Текст книги "Неделя на ликвидацию"

Автор книги: Виктор Леденев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Заверни,– Павел показал на тело Светланы,– и положи на лед.

Вадим, как автомат, стал аккуратно заворачивать прекрасное истерзанное тело и потащил его к люку в погреб. Павел пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. Посветив фонариком , он увидел, что Вадим уложил тело на штабель льда, посыпанного опилками.

Неожиданно Вадим озверел.

– Ты умаешь, что взял нас и шефа голыми руками? Вот погоди, нагрянет к тебе команда из Гавриловичей, и из твоей шкуры у шефа абажур будет!

Павел придержал люк.

– Какая-такая команда, ну-ка выкладывай или я тебя пристрелю сейчас же. Пел, как соловей, а кое о чем решил умолчать? Надеешься на выручку. Ну-ка выкладывай до конца.

Вадимов ПМ уткнулся черным отверстием прямо в лицо хозяину. Запал злобы у него пропал, он сам понял, что наговорил лишнего и теперь пощады ждать ни от этого сумасшедшего, ни от бывших дружков не придется. Он выдал самое тайное. Но в одиночку умирать не хотелось и он чуть ли не с радостью, но с явным злорадством заговорил.

– Еще когда ты взорвал наших в машине, там был один из особой группы,

которую босс вызвал из Краснодара. Они и не таких, как ты обламывали, все

бывшие: кто из ГБ, кто из милиции. Все знают и все умеют, ты их, как нас

не объедешь. Босс себя в обиду не даст – знаешь, сколько он им заплатил?

Тебе такие бабки и не снились. Так что ты тоже покойник, а до базы тебе не

добраться. Кишка тонка в одиночку. Вот так-то, Рембо. Скоро и над твоей мо

гилкой музыка заиграет, если от тебя что-нибудь останется.

– Все сказал? Ну, тогда, пока.

Павел захлопнул люк. Он был из двойных дубовых досок с утеплением, его топором не менее суток вырубать надо было, так что за то, что Вадим будет в целости и сохранности до его возвращения, он не сомневался. А что в леднике было довольно прохладно, но не мороз же,– померзнет, но живой будет. Он нужен был живым. Пока.

Глава тринадцатая

"Обычай требовать отчет от

должностных лиц вообще при

в забвение"

Аппиан,

"Гражданские войны"

ЗАПАДНЯ

Павел сбросил солому и ветки с машины и вырулил на дорогу. При подъезде к городу включил радиостанцию и самым безмятежным голосом сказал в микрофон, моля Бога, чтобы Командир был дома.

– Ну и клиенты попались, одна лежит, другой напился до посинения, караулит ее. Думаю, дождутся нас.

– Ох, уж эти алкаши, ни одного дела доверить нельзя.

Павел облегченно вздохнул. Командир в курсе и предпримет, что надо, если понадобиться.

– Я в контору, а то все дела запустил, посмотрю, что и как.

– Да, с делами надо быть осторожнее, конкурент нынче пошел такой, что всего можно ожидать.

Ясно, Командир подозревает засаду в офисе.

– Да уж и так осторожничаю, каждого куста бояться стал.

– И правильно делаешь. Удачи тебе, а об остальном я подумаю.

Машину Павел оставил в двух кварталах, загнавши ее в узкий тупичок задом, чтобы можно было стартовать сходу. Остановил такси и сильно удивил таксиста, заплатив больше, чем надо, за такое короткое расстояние. На всякий случай Павел вошел в офис через другой подъезд, был там такой проход, через третий этаж. Но сделал это скорее машинально, сообразив, что возможный хвост будет

ждать его не на улице, а около офиса: в двери здания входило и выходило

очень много людей и потерять объект для топтуна было весьма возможно, да и в коридорах было довольно многолюдно, в здании помещалось много офисов не особенно богатых фирм – арендная плата была сносной. Открыл дверь Наташи на месте не было. Это не было пока причиной для тревоги, он сам ей дал бессрочный отпуск.

Дверь в его кабинет тоже было закрыта на оба замка. Он проверил

свой нехитрый ход: в нечетные дни верхний замок – на два оборота, в четные – на один. Все пока было точно. Дверь приоткрыл медленно, чтобы тут же захлопнуть – изнутри замок-защелка заедал и открыть мгновенно было невозможно (сколько раз просил вызвать слесаря!). Кабинет был пуст, все оставалось так, как он оставил

все в последний раз. Лишь на столе лежал лист бумаги, явно не вписываясь в общую картину его обычного беспорядка. Записка была от Наташи.

" Павел Алексеевич!

Срочно позвоните по телефону 7654321. Это очень важно и касается последнего контракта, там возникли кое-какие неувязки. Клиент весьма недоволен. Я заглянула в контору за кое-какими мелочами, а тут он и позвонил. Я не знала точно, где вы и решила оставить на всякий случай записку. Я, как Вы разрешили, съезжу к сестре и в понедельник буду на работе.

Наташа"

Павел перечитывал записку еще и еще. Сестра у Наташи действительно была, но жила довольно далеко от города и ехать туда всего на пару дней... Хотя, почему бы и нет? Тем более девочка натерпелась такого страха, что поездка только ей на пользу. Но что-то еще не давало покою, что-то было не так. Он еще раз перечитал записку. Вот оно! Она никогда не подписывалась Наташей, а

только Натальей, это казалось ей добавочным барьером между ней и шефом. Она предупреждала его о ловушке!

Снова нежность к этой девушке охватила Павла – она опять пыталась помочь ему...

Павел вновь осмотрел кабинет и кое-какие следы пребывания чужих при более детальном исследовании заметил – пепельница была пуста, но все содержимое было высыпано в мусорную урну, куда обычно и вытряхивают пепел и окурки. Видимо курили и решили запутать все: мало ли что курит хозяин и его посетители... Но они не знали одной привычки Павла – хотя он курил много в урне могло быть что угодно, но не окурки и пепел.

При всей своей страсти к курению, Павел не терпел запаха сгоревшего табака и потому содержимое пепельниц он не ленился сваливать в бумажный кулек и выбрасывать в туалетную или коридорную урны. Тот, кто проводил обыск, явно не знал об этой причуде, а Наташа промолчала.

Кое-где ему показалось, что в столе были передвинуты бумаги, как будто под ними что-то искали, видимо оружие. Обыск произведен весьма и весьма квалифицированно. Это работали не те люди, которые обыскивали его квартиру, не дилетанты Аркадия – ими руководил весьма опытный в подобных делах человек.

Как он и предполагал, ничего взято не было, кроме папки с документами по химической сделке. Но ошибки допустили и они, например, с урной, да и еще кое-что не нашли – Павел достал из вазы букет искусственных цветов и из него вынул нож "бабочку", раскрыл и вложил ее в специальный карманчик из плотной кожи на спине кожаной куртки, в котором узкая "бабочка" практически не прощупывалась, а кончик рукоятки находился в сантиметре от воротника.

Павел вновь традиционно закрыл офис и набрал номер из ближайшего таксофона. Ему ответили сразу, что еще больше убедило его в засаде.

– Это Павел Алексеевич...

– Очень хорошо, что вы быстро позвонили, дело важное и весьма срочное. Разговор можете не записывать, он уже записывается там, где нужно. Я вызываю вас, как официальное лицо. Подробности при встрече. Приезжайте один и без машины. Круговую улицу знаете? Отлично. Там есть маленькая аптека, у входа вас встретят. Хвоста не будет, думаю, вам не стоит скрываться и ук

лоняться от встречи, здесь Наталья Ивановна и она вас ждет с нетерпением.

Павел еще из будки заметил хвост, но в окружности километра от его офиса он знал все подворотни, старые дыры в изгородях, узкие проходы между гаражами и от этого типа с торчащей из внутреннего кармана пиджака служебной "моторолой" он ушел просто и элегантно. Один из гаражей был открыт, хозяин возился со своим

"москвичом". Он почти скрылся в чреве мотора под капотом и Павел видел лишь его солидную задницу. Но открытая дверь гаража скрывала от хвоста эту идиллическую картинку. Павел мгновенно оценил расстановку объектов, приветливо помахал рукой автолюбительской заднице и с радостной улыбкой пошел к гаражу. Хвост остался на месте и стал ждать, не выедет ли Павел на машине.

Но Павел знал, что между гаражами была узкая, не более сорока сантиметров, щель. Заметить ее со стороны было невозможно – блок гаражей казался монолитным. Через двадцать секунд БМВ уже катил по параллельной улице, окольным путем направляясь к условленному месту. На соседней улице Павел обнаружил целую стоянку безгаражных машин и втиснул ее радиатором к улице – с одной стороны его прикрывал фургончик, с другой – довольно высокий джип. С первого раза его неприметный БМВ можно было и не заметить. Павел повторил свой трюк – неподалеку была стоянка такси.

Очередной таксист за энную сумму подвез его до места и остановился метрах в пятидесяти от аптеки. Павел принял вид обреченного и шаркающей походкой смертельно уставшего человека направился к дверям аптеки. До условленного времени оставалось еще минут десять и Павел провел их, изучая ассортимент и даже купил лекарство, с трудным названием "серпаникотрон", якобы помогавшем при радикулите.

За три минуты Павел покинул аптеку и встал на условленном месте. Совершенно неслышно к нему подошел человек и сзади легко тронул за плечо. Павел обернулся. Он ожидал одного или нескольких амбалов, но те, видимо, были нужны в другом месте и потому прислали молодого парня, довольно среднего сложения и явно без боевого опыта. Это Павел понял, едва взглянув в его глаза. Он был наполнен напускной храбростью или для поддержания своего духа или под действием наркотиков. Да, его приглашали серьезные мужики, уверенные, что он обязательно придет и согласится на все условия, иначе они бы не послали такого замухрышку. Павел заметил "мотороловскую" станцию во внутреннем кармане парня, но то, что это просто "шестерка" на одно задание показать дорогу и стать

где-нибудь рядом на стреме, он понял безошибочно.

Парень молча указал направление и Павел, все так же изображая совершенно сломленного человека, покорно двинулся. Парень шел рядом в шаге справа и сзади. Одну руку он не вынимал из кармана. Павел был уверен, что там было оружие и понял, что парень был правшой. Наконец проводник указал подъезд и Павел устало спросил: "Высоко тащиться?"

Парень так же машинально ответил: "Двадцатая, на шестом... Но пойдешь пешком, не умрешь."

Парня явно проконсультировали, что в тесном пространстве лифта с ним могут приключиться всякие неприятности (все-таки оценили!) и он шел на ступеньку позади Павла, судорожно сжимая в кармане нож, а может и пистолет. Пройдя два этажа, Павел успел заметить глубокие ниши за трубами мусоропроводов – даже выбрасывая мусор, жители этих квартир могли не разобрать, что там может лежать.

А лежать там должен был этот самый парень – всю необходимую информацию Павел от него получил и теперь он был ему не нужен. Только под ногами путаться будет. На площадке четвертого этажа Павел попросту локтем нанес сокрушительный удар парню в челюсть. Что-то хрустнуло и Павел еле успел подхватить отяжелевшее тело, чтобы не наделать шума. Теперь оставалось надеяться, что с четвертого этажа никто никуда не спешил. Павел втащил тело в нишу, ладонью перебил гор

тань, вытер кровь с лица парня полой его же пиджака и уложил в позу

типичного алкаша, достигшего высшей степени блаженства. "Моторолу" (ишь ты, даже сотовой связи не доверяют) Павел примитивно припрятал за батареей отопления и пошел в двадцатую. Он постарался подойти неслышно и залепил кусочком бумаги глазок на двери. Потом достал "свой "Комбат" и позвонил.

– Кто?

– Я пришел.

По тому, как звучал голос из-за двери, человек стоял к ней вплотную. Послышались щелканья замков и снимаемой цепочки . Лишь дверь всего на миллиметр сдвинулась, Павел ударил в нее подошвой своего бутса, вложив в удар всю силу и массу тела. Человек за дверью явно вырубился: Павел это понял, так как дверь не открылась полностью. Что-то мешало...

В двух метрах в глубине прохожей стоял человек (Павел не видел его прежде) и словно в замедленной съемке поднимал вверх пистолет, держа его двумя руками, как в американских боевиках. "Комбат спешиал" выплюнул пулю быстрее и почти неслышно. С дырой во лбу охранник начал оседать сначала медленно, а потом стремительно рухнул навзничь.

– Неплохая работа. Мы вас явно недооценивали и жаль, что вы не нашей стороне.

Павел медленно обернулся – слева из-за портьеры на него смотрел черный ствол "стечкина". Человека за портьерой Павел толком не разглядел, но черная дыра одного из лучших пистолетов мира была сама по себе достаточно весомым аргументом. Он разжал ладонь, "Комбат спешиал" свалился на пол и он медленно поднял обе руки вверх.

– Приятно иметь дело с профессионалом, а не с этими дегенератами ,человек в сером костюме, белоснежной сорочке и галстуке брезгливо тронул кончиком начищенного ботинка лежащего амбала.

– Второго вы тоже уложили наповал дверью. Я только слышал о таком приеме, но никогда не видел в действии. Отличная и чистая работа. Вы убили его же собственным носом, это гениально!

Но, хватит комплиментов, пора переходить к делу. Прошу.

Ствол "стечкина" недвусмысленно показал на дверь в комнату. Квартира была суперстандартной – ни единого постороннего или приметного предмета, только все необходимое и безликое. Конспиративная квартира ГБ или милиции. Ничего такого, что можно было бы запомнить, стандарт и только стандарт, причем примитивный и

потому совершенно лишенный особенностей.

Кроме традиционного серванта с жалким подобием сервиза посуды (для камуфляжа), почти в центре комнаты стоял письменный стол. Можно было только предполагать, сколько там записывающих устройств и других хитрых приспособлений! Ствол показал на свободную стену и Павел покорно стал к ней, опершись на руки и далеко отодвинув ноги. "Стечкин" упирался ему в затылок, а другая рука его визави прошлась по карманам и одежде. Конечно, сделать это тщательно одной рукой довольно затруднительно, но Павел отметил, что действия были вполне профессиональными.

Человек уселся в кресло, а Павлу показал на стул, стоящий напротив. Тот передвинул стул к левой от себя стороне стола и сел полубоком . Хозяин хотел было что-то возразить (видать так уж расположены микрофоны...), но потом передумал.

– Курите? – Павел достал пачку "Кэмела".

– Нет, и вам не советую. Беречь надо здоровье.

– У меня хватает болячек – одной больше, одной меньше...

Тем более, в кино всегда на допросах курить разрешают.

– Это не допрос.

– Но ведь вы сказали, что встреча официальная и вы представитель власти. Можно ли взглянуть на ваше удостоверение? Или вы один из них, Павел кивнул в сторону прихожей.

Человек за столом, если и удивился такой наглости, то сдержался. Из кармана рубашки под пиджаком он достал удостоверение, прикрепленное где-то внутри тонкой металлической цепочкой и раскрыл его..

Павел не был таким уж специалистом по документам, да и условия мало располагали для детального изучения, но внутри себя он сразу поверил – это не липа. Было о чем подумать и для этого нужно было время. Лучший способ прикидываться непонимающим или вообще, наполовину идиотом, болтать всякую ерунду. Для начала он решил просто помолчать и стал разглядывать человека по ту сторону стола. Гебешника в его рабочей одежде, то есть в той, в которой он приходит на службу или к вам в дом, Павел узнавал за версту, даже если тот просто вышел прогуляться за пачкой сигарет. У них все было чересчур. Костюм приличный, но не броский, нейтральных тонов, необыкновенно тщательно выглаженная рубашка, идеально расположенный узел галстука, стандартная стрижка (исключая лысых) и начищенные туфли. У нормальных людей где-то, что-то, как-то не так, что-нибудь да отклонится от нормы. Но только не у гэбешника – он следит за всем с точностью автомата и потому узнаваем, как герой мультфильма.

– Вы что же, не верите мне, не доверяете компетентным органам, которые я сейчас представляю?

– Я верю вам, ерю в справедливость нашей власти, но как объяснить такое ваше обращение со мной там, в прихожей?

– Наше обращение? Это вы ворвались, как танк, ни за что убили двух людей и еще жалуетесь на плохое обращение?

– Я знаю подобных людей, как обыкновенных бандитов. Это видно невооруженным глазом. Вопрос:"Почему официальное лицо, вроде вас, пользуется их услугами?"

– Видите ли, порой мы используем сомнительные источники информации и подобных типов. Это как раз такой случай.

– Чем же моя скромная персона заинтересовала вас, если вы используете такие источники?

Механически задавая и отвечая на вопросы, Павел внимательно изучал противника.

Звание – майор. Физическая форма далеко не лучшая, скорее всего не оперативник, а из политического или административного отдела – вот и отяжелел. Скорее всего не тренируется вообще или посещает элементарный физ-ликбез. Но все заменял "стечкин", лежащий на дальнем от Павла краю стола и в десяти сантиметрах от правой руки майора.

Майор тоже не терял время – несколько раз проверял свою "моторолу", только вот чьего сообщения он ждал и что может решить оно в судьбе Павла? Что сообщение будет не из Конторы Глубокого Бурения, Павел не сомневался. Этот майор работал не на "фирму". Интересно, во сколько раз он получал больше своей зарплаты вот за такие услуги и каков его счет где-нибудь в Швейцарии?

Павел демонстративно стряхивал пепел прямо на стол и когда он хотел потушить о крышку окурок, майор не выдержал. Правой рукой взявшись за пистолет, левой он достал из стола аляповатую стеклянную пепельницу довольно внушительного диаметра. Другой, видимо, не было. Павел вежливо поблагодарил и закурил снова.

– Так почему я здесь, а не у вас в кабинете? Или вы такими делами на службе не занимаетесь?

Майор начал заводиться.

– Это наше дело. Я встретился с вами, чтобы последний раз предупредить прямо и открыто, что вы копаете слишком глубоко и как бы не наткнулись на мину. Не знаю, как вам это удалось, но должен заявить, что Аркадий прекращает всякие действия против вас, ваших близких и друзей и прощает вас, несмотря на то, что вы покушались, я подозреваю, на его служащих. Доказательств у меня нет, как видите, я говорю откровенно, но внутренне убежден, что вы причастны ко всем этим делам.

– Спасибо за такое неслыханное благородство, только он забыл прислать мне соболезнование по поводу безвременной кончины моей жены.

– О каком соболезновании вы говорите, неужели вы, муж, не знаете, что ваша жена срочно выехала в Голландию в длительную командировку? Я краем уха слышал, что собирается остаться на постоянное жительство, только не знаю, в какой стране. Вот уж не знал о разладе у вас в семье, нам казалось, что ваши отношения просто идеальны. Вот это сюрприз! Да вы не волнуйтесь, скоро получите от нее известия – просто она очень спешила. Да, занятная ситуация, в тихом болоте...

Точно. Они не знали об их отношениях со Светланой, а ее последние поступки навели на мысль о серьезном разладе в их семье, иначе на месте Светланы мог оказаться один из друзей или... Наташа. Он чувствовал, что она где-то рядом и пока зачем-то им нужна и потому жива. У него не было ни единого факта, но выработанная и отточенная годами интуиция говорила ему именно так. А майор продолжал вешать свою лапшу.

– Вы можете проверить все в ОВИРЕ, мы, через пограничников подтвердим факт пересечения границы. А то, что она сделала все это в тайне от вас, извините, это ваши проблемы.

Да, Аркаша, подонок, высоко ты протянул свои лапы. Закона для тебя

нет, у тебя есть нужные люди вместо закона. А сменится власть – ты уже давно переведешь денежки за Запад и будешь жить припеваючи, смеясь над обманутой и ограбленной тобой Родиной.

Этот тип тоже не пропадет.

– И почему же Аркадий вдруг сменил гнев на милость? Сначала он напускает на меня своих головорезов, чуть не убивает, пугает, угрожает и вдруг от него мне такая амнистия? Я же веду себя скромно, только пытаюсь защитить свою жизнь...

– Скромно? А нападение неизвестного на невинных парней и их покалеченные руки? А необъяснимая авария на Логойке, когда гибнут двое из людей Аркадия? А исчезновение еще одного охранника? А смерть этих двух хороших парней полчаса назад? А незаконное ношение оружия? Этого вам мало?

Хватает вполне. Но позволю спросить, какое я имею к этому отношение? Авария, исчезновение, нападение на безоружных парней? О первых двух вещах я впервые слышу, что же касается того самого нападения, то если вы захотите дать делу ход, я предъявлю и их ножички и их документы и много еще чего. А об этих идиотах и говорить нечего – с одним произошел несчастный случай. На пистолете того парня его же отпечатки А это оружие я нашел в вашей конспиративной прихожей – моих отпечатков на нем нет, вы не успели заметить, что я обмотал рукоятку платком. Так что с глушителем даже парафиновый тест не поможет. Думаю, потом вам долго придется объяснять начальству, как подобное могло произойти на совершенно тайной конспиративной квартире такого солидного ведомства, как ваше. И что делали вы в этой квартире, когда ваше место за канцелярским столом в прихожей какого-то начальника. Так что вам самому о себе думать надо, дорогой майор, а не об Аркадии. Вы были бы довольны, если бы он исчез, но помяните мое слово, на его место явится другой и вы все равно попадете из огня в полымя. Думаю, что и Аркаша вас в живых долго не продержит – или сдаст вашим же, или устроит несчастный случай, но все равно настучит на вас. И ваши честные коллеги, которые подставляют грудь под бандитские пули и воюют с такими, как те двое в прихожей (а за ними, уверен, много чего тянется), когда узнают правду, плюнут на вашу могилу.

– Бросьте ваши фантазии. Ваша секретарша у нас, вы ведь не

бросаете людей в беде? Так что заключайте мир с Аркадием и все

останутся довольны, а то развели тут прямо Чикаго какое-то.

Павел сделал вид, что задумался. Потом рассмеялся.

– А я предвидел такой итог нашего разговора – люди вашего положения избегают крайностей, а тут дело зашло слишком далеко. Горячо и для меня и для вас. Я даже подготовился такому варианту

Павел полез во внутренний карман куртки, рука майора потянулась к пистолету, но Павел достал лишь конверт и вынул листик бумаги-четвертушку. Листик он протянул вдоль стола майору. Там была одна короткая фраза.

"Паша!

Забудем прошлое и снова станем друзьями и партнерами.

Аркадий"

– Пусть подпишет это письмо и мы квиты.

Пока майор изучал письмо и пытался найти в нем скрытый смысл, Павел беззаботно гонял пепельницу по столу.

– Это не ахти какая, но все-таки гарантия, тем более, что беседую я сейчас с вами, а не лично с Аркадием. Срочно передайте ему это письмо , вот конверт с адресом. Да не смотрите вы так на шрифт – этой машинки больше не существует и где она, и чья она, никто не узнает.

Если конверт или бумага будут другими, сделка не состоялась. То и другое помечены и не вам найти эти метки. Он должен сделать это в течение ближайшего часа без всяких секретарш, жен, любовниц, охранников. "Да" или "Нет" он подтвердит по этому телефону. Письмо заберет на почтамте кто-нибудь из моих мало знакомых людей, просто выполняя мою личную просьбу и не догадываясь о содержании. Может я веду тайную переписку с любовницей...

Но еще раз повторяю: он должен отправить это письмо немедленно, сейчас.

Притом, лично сам и без единого свидетеля. Это должно касаться только нас двоих, о вашем участии – ни полслова. Только при соблюдении всех условий сделка состоится. Тогда впервые за много дней он уснет спокойно. Можете написать ему письмо, о чем хотите, выскажите свое мнение, пожалуйста, меня это не интересует. Мне важно получить завтра это письмо в этом конверте с подписью Аркадия. Все.

Способ передачи простой – вызываем по телефону такси к этой аптеке или он может сделать это сам, позвоните ему и объясните процедуру. Мы передадим с таксистом письмо, тот подождет ответа и проследит, чтобы Аркадий бросил его в почтовый ящик при нем – мне нужен свидетель абсолютно нейтральный.

Майор задумался. Такой вариант давал передышку и временно нейтрализовал этого сумасшедшего... А там они что-нибудь придумают, как тихо его убрать.

Стволом "стечкина" он указал Павлу место у дальней стены и начал что-то строчить паркеровской ручкой долларов за двести (вот это уровень жизни обыкновенного майора!). Наконец он закончил, сложил вдвое мой конверт с моим письмом, достал из стола другой, вложил туда свою писульку, мое послание и лоснящимся от слюны языком смачно заклеил.

– Твой вариант с таксистом ненадежен, вдруг он заинтересуется содержанием?

– Какой ему резон – ну, отвез письмо, ну, привез. Если хорошо заплатить.

Кстати, таксист может занести ответ прямо сюда.

– Квартира-то конспиративная.

– А ему какое дело: квартира, как квартира. А лучше мы сами его же

и встретим.

– И то верно. Только вот кто пойдет отдавать и забирать письмо? Ты же опять постараешься выкинуть какой-нибудь фокус.

– Договариваться буду я, а у тебя будет приставленный к моей спине мой пистолет с глушителем, в случае чего таксист и не поймет, в чем дело, а ты успеешь смыться. Обещаю – никаких фокусов, честное слово, мне это тоже надоело – прятаться, как крыса. А уж что случилось – не вернешь.

Майор вызвал такси, позвонил Аркадию и из отрывков разговора Павел понял, что тот согласился. Через пять минут мы уже вернулись на свои места за столом. Ждать, вероятно надо было минут сорок: дорога, чтение, короткое обдумывание, подпись, записка майору, заклеить два конверта и обратный путь. Офис Аркадия был не так уж далеко. Майор ждал письмо от Аркаши и обдумывал свои действия по ликвидации Павла. Скорее всего его заботили те два лишних трупа в прихожей. План был, видимо, разработан на один или два трупа (Наташа?), а тут вдруг такая напасть. Майору было над чем подумать, он все чаще упирался руками в стол и покачивался слегка в кресле, это, видать, помогало его умственным способностям.

Павел продолжал гонять пепельницу, зевая и время от времени пополняя ее новыми окурками. Майор сначала настороженно следивший за этими манипуляциями, постепенно привык к ним и не обращал особого внимания, тем более, что голова у него была занята совсем другим.

Наконец он так задумался, что даже стал раскачиваться в кресле все сильнее и сильнее. Это и был момент, которого так ждал Павел. Он уже успел освоиться с массой пепельницы и теперь изо всех сил запустил ею по поверхности полированного стола. Массивная пепельница отбросила "стечкин" чуть ли не в угол комнаты, метра за три от майора. Павел оттолкнулся обеими ногами и, сколь

зя животом по столу, въехал майору в грудь головой и они оба оказались на полу поверх перевернутого кресла. Майор мгновенно оценил ситуацию и быстро нанес Павлу два серьезных удара по голове. Один попал почти в макушку черепа, второй ниже. Пашина голова вновь захлебнулась от боли и лишь чудом он не вырубился. У майора не хватило времени для подготовки настоящего удара.

Павел буквально прополз по нему и спрятал голову у того на груди. Теперь майор полноценно мог бить Павла только по почкам, что он и не преминул сделать. Резким движением Павел выпрямился и захватил руки противника – теперь они оба не могли ни сопротивляться, ни нападать. Хорошо начавшаяся драка превратилась в

какую-то греко-римскую возню без правил. Майор, не выпуская рук Павла, старался подтянуться к столу. До Павла наконец дошло – в ящике лежал "Комбат Спешиал". Погибнуть от собственного оружия,– это было слишком и он, изловчившись, все-таки нанес удар в пах. Но опять не с той силой и точностью. Майора согнуло, но одной рукой он все-таки дотянулся до ящика стола и выдвинул его примерно на треть. Высвободившейся рукой Павел легко достал "бабочку" и медленно, чтобы случайно не попасть в ребро, воткнул его майору точно в сердце.

Из руки майора вывалился пистолет, до которого он все-таки дотянулся,

но немного опоздал. Павел отдышался, сел на пол. Голова гудела, как кремлевские куранты. Постепенно он пришел в себя, и до возвращения курьера-таксиста оставалось еще минут тридцать-сорок. Он уже догадался, где содержали Наташу – в ванной комнате. Она просто должна была утонуть... Ему очень хотелось броситься к ней, успокоить, утешить, избавить от смертельного страха, но то, что ему предстояло сделать, было не для ее глаз.

Сначала он за ноги втащил оба трупа из прихожей на кухню (ну и здоровенные бугаи были), уложил их голова к голове посередине кухни, достал из холодильника водку, часть вылил в раковину, часть влил обоим мерзавцам прямо в глотки, часть бутылок оставил на столе вместе с закуской. Потом занялся майором. Не вынимая ножа, он переволок тело на кухню и присоединил к амбалам. Манипулировать с водкой он не стал, зато нашел (ура!) в кухонной аптечке кругляшок лейкопластыря . Маленьким тампоном плотно закупорил совсем тонкий разрез от "бабочки" и залепил пластырем. Критически оглядев интерьер, он присел на табурет, стараясь ни до чего не дотрагиваться руками и снял свой любимый ботинок. Из под стельки он достал еще одну, светло-серого цвета, в которую

был вдавлен тоненький медный цилиндрик. Павел оторвал часть стельки из пластиковой взрывчатки, скатал шарик, чуть меньше пинг-понгового, и уложил его между головами бандитов и майора, по своей сути такого же бандита, только со званием, которое он опозорил...

Как поминальную свечку в кусок пластмассы он вставил детонатор, подумал секунду и из того же ботинка вытащил кусок "фитиля", отрезал миллиметров десять и вставил в детонатор. Натюрморт был готов. Теперь следовало подготовить фейерверк. Павел плотно закрыл все форточки, двери в комнаты. Немного поколдовав с дверным звонком, он остался доволен работой. Но беспокоило одно – вдруг люди, которые приедут сюда, будут иметь свои ключи и никакие звонки им не понадобятся. Павел покопался в кладовке, нашел старый шнур от утюга и самодовольно улыбнулся – это была просто удача. Еще немного рукоделия и на входной двери у самого пола появилась обыкновенная столовая ложка, плотно приклеенная лейкопластырем. Неподалеку от двери лежало нечто похожее на рогатую

лягушку, но с медными рогами – Павел разобрал штекер и обнажил медные контакты

Павел взглянул на часы, батюшки, до встречи с таксистом оставалось не более пяти минут. Он рванулся к ванной. Рот Наташи был заклеен скотчем, руки и ноги связаны. Она была в полуобморочном состоянии. Павел развязал ее, осторожно убрал пластырь и влил ей глоток воды. Она поперхнулась, начала кашлять, чихать и это прояснило ее сознание. Наконец до нее дошло, что она видит родное лицо Павла и уткнулась ему в грудь, зарыдав во весь голос. Павел и

тихий женский плач не переносил, а от этого просто озверел.

– Тихо! Прекрати истерику!– рявкнул он.– Если хочешь чтобы мы были живы – одна минута на сборы.

Сработал секретарский инстинкт – услышав гнев в голосе шефа, она быстро расчесала волосы, опустила рукава плаща, чтобы не так были видны полосы от веревок и встала, на ходу успев подкрасить губы. Павел молча поразился женской природе и повел ее к выходу.