Текст книги "Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова"

Автор книги: Виктор Исьемини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 34

 
Маленький принц возвращался домой…
Приплясывал с саблей, как Ленин в Октябре,
Катался на лодочке, лазил по веревочке
Ругался как татарин, п…анулся как Гагарин,
Гадал по трупам, ошибался как Гитлер —
Маленький принц возвращался домой.
 

Егор Летов

Ингви собрал свою армию у замка Мантрок. Приготовления к встрече врага заканчивались – подтягивались последние отряды, ежедневно фургоны подвозили из столицы какой-то груз, о характере которого непрерывно шли споры между ополченцами.

Наконец король созвал командиров своих отрядов на совет.

– Не успел я, ваше величество, – докладывал гонец, – я когда туда добрался – имперцы уже успели крепость обложить, в которой орки засели. Да и если б успел – поздно им уходить было. Их бы конница настигла…

– Так, говоришь, имперцы?

– Точно так. А кроме гвардии – еще другие были. Всего не меньше пятидесяти значков.

– А вы сколько насчитали, сэр Валент, – обернулся король к маршалу, который пересчитывал вражеских воинов, пока те шли мимо заколдованного столба, – примерно столько же? М-да-а… Ну, ладно, что было дальше?

– Они принялись штурмовать укрепление орков. С утра до вечера бой шел. Поначалу орки здорово отбивались – многих из луков положили. Тогда начальник врагов решил спешенных рыцарей на штурм послать, а те – ни в какую!

– Это, должно быть, сантлакцы, они всегда так – в бой только верхом идут, – пояснил маршал, после чего гонец продолжил:

– Когда стало ясно, что пехоте в крепость по лестницам влезть не под силу – они начали сооружать таран. На это остаток дня у них ушел. Ну а с рассветом они опять начали. Все честь по чести – таран прикрыли навесом таким от стрел – и пошли к стене. Орки пытались поджечь навес, но не вышло у них. Тогда они кусок стены на таран своротили. Ну, бревно – таран то есть – вдребезги, люди – кого камнем не прибило – тех стрелами достали. Имперцы, видно, крепко разозлились, опять с лестницами на штурм пошли – туда, где полстены осталось. Их снова отбили. Только на третий день, когда новым тараном стену совсем расколошматили – тогда и рыцари, все же, спешившись, пошли на штурм. Ну, тогда и взяли крепость…

– Ясно… А из орков кто-нибудь уцелел? Чего ты молчишь?

Гонец потупился и наконец выдавил:

– Они повесили…

– Что?! – вскинулся Кендаг.

– Тех, кто был жив – их повесили на крепостной стене… – еле слышно пробормотал воин, не поднимая глаз.

Ингви взмахом руки отпустил гонца – тот с облегчением поспешил удалиться – и обвел взглядом рыцарей и командиров пеших отрядов, собравшихся в самом большом зале Мантрока. Затем заговорил:

– Итак, господа, орки своей героической обороной выиграли для нас три дня, которые были необходимы для подготовки армии. И их смерть будет отмщена… Клянусь! Слышишь, Кендаг – я клянусь, что отомщу за это!.. Однако сейчас нам необходимо подумать о том, как одолеть врага. Как вы слышали – на нас идет сильная армия, в составе которой – пятьдесят рыцарей, то есть вчетверо больше, чем у нас. Чтобы победить – есть только один путь. Мы должны заставить врага делать то, что нужно нам. В предстоящем сражении, благородные рыцари, я жду от вас не личного геройства, а точного исполнения приказов. Точного! Вы, мастера, – король обернулся к начальникам цеховых ополчений, – подготовили все? Отлично… Кендаг, у тебя тоже все готово? Тогда мы выступаем навстречу неприятельской армии.

– Но, ваше величество, – заговорил сэр Мернин из Арника (он, герой похода на вампиров, единственный решился высказать, не опасаясь обвинения в трусости, то, что было у всех на уме), – пятьдесят рыцарей против двенадцати… Не лучше ли нам сесть в осаду в столице или поставить гарнизоны в замки – это сразу же уравняет силы.

– Нет, сэр Мернин, не лучше. Тогда получится, что мы будем действовать так, как ждет враг, а нужно – наоборот. Они не ждут, что мы выйдем им навстречу и дадим бой – а мы поступим по-своему… И еще одно. Мы должны заставить их рыцарей пойти в атаку – таков мой план. Для этого выберем подходящее для конной схватки ровное поле – они не устоят перед соблазном сокрушить нас одной мощной атакой тяжелой кавалерии… А мы приготовим им сюрприз! Причем за одним из флангов нашей позиции должно находиться достаточно большое болото, не далеко, но и не слишком близко – чтобы была свобода маневра. Кто из вас, господа, знает такое место на пути вражеского войска?

Снова поднялся рыцарь из Арника:

– Пожалуй, в северо-восточном углу моей земли есть такое поле. А как раз километрах в полутора на юго-восток – болото, называется Куриная Топь, там болотце небольшое, но коварное. И если мы там встретим врага – как раз болото окажется за нашим правым флангом, даже чуть правее.

– Отлично, – пробормотал Ингви, разглядывая карту, – как раз то, что надо… И поле ровное, и фланги прикрыты – врагам придется ударить в лоб… И болото… Правда в этом случае, мы без боя отдадим им Гранлот… Сэр маршал, я ручаюсь, что все убытки, понесенные вами, будут возмещены. С лихвой.

Валент молча склонил голову…

 
…Плюшевый мишутка
Шёл войною прямо на Берлин.
Смело ломал каждый мостик перед собой…
 

Егор Летов

О, теперь-то принц Алекиан познал сполна, что такое «проза жизни». Больше он никогда не поверит авторам романов, представляющим воинский поход чем-то романтичным и возвышенным. На самом деле это – скучнейшее занятие в Мире. Выступая две недели назад из ворот Гонзора во главе своей армии, принц мечтал о подвигах, схватках и приключениях. Вместо этого – уныние и тяготы походного быта, счета на фураж и солонину, на каждом привале – склоки между рыцарями, а единственное развлечение – игра в кости с оруженосцами.

Когда принц попытался свалить все нудные заботы на капитана ок-Икерна, тот внезапно воспротивился – «вашему высочеству необходимо вникнуть во все подробности самому и познать их на собственном опыте». А зачем тогда существуют офицеры гвардии, если нужно на собственном?.. И ради этого он расстался с Санеланой! Впрочем, ради Санеланы-то он и отправился в поход – и тем приятней, тем счастливей будет их встреча, когда он вернется с победой…

В дороге неоценимым попутчиком оказался один из вассалов Кадор-Манонга – сэр Питви ок-Логра, никогда не унывающий жизнерадостный толстяк. Однако и он сделался после штурма пограничной крепости мрачным и угрюмым. Правда, на то была веская причина – во время приступа он лишился глаза – стрела какого-то орка попала ему в щель забрала. Рассвирепевший рыцарь, едва ему наложили повязку, вновь ринулся в бой, совершив притом невозможное – руганью и угрозами он заставил волонтеров из Сантлака, спешившись, пойти на штурм (учитывая буйный и непокорный нрав этих дворян, такое деяние можно было смело приравнять к эпическому подвигу), а затем велел повесить захваченных в плен защитников укрепления, мстя за свое увечье. После этого сэр Питви ни разу не пошутил и не улыбнулся – им владела лишь жажда мести. Да и остроты Коклоса больше не веселили – шут обычно помалкивал, лишь изредка выдавая какую-нибудь тираду – скорее желчную, чем веселую. Гельда-колдун, поначалу показавшийся принцу интересным и значительным человеком (нужно учесть, что маг приложил немало усилий, дабы произвести такое впечатление – он надеялся, на худой конец, занять пост придворного мага в Гонзоре и старательно зарабатывал авторитет), также стал после первого сражения замкнут и нелюдим – он едва не потерял во время штурма своего последнего ученика – Конта находился рядом с тараном, обеспечивая «несгораемость» защитного навеса и был ранен стрелой едва ли не смертельно, так что его наставник неотлучно находился теперь с ним в обозе, прилагая все свои магические способности, чтобы спасти жизнь юноши, который внезапно стал ему необычайно дорог.

Да что там – после этой битвы всей армией овладело мрачное настроение – все ждали сражения с войском демона. И это сражение будет скорее всего нелегким и опасным – судя по первой схватке, так дорого обошедшейся победителям.

Наконец, на исходе третей недели похода (войско еле ползло, отягощенное обозом и многочисленным ополчением, непривычным к столь длительным переходам) дозорные доложили Алекиану, что его армия достигла первого альдийского поселения. Кадор-Манонг, подъехав поближе, процедил сквозь зубы:

– Это Гранлот – владение предателя. Сжечь бы его…

– Предателя? – переспросил Алекиан.

– Ну да, хозяин этого поместья служит у демона маршалом. Странно только, что он не защищает свою землю. Эй, ты, – обратился Кадор к гвардейцу, вернувшемуся из разведки, – пусть твои люди проверят все еще раз – нет ли там засады.

– А ну-ка полегче, принц, – осадил его капитан ок-Икерн, – если гвардеец сказал, что все спокойно – значит так оно и есть. Пора бы вам привыкнуть, что гвардия проводит разведку на совесть. И еще – потрудитесь впредь обращаться к моим людям повежливее!

– Ну-ну, господа, – вмешался Алекиан, – не нужно ссориться. Поберегите злость для врага. Скажите, капитан, что, по-вашему, нам надлежит сейчас сделать? Двигаться дальше или нет?

– Я думаю, что нам надо остановиться у этого замка. Подтянем обоз, дадим лошадям отдохнуть как следует – я полагаю, что вскоре мы встретим вражеские разъезды, если, конечно, они осмелятся предложить нам битву.

– А если не осмелятся?

– Если нет – то они, скорее всего, отдадут нам так же без боя все маленькие замки, а сами засядут в своей столице. Да, думаю, этот демон так и поступит – конницы у него маловато для битвы, а вот зато в обороне его орки дерутся упорно, Гангмар их побери! Тяжелая будет осада, а у нас припасов маловато. Да! Вот мой совет – станем лагерем у этого Гранлота и пополним запасы, а денька через три – двинемся на столицу.

Однако на следующий день разведчики принесли неожиданное известие – враг вызывал армию Гонзора на бой.

Десятью километрами юго-западнее Гонзора дозор обнаружил поле, на котором стоял «знак» – две скрещенные дубовые ветви на высоком шесте. Это был традиционный вызов, однако выполнен он был не совсем традиционным способом. Ветви было принято привязывать к столбу побегами плюща, либо ивы, либо какого-нибудь иного растения, но тут… Латник-гвардеец продемонстрировал собравшимся на совет военачальникам срубленную им верхушку «знака» (срубленная верхушка означала, что вызов получен) – дубовые ветви были прибиты к основанию ржавым гвоздем, на котором болталась веревка с петлей.

Коклос Пол-гнома протолкался между сгрудившимися военачальниками и завладев «знаком», принялся делить его части между рыцарями:

– Это вам… и вам, – дубовые ветви достались Алекиану и ок-Икерну.

– Это вам, – ржавым гвоздем шут одарил Кадор-Манонга.

– Ну, а это, сэр Питви, конечно, вам! – заявил Коклос, протягивая одноглазому толстяку петлю.

Оглядев поле предстоящей схватки, капитан ок-Икерн недовольно нахмурился:

– Не нравится мне все это, ваше высочество…

– Почему? По-моему это место очень подходит для боя, есть, где развернуться нашей коннице.

– Вот то-то и оно… – проворчал старый вояка, – я бы сам выбрал это поле. Смотрите – земля немного понижается в сторону врага – это значит, что наша конница получит некоторое преимущество. Это раз. С нашей стороны имеется холм – опять нам преимущество. Это два. И вообще – это место, как ни гляди, очень соответствует всем нашим сильным сторонам – и перевесу в кавалерии, в первую очередь…

– Простите, капитан, – вмешался Кадор-Манонг, – если все так – то что же вам не нравится? Если вы говорите, что сами выбрали бы это поле…

– Но выбрал-то его враг! И я не понимаю – почему! А когда я не понимаю действий врага – я начинаю их опасаться. Гангмар побери – да они словно предлагают нам: «Вот вам отличная возможность победить нас – так давайте, побеждайте!» На что они вообще рассчитывают – наши пятьдесят рыцарей… Да еще когда поскачут под уклон… Похоже, что нас заманивают в какую-то ловушку. Эй, лейтенант! Пошлите-ка разъезды вперед – нет ли там, впереди, ям, оврагов или еще чего.

Лейтенант гвардейцев Керис ок-Керис сам, взяв несколько всадников, отправился на разведку. За ним с холма напряженно следили военачальники во главе с принцем.

Разведчики медленно ехали полем, разыскивая ловушки. Когда они почти добрались до стены тумана, скрывавшего неприятельскую половину ратного поля, их осыпали стрелами невидимые в тумане лучники врага. Закованным в доспехи всадникам стрелы не причинили вреда, но лейтенант предпочел вернуться – тем более, что свою задачу он выполнил. Ловушек не было.

Тем временем солнце поднялось выше и туман, скрывавший южную сторону поля, начал рассеиваться. Принцу Алекиану показалось на миг, что зубчатые контуры невысоких деревьев подлеска, замеченные им на той стороне, двинулись вперед – из тумана выдвинулась альдийская конница, держа пики острием вверх. Сердце забилось чаще – вот он, враг… За спиной принца переговаривались его дворяне:

– Смотрите, сколько их…

– Да, сотни полторы, пожалуй… Или больше…

– …И вооружены длинными копьями – это что же, все рыцари?..

– Я думаю, – заявил, улыбаясь, Кадор-Манонг, – что демон приказал дворянам вооружить своих латников рыцарскими копьями и надеется так уровнять шансы!

Все заухмылялись – это было смешно. Для того, чтобы уметь нанести точный удар длинной рыцарской пикой, требовались многие годы тренировки, поскольку копье при ударе сильно дрожит и вибрирует. Так что только дворяне, с детства обученные конному бою, вооружались этим оружием, к тому же при столкновении лишь прочный рыцарский доспех мог защитить воина от вражеской пики. В конном бою мало было уметь нанести точный удар, необходим был еще и панцирь, дающий возможность выдержать удар противника – кольчугу или кожаные латы простого воина копье рыцаря пробьет как бумагу. Потому-то натиск рыцарской конницы, набравшей разгон, мог сдержать лишь один род войск – такая же конница, точно так же несущаяся во весь опор.

Обычно все сражения между феодальными армиями происходили по единому сценарию – две конные массы (впереди – дворяне, прикрывающие своих латников и оруженосцев частоколом длинных пик и стеной прочных лат) встречались в лобовой атаке и та сторона, чья рыцарская конница оказывалась слабее, признавала себя побежденной, не имея шансов устоять против врага. Если при первой сшибке не было явного победителя – в дело вступали латники, составлявшие задние ряды конного войска. Когда рыцари теряли разгон и ломали свои длинные копья – у латников появлялась некоторая возможность противостоять в схватке сеньорам.

Потому-то всех насмешила мысль, что демон приказал латникам взять длинные копья и компенсировать таким образом подавляющий перевес неприятеля в тяжелой кавалерии – это было несерьезно, наконец-то некомпетентность и пренебрежение благородными обычаями приведет демона к поражению, как поспешил объявить принц Кадор.

Не дожидаясь приказов, рыцари, собравшиеся на холме вокруг принца, бросились вниз по склону, выкрикивая приказы своим оруженосцам – готовить боевых коней и доспехи. Скоро в бой! Скоро в бой!

ГЛАВА 35

 
…Плюшевый мишутка
Лез на небо прямо по сосне,
Грозно рычал, прутиком грозил…
 

Егор Летов

Алекиан обвел гордым взглядом свое войско, заканчивающее приготовления к битве. Так вот для чего были все тяготы и скука похода, вот для чего стоит жить! Именно ради таких редких моментов, освещающих, словно звезды ночное небо, жизнь рыцаря. Нет, нужно сосредоточиться… принц еще раз мысленно прикинул расстановку сил: гвардейская рота – двадцать рыцарей (с каждым рыцарем – два конных оруженосца, два пеших, три лучника, три слуги, то есть рота – это более двухсот воинов); присланные императором наемники; шесть гонзорских рыцарей, каждого из которых сопровождают шесть конных латников и пешие слуги – каждый взял с собой столько, сколько счел нужным; ополчение гонзорских цехов (четыреста человек – по пятьдесят от каждого братства мастеров, предоставленные в распоряжение герцога согласно их уставам – «…буде сеньор пожелает воевать, то добрым мастерам цеха надлежит…»), вооруженные сервы из гонзорских и ванетских поместий Алекиана (едва ли не тысяча человек – самая многочисленная, но при этом и самая слабая часть феодального ополчения) и двадцать семь волонтеров-сантлакцев, каждого из которых сопровождает от двух до шести конных воинов – в общей сложности до двух тысяч вооруженных. Огромная сила – и все они готовы выполнить приказ Алекиана! Да – это и есть настоящая жизнь…

Конные воины из всех отрядов съехались перед фронтом пехоты, готовясь к атаке. Обычное дело – для этого настоящим рыцарям не нужно отдельного приказа, они знают, как выиграть сражение – единой стальной массой атаковать врага, смять его и растоптать… Именно так происходят все сражения в этом Мире… На противоположной стороне поля точно так же собрались вражеские всадники. Принц с удивлением обнаружил, что альдийская конница почти не уступает численностью его собственной. Впрочем, не удивительно – напомнил он себе – ведь здешние дворяне вели до недавнего времени войну с орками и поэтому содержат отряды конных латников. Но зато рыцарей в его армии куда больше!

– Ну что ж, наши рыцари собрались для атаки, сэр Брудо, – обратился принц к капитану, – пожалуй нам пора возглавить их и повести в бой!

Тот хмуро взглянул на Алекиана:

– Э-э-э, ваше высочество… Позвольте моему опыту руководить вашей отвагой… Послушайте совета старого солдата – велите отложить атаку… Мне все-таки кажется, что что-то здесь нечисто. Враг что-то затевает – слышите этот стук? – со стороны неприятеля действительно доносились довольно громкие частые удары. – Что они там делают?..

– Сколачивают себе гробы! – воскликнул, подъезжая к ним, Питви ок-Логра (это была его первая шутка за целую неделю). – Ваша светлость, наши рыцари собраны и готовы к атаке. Мы ждем только приказа к началу.

Формально волонтеры, нанятые на деньги Кадор-Манонга, подчинялись принцу Альдийскому (как он сам себя именовал теперь), но соглашались они слушать только сэра Питви, поскольку им импонировала его ярость и задор, проявленные рыцарем при штурме укрепления орков.

– А я думаю, что они сколачивают виселицы, – пискнул невесть откуда взявшийся Коклос, помахал снятой им три дня назад со «знака» петлей и юркнул за спину принца.

У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:

– Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?

– Скоро я сам поведу их в бой! – воскликнул принц. – Пусть готовятся!

– Но, ваша светлость, – снова вмешался капитан, – погодите… и кто-то же должен остаться с пехотой и возглавить… Словом, я полагаю, что вам нельзя лично командовать атакой.

– Но почему?!

– Уж поверьте моему опыту. При такой большой и разномастной армии всегда должен находиться какой-нибудь авторитетный начальник, которому все подчинятся.

– Такой, как я! – протрещал Коклос, пришпоривая пони, чтобы не отстать (принц уже направил коня вниз с холма к ожидавшим его конникам и капитану приходилось продолжать спор на ходу), однако на выходки шута уже никто не обращал внимания.

– …Подумайте сами, – упрямо гнул свое сэр ок-Икерн, – сейчас ваши приказы готовы выполнить едва ли не две тысячи человек. Как только вы займете место во главе кавалерии – под вашим началом останется двести пятьдесят воинов, остальным вы уже не сможете отдать приказ. А как только раздастся сигнал к атаке – хорошо, если вас услышит ваш оруженосец и два-три рыцаря, что будут рядом с вами, да и то сомнительно. Начав атаку, вы перестанете быть командующим.

Пока шел спор, принц с капитаном подъехали к коннице и Кадор-Манонг, услышавший аргументы капитана, неожиданно с ними согласился:

– А сэр ок-Икерн прав! Если хочешь – давай я возглавлю пехоту! – принцу Альдийскому очень уж не хотелось встретиться в бою с демоном.

Так часто бывает – стоит кому-нибудь одержать над вами верх однажды – и вы всегда подсознательно будете чувствовать, что не в силах его одолеть ни при каких обстоятельствах. Именно так случилось и с принцем – он чувствовал свое прямо-таки роковое бессилие перед коварным узурпатором!

Сгоравший от нетерпения Алекиан, которому этот спор надоел, заявил, не обратив внимания на слова приятеля:

– Раз так – возглавьте армию сами, капитан!

– И оставить ваше высочество? Только при наличии письменного распоряжения начальства! – отрезал ок-Икерн. – А мое начальство – вы. Ежели желаете, я кликну своего писаря и мы в минуту уладим это.

Сэр Брудо уже понял, что отговорить Алекиана не удастся и решил «прикрыть тылы», как он про себя это называл. По его знаку ротный писарь – он же по совместительству и капеллан – в это время как раз заканчивавший молитву о даровании победы воинам Света, которую читал перед строем рыцарей гвардии, подбежал к ним и опустившись на колено, извлек свои письменные принадлежности. Действительно, приказ был готов за минуту и принц, стащив латную рукавицу, приложил к документу перстень с печатью.

– Я все-таки тоже должен остаться с войском… – гнул тем временем свое принц Кадор.

– Да-да… – пробормотал не слушая Алекиан и вдруг спохватился – а где Гельда-колдун? Он обещал, что заставит сегодня светиться рубин на моем шлеме!

Принц одел сегодня по случаю генерального сражения ярко-алые доспехи и плащ, такого же цвета было и убранство его коня – Алекиан намеревался войти в историю как Алый Рыцарь! Оруженосец подал своему господину шлем, увенчанный алыми перьями – рубин исправно сиял.

– Разверните мое знамя! – приказал Алекиан. – Мы начинаем!

 
…Ведь всё идёт по плану…
Всё идёт по плану…
 

Егор Летов

Тем временем на южной стороне поля между командирами шел не менее горячий спор:

– А я повторяю, ваше величество, – твердил сэр Мернин, – наши латники боятся!..

Разумеется, рыцари не обратили бы внимания на страхи своих воинов, но дело было в другом – на самом деле эта фраза означала, что боятся сами сеньоры (в чем они не согласятся сознаться никогда).

– Чего боятся?.. – устало спросил Ингви.

– Что их заставят биться с рыцарями. Ведь им роздали длинные пики!

– Я же вам изложил план боя – никто ваших латников не погонит в лобовую атаку на вражеских рыцарей. Сколько раз еще нужно объяснять, чтобы все поняли?.. – ответ звучал грубовато, но Ингви уже дико устал от всяческих приготовлений, а между тем битва еще не началась.

– Откровенно говоря, ваше величество, – не выдержал игры в недомолвки юный сэр Кернит, – кое-кто опасается, что орки не пропустят нас, когда мы будем отступать через это… э-э-э… сооружение.

Ингви задумчиво взглянул на «сооружение» – позади фронта кавалерии его орки и городские ополченцы соорудили что-то наподобие длинной клетки. Три ряда вертикальных кольев полутораметровой высоты, соединенных между собой продольными и поперечными брусьями образовали прочный каркас, который сейчас горожане крепили к земле деревянными и медными заостренными штырями – именно звук этих ударов, разносящийся по всему ратному полю и насторожил капитана ок-Икерна. Неприятель, разумеется, не видел всего этого, поскольку от него «сооружение» было скрыто строем конников, которые должны были отступить затем по плану через многочисленные проемы в «клетке», охранявшиеся орками, готовыми по команде Кендага их запереть.

– Гангмар побери! – вдруг воскликнул Валент Гранлотский, – Проклятье! Я сам останусь на месте и мои латники тоже! А трусы пусть убираются!

Накануне у маршала был долгий разговор с Ингви, в котором бравый рыцарь изложил демону свои сомнения в благородстве такого способа ведения боя, какой наметил король: «Сомневаюсь, ваше величество, – заявил он, – достойно ли такое дворянина? Я бы предпочел добрую схватку…» На что король ответил, что, дескать, это не менее достойно и благородно, чем идти с пятьюдесятью рыцарями на двенадцать и под конец заявил: «Сэр Валент, поймите меня – ведь вы один, должно быть, способны понять – я не менее вас смущен тем, что использую такую хитрость там, где вам, благородному рыцарю, хотелось бы видеть доблесть, но… Но есть, полагаю, доблесть рыцаря и доблесть короля – а это не одно и то же! Доблесть рыцаря в том, чтобы отважно биться, как бы ни был силен враг и – если нужно – пасть в бою, а доблесть короля – в том, чтобы отважно биться, если нужно пасть, но победить, как бы ни был силен враг! Ибо король рискует не только своей жизнью и честью, но и своей страной… А это большая ответственность…»

Эти слова запали в душу рыцарю и он готов был теперь силой заставить своих земляков исполнить приказ, но тут раздался голос короля:

– Благодарю вас, сэр Валент, я вижу, что не ошибся в вас… А что касается остальных… То все это я уже видал – при штурме замка вампиров. Скажите, господа, убедит ли вас мой личный пример? Я сам встану впереди вас… Эй, Сарнак!.. Хотя нет, ты слишком рослый… Ннаонна, оденешь мои доспехи и встанешь под знаменем, а я буду в первой линии. На такое вы согласны, господа? Тогда вперед – у нас не осталось времени на разговоры. Смотрите – вражеские предводители спускаются с холма. – и король принялся расстегивать застежки крепления шлема.

– Простите нас, ваше величество, – заговорил сэр Лимни, – этого не нужно. Мы готовы исполнить свой долг.

Рыцарь из Гернивы повернул коня и направился к строю своих латников, вслед за ним, устыдившись, двинулись и другие.

Ингви, успевший уже стянуть свой шлем, вдруг улыбнулся своей обычной кривой улыбочкой и подмигнул Ннаонне:

– Именно на это я и рассчитывал!

С этими словами король опять водрузил шлем на место и принялся возиться с застежками:

– Теперь, кажется, все готово… А передумать или опять испугаться они уже просто не успеют… Впрочем, сейчас я их постараюсь успокоить окончательно…

Закончив приводить в порядок свои доспехи, Ингви двинулся за рыцарями и выехав чуть вперед, двинул Уголька вдоль строя своей кавалерии:

– Благодарю вас, господа! И помните: залог нашей победы – в точном исполнении плана! Точность сегодня будет важнее личного геройства. Если кто-то вдруг раздумает отступать и захочет сразиться с вражескими конниками – такого героя я накажу и извинением ему сможет послужить лишь одно – если он своей рукой сразит не менее десяти вражеских рыцарей. Ваша задача – вовремя отступить и точно выполнить затем маневр, который вам покажут командиры. А уж тогда у вас будет возможность пощипать перышки этим раззолоченным павлинам, – тут Ингви махнул рукой в сторону строя врага, где выделялось богатство доспехов гвардии и пестрели разноцветные плащи сантлакских волонтеров. – Я надеюсь на вас, господа!

Произнося свою речь, Ингви все время косил глазом на вражеский строй. Как только он заметил, что неприятельские воины расчехляют знамена и выравнивают ряды – он тут же закончил говорить и поскакал назад – занять свое место под знаменем на небольшом курганчике. Оттуда он вновь оглядел свой строй: впереди – около двухсот всадников (двенадцать рыцарей, каждый – с двенадцатью-пятнадцатью латниками и Сарнак с отрядом конных слуг из Альхеллы – вся конница, какую только он смог собрать, чтобы заслонить от глаз врага свою постройку), далее – за тройным рядом бревен – пехота: эльфы с длинными луками, триста орков в доспехах и двести горожан – по двадцать от каждого цеха Альды. Ингви мог потребовать от цехов выставить и по пятьдесят вооруженных ополченцев – закон это позволял – но предпочел оставить побольше людей в столице – под началом канцлера. Там они нужнее – готовят столицу к возможной осаде и спешно подправляют каменные стены города. А исход сегодняшнего сражения все равно решит не пехота… Чем меньше армия, решил Ингви, тем больше в ней порядка. Он вновь взглянул на вражеский строй – кажется, началось. Сердце заколотилось, как сумасшедшее…

На северной половине ратного поля затрубили рожки, сплоченная масса кавалерии двинулась вперед – сначала шагом, затем все больше набирая инерцию, быстрее, быстрее, разгоняясь под уклон. Гулкий грохот сотен подкованных конских ног навис над полем, рыцари первого ряда уже опускали пики с трепещущими значками для удара – казалось, эта неудержимая лавина растопчет все на своем пути и пробьет любой заслон.

Альдийцам, чтобы попытаться устоять, требовалось также двинуться галопом навстречу врагу – и набрать инерцию для удара сплоченной массой. Вместо этого они, ломая строй, начали поворачивать коней. Со стороны такое движение выглядело беспорядочным паническим бегством, однако на самом деле это был точно спланированный и тщательно отрепетированный маневр. Рыцари и латники, совершенно без суеты и не сталкиваясь друг с другом, устремились сквозь проходы в невысоком частоколе, миновали их под самым носом у нависавшей уже над ними конницы врага и не останавливаясь миновали строй пехоты. Оказавшись за спиной у ополченцев, всадники так же четко разделились на два отряда и поскакали к флангам. Сразу за их спиной орки перекрыли проходы, вогнав тяжелые брусья в гнезда – решетчатая стена перед фронтом надвигающейся кавалерии врага стала монолитной. Сквозь щели забрал Алекиан и его рыцари едва успели увидеть свежеоструганную древесину вместо спин бегущих альдийцев и не успев даже понять, что происходит, врезались на всем скаку в невесть откуда взявшееся на их пути препятствие.

Принц, на своем прекрасном скакуне немного опередивший всех, первым налетел на поперечный брус, тут же разлетевшийся в щепки под напором тяжеловооруженного всадника. Только что в голове билась одна мысль: «Догнать, догнать этих улепетывающих трусов! Догнать!» – и вдруг… Справа и слева раздался хруст и грохот – и другие рыцари достигли ловушки. Практически все они преодолели первый ряд кольев – и налетели на второй, растеряв уже большую часть инерции… Снова удар! Треск, хруст, звон доспехов, вопли рыцарей, визг умирающих коней… Принц почувствовал, что его скакун теряет равновесие, падает – и в этот момент он достиг третьего ряда кольев. Еще удар! Навалилась темнота…

Алекиан уже не мог видеть как бесславно закончилась стремительная атака его блестящей кавалерии… Большинство рыцарей рухнули вместе с конями, достигнув второго ряда столбов, а, поскольку идя в бой каждый дворянин считал для себя бесчестьем видеть впереди спину товарища по оружию, то все они наступали единым широким фронтом – и все практически одновременно попались в ловушку коварного демона. Ни остановиться, ни заставить коня перепрыгнуть довольно невысокое препятствие они уже не могли: инерция, их привычное верное оружие, в этот раз губила рыцарей. Скакавшие за сеньорами латники также не успели сдержать лошадей и на всем скаку влетели в разрушенную «клетку» – прямо по телам лежащих рыцарей и бьющихся в агонии коней. В этот момент альдийцы, проскакав за спиной у своей пехоты, двумя клиньями (во главе одного – маршал, другого – сэр Мернин из Арника) врезались во фланги толпы бестолково мечущихся перед ловушкой всадников. Вот тут-то пригодились латникам длинные копья! Им даже не требовалась особая меткость удара – в беспорядочной толпе врагов оружие, казалось, само находило себе цель. Сломав копья, альдийцы взялись за мечи, палицы, секиры, рубя неприятельских всадников и сгоняя их к центру усеянного телами поля. Некоторое сопротивление оказали лишь императорские гвардейцы. Следуя инструкциям, полученным от капитана ок-Икерна, они действовали осторожнее других и кое-кто из них даже успел развернуть коня навстречу альдийцам. Однако разогнаться для удара они уже не могли и после того, как Валент выбил из седла лейтенанта ок-Кериса, их сопротивление было сломлено…