Текст книги "Шаромыжники"

Автор книги: Виктор Горный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

«ЛЕНИНСКИЙ ЗНАЧЕК»

Рассказ.

– Ну, не заглядывайся! Чего шары-то пялишь? Эка невидаль…, – орал на Семку хозяин. Семка загляделся на отряд пионеров. Они проходили с флагами с песнями и с барабанным боем. Любопытно Семке: такие-же ребята как и он. Не успел поглядеть на них, как колесо тележки наехало на него.

– Я те покажу. Ты будешь смотреть в оба?

Семка нес весы. В карманах пиджачишка были наложены гири и били по ляшкам. Ему казалось, что кто-то здоровенный положил ему кулаки в карманы и давит вниз, – даже плечам больно. А его хозяин, торгаш с Сухаревского рынка, вез тележку с разными мучными товарами и сыпал ругательства, которые будто камни пробивали Семкину голову. Ноги Семкины заплетались, скользили по камням. Он был бос. Над городом только что прошел дождь. Грязь червяками вылезала из-под пальцев.

– Семка, подбери, – доска упала.

Остановился. Сзади тележки валялась доска с прилавка. Егор Михеич, как коренная лошадь, сдерживал тележку, катившуюся под гору.

– Живо, чего ты!..

Поставив весы на булыжную мостовую, Семка побежал за доской.

– Весы-то, весы-то, паршивец, раздавят!

Семка растерялся и не знал, что делать.

Кругом орут автомобили, трамваи гудят, извозчики матюкаются.

– «Или за весами или за доской»?…

Пока раздумывал, автомобиль наехал на доску и, как халву, раздавил ее.

– Ах ты, паскуда, ах ты, пархатый, – взбесился Егор Михеич. Да я тебе…

Но мимо проходил милиционер. Егор Михеич сдержал ругательства, которые вылетали у него из глотки, будто трамваи из парка. Он только прошипел, как трамвай на остановке:

– Паршивой… Вот приедем домой, так я тебя накормлю…

Семка виновато шел. Тележка гремела сзади. Ноги скользили по гладким камням, а песок точно иголками протыкал их. Холодные капли, с мокрой головы, просачивались за ворот. Рубаха, будто капустный лист, прилипала к плечам. Зубы чакали как у бродячей собаченки.

На тесном каменном дворе разгружались. Семка как шальной бегал от тележки в амбар и обратно. Мешки с мукой подмокли и скользили из рук. Семка вспотел. Волосы и рубаха дымились. Покончив с разгрузкой, хозяин отправился в дом, а Семке приказал:

– Отвези тележку на рынок, отдай ее Свешникову, а сам захвати оттуда ящик, тот, что у «Моссельпрома» стащили.

Запрягся Семка в тележку и прогремел на рынок. Обратно прибежал с ящиком на голове, стащил его в клетушку; вымыл ноги в бочке и пошел в дом.

Егор Михеич с женой сидели за столом. Пузатый самовар, как паровоз на полных парах, шипел. На старинном зеркале осели пары. Лица у обоих супругов были медные, самоварные. Егор Михеич распоясался. Его брюхо, как мешок крупчатки, лежало на тонких ногах, похожих на жерди. Семка уселся с краешку, на кончике лавки, и стал ожидать – когда дадут есть.

– У, ирод, перекрести лоб-то!

Семка как шарик скатился с лавки. И не глядя, на старинные, заплесневелые иконы, быстро-быстро начал молотить рукой по воздуху. Он не знал, кому молиться, и делал все, что ему прикажут.

Отмолотившись, опять уселся, ждет. Пелагея Петровна, жена хозяина, сунула ему кусок белого хлеба. А сама телятину, прямо из жаровни, руками выедает. Толстая такая. Юбка на ней красная с черными «кубиками». Не смотрит на Семку и, молча, как корова, жует.

Не успел Семка кусок с’есть, как хозяин, обтирая лоб, сказал ему:

– Семка, айда-ко в пивную, – тащи дюжину пива… Мать дако ему кошовку!

Она встала и молча вышла. Потом принесла кошовку и снова уставилась в жаровню.

Семка сунул кусок в карман и, стараясь не разжеванным проглотить укусок, схватился с лавки.

– Куда с куском-то? Оставь, после доешь!.. Так, пожалуй, по кускам весь дом растащите… Семка уж был у двери.

– Ты постой! А деньги-то? Что без денег дадут тебе?… На вот шесть рублей да сдачу не потеряй…

На улице Семка опять с пионерами встретился, – с факелами идут. Стоял, разинув рот, и смотрел на них. А потом незаметно для себя пошел за ними, в толпе.

Идет.

Они поют.

И ему захотелось петь с ними. Вспомнил, как когда-то по деревне ходил с ребятами и орал.

Процессия остановилась у клуба. Пионеры рядами стали входить в дверь.

И Семка туда-же.

– Товарищ, вы кажется не наш?

Пионер, в красном галстухе, задержал его.

А Семка уж шнырил глазами внутри.

Видел там портреты, плакаты, лозунги. Один портрет узнал:

– «Ленин», называется.

Точно такой-же в палатке у Егора Михеича висит, рядом с патентом.

А пионер вразумляет:

– Нет, товарищ, не пущу, – тесно у нас. Места ограничены… А ты вон, даже с кошовкой… Мать куда нибудь послала?…

Глянул Семка на кошовку – и бежать.

– Ай, что я сделал?… Дядя бить будет.

Он бежал без оглядки, толкаясь. На перекрестке чуть было под автомобиль не попал. Да спасибо милиционеру, – за шиворот оттянул.

Дома Егор Михеич набросился на него.

– Што долго, а?… Опять шары продавал где нибудь?

И больно схватил за ухо, – хрустнуло даже. А Семка, скосивши рот, заорал.

– Дядинька, прости, – не буду больше…

– Я тебе покажу, – не буду…

Пока распивалось пиво, Семка сидел на лавке и моргал глазами. Ему хотелось спать, но хозяин не пускал его и все вразумлял заплетающимся языком:

– Родителя должен видеть во мне, а так-же и в ней, – заместо матери родной она тебе. Моли бога, что подобрал тебя, а то бы подвокзальником здох. Не больно нос-то задирай: у меня денег то много, – всех куплю. Все ваше Поволжье гуртом закуплю к себе в работники. Вот… Только захотеть мне – давну, и сопля из тебя полезет.

Он показывал: как он давнет. Здоровенная рука сжимала и разжимала опухшие пальцы, – тянулась к Семке. А Семка только ерзал по лавке и швыркал носом.

Наконец, мученья кончились. Пелагея Петровна спала привалившись к стенке. Лицо, как вычищенный медный чайник, отливалось разными цветами. А голова Егора Михеича лежала у ней в коленях, храпела, сопела и хрюкала, как сытая свинья в хлеву.

Семка встал на цыпочки, помахал им языком, будто платочком красным, и пошел спать.

Рано утром Семку стащили с сундука вместе с ковром, на котором он спал. Трамваи еще не гудели. В окнах шевелился ветер. Семке хотелось спать; и здорово хотелось, – сон какой-то хороший не доглядел.

– Хоть бы во сне-то пожить, – думалось.

Не успел он ни очухаться, ни умыться, ни куска с’есть, а хозяин уже говорит:

– Ступай за тележкой, – выезжать надо.

Сбегал за тележкой.

Опять с мешками начали возиться. Опять гири в карман накладывал. Опять ноги заплетались.

На базаре раскинули палатку раньше всех. Милиционер пригрозил, чтобы до срока торговать не начинали. А Егор Михеич, поглядывая на портрет Ленина, (рядом с патентом) подмигивал милиционеру, – дескать:

– Мы люди советские… Ленин у нас в почете.

Только отвернулся милиционер, а Егор Михеич торговлишку, из-под полы, начал. Семку на пост поставил.

– Ты, парень, смотри как следует. Шпану разную гони вон… А ежели кто из господ, что нибудь потянет, так ты мне – на ушко… Всякий народ бывает… Иной и господин, а от даровщинки не откажется… Знаю: все дармоеды, не хуже тебя.

Семка вразумился этому и целый день, как собака на цепи, ходил вокруг палатки.

А вечером – снова таскаться с мешками.

Так и проходила его жизнь.

И вдруг, жизнь пошла кувырком.

По воскресеньям торговали до четырех часов.

Вечером Семка вышел на улицу, и что же думали, – у себя же на дворе увидел пионера. Он сидел на крыльце и теребил галстух. Семка подошел к нему и спросил.

– Тебя как зовут?

– Ваня.

– Ты пионер?

– Да.

– А какой праздник был у вас на той неделе? Я видел как вы с флагами ходили.

Пионер пригласил Семку сесть рядом.

– А что, хорошо было?

– Ой, как хорошо!

– Это у нас международный юношеский день был.

И Ваня стал ему рассказывать о значении его, о ребятах, о жизни пионеров. Семка слушал отквасивши губу, а потом спросил.

– Ты чей?… Ты пролетарьят?

– Да. Я сын кузнеца. Живет мой отец в этом доме. Я в отпуск пришел к нему…

– А ты кто? – Ты не сын этому спекулянту?

– Я?… Нет!..

И замотал головой.

– Я – Семка… Я живу у него так, в приемышах. Я сам с Волги. Зайцем приехал в Москву, в голод. А он подобрал меня… Эх, хорошо на Волге-то у нас было, вольно… Во, как вольно.

Он широко развел руками.

– Голод только все сгубил. Дом заколотили и разбежались кто куда. Я вот, сюда, в Москву попал…

Потом немножко помолчал.

– Мучит он меня, мой-то хозяин, – гоняет…

– А ты в пионеры к нам приходи, – сказал Ваня. У нас хорошо. Жизнь у нас здоровая, умная. Мы учимся. Мы маленькие коммунисты.

Ваня рассказал Семке про всю пионерскую жизнь. Семка слушал – аж слюна потекла.

– А меня в пионеры возьмут?

Ваня не успел ответить. Семка как ужаленный подпрыгнул. На другом крыльце стоял Егор Михеич и злобно кричал:

– Семка, подь сюда!

Семка подбежал к нему.

– Ну-ко, ну-ко, пойдем сюда.

В коридоре схватил за волосы и прижал к стенке.

– Не смей с ним разговаривать, не смей, тебе говорю, а то придушу вот тут.

Он уж хрипел и все наседал.

– Я тебя, стервака, я тебя выброшу, я тебе пикнуть не дам.

В это время вышла Пелагея Петровна.

– Ай, батюшки, да што-жо это, Егор Михеич; за што ты его?

– Молчи! Отвяжись, а то и тебе попадет. У меня шутки плохи…

Семка очувствовался только тогда, когда ударился о сундук. Егор Михеич швырнул его, как котенка, и пошел в передний угол. Семка прижался к печке и со слезами на глазах выслушивал угрозы:

– Я тебя выгоню, я тебя под вокзал пущу, – сопли морозить на зиму…

На другой день, не договоренное вчера, Семка договорил. Торговли у них в этот день не было, так-как Егор Михеич закупал товары, а потом куда-то, в учреждение, потребован был.

Сошлись они с Ваней на камнях старого разрушенного дома. Семка рассказывал про свое житьишко, а Ваня говорил про свое. Тут же они заключили смычку.

Семка увидел у Вани портрет Ленина и спросил его:

– Слушай, Ваня, расскажи ты мне – кто это такой Ленин? Почему это Ленин везде вывешен… И вы носите Ленина, и Егор Михеич тоже в палатке повесил у себя?

– Ленин! Ленин, это наш! – раздувай ноздри говорил Ваня. Ленин с нами, а тот спекулянт на прикрытие его вывесил, – вроде маски, значит. А знаешь, что Ленин говорит про нас, про ребят?

– Нет, Ваня, не знаю. Ты расскажи мне.

– Ленин говорит, что мы должны учиться, чтобы бороться с буржуями, – вот.

А ты неграмотный, потому и мучит тебя хозяин. Ты не знаешь про охрану труда, ни про что не знаешь. И знать не будешь, если учиться не будешь; повезешь своего хозяина, не спрашивая ничего. Ленин всегда за нас, за пролетариат, стоял и о ребятах больше всего заботился…

Ваня рассказывал, а Семка не шевелясь слушал. И с каждым новым словом о Ленине, Семке все больше и больше хотелось иметь Ленина у себя, на груди.

– Ох, Ваня, большой этот Ленин-то, добрый. Он, пожалуй, добрее нашего председателя исполкома, который у нас на Волге был, – добрый такой. Сначала нам муки давал, а потом у самого не стало. Он так-же как и Ленин говорил о нас…

Школу хотел устроить нам, – голод только помешал ему. У-умный человек был…

А как-же, Ваня, мне Ленина завести?

– Ты купи.

– Денег нету.

– А разве хозяин тебе не платит?

– Нет, – замотал головой Семка. Он и хлеба-то вдоваль не дает.

– А ты на него – в суд.

– Ну, где там, – выгонит…

– А ты со мной в пионеры пойдешь?

– Да што, – ладно.

Вечером купцы ушли в гости. Семка остался один во всей квартире. На лавке, у окошка, лежал жирный, как налим, кот. А над ним, в клетке прыгала желтая пичужка. Семка уселся на сундук и думал – где ему достать денег.

Где, в самом деле, а? размышлял он.

И глядел на маятник, который медным пятаком отсвечивал на стенке. Потом вспомнил о чем-то, как с катушки, с’ехал с сундука и на цыпочках пошел в переднюю комнату.

Сумрачный вечер бурым медведем залез в комнаты. Семка с опаской подошел к черному буфету и вытянул голову к стеклу. Там, за стеклом, похожий на плевок, лежал серебряный, – пятнадцать копеек. Семка видел его тут давно, но раньше не обращал на него внимания, – не нужен был.

– «Лежит себе – и лежи», – думал тогда он.

А теперь понадобился.

– Возьму?… Что ему… У него много… Он, наверно, забыл про него…

Открывши створку, он протянут руку к серебряному. И тут же испугался своей руки: словно чужая, чья-то толстая опухшая рука потянулась в шкаф…

Дрожь охватила, – на щеках будто борода расти начала.

– Ворую? Вором делаюсь?… Никогда этого не бывало…

И быстро закрыл буфет. А серебряный лежит, – белый такой… круглый… глаз манит…

– А Ленин у Вани на груди такой-же круглый, – размышляет Семка…

А что сказать, если спросит Егор Михеич?..

А что, если спросит – отдать ему Ленина, вместо пятнадцати копеек?

А может он забыл про него? А не забыл так забудет… За то я с Лениным буду.

Возьму, возьму, – решил Семка.

И быстро открыв буфет, схватил монету, крепко зажал ее в руке и бросился бежать. Выбежав к переулку, он остановился и задумался, а потом подбежал к милиционеру и спросил:

– Дядинька, где купить Ленина?

– Портрет что-ли?

– Аха.

– Крой на Красную, к мавзолею, – бросил милиционер Семке.

А сам замахал красной палочкой пробегавшим автомобилям. Семка-же, поддернув штаны, швыркнул носом и побежал к Кремлю. Прибежавши на Красную площадь, он услышал:

– Портреты на память товарища Ленина!

Кричал парень. Семка – к нему.

– Дай-ка мне портрет!

– Какой тебе?

– Который побольше… Давай вот этот, со звездой-то.

Приколовши значек на грудь, Семка пустился обратно. Всю дорогу бежал он, как пристяжная лошадь, голову на бок, бежал и все на Ленина поглядывал.

– С Лениным, с Лениным теперя, шептал он.

Прилетает домой, а Егор Михеич из гостей пришел, пьяный. Как бык глазами ворочает. Бросился на Семку.

– Ты украл пятнадцать копеек, а? Говори! Я нарошно положил испытать твою честность! Вот ты какой?

Семка струсил. Забыл, что думал до этого, рукой прикрыл Ленина. Сердце мышонком в груди забегало. Замахнулся Егор Михеич.

– Куда дел деньги, сукин сын? Отдай, а то кишки выпущу, на ириски поди истратил?

Тяжелый кулак, как деревянный молоток, расплюснулся на Семкиной голове, сел Семка.

– Бей, бей по голове, а Ленина не дам, шептал он.

Схвативши за руку, Егор Михеич, оторвал его, как тряпку, от пола и… Увидел Ленина на Семкиной груди; вырвал его.

– А, Ленин? Вон на што денежки тратятся? Это тот, щенок, научил тебя!

– Говори, он што-ли?

Не успел выговорить слова, как холодная рука, точно гадюка, полезла за шиворот, задрыгал ногами Семка, будто напроказившая кошка и прогремел по ступенькам на двор. Носом пробороздил по песку.

А Егор Михеич, выбросив в догонку значек, пьяно улыбается в дверях.

– Во, как я вас с Лениным-то?

– А у самого в палатке висит, плаксиво пробормотал Семка.

И стал высмаркивать песок.

Дверь захлопнулась. Измятый, на ступеньке валяется ленинский значек. Обидно стало Семке. Хотел запустить чем нибудь в окошко, да не чем было. Подобрал значек, выпрямил измятые углы у звезды и прицепил на грудь.

– Куда теперь?

В это время выбегает Ваня.

– Сема, он тебя бьет? Вот бегемот проклятый, эксплоататор какой…

Завтра-же пойдем в суд, там его укротят… А потом пойдешь со мной в пионеры.

И потянул к себе.

Его отец, босый, сидел за обедом. Около стола разбросаны портянки и сапоги. На стуле – рабочий фартук.

Ваня рассказал отцу всю семкину историю. Он молча выслушал и приветливо обратясь к Семке сказал:

– Садись, парень, – поешь. А завтра я пойду с тобой к инспектору, там ему покажут в какой он стране проживает.

А ты садись – ешь. О нем больше не думай, ему припекут.

– Припекут? – Переспросил Семка. Так ему и надо…

И стал есть похлебку. И тут ему показалось, что такой вкусной похлебки, он не едал сроду.

* * *

КАЖДЫЙ ПИОНЕР КАЖДЫЙ ШКОЛЬНИК

ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОДПИСЧИКОМ

еженедельной газеты юных пионеров

«ПИОНЕРСКАЯ ПРАВДА»

орган МК РЛКСМ

Цена № 3 коп.

УСЛОВИЯ ПОДПИСКИ:

на 1 год – 1 р. 20 к., на ¹/₂ года – 60 к., на 3 мес. – 30 к.

Подписка принимается в конторе изд-ва «НОВАЯ МОСКВА» Неглинный проезд, дом № 9, тел. 2–08–96 и в магазинах «Красные Всходы».

Адреса магазинов «Красные Всходы»:

В Баумановском районе:

Елоховская площадь, д. 17/77, тел. 2–01–72.

В Кр. – Пресненском районе:

Тверская 66, тел. 5–88–79.

В Рогожско-Симоновском районе:

Таганская площадь, д. 5/34, тел. 1–92–99.

В Замоскворецком районе:

Серпуховская площадь, д. 43, тел. 5–76–49.

* * *

ПИОНЕРЫ, ОКТЯБРЯТА, ШКОЛЬНИКИ!

Если вы хотите знать все о жизни и работе пионерской организации,

Если вы хотите знать о том, как живут и работают наши зарубежные товарищи,

Если вы хотите всегда иметь возможность читать интересные рассказы, повести и приключения из пионерского быта,

Если вы хотите узнать обо всех важнейших открытиях и изобретениях в мире науки и техники,

Если вы хотите хорошенько оборудовать свой клуб, школу, читальню, лагерь и мастерскую,

Если вы хотите в минуту досуга весело посмеяться, или поломать голову над замысловатыми ребусами, шарадами и т. п.—

Немедленно подпишитесь на двухнедельный журнал юных пионеров

«БАРАБАН»

Каждое 1-е и 15-е число вы будете иметь у себя на столе свежий номер «БАРАБАНА».

Условия подписки:

на год – 5 р., на 6 мес. – 2 р. 70 к., на 3 мес. – 1 р. 40 к.

Деньги посылайте по адресу. Москва, Неглинный пр. д. 9, Издательство «НОВАЯ МОСКВА».

* * *

Издательство Московского Совета Р. К. и К. Д.

«НОВАЯ МОСКВА»

МОСКВА, Кузнецкий Мост, 1. – Телефон 2–08–96.

На складе имеются следующие книги для пионеров:

СЕРИЯ «БЕЛЛЕТРИСТИКА».

Михайлов, М. – «АПЧХИ». Повесть. Стр. 54. Ц. 25. к.

Стремяков, М. – «Красный билет». Сборник пионерских рассказов. С предисл. О. Тарханова. Стр. 64. Ц. 20 к.

Дорохов, П. – «Сын большевика». Рассказ. 2-е изд. Стр. 32. Ц 8 к.

Гумилевский, Л. – «Костровский колдунок». Повесть. Стр. 48. Ц. 18 к.

Гумилевский, Лев. – «Воскресенье». Рассказы. Стр. 36. Ц. 18 к.

Гумилевский, Лев. – «Лушина воля». Рассказы Стр. 32. Ц. 15 к.

Крутиков, Д. – «Голуби». Рассказ из времен гражданской войны. Стр. 32. Ц. 15.

Дорохов, П. – «Как Петунька ездил к Ильичу». Стр. 48 Ц 25.

Каринцев, Ник. – «Приключения американского пионера». Повесть. С рис. художника Д. И. Мельникова. Стр. 136. Ц. 55.

Кореньков. Василий. – «Всегда готов». (Геройский подвиг пионера). Стр. 50. Ц. 18.

Бедринский Дм. и Кордес. – «Из прошлого». Рассказы Стр. 32. Ц. 10.

Рыжов, А. – «Провода порваны». Рассказы. Стр. 56. Ц. 20 к.

«Ленинский марш пионеров». Слова А. Жарова, муз. А. Стального (Шухмана). Ц. 10.

Заказы и деньги направлять по адресу:

МОСКВА,

Кузнецкий Мост, д. 1, Почтовому Отделу Издательства «НОВАЯ МОСКВА».

* * *

ЗАКАЗЫ НАПРАВЛЯТЬ:

Торговый Сектор Изд-ва – Кузнецкий. Мост, д. № 1.

Телефон 2–08–96.