Текст книги "Черный трибунал"

Автор книги: Виктор Доценко

Соавторы: Федор Бутырский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Такси довезло Нечаева до «Ореанды» раньше, чем туда прибыл Лебедевский, что дало Лютому возможность осмотреться. Достав из портмоне телефонную карточку и вставив в таксофон, висевший справа от входа, Максим с сосредоточенным видом принялся набирать несуществующий номер, то и дело поглядывая в сторону входной двери.

Лебедевский появился не один: его сопровождали двое телохранителей и трое кавказцев, вида надменного и гордого; судя по всему, для них главным предметом вояжа были не столько переговоры о послекризисных реалиях, сколько непритязательные развлечения, которые Ялта могла предоставить даже в послекризисную эпоху.

План дальнейших действий был прост.

Сперва следовало дождаться, пока Лебедевский со товарищи вдоволь насладятся в сауне банным развратом и выйдут из «Ореанды». Не будут же они там ночевать!.. Затем проследить, когда жертва отправится в санаторий имени Кирова.

Посмотреть, когда зажжется в пятьсот девятнадцатом номере свет. Обождать, пока свет погаснет, и, стараясь никому не попадаться на глаза, пройти в «Черное море». Ночной клуб работает до четырех утра, что очень кстати. Окна и лоджии нечетных номеров санатория отлично просматриваются со стороны клуба, что еще более кстати.

Дальше Максима, по его замыслу, ожидала приятная расслабуха: посидеть, послушать музыку, каким-нибудь образом обратить на себя внимание – то есть создать алиби: все время сидел тут, никуда не выходил… Достаточно отлучиться всего на десять минут, где-то в половине третьего ночи, когда пьяный Лебедевский заснет сном младенца, проникнуть в санаторий через пищеблок, где-нибудь переодеться в спортивный костюм, подняться в шестьсот девятнадцатый номер и незаметно спуститься с балкона на один этаж.

Номер Лебедевского одноместный, стало быть, охрана вряд ли будет пасти его ночью. Шпингалет, запирающий балконную дверь изнутри, предусмотрительно расшатан еще вчера: минувшей ночью Максим уже отрепетировал свои действия с секундомером: сделал необходимые приготовления, осмотрел и шестьсот девятнадцатый и пятьсот девятнадцатый номера…

Спуститься на балкон пятьсот девятнадцатого, быстро и, главное, бесшумно открыть дверь, нанести Лебедевскому оглушающий удар по голове, подтащить тело к балкону и сбросить вниз головой, на бетонные плиты под санаторием.

Летальный исход гарантирован…

А дальше – те же самые действия, но в обратном порядке: оставив дверь номера Лебедевского открытой, подняться в шестьсот девятнадцатый, захлопнуть дверь, спуститься в пищеблок, надеть на спортивный костюм пиджак, сорочку и брюки, вернуться в «Черное море». Досидеть до закрытия и по возможности снять какую-нибудь телку: мол, надоело нам тут, пошли дальше гудеть! Завести эту девицу в какое-нибудь заведение на набережной, угостить дорогим спиртным, пожать под столиком ляжку, потрогать за сиську, телефончик обязательно взять…

Как-никак, а в случае чего телка всегда сможет подтвердить: целую ночь с этим мужчинкой гуляла и бухала, все время при мне был, никуда не отлучался.

Естественно, смертью Лебедевского займутся ялтинские милиция и прокуратура. Главное – не оставить в санатории никаких зацепок: отпечатков пальцев, микрочастиц ткани спортивного костюма…

Впрочем, ялтинским ментам вряд ли с руки раскручивать эту смерть по полной программе:

Крым все-таки Украина, а Лебедевский, кем бы он там ни был, гражданин России… Вскрытие непременно покажет наличие алкоголя в крови. Банальная по пьянке травма: приехал москаль в Ялту, в первый же день нажрался в «Ореанде» с блядями, решил, то же мне каскадер, в санатории с балкона на балкон перелезть, и на тебе, упал!

Не он первый, не он последний. Вон в шестнадцатиэтажном «Интуристе» каждый сезон пять-шесть падений с высоты. Как нажрутся, сволочи, так суперменами себя и воображают! Так что делаем, друзья безвременно ушедшего, тут хороним или в Москву с собой заберете?!

Таков был план Нечаева, и плану этому трудно было отказать в логической завершенности.

В распоряжении Лютого было около пяти часов: сауна в «Ореанде» работала до полуночи, и можно было не сомневаться, что жертва пробудет там до закрытия.

А потому, дождавшись, пока Лебедевский в сопровождении своей охраны и многочисленных друзей спустился вниз, Максим извлек из таксофона карточку и направился на улицу.

В дверях он столкнулся с высоким, кареглазым, горбоносым мужчиной, одетым в архаического вида кожаный плащ с меховым воротником. Мужчина этот шел прямо на Лютого, и Нечаев, не желая вступать в конфликт, уступил ему дорогу.

Что-то в облике этого человека не понравилось Максиму: то ли нагловатая манера держаться, то ли вызывающе резкие движения…

Выйдя из «Ореанды», Лютый обернулся: сквозь стеклянную дверь он заметил, что кареглазый и горбоносый спускался вниз по лестнице, – в цокольном этаже гостиницы и находилась сауна, куда минуту назад проследовали Лебедь и его окружение. Впрочем, слева от сауны был ночной бар «Коралл», работавший до трех ночи.

Правильно говорят: интуиция – сокращенный прыжок познания. Проводив незнакомца долгим взглядом, Максим почему-то подумал, что этот человек наверняка имеет какое-то отношение к Лебедевскому.

Но какое?

Постояв несколько минут у двери, Максим вернулся в гостиницу. Спустился вниз, заглянул в бар «Коралл» – обладателя кожаного плаща с меховым воротником там не было. Зашел в туалет, заглянул в единственную кабинку – незнакомца не было и там. Оба гостиничных лифта не работали, и, видимо, давно. Судя по всему, человек этот проследовал в один из шести номеров сауны. Конечно, подозрительным типом можно было поинтересоваться у банщицы, сидевшей слева от входа, однако Лютый по вполне понятным причинам решил этого не делать…

– …пацаны, бля буду, да вы совсем охренели! Сколько той жизни, поехали в «Интуру», других баб найдем!

Пьяный бас Виктора Лебедевского прозвучал столь раскатисто, что сизые голуби, сидевшие на лепном карнизе «Ореанды», мигом взлетели, хлопая мокрыми крыльями испуганно и возмущенно.

Пьянка в сауне не оправдала надежд москвича. Малолетние проститутки, снятые телохранителями по приказу Лебедевского, оказались глупыми, неопытными и вдобавок стеснительными: даже за сто долларов каждой они напрочь отказались заниматься лесбийской любовью, до зрелища которой развратный Лебедь был так охоч.

Поплескавшись в бассейне, он, весь заросший шерстью, облачился в банный халат и какое-то время глядел, как Амиран трахал одну из этих глупых сучек.

Амиранчик был племянником одного из самых крутых кавказских ворюг, того самого, кто за большие деньги «короновал» его, Лебедя, на «вора в законе». Амиран тоже теперь был «в законе» и, по слухам, являлся крупнейшим банковским махинатором на территории бывшего СССР. Этот стриженный бобриком высокий грузин уже отбарабанил четыре ходки.

– Гы-гы, – ухмылялся Лебедевский, прихлебывая чешское пиво прямо из банки, – давай, Амираша, сунь-ка ты свой кожаный шприц ей до самых печенок!

– Э-э, Витек, у нее такое узкое все, – подмигнул ему Амиран, засовывая свой невероятно Длинный и тонкий член в неразработанное еще лоно имитирующей страсть пухлой блондинки. – Немного тут поколобродим, а потом и в попочке все проверим: на месте ли…

Девушка было запротестовала, но Амиран шикнул на нее, увесисто шлепнул по розовой ягодице, поставил на четвереньки и, смочив пивом из банки коричневое пятнышко ее попочки, медленно вдвинул в него свою длинную плоть.

Девушка забилась и закричала, Амиран быстро, как кролик, закачал сзади, словно насосом.

Остальные девицы обхватили своими пухлыми губками вздыбившихся приятелей у телохранителей Лебедя и у двух приятелей Амирана. Одна из малолеток, понимая, что деньги надо отрабатывать, подползла на коленях к Лебедю и взялась было за его могучую пушку, но делала это так неумело, что Лебедь спустя пару минут грубо оттолкнул ее волосатой ногой в шлепанце.

Затем выругался и допил пиво, высоко запрокинув банку. В общем-то он был возбужден, живые порнокартинки перед глазами ему отчасти нравились, но сейчас он много забашлял бы за опытную телку, такую, чтобы сама от секса с ума сходила…

Так за чем же дело стало?

– Эй, пацаны, хорош с этими жабами-неумехами елозиться, – пробасил он и начал одеваться.

Его телохранители как раз успели расправиться с малолетками и следом за хозяином начали одеваться.

С какими-то шипящими грузинскими ругательствами завершил свои утехи и Амиран.

Его приятели, правда уже совсем косые от выпитого, тоже стали одеваться.

Через несколько минут сауна опустела, девочки разбежались, бандиты двинулись к выходу. Лебедь был мрачен и всем недоволен.

Стоя у входа в гостиницу, он – стопятидесятикилограммовый бугай в темно-зеленом кашемировом пальто – переживал целую гамму чувств: зуд неудовлетворенной похоти, непреодолимое желание нажраться в хлам, а главное – звериную жажду удовольствий.

А действительно, сколько той жизни?

Ему, «законному вору» Виктору Лебедевскому, за сорок, двенадцать лет из которых он провел за колючей проволокой. Большая часть жизни фактически прожита. Еще лет десять – пятнадцать такой вот жизни со стрелками, «терками», сходками, на которых приходится общаться с хитрыми, расчетливыми и умными мерзавцами вроде Немца, с потаенным страхом за свою жизнь…

Затем – внезапный инсульт, и умрет он, богатый и авторитетный человек, и похоронят его на Ново-Хованском кладбище, и обложат могилу веночками, и поставят у типового памятника позеленевшую майонезную баночку с увядшей гвоздичкой…

Так неужели нельзя хоть раз в жизни оторваться, а? Ну и пусть завтрашнее пробуждение будет похмельным, ну и пусть будет болеть голова!

С такой сволочной жизнью, как у него, лучше думать, будто сегодняшний день – последний, и провести его надо так, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые часы и минуты».

Несмотря на обилие выпитого, Лебедевский выглядел относительно трезво, в отличие от приятелей-кавказцев, с трудом державшихся на ногах. Даже телохранители, которым по долгу службы спиртное не полагается, были заметно навеселе.

А кого в Ялте-то бояться?

Врагов в этом тихом городе у хозяина нет и быть не может.

– Так что, пацаны, поехали со мной, а?

– Вытек, двай звтра прдолж-жим, – проглатывая гласные, отозвался самый трезвый кавказец.

Двое других были пьяны настолько, что лишились дара речи, как минимум, до утра.

– Завтра будет завтра, а сегодня еще сегодня! Не хотите к барухам, езжайте домой! «Спокойной ночи, малыши!» смотрите! Без вас обойдусь! – вконец обиделся Лебедь и, обернувшись к охранникам, произнес просительно; – Пацаны, ну хоть вы меня не бросайте! А-а?! Леша, Валик, поехали в «Интурист»! Там в Малахитовом зале такие шмары шика-арные встречаются!.. За все-ех плачу!

– Мы лучше п-по дамам. – Самый трезвый кавказец упрямо мотнул головой, направляясь к «Волге» с таксистскими шашечками. Его примеру последовали двое других.

– Виктор Иванович, может, в санаторий все-таки, а? – несмело предложил телохранитель Валик, когда такси с пьяными отчалило от фасада «Ореанды».

– Что я в этой дыре, в этом санатории для пролетариев забыл, а? – неожиданно вызверился Ле-бедевский. – Почему я. Лебедь, бля, должен ночевать в таком клоповнике? Этот Немец, бля, хрен с бугра, уже мной командует: где мне жить, сколько денег получать, сколько ему отдавать! – Он сам себя заводил. – Скоро небось будет распоряжаться, в какое время на горшок ходить и каких телок трахать! А во тебе! Накось, выкуси! – раскатисто крикнул он и в излюбленном русском жесте рубанул себя по локтю ребром ладони. – Хер вам… Не дождетесь.

Лебедь вас всех оттрахает! Так что? Поехали?

Охранники замешкались.

С одной стороны, они не могли ослушаться работодателя. Слово хозяина для них закон. С другой стороны, в «Интуристе» вновь придется пить. А настоящий телохранитель никогда, ни при каких обстоятельствах не должен употреблять алкоголь.

– Не хотите, сам поеду! – буркнул Лебедевский, демонстративно направляясь к стоянке такси. – Грохнут меня, пусть будет на вашей совести. Ну, в последний раз спрашиваю, едем?!

Возражать не приходилось, Леша и Валик, понимающе переглянувшись, с явной неохотой двинулись следом. Лебедевский открыл переднюю дверцу такси, но в этот самый момент в боковом кармане его кашемирового пальто мелодично зазуммерил мобильник.

– Алло… Да, я… Да… Помню… Хорошо… Сегодня?.. Во сколько?..

Буду! – Хлопнув дверцей, Лебедь озабоченно бросил телохранителям:

– Обождите, я на минуточку…

– Вы куда, Виктор Иванович? – не понял Леша.

– Да в «Ореанду»… А вы садитесь в мотор и ждите. Я сейчас. Совсем из головы вылетело: мне тут с одним человеком надо ком… код… комфендециаль…

Тьфу, бля, короче, один на один встретиться… Минут десять всего, не больше.

Дождитесь!..

Конечно, сообразно законам безопасности и элементарной логики телохранители не имели права оставлять объект охраны даже на минуту, а уж тем более в незнакомом городе. Но если хозяин в приказном тоне сказал: «садитесь в мотор и ждите», если пообещал задержаться всего только на минуточку, если к тому же у него конфиденциальная встреча с каким-то человеком, – неужели охранники имеют право ослушаться работодателя?

Они имеют право лишь подчиниться: сесть в машину и ждать его возвращения.

Леша и Валик ожидали Лебедевского долго – минут сорок. Затем, отпустив таксиста, решили разделиться: Валик остался у гостиничного входа, а Леша отправился в «Ореанду» на поиски хозяина.

Швейцар, бдящий у дверей, подтвердил: мужчина, которого разыскивает телохранитель, действительно пошел вниз. Однако Лебедевского не оказалось ни в ночном баре «Коралл», ни в оздоровительном комплексе, который по требованию Валика открыла банщица, насмерть перепуганная агрессивностью охранника. Не было его и в бассейне, общем для всех шести номеров сауны. Оба гостиничных лифта не работали. В подсобные помещения «Коралла», со слов бармена, никто, похожий на Лебедя, не заходил.

Ситуация отдавала мистикой: получалось, что Лебедевский испарился в буквальном смысле слова!

– Опять на мою жопу неприятности, – пробормотал Валик, которого бесследное исчезновение хозяина перепугало не на шутку. – И кто это ему в Ялте звонить мог?

Вернувшись к Леше, он сообщил растерянно: нету Лебедя, исчез, сукин сын!

– Может, телку какую из гостиницы снял и в номера по лестнице подался?

– предположил Леша наиболее вероятное.

– Может, и так… А может, и нет. Что делать будем? Ночевать тут, у входа?

– А что еще остается? Черт, ввек бы этого козла охранять не пошел бы, – горестно вздохнул Алексей. – Но куда еще бывшему офицеру податься?

– Вот и я о том же…

Над Ялтой незаметно занималось пасмурное октябрьское утро. Первые солнечные лучи робко пробивались из-за низких ватных туч. Неоновые блики ресторанной рекламы тускло отсвечивали на влажном асфальте набережной. Ветер кружил у края тротуаров пожухлые, скрюченные листья. Но море было спокойным – волнение наконец улеглось.

В половине седьмого утра на набережной появились первые дворники.

Метелки с мерзким жестяным скрежетом скребли щербатый асфальт, грохотали тележки, звенели бутылки, вынимаемые из мусорных баков.

Без четверти семь тетя Зина, самая известная дворничиха на набережной, подойдя к каменному парапету, обратила внимание на какой-то странный предмет, темнеющий в клочковатом тумане у самой кромки моря. Отставив метлу и совок, она спустилась на берег, но, едва взглянув на лежащий предмет, тоненько вскрикнула…

Это было человеческое тело.

Темно-зеленое кашемировое пальто набухло морской водой. Скрюченные пальцы рук судорожно подгибались к ладоням – казалось, погибший из последних сил пытался взобраться на берег. Лицо мертвеца было до неузнаваемости разбито ударами волн о каменистый берег. Ботинок на левой ноге почему-то отсутствовал… Но больше всего впечатляла резаная рана на бычьей шее: длинная, широкая, от уха до уха-Кровь вымыло волнами, и зрелище розоватого, уже вымокшего в соленой воде мяса отталкивало и притягивало одновременно.

– Батюшки… – схватившись за сердце, пробормотала дворничиха, – никак, утоп кто-то! Да нет, зарезали! Убили!

Милиция прибыла к месту обнаружения трупа спустя двадцать минут. Еще через пять минут появился микроавтобус молочного цвета с красным крестом на борту – труповозка из городского морга.

Уже первичный осмотр трупа дал немало. В карманах убитого обнаружили: паспорт на имя гражданина Российской Федерации, жителя города Москвы Лебедевского Виктора Ивановича, листок временной прописки в санатории имени Кирова и корешок путевки того же санатория, несколько кредитных карточек, около трех десятков визиток, мобильный телефон «Эриксон» и бумажник с деньгами: две тысячи триста пятьдесят семь американских долларов и сто двадцать пять тысяч российских рублей.

Глубокая резаная рана на горле не оставляла сомнений в умышленном характере преступления, а присутствие в карманах кредиток, мобильника и крупной суммы наличными не оставляло сомнений в том, что убийство имеет заказной, а не корыстный характер.

В заднем кармане брюк оперативники нашли обрывок старого, забытого покойным письма. Морская вода несильно размыла чернила, и милиционерам, производившим обыск, удалось прочитать начало:

«Лебедь, братуха, привет! Перезвони мне насчет транспортной конторы и…»

– Лебедь, значит… М-да. Не все то лебедь, что из воды торчит! – цинично резюмировал старший опергруппы, производившей досмотр тела.

Через час Ялтинское ГОВД связалось с Симферополем, оттуда по компьютерной сети послали запрос в Москву, и уже к полудню стало известно: погибший Виктор Иванович Лебедевский, неоднократно судимый, проходит в картотеках Московского РУОПа как мафиозный авторитет, правда отошедший с недавних времен от криминального бизнеса. По неподтвержденным данным, Лебедевский является так называемым «вором в законе», поддерживает контакты с лидерами организованных преступных группировок, совершающих тяжкие преступления на территории Московского региона.

Уже к обеду оперативники ГОВД появились в санатории имени Кирова. Опрос соседей по этажу и персонала ничего не дал. Мол, видели его вчера вечером, в сауну «Ореанды» собирался… Ночевать не явился. Для холостого мужчины дело привычное…

В оздоровительном комплексе гостиницы «Ореанда» Лебедевского запомнили хорошо – слишком шумно он там себя вел. Да, видели его: вышел где-то в полночь в сопровождении пятерых человек, а что дальше было – не наше дело. Вроде потом вернулся, забыл что-то, вроде его потом искали… А нашли или не нашли-не знаем. Вон сколько тут, в «Ореанде», людей каждый вечер бывает, за всеми не уследишь.

В шесть вечера молодой кутаисский «законник» Амиран Габуния, один из друзей погибшего, бывших с ним в сауне, получил от неизвестного адресата заказное письмо с оплаченной доставкой.

В письме сообщалось следующее:

«Именем правосудия гр. Лебедевский Виктор Иванович, так называемый „вор в законе“, за совершение многочисленных тяжких преступлений против честных россиян – мошенничество, похищение людей, вымогательства в особо крупных размерах – приговаривается к высшей мере социальной защиты – физической ликвидации.

Гр. Лебедевский В. И. трижды привлекался к уголовной ответственности, однако, отбыв срок наказания, вновь возвращался к преступному промыслу.

Так как правосудие не способно защитить граждан от бандитизма, мы вынуждены сами обезопасить наших соотечественников.

Точно так же мы будем поступать и впредь.

ЧЕРНЫЙ ТРИБУНАЛ».

Наверное, если бы особо опасный рецидивист Амиран Теймуразович Габуния получил повестку в прокуратуру, он и то взволновался бы меньше. Слухи о глубоко законспирированной террористической организации, наводящей порядок в России неконституционными методами, оказались не досужими журналистскими домыслами. И, судя по всему, у этих страшных людей длинные руки: и сюда, в Крым, добрались, шэни дэда!

Спустя минут сорок о полученном приговоре узнала вся братва, приехавшая на сходку. А узнав, впала в тихую панику.

Сходку пришлось прервать неожиданно у всех обнаружились дома срочные, не терпящие отлагательства дела.

У кого-то заболел старенький дядя, у кого-то конкуренты «наехали» на любимого подшефного бизнесмена, у кого-то возникли серьезные неприятности с налоговой полицией.

Во всех номерах санатория спешно паковали чемоданы. Телохранители наконец осознали, что хозяева смертны, а потому утроили бдительность.

Билеты на самолеты и поезда покупались на самые ближайшие часы; уголовная публика спешила смотаться от греха подальше.

Александр Фридрихович Миллер покинул Ялту одним из первых. Это выглядело вполне оправданно: крупный криминальный делец, «авторитет новой волны» и просто богатый, влиятельный человек, от которого в Москве зависит слишком многое, имел все основания бояться за свою жизнь…

– Мне уже все известно, Максим Александрович. Не трудитесь пересказывать…

Прокурор неторопливо закурил и, пустив в потолок колечко дыма, задумался…

Они не планировали эту встречу. Они вообще не собирались встречаться в ближайший месяц – и не только по соображениям конспирации. Встречи не дали бы ничего нового, а общаться можно было и по электронной почте, и по другим каналам.

Механизм действия «Черного трибунала» отлажен как часы, каждый занят своим делом: «КР», по-прежнему подконтрольная Прокурору, собирает и анализирует информацию, а Лютый – эдакий бронебойный наконечник тайной контролирующей структуры – ликвидирует тех, от кого, по мнению Прокурора, нельзя избавить общество законным путем.

Однако неожиданные события в Ялте опрокинули все расчеты.

Именно потому, вернувшись из Крыма в Москву, Нечаев в экстренном порядке связался с обитателем рублевского коттеджа и предложил встретиться.

Минут пять собеседники молчали. Хозяин особняка, задумчиво глядя впереди себя, морщил лоб, – вне сомнения, он еще и еще раз проигрывал в голове крымские события, силясь осознать их логику. Нечаев, не желая первым вступать в беседу, скромно молчал.

– М-да, – наконец прервал паузу Прокурор. – Похоже, у нас появились конкуренты.

– Скорее плагиаторы. Содрали не только идею, но и название. – Лютый был до странности спокоен.

– Формально да, – согласился Прокурор. – Но только формально, пожалуй, внешне.

– А что совпадает? Цели? Средства?

– Думаю, только средства. Не мне вам объяснять, чем первое отличается от второго. Одними и теми же средствами можно достичь совершенно разных целей.

Впрочем, в средствах-то эти люди не очень разборчивы. Вы, Максим Александрович, работали так, что умышленное убийство нельзя было даже заподозрить.

Скоропостижная смерть, несчастный случай, самоубийство, в конце концов… А Лебедевскому хладнокровно перерезали горло. Так делают лишь в том случае, когда хотят кого-то демонстративно напугать.

– Кого?

– Пока неизвестно. Предполагаю, что кого-нибудь из его окружения.

Очевидно одно: смерти этого человека хотели не мы одни…

– Но ведь это значит, что цели обоих «трибуналов» совпали!

– Я бы не стал это утверждать, – поджал губы Прокурор.

– Террористы множатся с безответственностью кроликов. – Прикурив от предупредительно предложенной зажигалки. Лютый зло хмыкнул. – Вот уж не подумал бы, что этот самый Лебедь понадобится и нашему «трибуналу», и…

– И?.. – с напряжением в голосе перебил Прокурор.

– Ну, и… второму. Самозванцам, или как их там.

– Средства и у нас, и у этих, как вы изящно выразились, самозванцев одни и те же. Или почти, одни и те же. Цели разные. – Кто же эти люди, как вы думаете? – Лютый искоса взглянул на собеседника.

– Максим Александрович, мне совершенно не хочется делать скоропалительные выводы из одного эпизода. Но думаю, те, кто стоит за лжетрибуналом, быстро ухватили, каким образом воспитывается в людях страх за свою жизнь. Поняли, что страх – лучший рычаг управления людьми.

Часы на каминной полке мелодично пробили восемь вечера, и Прокурор, следуя привычке, вставил в отверстие фигурный ключ, взводя пружину. Золоченая фигурка охотника с ружьем наперевес по-прежнему преследовала золоченого волка со вздыбленной шерстью. Стрелок догонял хищника, а хищник – стрелка…

– Получается, что стрелков стало двое, – наблюдая за манипуляциями с часами, произнес Лютый.

– А может быть, стрелок и охотник просто поменялись местами? – возразил Прокурор.

– Может быть, и так… Да, если можно, вопрос…

– Слушаю.

– Не могу понять: почему мне следовало ликвидировать именно Лебедя?

– У вас была какая-то иная кандидатура?

– А хотя бы Немец! Ведь он фигура куда более крупного калибра.

– Несомненно. Да, я не сомневаюсь: убрать в Ялте Александра Фридриховича Миллера для вас особого труда не составляло. А дальше что? А вот что: основные капиталы Миллера разбросаны по банкам Западной Европы, Огромные деньги, выкачанные из России и легализированные в Австрии, Германии и Швейцарии, в случае гибели Немца останутся на зарубежных счетах. Извлечь их оттуда не будет никакой возможности. Миллер пока нужен живым. Впрочем, нужен не только из-за денег.

– Ясно, – вздохнул Нечаев, хотя последняя реплика «нужен не только из-за денег» ясности не внесла, скорее наоборот. – Что же мне теперь делать?

Кто следующий на очереди?

– Пока никто. – Отойдя от камина. Прокурор уселся на диван рядом с собеседником.

Оба закурили – Прокурор, как всегда, «Парламент», Максим – «Мальборо лайтс».

– Максим Александрович, вы неплохо поработали и заслужили отдых. Ничего не предпринимайте, держите себя в форме и будьте готовы к тому, что в любой момент вы нам потребуетесь.

– А как же… – начал было Лютый, но хозяин особняка, предугадав его вопрос, тут же ответил:

– Наши конкуренты? «Черный трибунал» – два? Пусть действуют. Нам же работы меньше. Посмотрим, кого они выберут следующей жертвой…