355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Остовский » Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика) » Текст книги (страница 19)
Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 01:18

Текст книги "Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)"


Автор книги: Виктор Остовский


Соавторы: Клэр Хой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

«Аль» по прежнему подслушивает различные частные дома, собирает информацию в Конгрессе и в Сенате, устанавливает контакты, внедряется, вербует, добывает копии документов, вскрывает дипломатическую почту – в общем, делает то же, что и любая резидентура. «Катса» посещают приемы в Вашингтоне и в Нью-Йорке. И у всех в Америке есть свои личные дела. Один основал бюро телохранителей, которое и сейчас существует.

Но Моссад все еще не признает существования «Аль». В Институте говорят, что Моссад не шпионит в Америке. Но большинство сотрудников знает, что «Аль» существует, даже если они не знают, что именно он делает. Самый большой юмор в том, что когда ЛАКАМ провалилось в деле Полларда, сотрудники Моссад все время говорили: «В одном мы уверены – Моссад не работает в Соединенных Штатах».

Что лишь доказывает, что шпиону не во всем можно верить на слово.

Глава 14. Операция «Моисей»

Тут были все: иностранные дипломаты, спасающиеся от зноя Хартума, туристы со всей Европы, которые обязательно хотели пройти курс ныряльщика в Красном море или насладиться будущими экскурсиями в Нубийскую пустыню, были высокопоставленные суданские чиновники. Все наслаждались отдыхом в новейшем туристическом центре, только что построенном менее чем в сотне километров к северу от Порт-Судана, который лежит точно напротив Мекки по другую сторону Красного моря.

Откуда им было знать, что за фасадом прекрасного здания скрывался Моссад? Даже тем утром в начале января 1985 года, когда около 50 гостей проснулись и заметили, что все служащие исчезли – кроме пары аборигенов, которые подавали им завтрак, они все еще не знали, что произошло. И даже сейчас об этом знает лишь пара человек. Туристов в расставленных палатках проинформировали, что европейский владелец туристического центра обанкротился, посетителям пообещали возместить все их расходы (так позднее и было сделано). Служащие, либо люди Моссад, либо израильские моряки, в полной тишине исчезли в ночи, некоторые на корабле, другие на самолете. Они оставили достаточно припасов продуктов, и еще на парковке стояли четыре грузовика, которые вернули туристов в Порт-Судан.

Что происходило на самом деле в этом большом туристическом комплексе, было организацией большого массового побега, ход которого миру известен только частично под названием «Операция „Моисей“: спасение и вывоз тысяч чернокожих эфиопских евреев, фалашей, из страдающей от ужасной засухи и разодранной войной Эфиопии в Израиль.

Во многих статьях, даже книгах описано это смелое предприятие: секретный вылет фалашей на самолетах из лагерей беженцев в Судане и Эфиопии. Чартерный самолет «Боинг-707» авиакомпании Trans European Airways был использован для воздушного моста между Хартумом и Аддис-Абебой через Афины, Брюссель, Рим или Базель в Тель-Авив.

В этих историях – запущенных на публику специалистами по дезинформации Моссад – утверждалось, что 12000 черных эфиопских евреев были спасены в ходе короткой блистательной операции. На самом деле вывезены были 18000 человек, из них лишь 5000 по показанному всему миру воздушному мосту. Но большая их часть попала в Израиль через «туристический центр» на Красном море.

* * *

К началу ХХ века в Эфиопии проживало несколько сот тысяч фалашей, но к 1980 году число их уменьшилось до 30 тысяч. Проживали они рассеянно в отдаленной северо-западной провинции Гондар (Гойям). Два века мечтали они о земле обетованной, но лишь в 1972 году их предания и традиции были признаны как иудейские сефардским Верховным раввинатом. Верховный раввин Овадия Йосеф постановил, что фалаши «несомненно» происходят от колена Данова», что означает жителей библейского Хавилеха, нынешней южной части Аравийского полуострова. Фалаши верят в «Тору», основную священную книгу иудеев, они подвергают себя обрезанию, чтят субботу и следуют еврейским заповедям гигиены и кошерной пищи.

На основе этого решения Верховного раввината правительственный комитет постановил, что эти эфиопы подпадают под израильский закон о репатриации, который автоматически предоставляет израильское гражданство любому еврею, приезжающему в Израиль на постоянное жительство.

В 1977 году, когда Менахем Бегин стал премьер-министром, он пообещал помочь фалашам вернуться в землю обетованную. Эфиопский руководитель Менгисту Хайле Мириам, который с 1970 года вел ожесточенную гражданскую войну, угрожал суровыми карами каждому эфиопу, кто попытался бы покинуть страну. Потому Бегин поручил подготовить план, предусматривающий тайные поставки эфиопам оружия в обмен на разрешение проводить тайные спасательные акции по вывозу фалашей из Эфиопии и Судана. Но стоило первым 122 чернокожим евреям прибыть из Аддис-Абебы в Израиль, как израильский министр иностранных дел Моше Даян в интервью радиорепортеру в Цюрихе проболтался о продаже Израилем оружия Эфиопии. Менгисту, требовавший строжайшего молчания о сделке, рассердился и остановил все дальнейшие полеты.

В 1979 году, когда Бегин и Садат подписали Кэмп-дэвидское соглашение, Бегин уговорил Садата поговорить с президентом Судана Джафаром аль-Нимейри и получить от него разрешение на переброску фалашей из суданских лагерей беженцев в Израиль. За следующие годы постепенно 4000 фалашей добрались до Израиля. Но этой акции вскоре пришел конец, когда в 1981 году был убит Садат, а Нимейри объявил себя исламским фундаменталистом.

В 1984 году ситуация резко обострилась. Фалаши, как и бесчисленные другие эфиопы, страдали от ужасного голода и засухи. В поисках пропитания они толпами пытались перейти через границу в Судан. В сентябре 1984 года, когда заместитель премьер-министра Израиля Ицхак Шамир встречался в Вашингтоне с государственным секретарем Джорджем Шульцем, он попросил Шульца воспользоваться американскими связями в Египте и Саудовской Аравии. Египтяне и саудовцы должны были убедить Нимейри разрешить израильтянам провести спасательную операцию под видом оказания продовольственной помощи. Судан, который не мог справиться со своими проблемами с засухой и гражданской войной на юге страны, был бы рад избавиться от нескольких тысяч голодных ртов. Но суданские, как и эфиопские власти потребовали строжайшей секретности.

Между ноябрем 1984 и январем 1985 года операция действительно проходила тайно. В первую неделю января 1985 года тогдашний вице-президент США Джордж Буш после получения согласия от Нимейри послал в Хартум американский военно-транспортный самолет «Геркулес», который принял там на борт 500 фалашей и полетел прямо в Израиль. Вот об этой части операции и писали позднее в журналах и книгах. Об этом были проинформированы многие люди: американцы, англичане, суданцы, египтяне, сами эфиопы и служащие многих европейских авиакомпаний. Но все хранили молчание, пока Йегуда Доминиц, высокопоставленный сотрудник Объединенного еврейского агентства рассказал репортеру «Некуда» («Точка»), маленькой газеты еврейских поселенцев на Западном берегу Иордана об этой спасательной операции. Это означало не только конец операции, о которой он только что собрался рассказать, но и всех других тайных действий, которые организовал Моссад на берегу Красного моря.

Как обычно в таких случаях, израильские журналисты все время знали об операции – или, по крайней мере, знали то, что им следовало знать, по мнению Моссад и бюро премьер-министра. Они заявляли, что будут хранить молчание, пока не получат официального разрешения на публикацию. Существует комитет издателей всех больших израильских газет, который называется «Ваадат Орхим» и регулярно проводит встречи с представителями правительства, для получения закулисной информации об актуальных основных событиях. Израильское телевидение и радиовещание – до самой маленькой радиостанции – подлежат строгому государственному контролю, так что с созданием барьера для информации не возникает никаких проблем.

Журналистов подкармливают этими официальными правительственными сообщениями, и они сами ощущают себя частью правительства.

Иногда их даже берут на секретные миссии, но всегда при условии, что они лишь тогда получат необходимые данные, если публикация истории будет в интересах Израиля. Многие люди полагают, что это лучше цензуры (хотя и она в Израиле тоже есть).

Стоило известию о секретной операции стать достоянием гласности, как арабы тут же отреагировали – жестко и предсказуемо. Ливия потребовала чрезвычайного заседания Лиги арабских государств. Газеты многих арабских стран осудили Судан за сотрудничество с Израилем. Суданское правительство в свою очередь лгало, отвергая всякую свою причастность к воздушному мосту. Хашем Осман, министр иностранных дел Судана, пригласил к себе арабских, африканских и азиатских дипломатов, чтобы осудить Эфиопию за то, что она «закрыла глаза» на исход фалашей в обмен на оружие и деньги из Израиля. Эфиопский министр иностранных дел возразил, что Судан, мол, «подкупил большую часть эфиопских евреев, чтобы они сбежали из Эфиопии». Кувейтская газета «Аль Раи аль Аам» в очень жесткой передовице написала: «Контрабанда эфиопских евреев из Судана не может рассматриваться только как преходящее событие, а как новое унижение арабской нации».

Можно представить себе их возмущение, если бы они узнали всю правду.

* * *

Пока операция продолжалась, премьер-министр Шимон Перес официально заявил: «Мы не успокоимся, пока все наши братья и сестры из Эфиопии не будут в безопасности дома». Весной 1984 года, когда положение голодающих фалашей ухудшилось, Перес перешел к исполнению обещания. Переговоры с другими правительствами по воздушному мосту продолжались, но Перес вызвал к себе Нахума Адмони, тогдашнего шефа Моссад (с псевдонимом «Ром»), чтобы найти с ним путь спасения еще большего числа фалашей.

Адмони, сразу поняв всю серьезность ситуации, получил от Переса разрешение использовать в случае необходимости даже средства и пути за пределами Моссад, как военные, так и гражданские.

После этой встречи Адмони вызвал Давида Арбеля, тогдашнего шефа «Цафририм», отдела, единственным заданием которого является спасение евреев по всему миру, где им угрожает опасность. Арбель, как уже говорилось, «прославился» после фиаско в Лиллехаммере. Отдел Арбеля оказался ответственным за создание групп еврейской самообороны («Мисгерот») во всем мире, даже в некоторых районах США, где антисемитизм рассматривался как угроза. Часто люди с особой квалификацией, например, врачи, заявляли о своей готовности на небольшое время быть «призванными» в такие группы, чтобы им помочь. Обычно руководителями таких сетей безопасности в разных странах становятся вышедшие на пенсию сотрудники Моссад. Такая работа считается почетной, своего рода поощрением, «чупар», за верную службу. У этих людей столько опыта, почему бы им не воспользоваться?

Главное их задание – помощь лидерам еврейских общин в обеспечении их собственной безопасности. Частично эту задачу берет на себя израильская военизированная молодежная организация «Хетс ва-кешет» («Стрела и лук»). Вся еврейская молодежь, и девочки и мальчики, являются членами «Эдудай ноар иври» («Батальон еврейской молодежи»). Но и еврейские подростки из других стран часто приезжают в Израиль для летнего отдыха, во время которого они получают основные знания о мероприятиях по обеспечению безопасности. Курсы включают спортивные соревнования, вроде бега с препятствиями, обучение ставить палатку, уроки снайперской стрельбы и обращения с пистолет-пулеметами «Узи». Других уже в таком возрасте учат шпионской технике, например, искусству создания тайников для оружия и документов, приемам ухода от наружного наблюдения и проверки безопасности, а также основам сбора секретных материалов и проведения анализа.

Каждое использование этих еврейских «рамок безопасности» («Мишгарот») кроме как для чистой самообороны никогда официально не одобрялось никаким правительством, хотя все сотрудники Моссад знают примеры такого «использования». Вследствие этого Ицхак Шамир знал об этом, но Перес, который никогда не имел отношения к Моссад, не знал, хотя и был премьер-министром. Израиль не продавал этой «гражданской самообороне» оружие напрямую, но делал это обходными путями – через доверенных торговцев оружием.

Моссад не рассматривает эти «сети безопасности» как средство добычи информации, хотя их руководители знают из опыта, что похвалу быстрее всего получить именно за добычу важных сведений. Многие из этих молодых людей, обучившись в летних лагерях в Израиле, позднее станут «сайанами». Они, несомненно, представляют собой большую группу добровольных и убежденных помощников, хорошо тренированных и знакомых с профессиональным жаргоном, к тому же доказавших, что они умеют воспользоваться возможностями.

Но для этой особенной операции Моссад нужно было заполучить особых помощников. После встречи с Адмони Арбель пригласил всех своих руководящих работников в отдел «Цафририм».

– Я тоже хочу получить свое Энтеббе, – сказал он. Я хочу, чтобы и мое имя вошло в историю.

Арбель сказал, что он хочет вытащить как можно больше фалашей из Судана: «Собственно, всех». Затем он потребовал от своих сотрудников подумать над этим.

Отдел Арбеля работал обычно с очень скромным бюджетом, но в этом случае было ясно, что в этом случае они должны получить, все, что потребуется. Хайем Элиазе, шеф подотдела, занимающегося тайными операциями по спасению евреев с вражеской территории, получил прямое поручение провести операцию под кодовым названием «Моисей» и как можно быстрее подготовить план операции.

Через три дня Элиазе собрал свою команду для продолжительного «мозгового штурма» в своем бюро за стенами штаб-квартиры Моссад, на улице Ибн-Гевироль-Авеню, этажом выше южноафриканского посольства в Тель-Авиве.

С подробными рельефными картами на стене и всеми собранными сведениями о Судане на столе каждый предлагал свою личную оценку ситуации и возможное решение. Фалаши размещались в основном в лагерях в провинциях Кассала и Алатарх восточнее Хартума по направлению к эфиопской границе. На поддержку суданских повстанцев, многие годы борющихся против центрального правительства, в этом случае никак нельзя было рассчитывать.

На заседании один из присутствующих заметил при изучении карты, что ему вспомнился случай у Магны, на северо-западе Красного моря. Тогда у израильского ракетного катера возникли проблемы с радаром при возвращении через Суэцкий канал. Гирокомпас барахлил, и корабль случайно пошел неверным курсом. Среди ночи он вылетел на саудовский берег, что едва не привело к международному скандалу.

Ракетный катер, несмотря на скорость свыше 30 узлов, каким-то чудесным образом нашел проход среди рифов, перед тем как оказаться на грунте в бухте. Через несколько часов для его поддержки на месте оказались вызванные по радио подразделения морских «коммандос». Все документы были извлечены, команда катера перешла на другой корабль, а «коммандос» создали плацдарм на случай нападения. С рассветом солнца открылась впечатляющая картина – израильский ракетный катер, завязший в саудовском песке, под охраной морской пехоты.

Так как обе страны не поддерживают совсем никаких отношений, израильское правительство попросило американцев сказать саудовцам, что это не вторжение, а ошибка. Одновременно израильтяне заявили, что каждый, кто приблизится к катеру, будет убит. Обычно в этих пустынных местах на сотни километров не встретишь ни одной живой души, но по воле случая совсем близко одно из бедуинских племен отмечало свой праздник. К счастью, арабы не стали приближаться к катеру. Саудовцы послали нескольких наблюдателей и в результате пришли к решению, что следует позволить израильтянам отбуксировать свой корабль на воду, как только «коммандос» покинут пляж.

Сначала израильтяне подумывали о том, чтобы взорвать катер, но этому воспротивился флот (несколько таких ракетных катеров были затем проданы ЮАР, где они служат и по сей день). Вместо этого подлетевший вертолет залил весь катер слоем стиропорной пены, затем через нос протащил трос к двум другим кораблям, которые вытащили катер с пляжа и отбуксировали в Эйлат.

Как часто бывает в ходе «мозгового штурма» рассказ подобных историй помогает участникам придумать новые идеи. В середине рассказа кто-то воскликнул: «Погодите, погодите. Судоходный маршрут проходит очень близко вдоль суданского берега. А наши ракетные катера могут подходить очень близко к берегу. Почему бы нам не вывозить фалашей морем?»

Участники совещания некоторое время раздумывали над этим предложением, но отвергли его по целому ряду причин. Слишком много времени понадобилось бы, чтобы забрать людей на корабль. Это невозможно сделать, не привлекая к себе внимание. – Но мы смогли бы, по меньшей мере, организовать там нечто вроде резидентуры, – сказал он.

– Что же ты хочешь сделать? Поставить табличку: «Внимание! Оперативный центр „Моссад“. Посторонним вход воспрещен!» Или как? – спросил другой.

– Нет, – ответил тот. – Но мы могли бы основать там клуб ныряльщиков. Красное море идеально подходит для «дайвинга».

Сначала и эту идею отвергли, но в ходе обсуждения, когда проверялись и отклонялись другие предложения, мысль о курсах ныряльщиков и туристическом клубе прочно укоренилась в головах. У них уже был контакт с одним человеком, который жил на этом побережье и владел таким клубом. Хотя он больше времени проводил за нырянием и прогулками по пляжу, чем за обучением «дайвингу» и сдачей в аренду оснащения для ныряльщиков, у него, тем не менее, было вполне законно зарегистрированное и действующее предприятие. При правильном планировании и получении разрешения из Хартума этот маленький клуб вполне смог бы превратиться в настоящий туристический комплекс.

Знающий арабский язык Йегуда Гил, один из самых опытных «катса», отправился в Хартум под «легендой» представителя одного бельгийского туристического бюро, которое хотело включить в свою программу курсы ныряльщиков на Красном море и экскурсии в пустыню. Обычно «катса» не посылают в арабские страны, потому что они знают слишком много, и, если их схватят, под пыткой могут выдать многие серьезные секреты. Но из-за срочности ситуации было решено в этот раз рискнуть.

Задача Гила состояла в получении необходимых лицензий и разрешений. Для этого ему пришлось давать взятки разным чиновникам и расписывать яркими красками планы «его» турбюро. Он снял дом в престижном районе Хартума и приступил к работе.

В это же время другой человек «Цафририм» прилетел в Хартум, затем в Порт-Судан, а оттуда поехал вдоль берега, чтобы встретиться с человеком, владевшим маленьким клубом ныряльщиков. К счастью этот человек и сам уже собирался «сматывать удочки» с этого места. После небольшого разговора он решил продать клуб, а сам уехал в Панаму (где он до сих пор ведет жизнь пляжного бездельника). Его клуб перешел прямо в руки нового владельца.

* * *

Моссад видел в этой операции новое «издание» старой операции «Ковер-самолет» (в ходе ее в начале 50-х годов самолетами «Геркулес» в Израиль вывозились йеменские евреи). Уже было решено использовать мощные «Геркулесы» и для вывоза фалашей. Чтобы достаточно хорошо замаскировать операцию, туристический лагерь нужно было значительно увеличить. За это время Йегуда Гил уже получил лицензию на новое предприятие и в небольших масштабах организовывал туры из Европы. Затем было найдено затонувшее судно в 100 метрах от берега и на глубине 20 метров – идеально для ныряния на небольшие глубины и превосходная приманка для туристов.

Начался наем местных рабочих. Параллельно сотрудники «Цафририм» нанимали в Тель-Авиве поваров, инструкторов по «дайвингу» и прочий нужный для туристического центра персонал. Подбирали людей, хорошо знавших французский или английский языки. Если кто знал арабский язык, это был дополнительный «плюс», потому что с его помощью можно было следить за разговорами арабских чиновников и дипломатов, которые, возможно, будут проводить тут отпуск.

Среди рекрутов было немало людей, которые уже раньше участвовали в операциях «Цафририм», а ныряльщики, которых собирались использовать в роли инструкторов по «дайвингу», обучались на курсах военно-морской разведки.

Наконец собралась команда из 35 израильтян, которая должна была полностью «отполировать» туристический центр. У всех были необходимые для работы документы. Так как времени не хватало, секретную работу распределили по мелким группам. Местных строителей разделили на четыре бригады, работавших по четыре дня по очереди. Ночью подключалась израильская бригада для ускорения строительства. Из-за постоянно менявшихся дневных смен никто не удивлялся, что при начале работы каждый день строительство сделало значительный шаг вперед.

Израильские рабочие тоже постоянно менялись. Но чтобы все время не доставать для них новые документы, был создан один набор паспортов, который уезжавшая смена просто передавала последующей.

Официально были допущены на стройку только три машины – «Ленд-Ровер» и два грузовика. Но в реальности использовалось девять машин. Изготавливались дубликаты номерных знаков, а «неофициальные» машины прятались.

Вся операция едва не провалилась из-за одной глупейшей ошибки. Кому-то в голову взбрела идея доставить целый груз дерна с травой на десантном катере за одну ночь. Когда на следующее утро бригада местных рабочих вышла на смену, она увидела огромную зеленую лужайку на том месте, где веками был лишь песок. Как могла трава прорасти за одну ночь? Когда им объяснили, что это дерн, те спросили, откуда он взялся в Судане. Но к счастью, после нескольких недоверчивых взглядов аборигены снова принялись за работу.

В Хартуме Гил начал выпускать проспекты о новой туристической базе. Началась работа и с несколькими турагентствами в Европе: им предлагались индивидуальные путешествия по выгодным ценам. Центр не должен был привлекать группы туристов, по той простой причине, что люди в группах часто хорошо знают друг друга и потому более любопытны к тому, что происходит вокруг них.

Лагерь для туристов был готов в течение месяца. Кроме основных зданий для туристов, кухни, комнат и т.д., было еще несколько сараев для хранения оборудования для передачи разведданных и для оружия. (Моссад никогда не отправляется безоружным в такие места.) На территорию ввезли все, что может понадобиться для вспомогательных взлетно-посадочных полос в пустыне: световые маяки, осветительные прожекторы, контрольные огни, измерители силы ветра и лазерные дальномеры.

Продукты и другие нужные грузы завозились израильскими ракетными катерами, которые приставали к берегу на расстоянии всего полкилометра от лагеря. Так как полдюжины местных рабочих всегда были на стройке, постоянно нужно было сперва удостовериться, есть ли они на месте в момент прибытия груза или нет. Они не должны были стать свидетелями разгрузки израильского корабля.

Параллельно с этими действиями началась вторая операция с бельгийским чартерным самолетом. Для ее осуществления понадобилось подкупить суданских чиновников огромными сумами. Один из них, генерал Омар Мохаммед аль-Таеб, бывший вице-президент, ставший при президенте Нимейри руководителем секретной службы, был в апреле 1986 года по обвинению в предоставлении помощи в вывозе фалашей осужден на два пожизненных заключения и штрафу в 24 миллиона суданских фунтов.

В ходе подготовки в штаб-квартиру Моссад пришло донесение, что один из высокопоставленных суданских чиновников хочет получить велосипед с десятью передачами, чтобы перевозить для фалашей документы о переселении. Так как в шпионском ремесле многие вещи представляются не так, какими они есть на самом деле, сотрудники Моссад ума не могли приложить, что делать с этой странной просьбой. Они послали сообщение своему контактному лицу и попросили объяснений. Им снова пришло сообщение, что чиновник хочет велосипед с десятью передачами. Моссад старался догадаться, что бы это могло означать. Может быть, велосипед из золота? А может это код, который они не поняли? Достаточно сбитые с толку, они снова попросили о более точной информации, но опять получили тот же ответ.

Наконец им стало понятно, что суданец действительно хочет велосипед. Так что они послали ему один экземпляр «Raleigh» – самое меньшее, что они могли.

На турбазе израильтяне тщательно анализировали разведывательный материал о суданской системе радиолокационного наблюдения. Наконец они нашли «дыру», которую не перекрывали радары Саудовской Аравии и Египта; она находилась в провинции Рас-аль-Хадариба, гористой местности близ египетско-суданской границы. Низколетящий самолет мог прилететь туда незаметно.

Так что было решено, что «Геркулес», взлетев с военно-воздушной базы Увда в Эйлате, перелетит залив Акаба и Красное море в южном направлении к этой «дыре», обойдя зону действия вражеских радаров, и направится к посадочным полосам, построенным в пустыне. Чтобы подыскать подходящие посадочные площадки, летчиков привозили на турбазу, и они работали там в качестве экскурсоводов в пустыне. Так, не вызывая подозрений, они могли ездить по пустыне и отмечать на картах посадочные площадки. Потом они объясняли другим израильтянам в лагере, как нужно строить взлетно-посадочные полосы, какой они должны быть длины, как должны функционировать их освещение и коммуникации.

Даже у разведчиков время от времени проявляется чувство юмора. Однажды один сотрудник «Цафририм» взял с собой в Хартум одного израильского летчика, чтобы решить там какие-то дела. Наконец они остановились на вилле одного местного коммерсанта. «Катса» Йегуда Гил тоже был тут, и если Гил и человек из «Цафририм» знали о занятиях друг друга, то летчик был уверен, что Гил действительно обычный бизнесмен. Когда хозяин виллы вышел на несколько минут, сотрудник «Цафририм» спросил Гила, как продвигается его бизнес. Гил ответил: «А что вы, собственно, делаете?»

– О, я израильский шпион, – последовал ответ.

Летчик побелел как мел, но два других мужчины только посмеялись. Летчик ничего не сказал о произошедшем, пока они не отправились обратно. Отъехав на несколько километров от Хартума, летчик внезапно прорычал: «Ты сошел с ума. Никогда не говори ничего такого. Даже в шутку!» Сотруднику «Цафририм» понадобилось 15 минут, чтобы успокоить пилота и все ему объяснить.

Другой проблемой было вытащить фалашей из лагерей беженцев. В то время сотни тысяч черных эфиопов сбежали от голода и войны в своей стране и нашли убежище в суданских лагерях. Так что сложность состояла и в том, чтобы отобрать из этих беженцев евреев.

Эту задачу взяли на себя несколько мужественных фалашей, которые уже были эвакуированы ранее и находились в безопасности в Израиле. Но чтобы помочь своим землякам, они были готовы пойти на смертельный риск и вернуться в эфиопские или суданские лагеря и собрать там своих людей в группы. Эта новость со скоростью ветра пронеслась среди фалашей, но все они смогли сохранить тайну. Так что и эта часть операции прошла быстро и успешно.

Примерно в марте 1984 года на турбазу приехали первые европейские туристы, а в дипломатических и правительственных кругах Судана поговаривали о том, что на побережье появился новый прекрасный туристический комплекс. С момента его открытия до того дня, когда весь «персонал» внезапно исчез, центр всегда был полон туристов – превосходный финансовый успех. Однажды возникла даже идея: не предложить ли руководству ООП провести там свою конференцию? ООП могло чувствовать себя там в полной безопасности – в Судане, на расстоянии лишь около 600 км по прямой от Мекки. Планировалось затем послать туда ночью «коммандос», захватить все руководство ООП, затащить их на ракетные катера и как пленных привезти в Израиль. Возможно, что это даже сработало бы.

* * *

Теперь все было готово к последней фазе операции. Была построена временная взлетно-посадочная полоса, и назначено место встречи в пустыне, где беженцы садились бы на грузовики и за шесть часов на огромной скорости доезжали бы к «Геркулесу». За каждый раз планировалось вывозить около 100 человек, но часто под тенты грузовиков набивалось более чем вдвое больше слабых и изможденных тел. Сотни фалашей умирали от голода и упадка сил во время этих трудных путешествий, и еще сотни – в безумно переполненных «Геркулесах» за время полета в Израиль. Но так как они были евреями, то даже мертвых, если это было возможно, привозили в Израиль, чтобы там подобающим образом их похоронить.

Перед каждым полетом израильские разведывательные самолеты с очень большой высоты засекали суданские дорожные посты и сообщали об этом в коммуникационный центр на турбазе с использованием метода ускоренной передачи сверхкоротких сигналов «Вспышка» («„Burst“).

В первую ночь все, казалось, прошло без сложностей. Все встретились на правильном месте в пустыне. Проехав объездными дорогами, грузовики избежали дорожных постов. И беженцев привезли к взлетной полосе еще до того, как приземлился «Геркулес», для ориентации которого на песке пустыни были установлены две светящиеся полосы. Когда «Геркулес» появился из темноты, фалаши, никогда не видевшие ничего подобного, уставились на него с ужасом, наблюдая, как гигантская машина приземлялась против ветра, разворачивалась, и, подымая своими гремящими двигателями тучу песка и камней, надвигалась на них.

Охваченные паникой, 200 фалашей разбежались по пустыне и укрылись в ночной тьме, чтобы спастись от этого монстра. Израильтянам удалось быстро найти лишь около 20 человек. После дальнейших поисков было решено взлетать. Остаток группы нужно было забрать на следующий день.

До утра нашли всех, кроме одной старой женщины, которая, однако, чудом выжила. Она три дня пешком шла до своего лагеря и потом все-таки попала в Израиль с одной из последующих групп. После этого первого опыта израильтяне решили держать фалашей в грузовиках, пока самолет не приземлится. Потом их на грузовиках подвозили прямо к самолету, чтобы беженцы смогли сразу попасть вовнутрь.

Пока сведения об этой другой операции «Моисей» не просочились наружу, этот тайный воздушный мост в пустыне функционировал безупречно. Полеты были почти каждую ночь. Иногда одновременно в воздухе находились 2 или 3 машины, чтобы как можно быстрее вывезти максимальное количество евреев.

Затем, как обычно, произошел новый инцидент. Однажды пустой маленький грузовичок, возвращаясь на турбазу, попал на дорожный контрольный пост. Так как ни у водителя, ни у его пассажира не было настоящих документов, суданские солдаты арестовали их, надели наручники и притащили в палатку. Эти дорожные патрули служили в основном для наблюдения и контроля за действиями южносуданских повстанцев. Патруль всегда состоял из двух солдат, у которых, правда, не было рации. Они всегда оставались на одном месте на несколько дней.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю