Текст книги "Для тебя, Ленинград!"

Автор книги: Виктор Чероков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Новая слава старую множит

Хорошо начался под Ленинградом 1944 год. В результате сокрушительных ударов войск Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом вражеская блокада была снята. Битва за колыбель пролетарской революции завершилась блистательной победой нашего народа и его армии.

27 января наша столица и Ленинград салютовали доблестным войскам, теперь окончательно и навсегда отбросившим врага от героического города.

Родной Ленинград, страданиями и мужеством которого мы жили долгие месяцы, где пало столько наших боевых друзей, был наконец избавлен от невиданных в истории лишений, бесконечных артиллерийских обстрелов и бомбежек. Это был большой светлый праздник не только для ленинградцев – для всего советского народа.

Мы, ладожцы, были горды сознанием, что в победе Ленинграда есть и наша скромная доля. Военные моряки вместе с пехотинцами, летчиками, зенитчиками ПВО отстаивали Дорогу жизни – тонкую нить, связывавшую блокадный город со страной. Вместе с воинами рабочих и автодорожных отрядов, железнодорожниками, речниками Северо-Западного речного пароходства моряки флотилии доставляли Ленинграду в самые тяжкие для него дни продовольствие, боеприпасы, пополнение.

Меня тронули строчки из блокадного дневника ленинградской школьницы Майи Бубновой, находящегося сейчас в Музее обороны Ленинграда: «У нас в Ленинграде – все герои. Но когда я вижу человека с Ладоги, мне хочется поклониться ему, как доблестному среди доблестных!»

Не случайно народ назвал Ладогу Дорогой жизни. Это была единственная магистраль, питавшая огромный сражающийся город летом и зимой. Коммуникация, созданная волею Коммунистической партии и народа, действовала беспрерывно, несмотря на все усилия противника нарушить ее.

Много лет прошло с тех пор, но и сейчас еще можно встретиться с заблуждением, что Дорога жизни проходила только по льду, что только одной ледовой трассе Ленинград обязан своим спасением от голода. Это неверно.

Дорога жизни – это единая коммуникация, включавшая в себя водную, ледовую, воздушную трассы через Ладожское озеро, а также железнодорожные и шоссейные дороги, связывавшие Ленинград с Ладогой, а Ладогу – со всей страной. Она пролегала и по воде, и по льду, и по воздуху.

Сейчас, когда враг был отброшен за пределы Ленинградской области, можно было подвести итоги деятельности ладожской магистрали.

За весь период блокады Ленинграда через Ладогу было перевезено в обоих направлениях 1 848 645 человек и 2 335 051 тонна грузов. Из всего этого количества на ледовую трассу приходится 736 145 человек и 645 965 тонн грузов, а на водную трассу – 1 112 500 человек и 1 689 086 тонн грузов.

Перемены на фронтах сказались на всей нашей жизни. С ремонтом кораблей (им руководили новый начальник технического отделения флотилии инженер-капитан 1 ранга Андрей Матвеевич Прокопенко) мы справились вовремя. 29 марта я уже доложил Военному совету флота, что корабли флотилии находятся в суточной готовности к выходу.

Четвертая военная навигация началась исключительно рано. Уже в марте после ремонта вышли в озеро канонерская лодка «Бурея» и транспорт «Чапаев», 1 апреля – канонерская лодка «Нора». Но потом внезапно с севера нагнало лед. «Шексна», вышедшая 14 апреля из Морье, за сутки продвинулась на 50 метров и только на пятый день совместно с канонерской лодкой «Бурея» пробилась к острову Сухо, доставив гарнизону снабжение, в котором он нуждался после длительной зимовки.

На новую навигацию план перевозок нам был значительно сокращен. Ленинград теперь в основном снабжался по вступившим в строй железным дорогам. На нашу флотилию ныне возлагались главным образом боевые задачи по содействию флангам наших приозерных армий, развивавших наступление на побережье Ладоги. Большие задачи возлагались на нас по обеспечению нормального судоходства по озеру и реке Неве.

Моряки 1-го и 2-го дивизионов катерных тральщиков, объединенных в один отряд под командованием старшего лейтенанта Бориса Алексеевича Коковихина (ныне контр-адмирал, заместитель начальника кафедры Академии Генерального штаба) очистили Неву от контактных и неконтактных мин на участке Шлиссельбург – деревня Новая. Ниже траление осуществлялось силами Ленинградской военно-морской базы.

Работа была тяжелая и опасная. Чтобы ликвидировать донные магнитно-акустические мины, тральщики со специальными тралами должны были проходить над одним и тем же местом десятки раз. И это по фарватерам, загроможденным затонувшими судами и различной боевой техникой. У железнодорожного моста возле деревни Кузьминки донная магнитная мина взорвалась под электромагнитным тралом лишь на 14 импульсе. Одновременно инженеры и минеры флотилии разоружали мины и фугасы, которыми враг усеял оба берега реки. Сразу вслед за тральщиками на Неве появлялись суда наших гидрографов и путейцев пароходства. Они очищали фарватеры от затонувших плавсредств и других препятствий, устанавливали буи, вехи, створные знаки. И быстрая Нева снова становилась судоходной.

Тщательное траление Невы дало нам многое. По ней к нам стали поступать новые боевые корабли, по ней же перебрасывались в Ленинград и Кронштадт освобождавшиеся на озере плавсредства. По Ладоге и Неве перешел в Ленинград отряд кораблей под командованием капитана 2 ранга А. Ф. Аржавкина, действовавший до этого на озере Ильмень, а к нам из Ленинграда прибыли еще три подводные лодки – «М-90», «М-90» и «М-102» под командованием капитан-лейтенантов Ю. С. Русина, Н. И. Карташева и Н. С. Лескового.

С изгнанием врага за пределы Ленинградской области Ладога утратила свое значение как основная коммуникация, связывавшая Ленинград со страной. Порты Северо-Западного речного пароходства, созданные во время войны, были расформированы. Стали налаживаться перевозки, как и в мирное время, по рекам Паша, Свирь, Сясь, Волхов, по Новоладожскому каналу, по приведенной в судоходное состояние Неве.

По Ладоге для Ленинграда теперь шли главным образом лесоматериалы. Этим занимались наши друзья-речники.

Ослабление оперативной обстановки позволило нам еще в начале года разоружить канонерскую лодку «Лахта» и передать ее в состав Балттехфлота. В феврале мы передали тресту «Ленрыба» 13 мотоботов, а в марте Северо-Западному речному пароходству – транспорт «Совет» и несколько тральщиков, вновь ставших обыкновенными буксирами.

Враг на берегах озера особой активности не проявлял, охранение караванов теперь не требовало привлечения больших сил, но мы продолжали поддерживать наши корабли, соединения и части в состоянии высокой боевой готовности.

С апреля штаб флотилии возглавил капитан 1 ранга Аркадий Васильевич Крученых, до этого воевавший на Северном флоте. Мы когда-то вместе учились в училище, а затем в Военно-морской академии (академию он тогда не закончил, так как уехал добровольцем сражаться в Испанию). Аркадий Васильевич, приняв дела от А. П. Александрова, переведенного с повышением на Балтику, быстро освоился на новом месте и немало сделал для совершенствования управления силами флотилии. По его инициативе с руководящим составом было проведено большое учение на тему «Совместные действия разнородных сил флотилии» с фактическим выходом в озеро.

Под руководством Аркадия Васильевича штаб разработал план активных боевых действий, цель которых заключалась в том, чтобы держать силы противника на озере в постоянном напряжении. Корабли наши периодически выходили в озеро с различными боевыми задачами.

Так, 25 мая катера «МО-198» и «МО-206» (командиры старший лейтенант М. А. Шевчук и лейтенант В. А. Фетисов) под руководством командира группы капитан-лейтенанта И. П. Волошенко обстреляли скопления живой силы противника и причал в поселке Вуохенсало. Вражеские береговые батареи открыли ответный огонь, и это позволило определить их позиции и калибр орудий.

Спустя три дня катера «МО-199» и «МО-228» (командиры старшие лейтенанты С. Я. Прихот и А. А. Сыпайло) во главе с командиром дивизиона малых охотников капитан-лейтенантом П. С. Колесником обстреляли поселок Лошийоки. Для противника удар оказался неожиданным. Вражеские части понесли ощутимый урон.

Немного позже я послал эти же катера под командованием Колесника к острову Верккосари, чтобы высадить там разведчиков, как мы делали в 1942 году. Но на этот раз не получилось: катера были встречены огнем двух вражеских батарей – враг, по-видимому, разместил на острове свой гарнизон.

В мае бронекатера «БК-99» и «БК-100» под командованием старших лейтенантов И. И. Певнева и Г. А. Бровкина обстреляли Видлицу. Мы старались нанести повреждения станционным сооружениям и находившимся на станции железнодорожным составам. Действия катеров прикрывали корабли и авиация.

30 мая к острову Коневец вышел наш возрожденный сторожевой корабль «Конструктор» под командованием капитан-лейтенанта Н. И. Мартыничева в охранении катеров «МО-198» и «МО-206». Корабли шли под флагом командира отряда канонерских лодок капитана 1 ранга В. Н. Лежавы. Они имели задачу выявить калибр и дислокацию расположенных здесь береговых батарей. Противник открыл интенсивный огонь, снаряды калибром от 88 до 152 миллиметров падали всего в 20–25 метрах от кораблей. «Конструктору» и охотникам пришлось прибегнуть к противоартиллерийскому зигзагу. «Сотки» сторожевого корабля поработали с полной нагрузкой. С наших кораблей видели на острове разрывы и пожары. А главное – с большой точностью были засечены вражеские береговые батареи.

А канонерские лодки «Бурея» и «Селемджа» своим артиллерийским огнем поддерживали боевые действия 142-й стрелковой дивизии 23-й армии, израсходовав более тысячи снарядов.

В это время войска Ленинградского и Карельского фронтов начали наступление на Карельском перешейке. Они поддерживались силами Краснознаменного Балтийского, флота. 11 июня я получил приказание от командующего Ленинградским фронтом генерала армии Л. А. Говорова произвести, демонстративную высадку в районе мыса Илланиниеми.

Как только на берегу заговорила артиллерия фронта, наши корабли открыли огонь по узлу дорог в районе деревни Матсппарти и мосту возле Сунникюлы, а также по командному пункту стрелкового полка и складам противника. В последующем огонь перенесли на береговые батареи в районе деревни Лошийоки и мыса Илланиниеми.

Демонстративный десант обычно мало чем отличается от настоящего. Он тоже требует четкости и организованности, хорошего боевого обеспечения, мастерства и мужества от всех его участников. Мы быстро создали отряд кораблей артиллерийской поддержки в составе канонерских лодок «Нора», «Селемджа» и «Бурея» под командованием капитана 1 ранга В. Н. Лежавы. В охранение выделили катера «МО». В десантный отряд вошли сторожевой корабль «Конструктор», канонерская лодка «Бира», десантная баржа «ДБ-51», три катера «МО», два торпедных катера, четыре тендера и четыре катера типа «КМ». Этим отрядом командовал капитан 1 ранга Н. И. Мещерский.

К выполнению задачи мы должны были приступить на рассвете 12 июня, но из-за тумана (а какой же демонстративный десант, если противник его не видит!) были вынуждены дважды переносить выход, о чем каждый раз я доносил командованию фронта и флота.

«Высадку десанта» начали только в 17 часов. Корабли артиллерийской поддержки открыли огонь. Тендеры и катера «КМ» строем фронта на полном ходу ринулись к берегу. Стремительно скользили торпедные катера, прикрывая их дымзавесами. В воздухе барражировали шесть истребителей Як-9, а перед этим над берегом кружили наши самолеты-разведчики.

Словом, все было сделано как надо. Противник принял наши действия всерьез, открыл огонь по десанту из всех видов оружия. Наш отряд артиллерийской поддержки воспользовался этим и обрушил 130-миллиметровые снаряды канлодок по этим батареям, а затем и по целям, выявленным высаженными на берег корректировочными постами. Вели канонерские лодки огонь и по заявкам командования 142-й дивизии.

Наши действия были высоко оценены командующим 23-й армией генерал-лейтенантом А. И. Черепановым. Он заявил: «Демонстративный десант сковал значительные силы противника и не дал ему перебросить свои войска на правый фланг, где наносился главный удар».

Совместными действиями сухопутных войск, авиации, флота и флотилии вскоре была прорвана мощная, глубоко эшелонированная линия Маннергейма и 20 июня освобожден Выборг.

Вслед за тем мы действовали у восточного побережья озера: силы флотилии приняли участие в Свирско-Петрозаводской наступательной операции.

14 июня командующий Карельским фронтом генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков на своем командном пункте ознакомил меня с планом операции. Цель ее – очистить от врага Южную Карелию. В наступлении войскам фронта должны были содействовать Ладожская и Онежская военные флотилии. Главный удар, форсировав реку Свирь, нанесет 7-я армия в направлении на север – Олонец, Питкяранта, Сортавала. Наша задача – высадить десант в составе 70-й морской стрелковой бригады в районе Гумбарицы или бухты Андрусово. Мы должны также помочь войскам форсировать Свирь, далее огнем корабельной артиллерии поддерживать части, наступающие вдоль побережья.

Уточнив в оперативном управлении штаба фронта интересовавшие меня подробности, я возвратился в Новую Ладогу. Вместе с начальником штаба капитаном 1 ранга А. В. Крученых, начальником оперативного отделения капитаном 2 ранга П. В. Шевцовым и начальником разведывательного отделения еще раз изучаем по картам разведывательным данным все восточное побережье озера и убеждаемся, что Гумбарица и бухта Андрусово не лучшее место для высадки десанта. Вход бухту Андрусово прикрывают вражеские батареи, расположенные на островах Сало и Гач. На берегу бухты поставлено проволочное заграждение. И подходы к берегу здесь плохие – дно усеяно валунами. Вдобавок место это находится очень близко к передовым позициям противника, с которых он всегда может снять части и бросить против немногочисленного десанта крупные силы. А главное, если наши войска быстро прорвут вражескую оборону, десанту здесь делать нечего: в первые же часы боя он окажется в тылу наступающих войск.

Куда выгоднее нанести удар севернее, допустим, в междуречье Видлицы и Тулоксы. Здесь десант будет действовать в 65 километрах от линии фронта, сможет перерезать проходящие вдоль берега шоссейную и железную дороги, лишив противника возможности подбрасывать подкрепление и эвакуировать войска. И условия для высадки десанта здесь более благоприятные: берег открытый, пологий, песчаный пляж шириной 80–100 метров. И глубины подходящие – катера и другие высадочные средства смогут подойти почти вплотную к берегу, транспорты – на расстояние 500 метров, а то и ближе.

Тщательно взвесив все «за» и «против», снова еду к Мерецкову. Кирилл Афанасьевич внимательно выслушал меня и в целом одобрил наш план.

Я заверил, что мы со своим делом справимся, а вот задачу десанту должен ставить сухопутный начальник. Кирилл Афанасьевич хитровато покосился на меня.

– А вы адмирала Нахимова помните?

– Когда-то изучал его биографию.

– Тогда наверняка знаете: он командовал и на море, и на берегу и очень не любил, когда ему мешали. Так поступали русские адмиралы. Вот и от вас я бы хотел, чтобы вы полновластно командовали и на озере и на берегу, где тоже будут драться ваши матросы.

– Благодарю вас за доверие, товарищ генерал армии, – ответил я, – но для дела будет лучше, если задачу командиру бригады по действиям после высадки все же поставит общевойсковой начальник.

– Ладно, – согласился Кирилл Афанасьевич, – идите к генерал-лейтенанту Крутикову, командующему 7-й армией, вы же с ним будете взаимодействовать.

18 июня штаб флотилии получил директиву Военного совета Карельского фронта: содействовать успеху войск 7-й армии, наступающих вдоль восточного побережья Ладожского озера; при поддержке авиации 7-й воздушный армии и Краснознаменного Балтийского флота глубоко обойти приморский фланг противника, перерезая коммуникации, и тем самым не давать ему ни подтягивать резервы к линии фронта, ни отводить в тыл отступающие части; быть готовыми к высадке 70-й морской стрелковой бригады в районе устья рек Олонка, Видлица. Готовность всех войск к выполнению поставленной задачи 20 июня 1944 года. Начало действий – по особому приказанию.

Итак, высаживать десант будем в историческом месте – в междуречье Видлицы и Тулоксы, где 27 июня 1919 года моряки молодой Советской республики нанесли удар интервентам. Десантной операцией командовал тогда талантливый моряк Э. С. Панцержанский. Начальником штаба у него был Г. А. Степанов, который после учил нас в Военно-морской академии. Та операция вошла в историю под названием Видлицкой. Мы, хотя и высаживались почти там же, назвали свою десантную операцию Тулоксинской. Под этим названием она и вошла в историю Великой Отечественной войны.

Прошу обратить внимание читателя на даты: 18 июня штаб флотилии подучил директиву фронта, а 20 июня мы уже должны были быть в полной боевой готовности к проведению операции. Значит, на всю подготовку давалось меньше трех суток. А десантная операция дело сложное, в ней участвуют самые разнородные силы – десантные войска, корабли, транспортные суда, авиация. И действия их надо отработать до мелочей. Мне запомнился пример, который нам приводили еще в училище. Англичане собирались высадить крупный десант. Посадили пехоту на корабли, подошли к вражескому берегу. Но все сорвалось, потому что при погрузке не учли последовательности высадки. Пришлось возвращаться в свои базы.

Ну, у нас такого не произойдет. Морские пехотинцы вместе с экипажами кораблей неутомимо тренировались в быстрой посадке на корабли, погрузке и выгрузке техники с учетом действий на берегу.

Командир высадки капитан 1 ранга Н. И. Мещерский предложил в состав первого броска десанта включить четыре роты. Они направятся к месту высадки на катерах, тендерах и мотоботах, чтобы сразу подойти к берегу. Остальные силы десанта пойдут на транспортах и частично на боевых кораблях. На берег с кораблей они будут доставляться высадочными средствами, которые освободятся после высадки первого броска. Во втором эшелоне последуют артиллерия и тылы бригады. Чтобы избежать путаницы, каждый морской пехотинец знает свой корабль и даже свое место на нем.

Подготовка крупной операции в те времена требовала оформления огромной документации (к сожалению, и сейчас этих документов требуется более чем достаточно). Работники штабов трудились без сна и отдыха. Особенно досталось офицерам штаба отряда высадки, которым стал штаб охраны водного района во главе с капитаном 2 ранга И. И. Шеломовым, моим однокурсником по военно-морскому училищу. Его трудолюбие и неутомимость помогли справиться с этим сложнейшим делом. К 20 июня у меня на столе лежали десятки графиков, схем, таблиц и списков. Так же были загружены и штаб флотилии, штабы отрядов кораблей. Ведь мало было все отобразить на бумаге, надо было одновременно готовить силы, отрабатывать их взаимодействие, инструктировать людей, сколачивать группы разведчиков, корректировщиков, связистов, инженеров, медиков и других специалистов, которые пойдут в составе первого броска десанта.

Командование силами операции я оставил за собой. Начальником штаба операции стал начальник штаба флотилии капитан 1 ранга А. В. Крученых. Начальником походного штаба капитан 1 ранга К. М. Кузнецов, командир военно-морской базы Осиновец. Командиром отряда высадки назначаю капитана 1 ранга Н. И. Мещерского. Отряд кораблей огневой поддержки возглавил капитан 1 ранга В. Н. Лежава, командир отряда канонерских лодок. Отрядом транспортов командует капитан 2 ранга М. О. Котельников, отрядом высадочных средств – капитан-лейтенант А. А. Сочинин. Отряд кораблей охранения поведет командир дивизиона катеров «МО» капитан 3 ранга Н. И. Кирсанов. Командиром базы высадки назначаю капитана 3 ранга П. И. Турыгипа. Десантом командует командир 70-й морской стрелковой бригады подполковник А. В. Блак, начальник штаба десанта – начальник штаба бригады майор С. Я. Бунаков. Партийно-политическую работу с десантом организует начальник политотдела бригады подполковник В. А. Суров.

Для боевых действий флотилия выделяла более 70 кораблей. Здесь были подводные лодки, канонерские лодки, сторожевые, торпедные и бронекатера, тральщики, транспорты, буксиры, тендеры, разъездные катера, баржи. Все суда, доставляющие людей и грузы на берег, оборудуются специальными трапами и лотками для быстрейшей выгрузки, снабжаются крепежными и аварийными материалами. На многих из них по бортам установлены броневые щитки или уложены мешки с песком – для защиты десантников от осколков и пуль.

С воздуха корабли надежно прикроет авиация: истребительные полки 7-й воздушной армии и военно-воздушных сил КБФ, истребительная эскадрилья авиагруппы нашей флотилии. Для обработки плацдарма высадки и авиационной поддержки 7-я воздушная армия (ею командовал генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов) выделила три штурмовых авиационных полка в составе 96 самолетов Ил-2, два бомбардировочных авиационных полка Пе-2 и самолеты-разведчики. Управление авиацией осуществлялось с флагманского командного пункта, организованного на канонерской лодке «Бира», для чего на корабле был оборудован специальный пункт управления. Адмирал В. Ф. Трибуц приказал командующему ВВС флота генерал-лейтенанту авиации М. И. Самохину держать на аэродромах в готовности еще несколько соединений бомбардировщиков и штурмовиков на случай, если десанту понадобится срочная помощь.

Я уже говорил, что от нас требовалось огромное количество боевых документов. Чтобы уменьшить их число, начальник штаба флотилии предложил объединить плавы артиллерийской и авиационной поддержки десанта. Раньше мы этого не делали. Документу дали звучное название: «План артиллерийско-авиационного наступления». Новшество значительно сберегло силы офицеров и наших авиационных штабов, а главное – оказалось очень полезным: по картам и схемам, приложенным к этому плану, было наглядно видно, какой объект уничтожает авиация, какой – артиллерия, а по каким наносятся совместные удары. Идея нового плана принадлежала нашим артиллеристам – капитану 1 ранга Г. Н. Слизкому, капитану 3 ранга А. Д. Назарову, лейтенанту И. С. Сергееву. Они же и выполнили большую часть расчетов, составили графики, использовав данные разведки о противодесантных сооружениях, береговых батареях, наблюдательных пунктах противника в районах Видлицы, Тулоксы, Губаново, Гумбарицы, островов Гач и Сало. А разведчики наши поработали на совесть.

Несмотря на сжатые сроки подготовки операции, мы выкроили время и провели учение на картах, в котором участвовали все офицеры. Перед ними выступил командующий флотом адмирал В. Ф. Трибуц. Он разъяснил наши задачи, коротко проанализировал многие десантные операции, осуществленные на флотах, отметил их положительные стороны и недостатки, обратил внимание на характерные ошибки.

В дни подготовки к десанту много потрудились сотрудники политотдела во главе с его начальником полковником Иваном Семеновичем Петровым. Они смеете с политработниками кораблей беседовали с моряками и морскими пехотинцами, развивали у людей наступательный порыв, чувство взаимной выручки, доказывали, что успех во многом зависит от дисциплины, от преданности долгу каждого бойца и командира. Особенно много и плодотворно трудились на кораблях политотдельцы майор С. М. Выборное, капитан-лейтенант И. З. Нефедов, инструктор по работе с комсомольцами Василий Сильченко.

Политработники флотилии установили тесную и деловую связь с офицерами политотдела 70-й бригады, помогли им правильно расставить силы, совместно издали памятку для десантников и вручили ее каждому участнику операции. На кораблях и в частях бригады состоялись партийные и комсомольские собрания.

На все высадочные средства первого броска были назначены политработники. Надо отдать им должное – в бою они были примером, по ним равнялись остальные.

Из Москвы к нам прибыл представитель Главного штаба ВМФ капитан 3 ранга Яков Тихонович Салагин. Этого офицера хорошо знали на Ладоге. Здесь он воевал в 1939–1940 годах. В 1939 году Яков Тихонович окончил Военно-морскую академию и с тех пор не разлучался с военной наукой, даже в боях. А воевал он много. В июле 1941 года он командовал северным отрядом кораблей флотилии, действовавшим совместно с сухопутными частями, держал свой брейд-вымпел на тральщике «ТЩ-100». В бою с вражескими береговыми батареями был тяжело ранен. Он долго лечился, но и лежа на госпитальной койке работал – со скрупулезностью ученого анализировал десантные операции. (Теперь на его счету около 80 научных трудов, главным образом по десантам, он стал доктором военных наук, профессором.) Как крупного специалиста, его взяли в Главный штаб. Сейчас он приехал на Ладогу. Конечно, он не мог упустить новую десантную операцию! Его опыт и знания очень помогли нам.

К вечеру 19 июня части бригады, корабли и высадочные средства сосредоточились вдоль левого берега реки Волхов от Новой Ладоги до деревни Юшково. Но сигнал на выход задержался. Мы продолжали тренировки в посадке и высадке войск.

Незадолго до этого командование 7-й армии обратилось к нам с просьбой помочь в форсировании Свири. Ширина реки достигает здесь 400 метров. Нелегко под огнем преодолеть такую преграду. Посылаем катера в устье Свири.

Но прежде чем приступить к форсированию реки, надо было разрушить находившуюся в руках врага плотину гидроузла «Свирь-3», иначе гитлеровцы в любой момент могут открыть затворы, гигантский водяной вал затопит пойму, сметет все на своем пути. Армейская авиация и тяжелая артиллерия не смогли разрушить плотину. Военный совет фронта обратился за содействием к морским летчикам. Генерал Самохин создал специальную авиационную группу из самолетов-миноносцев, топмачтовиков, штурмовиков, истребителей. Двое суток сбрасывали бомбы и мины. Наконец попали. Вода хлынула в брешь. Когда река вернулась в свое русло, войска начали переправу. Четыре наших бронекатера под управлением капитана 3 ранга Владимира Алексеевича Степаненко огнем своих пушек помогали армейским артиллеристам уничтожать вражеские огневые точки на берегу, выкуривать вражескую пехоту. Отважно и умело действовали артиллерист отряда старший лейтенант Ф. Я. Ульянцев, командир «БК-325» старший лейтенант В. А. Азаров, старшины групп комендоров мичман А. И. Романов и главный старшина И. И. Сироткин, командиры отделений комендоров Н. Д. Темкин, В. В. Акельзин, В. М. Харитонов, комендоры В. С. Кореневский, Б. Н. Кулин, Н. И. Иванов, рулевой Н. М. Москаленко, пулеметчик П. М. Виноградов и другие моряки. Уже после первого огневого налета по переднему краю вражеской обороны с командного пункта армии передали: «Хорошо стреляете, моряки!», что придало людям еще больше энергии.

Только в первый день операции бронекатера уничтожили 5 минометных батарей, 15 других огневых точек, 50 автомашин и свыше двух батальонов пехоты.

Среди всплесков от снарядов и мин сновали по реке десять наших тендеров, переправляя войска и технику. Шесть катеров КМ («каэмок», как мы их называли) подбирали из воды раненых солдат.

Кстати, тендеры прибыли в устье Свири не водой, а по железной дороге – так оказалось и ближе и быстрее. Еще 18 июня в штаб флотилии приехали начальник инженерного отдела флота инженер-полковник Тихон Трофимович Коновалов и его заместитель инженер-полковник Александр Николаевич Кузьмин, Коновалов остался в Новой Ладоге помогать инженерной службе флотилий готовиться к десанту, а Кузьмин выехал в Лодейноо поле, где армейские саперы под его руководством построили примитивные слипы, к которым подходила железнодорожная ветка. Прибывшие на платформах тендеры тягачами стаскивались с платформ на наклонную дорожку слипа и прямо на своем днище спускались на воду.

С 21 по 25 июня тендеры перевезли на правый берег реки Свирь несколько тысяч человек, сотни автомашин, 1770 лошадей, 1407 повозок, 240 орудий и минометов разного калибра, 102 походные кухни, 3220 тонн другого груза, главным образом боеприпасов.

Когда у частей 99-й стрелковой дивизии, переправившейся на правый берег, на исходе оказались боеприпасы и продовольствие, их выручили три наших тендера, доставив пехотинцам все необходимое.

По заданию штаба армии тендерами был переброшен вверх по реке десант в составе 560 бойцов, доставлены 50 орудий и минометов и 130 тонн грузов.

Многое сделали и речники Северо-Западного речного пароходства. Под вражеским огнем они работали на Свири, перевозили танки, тяжелые орудия, а после доставляли грузы в Олонку, Видлицу и Сальми. Всего они перебросили десятки тысяч солдат и офицеров и сотни тонн грузов. Всеми этими перевозками руководил заместитель начальника пароходства Алексей Николаевич Новоселов.

Войска 7-й армии, форсировав Свирь, прочно овладели плацдармом на противоположном берегу и двинулись вперед по Ладожско-Онежскому перешейку.

Вскоре наши тендеры кильватерной колонной спускались вниз по реке. Понтоны мостов для этого были разведены, а на одном из них стоял начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант А. Ф. Хренов и взволнованно махал морякам рукой. На понтоне играл оркестр. Не столь часто в боевой обстановке так чествуют отличившихся воинов!

* * *

22 июня мы получили приказ приступить к выполнению Тулоксинской десантной операции. Корабли быстро принимают людей на борт и начинают движение вниз по Волхову. Почти все население Новой Ладоги высыпало на берег реки, чтобы проводить моряков.

В 15 часов 25 минут корабли первого эшелона построились в походный ордер на Волховском рейде и взяли курс на север. Над кораблями беспрерывно барражировали истребители.

Я нес флаг на канонерской лодке «Бира». Командир высадки развернул свой КП на сторожевом корабле «Конструктор».

Читатель помнит: оба этих корабля когда-то сильно пострадали в боях с вражеской авиацией. А теперь они снова в боевом строю, причем идут флагманами. В этом было что-то символическое. Непобедимы мы, и корабли наши непобедимы!

Двигались мы очень медленно. Так всегда бывает, когда в походном ордере оказываются тихоходные корабли – их скорость определяет движение всех (в том числе и самых быстроходных) кораблей. Вот мы и ползли со скоростью 5 узлов.

В 19 часов 15 минут командир десанта подполковник А. В. Блак получил по радио приказ командующего 7-й армией: «Высадиться в районе озеро Линдоя, река Тулокса, перерезать идущие вдоль побережья железную и грунтовую дороги, не допустить отхода противника от Олонца и подхода его резервов со стороны Гондуши, Видлица и прочно удерживать захваченный плацдарм до подхода главных сил 7-й армии с юга».