Текст книги "Бутылка для Джинна"

Автор книги: Виктор Малашенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Он снял провода, уложил все в кейс и поднялся. Постоял немного, задумчиво глядя на меня и, не прощаясь, пошел к лестнице. Джон сверкнул на меня глазами и пошел следом.

Они находились уже у двери, когда я услышал недовольный шепот Джона:

– Док, ну что вы с ним так возитесь, он же преступник!

– Джон, если вы не успокоитесь, мне придется заняться и вашим лечением, – тон доктора был непривычно жестоким.

Джон обиженно произнес:

– Есть, сэр, – и дверь захлопнулась.

Я лежал в своей постели и вяло размышлял. Док мне явно понравился. Как он обращался с окружающими, просто загляденье. Я, научившись на станции скрывать свои чувства и откровенно врать в глаза, не смог уклонится от его вопроса. Джон, этот громила, слушается его, хотя бы из-под палки, как хорошо прирученный хищник, выполняющий команды дрессировщика, но не сдерживающий рычания.

Я нехотя встал и ленивой походкой спустился вниз за этими проклятыми правилами и инструкциями. Лучше не раздражать Джона, дразнить зверей не в моих правилах. Или нет? К тому же хотелось спокойно провести время в этом маленьком раю, в конце концов, в тюрьме вряд ли будут такие условия.

Остаток дня я провел в блаженстве. Даже Джон успокоился, увидев, что я образумился. Вечером мне даже захотелось размяться, и я немного потренировался. Приняв душ, я удобно устроился в постели и заснул сном ребенка, получившего долгожданный рождественский подарок.

Доктор появился сразу после завтрака. Снова опутав меня проводами, он посидел, думая о чем-то очень сосредоточенно. Наконец он произнес:

– Вас, кажется, зовут Генри? Меня – Джозеф. Так вот, Генри, я пришел к выводу, что причина ваших недомоганий скрыта в вашей психике, – я невольно вздрогнул, но он стал меня успокаивать, – не переживайте, я имею в виду не то, что вы подумали, я не сомневаюсь в вашей нормальности. Короче говоря, я назначаю вам для лечения небольшой курс гипноза. Да не переживайте вы так, – воскликнул он, увидев, каким стало мое лицо, – вреда он вам не принесет.

– Но, доктор, я не могу, я не хочу… – я почувствовал, как волна страха начала захлестывать меня, – доктор, мне никак нельзя…

– Спокойнее, Генри! – доктор не мог понять причины моего беспокойства и поэтому тоже начал волноваться. – Этим методом вылечились очень многие люди.

– Доктор, вы не понимаете, мне нельзя, вы не понимаете! – я попытался встать, но стоявший невдалеке Джон среагировал быстрее молнии. Он одним прыжком пригвоздил меня к постели. Я начал вырываться, но бесполезно, Джон хорошо знал свое дело. У меня началась истерика, из моих уст послышались нечленораздельные звуки и, уже на грани сознания я услышал голос Джона:

– Фрэд, тащи рубашку!

Я пришел в себя и обнаружил, что рубашка стянула меня мертвой хваткой.

– Он очнулся, док, – Джон стоял надо мной и внимательно смотрел мне в глаза. – Что я вам говорил? У этого парня не все дома, а вы мне не верили.

– Не делай скоропалительных выводов, Джон, – раздался голос Джозефа, поднимающегося по лестнице. – И разреши диагноз поставить мне самому, хорошо?

Лицо Джона отодвинулось, и я увидел доктора. Его лицо было спокойным и добродушным.

– Генри, вы меня немного напугали, разве так можно? – он говорил со мной, как с ребенком.

– Доктор, прикажите санитарам выйти отсюда, мне нужно с вами поговорить, – слабым голосом произнес я.

– Хорошо, Генри, мы так и сделаем! – доктор повернулся к Джону и просто сказал:

– Вы слышали просьбу? Пойдите с Фрэдом и подышите свежим воздухом.

– Но, сэр…

– Никаких «но». Я потом позову вас, – тон его резко изменился.

– Хорошо, сэр. Но будьте осторожны! – Джон спустился вниз, – Фрэдди, пойдем, прогуляемся.

Хлопнула дверь, мы остались одни. Я лежал и не знал, как мне убедить доктора и одновременно не раскрывать свои тайны. Он терпеливо ждал. Наконец я решился:

– Доктор, я хочу вам объяснить кое-что. Дело в том, что я был направлен на станцию с секретной миссией. В процессе работы я столкнулся с такими вещами, которые не имею права говорить никому. Понимаете, ни-ко-му! Даже своим непосредственным начальникам!

– Генри, я давал клятву Гиппократа, и можете поверить в мою порядочность, эта тайна умрет вместе со мной, – просто, но веско сказал он и я ему поверил, но этого было мало.

– Доктор, дорогой, поймите же наконец, этого не должен знать никто! Мое молчание – это своеобразный залог безопасности. И не только моей лично, могут пострадать многие люди, очень много ни в чем неповинных людей.

– Генри, мне кажется, что вы либо преувеличиваете опасность, либо у вас есть, что скрывать от людей и их правосудия, – голос его стал жестче.

– Доктор, вы можете сделать ошибку, исправить которую уже никто не сможет. Не делайте этого, умаляю вас. Не будите силы, не имеющие жалости и имеющие безграничные возможности.

– Генри, вы понимаете меня? Сеанс гипноза вам необходим и я в этом все больше и больше убеждаюсь.

– Доктор, – умоляюще воскликнул я!

– Но это не настолько опасно, как вы себе представляете…

– Я категорически отказываюсь, я требую вмешательства прокурора, – пробовал я использовать последний шанс.

– Видите ли, молодой человек, мне не требуется санкции прокурора на мои действия. Мои действия законны и ничьего согласия не требуется, даже вашего, – эти слова окончательно убедили меня, что убедить его не удастся.

Я сдался.

– Хорошо. Очень жаль, что вы мне не верите. Очень жаль. Тогда у меня к вам большая просьба. Я думаю, что в ваших силах и интересах сделать кое-какие вещи. Вы человек благоразумный и поверите мне хотя бы в этом, – я почувствовал, что успокоился, и мне стало намного легче. Не я буду причиной новых неприятностей, если можно так назвать последствия моих откровений под гипнозом.

– Я вас слушаю, Генри. Если ваши предложения будут разумны, я сделаю все, что в моих силах, – по его тону я понял, что он это сделает.

– Прежде чем мы начнем, нужно сделать следующее. Во-первых, усилить охрану всех привезенных сюда астронавтов. Всех без исключения. Изолировать тех, кто пользуется свободой передвижения, где бы он ни был. Исключить какие бы то ни было с ними контакты. Сделайте это сейчас же, немедленно!

– Но это же…

– Доктор, вы слышали? Немедленно! – не повышая голоса, скомандовал я.

Джозеф посмотрел на меня и, видимо, понял, что я говорю вполне серьезно и в полном уме.

– Хорошо, Генри, я попробую.

– Начните с Петерсона, с ним вообще никаких контактов!

– Что еще? – доктор уже направился к выходу.

– Вызовите сюда Саммерса, вы знаете, кто это? – доктор кивнул, и я продолжил, – под усиленной охраной. Сеансы вы будете проводить в его присутствии. С собой возьмите Джона, а Фрэду скажите, чтобы запер двери и открывал только вам. К двери пусть близко не подходит, если увидит других. Пока все. Доктор, поспешите! Мина уже заведена. Быстрее!

Доктор бегом спустился вниз и выскочил на улицу. Неужели поверил? Тем лучше.

Фрэд поднялся по ступенькам и заглянул на мою кровать. Зрелище, конечно, занимательное, но любоваться-то на меня не надо, и я гаркнул что было сил:

– Фрэд, следи за дверью!

От неожиданности он буквально подскочил на месте и опрометью бросился вниз. Оттуда раздался недовольный голос.

– Ну и напугали вы меня, сэр.

– Выполняй приказ, друг мой, от этого может зависеть твоя жизнь, – что я ему еще мог сказать, чтобы он не воспринял происходящее за игру.

– Может быть, вас развязать?

– Фрэд, дверь! – у меня уже не было сил с ним разговаривать. Прошло не так уж много времени, а в дверь уже стучали.

– Сэр, мне открывать? – перепуганным голосом спросил Фрэд.

– Ты, что не видишь, кто за дверью, или забыл, что тебе говорили?

– Доктор там и Джон.

– Спроси, кто там, а потом открывай, если это они, – по слогам продекламировал я этому тупице, как я его мысленно обозвал. – Только к двери близко не подходи, когда спрашиваешь.

– Кто там, – заорал Фрэд, – отвечайте!

За дверью послышались неразборчивые голоса.

– Сэр, это доктор и Джон, мне открывать?

– Будь любезен, открой!

Фрэд протопал к двери и открыл ее. Сразу раздались громкие голоса. Джон набросился на Фрэда, а тот доказывал, что выполнял приказ.

Доктор поднялся наверх, подошел к кровати и начал развязывать рукава на моей рубашке. У него это не получилось, и он позвал:

– Джон.

Но тот не слышал, так как был занят Фрэдом. Доктор закатил глаза, но сдержался, потом подошел к перилам и громко выпалил:

– Сержант, смирно! – шум внизу прекратился.

– Подняться наверх обоим, быстро, – продолжал он.

Джон и Фрэд бегом бросились выполнять приказ. Подбежали к доктору и стали по стойке «смирно».

– Слушайте мой приказ! В нашем центре приказом полковника Саммерса объявлено чрезвычайное положение. Командование до прибытия полковника возложено на меня. Весь личный состав переходит в подчинение мне. За неподчинение или несвоевременное выполнение моих распоряжений – трибунал. Всем ясно?

– Да, сэр, – рявкнули санитары, они же – военные неизвестно какого рода войск.

– Джон, развяжите Генри, а вы, Фрэд, снова на свой пост. Исполняйте, – уже мягче сказал доктор и вздохнул. Видимо, командовать ему приходилось мало, и для него это был нелегкий труд.

Они бросились врассыпную и Джон начал так истово выполнять приказ, что у меня затрещали кости. Я застонал. Доктор снова накинулся на ретивого сержанта.

– Отставить, – заорал он. – Запомните, сержант, если хоть волосок упадет с его головы, вы ответите по всей строгости вашего устава. Вы меня хорошо понимаете?

– Да, сэр, разрешите продолжать, сэр? – Джон был сама мягкость и предупредительность. Да уж, такой народ понимает только крики и угрозы. За что их природа обделила? Сержант сразу превратился в заботливого санитара. Его сильные и мягкие руки быстро справились со своим делом. Он даже поправил покрывало на кровати и сложил аккуратно рубашку, будто она была моей, потом вытянулся и гаркнул:

– Приказ выполнен, сэр.

– Идите вниз и наблюдайте за окном, не появится ли возле него кто-нибудь, – уставшим голосом проговорил доктор. Он подождал, пока сержант спустится и в сердцах сплюнул.

Он устало подошел к дивану и сел. Говорить он явно не собирался, и я спросил его:

– Ну как дела, доктор?

– И вы еще спрашиваете, как дела? Я начинаю верить вашим сказкам, – он пристально посмотрел на меня и спросил, – Генри, вы боитесь?

– Да, Джозеф. Несмотря на то, что уже устал бояться. Сегодня, когда я лежал в своих пеленках, я боялся так, как никогда в жизни. И не только за себя, – я хотел ему рассказать о своих переживаниях на станции, но понял, что только еще больше его напугаю, и замолчал.

– Вы сознательно пошли на это дело?

– Я знал, что произойдет, но ничего не сделал, чтобы отказаться.

– Генри, я сейчас поймал себя на мысли, что чувствую себя перед вами мальчишкой. Вы пытаетесь мне это внушить, или это что-то другое?

– Доктор, можете мне поверить, что я ничего никому не внушаю, наоборот, все стараются мне что-то внушить, а я сопротивляюсь, – стараясь сказать это непринужденно, я боялся перегнуть палку. Мы натянуто посмеялись. Но все равно обстановка разрядилась.

– Так что мы будем делать, Джозеф? – мне не терпелось узнать, что же сказал Саммерс, но спросить прямо у меня как-то не получалось.

– Ничего. Будем ждать его, то есть Саммерса. Ждать и действовать по обстановке. Сеансы пока приказали отложить. Я оказался неправ, когда говорил вам о том, что ничьего мнения мне не нужно знать при назначении лечения. Там, – он показал пальцем вверх, – лучше знают, хотя в медицине ничего не смыслят.

– Джозеф, поверьте моему слову. Вы оказались самым мудрым из людей, которых я раньше встречал.

– Эх, молодой человек, не успокаивайте меня, я знаю, о чем говорю. Мне просто грустно, что я впервые в жизни поставил неправильный диагноз и, возможно, спровоцировал нечто, что не смогу исправить сам.

– Доктор, у меня был очень мудрый дядя, который говорил, что все, что не делается на этом свете, все к лучшему. А он был очень мудр!

– Спасибо, Генри, я вам признателен за такие слова. Вы хороший товарищ, – он кивнул в сторону компьютера, – включать нельзя?

– Ни в коем случае. Хотя… – в моей голове снова что-то зашевелилось. – Мне надо подумать над этим. Нет, доктор, все-таки подойдите и включите его.

Доктор выполнил мою просьбу и посмотрел на меня, ожидая следующего моего шага.

– А теперь просмотрите каталог фильмов. Если увидите название «Выбор», сразу выключайте.

Он долго (или мне это только показалось?) смотрел на экран и выключил компьютер.

– Генри, у меня было такое чувство, что мне что-то не давало отключить его, – доктор показал на компьютер, как на живое существо.

– Отойдите от него подальше и постарайтесь успокоиться, – я быстро перебирал возможные варианты. Кажется, нашел!

– Доктор, быстро дайте команду отключить всю сеть, только быстрее, прошу вас!

– Джон, – заорал доктор так, что у меня заложило уши. – Джон, черт тебя побери! Что ты возишься.

Перепуганное лицо Джона появилось на уровне пола.

– Джон, отключи компьютерную сеть, немедленно, – на лице доктора не было ни кровинки.

– Есть, сэр, – голова Джона исчезла. Хлопнула дверь.

– Фрэд, – не успокаивался доктор. Фрэд оказался проворнее Джона.

– Да, сэр.

– Закрой дверь и следи на ней. Никого не впускай, пока я не удостоверюсь, кто за ней. Повтори!

– Закрыть дверь и никого не впускать, сэр! – обескураженно пролепетал он.

– Олух, пока я не разрешу, понимаешь?

– Да, сэр. Разрешите выполнять?

– Выполняй! – казалось, у доктора от испуга прорезался дар полководца. – Генри, мы отключили сеть только у нас, а как же остальные?

Я не думал над этим. Но представить себе, что будет, если отключить компьютеры по всему миру, просто невозможно. Наступит такой хаос, что катастрофа будет неминуема. Но это уже не мне решать.

– Будем ждать полковника, это не в моей власти.

Доктор долго смотрел на меня, потом задумчиво произнес:

– Я теперь понимаю вас, Генри! И вас, и о вас. Вы приняли на себя позор и пожизненное заключение. Генри, я не знаю, останусь ли жив, но знайте, что я всегда буду восхищаться вами.

– Док, вы сошли с ума. Все это не соответствует действительности. На самом деле я больше похож на страуса, пытавшегося спрятаться в песке от опасности…

– Генри, я неплохой психолог, поэтому лучше ничего не говорите. Подождем полковника. Но, уверяю вас, придется все решать вам, а не ему. Чтобы взять на себя этот груз, нужно пройти через то, через что пришлось пройти вам. Да, да, не смотрите на меня так. Это ваша миссия, – голос его звучал уже почти торжественно.

Я не знал, на какой волне разговаривать с доктором и поэтому замолчал. Доктор тоже замолчал и задумался.

Чтобы как-то отвлечься, я спросил его, как бы нам съесть чего-нибудь, время уже подходящее.

– Да, вы правы. Джон, – закричал он. Снизу раздался удивленный возглас:

– А его нет, сэр. Вы же его куда-то отправили.

– Ах, да, – спохватился доктор, – пойду сам посмотрю, что можно сделать.

Я остался один и решил снова включить свой логический аппарат. Итак, что мы имеем на текущий момент. Во-первых, я снова оказался втянут в эту игру. Это факт, который опровергнуть невозможно. Какие «плюсы» я могу извлечь из того, что я на Земле? Быстрота связи со службами, направившими меня выполнять мою миссию. Большая защищенность, по крайней мере, первое время. Что еще? Возможность переложить ответственность на других? Как сказал доктор, решать все равно придется мне, поэтому такая возможность останется невоплощенной. Отбрасываем. Может быть, средства массовой информации? Судя по всему, мне уже создали такой имидж, что изменить его будет невозможно, по крайней мере, трудно. Ладно, плюсы никогда не мешают, будем использовать их по ходу событий.

Теперь рассмотрим минусы. То, что я допустил перевод боевых действий на Землю, это уже минус и большой. Тот сценарий, который я разработал, не срабатывает. Большой минус, это мой нынешний имидж. Да и средства массовой информации тоже. В любой момент ими могут воспользоваться, чтобы раздавить меня в лепешку. Так, один ход мы уже можем предугадать. Информацию о введении ЧП здесь нельзя распространять. То есть, если никто еще не знает об этом, никто и не должен узнать. Это нужно сообщить Саммерсу. Если извне никто не сможет узнать, то нужно не дать ей вытечь отсюда! А что сделать для этого? Ведь не могут же нас держать здесь вечно. Может быть, какая-нибудь эпидемия, вирус, мол, обнаружили. Ну, об этом пусть подумает доктор, он больше разбирается в такого рода делах.

Что же у нас получается? Мы, по сути, затягиваем следствие по более, чем десятку уголовных дел. Интересно, позволят ли нам это сделать, или существуют какие-то особые правила? К тому же, тяжело будет сдержать энергичного ныне прокурора, стремящегося пожать наконец-то лавры победителя. Допустим, прямого выхода у него не будет, но остается телефонная связь и другие виды связи тоже. Что же придумать? Как предотвратить утечку информации? Как я понял, связью занимается Джон, пусть он пошевелит своей прямой извилиной. И доктор со своим гипнозом тоже может помочь, пусть внушит этим «умникам», что зараза передается и по средствам связи. Это все относится к слову «во-первых».

Во-вторых, у меня снова появилась возможность посостязаться с невидимым противником. Пожалуйста, канал связи открыт, если не боишься – можешь приступать немедленно. А боишься, все равно приступишь, только уже под конвоем. Отнести эту возможность к «плюсам» или «минусам» я не решился, не зная, что может она принести. Хотя я предпочел бы, чтобы ее не было. Хотя почему же? Что я собирался сделать во второй серии? Заставить играть по своим правилам.

Стоп, стоп, стоп! Что мы можем из этого извлечь? Что для нас сейчас главное? Я уже «раздал» своим начальникам задания. Во-первых, полная изоляция. Что будет делать противная сторона? Прорывать эту блокаду. А если мы сами это сделаем? Мы выиграем время, зная, что это уже сделано. Пока будут идти разбирательства, противник не будет предпринимать ничего. Это уже интересно. Как же мы используем это время? Вот это уже вопрос. Расставляя ловушки, мы протянем некоторое время, которое пока не можем использовать. Тогда зачем тянуть? Вопрос резонный. А решать придется мне, так сказал доктор, а он психотерапевт, настолько хороший, что вернул меня снова в кошмар. Кошмаром для меня оказался космос, путешествие не межзвездном корабле, на котором я летел не очень хорошим штурманом. Попробуем посмотреть в обратном порядке. Кошмар – космос. Нет, начнем с самого конца. Штурман – плохой – корабль – межзвездное путешествие – космос – кошмар – плохой – психотерапевт – доктор – я – решение – протяжка – время. Что же получается?

Штурман. Штурман, это специалист, то есть человек. Нет, ничего это мне не говорит. Что он делает? Указывает направление. Ага, уже тепло. Попробуем дальше. Плохой. Ну, здесь гадать нечего, плохой он и на Юпитере плохой. Получилось – «направление плохое». Интересно, но холодно. Дальше. Как связать это с кораблем. Корабли взяли плохое направление? Стоп. Получается связка, если взять следующие слова. «Межзвездное путешествие на космическом корабле – плохое направление». Теплее. А почему? Проанализируем следующие слова, так как следствие мы уже получили. Нужна причина. Космос. Более детально и более широко сказать нельзя. Кошмар. Это очень плохой сон. Космос – плохой сон. Учитывая, что смысл раньше проявился в обратном порядке, то и возьмем плохой сон – космос. Плохой сон для космоса или плохой сон от космоса. Скорее «для». Итак, посмотрим, что у нас дальше. Плохой опускаем, мы его уже проходили. Психотерапевт. Снова специалист. Чем он занимается, психологией? Нет, он корректирует психическое состояние. Ага, мы получим пока такую связку. «Плохое психическое состояние это плохой сон для космоса, межзвездное путешествие на корабле – плохое направление». Кто же спорит, что плохое психическое состояние не годится для путешествия? Только лишним оказался кошмар для космоса. Ладно, продолжим дальше. Доктор. Снова специалист. Что он делает? Ага, лечит, значит возьмем слово – лечение. Я. Я слово ключевое, поэтому оставим его пока. Решение. Ага, я должен принять решение. Это правильно, так сказал доктор. Протяжка – время. Это тоже понятно. Начнем теперь с конца.

Время протягивается для того, чтобы я мог принять решение о лечении плохого психического состояния, которое является плохим сном для космоса, при этом межзвездное путешествие на корабле – это плохое направление. Какая абракадабра. Я должен принять решение о лечении плохого психического состояния. Чьего психического состояния? Своего, что ли? Но почему мое психическое состояние – это кошмар для космоса? Или чье состояние – кошмар? Экипажей космических экспедиций? У меня начинала болеть голова. Выручил доктор, принесший бутерброды и кофе. Они были настоящими!

– Доктор, а как же режим? – заикнулся было я, но быстро прикусил язык. Доктор лукаво посмотрел на меня и заявил:

– Генри, извините, но были только натуральные продукты, поэтому вам придется поголодать…

– Доктор! – возопил я, – я же умру.

– Ладно, только при одном условии.

– Каком? Я согласен на любые условия.

– При удобном для меня случае, а я напомню вам, не сомневайтесь, вы принародно скажете: «Вот этот человек спас меня от голодной смерти».

– И это все? В чем же заключается выгода для вас? – я уставился на него, не понимая еще, где подвох.

– А выгода в том, что все подумают: этот доктор спас от голодной смерти национального героя, – и Джозеф заливисто рассмеялся.

– Доктор, вы снова за свое, – возмутился я.

– Да, нет, Генри. Просто, когда я поднимался, ваша поза была поистине героической, особенно лицо. Такими лепили статуи древних героев. Вы, что же, не обратили внимания? Зря, зря. Здоровое общество должно обращать внимание каждого человека на такие важные моменты.

– Доктор, вы просто гений, – воскликнул я, так как вся моя абракадабра приобретала смысл: я должен принять решение о лечении плохого психического состояния общества, которое и есть кошмар для космоса, а межзвездные путешествия при этом именно на кораблях – это действительно плохое направление. Эврика! А чтобы принять это решение, я должен тянуть время. То есть, я должен объяснить обществу, что оно должно лечиться!

– Ну, вот и договорились! Вы – герой, а я – гений. Мы друг друга стоим. Кукушка и петух. Вам какое обличье больше нравится? – доктор протянул мне поднос с едой.

– Доктор, я согласен на ваши условия и, кроме титула спасителя вы получите титул «гениальный спаситель». – Я протянул ему свою чашку, и мы чокнулись.

– Ну, раз мы такие великие люди, то я предлагаю перейти на «ты», – предложил Джозеф. – Называй меня просто – Джеф или док, если тебе так больше нравится.

– Спасибо, Джеф. И знаешь, что я еще хочу сказать? Ты настоящий док!