Текст книги "Чикагские гангстеры могут отдыхать"

Автор книги: Виктор Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Знаешь, я на своей шкуре испробовал его ударчики! – почесал я затылок.

– Думаешь, это он тебя тогда, в подъезде?

– А больше-то и некому. Я одно время на Володю грешил, но он мимо меня не мог проскочить, да и в журнале о нем не упоминалось. Я, если честно, даже Наталью подозревал.

– Ну да!? – недоверчиво покосился на меня Семен.

– А кто же меня ещё огрел? Не домовой же в подъезде сидел, меня дожидался? А тут все складывается. Я пытался вспомнить, где я мог видеть такой перстень. И вот, пожалуйста, вспомнил. У шефа и видел. Просто никак не мог связать с ним такой сильный ударчик.

– Ладно, – махнул рукой Семен. – Пусть так. Потом разберемся. Надо же было так завертеться! Нарочно не придумаешь!

– Жизнь, брат, такие иногда сюжетики подсовывает, что никакие фантазии с ней не сравнятся в изобретательности, – философски изрек я.

– Ладно, давай посмотрим, что у нас тут еще.

А ещё мы обнаружили три аккуратно и тщательно запакованных пакета, запрятанных в двуспальную кровать. При этой находке мы повеселели, но тем большее разочарование ждало нас, когда мы их вскрыли.

Во всех трех свертках лежали тщательно пронумерованные и прошитые какие-то банковские счета, бухгалтерские отчеты, платежные поручения и прочее, и прочее, что нам с Семеном представлялось сложнее китайской грамоты. Еще там находились какие-то акции, закладные, складские квитанции, залоговые расписки. Словом, практически весь спектр банковских документов.

Со вздохом разочарования мы сложили все обратно, перевязали и отодвинули пока в сторону.

Больше внимания уделили мы коробке со всякими квитанциями по квартплате, за телефон и тому подобное. Здесь нас ждал сюрприз. На самом дне лежала гербовая бумага, из которой явствовало, что сию квартиру купила Наталья Степановна Николаева в кооперативе ровно четыре года назад. Вот оно! Значит, это её квартира. Хотя внешне не очень похоже. Скорее любовное гнездышко, и то для кратких встреч. Но ведь на бумаге не значилось, кто дал деньги на покупку квартиры. А как известно, настоящий хозяин тот, кто платит.

Счета ничего особенного нам не подсказали, кроме того, что подтвердили наши сомнения по поводу хозяина квартиры: почти все оплаты постоянно производились вперед. Вот и за этот квартал было уплачено с опережением в три месяца за все услуги, включая телефон. Квитков телефонных было немного. Межгород тоже присутствовал. Звонили дважды, оба раза сравнительно недавно. Не более недели назад. Квитанцию, на которой указан номер абонента, мы изъяли, все остальное постарались привести в прежний вид.

Пакеты с банковской документацией после долгого раздумья тоже забрали с собой. Неспроста их так тщательно прятали, значит, дорожили больше денег. Тем более деньги лежали в двух местах и совершенно открыто. Часть в кухне на столе, а часть в серванте на полочке.

Деньги не ахти какие, совсем не на это мы рассчитывали. Но все же. Изъяли всего на сумму полторы тысячи долларов и пять с небольшим миллионов рублями. Далеко с такими деньгами не разбежишься в нашем количестве и в нашем положении.

Мы сложили находки в спортивную сумку и уже направились к выходу, когда Семен вспомнил то, что совершенно вылетело у меня из головы.

– Где-то здесь должен находиться гараж! – воскликнул он.

– Точно! – хлопнул я себя по лбу. – Постой, постой! Мне же дали его адрес и телефон по ЦАБу.

– Ну и что? – не сразу врубился мой приятель, вопросительно вытаращившись на меня.

– Как это что!? – почти заорал я. – Квартира-то куплена Натальей!

– Значит?

– Вот тебе и значит! Пошли искать гараж.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Гараж по идее должен запираться на навесной замок. Правильно? Правильно. Похожий ключ висел в кухне на стене, на маленьком гвоздике. Мы сцапали его и осторожно, бесшумно вышли из квартиры.

Гараж нашли быстро. Собственно, и искать особо нечего было. Во дворе, слегка потеснив деревья, стояло много «ракушек», но перед домом, на другой стороне улицы, мы заметили несколько добротных кирпичных гаражей. Это как-то больше соответствовало «Ауди» и её владельцу. Решили с них и начать. Тем более их оказалось всего четыре, а возня у довольно многочисленных «ракушек» могла привлечь нежелательное внимание жильцов.

Нам сразу повезло. Ключ подошел ко второму гаражу. Мы, конечно, безумно рисковали, открывая почти на глазах у всего дома чужие ворота, но что нам оставалось? Необходимо найти хоть какую-то ниточку или деньги на худой конец, без этого нам никак не выпутаться. Ворота гаража мы оставили открытыми, а мотор своей машины глушить не стали.

Гараж, снаружи облицованный кирпичом, внутри оказался бетонным.

– Он что, бомбоубежище строил? – проворчал Семен.

Нащупав на стене около входа выключатель, я зажег свет. Яркие, мощные лампы осветили весь гараж и уже знакомую мне «Ауди» голубого цвета. Пока я осматривал машину изнутри, открывая бардачки и приподнимая коврики, Семен ходил вокруг, ворошил банки на маленьких стеллажах, инструменты в ящиках. Все здесь находилось на виду и искать нечего, и пока я заглядывал в каждую щель машины и засовывал руку под сиденья, мой друг со скучающим видом слонялся и осматривал толстые стены.

– Это надо же! Столько материала угрохать, а замок на воротах проще простого. Вот это стеночки! Вот это ничего себе!

И он стукнул в заднюю стену гаража кулаком. И тут же ещё раз.

– Абрикосов! – позвал он меня. – Бросай машину, иди сюда. Тут что-то не так.

Я подошел и вместе с ним послушал, как в стене после удара глухо отзывается пустота.

– Ищи пусковое устройство, – велел я. – Стена должна отодвигаться. Выключателем или кнопкой.

– Ага, как же, выключателем. Насмотрелся фильмов разных, – проворчал Семен. – Вот оно, "растленное влияние Запада".

– А как же она, по-твоему, открывается? На звук твоего голоса, что ли?

– Сейчас покажу, только дверную ручку найду.

Он потоптался, внимательно глядя под ноги, но искомое обнаружил висящим в углу, на крючке – нечто вроде кочерги, толстый железный прут, загнутый на конце.

– И что ты будешь делать этим крючком? – хмыкнул я. – В носу ковырять? Или стенку долбить?

– Зачем долбить-то, – возразил мой друг.

Он засунул загнутый конец в не замеченное мною отверстие и потянул" кочергу" на себя. Панель медленно, словно на салазках, заскользила.

– Вот это ни хрена себе! – воскликнул я.

Нам открылась неглубокая ниша метра полтора шириной. Внутри лежали на полках, висели на держателях, словно на стендах в музее, поблескивая тусклой смазкой, несколько автоматов Калашникова, гранатометы типа «муха» в количестве двух штук, помповое ружье, десяток гранат, стоял даже тяжелый ручной пулемет, заправленный лентой. В углу аккуратной стопкой расположились безумно дорогие пуленепробиваемые жилеты, необычайно легкие, из специального материала. И, кроме того, несколько цинковых коробок с патронами разного калибра.

– Подгоняй задом машину, – велел я Семену сразу охрипшим голосом после того, как мы налюбовались этими сокровищами пещеры Лехтвейса.

Семен завел машину, почти наполовину заехав в просторный гараж. Мы напихали оружия и боеприпасов доверху в багажник, навалили его на пол между задним и передним сиденьями, даже на само сиденье сзади положили, прикрыв куском брезента, найденным в гараже. Едва ли не самая ценная находка ожидала нас в конце. Под снятым нами брезентом оказалась связка новеньких автомобильных номеров.

Мы все уложили, и я велел Семену выезжать и ждать меня снаружи.

– А ты?

– А я тут сейчас немного порядок наведу, чтобы хозяева не беспокоились.

Он кивнул и сел в машину, перегруженную тяжестью смертоносных устройств. А я разложил в разных местах три гранаты, рассыпал патроны по полу, бросил пару пистолетов, автоматов, расставил канистры, полные бензина, – запасливый гад, Володя! Отвинтил у «Ауди» крышечку бензобака, сунул туда смоченную бензином тряпку и поджег. Уходя, разлил бензина по полу и бросил в лужу ещё одну горящую тряпицу. Ворота я запирать не стал, просто плотно прикрыл.

Мы уже выезжали к перекрестку, когда за нашей спиной глухо рвануло. Потом еще. Раздались хлопки: это, наверное, рвались патроны. Я оглянулся. Над бывшим гаражом Володи возносились черные клубы дыма. Я утопил педаль газа в пол и переключил скорость. Нам надо спешить.

– Ты не очень-то на газ нажимай, – проворчал Семен. – Если нас ГАИ остановит да попросит открыть багажник…

Я послушно снизил скорость, живо представив себе реакцию гаишника возле открытого багажника нашей машины с мини-арсеналом, которого вполне могло хватить для начала третьей мировой войны.

– Нам бы столько денег найти, сколько этого металлолома, – мечтательно вздохнул мой напарник.

– Да, брат, не любят нас деньги. У других, вон, они сами к рукам липнут, а мы, как два лоха…

– Почему – как? – уныло возразил он.

Я вынужден был с ним молча согласиться. Но мысль о том, что нам необходимо любой ценой достать где-то денег, не давала мне покоя. И я придумал! Идея моя не отличалась оригинальностью!

– Мы должны взять банк! – воскликнул я, вильнув от волнения машиной и распугивая встречные авто.

– Ты как, совсем охренел или частично? – участливо спросил меня друг, подкручивая воздух у лба.

– Может, и совсем, но другого выхода я не вижу, – совсем не обиделся я.

– И давно тебя посетила столь необыкновенная идея?

– Только что, – честно признался я.

– Ну тогда ещё есть надежда.

– Да подожди ты! – прикрикнул я. – Сам понимаю, это трудно. Зато мы знаем систему охраны, она у всех коммерческих банков примерно одинакова, и если хорошо подумать, мы вполне сможем её обхитрить.

– И каким же это образом? Нельзя же перестрелять охрану. Там стоят такие же ребята, как мы с тобой. А без стрельбы хрен чего получится. Потом, ты сам прекрасно знаешь, что в коммерческих банках не всегда в наличии солидные деньги. Иногда их и вовсе нет. И в любом случае это не гастроном, где деньги лежат в ящичке у кассира. В банке до сейфа надо по трупам прошагать.

– Ну, по трупам мы, положим, шагать не будем.

– Даже допустим, что так. Но если мы наведем шороху и ничего не возьмем, представляешь, чем мы рискуем? Во-первых, нас могут запросто поймать. Во-вторых, на нас и так уже два трупа, грабеж да ещё похищение. Добавить нападение на банк, к тому же вооруженное… Тогда спокойно можешь писать завещание.

– Я узнаю, где есть деньги, – твердо сказал я. – И я обещаю – никакой крови.

– И как же ты хочешь по-тихому взять банк? – с издевкой спросил Семен.

– Думаю, я знаю как.

– И никаких жертв?

– И никаких жертв! Разве что кого-то стукнуть придется. Но не более. Клянусь!

– Ладно, излагай, – с неохотой разрешил Семен.

– Позже. Мне надо кое-какие справки сначала навести. Может, ничего ещё и не узнаю, тогда бесполезно и обсуждать.

– Нам ещё оружие надо припрятать. Нельзя же с этим арсеналом по всей Москве кататься? – Семен покосился на заднее сиденье, вспученное стволами автоматов под брезентом.

– Знать бы еще, куда его деть, – я поскреб затылок.

– Есть у меня одно местечко, – сказал Семен задумчиво. – И почти в центре Москвы. В районе Никитских ворот.

– Ты там один справишься?

Семен глянул на меня.

– Справлюсь. Там место тихое.

– А не засекут, что ты оружие охапками, как дрова, таскаешь?

– Не, не засекут. Котельная там. Я задом подгоню к самым воротам. А если получится, то и внутрь заеду.

Я кивнул и спросил:

– А кто там работает?

– Человек один. Он мне больше, чем брат.

– Ну, если так, действуй. А я пойду узнаю, что к чему, после тогда все подробно обсудим.

Я вышел из машины позвонить Нине. Семен ждал меня. Мы договорились, где встретимся вечером, когда она со службы домой пойдет. Потом я вернулся, доложил Семену, как мы порешили, и когда около метро «Арбатская» собрался выходить, Семен придержал меня за полу пиджака.

– Послушай… Я все никак не соображу, как тебе по ЦАБу дали адрес Натальи, когда ты запрашивал данные на Володю?

– Эх ты, Пинкертон! – снисходительно усмехнулся я. – Это тебе не стены двигать, да? Ну как ты не можешь понять простую вещь – если мне дали адрес в Центральном адресном бюро, значит, человек по этому адресу прописан.

– Но ведь квартира куплена Натальей!

– А раз человек прописан в квартире, которая принадлежит другому человеку, значит, он… – я вопросительно поглядел на Семена.

– Значит, он… – задумался тот. – А-а, её муж!

– Вот видишь, как просто. Ну, я пошел.

И я оставил Семена переживать эту догадку.

Встретились мы вечером, как договаривались. Я добирался своим ходом и чуть не опоздал. Семен, правда, тоже ещё не приехал, и я уже начал волноваться, но тут показалась его машина. Я прошел мимо Нининой машины, незаметно склонился к открытому окошку и бросил:

– Иди за мной. Только сразу не подходи.

Она поняла и, терпеливо дождавшись, когда я отойду, заперла машину и пошла за мной на приличном расстоянии. Семен покивал из своей машины: мол, сам подойду.

Я свернул во двор, огляделся и направился к скамеечке в глубине садика. Следом показалась Нина и, наконец, Семен. Он оглядывался в поисках нас. Мы помахали.

– Будет крупная переброска денег, большой суммы в рублях, через два дня в банк «Прима».

– Межбанковская? – деловито осведомился Семен.

Я молча кивнул.

– Ничего не получится, – сразу отмел он. – У них там охрана ломовая внутри. И повезут на броневике, раз межбанковская.

– Ну и что?

– Как это ну и что? – рассердился он. – В броневике! По дороге если и остановишь его, то не вскроешь даже гранатами. Ну, перевернешь от силы. Закрывается все моментально: щели щитками, а двери и так на запоре. А броня знаешь какая? Чтобы её разворотить, надо слона со взрывчаткой подгонять. Да и что тогда от денег останется? Потом мы вдвоем вряд ли справимся. Они нас через щели из автоматов на решето изведут.

– Да есть кое-какие соображения…

– Но ведь это опасно! – подала голос Нина. – Вы что, с ума сошли? Вас же убьют!

– Возможно, – не выдержал я. – А что, есть предложения получше? Поделись. С радостью выслушаю…

И тут же осекся, увидев удивленный и обиженный Нинин взгляд. Глаза её быстро наполнялись слезами.

– Извини. Извини, дорогая. Просто я очень устал. И нервы у меня тоже не железные. Другого-то выхода у нас нет. Придется рискнуть. Но стрелять мы по людям больше не будем. Обещаю.

– Я не обижаюсь, – шмыгнула она носом. – Я понимаю. Просто я тоже устала и боюсь к тому же.

– Ничего, ничего, – забормотал я, привлекая её за плечи к себе поближе. – Все образуется. Мы с Семеном все хорошенько обдумаем. Не полезем же мы просто так, нацепив на голову чулок, в первую попавшуюся сберкассу…

– Не надо ни в сберкассу, ни в банк лезть, – перебила Нина. – Прошу вас! Я боюсь, вдруг что не так…

– Но что же делать? Или у тебя есть другие соображения? – без раздражения на этот раз спросил я.

– Кажется, есть… – загадочно протянула Нина.

– Ну-ка, ну-ка, излагай! – с интересом подвинулся к нам поближе Семен.

– Надо взять заложника, – уверенно сказала она. – И получить за него выкуп.

– И где мы найдем такого заложника? – саркастически спросил я, и тут же до меня дошло, что она хочет предложить.

Но она опередила мои догадки и сама расставила все точки над «и».

– Надо моего муженька взять в заложники, – твердо сказала она. – Это будет даже справедливо.

– В чем же здесь справедливость? – приподнял бровь Семен.

– В том, что это он нас втянул в эту безумную игру. Это он решил, что можно распоряжаться чужими жизнями и судьбами. И пусть заплатит за это если не кровью, то деньгами.

– Что ж, в чем-то ты права, – вздохнул Семен. – Но как это провернуть?

– Это очень трудно – сейчас он как никогда осторожен, – добавил я.

– Думаю, в любом случае не труднее, чем атаковать банковский броневик, набитый автоматчиками, – усмехнулась Нина. – Тем более вы наверняка знакомы с системой охраны моего мужа, для нас это не составит особого труда.

– А ты уверена, что мы получим выкуп?

– Абсолютно! Мой муж – исключительно педантичный и предусмотрительный человек. Как-то он мне рассказывал, что в банке существует специальный фонд, созданный учредителями. Ведь он сам – только генеральный директор. Контрольный пакет, конечно, у него, но есть и другие учредители, так вот они создали фонд, предусматривающий выплату за каждого служащего банка, попавшего в подобную ситуацию, немедленного выкупа, если он не превышает заранее определенной советом учредителей суммы.

– И это для каждого?

– Для каждого. Новые кадры вырастить стоит дороже, как говорит мой муж. Поэтому они готовы платить. Правда, суммы дифференцированы.

– И сколько же можно получить за твоего ненаглядного? – усмехнулся я.

– За любого из четырех учредителей, по их обоюдному согласию, немедленно выплачивается сумма до миллиона долларов. Если требуют больше, возможны переговоры.

– А миллион – немедленно? И без всяких переговоров? – слегка обалдел я.

– Немедленно, вот именно. Чтобы избежать случайных эксцессов, уверенно кивнула Нина.

– А что… – оживился Семен. – Вот это дело. Стоит попробовать.

– Стоит оно, может, и стоит, да только как?

– Давайте думать, – вздохнула Нина.

– Можно обезоружить охранника, когда он приезжает домой, или в подъезде засаду устроить, – предложил я.

– Его со вчерашнего дня сопровождают трое, – Нина презрительно усмехнулась. – Один проверяет предварительно подъезд, даже поднимается на лифте доверху и спускается пешком, только после этого заходит муж.

– К тому же там за углом отделение милиции. Если прозвучит хотя бы один выстрел – нам хана, – вздохнул Семен.

– В банке тем более не возьмешь. Там охраны – как селедок в бочке, плюс инкассаторы, – сказал я не слишком радостно.

– И что же делать? – беспомощно спросила Нина.

– А что… Надо брать, – сказал я.

– Это и ежу понятно, что надо. Это решило бы все наши проблемы. Но как брать и где? – спросил Семен.

– Даже не знаю, – всерьез задумался я. – Ни единой мысли.

– Послезавтра муж собирался на один день в Чехов, на семинар какой-то или совещание межбанковское.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Как я мог забыть! Эти совещания проходили четыре раза в год. На самом деле это даже никакие не совещания и не семинары, а большая тусовка для новых русских банкиров. Тузам банковского дела требовалась разрядка от мозгового напряжения. Вот и позволяли они себе раз в квартал маленькую «расслабуху».

Да нет, бардака там в прямом смысле слова не было. Хотя присутствовали, конечно, и тщательно подобранные дамы, готовые понять порывы души и тела гостей, но ненавязчиво, только по желанию приглашенных. И вообще там царила полная демократия. Кто хотел, тот, начхав на всех, надирался до посинения и лапал всех девок, до каких мог дотянуться. Кто хотел, тот уединялся в кабинетах и вел скучные переговоры, заливая их хорошим вином или чем покрепче и заедая отборными деликатесами.

Жрали там от пуза. Многие привозили собственных отменных поваров и устраивали настоящие соревнования.

Программа составлялась разнообразнейшая и на любой вкус. Кому – сауна, кому – банька по-черному, кому – икра на половинке вареного яйца, а кому квашеная капуста со смородиной. Настольный и кортовый теннис, шахматы в теньке, карты в беседке и даже рулетка. Словом, все, что душе угодно. Отдыхай – не хочу.

Перехватить шефа по дороге туда – в этом был резон.

– А почему не обратно? – Семен прервал мои размышления вслух. Он ведь не мог не поспорить.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но ты ошибаешься. Сам шеф не пьет, а за тем, чтобы охрана оставалась трезвее трезвого, там следят строго. Так что только по дороге туда похищать. Обратно поедут затемно. Придется брать с пальбой. А по дороге туда есть свои плюсы и свои минусы.

– Давай, выкладывай свои плюсы-минусы. Покумекаем.

И я стал выкладывать.

– Плюс тот, что я ездил дважды с шефом в сопровождении. Знаю места, представлю, где примерно можно устроить засаду. Минус – в такие дальние поездки шеф, как правило, берет с собой дополнительную охрану, и едут они на двух машинах.

Семен присвистнул.

– И как ты думаешь разоружить две машины, набитые охраной, и вытащить оттуда заложника?

– Есть кое-какие соображения.

– Ну излагай, раз есть, – покачал головой Семен.

И я изложил.

План был предельно прост и мог оказаться очень эффективным, если не произойдет никаких случайностей – тогда все сразу пойдет насмарку. Все зависело от четкости исполнения.

И ещё кое-что повисало в воздухе. Не хватало людей и некуда везти похищенного в случае успеха операции. Нам и самим некуда деться. А мотаться по городу с заложником или бросить его в первом попавшемся подвале – это слишком рискованно.

– Есть одно место, – задумчиво сказала Нина. – Мы там иногда с мужем отдыхаем. Это в районе Ватутинок.

– А что там за место? – почти хором спросили мы.

– У озера. Большое такое. Не помню, как оно называется. Там большой двухэтажный дом со всеми удобствами. Хозяин имел какие-то дела с мужем, подружились, и он дал нам ключи, он тогда куда-то надолго уезжал. Наша дача ещё недостроенная стояла.

– А сейчас хозяин где?

– Уехал за границу два месяца назад вместе с женой. А ключи у меня остались ещё с тех пор.

– А что соседи скажут? Время летнее, народу, наверно, видимо-невидимо.

– Ой, до соседей там не докричаться, далеко. Дом на отшибе. Над самым озером, на краю. Там потом вообще запретили строить: говорят, обрыв подмывает водой. А вокруг лес, место тихое. Уж если вдруг соседи что спросят, скажу, муж скоро приедет, пока одна отдыхаю.

– Что ж, годится, – радостно воскликнул Семен. – А то нам тут придется с Володей по подвалам обретаться, а так недолго и участковому на заметку попасть.

– Значит, так, – обнял я Нину за плечи. – Тебе, дорогая моя, пора к дому, пока муж раньше тебя не приехал. Не надо его настораживать. Вот тебе часики, пусть всегда под рукой будут. Это «биппер». Нажмешь – сигнал к нам пропищит, мы и примчимся. Но гляди, только в крайнем случае нажимай, не то дров наломаем. Утром по дороге на работу передашь нам ключи от дачи, мы съездим, посмотрим, что да как там.

– А мне и завтра дома ночевать? – испуганно вскинулась Нина.

– Извини, дорогая, придется, – вздохнул я. – Никак нельзя его вспугивать перед поездкой. Не то он дома останется.

– Мы будем рядом, – постарался успокоить её Семен.

– Не знаю, сколько я ещё выдержу, – честно призналась Нина, и мы её хорошо понимали.

Распрощались с тяжелым сердцем.

– Куда едем? – спросил Семен, садясь за руль.

– А я знаю? – ответил я, не претендуя на оригинальность ответа.

– Тогда поедем в котельную, куда я оружие скинул. Там такой мужик живет! Кстати, познакомишься, не пожалеешь. Там и помаракуем.

– Что-то я впервые слышу, чтобы в котельной люди жили, – недоверчиво покосился я на друга.

– В жизни всегда что-то слышишь впервые, – философически изрек приятель, включая стартер.

По дороге мы заехали в гастроном, купили пару бутылок водки, колбасы, сыра, хлеба, кофе растворимого, каких-то ещё консервов. Отнесли в машину. Потом Семен сходил ещё раз и припер спортивную сумку продуктов, набитую доверху.

– Надо припасов запасти, завтра неизвестно как сложится, а дальше и вовсе неизвестно, сколько отсиживаться придется.

– А спирт зачем?

– Вместо йода, если ранят, силы поддерживать тоже, – сказал он буднично, словно о насморке.

В котельной было тепло, сухо, гудела одна из многочисленных печурок. Хозяин, сравнительно молодой мужик, возраста Семена, в расстегнутой телогрейке без рукавов, под которой волнами ходила бело-голубая "морская душа", слегка пригубив, мечтательно вертел стакан в руках, рассматривая жидкость на свет. И говорил – то ли нам, то ли гудящей печке, то ли самому себе.

– Люблю я это дело! – разглагольствовал он, кивая на стакан в кулаке. – Не, не до темноты в голове и тяжести в сердце. Это можно и поленом самого себя по чайнику вырубить или по ноге кувалдой долбануть. Тогда и темнота в мыслях, и боль до слез. Хотя бы причина известна, а от излишков этого продукта – одни следствия. За тепло внутри, за ласку люблю я её. За разговор с хорошими людьми, задушевный…

Судя по всему, он мог говорить на любую тему и весьма долго. Семен прервал его бесцеремонно:

– Ты, Серега, мозги нам не компостируй, лирика дело, конечно, хорошее, но нам сейчас не до нее. Ты нас послушай…

И он изложил все наши злоключения, ничего не скрывая, упустив, конечно, кое-какие детали.

– Вот такие у нас, друг ты мой сердечный, дела на сегодняшний день наблюдаются, – закончил он.

Серега покосился на меня хитрым быстрым глазом, отпил из стакана, но не до конца, вытер рот тыльной стороной ладони, почмокал губами и сказал:

– Да не очень-то ты меня удивил, друг мой Семен. Чего-то в этом роде я и ожидал…

– Ну, спасибо, – почему-то обиделся не на шутку Семен. – За кого же ты меня держишь?

– За хорошего человека и лучшего своего друга, – не задумываясь ответил Серега. – Только ведь оружие ни с того ни с сего в таких неимоверных количествах на улице не валяется.

Значит, где-то его взяли. А поскольку привез его не кто-то, а ты, друг мой, которого я знаю ещё по Афгану, значит, неприятности у тебя.

– Почему же сразу и неприятности? – возразил я, впрочем, не особо настойчиво.

– А потому, – спокойно и уверенно ответил Серега, – что на радостях песни поют, вино пьют, а не за оружие берутся. Резонно?

Я не мог не согласиться:

– Допустим.

– А тут и допускать нечего, – махнул на меня он. – Да такой преданный семьянин, как Семен, без причины по ночам не станет в котельных водку распивать, даже с друзьями. А если ты, Сеня, чего спросить у меня хочешь, то я сразу могу ответить: располагай мной как только твоей душе угодно.

– Дело-то серьезное. Мы не по своей воле в него влезли. Кровью может обернуться.

– Всяко может обернуться… – пожал он плечами. – Только я, как пионеры Дикого Запада, предпочитаю умереть в сапогах.

– Это как? – не сразу врубился я тяжелой головой.

– Ну, в смысле, что лучше в дороге или в бою, чем в постели, – весело и охотно пояснил симпатичный Серега.

Он, кроме всего прочего, оказался и весьма практичным. Не позволил нам до посинения обсуждать планы, а велел быстро есть, пить чай и ложиться спать, а решать все утром, на свежую голову. Очевидно, чтобы иметь гарантию этой самой свежести, он отобрал у нас вторую бутылку, заявив, что и одной предостаточно.

Настолько мы устали, что особо не спорили. После ужина мы отправились за гудящую печь, улеглись на расстеленные на полу телогрейки и овчины. Пол оказался на удивление чистым. Впрочем, если бы там была одна сплошная лужа, мы все равно повалились бы в нее, не размышляя.

Так крепко и сладко я давно не спал. И хотя Серега разбудил нас довольно рано и лежали мы всю ночь на бетонном полу, я чувствовал себя наутро свежим и отдохнувшим.

За столом нас ждал улыбающийся Серега и на треть наполненные стаканы, дымилась вареная картошка, уже разложенная по алюминиевым мискам. Посреди стола в стеклянной банке стояла крупная соль, от которой мы, москвичи, давно отвыкли, а в бутылке переливалось прозрачное подсолнечное масло. Давно мы так вкусно не ели!

После завтрака сели обсуждать наши дальнейшие действия. Я постарался кратко изложить свой план. Он заключался в следующем: дорога в одном месте вела между поросшими лесом холмами, довольно высокими, поднимавшимися стеной. На протяжении примерно километра дорога была ими буквально зажата и настолько узка в горловине, что проехать там могла только одна машина, что позволяло легко заблокировать путь.

– Ну, допустим, – согласился Семен. – А если стрельба? Не съедутся ли туда все охранники банкиров?

– Э-э, до места тусовки километров восемьдесят, примерно столько же до Москвы. И с основного шоссе дорога отходит. Населенных пунктов близко нет. Так, несколько махоньких деревушек.

– Допустим, – снова на удивление легко согласился Семен: обычно он любил поспорить, и это меня немного насторожило. – Но как брать будем? Втроем – на две машины, с охраной? И стрелять нельзя. Там такие же, как мы, свои же мужики.

– И потом, – вступил Серега, – что если следом ещё кто из гостей поедет? Они же все охраной набиты.

– Это маловероятно. Пикник рассчитан на три дня, так что в основном приезжают за день до этого. На один день только наш шеф выбирается, боится небось свою красавицу жену надолго одну оставлять. Конечно, совсем исключить такую возможность мы не можем, но лучше об этом не думать.

– Не думать – проще всего, – вздохнул Семен. – Но если подъедет хотя бы ещё одна машина, нас там как куропаток перестреляют, пока мы по склонам будем карабкаться.

– И у нас на захват людей не хватает. Как минимум ещё двое нужны, поддался я его упадническому настроению.

– Ну, ещё одного я гарантирую, – уверенно сказал Серега. – Мишку возьмем, Семен его знает.

– А он согласится? – недоверчиво спросил я.

– Согласится, – заявил Семен.

Я только пожал плечами.

– Может, ну его на фиг? – предложил я. – Положим зря людей, которые вообще тут ни при чем.

– Это я-то ни при чем? – возмутился вдруг Серега. – Ты учти, я при всем, за что мой друг в ответе. И Мишка тоже. Понял?

– Да ты не кипятись. Это же не пикник. Нам, думаешь, не совестно чужими жизнями рисковать? Может, мы как-нибудь по-другому выкрутимся?

– Никак вы по-другому не выкрутитесь. Денег у вас – с поросячий хвостик, а за спиной – жена Семена с двумя детьми да ещё Нина эта. И ни документов, ничего. Да вас самое большее через месяц не одни, так другие найдут. Или милиция, или головорезы эти.

– Так что делать-то?

– Нужно брать вашего шефа в заложники, – жестко заявил Серега. Только все надо проделать как по часам, быстро и четко.

– Значит, ставку делать на психологическое давление. Устраивать психическую атаку, – сказал я.

Мы отложили детали на потом, Серега отправился за Мишей, а мы с Семеном поехали встречаться с Ниной.

У Нины был очень усталый вид. Под глазами залегли тени, скулы заострились.

– Дорогая, ещё чуток потерпи. Сегодня ты ночуешь в этом проклятом доме последнюю ночь, и больше мы никогда не расстанемся.

Нина только слабо улыбнулась и передала нам ключи от дачи, подробно объяснив, как туда добраться. Мы быстро распрощались, договорившись встретиться после работы, там же, где вчера, а если мы опоздаем, то завтра утром. Нам предстояло много дел переделать, успеть побывать и на даче, и на месте завтрашней засады, чтобы все осмотреть и подготовить. Времени оставалось в обрез.

Я уезжал от Нины с горьким чувством. Понимал, как ей сейчас тяжело, и ничего не мог сделать. Ни успокоить, ни приласкать, ни сказать таких нужных ей нежных слов. И за это я на себя злился.

Семен, словно понимая мое молчание, сам не проронил ни слова. Мы вернулись к котельной. Следом за Серегой нам навстречу вышел такой здоровенный мужик, каких мне редко приходилось встречать. Я и сам тяжеловес, но при моих ста двадцати килограммах и ста восьмидесяти пяти сантиметрах роста я казался по сравнению с ним щуплым пацаном.