Текст книги "Возрождение рода Шосе (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Я пришел к представителю рода Шосе. Этот род всегда славился своей преданностью Императорской семье!− Вновь начал пытаться надавить на честь рода побледневший от моих слов Устин. – И не думайте, что ваш отказ будет без последствий, у Империи достаточно сил, чтобы применить на вас силовое воздействие в любой точке планеты.

– И кто же здесь, на территории города Ичьхилак, может позволить себе напасть на жителя города и при этом остаться в живых? – Спросил я его, даже не надеясь, что он скажет мне что-нибудь интересное в ответ.

– Майор специального назначения, который сейчас находится в отпуске по семейным причинам, вас устроит?− С улыбкой ответил мне Устин. – Она прибыла недавно, но я уже с ней связался. Она готова выполнить любую задачу, которую возложит на нее Империя, подчеркиваю, любую, ее сила физика позволяет с легкостью выполнить задачу, тем более что она проживает в вашем поместье. Также вы, кажется, забыли о том, что у вас в Империи остались родственники, например ваш отец.

– Беги, – сквозь зубы произнес я.

– Что, простите, я вас не расслышал? – Недоуменно спросил Устин.

– Беги, пока… – Я даже не успел закончить фразу как Устин, правильно меня поняв, выскочил из кабинета, – можешь!

Мне было прекрасно известно, что в городе Ичьхилак есть представитель Империи, об этом мне говорил Киран Добрый. Это посольство было оформлено как представительство торговых компаний Империи. Так что слова Устина можно воспринимать всерьёз: изготовление оружия, хоть и такого, что не дает особого преимущества, находится на особом контроле Имперской канцелярии, и то что я решил производить его в диких землях, а значит продавать местным, было нежелательным для того баланса, что сейчас установился в диких землях. Усиление города Ичьхилак, даже на тот мизер, что могут принести мои винтовки, оказался опасным для интересов Империи. Меня это забавляло и одновременно ставило в тупик, ведь, казалось бы, какое усиление может дать даже сотня винтовок? Мне было непонятно, как они могут склонить чашу весов в пользу города Ичьхилак.

Не буду врать, меня немного расстроили слова о том, что Амайя с легкостью может навредить мне или моим близким по приказу. Я склоняюсь всё-таки к тому что это возможно, хоть мне и неизвестно насколько и какими методами ей промыли мозги, а то что это сделали, несомненно. По крайней мере, я бы в первую очередь обеспокоился верностью таких владеющих как Амайя. Да и не стоит забывать, что как только стал известен потенциал Амайи, то занялись ее воспитанием где-то в горах, где с нею постоянно занимались и подготавливали к жизни по приказам с самого детства. Мне, конечно, хочется верить, что Амайя не станет вредить мне или близким, но стопроцентной уверенности в этом у меня нет.

Глава 8
Часть первая

Мастерская стала моей отдушиной и кабинетом, где я не только занимался изготовлением оружия, но и чертил и прорабатывал концепты моих задумок. И, конечно же, я думал о том, как усилить и улучшить свое вооружение и защиту, я хотел чтобы это было и оружие и защита, что раскрывало бы и усиливало мои силы, как физика, так и психокинетики. Сперва я хотел создать многослойную пластиночную броню, пластины которой будет аналогом чешуи, и в случае повреждения будут заменяться прямо в бою моей силой психокинетики, но проект оказался таким сложным что застопорился, и сейчас существует только как примерный чертеж. Да и не броня нужна мне сейчас, в данный момент мне нужно оружие ближнего боя, причем чтобы его можно было использовать не нанося летальных повреждений. А так же чтобы оно было весомым аргументом против владеющих в ближнем бою и против превосходящего меня по силе противника. Да, я решил, что надо показать Амайе что я могу быть с нею на равных в бою, когда-то в детстве я ей уже показывал что я не так слаб как она думает, пришло время показать ей это вновь.

Но вот каким способом это сделать? Против её силы, скорости и выучки все приемы и уловки, которые я знаю, бесполезны, и только нестандартный подход и использование моей силы психокинетики могут мне помочь, ну и, конечно же, то, что я оружейник поможет мне достичь желаемых целей. Основная сложность была в том, что я не знал, что мне поможет, первое, что приходило мне в голову это или огнестрел или холодное оружие, но они не отвечали тем требованиям, что я ставил перед ними. Огнестрел может помочь в убийстве, а Амайю убивать я не хотел, да и про Чихеро тоже не стоит забывать, ранить ее чем-либо кроме пушки из-за силы распада довольно проблематично. Холодное оружие из-за моей более низкой скорости практически бесполезно против Амайи, но порой так хочется выпороть этих слишком много возомнивших о себе девицах… Проблема состояла еще и в том, что силы у меня и Амайи были несопоставимы – она еще тогда, на испытании, была десятого дана, а я сейчас подошел к максимум восьмому дану. В случае рукопашного боя Амайя просто-напросто разорвет меня на части, а яуспею нанести только один удар, и то сомневаюсь что его не заблокируют, слишком уж велика разница наших сил, как в реакции, так и в скорости.

– Сколь веревочка ни вейся – все равно совьешься в плеть. Все равно совьешься в плеть! – И тут меня ошарашило, все же на поверхности было, а я не видел очевидного. – Да я гений!

Мастерская наполнилась моим слегка безумным смехом, я понял, что мне нужно и что станет моим аргументом не только против Амайи, но и против многих других людей, что посмеют угрожать или недооценивать род Шосе. Главное чтобы у меня хватило умения оружейника и мастерства в манипулировании силой психокинетики.

В мастерской я пробыл три дня, изредка прерываясь на короткий сон и прием пищи, но я все-таки смог создать и даже опробовать мой аргумент, а теперь я решил выяснить, что сможет он в бою с Амайей. Я, конечно, надеялся, что заблуждаюсь в ней, что она не будет исполнять приказ, если такой будет, но мне стоит поговорить с ней лично и услышать подтверждение моих надежд от неё самой.

Несмотря на то, что уже был вечер и на небе начали загораться звезды, я был полон решительности решить вопрос с Амайей сегодня. Нашел я Амайю медитирующей на берегу пруда, она расслабленно сидела в позе лотоса, и как только я приблизился, она сразу открыла глаза и улыбнулась мне.

– Затворник, все-таки решил выйти из своей норы к людям? – С улыбкой проговорила она за место приветствия. – Решил прогуляться по берегу пруда перед сном?

– Нет, Амайя, я искал тебя, мне нужно кое-что услышать от тебя, – сказал я ей, наблюдая как услышав мои слова она начала выгибаться, разминая мышцы. Амайя напоминала хищника, который сейчас просто нежится, но его расслабленность обманчива, в любой момент он готов кинуться и разорвать свою жертву на части.

– И что же ты хочешь услышать на вечер глядя от незамужней девушки? – Ее улыбка стала еще шире, а лицо было лукавым и игривым, что показывало, что Амайя находится в прекрасном настроении.

– Ко мне заходил некий Устин, ты знаешь такого? – Вся жизнерадостность мигом слетела с девушки, и она немного напряглась.

– Знаю, это один из связных и представитель Империи в этом квадрате диких земель, – ответила Амайя.

– Так вот, этот Устин сказал, что ты в отпуске, находишься на службе вооруженных сил и подчиняешься его приказам, – сказал я, немного изменив факты.

– Не его приказам, а распоряжениям из штаба. И я выполню приказ, который передаст мне Устин, только при получении письменного распоряжения от моего командования. Но я не понимаю, к чему ты ведешь? – Неужели она не знает, или просто не думала об этом?

– Устин заявил, что если я продолжу свою деятельность как оружейник и буду продавать местным оружие ко мне будет применено силовое воздействие. А если быть точнее то именно ты нейтрализуешь меня. – Амайя поднялась, на ее лице уже не было и тени улыбки, она смотрела на меня, не проявляя ни единой эмоции.

– Про нейтрализацию или убийство не было речи, меня уведомили о том, что в случае крайней необходимости я должна доставить тебя на военную базу Империи живым и по возможности с минимальными повреждениями. – В моем горле пересохло, Империя не собирается ни забывать обо мне, ни отпускать. Все это показывает, что я являюсь собственностью Империи, и то, что я не нахожусь на ее территории, это лишь временно. Если они захотят, то за мной придут.

– А дети, что будет с детьми? – Спросил я Амаю.

– Я не знаю, судьбой детей будет заниматься Устин. – Безэмоционально ответила она мне, и уже было видно, что она готова как напасть, так и отражать возможную атаку.

– Так ты выполнишь приказ? Ответь мне. – Ну все, сейчас все будет решено.

– Дэйчиро, я понимаю тебя, но для меня приказ выше всего, и мой клан могут сильно наказать в случае неисполнения приказа. Тебе же терять практически нечего, и то, что ты набрал кучу детей и играешь в отца, для меня ничего не значит, будет приказ и я его выполню, – ответила Амайя мне.

– А силенок то хватит? – Я слегка наклонил. Мне почему-то вспомнилась Каори, которая точно также спросила, находясь, как казалось для наших противников, в безвыходном положении.

– Ты смешон. Ты слаб. Хочешь, сейчас проверим насколько?− В голосе Амайи послышались угрожающие нотки.

– Давай проверим твою слабость!− Воскликнул я и Амайя ринулась в бой. Нас разделяло около семи метров, но мне этого было достаточно. Каждый метр до меня это время, которое дает мне возможность не стать проигравшим.

Я наблюдал за Амайей внутренним зрением психокинетики, которое было активным все время пока мы вели разговор, и теперь, когда наша схватка была начата, я, используя свою силу физика, практически разрывая связки потянулся за спину, где находился мой аргумент, свернутый во множество колец. Кнут, который своим видом напоминал простой металлический трос, но мельчайшая проволока, сплетенная в тонкие нити, не была намертво заплетена в кнут. Имея с нею контакт, я мог с помощью силы психокинетики практически мгновенно расплести кнут, и он преображался в плеть. Я мог манипулировать только частью нитей образовавшейся плети, но все это будет неважно, если я с помощью силы физика не смогу хотя бы частично расправить свое оружие в сторону летящей с немыслимой скоростью Амайи.

Когда кнут только начал расправлять свои кольца в сторону Амайи, она уже была на расстоянии трех метров, и, как мне показалась, на ее лице была видна презрительная улыбка, она просто вытянула руку чтобы отбить кнут. И это было её ошибкой, так как я перешел к финальной стадии, теперь за дело примется моя сила психокинетики, что быстрее Амайи из-за того что я имею непосредственный контакт с моей уже начавшей раскрываться плетью. Как же сладостно смотреть на удивленные глаза Амайи, которая не может погасить свою инерцию и начинает погружаться в то облако металлических нитей, что появились на ее пути. Мой мозг просто взрывается от перенапряжения, но нити начинают опутывать моего противника, формируя сдавливающую систему из нитей. Вот одна из нитей опутала ее ноги, по первой нити заскользила вторая, укрепляя ее, вот уже и руки опутаны, на шею скользнула еще пара нитей, и вот за последние полтора метра до меня Амайя больше не контролирует свои движения и просто в меня врезается. От ее удара я отлетаю на несколько метров, но, не теряя контроль над силой психокинетики, продолжаю держать мертвой хваткой рукоять плети, что от натяжения еще сильней начала стягивать свои нити на Амайе, местами прорезая ее кожу.

Победа в схватке не была сладкой на вкус, я встал с земли не выпуская из рук рукоять, из которой тянулось множество нитей к лежащей на земле, стянутой и уже начавшей истекать кровью от множества порезов Амайи. Я подошел к ней, наклонился и, взяв её за волосы, оторвал от земли, от чего нити еще сильней впились в неё, прорезая уже не кожу, а мышцы. Наверняка боль адская, Амайя могла бы их порвать, но тогда одна из нитей перережет ей горло, а может и вовсе обезглавит её.

– Амайя Идако, я Дэйчиро Шосе, глава рода Шосе, уведомляю тебя, – держа ее, связанную, за волосы над землей и смотря прямо в ее полные ненависти и какой-то обиды глаза, я начал говорить то, к чему, как я раньше надеялся, мне не придется прибегнуть. – О том, что тебе запрещено находиться на территориях, принадлежащих роду Шосе. в случае твоего неофициального появления тебя атакуют без какого-либо предупреждения. Такое решение принято в связи с тем, что ты являешься угрозой как для рода Шосе, так и для неспособных защитить себя членов рода и находящихся под защитой рода Шосе членов кланов Фатсен и Хитаси.

Она молчала и только смотрела на меня немигающим взглядом.

– Готова ли ты, Амайя Идако, покинуть территорию рода Шосе добровольно и не прибегая к агрессивным действиям? – Спросил я.

– Готова. – Я еле смог расслышать её слова. Разжав руку, я выпускаю из нее волосы, Амайя упала на землю, а я сделал пару шагов от нее и нити будто живые распутались и начали стягиваться в хлыст, который я накрутил на руку, чтобы если Амайя еще раз попробует напасть еще быстрее применить его.

– Ты поступил подло, – тихо сказала Амайя, вставая на ноги, по ее щекам текли слезы, и я уверен, что не от боли.

– В бою нет такого слова как подло, есть проигравший и победивший. Я повторю тебе, если вдруг ты не поняла с первого раза, выметайся с территории рода Шосе. Слуги вынесут твои вещи на границу территории рода Шосе, там их и заберешь! – Амайя больше ничего не сказала, поднявшись на ноги, она пошла прочь от пруда, что находился на моей территории.

Идя к особняку чтобы дать указания о том, куда надо перенести вещи Амайи, я встретил Чихеро, которая, как оказалось, наблюдала за нашей скоротечной схваткой.

– Зачем ты поступил с ней так жестоко? – Спросила Чихеро меня. Ее побледневшее лицо говорило мне о том, что она поняла – в данный момент я был готов убить подругу детства.

– По-другому было нельзя, если тебя что-то не устраивает, то тебя никто не держит в моем особняке. Ты тоже являешься угрозой, и уже доставила мне множество проблем, так что выбрось тот мусор, что у тебя в голове и пойми, я не буду потакать и нянькаться с теми, кто не входит в род Шосе, а тем более с теми, что являются для него возможной угрозой. – Проговорил я и не дожидаясь ответа пошел к особняку.

Следующий день внешне был спокоен, но лишь на первый взгляд. Чихеро приходила к детям и прощалась, она и Амайя купили по машине в городе и на территории, которая принадлежала Чихеро, готовились к отъезду. Чихеро попрощалась со всеми в особняке кроме меня. Увидев меня около мастерской, она не подошла ко мне и не сказала ни единого слова. Еще с вечера в моей душе пылал огонь, я знал, что по другому нельзя, и то, что девушки сели мне на шею я тоже понимал, но я не знал как можно было поступить мягче. Быть главой рода, даже такого маленького, налагает определенную ответственность, и я не мог игнорировать тот факт, что как только поступит приказ, Амайя его выполнит, любой приказ.

Вечером по уже ставшей традицией привычке я и все дети ужинали вместе за одним столом, они не знали причины, из-за которой в обед уехали Амайя и Чихеро, но атмосфера все равно была мрачной. Раньше Батусая кормила Чихеро или я, но сегодня этот малыш гордо восседал на коленях своей няни, и был, как мне казалась, единственным человеком, который искренне радовался жизни. Не знаю как, но все, от няни до управляющей Амины знали, почему уехали Чихеро и Амайя, и весь день бросали на меня боязливые взгляды, даже сейчас няня нет-нет да глянет на меня полным страха взглядом. Когда Эми начала ставить свою кружку с молоком на стол послышался далекий хлопок, а затем кружка начала разлетаться на куски.

Помимо воли практически мгновенно активизировалось мое внутреннее зрение психокинетики, и вовремя, неизвестный снайпер выстрелил и пуля, пробив пуленепробиваемое стекло, слегка изменила траекторию и, разбив кружку Эми, теперь неслась прямо в голову Батусая. Пуля летела в верхнею часть лба малыша, и была уже близко, я успевал сместить траекторию только вверх, но там, на пути пули, была голова няни, которая склонилась над Батусаем, поднеся к его губам ложечку с какими-то овощами.

– Прости. – Сказал я мысленно, видя, как пуля попала голову няни, от чего она практически взрывается.

Через окно уже летела вторая пуля, которую я отклонил, врубив внутреннее зрение на всю катушку. Выглянув в окно, я увидел, как к особняку стремительно приближаются несколько групп людей и как к особняку летят парочка небольших реактивных снарядов.

Не говоря ни единого слова, я подхватил Эми и Батусая с Сузуми на руки, остальных подхватила сила психокинетики, и рванул к находящемуся в кухне входу в винный подвал, который я все-таки построил и решил оборудовать его как возможное убежище. Ничего особенного, там была установлена железная дверь и все. Более ничего там не было, оборудование убежища не было для меня первоочередной задачей, но все равно это хоть какая-то защита. На улице послышалась стрельба, это убили управляющую Амину, группы людей укрылись за укрытиями и ждали. Практически закидывая детей в винный подвал и закрывая дверь, я прокричал:

– Закрой дверь, Эми! – Я видел, как Эми то ли услышала, то ли прочитала мои мысли и кинулась к запору, который должен держать эту толстенную стальную дверь намертво. Надеюсь, что дети не пострадают пока я буду убивать посмевших напасть на мой дом, и если к этому нападению причастна Империя я заставлю Устина пожалеть о том, что он родился. Кем бы они ни были они уже мертвы, просто еще не знают об этом, но пусть не беспокоятся, я скоро об этом им сообщу.

Первые два снаряда разнесли мою комнату, находящуюся на втором этаже, где я хранил свое вооружение и броню, что не использовалась мной с момента возвращения с ярмарки. Нападавшие оставили меня практически безоружным: я не хранил оружие по всему дому, единственное, что было теперь из оружия у меня это хлыст и два ножа кукри собственного изготовления. С хлыстом и ножами я теперь не расставался ни на минуту, и это стало моим единственным оружием. Реактивные снаряды были не последними, еще три снаряда полетели издали, а группы начали методично обстреливать особняк из подствольных гранатометов, вынуждая меня выйти наружу. Особняк начало поглощать пламя огня, которое подпитывалось от гранат и реактивных снарядов, совсем скоро весь особняк будет в огне.

– Хотите, чтобы я вышел⁈ Я выйду! – Зверем проревел я, расправляя хлыст и снимая с пояса один из ножей кукри. – Я выйду и вы все сдохните, мрази!

Глава 8
Часть вторая

Особняк уже вовсю начал гореть под непрекращающемся обстрелом, пламя уже подбиралось ко мне, дышать было практически нечем. Они ждали, когда я выскочу или надеялись на то, что я сдохну в этом огне. Я же приводил свои мысли в порядок: гнев плохой советчик в бою, только холодная голова и чистота мыслей помогут мне.

– Ну что, начнем? – Сказал я сам себе и двинулся к парадному выходу. Вырвав из стены два бревна, я просто снес входные двери и очутился во дворе.

Сразу же десятки пуль устремились ко мне, а бойцы групп лихорадочно начали заряжать подствольные гранатометы, но тщетно, ближайшую группу просто размазало бревном, которое я метнул в них. Крики боли наполнили воздух, всего лишь на мгновение их заглушили звуки выстрелов и грохот взрывов. Я не смог подойти к убитой мной группе, чтобы забрать у них вооружение, так как другая группа, находясь за укрытием, попыталась накрыть меня плотным огнем. Метнув в них второе бревно, я в бешеном темпе начал крутить зигзаги, иногда падая на землю. Я был как будто в двух мирах одновременно, как психокинетик я постоянно следил за окружающими меня группами и пытался отклонить часть пуль, как физик я постоянно менял свою позицию, стараясь запутать противников, чтобы они не могли точно прицелиться и нашпиговать меня пулями. Вот один из бойцов высунулся из укрытия, метнув в него свой тяжеленный кукри, я пробил его шлем. Дайте мне подобраться к вам поближе и я порву вас на куски.

Мой безумный танец со смертью продлился минуту, и вот я смог добраться до одной из клумб, которую мы сделали с детьми из камней овальной формы. Распущенный в плеть кнут подхватил своими нитями эти килограммовые снаряды и на подобии пращи я, практически разрывая связки, хлестнул плетью в сторону группы, к которой я подбирался. Силой психокинетики я отцепил от нитей плети разогнанные каменные снаряды и слегка подкорректировал начальную траекторию. Все пять снарядов попали в свою цель, полностью вырубив группу из пяти бойцов, что находились ко мне ближе всего. Я подскочил к ним в ускоренном режиме и обрадовался тому, что наконец-то завладел так мне нужным оружием, гранатами и хоть каким-то бронежилетом. За время схватки я уже получил две пули по касательной и в моей спине засело несколько осколков от осколочных гранат, так что бронежилет мне был жизненно необходим. Но главное это вооружение, кнут подхватил парочку пулеметов и я уже был готов подойти к трупу бойца, чтобы сорвать с него боезапас патронов и более-менее целый бронежилет, но меня остановил импульс, что я почувствовал силой психокинетики. Я изо всех сил попытался отскочить от трупов бойцов, как раздался взрыв и меня накрыло частями разорванных тел бойцов. Взрыв был не очень мощным, но если бы я находился в непосредственной близости к трупам, снимая с них боезапас, то я точно бы был разорван на части, а так я практически не пострадал, если не считать того что теперь я был весь в крови и внутренностях бойцов.

Они повесили на себя взрывные устройства, и если я приближусь к даже раненому бойцу, наводчик или наблюдатель активирует детонатор. Около особняка только часть группы и пока что в бой не вступили снайперы, а, по крайней мере, один был совершенно точно. Вскидывая трофейный пулемет, я пустил короткую очередь в группу из трех бойцов, что высунулась из-за укрытия. И в этот же момент по мне ударила артиллерия, три неуправляемые ракеты сорвались в мою сторону, а я теперь узнал где еще одна часть отряда, что штурмует мой особняк. Сорвавшись с места и петляя, я рванул к установке, с которой пускают ракеты. Они пришли только за мной и всего одно попадание такой ракеты в винный подвал заберёт жизни моих детей. На подходе к установке меня уже ждали, на моем пути были четыре растяжки с гранатами и пятеро практически полностью закопавшихся пулеметчиков, повсюду были установлены противопехотные мины, я сам зашел в западню. Группы, что остались около особняка, уже начали стрелять в спину, их не беспокоило, что они могут задеть пулеметчиков, все они шли на смерть. Они знали что попытка убить владеющего грозит гибелью отряда, но эти бойцы подготовились и не жалели ни своих жизней, ни жизней товарищей.

Кнут, постоянно повинуясь моей силе психокинетики, вонзался и вырывал из земли мины, метая их в окопавшихся пулеметчиков, что не щадили боезапас своих станковых крупнокалиберных пулеметов. Двоих я уничтожил меткими выстрелами, они сами высунули свои безмозглые головы под мои пули, еще двоих разорвали их же мины. Самый удачливый пулеметчик был обезглавлен кнутом, а его пулемет перекочевал ко мне еще до взрыва агонизирующего обезглавленного тела. Приятная тяжесть от станкового крупнокалиберного пулемета придала мне уверенности, он был ужасно неудобен для стрельбы без сошек, но все это нивелировалось мощностью и тем, что я заранее видел траекторию полета пули и зря потраченных патронов были единицы. Кнут, распустившись в плеть, оплел мою грудь, давая хоть какую-то защиту, а я начал методичный отстрел групп, что двигались ко мне со стороны особняка. Сделав пару шагов, я понял, что недооценивал противника, и ракетная установка вовсе не последний аргумент противника. Просто я только сейчас вышел на линию огня, нападавшие предполагали, что я выйду через более удобный и защищённый задний вход, и потому только сейчас по мне начало работать зенитное орудие, выкашивающее все на своём пути. Если бы я вышел через задний ход то меня и половину особняка просто бы разорвало этой зениткой, а простор для маневрирования не дал бы огонь групп. Они не ожидали, что я выйду через парадный выход, но и к такому варианту были готовы. Отклонить эти снаряды я даже не пытался, я метался по земле, пытаясь предугадать траекторию движения зенитной очереди, при этом постоянно ища мины и растяжки гранат, что изредка встречались на моем пути при приближении к зенитке. Выйдя на относительно близкое расстояние, я метнул две гранаты, что снял с растяжки, в зенитчиков, и хотел уже подойти к ним, как в зенитку прилетела ракета, так и неуничтоженной мной установки, а по мне начали работать, как минимум, пять снайперов. Три группы, что подошли от особняка, вступили со мной в ожесточенный бой, в этот момент я не смог отклонить одну из пуль снайперов и, пробив нити плети, она прошила плечо, откинув меня на спину. Упав на землю, я внутренним зрением психокинетики наблюдал, как ко мне летит странная ракета, которая отличалась от других своим большим объемом. Напалм!

Я бежал от нее, зная, что если я окажусь в ее зоне поражения, то мне уже ничего не поможет, я сгорю заживо. Зарево, что поднялось от ее взрыва, должно быть видно на десятки километров. Все-таки пара огненных сгустков попала мне на спину, и я взвыл от той боли, что они мне принесли. Сгустки были небольшими и даже крохотными, но заживо горящая плоть давала такие страшные волны боли, что я почти обезумел. Я уже не скрывался от стрелков и не боялся смерти, группы, что встречались на моем пути, были просто обречены на смерть. Не все из бойцов были убиты пулями, хлыст, погасив огонь на спине, снова занял своё место в моей руке и своими нитями отрезал кисти и головы бойцов, раненых бойцов я не добивал, они уже не смогут сражаться, а мне нужна информация. Несмотря на все ранения и на ужасающую боль я был уверен в своей победе, с каждым убитым бойцом огонь по мне становился все реже и реже. Когда я подобрался к небольшому грузовичку, в кузове которого и находилась ракетная установке, которую охраняло всего семь бойцов, я даже не почувствовал их сопротивления. Шестерых я убил очередью из пулемета, а седьмому отсек ноги кнутом.

Он валялся на земле, на спине и смотрел на меня холодным взглядом, в котором не было ни страха, ни боли, а только презрение. Сорвав с груди бронежилета пульт, он нажал на переключатель.

Семь тел взорвалось одновременно, вновь обдав меня кровью и внутренностями бойцов. Как я увидел внутренним зрением, взорвались заряды на всех бойцах, как мертвых, так и на той горстке, что еще была жива, их было немного, но они были. Командир, которому я отсек ноги, посчитал, что бой проигран, а оставлять кого-либо в живых нельзя. Пока непонятно кто именно напал на меня, но то, что качество, как оснащения, так и мотивирования на высоком уровне было заметно, также нельзя забывать, что возможно есть еще один отряд, что попытается закончить начатое. Пока мчался к горящему особняку, я видел фары машин, что неслись со стороны города Ичьхилак, рев моторов заглушал рев пламени, который объял особняк. Повалив фонарный столб, я схватил его и начал разрушать и валить стены и горящие бревна, расчищая себе путь к входу к винному подвалу. Я изо всех сил старался не думать, а только действовать. Я боялся, до смерти боялся худшего, иногда я с трудом останавливал себя, чтобы не отбросить неудобный столб и не начать разбирать горящий особняк голыми руками, от жара моя кожа просто изнывала и лопалась, но мне было плевать. Высыпавшие из подъехавших машин бойцы города Ичьхилак ринулись на помощь, но жар не дал им приблизиться. Спасло меня то, что в конце колонны ехала пожарная машина, на которой была установлена водяная пушка. Пожарная машина сходу отодвинула пару джипов и начала поливать меня и сбивать напором воды пламя.

Когда я добрался до стальной двери, она уже была остужена водой, а подоспевший из города высокодановый владеющий огнем одним усилием воли потушил пламя, и пожарные машины, что все прибывали из города, просто остужали особняк, заливая его водой. В одно мгновение стальная дверь была вырвана, не знаю, это запор уже больше не держал ее намертво или я не контролировал свою силу, я не думал об этом. Ворвавшись в винный подвал в углу, у вентиляционного отверстия, я увидел своих детей, они были живы, хоть и насмерть перепуганными.

– Папа, это ты? – Прозвучал тихий голос моей дочери Эми, более никто не осмелился издать ни единого звука.

– Конечно это я, малышка, – сказал я, понимая, что дети, которые пережили так много в своей жизни, сейчас ждали не меня, а смерть.

– Там все закончилось? – Также тихо спросила Сузуми.

– Все закончилось, теперь снаружи безопасно, – сказал я ей, и дети расплакались. Они рассказывали, как испугались, как трещал потолок подвала, как они ждали что он обвалится, как они звали меня, а я все не приходил.

Как только я вывел из подвала детей ко мне сразу подбежали врачи, прибывшие из города, и начали штопать, бинтовать и вынимать осколки мин. Медики хотели разлучить меня и детей, но резко передумали, увидев мой оскал.

– А мы можем чем-то помочь, чтобы уменьшить боль? – Спросила Сузуми и все остальные дети вопросительно посмотрели на меня.

– Можете подуть на раны, чтобы боль ушла, и они быстрее зажили, – сказал я им, но не ожидал того, что они подскочили ко мне и начали усердно дуть. Даже Эми недоверчиво на меня поглядывая дула, старался и малыш Батусай, напрягая до красноты свои щечки, а на его кофточки еще были видны пятна, оставленные мозгами убитой няни.

– Вообще-то вам поможет укол обезболивающего, а не это дутьё. – Начал было говорить один из докторов.

– Заткнись, умник! – Прорычал я на него, от чего этот умник выронил шприц, а дети его слов словно не заметили, – Коли быстрее.

Когда меня заштопали, то уже хотели повести в городской госпиталь, но я отказался, мне надо было кое-что забрать из руин особняка. Мне надо было отыскать сейф с деньгами и остальными ценностям. Попросив детей подождать меня около машины скорой помощи и наказав парочке рядом проходящих бойцов охранять детей, и пусть они только посмеют не исполнить мою просьбу, я направился к руинам. По пути со мной попытались поговорить какие-то мелкие начальники служб города, но я от них только отмахнулся, а останавливать меня никто из них не посмел. Около особняка я увидел ошметки моего пса Песца. Склонившись над ним, я увидел, что его убил выстрел снайпера, а случайная граната, выпущенная из подствольного гранотомёта, разорвала труп пса. Недалеко от него лежало и тело моей управляющей, изуродованное осколками. Бедняжка, она, как и Песец, не заслужила такой смерти, надо будет найти родственников погибших няни и управляющей, и хоть как-то, хотя бы деньгами возместить их утерю. Особняк почти остыл, но вот найти сейф оказалось не такой уж и простой задачей, все тело ныло и не хотело напрягать ни единую мышцу, но мне нужно было забрать деньги. Найдя сейф, я начал его вскрывать, но кнут плохо подходил для вскрытия массивного, несгораемого, стального сейфа.