355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Савченко » Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920) » Текст книги (страница 12)
Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 20:37

Текст книги "Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)"


Автор книги: Виктор Савченко


Соавторы: Виктор Файтельберг-Бланк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

В ноябре 1919 г. генерал Виктор Яхонтов, приказом главнокомандующего А. Деникина, был назначен командующим украинской Галицкой армией. Генерал Сокира-Яхонтов почти не знал украинского языка и не пользовался доверием в среде галицкого офицерства и солдат.

Положение галичан в Одессе было плачевным – половина контингента частей находились в больницах и госпиталях. Однако оставшиеся в строю галичане начали «украинизировать» Одессу, создавая в городе «Просвіту», украинские школы, поддерживать полулегальный «украинский рух». Эти действия вызвали недовольство «белых», которые закрыли украинскую «Просвіту» и провели аресты среди галичан, что привело к обострению отношений между белогвардейцами и галичанами в Одессе.

Режим белогвардейцев был военной диктатурой и не рядился в демократические одежды. Городская Дума, часть профсоюзов (например, профсоюз моряков и портовиков Одессы), Советы, были ликвидированы. В то же время сохранился легальный Совет профсоюзов, что объединил так называемые «соглашательские» профсоюзы, находящиеся под влиянием партий эсеров и меньшевиков. Но эти профсоюзы оппозиционно оценивали новый режим, только одесский профсоюз парикмахеров безоговорочно поддержал «белых».

Деникинский режим на Одесщине был поддержан партиями: кадетов, народных социалистов, «остатками» октябристов, монархистов и черносотенцев. Меньшевики и правые эсеры заняли позицию «вынужденного сотрудничества» с режимом. В конце декабря 1919 г. на городских выборах в Одесскую городскую Думу победил так называемый «Христианский блок» – правые и центристские партии и организации лояльно относящиеся к армии генерала Деникина.

Рабочим Одессы новой белогвардейской администрацией был обещан 8-часовой рабочий день, «Примирительные камеры», государственный контроль над производством. Крестьянам деникинцы обещали предоставить право покупки земли по фиксированным ценам и уменьшить, по сравнению с советской продразверсткой, конфискационные изъятия зерна и другого продовольствия.

Белогвардейская пропаганда создала в Одессе пропагандистский центр – «Осваг» (информационно – осведомительное агенство), куда были привлечены представители интеллигенции города (профессор В. Лазурский и др.). В декабре 1918 г. в Дипломатическом отделе Особого совещания было создано Осведомительно-агитационное агентство (ОСВАГ) при главкоме Добровольческой армии (с февраля 1919 г. – Отдел пропаганды). Сотрудники этого идеологического учреждения по совместительству с агитационно-пропагандистской работой собирали конфиденциальные сведения о различных организациях и партиях, личной жизни военных и гражданских чинов, политических деятелей, пытаясь прогнозировать развитие текущих событий.

«Осваг» издавал большое количество пропагандистской литературы, листовок, организовал вскрытие могил жертв чекистского террора в Одессе, похороны этих жертв.

В то же время в Одессе «Осваг», по – совместительству, выполнял функции политического сыска. «Освагом» издавалась пропагандистская газета «Крестьянское дело», но в Одессе местные большевики, имея большие средства, ее скупали прямо в конторе газеты, с целью изъятия из обращения.

Генерал П. Врангель писал: «Была у «ОСВАГа» и другая, более темная сторона деятельности, так называемая «информация вверх», составление секретных сводок, касающихся деятельности политических партий, организаций и отдельных лиц. Наиболее секретные из этих сводок в числе двух экземпляров представлялись лишь председателю Особого Совещания и самому Главнокомандующему. В них давались сведения о деятельности самых ближайших к генералу Деникину лиц».

В то же время обывателей Одессы раздражала и пугала деятельность белогвардейской контрразведки в Одессе. В октябре 19-го штат контрразведки в Одессе полностью обновили, а все чины портовой контрразведки были арестованы за взяточничество. Генерал Деникин сетовал: «Надо было или упразднить весь институт, оставив власть слепой и беззащитной в атмосфере, насыщенной шпионством, брожением, изменой, большевистской агитацией и организованной работой разложения, или совершенно изменить бытовой материал, комплектовавший контрразведку».

Множество одесских «левых» политических деятелей было арестовано, а несколько десятков большевиков и анархистов – расстреляны или замучены в тюрьмах (А. Хворостин, П. Лазарев, Б. Вельдман, С. Дерш, М. Гитерман, Г. Милес, поручик Рюмин чекистка Дора Явлинская, руководитель профсоюза металлистов Батов и др.). Около 30 революционеров были приговорены к каторжным работам.

Одесский Совет профсоюзов, возмущенный информацией о пытках и расстрелах арестованных революционеров, заявил протест генералу Шиллингу.

В августе 1919 г. белогвардейцы арестовали в Одессе «как большевика» первого русского летчика и легенду авиации Михаила Ефимова (в 1917 г. он стал членом солдатского комитета гидроавиации Черноморского флота, поддержал большевиков). Вскоре М. Ефимов был расстрелян.

В октябре 1919 г. на одесском базаре А. Фельдман, который в сентябре только приехал из махновского плена и уже работал в подполье секретарем, был убит людьми Япончика «за предательство».

В большевистском подполье Одессы боролось около 150–200 человек, хотя в городе оставалось более 2 тысяч «формальных» членов КП(б)У, сотни комсомольцев. В основном работа одесского большевистского подполья сводилась к изданию подпольной газеты и листовок, к организации рабочих в нелегальные профсоюзы. Попытки Петра Лазарева, прибывшего в Одессу по заданию Зафронтбюро ЦК КП(б) У, организовать подпольные военные отряды в Одессе и окрестностях, закончились провалами подпольных боевых групп.

Кроме большевиков в Одессе были созданы подпольные организации и других «левых» партий: большевиков, борьбистов, боротьбистов, левых эсеров, анархистских группп. «Левым» Одессы удалось склонить часть рабочих завода «РОПИТ» на «итальянскую» забастовку, и порчу военной техники, что собиралась или ремонтировалась на «РОПИТ».

Более активно действовало против «белых» повстанцы в сельских районах Одесщины. Попытки белогвардейцев реквизировать хлеб урожая августа 1919 г. у крестьян, возрождение помешичьего землевладения, антиукраинская риторика режима, восстановили крестьян против власти генерала Деникина. В Балтском и Ананьевском уездах создаются мощные партизанские формирования, что, преимущественно, выступают под флагом УНР (отряды атамана С. Заболотного). В ноябре – декабре 1919 г. партизаны района Беляевки захватывают села Приднестровья, нападают на мелкие отряды белогвардейцев, на администрацию, взрывают мосты и железнодорожные пути.

В ноябре 1919 г. был создан Военно – повстанческий штаб Одесской области для руководства повстанцами из отрядов, что создали большевики, борьбисты и боротьбисты.

В отчете о деятельности Одесского подпольного губкома КП(б)У об Одессе осени 19-го говорилось: «…общее политическое положение в Одессе характеризуется мертвенностью и полной политической апатией масс… Меньшевики (группирующиеся вокруг газеты «Южный рабочий») сидят во многих профсоюзах, ведут обычную двойственную политику «за Учредилку» (Учредительное собрание – авт.) и против Советской власти… Под военной цензурой находятся «Южный рабочий» и либерально-виляющие «Одесские новости». Издаются «ученые» академические газеты «Южное слово» (под ред. Бунина), «Современное слово» (ОвсяникоКуликовского). Кадетская партия мало активна. Издает «Одесский листок». Есть из социалистических групп: социалисты-революционеры правые, социалсты-революционеры возрожденцы, народные социалисты, группа Единство довольно активная. Монархическая группа, имеющая газету «Единая Русь».

В то же время белогвардейский информатор «с правыми взглядами» докладывал обстановку в Одессе в сентябре 19 – го: «Беззастенчивая спекуляция специфических дельцов от Фанкони и Бобина вызывает определенное возмущение рабочих против евреев, коих огромная масса населения считает единственными виновниками непрекращающейся дороговизны. Враждебное отношение населения к евреям достигло в настоящее время высшей точки. Усилению недоверия к власти много способствует также полная бездеятельность администрации контрразведки в деле борьбы с местным большевизмом. Многие видные деятели большевизма, хорошо известные массам, либо не задерживаются вовсе, либо, после весьма краткого ареста, освобождаются властями, вызывая этим полное недоумение, возмущение и недоверие к власти в среде населения. И потому вполне естественными являются слухи о массовом взяточничестве чинов контрразведки, каковые имеют свои основания в некоторых действительно имевших место в Одессе фактах. О близорукости же власти говорит хотя бы тот факт, что в городе восстановлена еврейская боевая дружина, та самая дружина, которая первая после эвакуации французами Одессы весной этого года взяла власть в свои руки и производила расстрелы оставшихся офицеров. Восстановление непопулярной в массах («жидовствующей», как ее называют в Одессе) демократической городской Думы еще более подтверждает массам мнение о власти близорукой, неосведомленной об истинных желаниях населения. Визит же одесского градоначальника генерала барона Штемпеля к бывшему товарищу городской головы Ярошевичу с целью убедить последнего не отказываться от поста одесской городской головы окончательно укрепляет это мнение. Панические слухи, усиленно муссируемые большевистскими весьма многочисленными агентами, предрекающими новое близкое (2–3 недели) завоевание Одессы Красной армией, имеют самое широкое распространение. В самой Одессе на полном ходу идет работа советской контрразведки и агитация среди железнодорожников и прочих рабочих. Агитация имеет свои определенные центры на станции Одесса-главная и Одесса-товарная. Одновременно с этим, под самой Одессой, в каменоломнях сел Нерубайск и Усатов устроены большие склады оружия, где находят себе пристанище и скрывающиеся красноармейцы. присутствует конспиративная деятельность петлюровских организаций, располагающих огромными денежными суммами, которые идут главным образом на агитацию среди военных и железнодорожников. Так, например, известен случай переговоров по прямому проводу двух телеграфистов станции Одесса-главная с агентом петлюровских банд, занимавших тогда станцию Затишье, о присылке 3 миллионов карбованцев на агитацию в пользу Петлюры. Агитация петлюровцев деньгами особенно опасна тем, что среди солдат и офицерства Одесского гарнизона наблюдается весьма подавленное настроение, обуславливаемое несвоевременной уплатой содержания, задержка какового в связи с дороговизной ставит военнослужащих в крайне затруднительное положение..

Бездеятельность власти; нахождение неопытных людей на ответственных постах; широкое взяточничество, по слухам, процветающее в осведомительных органах; преступная недальновидность начальства; плохая организация административного и разведывательного аппаратов; отсутствие надлежащего контроля вновь поступающих служащих – все это факторы, благоприятствующие деятельности врагов Добровольческой армии и способствующие усилению того недоверия к власти, каковое наблюдается, например, в среде рабочих масс».

После занятия Одессы войсками Добровольческой армии генерала Деникина цены на продукты первой необходимости в Одессе резко понизились. Хлеб стал относительно дешевым и завозился в Одессу с Херсонщины. Вначале сентября 19-го в Одессе налаживается освещение города в ночное время, водоснабжение, движение трамваев. Но спекуляция «царящая в Одессе в невероятных размерах» привела к тому, что уже с начала ноября 19-го цены на продукты начали повышаться.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта А. И. Деникина о своей армии: «Военная добыча» стала для некоторых снизу одним из двигателей, для других сверху – одним из демагогических способов привести в движение иногда инертную, колеблющуюся массу. За гранью, где кончается «военная добыча» и «реквизиция», открывается мрачная бездна морального падения: насилие и грабежи. За войсками следом шла контрразведка. Никогда еще этот институт не получал такого широкого применения, как в минувший период гражданской войны. Его создавали у себя не только высшие штабы, военные губернаторы, почти каждая воинская часть, политические организации, донское, кубанское и терское правительства, наконец, даже. отдел пропаганды. Это было какое-то поветрие, болезненная мания, созданная разлитым по стране взаимным недоверием и подозрительностью. Волна антисемитского настроения охватила Юг задолго до вступления армий в «черту оседлости». Войска Вооруженных сил Юга не избегли общего недуга и запятнали себя еврейскими погромами на путях своих от Харькова и Екатеринослава до Киева и Каменец-Подольска. Внутренние язвы загноились в атмосфере ненавистничества.

Погромы несли бедствие еврейскому населению, они же поражали дух самих войск, извращая их психику, разрушая дисциплину, внося развал. Казнокрадство, хищения, взяточничество стали явлениями обычными; целые корпорации страдали этим недугом. Ничтожность содержания и задержка в его получении были одной из причин этих явлений. Так, железнодорожный транспорт стал буквально оброчной статьей персонала. Проехать и отправить груз нормальным путем зачастую стало невозможным. Традиция беззакония пронизывала народную жизнь, вызывая появление множества авантюристов, самозванцев – крупных и мелких. В городах шел разврат, разгул, пьянство и кутежи, в которые очертя голову бросалось и офицерство, приезжавшее с фронта. «Жизни – грош цена. Хоть день, да мой!..» Шел пир во время чумы, возбуждая злобу или отвращение в сторонних зрителях, придавленных нуждой, в тех праведниках, которые кормились голодным пайком, ютились в тесноте и холоде реквизированной комнаты, ходили в истрепанном платье, занимая иногда очень высокие должности общественной или государственной службы и неся ее с величайшим бескорыстием».

В. Шульгин добавляет к этой картине «одесские штрихи»: «Улицы Одессы были неприятны по вечерам. Освещение догорающих «огарков». На Дерибасовской еще кое-как, на остальных темень. Магазины закрываются рано. Сверкающих витрин не замечается… Среди этой жуткой полутемноты снует толпа, сталкиваясь на углу Дерибасовской и Преображенской. В ней чувствуется что-то нездоровое, какой-то разврат, quand meme, – без всякой эстетики. Окончательно перекокаинившиеся проститутки, полупьяные офицеры… «Остатки культуры» чувствуются около кинотеатров. Здесь все-таки свет. Здесь собирается толпа, менее жуткая, чем та, что ищет друг друга в полумраке. Конечно, пришли смотреть Веру Холодною. После своего трагического конца она стала «посмертным произведением», тем, чего уж нет…»

В Одессе, кроме Япончика, Домбровского, прославился и другой авантюрист некто Жорж Белый. В августе 1919 г. Белый помогал белогвардейцев захватить Одессу и оказывал активное содействие контрразведке в выявлении большевистских элементов. Но руководитель контрразведки не спешил проводить широкие аресты по спискам представленным Белым. А уже в начале января 20-го, Белый стреляет в начальника контрразведки полковника Кирпичникова и убивает его «за связь с большевиками», как «коррумпированного чиновника», «вора» и. «либерала». В. Шульгин так описывает убийство Керпичникова: «Он ехал поздней ночью. Автомобиль был остановлен офицерским патрулем. Кирпичников назвал себя. Его попросили предъявить документ. Когда он вытаскивал «удостоверение» из кармана, раздался залп из винтовок. Акт убийства Кирпичникова является, прежде всего, «актом величайшего порицания и недоверия» тому, кому повинуешься..».

Белогвардейский разведчик полковник Н. Н. Козлов в своих воспоминаниях пишет о том, что надворный советник Кирпичников стал жертвой интриг со стороны помощника начальника контрразведки Д. Н. Ермолова (Иланского), что Кирпичников был приговорен к расстрелу на собрании сотрудников белогвардейских и английской спецслужб. Во «времена» руководства Керпичникова одесская контрразведка «изобрела свой способ» «самоснабжения» – «ловлю большевиков» и оправдание их за деньги, реквизиции имущества и денег арестованных. Контрразведка использовала грубые, жестокие, далекие от законности методы работы, что вызывало недовольство и нарекания со стороны местного населения, создавало отрицательное впечатление о «белом движении». Коррупция, пронизавшая весь административно-государственный аппарат ВСЮР, органы военного управления и спецслужбы белогвардейцев стала в народе «притчей во языцех».

Генерал-майор К. Глобачев писал: «В среде офицерства, выброшенного на улицу, в это время начинает вырабатываться весьма недостойный тип агента политического и уголовного розыска, который, в большинстве случаев не имея под собой никакой идейной подкладки, является просто профессией. Впоследствии этот тип перерабатывается в контрразведчика для белого движения и чекиста – для красного. Многим из такого рода агентов полная беспринципность позволяет в равной степени служить обеим сторонам и продавать ту, которая в данный момент менее опасна и выгодна. Это так называемые дублеры. Таким образом, создались целые контингенты офицеров-контрразведчиков, которые своим поведением только позорили контрразведывательные органы белого движения во время гражданской войны».

В середине октября 19-го армия Деникина подошла к Москве и многим казалось, что конец большевистского режима близок. Но битва под Орлом и рейд армии Махно по тылам белогвардейцев, положил придел пятимесячным успехам белогвардейцев. Крах наступления армии Деникина на Москву, привел не только к тотальному отступлению «белых», но и к перелому во всей гражданской войне. Контрнаступление Южного фронта Красной Армии, к середине ноября 19-го привело к развалу центрального участка белогвардейского фронта. Главный удар наступавшие наносили в направлении Курск – Харьков – Мариуполь, с целью расчленить фронт «белых» на несколько частей. Когда, к середине декабря 19-го Красная Армия захватила Киев и Харьков, а махновцы – Екатеринослав, настроение белогвардейцев в Одессе стало подавленным и агрессивным. Боевой дух войск Деникина упал и энергия победителей сменилась крайней усталостью побеждаемых.

Одновременно усилилась спекуляция, должностные преступления, вымогательства. многие понимали, что «белое дело проиграно», а для новой жизни в возможной эмиграции требовались капиталы.

Директивой Главнокомандующего генерала Деникина от 17 декабря 1919 г. войска Киевской группы и все прочие части, находившиеся на Западе, были подчинены командующему войсками Одесского округа генералу Шиллингу. Главной задачей ему ставилось прикрытие Северной Таврии и Крыма с отводом войск на левый берег Днепра у Каховки и Херсона, что предрешало вопрос об оставлении Одессы. Однако это решение вызвало протест руководителей союзных военных миссий, английского генерала Хольмана и французского генерала Манжена, считавших удержание «белыми» Одессы чрезвычайно важным для продолжения борьбы. Для облегчения успешной обороны Одессы они обещали доставить в Одессу необходимое вооружение и снабжение и боевую поддержку артиллерии английского военного флота. 18 декабря 19-го генерал Деникин отдал новую директиву: «Союзники встревожены эвакуацией Одессы… Удержание Одесского района признается чрезвычайно важным…», англичане и французы давали «гарантии» содействия эвакуации Одессы в случае, если удержать будет невозможно. Генерал Шиллинг приказал правофланговому 2-му корпусу, сосредоточившемуся в районе Кривого Рога, а силам генерала Бредова – постепенно отходить к нижнему Днепру и Южному Бугу и прикрыть непосредственно Одессу.

В. Шульгин вспоминал: «Все высшее начальство уверяет население, что опасности со стороны большевиков для Одессы нет, но, вместе с тем, во второй половине декабря семьи многих высших лиц были отправлены в Варну. Это стало известным всему городу и вызвало панику. Вообще (?) большинство стоящих во главе ведомств должностных лиц заняты одной целью – набрать возможно больше денег, потому взяточничество процветает. Лица, заведывающие эвакуацией, берут взятки за предоставление мест на пароходах; комендатура порта – за освобождение судов от мобилизации; управление начальника военных сообщений – за распределение тоннажа в Черном море. Описать хищения, которые происходят на железных дорогах, нет возможности – там пропадают целые составы поездов с казенным грузом. Началась пляска миллионов…» На фоне этой агонии «белого дела» многочисленные штабы и властные институции в Одессе «…грызутся и обвиняют друг друга приблизительно в одном и том же: в бездельи, пьянстве, воровстве».

В начале 1920 г., несмотря на захват «красными» Екатеринослава, белогвардейское командование уверяло одесситов, что никакой опасности для города с севера нет, и войска Новороссии прочно удерживают фронт в районе Умани – Елизаветграда – Херсона. В то время 13-я советская армия, взяв Мариуполь и Бердянск 6–7 января 1920 г. полностью разъединила две главные группировки противника, оставляя в районе Перекоп – Николаев – Одесса до 24 тыс. белогвардейцев и 12 тысяч галичан, а в районе Дона и Кубани до 70 тыс. К 10 января 1920 г. «белая» армия генерала Деникина была фактически разгромлена и вытеснена с Центральной России и большей части Украины. На Украине только район южнее линии Жмеренка – Умань – Елизаветград – Никополь – Херсон еще удерживался войсками генерала Бредова (с 24 января 1920 г. войска Новороссийской и Киевской областей, кроме гарнизона Одессы были переданы генералом Шиллингом в подчинение генералу Бредову) и остатками 2-го армейского корпуса Добровольческой армии генерала Промтова (5-я дивизия, группа ген. Склярова), против которой были развернуты дивизии 14-й и 12-й советских армий.

В середине января 1920 г. советская армия уже подходила к Одессе, но защищать город оказалось мало желающих, даже не смотря на то, что в городе еще проживало до 8 тысяч бывших офицеров. Но и офицеры не стремились в январские окопы. К тому же честные офицеры Добровольческой армии оказались в положении бедняков. Жалование офицерам и нижним чинам армии задерживалось по два-три месяца. Некоторые «белые» части были вынуждены прибегать к бессистемным реквизициям и грабежам.

В. Шульгин писал, что генерал Шиллинг «…не мог заставить себе повиноваться», армия его быстро разваливалась, а тыл полыхал крестьянскими восстаниями. Пользуясь паникой в стане «белых» (в связи с тотальным отступлением армии Деникина по всему фронту), в январе 1920 г. крестьянские повстанческие отряды захватывали: Ананьев, Любашевку, Бирзулу, Саврань, Балту.

В штабе генерала Шиллинга разрабатывался проект отхода войск в Крым, но к 15 января 1920 г. этот план оказался не нужным. Пройти в Крым сухим путем было уже невозможно, а морских транспортных средств вывезти войска морем в Одессе не было.

В. Шульгин вспоминал, что в январе 20-го в Одессе существовала «отрядомания». Одесситы записывались в один из отрядов и «…получали хорошее теплое обмундирование, сапоги, продавали немедленно полученные вещи на базаре и шли записываться в другой отряд». Офицеры спешно формировали штабы многочисленных отрядов, чтобы избежать направления на фронт.» Возникла масса «добровольческих» полков, насчитывающих по 5–10 человек, как способ улизнуть от фронта, числясь в собственном «полку», находящемся «в стадии формирования». Иногда «полки» создавали жулики с целью получить деньги и снаряжение, а потом исчезнуть.

«Одесский отряд самообороны из немцев – колонистов предпочитая создавать различные «офицерские организации» и играть в патриотическую деятельность, не выходя из города. Собрать какие-либо подкрепления не удавалось. Часть обывателей изыскивала средства, чтобы бежать за границу. Другие, наоборот, считали положение еще слишком прочным, чтобы жертвовать собой или бросаться в неизвестность. Избегая армии, заделывались «иностранцами» – в консульствах остались только мелкие чиновники, готовые за взятку сделать соответствующие документы. Мобилизации срывались. Получив оружие и обмундирование, призывники разбегались. Часто таким способом вооружались местные бандиты и большевики».

Ф. Штейман вспоминает, что вопреки требованиям немцев – колонистов (требованию высказанному на Первом съезде представителей немецких колоний в сентябре 1919 г.) командование Добровольческой армии отказалось от всеобщего вооружения колонистов и от мобилизации в колониях, препятствовало созданию Немецких батальонов. Некоторые командующие «…считали неуместным пользоваться услугами людей немецкого происхождения, помятуя войну с Германией».

В городе образовались самодеятельные «белые» отряды, вернее штабы отрядов: союза «Возрождения», одесских гимназистов под руководством В. Шульгина, «Священная дружина» митрополита Платона, «рабоче-офицерский» отряд инженера Кирсты, «малороссийский партизанский отряд» атамана Струка. В городе по самому скромному счету двадцать пять тысяч одних офицеров. А тут два отряда, общей численностью не превышающие двести человек. Да вот еще есть отряд инженера Кирсты. Это рабочие, которых он вывел из Киева. Их называют «кирстовцы», еще «крестовцы»… В Киеве они назывались «рабоче-офицерская рота». Есть еще атаман – Струк – «малороссийский отряд». Он бывал у меня в Киеве. Тут он тоже что-то формирует. И, говорят, у него много народу. Есть еще «Союз Возрождения»…«Отряд особого назначения» формировался почти исключительно из учащейся молодежи. Денег мы пока не получали, – содержали отряд всяческими ухищрениями, «утверждение» самого отряда бесконечно тормозилось в разных штабах..»

Атаман «Чернобольской округи» Илько (Илья) Струк – крестьянин Чернобыльского уезда, что закончив земскую школу. В годы мировой войны он воевал на Балтийском флоте и закончил юнкерскую школу, а в 1917 г. стал организатором «вольного казачества» на Киевщине. В ноябре 1918-го Струк оказывается во главе большого повстанческого отряда (ок. 2 тыс. повстанцев), что боролся против гетмана Скоропадского. Отряд Струка совершал налеты на Овруч и Чернобыль. Позже атаман Струк отказался подчиняться приказам Директории и был арестован Петлюрой за бунт, погромы, разбои… В феврале 1919-го он вел переговоры с командованием Красной Армии о вступлении своего отряда в состав советских войск – его отряду было присвоено название 20-й советский полк. Но в марте 19-го Струк выступает против большевиков. Захватив Чернобыль, он объявил себя командующим «Первой повстанческой армией», что борется против и «попутно» производит еврейские погромы в Чернобыльском и Радомышленском уездах. 10 апреля 19-го Струк решил «штурмовать» советский Киев. Ночью его «хлопцы» просочились в предместья Киева: на Приорку, Святошино, Куреневку, Подол. Развить свое наступление струковцы не смогли, так как «завязли» на Подоле, грабя еврейские квартиры.

В сентябре 1919 г. Струк со своей «братией» появился в предместьях Киева. Конники Струка заскочив на Подол, начали грабить и громить евреев. Вскоре Струк подписал договор о вхождении «Первой повстанческой украинской армии» (1,5 тис. повстанцев) – отряда Струка в состав армии Деникина. Струк обязался держать общий фронт от Десны до Днепра, принимать участие в совместных с «белыми» наступательных операциях. В октябре 1919-го струковцы, пользуясь борьбой между «белыми» и «красными» в Киеве, ворвались в его предместья – на Подол и Куреневку, сыграв заметную роль в изгнании «красных» из Киева. Струк был награжден офицерским Георгиевским крестом второй степени и удостоен чина полковника. Ему простили не только старые, но и благословили на новые погромы в Киеве… Дело в том, что как только «белые» отбили Киев, город был отдан на разграбление струковцам. Штаб отряда Струка являл собой застенок и место казни, десятков евреев, которые не могли «выкупить» свою жизнь… В декабре 1919-го Красная Армия выбила белогвардейцев и струковцев из Киева.

Отступая, вместе с «белыми» 15 января 1920 г. Струк с отрядом оказались в Одессе. Командующий Новороссией генерал Шиллинг строго-настрого запретил Струку самовольные реквизиции и погромы в Одессе. «Армия» Струка в Одессе насчитывала примерно 2,5–3 тысячи человек. Штаб Струка находился в третьеразрядной гостинице «Палермо».

Не лучшим образом формировался Одесский «Священный отряд» митрополита Платона «…в «священный отряд» вошли каким-то образом… «уголовные элементы». Я в осторожной форме предупредил владыку, как легко погубить дело и как особенно на виду отряд, создаваемый под покровительством митрополита» – писал В. Шульгин.

В январе 20-го в Одессу на флагманском корабле командующего эскадрой «Айрон Дюк» прибыли адмирала де Робек и Верховный комиссар союзного командования английский генерал Мильнер. Этих господ генерал Шиллинг заверял, что его войска смогут удержать фронт, и просил лишь материальной помощи. Английское командование обещало помочь продовольствием и оружием, обеспечить эвакуацию морем раненых, больных и семейств офицеров. Остальных беженцев оно предлагало направить сухим путем в Бессарабию, войдя для этой цели в сношения с румынскими властями.

Успокоенный обещаниями генерал Шиллинг отослал крейсер «Генерал Корнилов» под флагом контр-адмирала Остелецкого в Новороссийск, на помощь Деникину, а самую надежную часть – Первый пехотный полк немцев – колонистов, из Одессы на фронт, под Вознесенск. На создание стстемы фортификационных оборонительных укреплений вокруг Одессы были ассигнованы громадные суммы, «…но все осталось только на бумаге. Военные инженеры получили колоссальные авансы, но никаких работ не производили» (Ф. Штейнман).

Генерал Шиллинг назначил начальником обороны Одесского района генерала – майора графа Игнатьева (бывший командир Лейб-гвардии Преображенского полка), но как пишет Ф. Штейнман «…за полтора месяца дело обороны практически не продвинулось ни на шаг вперед. Между штабом обороны и штабом самообороны (немцев – колонистов – авт.) не было никакой согласованности действий, наоборот, оба штаба зачастую работали друг против друга». Начальник штаба войск Новороссийского края объявил колонистов «неблагонадежным элементом» и прекратил снабжать колонии оружием и боеприпасами.

С середины января по середину февраля 1920 года проходила Одесская наступательная операция Красной Армии на юго-западе Украины. 13-я советская армия ввиду отхода частей генерала Слащева начала продвигаться вдоль левого берега Днепра, и для прикрытия Херсона явилась необходимость оборонять этот район не только с севера, но и с востока 2-м корпусом, перенеся его базирование на Одессу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю