Текст книги "На пороге перерождения (СИ)"

Автор книги: Виктор Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Катсу-Абэ был чрезвычайно доволен. С довольной ухмылкой на лице он медленно хлопал в ладони. Он смотрел на меня, и взгляд его был удовлетворённым. В этот самый момент я понял, что ошибся. Понял, что император, медленно погибающий под плачь жены и дочерей, не должен был умереть – погибнуть должен был Катсу-Абэ.

Стрела вонзилась точно в правый глаз императора – после такого никто ещё не выживал, шансов не было никаких.

Единственная причина, по которой я до сих пор был жив, заключалась в том, что на трибунах давно не осталось лучников. Их или снесло зрительской паникой – напуганные люди начали разбегаться кто куда, сбивая с ног всех на своём пути, – или же они попросту оказались убиты революционерами. Но медлить всё равно было нельзя.

– Довольны? – обратился я к вожаку гладиаторской стаи.

– Неплохо, – ответил тот. – Совсем скоро люди будут слагать легенды об этом дне.

Ага. А содержание будет примерно таким: шайка монстров восстала против империи, но чудесный император (им как раз к тому времени станет Катсу-Абэ) покарал нечисть, вернув в империю спокойствие и процветание.

Опомнившись, я достал новую стрелу, снова резанул по ладони и яростно зажал наконечник. Металл продавил рану ещё сильнее, обильно смазав остриё. Я наивно верил, что будет больше шансов попасть. Но как только начал подносить хвостовик к тетиве, краем глаза заметил, как правая рука императора поворачивается ко мне спиной. Нацелившись на центральную ложу, я не обнаружил в ней никого, кроме трёх рыдающих девушек и охраны, что всячески пыталась увести членов имперской семьи – никакого Катсу-Абэ уже не было, стрелять было не в кого.

– Вот ведь идиот! – выругался я, поняв, что главная цель упущена.

В это самый момент паника на трибунах достигла своего апофеоза. Всё было на столько плохо, что некоторые зрители начали переваливаться через ограждение, падая прямо на песок арены. Лететь было немало – метра три. Поэтому, падая, бедолаги даже не могли встать. Они ломали руки, ноги, спины и вообще всё, что можно было сломать. Кто-то, после этого, пытался волочить тело, используя одну из рабочих рук, но очень быстро подобные попытки прекращались – усталость брала своё и утомлённые собственной безысходностью люди останавливались, окончательно осознавая своё безвыходное положение. Не так я себе представлял революцию, – подумал я, глядя на унизительное зрелище. Пусть это даже и тайканцы, но они не заслужили такой смерти…

– Теперь, когда ты и твоя подруга с нами, мы можем приступить во второй части плана.

– Вторая часть плана? – не понял я.

– Нужно вызволить твоего друга из имперской темницы. Император хотел устроить показательную казнь, после того, как мы с вами перегрызли бы друг другу глотки.

Тут я понял, что, скорее всего, никакой экспедиции даже и не планировалось. А Если и планировалась, то она нужна была не для того, чтобы что-то колонизировать, а для того, чтобы просто избавится от тех, кто выживет после битвы. Просто один огромный спектакль…

Печально осознавать, что тебя обыграли. Выставили посмешищем и хотели возвыситься за счёт твоей смерти. Но с другой стороны… это же хорошо! Если кто-то считает, что сможет возвыситься за счёт твоего убийства, значит, тебя боятся. Такой себе положительный момент, но всё же. Во всём нужно искать свои плюсы.

Стрела приземлилась аккурат прямо у ног. Я поднял голову, осмотрелся и нашёл храбреца, набравшегося сил и уверенности. Некоторые части трибун практически опустели, теперь оставшиеся лучники могли почти беспрепятственно начать свою работу – и они начали. Отложив стрелу обратно в колчан, я вынул новую, прицелился, наблюдая за работой СВК, помечающей все найденные цели, после чего сделал выстрел. Один, второй, третий, и так до тех пор, пока не были убиты все функционирующие лучники.

Хорошая серия попаданий! Очки попаданий умножены на 2.

Количество оставшихся попаданий для повышения уровня: 741/800.

В ближайшие 5:00 минут будет действовать модификатор, умножающий все ваши попадания на 2. Шанс попадания увеличен на 40 %.

Количество нутриума сокращено до 94/100.

Нет, ну если вы сократили только для того, чтобы дать мне какой-то там модификатор, то можно было обойтись и без этого. Очень, конечно, мило со стороны СВК, но не слишком целесообразно. Пока что передо мной вроде не стоит цель стать лучшим лучником империи. Но за шанс попадания спасибо. Уж очень он мне нужен, особенно если учесть, что за последние несколько минут я ни разу не промахнулся…

– Ну что, за дело! – важно выдал я, приготовив очередную стрелу. Обернулся к Ди-Кей, хотел было подозвать помощницу, но оказалось, что девушка уже подошла сама. – Идём? – обратился я к Ди.

Оценивающе посмотрев на гладиаторов, она перевела взгляд на меня, после чего прикрыла глаза и слабо кивнула. Вот и прекрасно, – подумал я.

– Ведите, – сказал, обращаясь к вожаку.

Командир гладиаторов тут же развернулся, выказав какой-то жест, после чего развернулись и все остальные. Спустя секунду мы уже бежали в сторону закрытой решётки.

Подбежав, гладиатор выдал очевидную мысль:

– Закрыто.

Я взглянул на Ди-Кей. Она тут же поняла, к чему я веду. Хоть я и мог (наверное) справиться с преградой самостоятельно, но всё же решил лишний раз не тратить драгоценный нутриум, позволив помощнице проявить себя во всей красе. Это ведь она говорила, как любит гнуть прутья. Тут, конечно, задачка посложнее – решётка практически цельная, имеются лишь небольшие отверстия, через которые можно наблюдать за происходящим по ту сторону, поэтому справиться будет не так же просто, как с тюремной решёткой. Но Ди не задумалась ни на секунду, прежде, чем пройти через расступающуюся толпу гладиаторов, подойти к решётке, замахнуться и ударить по той что есть мочи. За первым ударом сразу последовал второй. За вторым третий. И так до тех пор, пока в конструкции не образовалась вмятина.

Мной было выдано важное умозаключение:

– Крепкая же хреновина.

Гладиаторы в шоке наблюдали за происходящим. Я же продолжал наблюдать за попытками Ди. Удары продолжились, но ровно до тех пор, пока в обворожительном теле девушки не появилась стрела. Помощницу немного тряхнуло, она чуть нагнулась. Стреляли не с трибун, а с другой стороны преграды. Попали точно в живот.

Отойдя чуть назад, Ди проморгалась. Казалось, что ещё чуть-чуть и она упадёт. Но нет. Уже спустя несколько секунд она спокойно вынула снаряд, после чего передала его мне. Я с опаской принял подарок. Но расслабляться было нельзя. Секунда промедления означала очередную стрелу в теле любого, кто стоит близко к решётке. Наверное, именно поэтому гладиаторы быстро разошлись в стороны, скрывшись из зоны обстрела. Я же отошёл подальше не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы дать себе возможность для манёвра. Приставив полученную стрелу к тетиве, выстрелил в первую цель из пяти выделенных. Как только выстрелил, красный круг исчез, ознаменовывая победу над противником. Поэтому я тут же потянулся за следующей стрелой.

В это самое время Ди-Кей сменила тактику, пытаясь справится при помощи сильного давления. Но у неё снова ничего не вышло. Перестреляв всех на той стороне, я понял, что Ди не продвинулась ни на метр.

– Стой, – вмешался я. – Нужно попробовать по-другому. – В голову пришла отличная мысль: – Хватаемся снизу и пытаемся поднять.

Лучший способ сорвать спину.

Ди на предложение согласилась без всяких споров, поэтому, присев на корточки, мы, как смогли, зацепились за нижний ряд выемок, выдохнули, вдохнули, и со всей силы потянули вверх. Не скажу, что в тот момент я испытал нечто подобное тому, что испытывает женщина во время родов, так как никогда не рожал, но всё же какая-то идентичность присутствовала.

На удивление, нам удалось приподнять решётку – та сдвинулась на несколько сантиметров. Этот эксперимент опустил значение нутриума до 78/100, но зато стало ясно, что справится можно. Я тут же включил начальника, обратившись ко всем гладиаторам:

– Нам нужна помощь. Ещё человек десять.

Желающие помочь нашлись быстро – никто не хотел задерживаться на арене. Поэтому уже совсем скоро по обе стороны от нас стояло ещё с десяток крепких парней, готовых тягать неподъёмные тяжести.

– Как только поднимем на столько, чтобы мог пролезть человек, нужно, чтобы кто-то проскользнул внутрь и открыл проход.

– У механизма может быть много охраны, – сказал главный гладиатор.

– На что ты намекаешь? – не понял я.

– На то, что наши могут не справится. Лучше тебе залезть туда.

Вот ведь трусы. Нет, с одной стороны это конечно очень умно, ведь, если отправленный внутрь гладиатор погибнет, то на ещё один заход меня вряд ли хватит. Нутриум нутриумом, но силы не бесконечные. Но с другой стороны это так смешно – слышать от гладиатора, что гладиатор может с кем-то не справится. Эх… что за гладиаторы такие пошли – не то, что раньше.

Собравшись с силами, гладиаторы схватились за выемки, я взялся прямо посредине. Дёрнули. Со скрежетом решётка поддалась. На лицах некоторых выступили испарины. Ещё через несколько секунд треть гладиаторов начала издавать звуки превозмогания.

Дождавшись, пока решётка поднимется на достаточное расстояние, я снова глубоко вдохнул. Глянув на значение нутриума 87/100 понял, что будет хреново, если я отпущу решётку, а гладиаторы не справятся с давлением, и весь план пойдёт крахом. Семь единиц за несколько секунд это тебе не хухры-мухры.

Отпустил. Решётка тут же резко дернулась вниз, но всё ещё оставалась на весу – запаса было достаточно, главное, чтобы хватило и времени.

Перекинув снаряжение на ту сторону, я лёг на живот. Можно было бы лечь на спину, зацепиться и протолкнуть себя внутрь при помощи рук, но, боюсь, гладиаторы, готовые вот-вот сломаться, не выдержали бы ещё и моего веса. Поэтому пришлось ползти.

Наконец ноги скрылись за линией нависающих сверху зубцов, и позади раздался громкий звук падения. Кто-то тут же закричал. Я быстро смекнул, что парень просто не успел отцепиться, поэтому решётка, резко упавшая вниз, явно сломав что-то бедолаге. Техника безопасности на высшем уровне. Но соболезновать было некогда. Подойдя к решётке, я обратился к главному:

– Куда идти?

– Понятия не имею, друг мой. Дальше ты сам по себе.

Очень информативно.

– А те ребята, что были на трибунах, случаем, не хотят мне помочь?

– Скорее всего, с их стороны тоже всё перекрыто. Поэтому, повторюсь, пока не откроешь кому-то из нас, ты сам по себе.

Я неодобрительно покачал головой. Но говорить ничего не стал. Молча отвернулся, осмотрелся. Передо мной – мрачный длинный коридор, ступенями уходящий вниз, и освещённый неброским светом факелов. Не похоже, что там впереди есть выход. Но других вариантов не имелось, а поэтому не оставались ничего, кроме как сделать первый шаг в неизвестность.

Блуждая по коридорам, я понял, что отсюда только один выход. И, скорее всего, тот тоже перекрыт. Я явно находился в гладиаторской зоне арены, которая ни коим образом не была связана с остальными зонами. Делалось это очевидно для того, чтобы гладиаторы не имели возможностей для побега, через выходы на зрительские места. И уж тем более для того, чтобы такой «герой» как я не смог найти комнату с подъёмным механизмом, освободив путь своим коллегам.

Завернув за очередной угол, я начал отчаиваться. Выхода нет. Но быстро придя в себя, вспомнил про помощницу.

«Ми!»

Я тут.

Внезапно где-то грохнуло. Не обращая никакого внимания на шум, я продолжил:

«Мне нужна помощь».

Знаю. Именно поэтому последние несколько минут пытаясь составить примерную карту на основании полученных данных. После этого, сопоставив имеющиеся разведданные с чертежами прошлого, я постараюсь найти выход. Не думаю, что тайканцы вносили какие-то кардинальные изменения в конструкцию арены, учитывая то, что все их технологии практически ничем не отличаются от технологий прошлого.

Я облегчённо выдохнул, позволив себе расслабиться. Но не тут-то было. В голове, будто раскатом грома, раздалось внезапное:

– Господин Васк, кажется, вы заблудились, – это был голос Катсу-Абэ.

Тут же подняв лук наизготовку, я завертелся по сторонам в поисках противника. Но небольшое помещение, размером четыре на четыре, было совершенно пустым.

Голос начал снова:

– Пытаясь спастись, вы загнали себя в лабиринт, господин Васк. И это не какое-то глупое сравнение, как вы могли подумать. Говоря лабиринт, я подразумеваю самый настоящий гладиаторский лабиринт. Неужели вам было неизвестно, что главная арена империи оснащена самый передовыми технологиями. Ваши друзья сейчас где-то над вами. При желании я бы мог закрыть боевую часть, и все они провалились бы вниз, прямо к вам. Но, боюсь, эта часть представления касается только нас с вами.

Боюсь, если это и вправду так, я не смогу ничем помочь, – огорчённо сказала Ми. – Могу только отмечать на карте уже пройденные места. Но составить план точно не получится.

Ну, в общем, ничего другого я и не ожидал…

– Покажись, где ты? – обратился я к Катсу-Абэ.

– Неужели вы ещё не поняли, что я в вашей голове?

– Что?

– Думали, вы такой один? Что ж, спешу вас огорчить. Вечные заботятся не только о вас.

– Да что, мать вашу, ты такое несёшь, больной старик?!

– Около двадцати лет назад я был болен страшной болезнью. Кашель поразил меня на столько, что в какой-то момент я потерял способность к передвижению. Все лекари, как один, твердили, что это конец. Жизнь была потрачена зря. Тратя время на попытки стать кем-то, я не учёл того, что смерть придёт за мной, и перед этим самым днём никто не вспомнит меня, как хорошего мужа, прекрасного отца, и не поблагодарит за лучшую жизнь, прожитую вместе. Я понял, что совершенно одинок на смертном одре. Погибая, я хотел только одного – чтобы хоть кто-нибудь пришёл ко мне, проводить в последний путь. Но никто так и не пришёл. В одна тысяча третьем году я скончался в одиночестве, лёжа в своих шикарных апартаментах в цитадели родного Токио. Тогда-то ко мне и явились они. Трое в чёрных балахонах. Тела закрыты, лица закрыты, даже рук не видно. Они практически бездвижно перемещались в пространстве, которого, по сути, и не было. Вокруг одна тьма. Ничего, кроме гнетущей тьмы. Они предложили сделку – жизнь в обмен на службу. И знаете, что я сделал? Я отказался. Сказал, что жизнь без родных мне больше не нужна. Я не хочу пройти тот же путь, я больше не хочу быть одиноким. Ведь если мне снова придётся кому-то служить, у меня вряд ли будет время для создания семьи. И тогда они пообещали, что дадут мне ребёнка. Как будто от этого станет проще. Они обещали дать мне сына, которого я смогу воспитать так, как мне будет угодно. И тогда я согласился. Я решил, что буду всегда рядом: как только он подрастёт, как только ему исполниться четырнадцать я возьму его с собой, буду всегда рядом. Но наши мечты никогда не исполняются в том виде, в каком мы этого хотим.

Послушно исполняя приказы высших существ, двигая империю в необходимом направлении, всячески влияя на императора и его семью, я снова позабыл о родных. Я на столько увлёкся своей новой должностью, на столько сильно был окрылён своей избранностью, что вспомнил о своих планах только спустя восемнадцать лет. Но к тому времени было поздно что-то менять – отданный на откуп служанок и денег сын вырос в безвольную тряпку, бесхребетного неудачника, который неспособен практически ни на что без помощи своего папочки. И теперь я ненавижу этого ребёнка так же сильно, как ненавижу себя.

Вы наверняка уже задаётесь вопросом, к чему я рассказываю всё это вам. Всё очень просто, господин Васк. Потеряв все свои мечты, испоганив шанс, данный мне свыше, я понял, что у меня нет ничего, кроме моего предназначения. Всё, что я делаю, я делаю только ради того, чтобы не разочароваться в себе окончательно. Вечные избрали меня для великой цели. Они дали мне возможность изменить мир в лучшую сторону. И эта возможность – это всё, что у меня есть.

Теперь вы понимаете, что мир слишком тесен для нас двоих? На этой земле не может быть сразу нескольких исполнителей воли вечных.

Приходя в нехилом шоке от услышанного, я не придумал ничего лучше, кроме как спросить:

– С чего вы вообще решили, что я исполняю чью-то волю?

Тишина.

– Это ведь очевидно. Если бы, господин Васк, вы не исполняли их волю, они бы давно позволили мне прикончить вас. Но вместо этого, раз за разом они требуют, чтобы я дал вам шанс. Они постоянно твердят, что я не могу вмешиваться в вашу судьбу. У меня нет права убить вас собственноручно. Пусть судьба решит, достоин ли он жизни, – говорят они мне.

– Вы тоже обладаете какими-то способностями? – решил поинтересоваться я. Сменить, так сказать, тему. Чтобы хоть немного понимать происходящее.

– Можно сказать и так. Но это ни в коем случае не сравниться с теми способностями, которыми вечные наделили вас.

– Простая зависть? А если я скажу, что никто и ничего мне не приказывает. Я не исполняю чужую волю. Всё то время, что я обладаю способностями, я просто пытаясь спастись. И, скажу больше, вечные не давали мне никаких способностей. Всё произошло совершенно случайно. Просто я оказался не в том месте и не в то время. Хотя, если судить со стороны того, что без способностей я бы уже давно был мёртв, всё не так уж и плохо.

– Я тебе не верю, – прозвучал спокойный ответ.

– Я думал, у нас тут вечер откровений, – тон сменился. Осознав слабость Катсу-Абэ я начал разговаривать с ним совсем по-другому. Теперь я больше насмехался над ним, нежели пытался что-то разузнать. – Ну ладно, разу уж не хотите общаться, то и я, пожалуй, избавлю себя от этого груза.

– Так или иначе, это будет наш последний разговор. Сегодня вы умрёте наверняка. Лабиринт закрыт. Выхода нет. – я тут же вспомнил про грохот. Вот ведь… – Двери откроются только тогда после вашей смерти.

В этот самый момент из противоположного входа комнату вошли несколько сражников. Те самые элитные войска. Одно отличало их от обычных стражей – горящие огнём глаза. Нет, не в переносном смысле, а в прямом. Это точно были не люди. Казалось, будто вот-вот пламя вырвется наружу и подожжёт их головы, придавая эффектности образу.

Подняв лук наизготовку, я прицелился. Интерфейс молчал. Удивительно. Что это значит? Уязвимых мест нет? Ну ладно, будем справляться самостоятельно. Выстрел. Стрела ударилась о твердый доспех, отскочив от него, как от каменной стены. Вот ведь дерьмо, – подумал я тут же… Стоять не было смысла. Только тратить нутриум. И самое умное, что пришло мне в голову, – бежать.

Я дёрнул обратно, туда, откуда пришёл, в надежде на то, что Катсу-Абэ соврал, и лабиринт не закрыт. Разумом-то я понимал, что спасения нет. Но вот надежда… надежда умирает последней. Ну может хоть какое-то чудо. Хоть, что-нибудь, – думал я, на бешеной скорости заворачивая за очередной угол. Грязь и песок сыпались на голову, а я продолжал бежать, не обращая внимания ни на что. Сердце готово было вырваться наружу, запас нутриума падал из-за усиленных нагрузок, да и по ощущениям я осознавал, что бегу гораздо быстрее, чем раньше – без СВК. Но свет в конце тоннеля почему-то никак не появлялся на моём пути. В итоге я просто уткнулся в стену.

Развернулся, сделал шаг, а в конце коридора меня уже поджидали всё те же стражники. Они гордо шагали на меня так, будто преодолели не несколько поворотов, а всего пару метров. Усталости в их шаге не было никакой. Тут я понял, что, наверное, просто заблудился, и всё это время бегал по кругу. Но какой толк от осознания чего-то, если ты стоишь у стены, путь на свободу закрыт, а сзади тебя поджимают существа неопределённого происхождения.

И тут, вдруг откуда не возьмись…

«Тебе нужно умереть».

«Что?» – если честно, я уже порядком подустал от голосов в голове, поэтому очередная реплика, раздавшаяся внутри, не вызвала ничего, кроме раздражения. «Ты кто ещё такой?»

«Просто доверься мне. Так будет проще. Не сопротивляйся. Они всё равно тебя убьют».

Хрен-то там, – подумал я, не отвечая на сообщение. Уже даже не хотелось узнавать, кто со мной говорит. Хоть голос не казался шутливым, а был, напротив, предельно серьёзным, я всё равно не стал доверяться воле случая.

Вынув заготовленную для Катсу-Абэ стрелу, я нацелился на самое, как неприкрытое место в доспехе одного из атакующих стражей. Задержал дыхание, выстрелил, стрела вонзилась точно в цель, даже не отскочив в сторону. Но никакой реакции не последовало. Существо как надвигалось, так и продолжило надвигаться.

Между нами оставалось ещё несколько метро, когда пугающего вида страж с огнём в глазах, приготовил алебарду к атаке. Мне не оставалось ничего, кроме как продолжить стрелять, цепляясь за последние остатки надежды. Может в этот раз попадёт? Может хоть сейчас он пошатнётся?

Но никто так и не пошатнулся.

Остриё алебарды настигло меня быстро. Долго я не мучился, так как за первым уколом последовали и остальные. Сначала тело поразила острая боль, но чуть позже взгляд помутнел и стало легко. Спокойствие, тишина… и только страх перед неизвестностью портил всю идиллию.