?

– Я это сказал в смысле того, что… – Яшка пошевелил пальцами около своего носа. – Понимаете? А вообще, очень и очень жалко.

Но по тому, как вел себя Яшка, было видно, что ему совсем не жаль ни велосипеда, ни Вани.

Сначала он глубокомысленно помолчал, шевеля губами, потом стал на цыпочках обходить полутемную кладовку. Он останавливался в каждом углу, водил носом по сторонам, к чему-то принюхивался. Затем прищурил глаза и долго глядел в потолок, будто видел там что-то особенное.

Ваня продолжал плакать, ребята с интересом, а Андрюшка сердито следили за Яшкой, а тот все ходил и ходил по кладовке.

Кто и откуда мог знать, что Яшка в эти дни до одури зачитывался приключениями знаменитого Шерлока Холмса и сам захотел стать таким.

И теперь Коржнев вовсю строил из себя сыщика.

Наконец Яшка остановился у двери, пристально осмотрел замок.

– Сломан ломиком. В три часа ночи.

Яшка ждал, что ребята заинтересуются такой осведомленностью и, конечно, спросят, как это он узнал. Но все продолжали молчать, лишь Ваня, глотая слезы, твердил, тыча рукой:

– Вот здесь он стоял… Вот тут, в этом углу…

Яшке даже обидно стало, что никто не клюнул на его удочку. Он уже привык к тому, что большинство мальчишек слушают его, подчиняются и считают атаманом. Вот почему, проглотив обиду от первой осечки, он загадочно улыбнулся и почти равнодушно сказал:

– А я знаю, кто украл велосипед.

– Кто?! – почти хором спросили мальчишки. Увидев, что у ребят глаза загорелись от любопытства, Яшка поломался слегка, покуражился и важно сказал:

– Только чтоб никому ни звука! Появилась банда. Главарь Одноглазый. У каждого по пистолету и ножу…

– Да брось болтать, Яшка, – хмуро проговорил Андрюшка. – Охота же тебе! У парня беда, а ты…

– Не веришь? – загорячился Яшка. – Так я скажу… – Он дважды осторожно оглянулся и зашептал: – Получено сообщение из достоверных источников.

– Из источников? – удивленно поднял брови Котька Блинчиков, юркий, постоянно шмыгающий носом мальчишка.

– Ну да, из источников.

– Из воды, что ли?

– Дубина! Источник – это… Словом, один знакомый оперативный уполномоченный милиции мне по секрету сказал… Сейчас вся милиция поднялась ловить банду Одноглазого…

Андрюшка слушал, слушал и махнул рукой.

– Айда, ребята. Теперь этого звонаря не остановишь.

И Андрюшка, Тимка и всхлипывающий Ваня ушли. А Яшка плел и плел всякую всячину, пока Алька и Котька не поверили в его выдумку. Тогда Яшка предложил:

– Давайте поможем ловить бандитов.

– Мы? Как это мы поможем? – пролепетал Котька и даже струсил немного.

– У меня есть план! Для нас безопасный.

– А где ловить-то будем?

– В подвале, где же еще!

Тут уж удивился Алька:

– Да что они, твои бандиты, совсем безмозглые, что ли? Зачем они снова в подвал полезут?

– Эх ты, криминалист, – презрительно сплюнул Яшка. – Запомни, тот, кто украл, например, вчера, сегодня обязательно придет на это место, чтобы убедиться, не оставил ли он следов. Это же каждому младенцу известно.

После этих слов и Алька, и Котька совсем приуныли.

– Неужели приходят?

– А как вы думали?

Яшка был доволен, что нагнал на ребят страху.

– Вы прямо скажите: будете участвовать в операции?

Алька долго морщил лоб и, наконец, выдохнул:

– Буду. Только боязно что-то… – На него почему-то слово «операция» произвело особенно удручающее впечатление.

– Я тоже буду, – бодро произнес Котька. – Чего там бояться! Я вообще ничего не боюсь.

Сказал, а у самого губы побелели. Яшка глянул на Котьку, усмехнулся.

– Ты – молодец! Главное не трусить. Со мной никогда не пропадете. – Потом потер от удовольствия руки, обратился к Альке: – Ну что, идем, Ватсон?

– Какой еще Ватсон?

– Ватсон – это друг Шерлока Холмса. Словом, не будем, коллеги, терять времени, идем на пустырь.

ГЛАВА 2

Вороловы. Привычка Альки Жохова. Кто первый лезет в подвал? Луч света в темноте. Таинственная троица. «Спасите!»

Двор, где развертывались события, находился между тремя четырехэтажными домами, которые расположились наподобие буквы «П». Двор был обширный и красивый. В центре его раскинулась детская площадка с павильончиками, катушками, каруселью и песочницами. Целыми днями там копошились, смеялись и плакали малыши.

Вокруг площадки зеленели густые кленовые скверы. Деревья подступали почти к тротуарам, и казалось, что это не двор, а настоящий сад.

И только одно портило вид двора: обшарпанная, неуклюжая постройка, которая вклинивалась одним боком в сквер.

Раньше, когда строились дома, здесь была контора и обогревалка для рабочих. А теперь помещение пустовало.

За этой постройкой, или, как ее называли ребята, «скворечником», сразу же начинался пустырь, заросший высокой полынью и лебедой. Он весь изрезан большими и малыми оврагами, и потому там никогда никто не селился. За пустырем начинался старый город с маленькими бревенчатыми домишками, с громадными огородами, высокими заборами и злыми собаками.

Слева от пустыря целыми днями гудят машины, работают башенные краны. Там строится новый квартал больших домов. А справа, за самым дальним оврагом, торчит, как сирота, старинная полуразвалившаяся церквушка.

Новый город с большими многоэтажными домами, асфальтированными дорогами и тротуарами, с зелеными бульварами все больше наступает на старый город. Шел разговор, что овраги хотят засыпать, а на пустыре разбить новый городской сад. Сначала этому никто не верил, но когда весной было завалено два оврага – никаких сомнений не осталось. Пустырь еще недавно служил мусорной свалкой. Поэтому здесь, если хорошенько порыться, можно найти много интересных и полезных вещей. Вот почему Яшка повел своих друзей сюда. Слух о том, что Коржнев затеял какую-то «операцию», заинтересовал весь двор, и скоро на пустыре собралось много ребят.

Яшка, гордый от сознания, что на него смотрят, пыжился и покрикивал на своих помощников, которые терпеливо распутывали ржавую проволоку, подвязывали к ней веревочками консервные банки, железки, горлышки от бутылок. Стоило только тронуть эту «гирлянду», как раздавался невообразимый шум.

Яшка объяснял, как он собирается изловить бандитов с Одноглазым главарем.

– Подвешу эту штуку в подвале, а сам буду сидеть в засаде…

– Прямо в подвале? – испуганно спросил кто-то.

– Нет, в сквере, против разбитого окна, там, где скамеечка стоит.

– Ну, тогда другое дело… А дальше что?

– А дальше, – захлебываясь, хвастал Яшка, – а дальше идет все, как по маслу… Когда бандиты войдут, они черта с два увидят проволоку в темноте. Хоть один, да запнется. А запнется, сразу грохот. Я стрелой к постовому милиционеру: здрасте, товарищ, идите и заберите бандитов.

– А мешок-то взял? – спросил Андрюшка.

– Какой мешок? Зачем? – насторожился Яшка.

– Воров складывать.

Ребята засмеялись, а у Яшки от обиды даже уши покраснели.

– А тебе здесь чего надо? Ишь какой остряк-самоучка выискался. Смеешься, а сам, наверное, и днем в подвал зайти боишься.

«Ну погодите, вороловы, – подумал Андрюшка. – Я сегодня вам кое-что устрою».

Зажглись первые огни в окнах домов. Подготовка к «операции» была, наконец, закончена. Теперь оставалось перенести связку погремушек в подвал и натянуть ее в проходе. Однако прежде нужно было узнать: заперт подвал или нет. Если он не на замке, то подвешивать проволоку рискованно: вдруг кто-нибудь из жильцов упадет, споткнувшись о нее. Тогда беды не оберешься.

Яшка послал на разведку Альку. Тот вскоре вернулся.

– Все в порядке. Тетка Мыльничиха только сейчас заперла дверь. Хорошо заперла – я проверил. И свет в подвале выключил.

Яшка и его верные друзья двинулись к дому, торжественно неся грохочущую связку погремушек.

Забраться в подвал через небольшое разбитое окно, выходящее в густой и тенистый сквер, не составляло труда. Яшка и Алька почти бесшумно спрыгнули в подвал, а минут через десять уже вылезли обратно.

– Теперь все в засаду, – сказал Яшка, стряхивая с коленок пыль.

Ребята быстро попрыгали через оградку, расселись в кустах и затихли.

Где-то на главном проспекте громыхали трамваи, гудели автомашины, а во дворе стояла тишина. Просто удивительно: сколько раз приходилось играть до поздней ночи – и никакого страха не было, даже темноты не замечали. А теперь, когда устроили засаду, стало немного жутковато. И ночь кажется темней и двор каким-то чужим.

– Ух, тихо как, аж противно… – прошептал Алька.

– То-то и оно, – зябко передернул плечами Котька. – Ты уж лучше помолчи…

Прошло, наверное, часа два. Оживление давно пропало. Ребята сидели, тревожно поглядывая по сторонам, прислушиваясь к непонятным звукам и шорохам, которые рождались во всех концах сквера.

– Никаких бандитов нет, – произнес кто-то сдавленным шепотом. – Ты, Яшка, все выдумал.

– Есть. Надо еще подождать.

– Чепуха. Я пошел домой, а то влетит от мамки.

– И я тоже, – вдруг сказал Котька. – Замерз что-то. – И нарочно стал стучать зубами.

Они ушли. За ними виновато потянулись другие. Яшка сначала уговаривал ребят подождать еще хоть час, но никакие уговоры на них не подействовали.

Один лишь Алька не решался покинуть друга.

– Ну и трусы! – хорохорился он. – Зря только связались с ними. Ведь верно – зря?

Яшка молчал. Он уже и сам не рад был своей засаде: устал, продрог, ужасно захотел есть. Эх, очутиться бы сейчас в постели, читать о потрясающих приключениях сыщика Холмса и жевать пирожки с мясом, которые сегодня напекла домработница тетя Глаша. Но из гордости Яшка не мог бросить свой пост. Алька, не дождавшись ответа, принялся за свое любимое дело: стучать себя по голове костяшкой согнутого пальца.

Откуда взялась у Альки эта глупая привычка – никто не знал. Как только у него появится свободная минута и руки окажутся без дела, он немедленно открывает рот, вытягивает губы трубкой и пальцем начинает стучать по самой макушке. И тогда из Алькиного рта вылетают глухие звуки, словно из бочки: бум, бум, бум. Постучит несколько раз, прислушается, а потом примется делать губами трубку то уже, то шире. И льются тогда изо рта звуки: пим, пэм, пам, бам, бом, бум. Будто у Альки не голова, а ксилофон.

– Ну, опять начал, – зашипел Яшка. – Перестань, а то как тресну по твоей башке, не такой звон пойдет.

Алька послушно спрятал руки в карманы и притих.

А в это время из-за кустов выглянул Андрюшка. План мести у него был простой: выскочить в удобный момент и страшным голосом крикнуть: «Руки вверх! Я – Одноглазый!»

Андрюшка уже готовился ринуться из кустов, как вдруг раздался Яшкин голос:

– Пожалуй, на сегодня хватит. Завтра продолжим… Идем, Алька, домой.

– Правильно! – подхватил Алька. – Сегодня бандиты уже не придут. Только зря торчать здесь будем.

– Ну идем, нечего болтать.

– А проволоку? – беспокойно спросил Алька. – Ее надо снять, а то утром кто-нибудь споткнется – нам влетит. Ведь многие знают, что это мы ее натянули.

Яшка, немного подумав, с неудовольствием произнес:

– Это верно. Давай-ка, Алька, спустись в подвал.

– Я?! – воскликнул друг Шерлока Холмса. – Я не найду проволоку… Честное слово, забыл, в каком проходе натянули.

– Не ври, что забыл, просто боишься.

– И совсем не боюсь! – запетушился Алька. – Знаешь, у меня в последнее время память какая-то плохая стала…

Яшка, махнул рукой:

– Ладно уж, полезем вместе.

Алька сразу повеселел:

– Вместе, конечно, лучше.

Они перепрыгнули через оградку и нерешительно остановились у темного подвального окна. Было ясно, что оба «сыщика» трусили. Наконец Яшка согнулся, зажмурил глаза и прыгнул вниз, будто в пропасть. За ним осторожно и медленно полез Алька.

«Еще лучше получается – обрадовался Андрюшка. – Эх и покажу вам сейчас Одноглазого!» Он быстро добежал до другого разбитого окна, ловко спрыгнул в подвал и сразу будто ослеп и оглох: такая здесь была тишина и темень. Он ощупью стал пробираться к главному проходу, где висела Яшкина проволока. Он знал, что там светлее: было больше окон, и они с улицы освещались фонарями. Впереди показался серый просвет – это и был главный проход. Но только Андрюшка хотел выйти посмотреть, где ребята, как в другой стороне подвала внезапно хлопнула дверь и по стенам беспокойно заметался снопик света.

«Кто это?» – екнуло сердце. Андрюшка плотно прилип к стене и застыл, напрягая слух. «Кто-то» глухо топал уже где-то совсем близко: топ-туп, топ-туп, топ-туп… И хотя Андрюшка был не из робкого десятка, однако здорово испугался. «Может, в самом деле Яшкины бандиты, – мелькнула мысль. – А где же он сам с Алькой?» Хотел бежать к ним, но коленки противно задрожали.

А шаги все ближе, ближе… Потом, как в страшной сказке, из бокового прохода появилась огромная тень человека, а за ней выползли еще две, поменьше. Они медленно двинулись по главному проходу влево от Андрюшки, туда, где должны были находиться Яшка с Алькой. И только Андрюшка сообразил это, в подвале раздался дикий визг и крик: «Спасите!» Кричали ребята.

Фонарик сразу погас. И почти в то же мгновенье поднялся звон и грохот: загремела Яшкина проволока. «Надо удирать!» – пронеслась мысль. Но не успел Андрюшка переступить с ноги на ногу, как еще плотней прижался к стене: шаги торопливо возвращались.

– Погодите, – почти рядом раздался вдруг хриплый голос. – Коленку ушиб… Сволочи.

Шаги прекратились. Несколько секунд раздавалось только кряхтенье и сдерживаемые стоны, потом послышался нетерпеливый шепот:

– Айда быстрее, а то еще прибегут сюда… – Потом громче, со злом: – Говорил, зря придем, так этот Жмырь: «Лафа будет!» Вот тебе и лафа! Дал бы по носу!

– Заткнись ты, давала, – произнес хриплый. – А то сам получишь. Надо было умней делать. Идем!

ГЛАВА 3

Отражение в зеркале. «Было дело, коллега!..» Самая прямая дорога – через забор. В мастерской Юрки Бабукина. «Руки вверх!» Современный Плюшкин

Яшку всю ночь мучили кошмары. Как только заснул, сразу и пошло: то свирепый с козлиной бородой разбойник гонялся за ним с огромной дубиной, то одноглазый бандит целился в него из пистолета и дико скалил зубы. Яшка со всех ног бросался от них наутек, но, к ужасу, убежать не мог. Он ворочался, стонал, а один раз, когда козлобородый нагнал его и уже примеривался хватить дубинкой по голове, Яшка заорал и слетел с кровати.

Утром Яшка поднялся усталый и разбитый. Болела голова, и почему-то сильно ныл левый глаз. Яшка заглянул в зеркало и обомлел: на него смотрело диковатое лицо с большим синяком под глазом. В центре синяк был черным, потом шел фиолетовый круг, а за ним зеленый и желтый. Нос сильно распух и торчал, как огрызок морковки. Такой рожи, пожалуй, мог испугаться и козлобородый.

В этот момент в комнату проскользнул Алька, взглянул на Яшку и даже поздороваться забыл.

– Ого! Неужели вчера?

– А когда же, – сморщился Яшка. – Болит сильно, черт…

– Я плечо ушиб… Яшк, кто же ходил в подвале?

Яшка открыл было рот, но в комнату вошла мать. Она увидела Яшкину рожу и ахнула.

– Яшустик, как это случилось?

– Упал, – хмуро сообщил Яшка.

– А может, ты не упал? Может, тебя какой-нибудь хулиган ударил?

Мать присела на стул, схватила Яшку за руки, поставила между колен. Она смотрела на Яшкин глаз и так сильно стонала, будто синяк нацепили не ему, а ей.

– Я упал…

Тогда она обратилась к Альке.

– Алик, скажи, милый, кто побил Яшустика? Скажи, ты ведь хороший мальчик. Я тебе за это что-то вкусное дам.

У нее было такое испуганное лицо и так печально она спрашивала, что Алька даже хихикнул: «Как с маленьким разговаривает».

– Я не знаю, тетя Лена. Да вы не переживайте. Это быстро пройдет – синяк-то!

Прибежал отец. Он был врачом, поэтому стал делать Яшке какие-то примочки на глаз.

А тетя Лена все охала.

– Ой, Янечка, больно глазик? Сильно? Аркаша, посмотри внимательно, вдруг глазик поврежден. Ты, Яшустик, хорошо им видишь?

Яшка страдал. Ему было невыносимо стыдно родительских нежностей, тем более, что в комнате торчал доктор Ватсон. «Всем разболтает, – думал он, угрюмо поглядывая то на мать с отцом, то на Альку. – Еще дразниться будут…»

– Ой, несчастье какое! И все у нас. Не жизнь, а горе, – говорила тетя Лена.

У Яшки лопнуло терпение, и он закричал:

– Ну что вы стонете и ахаете, словно я смертельно раненный! Синяк и синяк!

Наконец родители оставили Яшку в покое. Как только они вышли, Яшка взглянул на Альку.

– Ты смотри, про вчерашнее, да и вообще – ни гу-гу! Узнаю, что болтаешь – по морде надаю.

– Будь спокоен, Яшка, не разболтаю… Только интересно, кто же все-таки был в подвале?

– Кто-кто!.. Бандиты, вот кто!

– Так почему ты за милиционером не сбегал, как говорил?

– А ты почему не сбегал? – рассердился Яшка. – Как заяц паршивый, завизжал и умчался домой…

– Это ты завизжал, а не я!

– Нет ты! «Спаси-и-те!» Как дурак.

Ребята заспорили и чуть не подрались. Яшка первый опомнился.

– В общем, ладно, – миролюбиво заговорил он, решив, что сейчас не стоит обижать Альку. – Идем во двор, но смотри – молчок!

Ребята, как увидели Яшку, сразу обступили его и, изумленные, стали рассматривать радугу под глазом, кто-то спросил, где это он получил такую знатную гулю. Яшка многозначительно подмигнул и сказал:

– Было дело, коллега. Вчера. В подвале…

Больше Яшка ничего не говорил. Алька тоже молчал и как-то уж особенно загадочно всем подмигивал. Ребята понимали, что у Яшки с Алькой есть какая-то тайна. Но какая?

Котька Блинчиков прямо из кожи лез, чтобы загладить вчерашнюю вину. Он лебезил, заглядывал Яшке в лицо, но тот презрительно отворачивался от Котьки. Тогда Блинчиков стал усиленно предлагать Яшке то тыквенных семечек, то леденцов.

– Яша, мне-то скажешь? А?

Но Яшка и Алька молчали, словно каменные. Так никто и не проник в их тайну.

Андрюшка, конечно, знал, что скрывают злополучные «сыщики», но открывать секрет пока тоже не собирался: для этого у него были свои причины.

Утром он забежал проведать Ваню Тузова. Мальчишка совсем раскис. Сидит дома и плачет. Мария Семеновна не знает, как и успокоить его. Пообещала даже купить новый велосипед. Ваня, может быть, и поверил этому, но только не Андрюшка. Он-то отлично понимал, что купить новую машину не так просто: на днях он случайно слышал, как Мария Семеновна говорила соседке, что у Нюси на зиму нет шубки, у Вани – валенок. Так что Ваня не скоро получит велосипед.

Посмотрел Андрюшка на Ваню, и так стало жаль мальчишку, что не удержался, сказал:

– Не горюй, Ваня. Я тебе добуду велосипед. Только ты не плачь.

Ваня сразу повеселел, вытер слезы.

– Правда, Андрюша?

– Конечно. Охота мне болтать.

И в самом деле, у Андрюшки был план что надо! Он решил достать какой-нибудь старый велосипед, отремонтировать его и подарить Ване. Андрюшка даже знал, у кого есть подходящий велосипед – у его одноклассника Юрки Бабукина. Только одна беда – Юрка не очень щедрый, задаром не отдаст.

Юрка жил на Овражной, первой улице, что проходит за пустырем. Этой улицей начинается старый город. Попасть к Бабукину можно двумя путями, но оба они ведут в обход пустыря. Андрюшка же нашел третью дорогу, самую короткую. Нужно пройти через пустырь к церквушке, затем влево по тропинке, которая вьется между оврагами, и, наконец, свернуть с тропинки, пробраться сквозь заросли лебеды и – вот они огороды. У Юркиного огорода забор невысокий – перелезть через него не составляет большого труда.

Юрка – странный человек: вечно чем-то озабочен и почти все время молчит. А если заговорит, то отдельными словами, а фразу от него редко услышишь. В школе, когда Юрку вызывают к доске, учительнице приходится почти вытягивать каждое слово, будто они все позастревали у него в горле. Юрка мало водится с ребятами, презрительно относится ко всем играм. Его даже футбол не увлекает. Все лето он проводит в дровянике, который гордо называет: «Моя мастерская». Здесь у него хранятся всевозможные инструменты и материалы, их очень много. На полочках и в ящичках лежат сотни винтиков и болтиков, штепсели, розетки, выключатели, патроны. На вбитых в стены гвоздях висят целые мотки различных проводов. Но это еще не все. У Юрки можно найти такие вещи, что позавидуешь: и часы-ходики, и радиоприемники, и патефон, и даже телевизор КВН. Все эти вещи, конечно, давно вышли из строя, их повыбрасывали, а Юрка снес к себе.

Юркин отец сколотил небольшой прочный верстак, прикрепил к нему настоящие слесарные тиски, и с тех пор Юрка словно прирос к дровянику. Он и спит на чердаке, на который ведет шаткая лестница. Зимой «мастерская» переносится в утепленную кладовку в сенях, и там Юрка проводит все свободное время: паяет, стучит молотком, что-то обтачивает напильником. Юрка влюблен в радиотехнику и считает, что это самое интересное дело. Вот почему его ничто другое не увлекает и не трогает. Когда Андрюшка вошел в дровяник, Юрка припаивал к репродуктору провод. Он мельком взглянул на Андрюшку, и его лицо не выразило радости.

– Погоди, кончаю.

Андрюшка потоптался, не зная, что делать, потом увидел единственную табуретку, хотел присесть.

– Не садись! – грозно закричал Юрка. Андрюшка испуганно отскочил.

– Что такое?

– Ничего.

Наконец проводок был припаян. Юрка поставил репродуктор на верстак, а сам торопливо вышел во двор. Через минуту он возвратился и хмуро буркнул:

– Садись.

– Куда?

– На табуретку.

– Так ты же не разрешил?

– Пошутил.

Андрюшка пожал плечами, сел. И в это же мгновение из репродуктора кто-то рявкнул:

– Руки вверх!

Это было так неожиданно и властно, что Андрюшка не успел ничего сообразить и быстро поднял руки.

Юрка захохотал. Такого эффекта от своей выдумки он не ожидал.

– Здорово! Я сам чуть не испугался.

Андрюшка понял, что его провели, хотел обидеться, но, взглянув на Юрку, тоже засмеялся.

– Ну и штука! Как ты сделал?

Юрка без лишних слов снял сиденье с табуретки. Андрюшка увидел четыре пружины по углам и блестящие медные полоски, к которым присоединены провода.

– Контакты. Садишься – пружины сжимаются, контакты замыкают электроцепь. А вот тут… – Юрка залез по лестнице на чердак и позвал Андрюшку, – а вот тут магнитофон.

– Магнитофон?! – восхитился Андрюшка.

– Ну конечно. Когда контакты на табуретке замыкаются, вот здесь, – Юрка показал на небольшой ящичек, соединенный проводами с магнитофоном, – срабатывает реле, включает магнитофон и в репродукторе раздается все, что запишешь на пленку.

– Интересно, – пробормотал Андрюшка. – Купил? Магнитофон-то.

– Вот еще! Капиталиста нашел! Брат Николай отдал испорченный. Почти месяц бился, исправлял. Книг перечитал – кучу. До сих пор в глазах буквы прыгают. – И вдруг весело: – Ну так что? Здорово получилось: «Руки вверх!»? Это я отцов голос записал. Он на войне научился, когда фашистов бил.

Но тут Андрюшка увидел в дальнем углу дровяника то, ради чего пришел, – велосипед. Он живо спрыгнул с лестницы.

– У тебя и велосипед есть!..

– Барахло. Я его в позапрошлом году у одного пацана на карманный фонарик выменял.

– На фонарик? – удивился Андрюшка. – Велосипед на фонарик? Твой приятель, наверное, дурак.

– Как не так! Просто велосипед дрянь. Там половины деталей нет.

– Тогда другое дело. Отчего же не отремонтируешь?

– Зачем?

– Кататься будешь.

Юрка презрительно сплюнул:

– Думаешь, мне делать больше нечего?

– Зачем же менял?

– Мало ли что! Авось пригодится.

Этот ответ понравился Андрюшке. Он почти равнодушно произнес:

– Знаешь что, Юрка? Отдай-ка велосипед мне. Зачем он будет тут ржаветь?

Юрка сразу же взъерошился.

– Как это – отдай?

– Ну, подари.

– Нет уж, дудки. Мне он еще понадобится. Я коляску, управляемую по радио, сконструирую…

– Брось болтать, Юрка. Никакой коляски ты не будешь делать, а просто жалко тебе эту рухлядь.

Сколько Андрюшка ни уговаривал Юрку, ни просил, тот уперся, как бык, и твердил одно и то же:

– Не дам, пригодится.

Андрюшка, наконец, разозлился, обозвал Юрку скрягой, заявил, что такого товарища, как он, нужно просто-напросто уничтожить, и ушел, не оглянувшись.

«Ах ты, жадоба, – зло думал Андрюшка. – Ах ты, Плюшкин».

Но первая неудача не повергла Андрюшку в уныние. Он знал, что у Юрки не так-то просто выудить что-нибудь. Выбрав в скверике укромное местечко, Андрюшка улегся, чтобы не спеша обдумать, как заполучить велосипед.