Текст книги "Харон (СИ)"

Автор книги: Виктор Коновалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Эвакуация (уникальное)

Ментальная защита – 50 уровень

Ментальная атака – 50 уровень

Тёмный манипулятор (легендарное) – 22 уровень

Ментальная маска (модификация: Тяжёлая маскировка)– 50 уровень

Магический компас

Т. Мутация (легендарное)  – 19 уровень

Т. разносчики (базовое) – 10 уровень

Т. разведка – 10

Т. броня – 7

Передатчик (подраздел направления Т. мутация)

Лингвистика – 55 уровень

Третье око — 40 уровень

Паразит  – 49 уровень

Лаборатория (базовое)

Т. Приращение – 45 уровень

Подключение – 32 уровень

Демон – 30 уровень

Визор

…

Привет, Харон

Скучал?

Мы вот очень скучали. Но теперь повеселимся…

…

А сейчас тебе нужна Ладья

Найдёшь – тогда и поговорим

– Чёрный! – орали прямо в ухо. – Чернокнижник!! Вызывайте доктора!.. Где Паук?

– Не… не надо Паука, всё нормально, – прохрипел я, с трудом приподнимаясь.

Несколько сильных рук подхватили моё обессиленное тело и усадили на мягкое кресло Кторвика. Главный автор Культа в этот момент потрясал за грудки Рент-а-Ила:

– Ты совсем сдурел?! Что ты ему подмешал, ****? ****! Угробить главного героя реалити нам хочешь?! Или на Шол де-Моя работаешь?!

Рент-а-Ил даже не сопротивлялся, лишь придерживал свою сумку, которая вот-вот готова была упасть на пол.

– Причём здесь Шол де-Мой? – хмыкнул учёный, попытавшись разжать хватку младшего брата. – Это вроде как совместный проект, нет? Ну так и ты, получается, на него работаешь!.. Ахах!

Кторвик понял, что сказал лишнее и немного умерил пыл, отпуская наконец Рент-а-Ила.

– Что произошло? – спросил Амёба, проверяя мой пульс.

– Я видел… сон? Или видение. Бой со Стальным гигантом, но только закончился он несколько иначе, чем в действительности, – проговорил я, вспоминая увиденный кошмар. – И я… я вроде как не помнил, что всё это уже было, а потом электроорганы тела просто отказали, и я буквально взорвался. И…

– Что и? – нетерпеливо спросил Зелёный, с которым за всё время нашего знакомства мы не перебросились и двумя словами. Признаться, довольно странное поведение для молчаливого стажёра.

Про разговор с Системой, активацию Харона и поиск некой Ладьи я решил умолчать: пока особо и сказать-то не о чем, да и информация явно не для лишних ушей. Если с Кторвиком я ещё мог побеседовать на такие темы, то явно не с Зелёным, Лавальком или Рент-а-Илом, от которого ожидать можно вообще всё, что угодно. Даже работы на Шол де-Моя.

– …И услышал, как кто-то орёт мне на ухо.

– Прости, – развёл руками Палыч. – Я думал, ты помер.

Я только покачал головой и снова лёг на пол, медленно приходя в себя.

Глава 6. Книга Солнца

Оказалось, что постройка корабля – дело довольно быстрое. Основные детали печатались на огромных 3-d принтерах, а на станках изготавливались только небольшие элементы конструкции, важные для работы системы обеспечения жизни экипажа. Главное – получить необходимый качественный чертёж со всеми размерами и расчётами, а такой как раз имелся у Рент-а-Ила.

Съёмки реалити начались уже через несколько дней. Но пока что это было чем-то вроде бонусных выпусков, в которых рассказывалось о процессе производства, озвучивались теории о происхождении фракции серых, о переходе через Преисподнюю (в ней, кстати, ничего интересного и не обнаружили) и так далее… В общем, все ресурсы были направлены на шоу, а шоу пока что проходило без главных героев. Мы же скучали в тёмных коридорах Культа, лишь изредка прогуливаясь по широким полям вокруг Храма.

После известия о нашем переходе в реальность рядом с высокими воротами постоянно дежурила команда журналистов разных газетёнок и порталов, которые, как выразился Кторвик, хотели набрать аудиторию за счёт информационных гигантов, вроде Культа. В общем, обычные паразиты.

Но эти паразиты были куда менее опасны, чем фанаты, порой проявляющие свою любовь слишком эксцентричными методами. Попытки избить охрану и проникнуть на территорию Храма – это ещё цветочки. Настоящие поклонники проделывали хирургические операции и дефилировали рядом с забором без носа и с вытатуированным третьим оком на шее, что должно было напоминать мой игровой облик.

Интересно, они всерьёз считали, что я должен как-то реагировать на подобные пассажи? Хотя вот Амёбе, который тоже оказался довольно популярным героем реалити, косплеи даже нравились, хотя повторить облик желеобразного монстра было куда сложнее и обычно это получалось, прямо скажем, убого.

В общем, выйти прогуляться за пределы Культа – опасная затея. К счастью, и внутри нашлось достаточное количество развлечений: от телевидения с частичным погружением и «сверхреалистичных» видеоигр до электронной библиотеки и спальни Ивы. Именно в библиотеке я и проводил большую часть времени, пытаясь разобраться с тем, что имели в виду таинственные сущности, говорящие со мной от имени Системы, когда направляли на поиск «Ладьи».

Какое предназначение у Харона?.. Выйти из Игры? Ну так я это уже сделал. Тогда зачем мне нужна Ладья и зачем нужна активация Харона? Вопросы и ещё раз вопросы. При этом октопусам о таких вещах рассказывать явно не стоило. Культ держался нас по большей части из-за возможности коммерческого использования полюбившихся персонажей. Друзей у фракции здесь нет. Кроме, как внезапно оказалось, Зелёного.

За последнюю неделю Зелёный раскрылся с совершенно другой стороны. Оказалось, что у нас очень похожие судьбы: старшие дети в семьях без отца, вынужденные с ранних лет помогать младшим братьям с сёстрами и матерям. Я работал экстрасенсом, обманывающим незадачливых клиентов, Зелёный – телевизионщиком, обводящим вокруг пальца куда большее количество незадачливых зрителей.

Не знаю, почему Зелёный показался мне опасным. Застенчивый молодой осьминог, с которым по вечерам прикольно порубиться в местное ММО РПГ и поговорить о вечных проблемах за кружкой пива, по вкусу, кстати, значительно уступающего земным аналогам. К тому же, после ссоры с Кторвиком Зелёный довольно холодно относился как к своему начальнику, так и к другим служителям Культа, а в особенности к оператору Лавальку, хмурому нелюдимому существу, редко покидающему свою комнатку на самой верхнем этаже Храма. Вот кто действительно походил на затаившегося маньяка!

Выходит, первое впечатление может быть обманчивым. Но даже Зелёному рассказывать о деталях видения я не спешил, хотя, очевидно, ему было очень интересно об этом узнать.

Но сейчас не о Зелёном.

В одном из открытых источников я нашёл краткую информацию о некой «Книге Солнца», на обложке которой, как нетрудно было догадаться, изображалось светило. Судя по описанию, она стала одной из первых работ, написанных после выхода в реальности, а возраст книги оценивался тридцатью двумя веками – именно столько развивалась цивилизация октопусов в новом мире. Был в этой книге и раздел под названием «Стальной гигант», из которого я намеревался подчеркнуть информацию о Хароне.

Бумажные книги, по словам того же Кторвика, в обществе октопусов не использовались уже лет пятьсот, поэтому раритетные экземпляры, также хранившиеся в местной библиотеке, стоили весьма и весьма дорого. Из-за секретной информации в электронный вид книги никто не переводил. По этой же причине доступ к оригиналам был ограничен, что стало серьёзной проблемой в поисках.

Оказалось, что убедить служителей Культа разрешить просмотр трудов хотя бы из их рук попросту невозможно. И даже Кторвик, всю последнюю неделю занятый на съёмках и практически не отдыхающий, только отмахнулся, мол, ничего интересного для тебя там нет. Не помогла и попытка подкупа! Библиотекарша лишь выпучила глаза и, косясь на камеру, встроенную в рабочий стол, вежливо попросил меня покинуть помещение и забрать с собой любимые октопусами солёные конфеты и портвейн.

Никто из руководителей Культа не хотел, чтобы фракция серых получила слишком большой объём информации об их мире. Но я не оставлял попыток пробраться в закрытый сектор. Тем более у нас был толковый технарь – Белый. Благодаря основному направлению, он крайне быстро осваивал информацию, касающуюся новых технологий, и после недельного общения с техниками Культа имел достаточные знания, чтобы попытаться взломать не самую совершенную систему защиты библиотеки.

– Хакнуть секретные базы данных сверхразвитой цивилизации? – на лице Белого появилась демоническая улыбка.

– Ну… – протянул я. – Это можно представить и так. Нам нужно открыть дверь в хранилище и просмотреть одну из старых книг.

– Отлично! Вместе с Палычем напишем код сетевого червя, запустим в систему и вечером можем отправляться на дело! – уверенности Белого мог бы позавидовать любой шоумен или политик.

Уже ночью, когда небольшой червяк, состоящий из троичного кода, используемого октопусами в программировании, прогрыз слабую защиту корпуса библиотеки, мы с Белым вышли из своих комнат, чтобы вроде как случайно встретиться на первом этаже Храма.

Наши передвижения никто не контролировал, однако повсюду располагались камеры, считывающие всё, что происходило в главном здании Культа. Одну из таких, у самого входа в отдел электронной библиотеки, как и все камеры внутри самого хранилища, Палыч и Белый смогли взломать. Вторую, подключённую к другому источнику, утром «совершенно случайно» задел Крыс, ожидая, когда хозяин закончит чтение очередного электронного документа. Камера разбилась, а заменить её не успели. Теперь подход к библиотеке оказался слепой зоной.

Сетевой червь действовал очень осторожно, выгрызая лишь совершенно непроходимые элементы защиты. Через остальные он предпочитал пролезать, не оставляя на электронном коде собственных отпечатков. Библиотека, инфраструктура которой подключалась к локальной сети Храма, была защищена довольно посредственно, даже с точки зрения человеческих технологий XXI в. Варианта два: либо в рамках программного кода общество октопусов не слишком оторвалось от нашего, либо никто из руководства Культа просто не стал заморачиваться и оплачивать нормальный антивирус для библиотеки.

Действительно, случайный осьминог мог посетить лишь молильные комнатки Храма, уставленные статуэтками священных предков. Получить оттуда доступ к локальной сети было невозможно физически, а местные работники слишком дорожили своим местом, чтобы потерять его, попавшись на взломе засекреченного отделения библиотеки. Куда более красивой причиной увольнения была бы попытка взлома электронных счетов Культа, на которых хранились триллионы кредитов. Но тех октопусов, что решились на столь безрассудный шаг, больше никто не видел: либо скрывались в личном пентхаусе в центре Города, либо кормили крабов на побережье… И что-то мне подсказывало, что верным является вариант номер два: религия религией, но триллионы – это триллионы.

Скрипнув, толстая металлическая дверь открылась, пропуская внутрь меня и Белого, зачем-то надевшего нечто, похожее на балаклаву, скрывающую лицо. До Катастрофы в таких вот балаклавах ходили омоновцы, воспоминания о которых отозвались болью между рёбер.

– Зачем? – прошептал я.

– Ну как? – не понял Белый, поправляя головной убор, сшитый из футболки с изображением Амёбы. – Для секретности.

– Нас же по камерам на верхних этажах засекут без проблем! Думаешь, здесь по ночам толпы туристов ходят? Эх… – махнул я рукой, – ладно, пошли.

Белый пробурчал что-то нечленораздельное и, оглядевшись, вошёл в тёмный блок. Миновав место библиотекарши, оборудованное камерой (судя по всему, неспособной снимать в темноте), мы включили фонарики, подсвечивая шкаф с чёрными панельками планшетов, на которых открывались электронные документы.

Белый хмыкнул:

– Предпоследняя модель! Буржуи…

Я не разбирался в моделях местной электроники, а потому развёл руками – жест мог означать всё, что угодно, и Белый таким ответом остался доволен.

Вход непосредственно в закрытую часть библиотеки располагался за похожей металлической дверью, на которой висела табличка «Вход только по спецпропускам». Рядом в стене было встроено отверстие для сканирования этих самых пропусков.

Белый, чертыхаясь, достал из-за пазухи небольшую электронную схему, на которую они с Палычем несколько часов пытались нанести взломанный код, и приставил её к скану. Механизм недовольно пикнул, как будто не желая принимать подделку, но дверь всё-таки отъехала в сторону, открывая перед нами довольно большое помещение, уставленное закрытыми стеллажами.

Здесь было сухо и темно, температура казалась значительно ниже обычных для октопусов двадцати шести градусов – всё, что необходимо для поддержания сохранности старинных книг.

Переглянувшись, мы вошли внутрь.

Найти нужную книгу оказалось непросто. Пусть я и мог переводить иероглифы октопусов, но вот условные обозначения пока ещё оставались незнакомы, поэтому пришлось вдоволь побродить по тёмным проходам между стеллажами, пугаясь каждой тени и электронного звука, издаваемого порой приборами климат-контроля.

Примерно через полчаса шараханья в полумраке мы наткнулись на небольшой контейнер с изображением солнца на корпусе – то, что нужно. Я сделал вид, что контейнер нашёлся не по случайному стечению обстоятельств, а благодаря осмысленному поиску, и осторожно вскрыл коробку. Вытащив куски мягкого материала, похожего на вату, который использовали для дополнительной защиты от влаги, добрался до твёрдого переплёта самой книги.

Она оказалась несколько меньших размеров, чем я предполагал, однако точно была той самой «Книгой Солнца»: на толстой обложке изображался контур шара с исходящими во все стороны лучами. Такой же символ был отпечатан на контейнере. Выбор «Солнца» в качестве названия объяснялся просто: в реальность фракция вышла при помощи Небес. Тогда, вероятно, белые маги во главе с Архонтом были куда сговорчивее…

В книге рассказывалось об Игровом мире и истории победившей фракции октопусов, в том числе и о её нелицеприятных эпизодах, которые от непосвящённых осьминогов надёжно скрывались. Ещё бы! Узнать, что священные предки, которым ты молишься с детства, нарушили союзнический договор и перерезали глотки спящей фракции? Или, например, в голодное время съели собственного товарища? Такая информация могла пошатнуть устои Города. А кому выгодно шатать устои?

Страницы пожелтели от времени, но благодаря бережному уходу и обработке специальными укрепляющими химическими составами всё ещё оставались довольно крепкими и даже не думали распадаться от прикосновений, чего я, признаться, очень боялся. Оглавления в «Книге Солнца» не оказалось, поэтому до нужного раздела пришлось листать практически наугад, подсвечивая страницы тусклым светом фонарика.

Итак, раздел «Стальной гигант».

На первых страницах значилась краткая история персонажа, о которой (и даже больше) мне было уже известно. Далее шло описание Стального…

– Харон, Харон… – шептал я, просматривая страницы в поисках ключевого слова.

– Чёрный!! – раздался в голове голос Палыча (глава фракции следил за подходом к библиотеке через взломанную камеру). – Один из осьминогов сейчас войдёт в библиотеку. Валите оттуда!

Чёрт!.. И кому это ночью не спится?

Внезапно взгляд наткнулся на следующее:

«Договориться с высшими светлыми магами было непросто. Священным предкам (моему отцу легендарному Абрахраму Кла-Кро и его товарищам-охотникам на души) пришлось принести в жертву пятнадцать игроков фракции еловых…»

– Чёрный! – прошипел механик, заметно нервничая. – Закрывай книгу и валим!

– Ещё минуту…

«…Но оно того стоило. Из разговора со свихнувшимся стариком по имени Жрец, на которого их навели два молодых мага, удалось выяснить, что Харон – высшая ипостась Стального гиганта, дающая право выхода из Игры. Уговор был таким: Стальной расчищает Город у моря, за что получает свободу и специализацию Харон, при помощи которой выходит ВОВНЕ. Таким образом Жрец хотел избавиться от потенциального противника….»

Раздался писк механизма, открывающего дверь. Белый оттолкнул меня в сторону, закинул книгу в контейнер и погасил фонари.

Общались теперь только через Ментальную передачу.

– Я был в шаге от разгадки! ****! Белый!

– Мы в шаге от того, чтобы весь остаток времени до экспедиции провести в каталажке, – парировал механик, прислушиваясь к шагам неизвестного. – Тише, не дёргайся!

Октопус, чьё лицо Палычу рассмотреть так и не удалось, бродил по тёмным коридорам библиотеки, подсвечивая дорогу ручным фонариком. Луч света качался из стороны в сторону вместе с корпусом осьминога, иногда пропадая за стеллажами хранилища. Очевидно, он тоже не имел точных координат требуемой книги или же просто любил ходить по тёмным узким коридорам ночью… В любом случае попадаться на глаза служителю культа, имеющему спецпропуск, мы с Белым точно не должны.

Осторожно пробравшись до следующего стеллажа, короткими перебежками направились в сторону выхода. К счастью, неизвестный осьминог был занят своими мыслями, а Третье око прекрасно подсвечивало электронные приборы, встроенные в полки, что предотвращало нежелательные столкновения с объектами.

Но это всё не имело никакого значения: я не успел прочитать, вероятно, важнейший документ!.. Завтра нежелательное вторжение в библиотеку заметят местные служители и перекроют доступ к камерам и коду. Конечно, вряд ли нас прижмут к стенке (ключ-карта и остальные улики на утро будут в мусорном ящике, сетевой червь прогрызёт своё тельце и самоуничтожится, а картинка с камер у наших комнат доказательством точно являться не может), но защиту обновят почти наверняка.

– Чёрный? – сказал механик, когда мы уже подходили к своим номерам (этой ночью я ночевал у Ивы, комнатка Белого располагалась совсем рядом). – Смотри, что у меня есть!

Я включил фонарик, подсвечивая то, что протягивал мне улыбающийся механик, снявший-таки свою балаклаву.

– Ты сдурел?! – прошептал я, хватая вырванную страницу из «Книги Солнца». – Этой книге уже три тысячи лет! Да нас за такой вандализм точно пристрелят, а в реалити скажут, что умерли от передоза эйфорией или инфаркта…

– Да ничего нам не будет. Кто доказать-то сможет? А если даже и поймут, что это мы в библиотеке побывали, так и что с того? Не будут же осьминоги все книги проверять. Камеры внутри хранилища мы взломали – картинка не сохранилась. Может, это тот чувак, который по спецпропуску прошёл, страницу выдрал? Его-то как раз легко отследить: ключ-карта выдаётся на конкретного октопуса. А отпечатки пальцев осьминоги не оставляют, поэтому и технологии такой у них нет совсем!..

Кажется, Белый прав и предъявить нам действительно ничего не могут, однако теперь нужно быть осторожным вдвойне и всячески избегать даже намёков на то, что мне что-то известно о «Книге Солнца» и Хароне.

– Выбрались? – раздался голос Палыча по Ментальной передаче. – Вот и славно. О произошедшем этой ночью молчим, что бы ни случилось. Надеюсь, Чёрный, ты получил нужную информацию…

Если бы в этот момент Палыч догадался заглянуть в планшет, подключённый к взломанным камерам хранилища библиотеки, он мог бы лицезреть странную картину: щуплый октопус, конечно же, знакомый нашим героям, вскрыл контейнер с нарисованным на корпусе символом солнца и осторожно достал из него старинную книгу. Его напряжённое лицо подсвечивал ручной фонарик и под определённым углом можно было даже прочесть по дёргающимся губам: «Харон… Харон…»

Пролистав «Книгу Солнца» до раздела «Стальной гигант», он жадно принялся за чтение. Наконец, пальцы перелистнули очередную страницу, и октопус обнаружил, что один из важнейших листов попросту вырван! Щупальца взмыли вверх, а во взгляде мелькнула ярость. Октопус с силой сжал кулаки, но, несмотря на приличную дозу эйфории, сумел таки взять себя в руки и, выдохнув, аккуратно положить «Книгу Солнца» на место.

«Ничего, – подумал октопус, борясь с туманом наркотика, медленно растекающимся по черепной коробке. – Я и так узнал достаточно. Время переходить к действиям».

Глава 7. Эйфория

«Договориться с высшими светлыми магами было непросто. Священным предкам (моему отцу легендарному Абрахраму Кла-Кро и его товарищам-охотникам на души) пришлось принести в жертву пятнадцать игроков фракции еловых.

Но оно того стоило. Из разговора со свихнувшимся стариком по имени Жрец, на которого их навели два молодых мага, удалось выяснить, что Харон – высшая ипостась Стального гиганта, дающая право выхода из Игры. Уговор был таким: Стальной расчищает Город у моря, за что получает свободу и специализацию Харон, при помощи которой выходит ВОВНЕ. Таким образом Жрец хотел избавиться от потенциального противника.

Выход ВОВНЕ должен произойти после того, как Харон завладеет Ладьёй. Ладья – мощнейший артефакт, через который течёт Поток энергии. Ладья неразрушима, неизменима и недвижима с той точки зрения, что всегда остаётся в конкретном месте ВНЕ Игры. Тем самым подчёркивается значимость Ладьи для всего игрового мира.

Даже если кто-либо сдвинет Ладью с места, положение в пространстве изменит вся цифровая Вселенная, но только не сам артефакт. То есть сдвинется Игра вокруг Ладьи, а не сама Ладья. Поэтому говорит о том, что Харон «завладеет» Ладьёй, не совсем верно. Ему просто выпадет честь воспользоваться одной из активных функций артефакта – прорезать дыру в Потоке энергии и выскользнуть наружу. Местонахождение Ладьи неизвестно, но предполагается, что находится она у Вторых. Ну, или Вторые находятся у Ладьи.

Что находится ВОВНЕ, Жрец не знал. По словам охотников на души, лично присутствующих при разговоре моего отца Абрахрама Кла-Кро и Жреца, старый маг хотел новых жертв, но отец проявил стойкость и отказал могущественному магу, зная, что он выдал всю известную информацию.

Из общения с Архонтом, которому пришлось заплатить вдвое больше душ, стало понятно, что Стальной теперь подчиняется именно ему. Узнать о причинах смены хозяина Абрахрам Кла-Кро не смог, однако стало ясно, что воспользоваться специализацией Харон Стальной гигант сможет только после освобождения, а освобождать его никто не планирует: сил Архонта достаточно для того, чтобы контролировать существо неопределённый срок. Договор со Жрецом Система признала недействительным. Почему? Вероятно, по той же причине, по которой Жрец оказался в изгнании.

На вопрос о том, может ли кто-то из обычных игроков стать Хароном, Архонт не ответил. Также он отказался отвечать на вопрос о механизме принятия Харона, сказав, что это сфера деятельности тёмных сил, в которую он как лидер Света соваться не намерен. О Ладье и Вторых он рассказал следующее: цивилизация Вторых находится…»

Здесь мелкий текст, написанный ровным почерком сына Абрахрама Кла-Кро, обрывался: в полумраке Белый вырывал страницу неровно, а потому часть пожелтевшего листа осталась в библиотеке вместе с самой «Книгой Солнца». Но даже полученной информации было достаточно для того, чтобы попытаться выстроить логичную гипотезу.

Язык повествования в «Книге Солнца» был довольно современным. Это могло значить одно из двух: либо за последние тысячелетия речь осьминогов нисколько не изменилась, либо прокачанная Лингвистика автоматически переводила древний текст на современный русский, не давая возможности насладиться всеми особенностями грамматики устаревшего языка октопусов. Скорее, второе.

Выходило, что Харон – вроде как альтернативный способ спасения из Игры, доступный для конкретного игрока или НПС (насчёт последнего неясно). Вторым и третьим являются Преисподняя и Небеса, которыми воспользовались фракция серых и сами октопусы, соответственно. Поток энергии – вероятно, то же самое, что и река Вечности. Но дальше возникают сложности.

Скажу прямо, все эти повороты цифровых Вселенных ломали голову. По физике я имел твёрдую пятёрку и точно помнил, что если за точку отчёта взять конкретный предмет, то двигаться будет всё пространство вокруг, но только не он сам… В чём же тогда смысл этих этих псевдонаучных поворотов Вселенной?

Я ещё раз пробежался по тексту на вырванной странице… Выходило, что смысл всё же есть. Это как будто подчёркивало важность артефкта. Именно Ладья «создаёт» Игру, запуская завихрение Потока энергии, является её центральным элементом. Но что делать с местонахождением самой Ладьи?

Если Ладья находится у Вторых (или Вторые находятся у Ладьи), а цивилизация Вторых никогда не попадала в Игру, то каким образом ею можно воспользоваться из Игрового мира?

Вариант один – Ладья одновременно находится и в Игре, и в реальности.

Сейчас октопусам стало известно «реальное» положение Ладьи. В то же самое время Ладья «находится» и в Игре, создавая вокруг себя ещё одну, незримую цифровую Вселенную, населённую миллионами НПС и сотнями живых игроков. Место, которое она занимает в этой самой цифровой Вселенной, остаётся загадкой для всех… кроме, вероятно, самого Стального и наиболее древних тёмных сущностей, пообщаться с которыми так и не удалось.

Кажется, пазл начал складываться: Харон позволяет активировать Ладью, одновременно находящуюся и в реальности, и в Игре. Если активировать Ладью из реальности, можно перенестись (или перенести кого-либо) в Игру. Если из Игры – выйти в реальность.

И, конечно же, именно Ладья является тем самым легендарным артефактом, за которым со дня на день стартует команда реалити-шоу и который, следуя тайному договору с Хедингом, я должен буду использовать для переноса в Игру основных сил господина Шол де-Мой, готовящего военный переворот.

Но неужели Шол де-Мой, большой любитель культуры, произведений искусства и древностей, ничего не знал об артефакте? Я допускаю, что Культ не сильно распространялся по поводу содержания «Книги Солнца»: как-никак там довольно откровенно написано о вещах, которые обычным октопусам знать вовсе не обязательно. Но ведь тот же Хединг прекрасно знал о Ладье и её свойствах. Да и вряд ли «Книга Солнца» – единственный источник, из которого можно подчеркнуть знания о Хароне и Ладье…

В общем, дела обстоят несколько сложнее, чем могло показаться. В закручивающейся игре участвуют самые могущественные игроки и даже сама Система. По стечению обстоятельств в ней участвую и я. Пока ещё сложно сказать, кто выйдет победителем, но можно гарантировать, что развязка будет крайне интересной.

На следующий день ко мне подошла Амазонка. Женщина (а теперь это была взрослая женщина лет пятидесяти, а не антропоморфное существо со страусиными лапами) сказала жмущийся ко мне Иве:

– Да не бойся, Ивочка! Не уведу я твоего Чёрного.

Девушка улыбнулась в ответ, но не той саркастической улыбкой, которую обычно натягивали на себя представительницы прекрасного пола при встрече, а даже как-то дружелюбно. Вообще, после выхода из Игры отношения между Ивой и Амазонкой наладились. Конечно, лучшими подругами они не стали, но и откровенной ругани я не слышал давно. Вероятно, в их молчаливом конфликте были найдены удобные для обеих позиции: Амазонка в качестве всеми уважаемой опытной дамы и Ива как молодая и привлекательная девушка. Ни та, ни другая не выходили за обозначенную территорию.

– Конечно, Амазонка, – махнула рукой Ива и обратилась ко мне. – Жду тебя в столовой, Чёрный.

Я чмокнул девушку в подставленную щёку и вопросительно поглядел на Амазонку, мол, что стряслось.

Амазонка изобразила усталость:

– Опять Черноус наркотики где-то нашёл!.. Его по камерам, – при слове «камеры» я насторожился, – отследили. Плохо бедному… Его сейчас Паук в сознание приводит. Ты бы поговорил, что ли, с ним, а то ведь недолго парню осталось.

Я не слишком разделял жалость по отношению к Черноусу: как-никак наркотики – это его выбор. Тем не менее многие игроки фракции серых действительно считали его больным человеком, неспособным противостоять собственной мании. По словам бежевых, он и до Игры страдал от различного рода веществ, а потому новая зависимость Черноуса представлялась в качестве логичного следствия: предрасположенность и доступность наркотиков.

По дороге в медблок к нам присоединился Зелёный. Вежливо поздоровавшись с Амазонкой и пожав мне руку (приветствие изначально казалось октопусу странным, но традиции инопланетной фракции вызвали явный интерес у стажёра), он погрузился в свои мысли.

Где Черноус находит новую дозу? За пределы Культа и уж тем более в Город серые не выходили, никто из посторонних с нами контактировать не мог. Значит, источник наркотрафика – внутри Культа, и это кто-то из местных работников. Ограничивать контакт со служителями, многие из которых являлись заядлыми зрителями реалити, Кторвик не планировал, да и не мог физически: Храм представлял собой нагромождение жилых построек и рабочих помещений, где постоянно находились сотни служителей Культа. Да и наркотики в Городе ходили вполне легально, за исключением территории, подконтрольной Хедингу.

Несмотря на значительный доход от наркоторговли, он запретил продажу любого вещества, эффект от которого превышал уровнень ND-2 (то есть был выше эффекта от самых лёгких наркотических веществ). Сделал он это, конечно, не из желания оградить мирное население от пагубного влияния эйфории. Поговаривают, что обе дочери Хединга страдали от зависимости – именно в этом и крылась причина запрета. Семья в обществе октопусов была действительно значимой социальной группой. Гораздо более значимой, чем человеческие семьи, а потому подобный шаг со стороны члена Совета шести понятен.

Именно семья являлась налогоплательщиком в копилку корпораций (естественно, только тех из них, которые имели возможность взимать плату с проживающих на территории осьминогов). Семья платила штраф за провинившегося перед начальством октопуса, жить с родителями до старости не считалось здесь чем-то зазорным, также нормальным считался тотальный блат, когда важный начальник брал на работу исключительно членов своей семьи или семьи друзей. Именно так на работу попал Зелёный, внук ушедшего на покой главного автора Культа, который в своё время взял на работу молодого Кторвика.

Начальство Культа пусть и не одобряло наркотрафик: всё таки религиозная организация, все дела… но и запрещать эйфорию не планировало. Формально ограничить свободу передвижения Черноуса мог только Палыч, однако физических возможностей для отслеживания передвижений наркомана фракция не имела. Предоставлять доступ к камерам Культ точно не планировал.

В общем, эффективность лечение Черноуса зависело исключительно от его согласия и готовности. А какая может быть готовность, если желаемая доза находится буквально под рукой? Продай свой электронный автограф – и получи немного эйфории, благо фанатская база у фракции серых приличная.

В небольшом медблоке собрались Амазонка, Паук, улыбчивый доктор Культа, чьё труднопроизносимое имя я не запомнил, мы Зелёным и сам Черноус. Последний выглядел довольно паршиво. «Эйфория» от одноимённого наркотика давно прошла и начался отходняк, негативный эффект от которого и пытались устранить Паук совместно с доктором. Болезненно бледный брюнет лежал на кушетке и дёргался, будто пытаясь нащупать точку опоры. Его руки и ноги изгибались, а рот жадно ловил спёртый воздух медблока, пропахший лекарствами и потом.