Текст книги "Угол смерти"

Автор книги: Виктор Буйвидас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

2. Павлодольск. Северный Кавказ, Россия

12 декабря ровно в 9.20 Абусалам Черкесов стоял в кабинете прокурора республики Кирилла Владимировича Пекшина. Государево око восседало за монументальным столом в черном офисном кресле с высокими подлокотниками. Чиновник с сердитым пергаментным лицом смотрел на холеного молодцеватого Абусалама Асламурзаевича слегка презрительно. Выбритый до синевы заместитель благоухал дорогим парфюмом Cobalt Cologne. Терпкий приятный запах проникал в ноздри римского носа начальника, умиротворяя и настраивая на задушевную беседу. Первый заместитель почтительно склонился, раскрыл красную папку и аккуратно положил на полированную столешницу лист с гербом России в левом углу.

– Вчера вечером получена директива от генпрокурора. Месседж – усилить борьбу с несогласными, пресекать в зародыше выступления против власти.

– Почему не сообщили вчера? – недовольно спросил Пекшин. Он хотел отругать Черкесова за нерасторопность, вообще за что-нибудь. Подчиненные должны бояться начальства, тогда они проявляют больше рвения в труде.

– Вы, Кирилл Владимирович, уже отбыли на день рождения дочери главы. Я посчитал неуместным шагом беспокоить Вас по рутинному поводу, – вкрадчиво рокотал заместитель. – Если бы случилось что-то неординарное, тогда другое дело.

– Я прочитал постановление коллегии. Речь идет о противодействии радикальным группам.

– Ну, да. Сегодня они – недовольные, завтра – экстремисты.

– На мероприятии я услышал о крамольной статье на сайте «Эхо Кавказа». Почему не доложили об этом вопиющем факте?

– О статье «Река коррупции вышла из берегов» я сам узнал только сегодня утром. Доложил дежурный. Извините, совершенно нет времени еще и на интернет.

– Плохо! – Пекшин ляснул сухой ладошкой по стопке бумаг. – Распорядитесь о немедленной проверке деятельности ректора медакадемии Макагоновой.

– Сейчас подключу кого надо. Только я давно знаю Медею Гамзатовну. Она кристальной честности человек и родственница спикера парламента. Проверка никаких нарушений не обнаружит.

– Вот и прекрасно. Что по несогласным?

Черкесов картинным жестом опустил на стол второй лист с небольшим текстом.

– Я набросал вариант письма для районных прокуратур. Подпишите, и руководство будет разослано. «Крикуны» на местах хорошо известны. Я как раз собираю полный список.

– Идите. Я посмотрю. Черный список – завтра чтоб был! И по каждому фигуранту – какие меры намечены!

Прокурор закончил тираду как-то вяло. Сказалось болезненное похмелье после вчерашнего продолжительного застолья в ресторане гостиницы «Павлодольск».

– Слушаюсь, Кирилл Владимирович! – Черкесов покорно кивнул и стремительно вышел в приемную.

Он тут же подмигнул юной кокетливой секретарше. Навис над столом модной красавицы.

– Тамара, просвети невежу, – конфиденциально зашептал зам, косясь на двух типов, ожидающих аудиенции. – Что понаписала эта тварь Куншарипова?

– А ты еще не читал? – Тамара закатила глаза в потолок. – Макагонова там разделана в полный фарш. Серый дом стоит на ушах!

– Придется заряжать судилово?

– А то!

– Ладно, пойду окунусь в клеветнический жанр.

– Накинь ремень безопасности! – прыснула в ладонь секретарша.

Черкесов улыбнулся подруге. Повернулся уже с дежурной постной миной на лице. Мимо терпеливых посетителей на твердых стульях он прошагал, надев маску озабоченного и сосредоточенного на важных делах царедворца.

3. Москва. Россия

Темно-серое здание на Тверской-Ямской когда-то было жилым домом. Теперь здесь размещались офисы мелких фирм и редакции двух журналов. Над стандартным входом в подъезд висело несколько табличек. Среди них ничем не выделялась скромная коричневая доска с золотобуквенной надписью: «Culture support investment fund «Credo» (Инвестиционный фонд поддержки культуры «Кредо»).

Морис Шамбаль и Жорес Латинье сидели за столами, заставленными компьютерами и оргтехникой. Больше никого в кабинете с двумя высокими окнами не было.

– Вся операция будет строиться на внезапности. – Морис обвел красным маркером название города на крупномасштабной карте. – Как только Байзаров получит команду сдать позицию, мы выезжаем в Павлодольск и вежливо просим о том же Вагибова.

– Деши передал удобный для нас расклад. Семья Вагибова проживает в загородном поселке. Особняк обнесен глухим забором, высота – 4 метра. Сигнализация там допотопная. Отключим камеры, и клиент окажется в каменном мешке без шансов на спасение. – Жорес метнул точно в урну смятый лист.

– Отлично! Может, имеет смысл махнуть туда уже завтра? Сами на месте всё проверим.

– Нет. Нас должны пасти фэйсы. Выдвижение насторожит контрразведку. Гэбисты сядут на хвост.

– Жорес, продумай всё основательно. Клещи контрразведки нам ни к чему. ФСБ должно пролететь.

– Можно отправить ищеек по ложному следу. За не той «уткой».

– Включай уток, ворон, синиц, но чтобы в Павлодольске хвоста не было.

– Будет исполнено. Это несложно.

– Отнесись серьезно. Если облажаемся, окажемся на Пер-Лашез. Оба!

– На Восточном давно не хоронят. Сожжёт нас на фиг босс Эллисон и кинет пепел на помойку.

– Хватит болтать. Отпиши долбанному Эллисону, что мы готовы к броску на Кавказ.

– О’кей, патрон.

Жорес отправился в интернет-кафе. Он осуществлял связь из разных районов мегаполиса. Еще предстояло удостовериться, что нет слежки. Вчера топтуна не было. А сегодня? Латинье принялся прилежно изображать из себя туриста из солнечной Франции, напрочь замерзшего в зимней Москве. Он купил в магазине плоскую бутылочку «Мартеля», глотнул пару раз для сугрева. Волшебный «Кордон Блю» разошелся горячей волной по телу. Жорес ослабил удавку шарфа и стал негромко насвистывать песенку Жакоте Ализе.

4. Прокуратура Северо-Кавказской Республики, Павлодольск

В светлом просторном кабинете на стене висел поясной портрет президента страны, написанный маслом. Полстены занимали почетные грамоты и дипломы в рамочках, выданные в разное время вельможному хозяину – Первому зампрокурора Абусаламу Черкесову.

Раздался зуммер низкого тембра правительственного красного аппарата.

– С вами будет говорить руководитель администрации главы республики. Вы готовы?

– Да, конечно.

После паузы трубка наполнилась басовитым кашлем.

– Абусалам, слышишь меня? – чуть хрипло спросил Заурбек Алхаматов.

– Слушаю внимательно, Заурбек Алимсолтанович! – Черкесов подобострастно отрапортовал, выпрямившись в кресле.

– Читал глупости базарной бабы Куншариповой?

– Ознакомился.

– Возбуди дело о клевете. Макагонову надо отмыть. Понял?

– Как раз собирался дать приказ.

– И поставь на вид очернительнице. Пусть не воняет впредь. Понял?

– Разумеется, Заурбек Алимсолтанович!

– Действуй. Надо показать всем, что гадить уважаемым людям республики – это всегда неминуемое жестокое наказание. Понял?

– Всё будет сделано в необходимом объеме!

– Держи в курсе.

– Обязательно!

Черкесов полистал пухлую записную книжку. Нашел фамилию «гвардейца» Темерзиева. Набрал номер на клавиатуре многофункционального телефона.

– Рукман, ты?

– Доброго здоровья, Абусалам Асламурзаевич!

– Ты в курсе про коррупционную статью на «Эхе Кавказа»?

– Ага. В смысле, знаю про факт. Калатов довел инфу.

– Надо поучить Куншарипову. Собери по ней данные.

– На всякий я уже сделал. Амина – завотделом нового медцентра, доктор наук. Живет в селе Шамхала на фазенде. Каждый день ездит оттуда в город.

– Отделайте ее как следует. Подловите на выходе и вломите.

– Есть.

– Форму не надевать!

– Само собой.

– Только не переборщите. Это должен быть урок для остальных «крикунов». Чтобы уроды поджали хвосты.

– Есть! Так точно!

– Выполняй. Потом зайдешь за подарком.

– Понял! – Голос в трубке резко повеселел. – Завтра утром.

– Рукман, все должно быть точно по сценарию. Не перегни!

– Никак нет. Два хука в ухо, и отбой.

– Действуй.

Черкесов бросил трубку на белый аппарат. Поколдовал над айфоном.

– Хароев, ты?

– Я.

– Дом на Байсангурова принадлежит семье Бадиуззамана. Випы улетели на две недели в Хургаду. Жопы погреть. Сын Арслан корешится с Артемом. Видимо, оставил ключи. Что предлагаешь?

– Мне надо, чтобы лох вернулся в «гнездо». Хазу в поселке можно поджечь. Типа грабители узнали, что хозяева свалили, и включили налет.

– Можно в принципе, – протянул с сомнением Черкесов. – Только не засветись!

– Камеры отключу на сервере в УВО. И всё.

– Сегодня?

– Как стемнеет. До того, как приедут трахаться.

– Держи меня в курсе.

– Не волнуйся, Абусалам. У меня в УВО должник пашет. Только надо узнать, его ли сегодня смена. Подмена – это стрёмно. Вылезет наружу при разборе.

– Отзвонись.

– Есть.

Первый зампрокурора клюнул пальцем по экрану черного мобильника. «Сколько возни с этим сученком Выгодского, – подумал, закуривая сигарету. – Как чувствует отпрыск еврея о нависшей опасности… Или где-то протекло? Реально в деле один Хароев. А Тамик в доле. Всё тип-топ».

5. Объект «Черника». Москва

Секретарь-референт Егор заблаговременно распахнул все двери. Сам вытянулся по стойке «смирно» в коридоре. Директор СВР Молочков сдернул с себя на ходу черное пальто. Вручил верхнюю одежду офисному сотруднику в темной тройке. Геннадий Михайлович стремительно прошел в кабинет Руфинова, заговорил сразу, еще пожимая руку давнего боевого товарища.

– Ефим, тебе с сего дня придется заняться новой темой.

– Направление? – Ефим Петрович услужливо двинул стулом, сделал приглашающий жест.

– Твоя любимая страна USA. Здесь – инвестфонд «Кредо».

– Какая связь?

Молочков и Руфинов расселись по одну сторону длинного стола для заседаний.

– Кораблев через своего «крота» в Пентагоне добыл новость. – Геннадий Михайлович постучал указательным пальцем по полированной поверхности. – Трафик «Баграм-Манас-Рамштайн» находится в ведении командующего ISAF Джеймса Джонса. Посредник связан с Салимом Абу аль-Либи. Генерал-лейтенант Джонс адресует вопрос некоему неизвестному высокому чиновнику: не помешает ли синдикату потеря доли Салима в компании «Кавказнефть»? Сигнал куцый, но для нас он говорит следующее: готовится скупка акций «КН». Это Армалыкское месторождение в Северо-Кавказской республике. Актив по меркам страны средний. Я затребовал аналитическую справку у Покатышева. Ситуация в республике тревожная. Таймураз Дамохов убрал из органов власти русских. На всех ключевых постах рассажены представители титульных наций. Это сплоченный отряд с единым центром управления. Фактически РФ утратила влияние в регионе. ПЕРВЫЙ строит там военные городки, но они пока не готовы. В маловероятном случае мятежа из СКР придется вывести войска, так как в заложниках окажется сто тысяч славян.

– А при чем тут «Кредо»?

– Сделку поручено провести фонду. Инициатор – скорей всего директор ЦРУ Стивен Александер. Нетрудно догадаться, что истинная цель комбинации – толкнуть в спину Дамохова и отколоть от России часть Северного Кавказа. Вот тебе собранные на сегодня материалы. – Молочков с треском припечатал ладонь с флешкой к столешнице. – Цель – найти в Штатах владельца фонда и остановить диил.

– А не проще закрыть филиал «Кредо» в Москве? – Руфинов поднял плечи, чтобы подчеркнуть очевидность самого кардинального решения проблемы.

– После затянувшейся истории с Браудером вариант не рассматривается. Как назовем операцию?

– «Скромная просьба».

– Принято. В деле – твоя «Сова». Она полностью автономная. Разработаешь легенду на случай провала. Некий олигарх решил сам заполучить актив. Ну, не мне тебя учить.

– Хорошо, Гена. Сколько у меня времени на подготовку?

– Нисколько. Операция с колес. Сразу посылай двоих в Америку. Пусть отыщут латентного хозяина фонда Роберта Эллисона. Крис Рекстэм – там никто, наемный директор. Мне нужно подтверждение цели. Я наскребу тактическую группу.

– Да, мои ликвидацию не потянут.

– Знаю. За дело.

Директор СВР крепко пожал руку начальнику особого отдела. Геннадий Михайлович молча развернулся и опять же быстро потопал на выход из кабинета.

– Спешу в Кремль. Бывай.

Ефим Петрович пожелал хорошо доехать, но директор его уже не услышал. Егор затворил двойные двери. Старый разведчик в задумчивости прошагал по паркету туда-сюда, плюхнулся задом в удобное кресло «Президент» за двухтумбовым столом.

Руфинов открыл ноутбук, вставил флешку. Щелкнул клавишей на селекторе.

– Егор, вызови Ваулина и Барышеву. Срочно!

– Есть!

Ефим Петрович подвинул ближе блокнот, открыл первый файл на дисплее компа и пробормотал, сосредотачиваясь на выработке тезисов для руководителей «Совы»:

– Так, посмотрим, что нам тут подкинуло ГРУ…

6. Лэнгли. Вашингтон, США

В пригороде Вашингтона под названием Лэнгли с размахом расположилась штаб-квартира ЦРУ. Широкое окно кабинета шефа восточного отдела CIA Грегори Джозефа Смайла выходило на автопарковку. Двадцать аккуратных рядов разноцветных «фордов», «шевроле», «плимутов», «линкольнов», «бентли» простирались вдаль прямо до скоростного хайвея. Вид из окна был, прямо скажем, несколько удручающий. Зато внутри офиса было очень уютно. В помещении присутствовала еле уловимая домашняя атмосфера. Мебель под антиквариат сочетала стили Людовика XIV и Людовика XV. Директорию и ампир. Столы из темного дерева контрастировали с красной обивкой стульев. В кабинете – насыщенные ало-голубые шторы. Главной темой интерьера была классика с минимальным количеством подлинных антикварных предметов: шкатулок, фарфоровых фигур, канделябров. Современные реплики старинной мебели сделаны французской фирмой Taillardat. Живописные картины на бежевых стенах, копии Курбе и Брейгеля, наполняли офис духом величественной истории. Грегори Дж. Смайл в строгой темно-синей тройке с кобальтовым в крапинку галстуком не восседал за столом, больше похожем на трибуну, как это было при общении с подчиненными. Сегодня его гостем был могущественный партнер по разведывательному бизнесу – глава спецподразделения ЦРУ Герберт Мокк. Всесильная пара опытнейших разведчиков разместилась в багровых креслах возле низкого журнального столика. Иногда они отпивали по микроглоточку из хрустальных стаканов. Пузатая бутыль Chivas Regal Royal Salute украшала собой низкий стол. Горячительный напиток был аж 50-летней выдержки и стоил 10 тысяч долларов!

– Ты не нашел еще нашего эквадорского беглеца? – спросил Мокк, вставляя сигарету в костяной мундштук.

– Мой парень Гектор Крум ездил в Москву, – Мистер Смайл стал вещать вкрадчивым голосом. – Он завербовал копа из дорожной полиции. Весьма высокий чин. Фамилия тебе, Герберт, ни к чему. Позывной – A wheel (Колесо). Чтобы самому не засветиться, Гектор сразу вернулся. «Колесо» поступил в распоряжение московского резидента. Позывной – Suede (Замша).

– Я помню. Какие результаты? – 53-летний Мокк удовлетворенно кивал удлиненным лошадиным черепом без единой волосинки.

– Пока никаких. Колесо отдал тихий приказ отследить по фото нашего «друга». Мы его так и оставим: вывеска – Ivan. В Ясенево есть несколько камер дорожной полиции. Но поиск пока ничего не дал. Ivan не попал в расставленные сети.

– Сколько идет поиск объекта?

– Уже почти месяц.

– Грегори, ты думаешь, это выделенное подразделение?

– Скорей всего. Русские стали создавать автономные группы после громкого провала в 10-м году.

– Команда камикадзе, которая в случае провала отдается на съедение спецслужбе противника. Правильно?

– Да. Видимо, так. Как обозначим латентную группу?

– Swans (Лебеди).

– Почему?

– Потому что через агента Ivan мы найдем данное подразделение. Либо подчиним Swans, либо уничтожим. В любом случае они попали. Им осталась только лебединая песня.

– Немного самоуверенное утверждение. Но пусть будет так.

– Надо как-то усилить поиск. Вообще группа может базироваться и в Подмосковье.

– Вряд ли. Русские не любят длинные переезды. На дорогах частые пробки. Там небогатые агенты живут в разных концах мегаполиса. Им удобней собираться вместе где-то ближе к центру.

– Логично. Тогда коп Колесо должен сосредоточиться на проверке видео с камер в Центральном округе.

– Я отправил команду Замше.

– От меня помощь нужна?

– А как же. Найдем объект – стартанет БОЛЬШАЯ ИГРА. За тобой, Герберт, сценарии довербовки агента Ivan. Плюс обеспечение фармакопеей, новыми технологиями.

– Ясно.

– Тогда за дело. Через неделю жду с докладом по операции «Ivan &Swans».

Герберт Мокк выдул последнее облако табачного дыма изо рта и медленно встал. Распрямился во весь немалый рост. Всунул мундштук в карман идеально отглаженных брюк.

– Спасибо за выпивку, дружище. – Благодарность вышла так себе – без проявления настоящего чувства.

– Отзвони сразу по первому пункту. – Смайл деловито бросил в костлявую спину и сел за рабочий стол. Он погрузился в изучение кипы последних донесений.

– А как же. До связи.

Мокк переместился в коридор неслышной походкой. Шикарные мягкие лоферы от Cesare Paciotti позволяли ходить очень тихо. Герберт ненавидел стучащие твердые каблуки. Только в тишине он мог сосредоточенно придумывать свои хитроумные комбинации.

7. Объект «Черника». Улица Большая Ордынка, Москва

Декабрьское солнце золотило купола московских храмов. Погода была отличной: два градуса мороза, ясно, легкий ветерок. В сквере прогуливалась по аллее молодая мамаша с коляской. Пожилой собачник неспешно тащил за собой мохнатого кокер-спаниэля. Кобель был необычайно толст и лениво трусил под ногами прохожих.

Прямо за сквером с голыми деревьями громоздилось монументальное сталинское здание. В несовременном по архитектуре строении № 1 на Большой Ордынке располагался штаб отдела особого назначения СВР. В бухгалтерских документах учреждение именовалось «Объект «Черника».

К высоким металлическим воротам подкатил белый «мерс» среднего класса. Зеленая створка мгновенно отъехала в сторону, освобождая проезд в узкий дворик. Машина с тонированными стеклами въехала внутрь, тихонько урча. Ворота снова затворились. Любопытство гуляющих по морозцу осталось неудовлетворенным – ни одного живого человека завсегдатаи сквера не увидели.

Через десять минут начальник отдела Ефим Петрович Руфинов принял руководителей секретной группы «Сова» в своем кабинете. Секретарь Егор принес три стакана зеленого чая «Кёртис». Подполковники в штатском Ваулин и Барышева уселись за длинным полированным столом для заседаний. Ефим Петрович занимал начальственное место за двухтумбовым столищем, неким антикварным мостодонтом, совсем не сочетавшимся с остальной стандартной современной мебелью.

Руфинов первым делом выудил из пластмассового стакана ножницы, пощелкал лезвиями.

– Вы ознакомились с материалами, – Он зарядил пространный монолог, щелкая канцелярским оружием в ударных моментах. – В данной истории много странного даже для меня. Попробуем вместе разобраться. Так сказать, проведем врачебный консилиум, грубый обмен мнениями. Итак, что мы тут имеем? Вроде бы это вовсе не «Роснефть», но объем добычи маленьким тоже не назовешь. И очень важно что? То, что эта фирмочка, то есть компания закрытого типа «Кавказнефть» – своеобразный оплот самостоятельности республики. Два бенефициара – Вагибов и Байзаров. Первый – зять главы Дамохова, второй – человек Махамадова, хозяина Уральского горного холдинга…

– В аналитической справке указано… – Тимур Георгиевич вдруг перебил шефа. Он нашел нужное место в тексте, обвел абзац желтым маркером. – Читаю: «Если фонду «Кредо» удастся заполучить контроль над компанией, то Таймураз Дамохов воспримет факт продажи пакетов акций как диверсию против себя со стороны правительства РФ или ФСБ». Ефим Петрович, не понятно: где Волга, а где Кура? – Подполковник бросил на стол фломастер, развел пухлые руки в стороны.

– Два года назад была предпринята попытка поглотить «Кавказнефть». – Руфинов скорбно опустил вниз уголки рта: дескать, была допущена стратегическая оплошность. – Госкорпорация предложила акционерам выгодную цену. Дамохов пожаловался ПЕРВОМУ на беспредел, тот надавал пинков руководителю ТЭКа, поглощение не состоялось. Но неприятный осадок на сердце у тамошнего лидера остался. Вы вообще поняли, куда летит вся «песня»?

– Можно? – Людмила Александровна закурила, пыхнула дымом. – Конечно! Цель макси – оттяпать у нас пол-Кавказа.

– По данным СВР, инвестфонд Credo принадлежит американцу Крису Рекстэму, или я что-то упустил? – Тимур Георгиевич резко черкнул маркером по строчке в аналитической справке.

– Да, лысый и расческа как-то не стыкуются, – поддакнула Людмила Александровна.

– Глава республики может подумать, что вся заваруха – подстава ФСБ.

– С какого перепугу?

Ефим Петрович метнул на столешницу перед подчиненными компьютерную распечатку.

– Настоящий хозяин фонда Эллисон – выходец из России Евгений Хантеев. В 90-е годы он был рейдером и контрабандистом. Торговал иконами и картинами. В 95-ом прокололся на захвате кабельного завода в Перми. Наехал по молодости на дружка губернатора. Пришлось валить из страны. Эмигрировал в США. Дальше идет лакуна. В 2006-м некто Крис Рекстэм создал фонд поддержки культуры с филиалами в трех странах. Два года назад открыл отделение Credo в Москве. Есть косвенные данные, что инициатор – Эллисон, а Рекстэм – просто наемный директор.

– Все равно связь туманная. – Ваулин достал из кармана пакетик с арахисом и быстро сунул его назад.

– Смайл, я думаю, найдет способ убедить Дамохова в чём угодно.

– Это да! Разводки – его конек, – согласилась Людмила Александровна.

– Короче, ваша задача простая, – Шеф особого отдела громко щелкнул ножницами. – Найти и взять на короткий поводок Эллисона, в девичестве Хантеева. В США он базируется по двум-трем адресам. Главное – он совершенно не ждет нашего появления за океаном. Роберт уверен, что пока о готовящейся сделке нам ничего не известно. Этим обстоятельством мы и должны воспользоваться. Как только хоть чуть-чуть обозначится охота, всё накроется медным тазом – мы его потеряем навсегда. Воробей стрелянный – ляжет на дно, и всё!.. Так что через сутки собираемся опять у меня, утверждаем заброску двух агентов. Они улетают в Штаты. Там проверяют сразу две позиции. Если повезет, на этом миссия вашей «Совы» и закончится. Даёте подтверждение цели, и гуд бай!

– Ясно.

– Более чем.

– Ну, с Богом! Ваше задание – точный адрес базирования, карта местности, план помещений, какая охрана, путь входа и отхода.

Озадаченные руководители секретной группы прошагали до двери, синхронно повернулись по-военному на 180 градусов.

– Езжайте, выполняйте! – Руфинов снова клацнул канцелярской принадлежностью.

– Есть. – Ваулин и Барышева кивнули. Вышли в приемную. Секретарь Егор вытянулся по стойке «смирно». Начальники «Совы» его не заметили. Они были уже в процессе. Стали совещаться шепотом на ходу.