Текст книги "Когда нельзя отступить"

Автор книги: Виктор Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

"Жив! Слава богу! Но что с ним случилось?! – приподнял голову, огляделся вокруг. – Ведь не я же его… Все! Надо отсюда убираться. Не дай бог, если это дойдет до террян!".

Странно, но даже в этот момент я боялся не осуждения моих действий Советом Торгового Кольца или мести аборигенов, а только того чтобы не доставить неприятности Лавинии. Мотнул головой, словно отгоняя видение ее гневного лица, и тут неожиданно заметил в траве какое-то мерцание. Протянув руку и поднял лежавший в траве нейрохлыст. Увидев, я сразу узнал его. Сработала заложенная в меня информация о Медее. Черная, средней толщины, трубка, из верхней части которой выбивается голубоватое излучение длиной около тридцати сантиметров. Оружие местных полицейских. Присмотревшись к хлысту более внимательно, понял, почему тот получил подобное название. Самая отдаленная от рукояти часть излучения, около трети, постоянно вибрировала, отклоняясь в разные стороны.

"Так это он меня парализатором! Вот ублюдок!".

Хлыст навел меня на мысль. Подойдя с ним к полицейскому, привезшему советника, я секунду колебался, стоит ли это делать, а потом решил, что мои действия вряд ли что изменят в общей картине. После чего я опробовал на полицейском действие нейрохлыста. Эффект оживления превзошел все мои ожидания даже при том, что я выставил его на минимум мощности. Уже в следующую секунду тот, открыв глаза, попытался сесть.

– Не так быстро, дружок, – тихо сказал я ему, держа перед его лицом призрачно-голубоватое колеблющееся лезвие. – Мы еще не поговорили по душам.

– Я ничего не скажу, – прохрипел медеянин.

Могу сразу сказать, что его гордое заявление было первым и последним в нашей дальнейшей беседе. Я не стал взывать к его совести или гражданскому долгу, а сразу приступил к делу. Результат не замедлил сказаться.

– Буду! Буду говорить! – при этом его голос ломался и дрожал, глаза были затянуты мутной пеленой боли.

Грозного фанатика уже не было, а был сломленный, захлебывающийся слюной, простой мужик, готовый выложить все, лишь бы избегнуть боли. Так я узнал, что все трое действительно являются полицейскими из отряда дознавателей, своеобразного подразделения политической полиции. Советник одолжил их для свершения мести у командира подразделения, своего хорошего приятеля. Кроме того, все они, полицейские, их командир и советник принадлежат к клану Баксе. На вопрос, что от меня нужно было советнику, он ответил, что тот хотел отомстить за нанесенное оскорбление.

– А это не означает, что вы меня должны убить?

– Нет, нет, что ты! Мы бы на это не пошли. Избить, унизить – да! Но не убивать.

– Не советую врать. Даю еще одну попытку.

Дознаватель молчал, кривясь от боли.

– Знаешь, в моем мире есть поговорка, которую я для тебя немного переделал. "Каждый человек кузнец своего несчастья". Уловил суть? Нет? Почему-то я так и подумал. Придется провести с тобой еще раз практические занятия для лучшего усвоения народной мудрости, – и голубой извивающийся жгут стал медленно приближаться к посеревшему от страха лицу медеянина.

– Нет! Не надо! Все, что я сказал, это правда! Правда!!

– Вот теперь я вижу, что ты говоришь правду. Вставай.

Глава 8

Я проснулся поперек кровати одетый, в том же положении, как рухнул на нее, как только вошел в номер. Сел. Помассировал плечо, которое подлечил сразу же по прибытии в отель, еще ночью. Сейчас оно отдавало легкой болью только при резких движениях руки. Несколько раз осторожно потянулся, разминая мышцы. Повертел затекшей шеей. После чего стал вспоминать. События минувшей ночи, пропущенные через сознание, сейчас казались мне дешевой театральной постановкой. Нет, я сознавал серьезность положения, в которое попаду, если дело дойдет до властей Медеи, просто сама затея мести со стороны советника выглядела глупым фарсом. Но даже она объяснима и понятна, за исключением непонятного провала в памяти. Кое-какие моменты из воспоминаний были скользкими, расплывчатыми, но они все-таки были, память их зафиксировала, но что произошло мной и советником, так и осталось черной дырой. Спустя некоторое время поняв, что мои попытки восстановить события ничего не дают, встал. Раздевшись, отправил одежду в утилизатор. Затем, заказав завтрак в номер, полез в душ. Не успев закончить с едой, как раздался вызов. Сердце противно екнуло.

"Сколь веревочке не виться, а совьешься ты в петлю".

– Слушаю, – как я не старался держать себя в руках, голос предательски дрогнул.

– Влад, здравствуй, – прозвучал голос Аттены. – Через два часа встречаемся в фойе отеля. Отправляемся на полигон. Не опаздывай.

Связь оборвалась. С невысказанным облегчением я выдохнул воздух, который до этого сдерживал в груди.

"Пронесло!"

***

Местный порт межконтинентальных перелетов явно уступал террянскому варианту. Если там царила тишина, изящество и тонкость линий, то здесь все выглядело намного грубее и примитивнее. Гул толпы, рев планетарных двигателей садящихся и взлетающих кораблей, непрерывные объявления, мелькание экранов с постоянно меняющейся информацией, все это выводило из равновесия и раздражало. Относительная тишина наступила, только когда мы устроились в салоне корабля. Сам перелет на противоположную сторону планеты, занял не больше десяти минут. Приземлившись, пересели в прозрачный, похожий на громадную каплю, транспорт, который, загрузившись пассажирами, стал постепенно подниматься в воздух, одновременно увозя нас от порта. Небо темнело прямо на глазах, наступал глубокий вечер. Повернувшись, я стал смотреть на приближающийся город, быстро росший на моих глазах, заполняя все видимое пространство. Огромные башни корпусов сверкали на солнце, неповторимой игрой красок, выдавая иной раз совершенно невообразимые световые эффекты. Внизу расстилались улицы – гладкие и широкие. Золотые, красные, серебристые, ярко-зеленые фейерверки реклам взлетали вверх по стенам и замирали в воздухе. Наземный транспорт несся с такой скоростью, что временами напоминал разноцветные полосы. Спустя некоторое время платформа свернула в сторону. Вместо гигантских небоскребов, составлявших центр города, все больше стали появляться отдельные комплексы зданий, окруженные зелеными зонами. Как нам объяснил проводник, встретивший нас в порту, мы сейчас пересекли черту, отделяющую центр города от его жилой части. Вскоре под нами пошла сплошная зеленая зона, которая интереса у меня уже не вызывала.

"Как скоро будет этот полигон? Уже полчаса как едем. Интересно, что это за птички над нами?".

Над нами уже некоторое время крутились две ярко желтые машины с цифровыми кодами на борту, но только я успел о них подумать, как они неожиданно взмыв вверх, почти мгновенно растворились в черном небе. Не успели они исчезнуть, как наша капсула, в свою очередь, резко пошла на снижение, еще секунда – и мы у причальной вышки. Высадившись на широкую, чуть подсвеченную изнутри площадку, подошли к лифту, а еще несколько секунд спустя, оказались на земле. Встречал нас, долговязый и худой, медеянин, в белой, свободного покроя, куртке и таких же брюках. На его груди, как и на груди двоих охранников, стоявших за его спиной, светились мягким светом эмблемы хорошо знакомых мне скрещенных клинков.

– Приветствую вас всех. Я – Угерн, младший помощник главы Института физики полей. Мне поручили встретить вас…

Дальнейшего продолжения его речи я уже не слышал. Нейрохлысты, висевшие на поясах охранников, тут же пробудили еще свежие воспоминания о событиях предыдущей ночи. Зашевелилось, спрятанное глубоко внутри, беспокойство. Вместе с ним пришли сомнения.

"Пока тишина. Или затишье перед бурей? Ждут, когда закончиться эксперимент, а там возьмут меня под белые ручки… Да – а. Интересные мысли. Но что же все-таки произошло?!".

Занятый своими мыслями, я не слышал, что говорил, показывая нам дорогу, абориген в белой униформе. "Очнулся", только оказавшись, у двери отведенного мне номера. Коротко попрощавшись со своими "коллегами", я переступил порог отведенной мне комнаты.

Утро следующего дня для меня началось сразу с нескольких сюрпризов. Во-первых, встал совершенно не выспавшийся из-за мучивших меня ночных кошмаров. Не успел стряхнуть с себя сонную одурь под душем, как оказалось, что меня поджидает очередное звуковое послание от моих "коллег". Сегодня, ради разнообразия, его оставила Лавиния.

– Влад, привет. Извини, но на полигон поедешь один. У нас, как всегда, возникли проблемы в последний момент. Желаю тебе успеха. Пока.

– Пока, девочка, – ответил я ей, чисто автоматически.

Отказавшись от завтрака, сообщил, что готов ехать, после чего спустился вниз. Перед выходом меня уже ожидал гравикар с двумя сопровождающими. Охранник, сидевший за пультом управления и вчерашний встречающий, сотрудник института, Угерн. Сухо поздоровавшись с медеянами, уселся на заднее сиденье. Разговаривать не хотелось. Состояние внутренней тревоги не отпускало меня. Я попытался отнести ее за счет волнения в ожида-нии эксперимента, но почему-то сам в это верил с трудом. Можно было назвать это предчувствием, но чего?

"Где же этот чертов полигон? Какого хрена…, – не успел я излить свое накопившееся раздражение в соответствующих выражениях, как мы неожиданно вырвались на простор гигантской, искусственно созданной долины. – Это что ли полигон? Больше похож на гигантскую лужайку! А где их хваленый космический туннель?! Там, что ли, среди этих зданий?".

Чувство тревоги отодвинувшись, сменилось жгучим любопытством. Мой острый интерес к пространственному переходу легко объяснялся. Слишком много я слышал о нем, слишком много надежд связывали с ним терряне, поневоле заразив меня жгучим интересом к этому чуду. Но то, что я увидел, никак не походило на представляемое в моем воображении место выхода туннеля. Группа из десятка приземистых зданий, находившихся в центре гигантской окружности, да нелепые конструкции, похожие на "обрубки" средневековых башен, высившихся по периметру вдоль этого круга. Не успел я обратиться с вопросом к Унгерну, как случайно брошенный взгляд вверх все прояснил. Отблески, замеченные мною на высоте нескольких десятков метров, дали понять, что полигон накрыт прозрачным колпаком силового поля, а "обрубки" – не что иное, как силовые установки. Пока я крутил головой, наш гравикар сначала резко сбросил скорость, а затем медленно затормозил у кромки еле заметного мерцающего силового щита. Ждать пришлось недолго, навстречу нам из закрытой силовым полем зоны уже несся его брат – близнец. Не успел подлетевший кар затормозить у самой кромки силового поля, как оттуда выпрыгнул охранник с чем-то похожим на металлический чемоданчик. Поставив его на землю, он нажал на нем кнопку, после чего стал сверяться с прибором, закрепленным у него на руке. По истечении минуты он удовлетворительно кивнул сам себе головой, затем, повернувшись к нам, сделал приглашающий жест рукой. Я вопросительно посмотрел на Унгерна, который внимательно наблюдал за действиями охранника по ту сторону поля. Увидев жест, он обернулся ко мне и коротко бросил: – Проход открыт. Иди, террянин.

При пересечении линии защитного поля что-то неожиданно коснулось моего сознания.

Ощущение было похоже на сообщение. Оно было знакомым. Это как в толпе случайно встречается лицо человека, которого ты когда-то знал, но столь давно, что успел забыть о нем напрочь. Начинаешь лихорадочно вспоминать, кто это был, но в следующий момент некогда знакомый исчезает из виду, и несколько минут спустя ты снова забываешь о нем, занятый своими мыслями. Нечто подобное произошло сейчас и со мной. Пытаясь понять, что несло с собой непонятное ощущение, я очнулся только тогда, когда кар остановился у приземистого здания, похожего на врытый в землю гигантский дзот. Сходство было настолько сильным, что я невольно глазами поискал в нем амбразуры, но помимо двери, глубоко утопленной в мощные стены, ничего похожего не наблюдалось. Только я сделал шаг в ее направлении, как она легко ушла в сторону, открыв стоявшего за ней охранника с рукой, лежащей на открытой кобуре излучателя. Оглядев меня с ног до головы тяжелым и цепким взглядом, после чего нехотя сдвинулся в сторону. Я уже был готов войти, как неожиданно остановился на пороге и бросил взгляд на небо. От его сине-лилового оттенка вдруг защемило сердце, словно я прощался с кем-то родным и близким. Задержка была тут же прервана охранником, понявшим ее по своему, как нерешительность: – Все правильно. Вас ждут. Идите прямо по коридору.

– Раз ждут, надо идти, – с этими словами я перешагнул через свою непонятную тревогу, так же, как через порог.

Пройдя еще один пост, оказался перед другой массивной дверью, которая, как я понял, играла роль последней линии обороны в этом "дзоте". Перед ней мне пришлось постоять с минуту, пока меня опознавали, но, в конце концов, и она ушла в стену, открыв вид на зал с колоннами, в древнегреческом стиле. Правда, впечатление продержалось не более пары секунд, как только я разглядел, что это не колонны, а прозрачные трубы, в которых лениво плавало что-то наподобие белесого тумана. Сделав несколько шагов, остановился перед первой трубой – колонной и стал с интересом ее разглядывать. От этого занятия меня отвлек голос, неожиданно раздавшийся у меня за спиной.

– Привет тебе, террянин.

Я развернулся к нему: – Привет.

Стандартный облик медеянина, за исключением белой униформы и оценивающего взгляда врача, пытающегося понять, с какой болезнью пришел к нему пациент, но уже в следующую секунду в его глазах мелькнуло удивление. Подобную оценку своей атлетической фигуры я уже не раз видел в глазах медеян, после чего его лицо приняло обычное при виде террян тщательно скрываемое выражение неприязни.

"Как же они сильно террян не любят. Прямо национальная неприязнь".

Даже его голос, потеряв все человеческие оттенки, зазвучал сухо и официально: – Я ваш врач – консультант на время проведения эксперимента. Идите за мной.

Пройдя два десятка шагов, мы оказались на пороге комнаты – лаборатории, где треть ее объема занимал сложный агрегат и подобие кресла, связанные между собой целым рядом различных кабелей и проводов.

– Это наш анализатор, – в голосе медика звучала гордость. – Совершеннейшее чудо на-шей медицинской техники. Наша гордость! Он нам подскажет наилучший режим вашей защиты.

– Защиты от чего? – при этом слове я невольно насторожился.

– Не волнуйтесь. Мы говорим о защите от воздействия внешнего мира. Не более того, – сейчас его голос был снисходительно – поучающим, как у лектора, увлеченного своим предметом, после чего усадил меня в кресло, опутав при этом всевозможными датчиками. Затем он начал жать на кнопки и изучать разноцветные карточки, выдаваемые ему анализатором. Вдруг неожиданно вскочил, и начал бегать по комнате, что-то бормоча про себя. Потом снова уселся, но теперь уже начал просматривать какие-то таблицы. Суетливое поведение медика вызвало у меня вполне обоснованное беспокойство. Неужели и этот нашел во мне что-то аномальное?

"Не желаю переезжать из одного мира к другому в качестве подопытной крысы! Даже за бабки! А, кроме того…".

Но развить мысль мне не дали. Врач, подойдя ко мне, начал быстро и ловко снимать с меня датчики – присоски.

– Все отлично. И даже сверх того. Теперь вставайте, одевайтесь и идите за мной.

Я облегченно вздохнул. Ничего не нашел!

Следующим помещением, куда мы пришли, была большая комната, где стоял аппарат, весьма похожий на саркофаг. За его технологической консолью сейчас трудился еще один медеянин. Врач, подведя меня к "саркофагу", предложил мне полностью раздеться и лечь на покрытое мягким, губчатым материалом, ложе. Не успел я на нем устроиться, как надо мной возникло меднокожее лицо врача: – Не волнуйтесь. Ничего страшного с вами не произойдет. Эта установка называется "камерой абсолюта". Суть эксперимента заключается в том, чтобы отсечь тактильные, визуальные и акустические проявления, являющиеся раздражителями нашего мозга, создать своеобразный щит от внешнего мира. Таким образом мы надеемся выявить вашу возможную взаимосвязь с потоком сбалансированной энергоматерии.

Не успел я осмыслить сказанное, как лицо исчезло, а вместо него на меня надвинулась сфера темного стекла, полностью отгородившая меня от внешнего мира, а еще через мгновение по ней забегали веселые фиолетовые искорки, гася мое сознание.

Очнулся я так же легко, как и потерял сознание. Овладевшее мною чувство полной расслабленности прямо распластало меня. Хотелось лежать так вечно. Я наслаждался бездумным спокойствием, пока надо мной не склонилась лицо ученого-медика. И сразу последовал неизменный для всех врачей, вопрос: – Как вы себя чувствуете?

– Норма, – с трудом собрав мысли в кучку, ответил я.

– А у нас, – продолжил медик, – полный ноль. Как и следовало ожидать. Так что, живи-те спокойно.

Чувство апатии не только не хотело отпускать меня, а наоборот, казалось, что она еще больше усиливается. Мозг не хотел ничего фиксировать. Ответ прошел вскользь моего сознания. Медеянин видимо знавший, что со мной происходит, сначала слегка потряс меня за плечи, потом довольно резко и категорично заявил: – Не расслабляться. Соберитесь. Это идет защитная реакция вашего мозга на внешние раздражители после его полной изоляции.

Его слова показались мне какими-то легкими и не стоящими внимания, но предварительная тряска заставила меня отреагировать на них: – Понял. Что… дальше?

– Вставайте. Я вас провожу в соседнюю комнату. Там примите душ и оденетесь. А по-том я вас отведу…

Тут моя сосредоточенность снова пошла на убыль. Слова снова потеряли свое значение, начав скользить сквозь мое сознание.

Глава 9

Пришел я в себя полностью в незнакомом помещении, на широком низком диване. Бы-стро обежал глазами комнату. Мягкие кресла, пушистый ковер, цветы – все это говорило, что нахожусь не в лаборатории, а в помещении, выполняющем функции комнаты отдыха. Полежав еще немного, пересел в кресло.

"Как я попал сюда? Почти ничего не помню. Под руку вели. Длинный коридор. И двери по его обеим сторонам. Ну, да бог с ним. Что там доктор мне сказал: "Ничего не получилось". Ну что ж. Меня это вполне устраивает. Осталось дождаться тугриков и отбыть на родину. Эй, Земля – старушка! Я иду к тебе! – последнюю фразу, от полноты чувств, я произнес громко и со вкусом.

Когда в ожидании, что кто-то придет за мной, прошло, по моим расчетам, не менее двадцати минут, я не выдержал.

"Привел меня и бросил. Небось опять со своим любимым анализатором играет. Придется пойти напомнить ему о себе. Или еще подождать? Хватит. Надоело! Лучше пойду, поищу его".

Выйдя, я увидел, что комната, где отдыхал, расположена почти посредине коридора, тянущего по обе стороны. Посмотрел в одну сторону, потом в другую. Память решительно не желала мне подсказывать нужное направление.

– И чего делать? – спросил я сам себя задумчиво. – Назад? Нет. Хватит! Да и есть хочется. Так куда? А-а. Пойду налево.

Я шел по коридору, цвета кофе с молоком, стены которого при моем подходе начинали светиться, а гасли уже после того, как я прошел. Так же вспыхивали и гасли двери, сделанные из полупрозрачного материала, с непонятной цифровой кодировкой, которая каждый раз наливалась ярко-красным светом, как только я приближался к ним на расстоянии шага. Несколько минут спустя, широким, размашистым шагом я вышел к массивным и широким дверям, расположенным в торце коридора. На ней в отличие от других дверей никаких угрожающих надписей не было. Но дверь не пожелала открываться, ни сама, ни на мой стук. После нескольких минут ожидания, когда я начал приходить к выводу, что это не та дверь, которая мне нужна, как по ушам неожиданно резанул пронзительный рев сирены. Я тут же замер. Неужели по мою душу?! Нарушил местные правила безопасности? Судя по системе охраны – вполне. Прошла минута, потом другая, но топота охраны так и не услышал.

"Значит, ошибка. Пойдем в другую сторону".

Разочарованный, я уже развернулся, чтобы уйти, как в этот самый момент створки двери стали расходиться. Не успели они еще полностью уйти в стены, как я уже стоял, плотно прижавшись спиной к стене, одновременно пытаясь нашарить пистолет под мышкой. Боевые рефлексы среагировали на неожиданность, как на опасность. Выждав некоторое время в ожидании появления кого-либо из местного персонала, осторожно выглянул. Моему взгляду открылось гигантское открытое пространство. Сделал шаг, за ним другой и передо мной открылась панорама огромного куполообразного зала, наполненная легким, нестройным шумом голосов. Я стоял на небольшой площадке, на высоте около пяти метров, с витой лестницей, ведущей вниз. Одного вскользь брошенного взгляда хватило, чтобы у меня тут же возникло желание исчезнуть отсюда и как можно скорей, но что-либо делать было уже поздно. Очевидно, за мной наблюдали с того момента, как только я подошел к двери.

"Наверно, они неплохо повеселились, глядя, как я топчусь перед дверью. Ну и ладно. Наше сотрудничество все равно закончилось, – этими мыслями я пытался отогнать неловкость, которую испытывал, оказавшись в перекрестии нескольких десятков взглядов, как группы своих "коллег", так и медеян. Терряне, обособленной группой, вместе с несколькими медеянами, стояли почти в центре круглой площадки диаметром около шести – семи метров, слегка приподнятой над уровнем пола. Немного в стороне от круга, наполовину скрытый за полупрозрачным барьером, находился сложный технологический комплекс, увенчанный панелью, состоящей из полутора десятков экранов, по которым бежала различная информация, начиная от бесконечных столбцов цифр и заканчивая трехмерными гра-фиками. За терминалами сидели трое медеян – операторов, а также Састин и Дастин, исчезнувшие с момента нашего прибытия на Медею.

– Влад, иди к нам!

Это крикнула Лавиния. После ее слов, терряне, все как один, призывно замахали руками.

"А пошли бы вы все…! – но вместо проявления своих истинных чувств я лицемерно улыбнулся и, помахав в ответ рукой, стал спускаться вниз. Уже спускаясь вниз, я вдруг по-нял, где оказался.

"Японский городовой! Так это же место выхода того самого туннеля! И где же он сам, интересно?!".

Чувство неловкости слетело с меня в одно мгновение, уступив место жгучему любопытст-ву. Крутя во все стороны головой, я шел к группе своих "коллег" почти в автоматическом режиме. Те, тем временем, продолжили оживленно беседовать с медеянами, одного из которых я уже знал. Это был военный, отвечающий за безопасность полигона, и присутствующий на том памятном мне совещании. На некоторое время я потерял их из виду, обходя часть довольно громоздкой установки, смахивающую на громадный подковообразный магнит. Точно такая же установка находилась с противоположной стороны. Являясь двумя частями, они одновременно являли собой одно целое, охватывая площадку с двух сторон. Вокруг них суетилось несколько техников – медеян, в светло-серой униформе, с приборами в руках. Следующими, на кого я наткнулся, подходя к площадке, были охранники. Они были рассыпаны по периметру зала и вооружены довольно мощным оружием среднего радиуса действия – лазерными излучателями. Не успел я подойти к террянам, как ученые – медеяне тактично отошли в сторону, продолжив беседу, но уже между собой. И только теперь я заметил странность, которая, должна была сразу броситься мне в глаза. Фигуры четырех террян были затянуты в комбинезоны серого цвета. Уже одно это должно было заставить мою челюсть отвиснуть, но этого не произошло. Слишком много всего сегодня произошло, исчерпав тем самым запас удивления. Единственная мысль, которая отразила в какой-то степени мое невнятное удивление, была такой: – В местном лесу определенно что-то громадное сдохло".

Группа состояла из Лавинии, Корна, Аттены и морфа. Только я открыл рот, как к моему удивлению, первым со мной поздоровался Жорес.

– Влад, здравствуй. Мы уже в курсе, что результат оказался нулевым. Жаль, конечно, но мы на многое и не рассчитывали. А что ты здесь появился, это даже очень хорошо.

Я был удивлен его словами, если не сказать больше. Его подчеркнуто снисходительно – пренебрежительное отношение ко мне не было для меня новостью. И тут неожиданный всплеск непонятного дружелюбия… Что за ним последует?!

– Привет всем! – несколько растерянно произнес я. – А что тут у вас происходит?

– Влад, а как ты здесь оказался? – вопросом на вопрос ответила Лавиния.

– Шел мимо, думаю, дай загляну. Попрощаюсь перед своим отъездом.

Жорес неожиданно весело ухмыльнулся на мои слова, но что поразило меня еще больше, так это его последующие слова: – То, что сейчас произойдет на твоих глазах, Влад, займет свое место в ряду величайших достижений не только прошлого, но и будущего. Ты можешь уже гордиться тем, что присутствуешь при эпохальном…

Вдруг его голос перекрыли резкие крики, перебивающих друг друга, операторов, наблюдающих за экранами: – Пик! Максимальный всплеск! Волна энергии на выходе! Гасим! Включаю второе кольцо компенсаторов блокировочного уровня! Пошла вторая волна!! Не хватает мощности! Сломан барьер!! Волна приближается!! Компенсаторы только на половине зарядной мощности!!

Выкрики операторов тут же привлекла внимание всех присутствующих в зале. Все замерли, вглядываясь в экраны. А те, один за другим, начали наливаться багрово-красным светом, нагнетая все большую напряженность. Я стоял, даже не пытаясь понять, что происходит. Потом когда все кончиться, может быть, мне разъяснят, что здесь происходит.

"Если, конечно, высшая раса снизойдет до объяснений, – с некоторой горечью подумал я. – Но что же такое случилось, раз они так всполошились?".

Напряженно вслушиваясь в выкрики операторов, пытающихся исправить ситуацию, я по-нял, что через барьеры безопасности, перекрывающие туннель, что-то прорывается. И что-то серьезное. Я это понял, как только догадался взглянуть на лица террян. Они походили на гипсовые маски. Такие же белые и застывшие. Не успел я открыть рот для вопроса, как уши резанул тройной рев сирены, после чего громко и отчетливо металлический голос произнес: – Тревога!! Код "Красная зона"!! Полная блокировка корпуса "Ц"!! Начать эвакуацию корпусов "Б" и "В"!! Тревога!! Код "Красная зона"!!

Я еще даже не полностью осознал смысл этих слов, зато интуитивно почувствовал, как тишина, воцарившаяся после объявления тревоги, стала медленно наливаться страхом. Тягучим, как густой кисель, и холодным как капельки пота, после ночного кошмара. Чувство опасности стало настолько острым, что я даже поневоле пробежал глазами вокруг в поисках укрытия. Все вокруг замерло, даже время, казалось, остановилось в ожидании чего-то страшного. И вдруг в этот самый момент тишину разрезал истошный вопль одного из медеян – техников: – Не хочу умирать!! Не хочу!! Выпустите меня отсюда!!

Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел в сторону кричавшего. Это был один из операторов, сидевших за одним из пультов. Вот он вскочил с места и помчался к скрытым в глубине зала воротам. После чего послышались грохочущие звуки, словно били металлом о металл, перемежаемые звериным воем, в котором не осталось ничего человеческого. У того, что случилось, была и хорошая сторона. Дикие крики вывели из прострации неподвижно замерших людей, заставив их действовать. Двое охранников, подскочив к бьющемуся в истерике у массивных дверей оператору, оттащив его в сторону, что-то ему вкололи, после чего как передали на попечение подскочившему медику, вернулись на свои места. Эти простые и уверенные действия словно вернули людям часть уверенности, заставив их хотя бы номинально вернуться к своим обязанностям. Да и всплеск возбужденного гула голосов, как реакция на происшедшее, пошел на убыль. Я, наверно, был единственным из всех, кто отнесся к произошедшей ситуации менее нервно. Во-первых, из-за не понимания происходившего, а во-вторых, странные перепады настроения, как и участие в эксперименте, все это до сих пор держало меня в напряжении, не давая расслабляться.

"Так что же здесь происходит, черт…? – в следующий момент мои мысли куда-то про-пали.

Из пустоты внезапно появился гигантский шар, окутанный мерцающим силовым полем, по которому пробегали маленькие серебристые молнии. Возник словно кролик из шляпы фокусника. Не успел я осознать происходящее, как в голове неожиданно всплыла, неизвестно откуда взявшаяся, информация: – Защитный кокон. Судя по видимой плотности поля, его энергетическая наполняемость идет по второй ступени. Вывод: уровень защиты робота – разведчика колеблется между пятью и шестью эргами".

Эти две неожиданности произошли почти мгновенно, один за другим, поэтому полученная мною странная информация не повергла меня в шок, а просто удивила меня. И не больше. Слишком много странного и непонятного уже произошло вокруг меня и, судя потому, что происходит вокруг, может произойти еще и не такое. Это подсказывала мне моя интуиция. И она меня как всегда не подвела. Теперь не выдержали нервы у охранника. Желтая игла лазерного луча вонзилась в шар. Следом за ним принялись стрелять в шар и остальные.

– Прекратить!! Немедленно прекратить!!

Кричали сразу двое. Жорес и начальник охраны полигона. Стрельба прекратилась. Но, судя по тому, что силовое поле шара резко помутнело, почти скрыв его из виду, среагировали они поздно, пришелец был готов защитить себя самостоятельно. Я уже подумал, что конфликт исчерпан, как неожиданно раздался новый крик начальника охраны: – Ложись!! Всем укрыться!!

Упав на пластиковое покрытие площадки и, быстро перекатившись, я укрылся за выступом подковообразной установки. Все произошло в автоматическом режиме, помимо моего сознания. Все, до этого стоявшие и таращившие глаза на шар, очнувшись, стали падать на землю, инстинктивно прикрывая голову руками. В это мгновение я вспомнил о Лавинии. Мне хотелось думать, что с ней все в порядке. Хотел окликнуть ее, но не посмел. Тогда я выглянул из своего укрытия. Первыми, кого увидел, были прятавшиеся в подковообразной впадине, Жорес, вместе с начальником охраны и двумя медеянами – учеными. Даже в этот момент они о чем-то горячо спорили.

"А где же Лави? – но не успел я додумать эту мысль, как над головой раздалось отрывистое щелканье, как будто из обоймы выщелкиваются патроны. Поднял голову. Почти под самым потолком в окружающее пространство отщелкивались маленькие продолговатые дирижабли, составлявшие начинку первого робота-разведчика. Скоро их в воздухе стало не менее двух десятков. Привлеченные звуками, головы лежащих стали приподниматься, обращая взгляды вверх. Первым на ситуацию среагировал начальник безопасности полигона, отдав приказ стрелять. В ту же секунду воздух пронзили желтые лучи лазеров. На месте половины дирижабликов тут же расцвели яркие цветы вспышек. Оставшиеся, молниеносно разлетевшись в разные стороны, став выписывать немыслимые зигзаги, что свело к нулю, их последующий обстрел.