Текст книги "Угол смерти"

Автор книги: Виктор Буйвидас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

3. Улица Брошевская, 15. Москва

Горбатая улочка Брошевская затерялась в старой застройке района Нового Арбата. Во дворе под номером «15» отдельно стоял трехэтажный особняк, недавно отремонтированный и покрашенный в бежевый цвет. Все окна в здании были с решетками. Входная дверь из толстого металла с глазком соседствовала с малиновой табличкой, по которой шла золотобуквенная надпись «Издательство научной литературы «Гранит».

Никакого издательства за кремовой дверью не существовало. На усердных чиновников в «Граните» походили только двое: худая, очкастая дамочка и маленький, пухленький мужчина с козлиной порослью на круглом подбородке. Людмила Александровна Барышева и Тимур Георгиевич Ваулин. Они приехали во двор № 15 уже в сумерках зимнего вечера. Вышли на декабрьский воздух с морозцем из белого «мерса». Постояли несколько секунд перед дверью. Немного пошушукались. Наконец Барышева и Ваулин с дипломатом и сумкой торопливо исчезли за кремовой дверью «издательства».

Внутри на первом этаже сразу располагался просторный холл с пыльным фикусом и двумя дубовыми дверями. За первой – святая святых, кабинет начальства. За второй – оперативный отдел. В нем хозяйничала Светлана Сергеевна Метлицкая, 38-летняя блондинка, профессиональный аналитик, программист и компьтерщик. Руководящий тандем откопал её в «почтовом ящике», накопителе мировой информации, которая перерабатывалась в дайджесты для Президента, Председателя правительства, министров и руководителей спецслужб.

На втором этаже была комната отдыха или столовая и мастерская «технического Бога» Олега Семеновича Марголина. На третьем – находились кабинеты агента Александра Коротича, новенькой Галины Шеиной и психолога-гипнотизера Натальи Зубовой, а также – уютная маленькая сауна. В комнатах осталась редакционная, тяжеловесная мебель. Намного прибавилось электронной аппаратуры, оргтехники, также антенна на крыше стала длинней в четыре раза.

7 декабря, в пятницу, Барышева и Ваулин молча поднялись на третий этаж, вошли в холодную сауну. Здесь сосредоточилась вся группа «Сова». На деревянных лавках удобно разместились старший лейтенант Шеина, майор Марголин, капитан Коротич, майор Зубова, подполковник Метлицкая – все в цивильной зимней одежде, чтобы не задубеть в неотапливаемом помещении.

Тимур Георгиевич с хрустом всунул сосиски пальцев в пакетик с мускатными орешками и счастливо всем улыбнулся.

– В конференц-зале Олег Семенович обнаружил «клопа». Установка профессиональная. Гость из Ясенево задействовал кремниевую крошку. Наш «Технический Бог» переиграл слухачей Конторы. Здесь можно говорить всё. В зале проведем липовое совещание позже.

– Светлана, вперед! – Людмила Александровна махнула рукой с зажигалкой и закурила.

Аналитик Метлицкая поправила белокурую волну волос и стала бодро повествовать, поглядывая на экран айпада:

– С этой минуты вводится двойной протокол. Открытый – для Управления и Молочкова. Это сценарий «Скромная просьба». Закрытый протокол – для группы. То есть для всех присутствующих и Руфа. Кодовое слово – «Экзэмпл» (Образцовый). Frost (Мороз) и Hot (Жара) отправляются через океан штатно. Наташа и Галина идут в рамках Службы. Легенды «Скромной просьбы» освоены. Саша, ты летишь без прикрытия Конторы. Работаешь в закрытом протоколе со старта. У тебя – режим круглосуточного ожидания…

Безбожно дымя сигаретой, Барышева вдруг резко встряла:

– Последний раз спрашиваю: ты уверен, что в Гуаякиле Крум не снял твои «пальцы»?

– Он не успел. Все процедуры отложил на Ла-Пас. Мани не видать! – раздражено заявил Коротич.

Светлана Сергеевна продолжила ровным тоном:

– Коротич выступит в амплуа «чистильщика». Лицо изменено капитально. Заброска через Роттердам. Твое псевдо – Pastry (Пирожное).

– Спасибо, что не «Унитаз».

– Уэлкэм в дружный коллектив!

– Света, не нагнетай, – Ваулин мягко осадил Метлицкую. – На этом нашу латентную планерку можно прикрыть. – Тимур Георгиевич достал из дипломата три диска с надписями «Frost», «Hot» и «Pastry». Раздал компакты Гале, Наташе и Саше. – Здесь вариант «Экзэмпл». Пройдитесь по конкретике. Время – сутки.

Барышева затушила окурок в спичечном коробке. Сунула импровизированную пепельницу в карман дубленки.

– Сейчас спустимся вниз и проболтаем открытую часть. Саша, ты будешь просто молчать, ладно?

– Это будет подозрительно, – возразил Коротич.

– Одну реплику разрешаю, – смилостивилась Людмила Александровна.

– Я скажу: «Всё перевернулось в мире – Амазонки уплывают без своего Одиссея!»

– Валяй.

– Засечь цель – это не конец миссии. Я предполагаю, будут вводные. – Ваулин загородил выход из сауны пухлым животом. – Мы с Люсей оцениваем степень опасности как высокую. Ничего не предпринимать без согласования с нами. Pastry страхует и зачищает при форс-мажорах. Статус «Экзэмпл» может быть объявлен в любую минуту. Это ваша гарантия вернуться живыми. Будьте бдительны: прохожий прыснет спреем на спину, и вы – на мушке у спутника. После зубрежки диски уничтожить в мелкую пыль.

– Есть, – Разведчики тихо выдохнули и стали спускаться по лестнице на первый этаж. Вся троица, убывающая в Соединенные Штаты, невольно сосредоточилась на мысленном подсчете последних приготовлений к перелету через Атлантику.

После позорного провала в Эквадоре Саша Коротич научился сдерживаться. Он до хруста сцепил зубы, наступил на горло своей песне. Новая коронка «Финита Маргарита!» прозвучала только в его мозгу. Два хлестких словца обозначали его решимость поквитаться со спуками из Лэнгли за издевательства над ним в гуаякильском плену. Его тогда классно отфаршмачили два спецагента CIA. Теперь настал его черед покошмарить коллег-противников. И здесь он не остановится ни перед чем. Снисхождения от него они не дождутся. «Достать сентэкс – вот мой первый ход», – решил про себя Саша, скатываясь по ступеням вниз.

4. Павлодольск

После короткой переписки по интернету Морис Шамбаль получил приглашение посетить Павлодольск от знаменитого скульптора Сулеймана Уходова. Морис пообещал устроить Сулейману заказ на возведение колоссального монумента в Европе, возможно даже в Париже. Масштабный ваятель так надулся величием, что оплатил из своего кармана электронные билеты директору московского филиала фонда «Кредо» и его секретарю-референту, то есть Жоресу Латинье. Бывший сержант иностранного легиона не говорил по-русски, но был совершенно необходим для четкого проведения боевой операции.

Месье Шамбаль попросил оформить сделку российского банкира Эдуарда Ракитова. Соблазненный солидными комиссионными, тот приехал в столицу Северо-Кавказской республики уже в субботу. Также Морис согласовал детали готовящегося деликатного мероприятия с амиром Деши (Золотой). Позывной являлся вообще-то более широким понятием «золотые руки». Погоняло указывало на разносторонние криминальные способности его обладателя. Деши хорошо стрелял, мог спроворить хитрую ловушку с «хаттабкой» или грубо зарезать врага одним ударом ножа. Пятеро членов его банды также не отличались миролюбием, убивали людей легко и быстро, ну, может быть, только не так изящно, как это делал их худощавый командир. В миру он носил слишком длинное имя – Абдурахман-Сугуди Магомедсаламов.

23 декабря, в воскресенье, коммерсанты Шамбаль и Латинье приземлились в аэропорту Павлодольска. У трапа высоких гостей встретили волшебник по части создания объемов из металла Сулейман Уходов и министр культуры республики Карина Хадалова. Отзвучали приветственные спичи и эпохальная речь народного поэта о важной миссии вечного искусства в духовном развитии современной цивилизации, которую постигло чрезмерное увлечение цифровым компьютерным облаком. Руководителей международного фонда «Кредо» с помпой прокатили в кортеже по южной столице и разместили в гранд-отеле «Лорд». Далее в расписании значился вечерний банкет в ресторане пятизвездочной гостиницы. На раут в узком кругу явился один Морис Шамбаль. Отсутствие секретаря он объяснил усталостью и легким недомоганием: дескать, француз не переносит небесную болтанку и воздушные ямы.

Однако совершенно здоровый Жорес Латинье прошел энергичной спортивной походкой через пустой в зимнее время шашлычный двор и сел в поджидавший его автомобиль с темными стеклами. «Тойота-камри» резво взяла с места и вылетела на проспект Махмуда Хусейнова с выезда для служебного транспорта. Расцвеченный огнями город поглотил черную машину с французским подданным и тремя боевиками Деши. Через 15 минут быстрой езды «тойота» исчезла в воротах забора кавказского филиала солидного банка Platinum24. Серая стальная преграда мгновенно отгородила гостей кредитного учреждения от шумного внешнего мира. В мраморном палаццо с фонтаном секьюрити банка навели стволы на боевиков в салоне «тойоты». Из машины вышел один Жорес Латинье. Коммерческий директор московского «Платинума» Ракитов пожал руку месье Латинье и препроводил иностранного эмиссара в кабинет с живописными картинами на стенах. При виде входящей процессии из мягких кресел поднялись вице-премьер правительства СКР Умар Камилевич Байзаров и руководитель администрации главы республики Заурбек Алимсолтанович Алхаматов. Четверо костюмированных господ молча расселись за длинным столом для заседаний. На полированной столешнице заблаговременно были разложены два экземпляра договоров и другие финансовые документы. Среди них выделялась толстая стопа акций компании «Кавказнефть» формата А-4. Также притягивал взоры зеркальный черный экран белого Android.

Эдуард Семенович Ракитов кивнул охранникам. Бодигарды понятливо ретировались. В помещении с еле слышно жужжащим кондиционером осталась только четверка сановников. Люстра с хрустальными подвесками давала много теплого желтоватого света. Банкир сухо кашлянул и позволил себе краткое вступление:

– Господа, перед вами экземпляры контракта сделки. Напоминаю, Умар Камилевич, вы подписываете свою часть, все остальное готово. По настоящему соглашению 30 процентов акций «Кавказнефти» отходят в собственность компании Anteos. Это дочерняя фирма фонда Credo, представитель – господин Латинье.

Чопорный Жорес чуть растянул рот в подобии улыбки.

– Подписывайте.

– А как пройдет транзакция? – Алхаматов накрыл ладонью руку вице-премьера с золотым «паркером». – Мы вам, конечно, доверяем, Эдуард Семенович, но сумма слишком большая…

Вышколенный Ракитов был сама любезность. Он повернул экран айпада к чиновнику.

– Здесь вы видите директорию вашего счета в партнерском банке нашего «Платинума». Цифра, как видите, заявлена. Как только Умар Камилевич поставит свою подпись, месье Латинье введет код, счет будет активирован. Я сразу передам вам вот этот листок. – Ракитов приподнял бумагу. – Здесь электронные ключи, позволяющие управлять счетом на расстоянии. Всё крайне просто.

– Спасибо за информацию, – Алхаматов буркнул все-таки недовольно. Снял пухлую ладонь с руки подчиненного. Он должен был оставить за собой последнее слово. Должен был показать, кто тут на самом деле самый главный.

Байзаров витиевато расписался на одном экземпляре и на втором. Видный сорокалетний мужчина был в прекрасном настроении. Ни акции, ни деньги ему лично никогда не принадлежали. Умар был всего лишь финансовым кошельком афганского героинового магната. Конечно, за услуги он получал вполне ощутимые комиссионные, но за сохранность актива отвечал головой. Подписав сегодня документы, Байзаров наконец слагал с себя эту смертельную ответственность. Что греха таить, его роль тайного конфидента наркобарона частенько не давала ему спокойно спать по ночам. Умар даже облегченно, со свистом выдохнул воздух. Кстати, озон в офисе был насыщен запахом самой настоящей лесной хвои. Её распространял в кабинете японский чудо-кондишен.

Жорес Латинье проворно пробарабанил пальцами по экрану планшетника. На дисплее загорелась зеленая надпись на английском: «Поздравляем, Вы стали привилегированным клиентом Swiss Bank Corporation».

– Спасибо, господа. – Ракитов ничем не выявил своего удовлетворения от окончания довольно затянутого по времени процесса непростых согласований. – Это всё вам, господа подписанты. – Он подвинул по столешнице к Алхаматову экземпляры договора и белый планшет.

Месье Латинье встал и протянул руку для рукопожатия через стол. Тонкие губы снова слегка растянулись. Байзаров и Алхаматов принялись по очереди трясти сухую холодную кисть.

– Эдди, вы не забыли? – спросил Жорес, даже не скосив глаз в сторону банкира.

Ракитов помогал Байзарову складывать в кейс дорогие финансовые бумаги.

– Никак нет, – вкрадчиво обронил он.

Поджарый банкир навел круглые очки в тонкой оправе на Умара. Поднял ладонь чуть вверх в жесте римского сенатора. Перевел строгий взгляд на более возрастного Алхаматова.

– Господа, буквально несколько слов. Небольшое уточнение. Наша сделка конфиденциальная. При нарушении условия она может быть прекращена. Соответствующий пункт есть в контракте. Акции остаются на хранении в «Платинуме». И последнее. Наш доверитель фонд Credo вступил в переговоры и с господином Вагибовым по поводу уступки еще одного пакета в пользу второй дочерней компании Cressida. Для вас это не секрет. Завтра мы планируем начать переговоры с Михаилом Гуцериевичем. Вагибов предположительно захочет посоветоваться с вами по телефону. Вы не должны раскрыть ему факт сегодняшней сделки.

– Само собой, Эдуард, не волнуйся! – Властный и грубый Алхаматов по-дружески шарахнул рукой в плечо Ракитову. Тот пошатнулся. Алхаматов развязно хохотнул. – Мы все понимаем, дарагой! В ваши тёрки никто не вмешается. Это я обещаю! Понял?

– Спасибо, Заурбек Алимсолтанович! – Ракитов вымученно улыбнулся. – После всего комплекса мероприятий я вас приглашу на скромное торжество. – Руководитель Platinum24 проводил гостей до двери. – Да благословит Вас Аллах во всех ваших делах!

– Шукро, Эдуард, шукро! Привет начальнику Шамбалю! – Уже в дверях чиновники и банкир еще раз раскланялись и пожали руки друг другу.

Ракитов затворил створку за сановными посетителями и вернулся к Латинье. Тот бросил в раскрытый кожаный дипломат контракт. Они немного поговорили по-английски.

– Одна половина дела прошла успешно.

– Ваш шеф обеспечил прохождение вопроса. Хозяин Умара Салим отдал распоряжение. Они его выполнили. Договориться с Вагибовым будет сложно. Он всего лишь пешка Дамохова.

– Это не ваша проблема, Эдди. Давайте договора по проекту Cressida.

– Вот – всё готово, как вы приказали. – Ракитов достал из сейфа и протянул Латинье скрепленные листы.

Жорес отправил в кейс еще одну пачку бумаг. Щелкнул замками.

– Au revoir (До свиданья).

Латинье стремительно вышел из кабинета. В холле с красной ковровой дорожкой к нему молча присоединились бодигарды Ракитова. В палаццо возле иномарки стояли вахабы Деши. Они смотрели враждебно на откормленных секьюрити. Моджахеды лишили жизни многих самоуверенных качков. Велико было их желание порезать наглых «быков». Однако этих трогать нельзя. Боевикам было заплачено вперед. Им редко доставалась валюта за такие детские поручения как охрана зарубежных визитеров. Мрачные бойцы снова расселись в салоне «тойоты-камри». Иномарка быстро вернула Жореса в отель «Лорд». Там Латинье поднялся в номер, спрятал дипломат в сейфе, спустился почти бегом в ресторан.

Праздничный ужин за столом на двенадцать персон был в самом разгаре. На подходе Жорес переглянулся с Морисом. Незаметно соединил большой и указательный пальцы в кольцо, не поднимая руки: о’кей.

– Мой помощник Жорес! Он воскрес! Тебе уже лучше, дружище? – Шамбаль громко заголосил, имитируя пьяного гуляку и добродушного обжору.

– Штрафной бокал! Штрафную нашему дорогому гостю!!! – требовательно воскликнул скульптор Уходов.

Краснолицый художник Самсаев услужливо бросился наливать водку «Смирнофф» в огромный хрустальный фужер…

5. Нью-Йорк, США

Совет по международным отношениям (СМО) – это крупнейшая политическая организация, объединяющая самых влиятельных людей США – бывших и действующих президентов, министров, послов, высокопоставленных чиновников, ведущих банкиров и финансистов, президентов ТНК, руководителей крупных СМИ и университетов, судей, военных, представителей спецслужб, деятелей ООН и главных международных организаций.

СМО был основан в 1921 году параллельно с открытыми структурами Лиги Наций. В период «холодной войны» Совет превратился в главный стратегический центр борьбы против СССР/России. СМО полностью контролирует все ведущие СМИ и, прежде всего, телевидение. Членами Совета являются руководители CNN, NBC, CBS, Радио «Свободная Европа», «Нью-Йорк таймс», «Ньюсуик», «Вашингтон пост», «Тайм», «Форрин афферс», «Ассошиейтед пресс» и других. Штаб-квартира СМО расположена в центре Нью-Йорка, недалеко от Central Park.

Утром в понедельник Герберт Мокк подкатил в джипе Grand Cherokee к высотке на углу 58-й и 68-й улиц. Здание по архитектуре напоминало старосветскую гостиницу начала прошлого века. Рядом с входом болтался на ветерке звездно-полосатый флаг США и висела доска с надписью «Совет по международным отношениям». Герберт поднялся в лифте на двенадцатый этаж. Прошел энергичной походкой в кабинет Старика с дубовыми панелями по кофейным стенам.

При прежнем директоре национальной разведки Деннисе Блэре Старик играл весьма содержательную роль. Он являлся его представителем в Большом Яблоке. Сегодня должность главы аппарата по координации всех разведслужб США занял другой парень. Старый волк шпионажа потерял былое влияние, но иногда его компетентные выкладки по вопросам политики в евразийском регионе попадали в красную папку для президента.

В старомодном офисе Джона Уоррена всегда царил полумрак, хозяин восседал за огромным монументальным столом и сверлил посетителя пристальным, тяжелым взором, словно древний филин высматривал из темного дупла очередную жертву.

– Рассказывай, сынок, – бодро сказал 72-летний политик.

Герберт привычно уселся в удобном кресле с подлокотниками, небрежно бросил на стол перед собой айфон и стал выдавать четкие, продуманные тезисы:

– В Северо-Кавказской республике де-факто власть захватила группа руководителей карательной машины. Таймураз Дамохов постепенно превратился в никчемного свадебного генерала. Я считаю, мы просто обязаны воспользоваться настоящей благоприятной ситуацией для ослабления России.

– Совершенно верно. При сильной и здоровой России налет на Иран ничего не даст. А вот если у президента Владимира внутри страны вдруг возникнет своя Сирия, то все военные силы ему придется бросить туда. Махмуд Ахмадинежад останется без поддержки могучего северного соседа. Активная фаза на Северном Кавказе нам скоро понадобится. Сегодня у Нетаньяху для мощной атаки еще не всё готово. Президент Махмуд сумел активизировать Хамас. Биньямину сейчас надо зачистить Газу. Когда там у вас начнется?

– Ориентировочно через два месяца. Недели на две, я думаю, столкновения в СКР можно будет еще придержать.

– Файн. Я передам сроки Биньямину. К этому времени Нетаньяху должен покончить с Хамасом. По крайней мере он обескровит палестинцев, и они уймутся. Действуй, Герберт! Держи меня в курсе. Я должен включить евреям зеленый свет одновременно со взрывом обстановки на российском Северном Кавказе.

– Джон, я могу гарантировать – маленькую Сирию на Юге России вы получите. Время старта операции «A punch in the belly» – конец февраля или начало марта.

– Устраивает. Владимир получает удар под брюхо – я включаю атаку на Иран. Все должно произойти с интервалом в два-три дня. Именно в указанной последовательности.

– Андерстенд. Но фактически это будет еще зима.

– Время года не имеет значения. Главное – неожиданно спутать карты Владимира и Махмуда, разорвать их связи в регионе Большого Кавказа!

– Будет сделано, Джон.

– Время «D» – 1 марта. Плюс две недели, если Нетаньяху все-таки не успеет приструнить арабов.

– О’кей. Могу идти?

– Иди, мой мальчик. Да готовься пересесть в мое кресло. После Ирана точно уйду на покой.

– Мое правило Вы знаете – не заглядывай далеко.

– Разумно. Отзвони, если понадобится что-то скорректировать.

– Yes, sir!

Герберт сгреб со столешницы так и не зазвонивший айфон, стремительно вышел. Джон достал сигару из ореховой шкатулки, шумно втянул в волосатые ноздри приятный запах… Но удержался, положил дорогую гаванскую толстушку назад. Врачи настрого запретили ему курить. Старик по возможности следовал мудрому вердикту.