Текст книги "Когда нельзя отступить"

Автор книги: Виктор Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)

Протяжный стон, раздавшийся со стороны купола "операторской", мгновенно оборвал мои мысли. Я осторожно выглянул, вслушиваясь. Мысли лихорадочно заметались: – Крон? Или тот "черный"? Перед входом".

Вновь раздался стон, глухой и протяжный. Стонал явно не солдат. В одну секунду меня облило холодным потом.

– Крон!! – с силой крикнул я. – Отзовись! Это я, Влад!

Ответом мне была тишина. Черная и вязкая, она давила на мой мозг не хуже страха.

"Теперь терять мне больше нечего. Все знают, где я нахожусь. И что?! Снова бегать между ящиками? А если он умирает? – мысли заметались. – Ведь ты без Крона ничто! Он твой выход отсюда! И так, и так – смерть! Давай! Ну!".

Взвинтив себя подобным образом, я вскочил на ноги и рванулся с места. Ринулся к этому куполу – операторской, как на врага. Наверно, во мне, за эти несколько часов бесшумной войны в подземелье, не имеющей ни линии фронта, ни тыла, что-то перегорело. Какие-нибудь предохранители, отвечающие за самосохранение, потому что я даже не петлял, а бежал по прямой линии. "Черный", стороживший ловушку, видно не рассчитывал на подобную наглость, поэтому несколько запоздал с выстрелом. Уже на полпути, словно что-то почувствовав, я рванул в бок. В этот момент мимо меня прошил воздух энергетический импульс. Я продолжал бежать, а сам чувствовал каждой клеточкой своего тела, как в мою спину вонзается огненная игла. Вот сейчас… Сейчас! Отчаянный прыжок перенес меня через порог и со всего размаха бросил на пол. Несмотря на боль, пронзившую тело при ударе, я извернулся как змея и выбросил вперед руки с зажатыми в них излучателями, готовый как можно дороже продать свою жизнь. Но стрелять было не в кого. Некоторое время тупо смотрел из неудобного положения на два свежих трупа "черных" солдат, раскинувшихся нелепыми куклами на плитках. Сел. Осмотрелся. Радости не было, только тупая усталость.

"Значит, друзья…, – но начавшую формироваться мысль, перебил протяжный стон. Вскочив на ноги, я бросился к террянину. Крон сидел на полу, прислонившись спиной к стойке одного из трех пультов управления. На боку серого комбинезона расползлось большое черно-красное пятно. Его запрокинутая голова, серое безжизненное лицо и прерывистое дыхание говорили о том, что он очень плох. Не теряя времени, опустился перед ним на колени, прощупал пульс. Тот был нитевидный, слабовыраженный. Но и этого хватило, что-бы во мне возродилась надежда. Найдя взглядом свой рюкзак, я подтянул его к себе, став лихорадочно в нем рыться, ища аптечку – анализатор. Найдя, тут же закатал ему рукав, приложив анализатор к руке. Почувствовав легкое гудение прибора, отнял руку. Аптечка осталась висеть на руке Крона, присосавшись, как гигантская пиявка. Она представляла собой электронный вариант скорой помощи, способный определить причину, сформировать курс лечения и на первых порах поддержать на уровне состояние больного. К сожалению, их действие было одноразовым, поэтому на каждого приходилось по пять аптечек. Я знал, что анализатор сейчас вводит в организм Крона необходимые препараты для поддержания жизни, но насколько они окажутся эффективными, этого знать не мог. Умрет или не умрет?

Не отводя глаз от анализатора, я застыл в ожидании ответа, от которого зависела моя жизнь. То, что анализатор продолжал работать, давало мне надежду, что еще не все потеряно. Осторожно поменял позу. Вытянул ноги. Попытался расслабиться, дать отдых телу, но разгоряченный мозг не дал мне этого сделать. В голове набатом звучал вопрос: как жить дальше, если Крона не станет. Время от времени я бросал взгляды на запрокинутое лицо Корна. Надежды становилось все меньше. И вдруг его глаза медленно открылись. Я замер, не сводя с него глаз.

"Жив? Живой! – мысли закружились в безудержной пляске радости. – Жив, чертяка!".

Придвинувшись к нему, поддержал голову. Глаза, до этого смотревшие незряче, стали более осмысленными. Наконец, он узнал меня.

– Ты был без сознания, некоторое время. Но сейчас тебе, вроде, лучше, – поспешил я хоть как-то подбодрить его.

– Это хорошо, что ты пришел, – еле шевеля бескровными губами, прошептал Корн, не обратив никакого внимания на мои слова. – Нам надо поговорить.

– Не спеши, – попросил я его. – Сначала приди в себя.

Его взгляд с каждой минутой становился все более твердым, мертвенная серость постепенно сошла. Голова уже не лежала бессильно на моей руке, а опиралась затылком о стойку. Он оживал прямо на глазах.

– Говорить будем прямо сейчас. Так надо, – по тону его голоса я понял, возражать бесполезно. – Ты знаешь цель нашей экспедиции?

– Да – а, – недоумевающе протянул я, не ожидавший подобного начала разговора. – В общих чертах. Найти источник излучений… создающих туннель. Еще там… изучить физику времени. Вроде, так.

– Найти источник излучения, – подтвердил Крон, выдержав паузу, добавил, – и уничтожить.

При этом его взгляд прямо клещом вцепился в меня. Хотя меня сейчас меньше всего волновала цель экспедиции, но, видя, что этот разговор для него так важен, я решил подыграть ему, придав своему лицу максимум заинтересованности.

– Понял. Вы боитесь вторжения, а роботы – разведчики были первой ласточкой.

– Может так, а может не так. Но любую опасность для нашего содружества мы должны исключить. Поэтому на Совете нам были даны две задачи. Первая. По возможности разобраться в структуре излучений. Понять их принцип. Вторая. Уничтожить установку, если мы решим, что она представляет для нас опасность. Даже если для этого придется умереть.

– Стоп. Это что же выходит? – до меня только сейчас дошло, что, завербовав в состав экспедиции, Крон фактически выписал мне путевку на тот свет. – Вы меня, что… в смертники определили?

– Ты должен был нам помочь дойти… довести дело до конца.

Он умирал. Так мог сказать только человек, стоящий на грани смерти. Безо лжи и уловок. Открыто и прямо.

– Ну, ты и гад! – непроизвольно сорвалось у меня. – Опять в темную меня использо-вать…Мать вашу! Сначала морф…

Злоба глухо заклокотала во мне. Вымотанному до предела, мне только и оставалось, что скрипеть зубами, да стискивать до боли кулаки, на более бурные всплески эмоций у меня просто не было сил. Я заглянул ему в глаза, пытаясь хоть взглядом выразить все то, что сейчас творилось у меня на душе. Он не стал отводить глаза. Мы ломали друг друга взглядами, пока, наконец, я не осознал, что передо мной умирающий человек, и первым не отвел глаза. На его помощь я уже не рассчитывал. Если меня с самого начала брали на роль смертника, то о чем можно было говорить сейчас. Мысли о том, что кончу свои дни в этом проклятом подземелье, я уже не пытался гнать из головы. Несколько минут я сидел, опустив голову, вслушиваясь в хриплое дыхание террянина, тупо уставив взгляд в побитый пластик пола. Когда я все же решил поднять глаза, то с удивлением отметил, что на лице Крона нет издевательской ухмылки, которая просто должна была быть, являясь своеобразным ответом на мои мысли. Все было наоборот, его лицо выглядело спокойным, а в глазах светилась решимость.

"Урод! Что ты еще задумал? – пронеслось у меня в голове. – Что за дерьмо…".

– Дай мой рюкзак. И осторожней!

Уже ничего не понимающий, сбитый с толку, я беспрекословно выполнил его просьбу – команду. Тот раскрыл его, затем медленно и осторожно достал один за другим три прибора и компьютер, ранее принадлежавший Аттене. Последним достал и положил рядом с ними, знакомый мне, пульт. Сердце дрогнуло. Нет. Не может быть. Я просто не мог поверить тому, что тот собирался сделать.

– Ты и раньше был не прост, землянин, – задумчиво проговорил он, всматриваясь в меня, словно я был вещью, которую он хотел купить. – Теперь ты…И почему именно ты?!

Тут он замолчал. Я не понимал ни его мыслей, ни действий. Мог только ждать и надеяться.

– К понятию "информационное поле" мы только-только подошли. Ты это понимаешь?! Со всей нашей передовой наукой! А ты, из дикого мира, уже умеешь им управлять! Правда, и сам не зная, как и откуда у тебя что берется. Но если ты изначально готов к восприятию таких… подарков, то кто ты тогда? Уникум? А если в тебе заложен такой гигантский духовный и физический потенциал, тогда почему не вижу разума в твоих словах и поступках! И в тоже время в тебе есть что-то… Есть! Но что?! Если бы я не знал в точности историю твоего появления на Терре, я бы мог предположить… Впрочем, это уже не важно. Не о том говорю. А пока запомни одно! Крепко запомни! Когда придет время, вспомни, что не я, Крон, не террянин, а представитель миров, известных тебе как Торговое Кольцо, сделал это для тебя.

Я смотрел на него округленными глазами, понимая только треть из того, что он говорит.

"Бредит. Вон как глаза блестят. Мозги перемкнуло от боли, вот и болтает невесть что!".

Замолчав, он некоторое время смотрел от меня горящим взглядом. Наконец, тяжело, с уси-лием, вздохнул.

– Смотри и слушай внимательно. Повторять не буду. Сложного здесь ничего нет, но от правильности твоих действий будет зависеть твоя дальнейшая жизнь.

Последующие десять минут он доходчиво мне объяснял, как считывать показания прибо-ров и работать с ними. Потом устало закрыл глаза.

– Повтори, что я сказал.

Закончив, я замер в ожидании, что он мне еще скажет. Несколько мгновений висела напряженная тишина, пока его губы не прошептали: – Живи, землянин.

Так до конца не поверивший в то, что случилось, я тихо ответил: – Крон, я… Спасибо тебе.

В следующий момент его плечи поникли, а голова резко упала на грудь. Он умер. Я сидел, не отрывая от него взгляда, с туманом в голове и хаосом в душе. Во мне сейчас все перемешалось. Сомнения, надежды, страхи. Не знаю, сколько бы времени я так просидел, пока вдруг неожиданно не ощутил, что я не один. Я не удивился, а просто принял это как сигнал к действию. Голова и излучатель в моей руке тут же резко и синхронно повернулись к входу.

– И что дальше? – спросил я пустое пространство у входа.

Вопрос я задал на "галактусе", рассчитывая на то, что этот универсальный язык, окажется не совсем чужим местным жителям.

– Папе плохо. Вы не могли бы ему помочь? – прозвучал в полной тишине тонкий девичий голос.

Излучатель дрогнул у меня в руке. Челюсть отвисла. Поверить в появление женщины, сейчас и здесь, после всего, что я пережил в этом проклятом подземном мире, было необычайно трудно.

"Проклятый прибор! – первое, что мне пришло в голову, то это было подозрение на халтурную работу моего "универсального переводчика". – Заговорил женским голосом, подлюка!".

Но поверить все же пришлось, когда в следующую секунду я увидел в проеме девичью фигурку. Вскочил на ноги, с трудом веря своим глазам. Юная девушка. Длинные ресницы, чуть влажные глаза, припухлые губки, бугорки грудей и тонкие, изящные руки, все это за-ставляло мое сердце биться сильнее. На какой-то миг, на душе даже посветлело, словно луч солнца пробился сквозь тяжелые, черные тучи. Страх, усталость, тревога, все это куда-то ушло. Мужское начало в моем сознании тут же проявило себя, автоматически отметив: – И фигурка очень даже ничего. А мордашка вообще на пять баллов тянет".

Неожиданно она нахмурилась, сдвинув бровки. С некоторым удивлением, мне пришлось констатировать, что ее рассердил мой ощупывающий "мужской" взгляд. Ее рассерженный вид, после всей этой бесшумной мясорубки в подземном лабиринте, выглядел несколько потешно. Не сдержавшись, я хмыкнул. В ответ она резко вздернула подбородок. Внутри меня уже начал клокотать смех. Нервный смех. Чтобы удержаться, я перевел взгляд за ее спину и тут же наткнулся на трупы солдат, моих несостоявшихся убийц. Смех сразу пропал. Снова скользнув по ней взглядом, я увидел то, что секунду назад упорно не хотел замечать. Сухо блестевшие, воспаленные и злые глаза, военного образца, потрепанный комбинезон, пояс с боезапасом и излучатель в руке. Все это идеально вписывало ее в окру-жающую обстановку, прямо роднило с ней.

"Она злиться на меня. Это плохо. Надо срочно наладить с ней отношения. Похоже, она старается выглядеть крутым "профи". Попробуем подыграть ей в этом".

– Ты "черных" положила? – деловым тоном спросил я, пытаясь подстроиться под ее во-инственность.

– Я, – резко бросила девушка.

– Ты спасла мне жизнь. Спасибо. Так говоришь, твой отец ранен?

В ответ жесткий взгляд и утвердительный кивок головой.

"Тяжелый характер".

Нагнулся и достал из рюкзака аптечку.

– Держи, – сказал я, протягивая ей аптечку. – Анализатор. Приложишь… А… впрочем, идем вместе. Меня здесь больше ничего не держит.

Осторожно сложил приборы вместе с компьютером в свой рюкзак, добавив к ним две аптечки из рюкзака Крона. Секунду подумав, достал из его пояса обоймы к игольнику, также бросил себе в рюкзак. Встал, забросив его за плечо, на несколько секунд остановил взгляд на террянине, затем повернувшись к девушке, сказал: – Пошли.

Глава 12

Мужчина сидел, привалившись спиной к контейнеру, и выглядел не лучше Крона. Лицо серо-землистого цвета, сухие губы, лихорадочно блестевшие глаза. Его крупное, сильное когда-то тело, выглядело сейчас бессильно и жалко. Проступившая кровь между пальцев и большое темное пятно, расплывшееся на комбинезоне, говорили о сильной потере крови. Не теряя ни секунды, я приложил к его запястью аптечку. Не успела «пиявка» приняться за работу, как девушка стала на колени рядом с отцом, положила обе свои руки на его вторую руку, оставшуюся прижатой к ране. По тому, как напряг-лось ее лицо, а лбу выступили мелкие капельки пота, я понял, что она каким-то образом включилась в борьбу за его жизнь.

Прислонившись спиной к упругой стенке ящика, я удовольствием вытянул ноги, затем не-навязчиво, но внимательно стал изучать своих неожиданных "друзей", которых мне подкинула судьба на временном отрезке моего жизненного пути. Выпуклая грудь, широкие плечи, мощная шея мужчины вполне подошли бы для циркового атлета, если бы не высокий лоб мыслителя и не глаза, в которых перемешалась боль с внутренней силой, позволяющей держать себя в руках.

"Крутой мужик. С таким поосторожней надо быть. И держится то как, ни звука не издал. Недаром полвзвода спецназа на него одного бросили. Если оклемается, может, расскажет, что у них тут за игры? И чего он тут один с дочкой?".

Мои мысли резко оборвались, когда я увидел, что лицо незнакомца сказочным образом преобразилось за невозможно короткий срок. Глаза перестали лихорадочно блестеть, серость губ и щек пропала, и – о, чудо! – он, самостоятельно приподнявшись на руках, сменив позу, сел удобнее.

"Ни фига себе. Только что умирал… Он что притворялся?!".

Моя рука как бы невзначай легла на рукоять, заткнутого за пояс, игольника. Хотя движение легко читалось, мужчина сделал вид, что не заметил его, после чего обратился к дочери: – Кори, милая, хватит. Я уже в порядке.

Та, резко выдохнув, будто скинула тяжеленный груз с плеч, вялым движением руки стерла выступивший пот со лба и устало привалилась к стенке ящика, рядом с отцом.

– Ты зря волнуешься, – сказал он, снова повернув голову в мою сторону. – Мы не представляем для тебя опасности.

"Говори, что хочешь. Я ведь тебя не знаю. А если честно, и знать не хочу. Как встретились – так и разошлись".

Теперь, когда незнакомец почувствовал себя лучше, наступила его очередь изучать меня. Его взгляд с чувством легкого любопытства обежал меня, на какую-то долю секунды остановившись на шлеме и игольнике. Только теперь я сообразил, что эти чужие для этого мира вещи выдали меня с головой, как чужака, но прятать их уже было поздно.

"Да и черт с ними! Рано или поздно, все равно бы поняли, что я не местный. Тем более, если они сами здешние. Своих уж точно наперечет знают. Э, а это еще что за фокусы?".

Его взгляд до этого словно порхающий по мне, неожиданно потяжелел, стал пристальным. Возникло мимолетное чувство, словно что-то коснулось моего сознания, но как только я инстинктивно напрягся, ощущение моментально исчезло. Я, было, насторожился, но потом просто отмахнулся от него, причислив к длинному ряду странностей, происходящих со мной в последнее время. Но когда снова почувствовал новое прикосновение, сомнений не осталось, что это работа незнакомца.

– Не напрягайся, – жестко заявил я. – Лучше побереги свое здоровье, а то не дай бог, не рассчитаешь своих сил и надорвешься. А ты и так…

Продолжать я не стал, дав додумать невысказанную угрозу ему самому.

– Почувствовал. Хорошо, – не обратив ни малейшего внимания на мою скрытую угрозу, заявил мужчина.

– Почувствовал! Не почувствовал! – я уже начал заводиться. – Я тебе помог, а теперь ты мне помоги! Подскажи, как открываются большие ворота?

Теперь он смотрел на меня с явным неодобрением, сдвинув брови, точно так же, как делала его дочь. А девушка, наоборот, смотрела с искренним, почти детским, удивлением, будто я только что показал фокус.

"Мать вашу! Что опять случилось?!".

– Ты не из них, это ясно, – вынес очередной свой вердикт мужчина. – Рисунок наш, но не более того. Странно… Откуда ты?

Раздражение от этого дурацкого разговора достигло пика, но я старался сдерживать себя, понимая, что глупо сорваться в тот момент, когда так близок к успеху.

– Хватит вопросов! Я просто хочу пройти через те ворота. И все! – я старался говорить четко, выделяя каждое слово. – Помогите мне их открыть. В качестве благодарности я вам оставлю еще одну аптечку. Договорились?

– Ты можешь… – он начал говорить, но, наткнувшись, на мой взгляд, видно поняв, что разговор начинает заходить в тупик, прервал сам себя. – Договорились. Но, в любом слу-чае, тебе некуда торопиться. Еще… четыре часа, или около того, ворота будут заблокированы. И только потом откроются. На десять минут.

Я не совсем поверил, но, судя по создавшейся ситуации, у меня не было другого выхода, тем более Крон, в свое время, тоже говорил о блокировке ворот. О том, чтобы самостоятельно найти запирающее устройство, я даже не думал, трезво оценивая свои способности.

– Послушайте меня. Против вас я ничего не имею, – сделал я попытку сгладить возникшую напряженность, – тем более что через четыре часа, я с вами расстанусь. В качестве моего хорошего к вам отношения, вот вам еще одна аптечка.

Достав, я положил ее между мной и ими. Выпрямившись, щелкнул клапанами рюкзака. Все это я проделал с самым дружелюбным видом, показывая тем самым, что по-дружески к ним отношусь, и то же самое хочу от них. Две пары глаз посмотрели сначала на аптечку, потом на меня. Глубокая тоска в глазах мужчины и смесь удивления и презрения в глазах девушки. Я отвел глаза.

– Наверно, мне лучше пойти к воротам. Подождать там, – я говорил это, глядя в сторону, одновременно прикидывая, как аккуратно уйти, не подставляя им своей спины. – И еще. Может, знаете. "Черные"… могут поджидать меня там? По ту сторону ворот?

– Я тебе жизнь спасла! А ты хочешь бросить нас?! – ее вспышка гнева была настолько внезапна, что от неожиданности я тут же сел обратно на свое место. Ее глаза метали мол-нии, а на щеках пылал румянец.

– Подожди, милая. Не горячись, – в голосе ее отца сейчас слышалось явственное неодобрение.

Но чему? Моим словам или горячему выступлению дочки, я так, честно говоря, и не понял.

– Ты не стал интересоваться нами, решив таким образом избежать встречных вопросов и сохранить свою тайну. В целом, я считаю, ты поступил правильно. Но попытку ты хотя бы мог сделать? Или тебя, кроме самого себя, ничего больше не интересует? Если не интересует, можешь идти. И не волнуйся, в спину тебе стрелять не будем. Теперь по твоему вопросу. Ничего сказать не могу. Потому что, не знаю. Ведь мы такие же, чужие здесь, как и ты.

"Чужие? Он что намекает, что они прибыли сюда из другого мира? Смешно. Наверно, пытается объяснить, что перебрались сюда из другого места… Все, хватит об этом. Каждому – свое. Хотя… на первый взгляд, вроде, люди неплохие".

После паузы, не увидев никакой реакции на свои последние слова, он продолжил: – И все же я думаю, что засады за воротами не будет. Хотя бы потому, что этот отряд был сформирован для охоты на нас.

Его слова заставили меня оторваться от своих мыслей и заинтересоваться сказанным.

– Отец, зачем ты это ему говоришь?

– Мои слова вряд ли изменят наше положение к худшему, девочка.

Я ожидал продолжения их разговора, но его не последовало.

– Это был не просто поисковый отряд. Это были загонщики. Для вас устроили ловушку, – мне хотелось внести свою лепту в мир и согласие между нами, тем более что эту информацию мне не было нужды скрывать. – А там, – я ткнул рукой в сторону двери, через которую мы с Кроном сюда попали, – нам пришлось убрать четырех "черных". Другими словами: засаду, приготовленную для вас.

– Вот даже как. Значит, нас начали обкладывать по всем правилам. Тогда… может быть, что там ждут… – тут он замолчал, задумавшись.

Что он хотел этим сказать, я не понял, но, судя по его нахмуренному лицу, мысли были далеко не веселые. Так мы и сидели некоторое время, думая каждый о своем. Первой нашего молчания не выдержала девушка. Трудно сдержать свои чувства, особенно в подобной ситуации. Незнакомое место, тяжело раненный отец, а тут еще незнакомец со своей тайной. При других обстоятельствах, с ее характером, она просто бы надерзила мне, но сейчас даже она понимала, как много зависит от меня, пусть и ненадежного, но союзника, поэтому, пересилив себя, она предприняла новую попытку склонить меня на их сторону.

– Почему ты не хочешь разговаривать с нами? Боишься нас? Но ты же прекрасно ви-дишь, мы не враги тебе. Такие же беглецы, как и ты. Поверь нам! У нас много общего…

– Это его право! – твердо и властно оборвал ее мужчина.

Честно говоря, эта пара, отец и дочь, заставили меня, уважать себя. Сильные люди, по-другому никак не скажешь. Это сбивало с толку, заставляя думать, что я могу быть неправым в их отношении, слишком поспешным в своих словах и выводах.

– Если нам предстоит провести некоторое время вместе, мы могли бы познакомиться.

Ты не против?

Неожиданное предложение мужчины застало меня врасплох. Пытаясь понять, что за этим может стоять, я несколько помедлил с ответом, но потом все же ответил согласием: -

Не возражаю. Влад.

– Корку. А это моя дочь – Кори. Судя по всему, ты не хочешь говорить о себе?

Увидев мой согласный кивок, он продолжил: – Тогда я расскажу о нас, Влад. Но чтобы тебе было понятней, мне придется несколько углубиться в историю нашего народа.

Несколько мгновений я молчал, пытаясь осмыслить сказанное, но потом понял, что это выше моего разума.

"О, боже! Тут такое твориться, а он… лекцию по истории собрался читать", но вслух сказал: – Cлушаю.

– История нашего мира начиналась не здесь, а на другом конце галактики, в созвездии Орла. Наш мир был своеобразен и уникален в своем роде, составляя единое целое с нами. Мы формировали его тысячелетиями, мягко и осторожно подстраивая под себя. "Гармония и единство ведет к совершенству". Это наш девиз с древнейших времен. Уникальность нашего мира признавалась не только нами, но и нашими союзниками, представителями трех рас, входивших в содружество. Это было время величайшего расцвета и слитности нашего сообщества. Помимо центральных миров, где зародились наши расы, существовали миры – колонии, основанные еще на девяти планетах. Мы процветали, хотя единение, разных по культуре и уровню цивилизаций, нелегко далось нам. Расы столетиями притирались друг к другу, постепенно сливаясь в единое сообщество.

Раса муркоков, стала основой нашей внешней политики, являясь по своей природе народом с великолепными психологическими и аналитическими задатками. Добавив к этому определенную долю авантюризма, бесстрашие и презрение к опасности, вы получите довольно взрывоопасную смесь. Поэтому в наших объединенных вооруженных силах, ими еще укомплектовывались отряды специального назначения. Горды, наша самая могучая и воинственная раса, стала ядром наших вооруженный сил и главным поставщиком колонистов. Везде, где требовалось сила и бесстрашие, будь то освоение дикой природы чужих миров или участие в войнах, они всегда стояли в первых рядах. Они также составляли шестьдесят процентов ударной силы нашей наземной армии и космической пехоты. Третья раса, саксы, в обиходе мягкие и обходительные, но когда надо – жесткие и упорные, как администраторы и торговцы, они не имели себе равных. Мы же в содружестве представляли медицину, биологию и генетику, а также свою философию и искусство. Пять тысяч лет мы шли к пониманию величия духа, постоянно самосовершенствуясь. Путь оказался нелегким и извилистым. За нашу долгую историю мы несколько раз уходили с него, чтобы затем возвратиться. Мы научились управлять животными, видеть и слышать на десятки километров, не применяя специальных приборов. Могли не спать и не есть неделями, наши раны заживали в десятки раз быстрее, чем у любого другого существа. Любой враг, оказавшись в пределах наших пси – возможностей, был обречен на поражение, потому как не было защиты, способной противостоять нашим силам. И все это благодаря силе и мощи нашего разума. Конечно, не все из нас владели тем, что я перечислил, в совершенстве. У основной массы людей, способности были ниже среднего уровня. Встречались и откровенно слабые индивидуумы. Но была и элита. В народе их называли "Ангелосами". Это старинное слово пришло из глубины веков и имело приблизительно такие значения: "превосходящий, ослепительный, несравненный". Не думаю, что оно подходило к подобным людям, каждый из которых по своей мощи мог сравняться со штурм – полком гордов.

Я сидел напротив рассказчика, слегка расслабившись и удобно устроившись. Повество-вание в какой-то мере занимало меня, но чем больше я его слушал, тем яснее понимал, что рассказ ведется не просто так, а с какой-то целью, но гадать в чем она заключается, у меня не было ни малейшего желания. Просто мне был нужен отдых. Так я и сидел, позволив частично расслабиться телу и мозгу, краем уха прислушиваясь к рассказу.

…– К нам приезжали изучать философию и психологию, биологию и медицину. К моменту наивысшего расцвета наша раса оказалась единственной, чей мир остался в почти первозданном виде, не увязшей в "техническом прогрессе". Остальные же расы представляли собой ярко выраженные типы "технических" цивилизаций. Как ни хвалебно это будет звучать, но именно наша раса явилась фундаментом, на котором был основан наш союз, а в последствии, освоив прыжки сквозь космическое пространство, мы еще более крепкими узами связали наши разбросанные миры и расы в единую цивилизацию. Но кем бы мы ни были, исследователями или врачами, летели ли в космос или помогали осваивать колонии, мы все время придерживались своего пути. Пути разума. Если другие расы старались двигаться в разных направлениях, как в медицине и биологии, так в физике полей и ракетостроении, то мы старались познать все новое в самих себя, сознательно ограничивая техническое развитие на своей планете. Хотя мы не чуждались технических новшеств, делавших нашу жизнь удобнее и комфортабельнее, но мы получали их от других рас. То, что создавалось и производилось у нас, составляло четыре – пять процентов от индустриальной мощи нашего содружества и не нарушало нашей гармонии с природой. Наше содружество процветало и крепло…

"Ну, вы герои! Путь разума. Прямо раса йогов! Вот откуда у девчонки способности к лечению, как у ее папы – шарить в чужих мозгах. Они, видите ли, совершенствовались в своем развитии, а другие за них развивали науку и технику, то есть пахали за себя и за того парня. Интересная картина! И что же вы при такой мощи здесь прозябаете? Махнули бы через пространство, и нет вас! Хотя он говорил, что на это способны только ангелы. В точку! На ангелов вы точно не тянете, а особенно эта девчонка! Ей больше рожки подойдут, чем крылышки!".

…– Армада Союза Индустриальных Миров неожиданно напала сразу на две наши колонии. Военные силы тут же были брошены для отражения неожиданного нападения. Воспользовавшись брешью в нашей обороне, корабль – шпион сумел проскользнуть в наше звездное пространство, чтобы затем объявиться на орбите нашего мира. Пока, в десятках парсеках от нас разыгралось космическое сражение, здесь, на орбите нашего мира, враги осуществили свой коварный замысел. С помощью неизвестного нам изобретения, они сумели, пронзив пространство, перебросить нашу планету в другую точку галактики. По их замыслу мы должны были мучительно погибнуть в открытом космосе, но судьба оказалась на нашей стороне. Наш мир возник в планетарной системе освещаемой звездой класса G2H00RW, всего лишь на пол класса выше, чем наше бывшее солнце, но на этом наше везение закончилось, потому что во всем остальном переход оказался страшным испытанием для планеты. Мощнейшие магнитные бури и землетрясения, громадные приливные волны и возродившиеся вулканы стали разрушать облик нашего мира, искажая его до неузнаваемости. Гигантские пылевые облака заслонили солнце. Температура резко упала. Растения и животные не выдержав холода и жесткой радиации местного солнца, стали вымирать целыми видами, некоторые – мутировать. Мы были готовы ко многому, но оказаться в другой части галактики, на разрушенной планете, без малейшей помощи со стороны, даже для нас подобное испытание оказалось слишком страшным. Города практически были стерты с лица земли, связь и транспорт перестали существовать. Работала только восьмая часть энергетических станций, и то, по большой части, на резервных аккумуляторах. Две трети населения планеты погибло почти сразу. Половину из оставшихся составляли раненые и искалеченные. Многие из них умерли в первые часы катастрофы, так и не дождавшись медицинской помощи.

Тут Корку замолк, тяжело дыша. На его лбу выступили мелкие капельки пота. Хотя вторая аптечка, уже пять минут, как отвалилась от руки, подзарядив его организм новой порцией жизни. Это могло означать только одно: он умирал. Я отвел глаза. Мне стало неловко, как и любому здоровому человеку при виде умирающего. Некоторое время мы провели в полном молчании. Я уже думал, что на этом все закончиться, но нет. Корку открыл глаза.

– Тебе не надоело слушать?

"Надоело, – так мне хотелось сказать, но сказано было совершенно другое: – Я внима-тельно слушаю. Продолжай.

– Когда земля перестала трястись у нас под ногами, а пыль осела, мы, наконец, смогли увидеть, во что превратился наш совершенный мир. То, что предстало нашим глазам больше не было нашей планетой. Это был дикий и своенравный мир, расположенный на кусках раздробленного материка. Вдобавок к нашим бедам, на планете стал распространяться холод, поползли ледники. Нам пришлось делать все возможное и даже невозможное, чтобы выжить, но все новые и новые беды сваливались на нас. В связи с большим количеством жертв, которых сразу невозможно было похоронить, начали вспыхивать эпидемии болезней, о которых мы уже успели давно забыть. Не хватало ни лекарств, ни врачей. Эпидемии уносили сотни, а то и тысячи жизней людей. Дефицит энергии, потеря связи и коммуникаций привели к тому, что мы вскоре потеряли больше половины наших раненых и больных. Больше года ушло на то, чтобы частично справиться с голодом и болезнями. А вот с энергией становилось все хуже и хуже. После нашествия ледников у нас осталось не более десятка станций. К тому моменту, когда наш мир окончательно успокоился, а катаклизмы перестали бушевать в атмосфере и на земле, мы уже знали, что прежнего уровня цивилизации нам никогда не достичь. Не имея технической базы, нам оставалось только одно: начать все сначала. Но и это было не все. Наше общество неожиданно было расколото новым движением, которое провозгласило, что старый путь не верен, а идти надо новой дорогой. Их целью стало построение технической цивилизации, а девизом – следующее выражение: "Все, в чем отказывает нам природа, мы в праве взять сами". Единство духа нашего народа, по-дорванное случившимся, было расколото окончательно. Начался разброд и хаос. Сыновья оказались слабее отцов. Это горестно признавать, но это так. А тут еще мы, наконец, докопались до одного из хранилищ звездных кораблей, разбросанных в свое время по всей планете. Я забыл сказать, что в ходе подготовки к будущей войне, на нашу планету было переброшено около шестидесяти космических кораблей – маток. Эти бывшие десантные корабли для дальних рейдов были в свое время полностью переоснащены и переделаны так, что могли поддерживать жизненный цикл пяти тысяч людей в течение тридцати – тридцати пяти лет. Они должны были принять на свой борт, в случае явной военной угрозы, стариков, женщин и детей, прямо с поверхности земли для переправки их в безопасное место. Корабли были оснащены мощными антигравами, способными оторвать их от земли и вывести их за пределы атмосферы, где вступят в действие звездные двигатели. Узнав о хранилище, часть моих уже успевших "одичать" соотечественников ринулась туда. Так впервые за многие тысячи лет… произошло столкновение между…