Текст книги "Возрождение рода Шосе (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4
Часть третья

Мне кажется, что наши утренние чаепития становятся традицией, что отнимает мое время, правда теперь мы все вместе завтракаем в недавно отделанной столовой. Держа на руках и кормя Батусая, я чувствую себя отцом большого семейства, мир и покой царит за столом, и только ковыряющаяся в планшете Чихеро портит всю гармонию.

– Ну все, жди гостей из Империи.– Сказала мне Чихеро.

– Это почему? Что там случилось?− Я передал Батусая одной из нянь, которые отказали мне в дополнительных услугах, от чего мое уважение к ним выросло у меня, а вот у них мнение обо мне сложилось неправильное. По их выражением лиц было понятно, что я им стал неприятен не как работодатель, а как человек.

– Ну, во-первых твое дело было рассмотрено в суде и тебе вынесен приговор! – Засмеялась Чихеро. – Не поверишь, тебе за уничтожение…

– Чихеро, не здесь!− Успел я перебить её, не хочу лишний раз напоминать детям, с кем сейчас они завтракают, мне и так нелегко приходится. Иногда они словно забывают о всем, что было раньше, но порой по вечерам дом словно укутывает одеялом печали и скорби. Эми и то плачет по вечерам, говорит, что чувствует тоску детей по потерянным матерям.

– Извини, забылась. – Нахмурила бровки Чихеро и продолжила. – Амайя вышла из тюрьмы. Подала рапорт на увольнение из вооруженных сил и убыла в неизвестном направлении.

– И почему я должен ее ждать? Возможно, она отдыхает где-нибудь. – От моих слов Чихеро ехидно улыбнулась.

– Ты меня не понял, ее никто не выпускал. Она сразу после встречи с отцом сама вышла из тюрьмы, выбив ворота, и через отца подала рапорт об увольнении. Я уверена, что она последовала за тобой, узнав от отца твое местоположение. – Проговорила она, положив планшет на стол. – Что будешь предпринимать?

– Ничего. В отличие от тебя я с Амайей был в дружественных отношениях, почти в дружественных. – Помимо воли я потер шею. – Так что от нее я не ожидаю нападения, если она придет, мы попьем чаю и поговорим.

– И ты не злишься, что оказался в больнице из-за неё? – На её слова я устало вздохнул.

– Чихеро, ты была в больнице и до сих пор жива, так что к Амайе я испытываю почти такие же чувства. Попадись ты или она сразу после той ночи, то я прикончил бы любую из вас, не задумываясь, а сейчас мне незачем убивать ни её, ни тебя, это ничего не изменит. – Мне уже надоели эти разговоры, она что, и вправду думает, что меня сейчас ничего больше не волнует кроме как наказать всех виновных?

– Чихеро, мне пора ехать к Доброму, ты в контейнер или сегодня хочешь провести день с детьми?

– А у меня есть выбор? – Удивленно спросила она. – Я думала, что должна быть постоянно под твоим контролем.

– Чихеро, у меня нет времени постоянно следить за тобой, ты уже сотню раз могла бы навредить как мне, так и детям, так что не вижу необходимости постоянной слежки. – Про установку десятка камер и около полусотни скрытых микрофонов я лучше промолчу.

– А я могу переехать жить в дом? – Спросила она, уставившись на меня немигающим взглядом.

– Гостевая комната еще не готова, и потому тебе придется пожить в контейнере, а вообще я не против чтобы ты проживала в доме. – Смысла больше держать ее в контейнере я пока не видел, да и все равно когда-нибудь придется дать ей полную свободу, так почему бы не сейчас.

– Я сама займусь моей спальней! – Воскликнула она.

– Гостевой комнатой, а не твоей спальней!− Напомнил я.

– Ну да-ну да. – Отмахнулась от меня Чихеро, снова погрузившись в планшет, который я ей временно выдал.

Допив чай я направился к Кирану Доброму, на мое удивление он принял меня довольно радушно, и, узнав что я согласен попытаться стать оружейником, сразу указал на коврик для медитации, на котором, как он сказал, я должен просидеть до самого вечера. Заниматься медитацией, понемногу прикасаться к своей силе и проводить стандартные техники по контролю без применения влияния силы на предметы. И, чтобы ни произошло мне нужно достигнуть такого же эффекта как с той монеткой на корабле, которая из-за импульса силы психокинетики пробила стенки контейнера. Все это время Киран Добрый будет в кабинете заниматься своими делами, и так как он является видящим силу психокинетики будет смотреть, как пульсирует и действует во мне сила. Корректировать он ее не может, да и вряд-ли кто сможет корректировать потоки напрямую, но, как он сказал, опосредовано через занятия и с помощью техник Киран сможет минимизировать или вообще убрать тот конфликт силы психокинетики и силы физика, который сейчас происходит. Только через четыре часа выматывающих прикасаний к силе Киран обратился ко мне, отложив документы в сторону.

– Забавный у тебя случай, Шосе. Самое интересное, что со временем ты и без посторонней помощи смог бы контролировать свою силу. Я просматривал твое дело и пришел к выводу, что в больнице после испытания ты уже был на голову выше по силе как физик, чем во время испытания. Потом еще та бойня в кланах, ну не мог средненький физик так воевать, ты неплохо управлялся силой психокинетики при травме нерва, с этим у тебя не было проблем. – Добрый ненадолго замолчал, читая один из документов, разложенных на столе, и продолжил. – Твое тело испытало мощную перегрузку, получило десятки ран, но самое главное это повреждение нерва, который наверняка пострадал за ту ночь не один раз. При этом организм, повинуясь твоей воле, убрал все возможные ограничения. Это, можно сказать, было твоим пиком, а после, когда ты начал восстанавливаться, организм стал бояться той перегрузки и заблокировал силу. Постепенно он разблокирует ту силу, что по праву твоя, и я могу, но, конечно же, не сам, ускорить процесс восстановления. И для этого ты сегодня вечером вместе со мной посетишь мой дом, где тебе и окажут небольшую помощь для полного восстановления, а сейчас продолжай медитировать, я еще понаблюдаю.

Через пару часов он прервал мою медитацию, и мы направились в его дом. Он еще раз напомнил, что я не имею права ночевать у него и вообще в городе, а еще он сообщил, что мне проведет сеанс массажа и мануальной терапии один из лучших специалистов, которого можно найти на диких землях

Я просто таял под этими ручками, меня словно разбирали и собирали вновь. Единственной причиной, что не давала мне провалиться в полное блаженство, была Яфа. Она оказалась тем самым специалистом, что и неудивительно, кукловоды досконально изучают тела и являются лучшими врачами, так как могут влиять на человека своей силой, и, как выяснилось, не только силой. Я был не против, что она займется мной, но вот только против была она, и, узнав, что её пациентом буду я, она хотела было уйти, но её остановил Киран. Было забавно видеть как Яфа, услышав, что это не моя просьба о помощи, а Кирана, сразу переменилась в лице и стала серьезной и, можно сказать, безэмоциональной, по крайней мере со мной. Когда Киран ушел, оставив меня на попечение Яфы, я пошел за ней в небольшую комнатку, где она велела мне полностью раздеться и лечь на специальный лежак. Я нисколько не смущался её, да и ей не было интересно рассматривать мое нагое тело, и только через час, когда она, как мне казалось, размяла мне каждую мышцу, заговорила со мной.

– У тебя столько шрамов. Ты молод, очень молод, но то количество шрамов, что уже есть на твоем теле, наталкивают на мысль, что ты не ценишь свою жизнь, постоянно подставляясь под пули. – Проговорила она, и не ожидая ответа, как мне показалось, начала вырывать из суставов каждую косточку, а когда она занялась позвоночником комната и вовсе наполнилась хрустом, который издавали позвонки.

После того что совершила со мной Яфа я еле стоял на ногах, в теле была не слабость, а какая-то обновленность организма. Я уже хотел пойти к своему джипу как меня остановил Киран и сказал что мне сейчас не стоит садиться за руль и меня довезет Яфа. Я не знаю, почему именно она, ведь меня мог отвезти любой из охраны Кирана, но за руль села она. Ехали мы молча, только когда мы подъехали к особняку и вышли из машины, она заговорила со мной.

– Даже чаю не предложишь? – Спросила она меня. Я еще ничего не успел ответить, как к нам подошла возбужденная Чихеро.

– Дэйчи, а я уже обставила спальню! – Воскликнула она на подходе к нам, а затем, увидев Яфу, продолжила – Извиняюсь, я вас не заметила. Меня зовут Чихеро, я гостья в доме рода Шосе. А что вы здесь стоите? Пойдемте в дом.

– Пойдем чаю попьём. – Обратился я к Яфе, старась сделать вид что не заметил на ее лице кучу эмоций. Нетрудно догадаться, что все они были связанны с появлением Чихеро.

– Прошу простить, но у меня множество неотложных дел, требующих моего присутствия. – Витиевато отказалась Яфа, а потом хмуро посмотрев на Чихеро и добавила. – Вижу, твоя пленница перестала быть пленницей. Прощай, Шосе.

– Яфа, а когда я начну тебя охранять? – Спросил я её.

– Охранять? – Мне показалось, что она погрузилась в свои невеселые мысли. – Мне больше от тебя ничего не нужно, Шосе, и прошу более не беспокоить меня по пустякам. Я сегодня увидела твоё состояние и поверь, никому не нужен посредственный физик, разваливающийся на части. Как телохранитель-владеющий ты практически ни на что не годен и мне более не интересен.

Провожая взглядом машину, в которой уезжала Яфа, я гадал, что было в ее словах правдой, а что всего-навсего обидой и злостью, которая возникла в ней, когда она увидела Чихеро.

Последующие несколько дней были скучны, я не выходил из поместья, и, как договорился с Кираном Добрым, постоянно занимался самоконтролем и медитациями. В первый день я не почувствовал никаких изменений кроме постоянно накатывавших волн боли. Я даже скачков силы не наблюдал, и только вечером заметил, что прикосновение к силе психокинетики перестало приносить мне боль. Перед сном я немного пообщался с детьми, и только Эми с Батусаем были рады этому общению, остальные дети не проявили такого радушия. Спать я лег довольно рано и практически сразу провалился в небытие. Пришла боль, а с нею множество видений: то я убиваю Чихеро, а она превращается в мою сестру, Эйко, то множество незнакомых детей обвиняют меня в их смертях и в том, что я спас лишь семерых, а мог и могу спасти десяток жизней. Кто-то постоянно шептал, что без меня мир был бы чище и счастливей.

Вырвавшись из сна, я пару минут приходил в себя. Подсознание редко давало мне просто отдохнуть, показывая самые страшные мысли и желания, вытаскивая их из самых тайных и темных углов моей души. Последнее, что я помнил, это как маленький Дэйчи обвинял меня в том, что он дал мне жизнь и ушел для того, чтобы я защитил наших близких и родных, а я не справился. Где-то недалеко я услышал перешептывание, прислушиваясь, я смог различить голоса, это была Эми, она разговаривала с Сузуми.

– И так постоянно, они приходят к нему во снах. – Говорила Эми.

– Он так кричит, как будто его едят заживо. – Прошептала Сузуми.

– А может и едят, но как мне кажется они сперва его жарят. Мертвые его мучают, ты ведь тоже слышала, что они постоянно его зовут. – Шепотом сказала Эми. – Пойдем, он, кажется, проснулся.

Было удивительно то, как тихо они передвигались, я так и не услышал их шагов, как ни напрягал свой слух. Я не знал, стоит ли провести с ними беседу, и потому решил, что все само как-нибудь наладится.

На следующий день я почувствовал небывалый рост силы физика, хотя с нею у меня и не было сложностей, и контроль был практически полный, а вот контроль силы психокинетики был никакой. И хоть я не испытывал боли мне пришлось приложить титанические усилия по поднятию простой монетки в воздух с помощью силы психокинетики. Самое интересное что все усилия были направлены только на то, чтобы монетка не полетела куда-то, а находилась на месте в бездействии. После того как она зависла и я смог без усилий держать ее в воздухе я попробовал надавить силой на ребра монетки. Раньше я мог давить на ребра часами и она бы не погнулась, сейчас же я даже не почувствовал сопротивления: на пол упал тоненький блин толщиной с фольгу. Сила психокинетики выросла не просто на порядок, теперь она находилась на новом уровне. Я не очень разбираюсь, в каком дане и насколько раздавливается монетка, но знаю совершенно точно, что только с третьего дана психокинетик может так плющить металл. А как рассказывала мне мама, с третьего дана она и начала свой путь как оружейник.

После обеда я сразу позвонил Кирану, и не для того чтобы обрадовать своими успехами, а чтобы прислали строителей для мастерской, и раз Кирану нужен оружейник пусть он займется оборудованием мастерской за счет города. Не мне же все оплачивать, если Ичьхилак хочет нового оружейника, то пусть постараются задобрить меня. Плохой из меня торгаш, максимум чего я смог добиться от Кирана, так это то, что все будет сделано за мой счет, и оборудовано по себестоимости, что, конечно, дешевле чем если бы я сам заказывал, но все равно не бесплатно. В пору задуматься о том, чтобы найти человека, который будет похож на Тьерока, ведь когда я займусь выпуском изделий кто-то должен будет заняться их продажей, а я уверен, что торговля это не мое. Кто-то получает от торговли удовольствие, я же, общаясь по делам торговым, почему-то чаще всего испытываю желание зарядить кулаком по голове оппонента. После разговора с Кираном я возобновил тренировки, но теперь я изучал свои способности как физика. Здесь все было проще и сложнее одновременно: я стал быстрее, но, как мне казалось, я мог бы двигаться еще быстрее, просто неподготовленные мышцы не позволяли мне использовать свои способности на максимум, а значит придется увеличить нагрузки на ежедневных тренировках.

Вечером после ужина меня удивили дети. Они сами попросили меня почитать им сказки, и я еще понимаю, если бы с такой просьбой ко мне обратилась Эми, но это была Сузуми. Дети из кланов с появления в доме спали в общей комнате, они не захотели раздельные комнаты, где жили бы попарно, вместе с ними в небольшой кроватке спал и Батусай, только Эми имела отдельную спальню. Что мне почитать они так и не смогли выбрать, и потому я рассказал им историю про одинокого воина Батусая Разрушителя. Эта недетская история про обладателя техники батусай зашла на ура и дети, дослушав до конца, успокоились и легли спать. Только Эми попросила и ей почитать, и выбор у нее был как всегда оригинальным. Я читал ей задачи по арифметике, и она вслух решала несложные задачки, после десяти минут такого чтения было решено, что на сегодня достаточно и меня выгнали из спальни. Выйдя от Эми и немного не поняв как так могло случиться что меня выгоняют из комнаты в моем же доме, я несколько растерялся, но быстро успокоился, приняв это за благой знак что с психикой у Эми все в порядке. В коридоре меня поймала Чихеро и чуть ли не силой заставила составить ей компанию в ночном перекусе, ведь, как я понял, если она будет есть одна, то это плохо, а если в компании, то это хорошо. Женская логика немного вогнала меня в ступор, что быстро прошел когда, выйдя на свет из полумрака коридора, я рассмотрел Чихеро в халате. Ну что я могу сказать, после того как мои глаза всласть пробежались по изгибам не самого откровенного халата, под которым наверняка еще что-то есть? Девушка определенно идет на поправку, и набирается не только сил, но и округляется в местах, что так любимы мужчинами. Чихеро уже не напоминает то загнанное существо, что поддерживалось на стимуляторах и всякой дряни, что я видел там, в горах. Более того с каждым новым нашим разговором Чихеро начинала мне нравится как девушка, и я вовсе не о том что начал страстно желать оказаться с ней в одной постели. Нет, она мне нравилась как девушка, которая могла стать мне другом, в этой жизни у меня практически не было друзей. В спецшколе, где я учился, владеющие не искали друзей, они общались только с теми, кто будет полезен им сейчас или же в будущем. А с Чихеро мне было просто приятно разговаривать, я знал, что ей ничего от меня не нужно, и тот смех, которым она наполняла кухню, был искренним. Не буду себя обманывать, лицезреть Чихеро в халатике было не менее приятно и в чем-то даже завораживающе.

Глава 5

Первое мое изделие, которое я изготовил в начале своего становления оружейником, стал нож. Если бы я был поваром, то это был бы столовый нож, но я не повар, и потому я целый день творил кукри, которым теоритически можно пользоваться для готовки, но главным его предназначением все же является убийство. Сила психокинетики была моим молотом и наковальней, нет, сам металл я разогревал как в печи, так и в горне, но основным инструментом по обработке и структурированию была сила психокинетики. Менять структуру металла и добавлять примеси было настолько удобно, что мне казалось, что все психокинетики должны быть кузнецами, а не использовать свою силу для убийства. Работа меня завораживала, расплавленный металл во внутреннем зрении представлял собой огненный цветок, из которого постепенно выходила заготовка. Сложности таймингов и отсутствие сноровки и опыта стали причиной, из-за которой более десятка заготовок были испорчены, но вечером, я, чертовски уставший и с гудящей от труда головой, продемонстрировал свое изделие. Да, кукри получился тяжелым и неказистым, без каких либо узоров или украшений и с металлической рукоятью, он был не легче топора и обычный человек, пожалуй, может пользоваться им как гантелью, но для меня он подходил полностью. Дети с интересом осмотрели нож и заявили, что им нравится, Чихеро же сказала, чтобы я спрятал нож и не позорился, ибо это самое худшее изделие оружейника, которое она когда-либо видела.

Пара дней прошла довольно спокойно. Я днями возился в мастерской, пытаясь по книгам и воспоминаниям о том, что рассказывала Каори, изготовить или хотя бы приблизиться к изготовлению чего-то более сложного чем кукри, парочка которых теперь висели у меня на поясе, теперь именно с ними я обучался ножевому бою. Тренировался я по причине того, что такие тренировки помогали мне раскрыть мою истинную скорость. Что ни думай, но после того, что сделала с моим телом Яфа, я как будто заново родился, движения стали четче и быстрее, а боль практически перестала беспокоить. В доме, с того вечера как я начал читать детям на ночь, атмосфера по вечерам перестала быть такой печальной, да и сами дети стали относиться ко мне гораздо лучше. Хоть они и добавили мне ворох трат и проблем, но мне иногда казалось, что львиная часть всех денег уйдет на их обучение. Но больше всех от детей досталось нашему любимцу, грозному бойцовскому псу Песцу, порой мне казалось, что тот тоскует по тем временам, когда его боялись. Теперь к нему относились как плюшевой игрушке, его постоянно то причесывали, то ездили на нем, и если он пытался недовольно рыкнуть на детей, то быстро выхватывал по зубастой морде от кого-нибудь из детей. Последней каплей для пса стало то, что когда он слинял от детей и прилег в теньке у мастерской, за ним пришла одна из нянь и с руганью о том, какой он бестолковый и его ждут дети, схватила его за шкирку и попыталась повести к детям. Няня осталось жива, но была очень напугана, когда песец сбил ее с ног и уселся на нее сверху, а как только она пыталась встать, он останавливал ее угрожающим рыкам. Мне пришлось вмешаться и объяснить няне, что песец не дворовая шавка, которая может позволить таскать себя за шкирку, и то, что позволено детям и мне, не распространяется на остальных, так что впредь я попросил всех относиться к Песцу более уважительно. А Песец теперь частенько, когда его доставали дети, приходил ко мне в мастерскую, где в углу тихонько спал.

Все было мирно и спокойно, пока ко мне не приехали гости. К воротам моего поместья подъехали три танка и два броневика, меня всего за час предупредили о том, что ко мне прибудут гости и я, наспех распорядившись приготовить праздничный ужин и проинструктировав детей и Чихеро, лично встречал не особо приятных гостей, которых я лучше бы никогда не встречал. Но учредителю ярмарки и очень сильному владеющему не стоит отказывать в гостеприимстве, так как это может грозить смертельными для меня последствиями. Наблюдая, как из танка вылез Тогшила и совершенно не по-стариковски спрыгнул с брони, в моей груди неприятно захолодело, ведь за ним из танка стрелой вылетела та, с которой я больше всего не желал встречаться, и чье имя мне было незнакомо. Они не стали сразу идти ко мне, а приказали сотне человек, что выстроились перед ними, разбить лагерь недалеко от моего поместья. Они не спросили у меня разрешения на такие действия, и из этого следовало два вывода: они в прекрасных отношениях с властью города Ичьхилак и мое право силы они не признают, и даже из вежливости не пожелали спросить у меня разрешения. После того как раздали распоряжения они пошли ко мне. Так как все начали заниматься своими делами, а ко мне шли только Тогшила и его внучка я понял что среди гостей нет тех, что имеют ту же власть и значение что и они.

– Приветствую тебя, молодой Шосе, как я и говорил, мы решили навестить твой дом. Надеюсь, ты не откажешь в гостеприимстве усталым путникам, что несколько дней провели в дороге? – Поприветствовал меня Тогшила, а его внучка ослепительно мне улыбалась той улыбкой, что обычно предвещает муки.

– Как вы могли подумать, что я не окажу должного гостеприимства вам и вашей спутнице? – С уважительным поклоном ответил я Тогшиле. Отказывать в гостеприимстве после тех слухов, что я узнал про этого старичка, явно не стоит. Я узнал, что он очень расчетлив и безжалостен к своим обидчикам, и его посещение моего дома повысит мою значимость, но этот интриган не разменивается по пустякам, и это значит, что посещение моего дома имеет цель, которая пока что скрыта от меня.

– Спутница? Это моя внучка, Исида, неужто ты уже успел забыть ее?− С ухмылкой сказал Тогшила и не дожидаясь моего ответа продолжил. – Вот она тебя точно не забыла и страстно желала увидеться с тобой, но ты так драпал после поединка, что когда по утру после вашего незаконченного боя она хотела вновь с тобой встретиться ей пришлось отринуть эту идею. Кстати, не стоит раскидываться имуществом, надо снять с твоего пикапа следящий маячок. Тебе он ни к чему, а мне в хозяйстве сгодится. Когда я сказал что мне нужно по делам посетить славный город Ичьхилак, Исида выразила неуёмное желание составить старику компанию, чтобы вновь увидеть тебя.

– Здравствуй Шосе, я рада что ты здоров. – Начала говорить Исида довольно приятным бархатным голосом, и, как мне показалось, в ее голосе проскальзывали мурлыкающие нотки. – Я ночами не спала, все думала, как же там поживает мой недобиток Шосе.

– Хорошо поживаю, а теперь, дорогие гости, прошу проследовать со мной в дом. Так как меня слишком поздно сообщили о вашем приезде, я не успел приготовиться к празднеству в честь вашего прибытия, но я надеюсь, что пока вы примете ванну праздничный ужин будет готов. – Стараясь не замечать кровожадных взглядов Исиды, проговорил я.

Как мне показалось, Тогшила приехал, чтобы проверить как поживают дети. Как требовали традиции гостеприимства, в доме Тогшилу и Исиду встречали все дети, а также Чихеро, которую тоже можно было считать гостьей моего дома, так как назвать эту особу пленницей уже язык не поворачивался. Тогшила, не дожидаясь пока я представлю всех, поприветствовал каждого по отдельности и по имени, что говорило о том, что он знает историю каждого и для него не является тайной история о том, как стала проживать со мной Чихеро.

– Я надеюсь, когда вы покинете дом рода Шосе, то при случае посетите мой дом в городе Картас. У нас там прекрасный пляж, да и внуки у меня на загляденье, и для них не имеет значения, состоите вы в клане или нет, – обратился Тогшила к Чихеро, – можете считать это официальным приглашением от клана Сиоко и лично от главы клана Тогшилы.

– Благодарю вас, Тогшила, за приглашение, при возможности я обязательно посещу ваш дом. – Вежливо ответила Чихеро старичку, который смотрел на нее как на рыбку, которая по какому-то недоразумению все еще не в его сетях.

Весь последующий вечер Тогшила общался с детьми, выяснив все: как они живут, что едят, где и как спят, и как я и остальные относятся к ним. Особенно допросу была подвержена Эми, старика интересовало про нее абсолютно все, он даже позвонил своим знакомым, чтобы выяснить кому раньше принадлежала Эми. Исида провела этот вечер практически не сказав ни единого слова, и молчаливо наблюдала за всеми, особенно она проявляла внимание к Чихеро и мне. Единственный вопрос, который она задала за вечер, это в каких я и Чихеро отношениях. Получив ответ от Чихеро, что ни в каких, Исида нахмурилась и вышла из особняка, сказав, что будет ночевать с отрядом. Как она сказала там воздух чище и нет постоянно маячащих перед глазами нервирующих ее людей.

Тогшила в отличие от Исиды пожелал провести ночь в одной из гостевых спален, как он сказал, завтра пройдет пара встреч, после которых они с отрядом сразу пустятся в путь, и потому ему хотелось бы провести ночь со всеми удобствами перед тяжелыми переговорами и переходом. Перед тем как уйти в спальню Тогшила пожурил меня за отсутствие молодых и красивых рабынь, которые бы утешили старика и скрасили эту ночь.

Попытка уснуть оказалось неудачной, сон совершенно не шел, и я, решив, что если уж спать я все равно не буду, то стоит заняться чем-то полезным, отправился в мастерскую. На подходе к мастерской из тьмы вышла Исида, она давно было замечена мной благодаря внутреннему зрению, и была тем самым фактором, что не давал мне уснуть. Она стояла около мастерской, не двигаясь уже несколько часов.

– Не спится? – Спросила она меня, в ее голосе была какая-то робость.

– Как будто ты не знаешь, что я видел тебя и не мог уснуть, зная, что сильный владеющий, не испытывающий ко мне дружеских чувств, наблюдает за домом, в котором живут дорогие мне люди. – Немного раздраженно ответил я ей.

– Ты меня не знаешь, потому будем считать, что обвинения в том, что я могу безжалостно убить невинных, не было. – Отрезала Исида – Ну и так как мы оба не спим, не покажешь мне свою мастерскую? Да и от демонстрации твоих навыков оружейника я не откажусь.

– Ну, если мы уж оба не спим, то пройдем, покажу тебе, что я умею, – проговорил я Исиде, открывая дверь в мастерскую.

Как только дверь открылась, меня практически туда втолкнули, я попытался оказать хоть какое-то сопротивление, но все было тщетно. Исида повалила меня резкой подсечкой на пол, а гневный крик был прерван, еще не начавшись, страстным поцелуем Исиды, она начала срывать мою одежду. Она действовала не страстно, а очень жестко, в какой-то момент ей пришлось разорвать поцелуй.

– Исида, остановись. – Я чувствовал себя кроликом перед разъярённой медведицей.

– Заткнись! – Зарычала на меня Исида, стягивая с себя одежду.

Сила это не только могущество над теми, кто ею не обладает, но еще и огромное количество ограничений во всех сферах жизни, даже чтобы найти партнера для отношений необходимо найти подходящего человека. У меня не было секса с девушкой, владеющей силой физика. Со всеми девушками, что были у меня, я относился очень аккуратно и можно даже сказать со страхом навредить во время секса. Ведь предавшись страсти на всю катушку я могу запросто проломить девушке грудную клетку или сломать другие кости, не говоря об иных повреждениях, так что в любой ситуации, даже столь интимной, я постоянно должен иметь ясную голову и контролировать свою силу. Доставая припрятанную в мастерской пачку сигарет и закурив, я посмотрел на блаженно дышавшую, укутавшуюся в плащ, взятый с вешалки, Исиду. Она не контролировала себя вообще и полностью предалась страсти. Четыре укуса, что чуть не лишили меня части шеи, были наименьшей угрозой, если бы на моем месте оказался не такой крепкий владеющий то он мог и не пережить той страсти, что выплеснула Исида.

– Тебе понравилось, милый?− Промурлыкала Исида, еще не приведя свои мысли в порядок, и села рядом около меня.

– Вряд-ли кому то понравится столько боли, – довольно хмуро ответил я ей. Когда трещат собственные ребра приятного мало, а про другие чувства я лучше и думать не буду.

– А мне было очень хорошо, – выдергивая из моего рта сигарету и нежно прильнув ко мне, проговорила она. – Повторим? Только теперь твоя очередь отдаться страсти.

И я отдался той страсти. Это было нечто: постоянное ограничение и контролирование своей силы дают не те ощущения, когда ты не думаешь и полностью погружаешься в омут страсти.

На утро я под ехидный смех Тогшилы провожал его и пышущую жизнерадостностью Исиду. На этой фурии не было ни одной царапины в отличие от меня, она была свежа и весела. Я же чувствовал себя как после ожесточенного боя, который я проиграл. Я еле стоял на ногах, и все мои мысли занимали лишь две вещи: воспоминания о ночи страсти, и как бы мне побыстрее лечь спать. Я был полностью без сил, и у меня болело все тело, а укусы Исиды еще немного кровоточили. И все равно не смотря на ту боль и раны, что была на моем теле и на лице, у меня была блаженная улыбка идиота.

Как только к вечеру отряд Тогшилы начал собираться тронуться в путь меня посетила Исида, сказав, что Тогшилы уже поехал, а она сейчас вместе с отрядом пустится вслед за своим дедом. И прямо на глазах у недалеко стоявшей от меня Чихеро она впилась в мои губы нежным поцелуем.

– Не забывай меня, Шосе, как будет возможность, я вновь посещу дом Шосе. – Исида еще раз поцеловала меня, после чего рванула с места в бег и с легкостью догнала танки, которые уже тронулись в путь.

– Шалава! – Воскликнула Чихеро и уткнулась взглядом в мастерскую, от чего угол постройки рассыпался от влияния силы распада.

– Чихеро, успокойся! – Я был удивлен такой реакцией Чихеро, ну не вязалось у меня в голове то, что она, недавно желавшая мне смерти, может испытывать ко мне хоть какие-то чувства, а тем более ревновать.

– Знаешь что, тупоголовый Шосе? Ты похотливая скотина, думающая только о том, где бы найти самку для спаривания! – Прокричала мне Чихеро идя к контейнеру, который она оборудовала для своего отдыха и считает его и беседку своей территорией, а спальню в доме как место пребывания, где она может общаться со мной и детьми.

– Я не похотливый!− Не зная что ответить взъярённой девушке, я ляпнул первое что пришло на ум.

– Это ты окружающим доказывай, кобель! – Прокричала Чихеро, оставив меня одного во дворе особняка.

Как мне кажется, эта ночь принесла мне больше проблем, чем удовольствия, и если такова реакция казавшейся нейтральной ко мне Чихеро то что же тогда ожидать мне от Яфы, которая проявляла ко мне более яркие чувства? В таком смятении я занялся повреждённой стеной мастерской и только к ночи смог наконец устранить опасность разрушения мастерской. Завтра мне придется произвести обновление кирпичной кладки угла мастерской.