Текст книги "Внук"

Автор книги: Виктор Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

  – Аа! Чего то такое я видел однажды, на наган ставили, Брамит, что ли? Не помню, говорили, что он как-будто пукает с ним, почти не слышно.

  – Во-во! Вот бы такой на Светку!

  – Живые останемся, есть у меня толковый спец, он в оружейной мастерской работал до войны. Сейчас где-то в соседней дивизии трудится. Дядька в годах, его на фронт и взяли то, только потому, что любой ствол с закрытыми глазами отремонтировать может. Если сам жив, конечно, в такой-то жопе! – Ротный покачал головой.

  – А ты чего, опять без документов ползаешь? – спросил Лебедев.

  – Не-а, вот! – я протянул удостоверение.

  – Иди ты! Сержант ГБ. Так это ведь лейтенант целый!

  – Так точно! Присвоили, пока в Москве был.

  – Да ты что, Ну, и как там столица?

  – Да нормально, патрулей много, окна в домах заклеены, баррикады кое-где. Парни мои живы?

  – Казах здесь, сейчас где-то лазает, дырку ищет! Синицын погиб. На штаб танк полз, так он с гранатой на него, танк подорвал, но и его из пулемета срезали. Зимин тут, Ваня ваш большой. Вся троица в поисках выхода.

  – Надо же, все-таки судьба у Синицы такая, один раз увернулся от нее, а все равно достала!

  – А когда был первый раз?

  – Как-нибудь расскажу. Товарищ генерал-майор, какие будут приказания?

  – Если так пойдет дальше, то скоро вместо меня один майор останется, без генерала, и это еще в лучшем случае!

  – Не берите в голову, товарищ генерал. Придумаем, что-нибудь. С той стороны, откуда я пришел, силы у немцев небольшие. У вас, сколько людей осталось?

  – Точно не скажу, еще многие подходят, но что-то около 400 человек. Два танка, орудия, минометов пара штук. Три полуторки. Топлива мало.

  – Топлива километров на 20 хватит?

  – Я думаю, да. Что, дырку в немецком тылу нашел?

  – Есть не много. Но танкистам придется тяжело, как бы не страшно было это говорить. Они в прорыв пойдут, я думаю первыми. По мне шмаляли четыре танка. Больше здесь не видел. И то стояли, может неисправные. Так что двое на одного.

  – Тогда так, запускаем танки, у меня оба тридцатьчетверки. Одновременно минометный и орудийный огонь, если танки у фрицев сожжем сразу, пушки цепляем к машинам и вперед, на танки пехоту возьмем, пусть отсекают солдат. Думаю, выйдем!

  – Я тоже думаю получиться, я могу выйти вперед, сначала пешим ходом выдвинуть к окраине леса пехоту, чтобы не дать немцам подойти к лесу. А как отгоним, сразу танки в прорыв, я с пехотой пойду, – ротный что-то придумал. Но вмешался генерал, обращаясь ко мне.

  – Ты кто теперь по-званию? А то у меня ротных не хватает!

  – Сержант ГБ.

  – Лейтеха значит, хорошо возьмешь вторую роту. И вперед! Сможешь?

  – Можно я своих из первой заберу? Трех человек.

  – Разведчиков? Хорошо. Все, что-нибудь нужно?

  – Так патронов бы, гранат.

  – Патронов дадим, целый грузовик успели вывезти, а вот гранат нету!

  – Все бойцы берут максимально возможный боекомплект. А в машины раненых, видел их много! Понял, капитан?

  Так точно, тащ генерал. Раненых, правда, много.

  – Очень много, они нас вяжут здорово. Постараемся по машинам распределить всех. Легкие сами попытаются идти.

  – Разрешите идти?

  – Иди лейтенант, береги людей, и сам осторожней. Я не спрашиваю, как ты здесь оказался, думаю, влетит тебе по первое число.

  – Это мои проблемы. Разгребу как-нибудь.

  Выйдя из палатки, пошел к бойцам. По пути поймал какого-то сержанта. Попросил проводить к первой роте. Хоть рота и не моя, но меня все знали. Парни удивились, что меня назначили к ним ротным. Быстро объяснил диспозицию и велел пополнить запасы.

  – Берем по-максимуму. От того, сколько унесете, зависит ваша жизнь.

  – Товарищ сержант, разрешите вопрос!

  – Говори!

  – Польза то хоть будет, от наших смертей?

  – Нельзя так говорить, польза есть всегда, вы воюете за родину! Хватит болты болтать, пришло время воевать.

  Нагрузившись, как верблюды, мы тронулись в путь. До окраины дошли спокойно и залегли. Один из сержантов достал бинокль.

  – Сержант, откуда у тебя очки?

  – Так от ротного остался, возьмите товарищ лейтенант.

  – Откуда знаешь про звание?

  – Так слышал, что вас назвали сержантом ГБ, ну а дальше все понятно!

  – Молодец, слушай теперь вокруг, может, услышишь чего.

  А услышать было трудно, невдалеке стреляли, были слышны выстрелы карабинов и пулеметов. Редко громыхали своими пушками танки.

  – Товарищ лейтенант, там сзади трое ребят подошли, сказали к вам.

  – Пусть сюда ползут. Как раз им работа намечается.

  Справа меня дернули за плечо, я повернул голову и увидел радостно скалящегося казаха.

  – Ну и чего ты скалишься, морда не русская? Смешное что увидел?

  – Так на тебя командир посмотришь, трудно сдержаться!

  – Здоров Мурат!

  – Привет Серега!– радостно сказал казах.

  – Где остальные?

  – Тута мы,– я обернулся и увидел Саню и Вано!

  – Здорово славяне! – я тоже очень обрадовался.

  – Не все славяне! – казах как обычно возразил.

  – Та помню я, что ты нерусь поганая! – сказал я и засмеялся. А Мурат смущенно вытянул.

  – Я рууускиййй!

  – Ага, это я казах.

  – Да ладно Серег, не знаешь его что ли? Он тут долго прикидываться может, – сказал Саня Зимин.

  – Не может, предстоит нам ребята немцам кровушку пустить, ну и своей землю удобрить, если не получится пройти.

  – Нам что делать, в разведку пойдем?

  – И, да и нет! Мы вроде как передовой дозор, но! Среди наших много раненых, следовательно, не все смогут быстро передвигаться. Надо помочь.

  – Чего придумал? – спросил Зимин.

  – Наверное, опять к гансам с пустыми руками пойдет! – сказал Мурат.

  – Немного не угадали, проведем разведку боем. Наши пойдут на прямую, там фрицев немного. А мы с вами обойдем слева, и ущипнем их за толстый волосатый сосок! Т.е. во фланг! Все ясно?

  – Да как скажешь! – Саня как всегда был согласен.

  – Тогда ваши предложения, как нам это лучше сделать.

  Обмозговав план, послали гонца к генералу, чтобы сообщил об атаке по первым звукам боя. Сами под прикрытием деревьев, стали медленно обходить позиции врага. Судя по малому количеству войск и техники, здесь у фрицев, похоже, был рембат, или что-то вроде этого. Они стояли небольшим выступом на север, а главные силы ушли на северо-запад, прокатываясь по 235 дивизии. Через час, мы выбрали позицию, с которой отлично просматривались немецкие позиции. Но в тоже время их танки мы обошли, и их можно не бояться. Зато это давало возможность развернуть немцев флангом к лесу. Атаковали мы всей ротой тупо в лоб, т.к. Нашей задачей было как раз отвлечение внимания противника. Подойдя метров на триста, открыли огонь со всех стволов. И хоть рота это громко сказано. Скорее пара взводов, но эффект был потрясающий. Немцы бегали, суетились. Орудий и минометов не было и в помине. Те, кто успел поднять оружие, были смяты натиском. Когда мы увидели танки, даже не успели залечь, т.к. вылезшая из леса толпа, да при двух танках быстро смела все на своем пути. Танки немцев были уничтожены в минуту, танкисты знали свое дело на отлично. Когда мы заняли немецкие позиции, объявили общий сбор. Командование приняло решение выходить немедленно в направлении 118 дивизии. Но мне опять не судьба посидеть на заднице ровно. Я не забыл о группе разведчиков, ушедших в немецкий тыл. Не найдя нас они могут нарваться на разозленных гансов. Меня отыскал какой-то взмыленный боец и позвал к генералу.

  – Товарищ генерал-майор, разрешите доложить?

  – Разрешаю, говори лейтенант.

  – Тащ генерал-майор, задача выполнена, во время операции по отвлечению противника, было уничтожено два десятка солдат, девять человек захвачено в плен. Наши потери, ранено 18 человек, убито 6.

  – Молодцы ребята, такое дело сделали.

  – Товарищ генерал, мне необходимо вас покинуть.

  – Не понял, что за новости?

  – На ваши поиски, была отправлена группа разведчиков. К вам она не вышла, ребята могут попасть на немцев.

  – Даже незнаю как и поступить. Капитан, что думаешь?

  – Ну, формально, нам он не подчиняется. Можем закрыть глаза.

  – А не снимут ли с нас голову, за то, что мы глаза закроем.

  – Товарищ генерал, разрешите?

  – Нужно что-нибудь?

  – Если возможно, отпустите со мной мою бывшую группу.

  – А вот это я точно не имею права. Лучших разведчиков положить!

  – Да никто не собирается их положить, пройдем аккуратно, поищем. Парней найдем и обратно.

  – Сержант, ты что-то явно смелее стал, как звание получил. Ладно, но только благодаря твоим заслугам. Капитан!

  – Да, а не послать ли нам разведку? Проверить тылы, вдруг немчура за нами по пятам идет!

  – Так точно, товарищ командующий, вышлем группу Зимина.

  – Ты все понял, сержант?

  – Так точно, разрешите идти?

  – Иди!

  – Спасибо, товарищ генерал!

  – Бойцов береги, ну и сам...

  – Есть! – я развернулся на пятке и зашагал к бойцам.

  Найдя ребят, я не знал как им сообщить.

  – Серега, ты с нами? – окликнул меня Зимин.

  – Немного не так, вы со мной?

  – А куда ты?

  – Тут такое дело, сразу скажу, пойдут только добровольцы!

  – Ну опять начинается, – промычал казах.

  – Серег, мы уже говорили тебе, куда ты, туда и мы! Без разговоров.

  – Даже обратно? – мужики переглянулись, улыбки исчезли. На меня смотрели, три пары глаз.

  – В смысле, обратно? – спросил Зимин.

  – В прямом! Обратно в лес, идем искать разведчиков.

  – Это что же за разведка, что ее искать надо? – продолжал давить Саня.

  – Которая и должна была вас обнаружить, но не успела, я к вам раньше свалился.

  – Ясно, пойду, гранат побольше выпрошу, – сказал Мурат.

  – Ага, и патронов не забудь! – крикнул я вдогонку.

  – Чего, постреляем? – подал голос Вано.

  – Мы там знатно по шумели, придется пострелять.

  Лес жил, лес кипел. Странно, совсем не видно его жителей. Даже птицы как-будто все испарились. Война толкает от себя все живое. Идем по лесу, а кажется, что по кладбищу. Потому что это и есть, одна общая братская могила. Не важно, свои, чужие. Попадаются павшие и те, и другие.

  Где-то слышалась стрельба, но довольно редкая. Как-будто люди боялись нарушать тишину леса, но все же тревожили ее, мертвую тишину живого леса.

  Выйдя на небольшую полянку, мы увидели погибших, обеих армий. Кругом были люди, неживые, но люди. Страшно, очень страшно все это видеть. В 21 веке и непредставить себе такое.

  Невдалеке простучал немецкий пулемет, как швейная машинка. Любой звук на войне, хочется сравнить со звуками мирной жизни. Порой получается, но не расслабишься. Поляну пересекли ползком, и наткнулись на немцев. Те шли широкой цепью, нас заметили. Перестрелка началась резко, выстрелил карабин, с хрустом треснула мосинка. Кто-то из наших кинул гранату, да не одну. Взрывы раздались близко, заставив вжаться в землю. Осколки не разбирая дороги, свистят вокруг. Что-то обжигает ногу, не сильно, сразу и не заметишь. Лишь тепло, растекающееся по ноге, заставляет опустить глаза. Штаны окрашиваются в красный цвет. Вроде и небольно, но панику не заткнешь. Тут еще казах, лежащий рядом, увидел что я ногу разглядываю, посмотрел и кинулся ко мне.

  – Мурат, не время, тут не очень серьезно, даже не болит.

  – Ага, так я и поверил. Он достал нож и прицелился резать штаны.

  – Ты чего удумал, демон казахский?

  – Штаны резать буду. Сам ты демон!

  – А я чего, в одних портянках потом пойду? Сниму сейчас, по сторонам смотри. Кое-как снял штаны, боль и вправду была небольшая. Как-будто с уже затянувшейся ранки, корку отодрали, щипало, да подергивало немного. Казах сноровисто полил водой и забинтовал. Пока бинтовал, самого чуть не пристрелили. Ранка была чуть выше колена. Нога гнется, короче нормально, лишь бы грязь не попала. Одевшись прямо лежа, кивнул Мурату в благодарность, он кивнул в ответ и пополз в сторону.

  Мы рассредоточились в пределах видимости. Стреляли куда-то, теперь и я понял, зачем стрелять вслепую. Когда пули свистят, поневоле будешь лежать, это сдерживает атаку. Я тоже стрелял, просто так, больше в направлении. Потихоньку все затихло, раздавались лишь одиночные, скупые выстрелы. Лежать нельзя, немцы могут дождаться подкрепления и тогда нам точно хана. Найдя глазами казаха, я показал ему сжатый кулак, и махнул им в сторону немцев. Мурат в ответ, указал пальцем влево. Я решил приблизиться к нему. С другой стороны, к нему уже ползли Саня и Вано.

  – Сань, надо вперед, а то нас тут зажмут, – прошептал я Зимину.

  – Подожди, сержант. Слышишь слева стрельба, там наши!

  – Думаешь? Немцы тут везде, хрен поймешь, кто там пострелушки устроил.

  – Не, там сначала папаша стрекотал, длинными, а когда граната взорвалась, там матерились.

  – Точно?– я недоуменно поднял бровь.

  – Как если б сам ругался! – Мурат был уверен.

  – Тогда попробуем так, Сань, ты с Вано зайдешь справа, а мы с Муратом, в лоб ползем.

  – Понял, Вано пошли.

  – Мурат, гранату готовь, если видим гансов, закидываем по-очереди.

  – Давай.

  Мы проползли метров семьдесят, стрельба к тому времени кончилась. Слышались разговоры, к сожалению, на немецком. Вдруг раздался выстрел из мосинки, за ним второй, третий.

  – Саня начал, Серег, чего делать будем?

  – Давай вперед, броском.

  Пригибаясь к земле, мы с казахом подбегали к месту стрельбы. Из-за деревьев вышел Вано, и провел по лбу рукавом.

  – Отбегались гансы! – сказал он, и сплюнул в сторону. Появился Зимин.

  – Серый, там трое наших. Живые, четвертый ранен в ногу, осколками посекло. Двоих говорят, еще на окраине леса потеряли.

  – Раненый совсем плохой?

  – Да, нет, думаю оклемается, сейчас пару палок срубим, на себя возьмем, – сказал Вано, и вытащил нож.

  – Нет уж, сами пусть своего несут. Нам еще назад прорываться, вы мне в боеготовности нужны, – ответил я.

  Носилки были сделаны быстро, а я тем временем беседовал со старшим сержантом группы разведчиков.

  – Вы откуда вообще?

  – А ты кто такой, что я тебе говорить должен?

  – Не наглей, вас ребята только что, из жопы вытащили, а ты борзеешь! Сержант ГБ Новиков, повторить вопрос?

  – Виноват, товарищ сержант, старший группы, старший сержант Левченко. Разведгруппа 111 сд.

  – Ваше задание я знаю. Я хотел с вами идти, да к моему приезду вы уже вышли. Каким маршрутом шли, что так долго добирались?

  – Так двигались от тыла дивизии, от деревни Мины, к фронту. Вражеских войск там очень много. Поэтому приходилось на пузе ползти, вот так и получилось.

  – Ясно, а я с фланга зашел, там почти и небыло никого, немцы устремились вперед, только на наш дозор и нарвался! – Я потер ухо, в которое прилетело от особиста.

  – Да кто же знал, что так будет. Нас накрыли только здесь в лесу, до этого везло.

  – Ладно, сержант, пусть твои бойцы берут своего на носилки. Надо выходить.

  – Слушаюсь. А там где вы шли, немцев много?

  – Где мы шли, их не осталось. Но никто не мешал им новых привести.

  Они кольцо замкнули, теперь патрулируют.

  Когда подходили к кромке леса, вернулся из передового дозора Мурат.

  – Командир, шесть человек, при пулемете. Но еще не укрепились. Так стоят. Я сейчас по кругу оббегу, может удастся обойти.

  – Давай, только быстро. А то еще кого пригонят. Вернулся Вано, он шел сзади в полукилометре.

  – Сержант, сзади взвод, человек 25-30. Точно не успел сосчитать. Идут тихо. Оружия много, два пулемета видел.

  – Приплыли бля. Загонщиков пустили. Ну, где там казах-то ползает. Так, я отойду. Зимин, если услышишь пальбу, иди в прорыв. Если загонщики догонят, точно все! Ясно?

  – Ты куда?

  – Да пойду на дереве посижу.

  – Может я схожу? У тебя нога! – Предложил Вано.

  – У меня их две, да не болит она, успокойся. А с твоим ростом, тебя и без дерева, из самого Берлина видно, сидите здесь.

  Тихо пробираясь между деревьев, наконец увидел солдат. Выбрал елочку по-пушистее, и кое-как взобрался метров на шесть вверх. На елке, сучки растут часто и беспорядочно, залезать, то еще удовольствие. Нога начанала болеть. Старался не думать. Достав бинокль, огляделся. Серьезные ребята, лица суровые. Справа от них, чернело болото, слева вдалеке виднелся БТР. Но довольно далеко. Может километр, может чуть больше. Если прорываться, то напрямую. Спускался еще дольше, вернулся к парням.

  – Так, Мурат, болото как?

  – Не пройдем, потонем все. Да перед болотом еще и небольшая просека, как на ладони будем. Пока нащупываем путь, подойдут загонщики.

  – Ясно, тогда как я и думал. Ползем ближе, четверо стоят почти вместе, двое по бокам. Нас семеро, сносим одним залпом. От пуза не стрелять, каждый целится в своего.

  Подползли, немцы немного разошлись, но трое были рядом с пулеметом.

  – Пулеметчик мой, – сказал Зимин.

  – Я возьму крайнего слева, Мурат ты бери правого. Остальные, распределяйте сами.

  Когда мы произвели залп, все фашисты упали почти в один миг. Даже понравилось, как в кино, про древние войны, в которых стреляли в упор, выстроившись в шеренгу. Остальных, которые успели упасть, парни быстро перестреляли.

  Выскочили из леса, подобрали оружие, главное пулемет.

  – Отходим быстро, надо увеличить дистанцию. Тогда мы вынудим тех что в лесу, выйти. Поставим пулемет.

  Мы не успели, первым от выстрела в спину, упал Вано, но, быстро развернувшись на земле, открыл огонь. Я упал рядом с Муратом. Открыли ответный огонь. Зимин установил пулемет, и начал отстреливать фрицев как в тире. Между нами метров двести. Но немчура народ умный, залегли тот час.

  – Кто-нибудь, посмотрите, что с Вано!

  Кто-то из новеньких метнулся ужом к Большому, который выстрелил всего пару раз и смолк.

  – Блин, у него вся спина в крови! – Заорал разведчик, – чего делать-то?

  – Рви форму, промывай! Надо срочно бинтовать и уходить. Прекратить огонь, пусть встают. Надо валить фрицев поскорее. А то там еще Ганомаг есть, если приедет, то нам писец!

  – Командир, я в сторонку отползу? – шепчет Мурат, и достает гранату. Отдаю ему свои две в придачу.

  – Я понял тебя, не вставай. Убьют, можешь не возвращаться!

  – Так и понял!

  – Пошел, давай! Саня, а ты давай короткими. А то всю ленту уже выпустил поди!

  – У меня еще две банки полные. Я аккуратно.

  – Запасливый, черт!

  У леса началось шевеление, мы были буквально под носом друг друга, метров 150 не больше. Я услышал команды на гавкающем языке, и присмотрелся.

  Поднявшись во весь рост, офицер поднимал своих солдат в атаку. Те, явно не спешили выполнять приказ, но поднимались. Я прицелился в погонщика. Выстрел! Готовченко. Солдаты опять рухнули на землю. Но Мурат уже видел, куда именно. Полетела первая граната. Кто-то вскочил, пытаясь отбежать. Я тут же выпустил по нему три пули. Не попал, но немца взрывом приложило. Ухнул еще взрыв, раздались крики и вопли. А к немцам летела третья граната. На этот раз встали трое, и рванулись обратно к лесу.

  – Ага, дошло, наконец! Мы стреляли им в спину, вся троица рухнула. Вставать больше дураков не нашлось. Зимин не вставая, крикнул по-немецки, чтобы сдавались. В ответ прозвучали редкие выстрелы. Тогда Зимин дал длинную очередь прямо по траве, рассчитывая хотя бы напугать. Кто-то заорал, и немцы стали подниматься. Встали восемь человек, бросили оружие, в основном карабины. Александр крикнул, чтобы шли к нам.

  С пленными вышло удачно, один ефрейтор рассказал, они думали, что нас здесь целая рота. Очень плотный был огонь, стреляли якобы со всех сторон. Ну, это он преувеличил. С фланга стрелял один Мурат, правда, в упор, он к ним метров на тридцать подполз.

  – Спроси его, какие силы задействовали против нас, и вообще, что им известно, за кем они гоняются? – это я Зимину.

  Тот старательно перевел, как смог, мои вопросы. Немец стал что-то бодро лапотать.

  – Говорит, рота, в которую входил его взвод, должна была завершить уничтожение окруженного противника, который укрылся в лесу. Но русских было очень мало. Когда они услышали стрельбу в лесу, их взвод бросили в разведку. Они нашли тела своих солдат. Обер-лейтенант Кранц, сказал нам после сеанса связи, что русские отходят к бывшим позициям. Еще он сказал, что на их пути будет засада, а мы должны идти последам отступающих. Когда мы вышли на поле, вы нас расстреляли.

  – Ну не всех мы расстреляли, зато для вас и ваших сослуживцев, война закончилась. – Это тоже Зимин перевел.

  – Скажи им, понесут раненого!

  Немцев заставили нести раненого разведчика. У Вано были два ранения, в руку и в бок. Видимо одной пулей, по-касательной. Просто разодрало сильно, гимнастерка была вся в крови. Парень, что его осматривал, просто испугался крови. Вано сам снял одежду, промыл из фляжки раны, а боец помог забинтовать.

  – Вано, ты как, идти сможешь?

  – Да, командир. Пометило немного. Чуть бы в сторону и ...

  – Отлично! Ребят, валим отсюда, и побыстрее!

  Шли быстро, вражеских войск здесь не было. В небольшой рощице, куда мы забрели для большей скрытности, встретили два десятка красноармейцев. Одеты они были в такое рванье, что даже на форму не похоже было. Оружия почти нет, четыре винтовки и ППШ, на всех. Патронов вообще не было.

  Бойцы были окруженцами, как раз из третьей дивизии народного ополчения, из которой я сам назвался, когда появился здесь, по их позициям, немцы прошли в первую очередь. Они были отрезаны от основных сил. Блуждали в округе, пытаясь выйти к своим. Мне было в принципе без разницы, врут или нет. Дойдем к своим, все равно попадут в особый отдел. Его им не миновать, особенно тем, кто оружие потерял в панике. Жаль ребят, но война! Много всякого делается. Есть те, кто и без патронов в рукопашку шел, а попадаются некоторые, и с оружием, патронами, а бегут в плен. Так что судить не возьмусь.

  Нас тоже взяли в плен, но свои же. Поэтому и взяли. Командир саперов, что минировали подступы к укрепрайону, придирчиво прочитав документы, и осмотрев мою побитую физиономию, покачал головой и сказал, что много нас таких здесь шляется. Нас отконвоировали к штабу дивизии, оказалось, что попали мы в чужой для нас полк, но в наш же 41 корпус. Заперли всех в каком– то сарае, даже воды не дали. Ребята, особенно моя группа, сильно переживали, как это так, мы разведка, а нас за предателей держат. Я пытался успокоить, говорил, что в такой неразберихе, может быть всякое. Но парни конечно сильно переживали.

  Когда состоялся первый допрос, меня, т.к. Я назвался командиром отряда, вызвали первым. Я не стал качать права, ругаться, спокойно рассказал все. Рассказал, как вышли из окружения вместе с остатками 235 дивизии, как генерал Лебедев дал задание проверить тылы отступающих войск. Как встретили разведчиков и окруженцев. Особист слушал не перебивая. Когда я закончил свой короткий рассказ, он, наконец заговорил.

  – Допустим, ты сержант госбезопасности, допустим, с тобой группа разведчиков 235 сд. То, что вы встретились с разведкой 111 сд, тоже допускаю и даже окруженцев. Но что ты, конкретно ты, сержант ГБ делал с окруженцами и разведкой в тылу противника?

  – Я выполнял особое поручение майора госбеза Истомина. Свяжитесь со 111ой, он должен быть там. Ведь у вас наверняка есть с ними связь! Товарищ майор все объяснит, если имеет право.

  – А сам чего, не хочешь объяснять? – не унимался особист, судя по шпале в петлицах, старший политрук.

  – Товарищ старший политрук, я не имею на это права.

  – Мы связывались со 111ой, у них нет сержанта ГБ – Новикова. Разведку они посылали, данные сошлись. За ними скоро приедут, а вот ты и якобы твои бойцы, там не числятся.

  – Все верно, товарищ старший политрук. Мои ребята состоят в 235 сд, их командир роты и непосредственный начальник, капитан...

  – Так ты то кто такой?

  – Я уже говорил, свяжитесь со 111, попросите Истомина. Вам самому не надоедает одно и тоже спрашивать, если все можно легко узнать, – я начал помаленьку закипать.

  – Что, а главное как делать, это моя забота, а ты должен отвечать! – Он тоже стал говорить на тон выше.

  – Да я все уже ответил. Может, закончим, все равно, без приказа сверху, я не имею права сказать большее.

  – Когда закончить, я решу сам. Хорошо, я попытаюсь связаться со 111 снова. Но ты пока посидишь у нас.

  – Да я и не собираюсь никуда, только распорядитесь, пожалуйста, чтобы хоть воды принесли. У нас еще раненые, им бы в санбат. Мало ли чего.

  – Раненых уже должны увести. Иди пока, вызову.

  К ребятам я вернулся задумавшись. Черт его знает, этого служаку, вызовет Истомина или нет. Да и если вызовет, майор меня убьет!

  – Серег, чего все так плохо? – начал Зимин.

  – Не бери в голову, нормально все.

  – Да на тебе лица нет, командир – Мурат подошел ко мне.

  – Да там со мной как обычно, непонятки. С вами то все норм, ваши приедут скоро, и уедите.

  Открылась дверь, конвоиры внесли два ведра воды.

  – Серег, а почему тебя не увели в санбат?

  – Да мне никто и не предложил.

  – Ты чего, сбрендил что ли? Тебя хотя бы перевязать надо!

  – Да ладно, не долго просидим, я думаю. Особист хоть и дотошный, но вроде не дурак. Сообщил бы только побыстрее, а то пока подумает, пока решит чем ему это может грозить.

  Так просидели часа два, зато потом было что-то! Открылась дверь, парней крикнули, они встали, посмотрели как-то непонимающе на меня и побрели к выходу. А вот когда они все вышли, в сарай влетел Истомин. Майор был зол, даже не зол, разъярен. Закрыв за собой дверь, подошел ко мне.

  – Встать! – проорал он.

  Я медленно поднялся, нога уже болела серьезно. И повязка, сделаная еще в лесу казахом, пропиталась насквозь.

  – Здравия желаю, товарищ майор.

  В ответ на мое приветствие, майор Истомин зарядил мне такую плюху, что я как-то быстро сел на жопу. Открыл рот, и хлопал глазами, как девочка подросток, стоя перед учителем не зная урока!

  – Твою мать, под арест, нет, лучше сразу пулю в башку, чтобы не качалась!

  Я сидел, и не мог ничего сказать. А что говорить, Истомин прав 100 раз. Я оборзел! Не важно, делом я был занят, или гулял, я реально оборзел.

  – Вставай, машина ждет! Нам еще добираться.

  Встав, я невольно пошатнулся, нога дрогнула. Похоже с раной все не так просто. И все моя бравада, забыл, как люди из-за меньших повреждений лишались частей тела. Все боялся показать слабость, вдруг парни подумают, вот, стал гэбэшником, теперь его облизывать должны. Противно, поэтому и терпел. Но организм не обманешь. Меня повело в сторону, так бы и хлопнулся, но майор бросился ко мне и подхватил.

  – Я тебя вроде не сильно приложил, ты чего? – и вдруг заметил, наконец, липкую от сочившейся крови повязку.

  – Блин, ну ты точно дурак, что же ты молчишь, что ранен.

  Майор заорал кому-то на улицу. Появились два бойца. Он показал им на меня, и они сноровисто подхватили меня за подмышки, и поволокли к машине.

  Машиной оказалась полуторка, в которой уже сидели все мои бойцы, и с ними, бойцы Истомина. Мои, увидев, что меня выносят, спрыгнули из кузова, и побежали ко мне.

  – Да все нормально. Нога просто болит. Мне помогли залезть в кузов, а точнее затащили в него. Майор сел в кабину, меня заставили лечь, бойцы сели вокруг.

  Ехать оказалось не мало. Приехали к госпиталю уже затемно. Меня сразу понесли в операционную. Уставший, до изнеможения военврач второго ранга, осмотрел меня придирчиво. Я старался бодриться, улыбаться, но выходило прямо скажу плохо. Ногу я почти не чувствовал, что блин за хрень. Вроде и ранка то, сантиметра в полтора, а боль, как будто отрубили целиком!

  Отрубился я в самом начале операции. Врач промыв снаружи рану, полез в нее каким-то пинцетом, я дернулся от пронзившей боли и выключился. Очнулся от приглушенного разговора, до меня донеслись слова.

  – Плохо, что так долго везли. Если бы сразу осколок вытащили, он бы уже песни пел. Ранение серьезное, зацепило мышечные ткани и сухожилие. Но повреждения не большие. Просто запущено. Да и кровушки вылилось. Дальше я не слыхал. Опять вырубился.

  Следующее пробуждение было уже в палатке. Рядом стонали раненые, я осмотрелся. Глянул на ногу. Вроде на месте, но шевелить боюсь. Поднял одеяло, посмотрел. Попробовал согнуть. Резануло так, что в глазах потемнело.

  – Куда это вы собрались, молодой человек? – услышал я чей-то голос.

  – Так встать хотел, до ветру для начала! – ответил я оглядываясь. На входе в палатку стоял человек в когда-то белом халате.

  – Вам два часа назад, удалили осколок из ноги. Лежите, какое-то время вам не придется вставать. А нужду у нас справляют в утку. Я сразу как-то сник. Никогда, так себя не чувствовал. В наше-то время, наркоз и всякая фигня, помню, носовую перегородку ломать пришлось, под местным наркозом. Так там врач закончил, и сказал иди в палату. Слез со стола, и пошатываясь пошел. А тут ведь даже таблетки анальгина нет. Чего уж об наркозе говорить. Да, хреново, что незнаю как его делать, или антибиотики какие. Слышал, что вроде пеницилин, это какая-то плесень, что-ли, а вот что именно незнаю.

   Проворчав что-то под нос, я повернул голову в другую сторону, и чуть не заорал. На соседней койке, лежал человек, вернее то, что раньше было человеком. Сейчас в нем явно не хватало многого.

  – Танкист, оторвало руку, и сильно повредило ногу, пришлось ампутировать. Да в придачу весь обгоревший. Но сильный, думали не переживет операцию, а он выдержал, думаю жить будет, но вот как?

   Вот это сила в человеке! Да, мы не чета предкам!

  – Доктор, если бы у меня не хватало частей тела, я бы с ума сошел! – я ловил воздух, чтобы не блевануть.

  – Многие так и делают, а еще прирезать просят! Но, жить нужно. Раз судьба так распорядилась.

  – Сколько мне здесь отлеживаться?

  – Как уж пойдет выздоровление. У вас не столько тяжесть ранения, сколько риск развития гангрены. Хотите на ногах ходить, будем лечить, правда, уже не я! – он повернулся к выходу и вышел. А я так и застыл с открытым ртом.

  – В палатку вошли бойцы с носилками, за ними Истомин.

  – Грузите, ребята этого калеку! – показал он на меня.

  – Куда меня теперь, – спросил я.

  – Как куда? Вон в ямке за палаткой прикопаем, да и все.

  – Ясно! – сказал я грустно, майор злится, наверное попало ему, по самые не хочу!

  Меня погрузили на носилки и вынесли на воздух. Метрах в двадцати стояла машина, эмка.

  – Давайте его на заднее сиденье. Хватит ему места.

  Меня бережно уложили на сидение. Точнее посадили, а раненую ногу положили.

  Через два часа тряски, привезли меня в какой-то госпиталь. Положили одного в палате, хотя раненых было очень много. Майор зашел со мной.

  – Товарищ майор, а чего я один-то лежу, ведь мест, наверное, и так нет?

  – Потому что ты такой ненормальный, что полез в самую свалку, несмотря на приказ, вот лежи и вини себя!

  – Товарищ майор, ну все же нормально вышло.

  – Ты охренел что ли в конец? С меня башку теперь снимут.