Текст книги "Стажер: Система Иерархии"
Автор книги: Виктор Моключенко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Простите, – пролепетал я одному из офицеров – а где мы находимся?
– Мы в центре города, возле управления святейшей инквизиции – почал плечами тот, наблюдая за моей реакцией.
– Вы, наверное, не так меня поняли, какое это государство?
– Во всяком случае, еще утром оно называлось Русь. А что в этом особо удивительного?
– В мое время это выглядело иначе…
– Ах да, простите, я все время забываю. Ну что ж, пройдемте, мы хотим более тесно познакомиться с вашим попутчиком, нам нужно еще очень многое обсудить.
При этом он посмотрел на темного так многообещающе, что тот лишь невольно съежился под его взглядом.
Мы вошли в приемную, после недолгого совещания моего, вконец сломленного обвинителя, куда то увели, а меня позвали в просторный кабинет. Человек, сидящий за столом, приветливо улыбнулся и встал мне навстречу:
– Как Вы себя чувствуете, господин Ильин?
– Извините, я совершенно обескуражен, ошеломлен всем увиденным.
– О да, я понимаю. Вам, наверное, все это кажется чуждым и нереальным?
– Если честно, то да.
– Ну, это неудивительно, сколько лет проспать… Вы попали в аварию в… – он сверился с записями – в 2004 году… однако… Просто поразительно.
На миг он откинулся в кресле, прикрыл глаза, а потом продолжил:
– Ну что же, тогда мне придется рассказывать вам обо всем по порядку. Поверьте, что вы очень многое упустили, естественно это случилось не по вашей вине, итак, начнем…
Все неожиданности и все неприятности случаются внезапно, не ставя нас в известность. Конечно, кое– что, несомненно, можно предсказать и спрогнозировать, можно предугадать и даже предвидеть – но только то, что вмещается в рамки нашего понимания. Вся проблема была как раз в том – что произошедшее предсказать было абсолютно невозможно.
– Я не совсем вас понимаю.
– Я сейчас все объясню. В общем, вначале все было примерно, так как вы помните, только хуже. С каждым годом обострялись международные конфликты, то тут, то там вспыхивали очаги новых воин, то ту, то иную страну или группу стран сотрясал какой-то катаклизм то экономический, доводивший всех до крайней черты убогости и разорения, то экологический, завершающий и довершающий все остальное. Катастрофы и всевозможные аварии стали настолько частыми, что воспринимались уже как нечто обыденное и повседневное, как ужасно это не звучит. В общем, мир успешно катился в пропасть, а мы в своем равнодушии и попустительстве были не против, вернее нас это не особо и трогало, а потом, потом случилось нечто. То тут, то там, в разных уголках планеты стали появляться странные личности. Кто во всеобщей анархии мог придать этому значение? Сначала они появлялись поодиночке, но со временем их становилось все больше и больше. Спецслужбы всех стран сбились с ног пытаясь выяснить их происхождение, попутно сводя между собой старые счеты, обвиняя друг друга в закулисных интригах и всеобщем тайном сговоре. Эта неразбериха продолжалось до тех пор, пока какой-то умник из спецслужб, пытаясь выяснить происхождение этих личностей, не сделал углубленный тест ДНК.
– Вы имеете в виду, что это пришельцы?
– Мы вначале и сами так подумали, но вскоре нам пришлось отказаться от этой идеи. Отличия в их ДНК были не очень заметны, но все же, они были. Эти люди, назовем их так, напрочь отрицали свое инопланетное происхождение.
– Но кто же они в таком случае?
Мой собеседник вплотную придвинулся и, пристально смотря в глаза, медленно произнес:
– Они бесы, темные сущности.
– Позвольте, какие бесы? Ведь их не существует. Бред какой-то. Наукой давно доказано, что нет никаких бесов – это всего лишь пережитки человеческой психики, душевный атавизм, суеверия, и не более.
– Вы правы абсолютно во всем, кроме одного.
– Кроме чего?
– Они существуют.
Я растеряно смотрел на своего собеседника и с ностальгией думал о том, что пропустил такое знаменательное событие, как общепризнанное существование темных сущностей, так и реальности тонкого мира на академическом научном уровне. Похоже, сам факт реальности их существования уже не вызывал иронии, насмешки, непонимания и, даже более того, не вызывал даже боязни и страха.
– Но откуда об этом известно? Ведь, согласитесь, сказать можно любую чушь, но не стоит ей верить. Ведь нужны доказательства, нужны неопровержимые факты которые подтверждают их существование.
Мой собеседник откинулся в кресле и смотрел на меня иронично и испытующе:
– А как объяснить факт, факт неоспоримо и не единожды запечатленный на видео, подтвержденный многочисленными людьми из специальных комиссий, факт того, как прямо из воздуха появляются сии, как вы выразились, атавизмы сознания.
– Как из воздуха?
– А вот так – он взмахнул рукой – по воздуху проходит слабая рябь и прямо из пустоты появляется это существо. Стоит и удивленно осматривается по сторонам.
– Ну, хорошо, допустим, появляются эти бесы – ну и что дальше?
– Да ничего, за исключением того, что сии сущности, оказавшись в нашем мире, обретают бренную плоть, становятся подобны нам во всем – но ничегошеньки не могут. При пересечении временных перегородок они полностью теряют все те качества, и способности что издревле им приписывались.
– Ну, это, я полагаю хорошо, иначе бы они здесь такого натворили.
– В самом начале, как вы и предположили, они не единожды пытались захватить власть, стремились проскользнуть в правительство, пытаясь нанести нам как можно больший ущерб, развязывали и разжигали инциденты и конфликты, но неожиданно утихли и присмирели.
– С чего бы вдруг?
– Понимаете ли, погибая неестественной и насильственной смертью, они снова возвращались в те сферы, откуда появились, но без возможности повторного воплощения на земле. И будучи по своей природе индивидуалистами, в самой крайней и эгоистической форме этого проявления, они не стали подвергать риску свою жизнь и пошли на диалог. Тем более, что перед угрозой общего врага отошли в сторону былые мелочные разногласия и распри, и, подстегиваемые неизбежным ощущением реальности апокалипсиса, мы успешно решили множество неразрешимых ранее политических и идеологических проблем и, возможно впервые, посмотрели на мир трезвыми глазами. Мир был совсем не таким, как мы себе его представляли. И незнание правил игры совсем не освобождает от последствий.
– Какой игры, о чем вы?
– Так темные стали называть происшедшее. По их словам, все происшедшее было Игрой, мистерией мироздания. В древние времена, задолго до сотворения человека как такового, они, подстрекаемые своим предводителем, устроили бунт против Творца и в результате этого были низвергнуты вниз. Проиграв и потерпев в этой битве полнейшее поражение, они искали малейшую возможность, малейший шанс, что бы вернутся. И они нашли его.
– Хм, и в чем же он? Вы меня, конечно, извините, но наш разговор стал походить на проповедь в воскресной школе.
– Вы напрасно иронизируете, это имеет к нам самое прямое отношение. Впрочем, вы человек своей эпохи и ваша точка зрения вполне понятна.
– Эпохи?
Мой собеседник грустно улыбнулся:
– Вы человек той эпохи, когда все это было лишь сказкой и вымыслом, когда люди сами, как им казалось, решали свои «серьезные» проблемы и были заняты куда более важными делами. Воспитание и общественная мысль лепят из человека только то, чем является само общество, и каждый из нас несет его отпечаток.
– Вы меня извините, я не привык к таким вот разговорам, это все так непривычно, нереально.
– Но хотите вы этого или нет, но вы уже часть этого мира, часть его истории. Так или иначе.
– Хорошо, давайте продолжим наш экскурс в новейшую историю…
– Вы знаете, – мой собеседник замялся – я вам очень благодарен, Ильин, за то, что имею возможность, соприкоснутся с тем временем, с тем духом и теми идеями, что проявлял человек последних времен.
– Забавно. Теперь я еще и экспонат.
– Нет – засмеялся мой собеседник – просто типичный представитель своего времени. Вам трудно понять то, что для нас очевидно и естественно. Итак, темные нашли шанс, что бы вернутся и не замедлили им воспользоваться. Когда была сотворена институция человечества, «Адам» в вашем понимании, они поняли что нашли то, что им так нужно. Лишенные творческого проявления как таковые, они соблазнились тем, что у человека оно было, решив, что это верх вселенской несправедливости, задумали его отнять. Но человек, как и каждый младенец, имеет цепкие ручонки и не захотел отдавать его вот просто так. Потому падшему пришлось приложить не мало сил для того что бы змеем вскользнуть в Эдем, в эти ясли человечества, и измышлять свой план мести. План был очень хитер и прост: соблазнить неготовое человечество тем, что ему было знать рано именно в пору своей незрелости. Ну, дальнейшее я думаю, вам известно – дальше человек решил разобрать по винтикам все мироздание и посмотреть, как оно устроено – увидеть, что есть белое там, как описал лукавый, а что черное. И когда он это осознал и вместил – то в тот же момент расщепил сам себя, и рассыпался во времени, пространстве и количестве. На наше счастье как раз в то время явился Творец и успел вовремя вмешаться в ситуацию. Человек получил одежды кожаные, поскольку успел разобрать и огрубить сам себя как раз до физического плана материи. Случился Большой Взрыв и начала разворачивание физическая вселенная.
– Выходит, что лукавый таки преуспел?
– Не совсем. Часть человечества отвергла его предложение и осталась в том состоянии, в котором была сотворена, ну а остальная часть согласно избранному пути отправилась на переэкзаменовку в физический мир через рождение и обретение плоти. С той самой поры лукавый является нашим экзаменатором на зрелость. Не успев стащить человечество ниже физического мира в преисподнюю, он и его присные стали духами поднебесными, и в своей злобе и зависти имели возможность искушать и обучать нас, пребывая невидимо и неосязаемо. Это было возмутительно и несправедливо. Человек имел все, а они – ничего. И так было вплоть до последнего времени. А потом, потом правила игры изменились.
– Но откуда такая осведомленность в данном вопросе? Вы за несколько минут изложили всю историю падения человека. То, что у древних мистиком занимало всю жизнь, у вас заняло несколько минут.
– Именно потому, что это занимало всю их жизнь – у нас это теперь закономерно и понятно. Понимаете ли, столкнувшись с проблемой появления в нашем мире темных, нам поневоле пришлось расширять свое мировоззрение, ища ответы в первоисточниках, нам пришлось изучать мистический опыт человечества. Не скажу, что это было легко – скорее у нас не было иного выхода. Кроме того у нас попутно возникала целая куча проблем.
– Что вы имеете в виду? Война, массовое истребление под знаменами святейшей инквизиции?
– Нет – поморщился досадливо мой собеседник, – не это. Хотя в первое время их таки пытались уничтожать, но столкнувшись с последствиями, очень скоро перестали это делать. В том месте, где происходило такое массовое побоище, временная перегородка становилась особо нестабильной, и в такой провал попадало еще больше темных, обретая телесность. И правительству, совершившему акт агрессии, приходилось решать проблему не только обеззараживания пораженной радиоактивным излучением территории – но и кормить еще большую ораву появившихся из-за перегородки существ.
– Вы хотите сказать, что выплескиваемая на темных агрессия только усиливала их ряды?
– Именно. Потому поняв, что методами силового воздействия проблему не решить – мы начали решать уже проблемы не только экономические, но и социальные. Надо признать, что появление темных чуть не угробило окончательно и без того шаткую экономическую систему. Но тут неожиданно нашлось решение, причем, идею этого решения предложили сами темные. Надо признать, что пройдя сквозь временную перегородку и лишившись своей демонической силы, они не утратили своих знаний.
– Но откуда вам было знать, что они не применят эти знания во вред людям? Ведь они паразитировали на человеческой цивилизации многие эоны и знают все наши слабости и уязвимые места. Не хотите ли вы сказать, что они переменили род деятельности?
– Им пришлось это сделать. Проявившись на земле, они оказались в одной упряжке с нами, приведя человечество к гибели, они погибли бы сами. Потому им пришлось идти на сотрудничество и примирение.
– Но позвольте, спровоцировав ряд войн, они бы запросто могли произвести глобальный прорыв, и захватить планету просто задавив нас численностью.
– И чем бы, к примеру, питались, по вашему, эти новоявленные «китайцы»? Ведь никакая, пусть даже самая продвинутая и передовая технология не сможет восстановить эко сферу планеты после глобальной войны в одночасье. Они бы загубили всю планету и погибли бы сами – а учитывая их природу, это их совсем не устраивало. Вот именно потому в их интересах было сотрудничество с теми, кого они еще вчера совращали. Конечно, ко всему тому, что они предложили, мы подходили со всей осторожность и искали подвоха и уловки, искали потайное дно. Но проходило время, и свои положительные плоды принесла и технология искусственного синтеза белков, и чистые, экологически безопасные источники энергии.
– Ну, хорошо, а как решилась проблема перенаселения при вот таком массовом прибавлении численности населения? Ведь никакая биосфера не в состоянии выдержать такой внезапный скачек.
– Вы конечно правы, но не совсем. Ведь не весь земной шар населен равномерно. И благодаря новым технологиям были обжиты самые запустелые и недоступные уголки планеты. К всеобщему удивлению темные оказались прожженными гринписовцами и относились к планете с должным уважением и бережливостью, чего не скажешь о нас.
– И что, темные вот так вот перевоспитались?
– Я не могу сказать этого однозначно и утвердительно, но попав сюда, они изменились к лучшему. Тем более, как они говорят сами, даже им Господь дал шанс. Потому в первую очередь сюда попадают те, кто искренне раскаялся в своих преступлениях, и жаждет их исправить. Что же касается первого их этапа становления в нашем мире, все те конфликты и войны что они провоцировали в самом начале – это скорее привычка, их извращенная природа. Но правила игры непреложны – вызвав агрессию и погибнув здесь, они навсегда теряли свой шанс и снова оказывались в преисподней, навсегда.
Он умолк, и посмотрев на меня, продолжил:
– Я думаю, для первого раза достаточно. Нужно время для того что бы все это уложилось в голове и осмыслилось.
-4-
Я вышел из двери кабинета и наткнулся прямо на своего демона-искусителя. Тот смотрел на меня пораженными глазами и только и смог выдать:
– И ты молчал?
– Да откуда я мог знать, куда нас пошлют, в информатории были, только общие сведения, но там ни слова о социальном устройстве данного мира, ни слова о том, что произошло.
– Еще одна деталь – он посмотрел мне в глаза – в моем ведомстве мне тоже ничего не сказали. Ничего не сказали и отправили прямо сюда… как в ссылку.
– Ну, не стоит так сгущать краски. Ведь подумай сам – ты обрел то, о чем вы все так мечтали и к чему стремились. Ты обрел статус человека.
– Да, но только я ничего не могу, ничегошеньки – все что мне осталось от меня самого, это память – и предписание на исправительные работы.
– Это что, на каторгу что ли?
– Хуже.
– А что может быть хуже?
– Меня отправили на исповедь.
– Куда? – у меня от изумления даже рот приоткрылся.
– На исповедь, вот, почитай сам.
Он ткнул мне в руку пластиковую карточку, на которой после данных моего совратителя стоял адрес и лаконичное предписание – «коррекция личности».
– Ну что я могу сказать, я сам в шоке.
– А вы бы поехали вместе с ним, да и сами все посмотрели – сказал мой давешний собеседник, выходя из кабинета, – очень рекомендую. Быстрее адаптируетесь.
С этим нам пожелали удачи, и мы вышли на улицу. Дежурный у дверей проверил карточку совратителя, дружелюбно подмигнул:
– Этот с вами, что ли?
– Ну, в некотором роде, да. Он мой персональный совратитель.
– Совратитель? – удивленно вскинул бровь охранник, рассматривая демона как некую диковину – Ну, по крайней мере, понятно, почему он появился только тогда когда вы вышли из состояния комы. Хорошо, сейчас вас отвезут по адресу.
Он набрал что-то на своем браслете, и через мгновение к нашим ногам плавно опустилась обтекаемая машина, дверца мягко распахнулась, приглашая нас внутрь.
– Ух, ты, это ж на чем она работает?
– Обыкновенный гравитационный преобразователь, – снизал плечами офицер – они появились не так уж давно, во многом благодаря научным разработкам темных. Я не физик – но при желании темные сами расскажут вам о том, что вы хотите услышать. Они с радостью делятся своими знаниями.
Мы забрались в мягкий салон, дверь закрылась и машина начала плавный разгон.
Мой совратитель был мрачнее тучи и только и делал, что глубоко вздыхал.
– Да ладно тебе, Земля не так уж и плоха, зря, что ли, вы сюда так рвались?
– Я и подумать не мог, что все будет ТАК. Откровенно говоря, мы жаждали другого.
– Угу, понимаю, братства во всем мире?
– Хватит надо мной издеваться!
– А я и не думаю. Вы сами искривили идею коммунизма и подсунули ее нам, наверное, пришла пора исправлять свои ошибки. Да и можно ли приобрести дар творчества не став при этом человеком?
– Стас, – я только готовлюсь к исповеди, а ты уже читаешь мне душеспасительные морали!
– Ну а кто же тебя оправдает, если не я?
Машина мягко остановилась у величественного сооружения, и мы вышли наружу. Темный неприязненно посмотрел на дверь, но потом собрался с силами и шагнул внутрь. Внутри было пусто. Не было ничего, что бы напоминало храмы моего времени: ни икон, ни росписи, ни прочей утвари, только величественные колоны уходили ввысь, под самый купол. Единственное, что, пожалуй, осталось, это схожая архитектура. Позади нас прозвучали мягкие шаги, мы обернулись и увидели пожилого священника. Он смотрел на нас с мягкой, отеческой улыбкой и внимательно рассматривал.
– Заходите, дети мои, здесь вам всегда рады.
Темный пренебрежительно скривился и подал ему листок. Священник взял предписание, бегло пробежал глазами и вздохнул:
– Это тяжело, сын мой. Но для Бога нет ничего невозможного.
– Не забывайтесь, кто вы, а кто я – надменно бросил темный.
– Гордыня, первородный грех – вздохнул священник, сокрушенно кивая головой – это наша общая черта. Видите ли, я в прошлом тоже темный, а ныне, ныне я священник.
– Отче, извините, что перебиваю, но можно мне сказать моему спутнику несколько слов? – вмешался я в разговор.
– Да-да, конечно.
Я взял темного за локоть и оттащил в сторону.
– Что случилось Стас? Этот разговор меня начал забавлять.
– Ничего, кроме того что мы уходим.
– Как уходим, а как же предписание?
Я не ответил, лишь перелистнул реальность.
– Ты что делаешь, Ильин?– пораженно воскликнул мой напарник.
– Ничего, просто вытягиваю нас оттуда, тебя в особенности.
– Ты меня вконец запутал.
– Куда делась твоя проницательность, совратитель?
– Я, конечно, благодарен тебе, что ты вырвал меня из ловушки телесности, из этого замкнутого мира – но объясни мне все нормальным языком.
– Они прокололись, Равен, на такой малюсенькой неточности, но прокололись.
– Ты можешь изъясняться нормально – кто и на чем прокололся?
– Сотрудники нижнего центра, которые разыграли весь этот спектакль.
– Как спектакль?
– Для правдоподобности они даже временно лишили тебя твоих способностей, соорудили декорации целого мира. Но, как всегда, вы говорите только полуправду. Если бы и случилось так, что вы проявлялись бы на земле, но все равно, не став человеком, вы не сможете им быть.
– Я не знал, мне самому стало жутко, а вдруг и вправду это реальность?
– Высокомерие, вы всегда ловитесь на высокомерии… – не став человеком, не приобретя статус сына через рождение, никто, не может приобрести дар творчества. Никто не может, не будучи человеком, а только ставший им при переходе – поменять свою внутреннюю природу. Тем более не может темная сущность стать священником, добровольно принимая на себя поток нетварного света, это абсурд.
Временная перегородка перед нами снова дернулась, и мы оказались на том же месте, в том же храме. Игравшая роль священника сущность, сверкнув глазами, погрозила мне пальцем:
– Никто не давал вам право скрываться за перегородкой.
– Вы меня извините, но это было необходимо для вашего сотрудника, которого вы опустили и унизили, лишив при переходе возможностей.
– И до чего же вы люди привередливы! Ну, разве не устраивал бы вас такой мир, таковое положение вещей? Нет ни войн, ни эпидемий, нет нищеты и неравенства!
– Нет, потому что даже в таком случае вы были бы презираемы и гонимы, и это никогда не было бы равенством. Люди, возможно бы и простили бы вас, но вы никогда не простили бы людей. Я вам благодарен за урок, который вы мне дали – нельзя достичь равенства, унижая, или унижаясь. Потому что перед Богом нет ни правых, ни виноватых, а мы все на одной черте.
Священник лишь кивнул головой и, с трудом выдавливая слова, угрожающе прошипел:
– Не часто удается миновать наш мир тем, кто не отбросил и не поборол иллюзии в самом себе. Я не стану вам желать удачи, потому что жажду вашего поражения. Это было самое легкое испытание, стажер Ильин и кто знает, сколько их у вас впереди?
– Все что ниспослано свыше да примется с благодарностью… и еще… уж очень не гармонизируется разруха пригородных районов, с сытым и благополучным миром. Я бы сменил декорации.
Темный насмешливо поклонился в ответ, и реальность перед нашими глазами померкла – нас ждал новый виток поднебесных сфер.
-5-
Я медленно вдохнул и открыл глаза. Перед нами простиралась сумрачная, пустынная равнина. Темные, тяжелые облака клубились и бурлили в небесной тверди, угрюмо и давяще нависая над нашими головами, горячий сухой ветер, скручиваясь злыми тугими вихрями гнал облака пыли, вздергивая сухую траву и вознося ее к небу.
– Гроза будет – сухо бросил Равен, отрешенно глядя на пейзаж.
– Возможно.
Мы не разговаривали. О чем говорить темному с человеком? Особенно после того что произошло в последнем скачке. Каждый молчал и думал о своем. Не знаю о чем думал Равен, но судя по выражению лица мысли были под стать окружающему пейзажу, такие же сумрачные и гнетущие. Казалось, что окружающий нас пейзаж был проекцией наших мыслей и чувств на ткань реальности, на которой все ярче проблескивали первые багровые всполохи молний, и басовитые раскаты сотрясали пустынь.
– Ладно, листай дальше – неохотно вымолвил темный кутаясь в полы плаща.
– Не знаю…– вымолвил я кроша и растирая в ладони комок сухой спекшейся земли – ничего ведь не бывает напрасно.
– А с чего ты взял, что происходящее вообще должно иметь хоть какой-то смысл? Ну, какой может быть смысл во всем этом?
Он раздраженно вскинул руки:
– Вот кому, скажи мне, понадобилось вот это вот место? Кому, кому во всем мироздании есть место до этой вот дыры?
Я лишь пожал плечами и пошел в направлении едва заметного в багровых вспышках города. Поняв, что ответа он так и не дождется, Равен одергивая полы развевающегося плаща, пошел вслед за мной.
Еще мрачнее вблизи, город был обнесен высокой выщербленной стеной. Местами камни высыпались и раскрошились, устав сражаться с хлестким ветром, осыпавшись от усталости и времени зияли провалы. Через ров была перекинута широкая заржавевшая дуга подъемного моста. Молча пройдя сквозь заржавевшие от времени ворота, мы вошли в город. Ветер бессильно бился за нашими спинами о стены, и только багровые всполохи в низком небе напоминали о пустыни.
– Равен, тут никто из ваших никаких сказочных принцесс не усыплял? Декорации, во всяком случае, очень подходящие. И нет никого, наверное, все жители этого зачарованного города спят. А?
– Сказочник – буркнул темный отряхивая пыль.
– Уж очень все напоминает страшную, детскую сказку.
– А, правда, детскую. Посмотри, сколько качелей вокруг и площадок разных.
И верно, весь город был словно игрушечный: низкие, разноцветные и красочные, но выцветшие домики, множество игровых площадок, качелей с облупившейся выветрившейся от времени краской. Все заброшенное и неухоженное.
– Может здесь случалась война, или эпидемия и жители в спешке покинули город?
– Возможно, но все реальности без населения очень быстро исчезают, а это место древнее, очень древнее.
– В таком случае, где же жители?
– А я почем знаю? Мне интересно совсем другое.
– И что же?
– Почему нас все время высаживают, на каких-то задворках и окраинах?
– Может для того что бы последующая картина была более целостной и емкой?
Он не ответил, лишь развел руками и пошел вперед. Надо сказать, что после нашего последнего прыжка он был мрачен и подавлен. Обычно развязно-нагловатый, сейчас стал замкнут, мрачен и вспыльчив. На все мои слова отвечавший ранее въедливыми колкостями и остротами, сейчас отзывался лишь краткими репликами, да и то не охотно. Что ж, видать и испытателей тоже испытуют.
Пока я предавался данным размышлениям, темный скрылся из виду и тут я услышал всхлипывания. Представив, что же такого могло случиться, я перешел на бег, завернул за угол и застыл в изумлении. Темного со всех сторон облепили дети. Двое или трое уже сидели на руках обнимая за шею, остальные теребили за плащ, тянули за руки и всхлипывали на все голоса. Понимая, что его сейчас просто задавят, я бросился на выручку. Увидев меня детишки заголосили на все голоса: «папа» и бросились уже ко мне. Меня моментально облепили с ног до головы: бесчисленные детские ручонки гладили меня по щекам и волосам, нежно теребили за уши и хватали за шею. Наивные и открытые они жадно смотрели мне в лицо, искали мой взгляд, ловили каждое мое движение. Тугой комок подкатился к моему горлу, и неожиданно я расплакался. Слезы ручьем катились по моим щекам, но каждая моя слезинка была зацелована детскими губами. «Папочка, не плачь» – просили они, но слезы катились сами и не могли остановиться. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно я ощутил что тяжесть исчезла, оставив на сердце привкус печали, печали перемешанной пополам с надеждой, что ожидала, просто ждала и не могла умереть. Когда ко мне вернулась способность воспринимать мир, я обнаружил что я сижу на земле и рядом со мною стоят дети и тихо плачут, улыбаясь мне сквозь свои светлые детские слезы. Внезапно их ряды тихо разомкнулись, и ко мне шагнула светлая, полупрозрачная фигура.
– Добро пожаловать, стажер.
– Кто вы?
– Я служебный ангел, я приглядываю за этим местом и ее обитателями.
– Где я?
– Это место имеет множество названий, и множество обозначений. Это место где забыты и брошены, место, где умирает и воскресает вечно живая надежда и вера.
– Что это за место, ангел?
– Тут живут души нерожденных детей. Души тех, которые оказались вам, по вашей жестокости не нужны и выброшены. Почти все они – души абортированных детей. Души ВАШИХ нерожденных детей, души грядущих гениев и провидцев, души мыслителей и ученых, души несущие искорку тепла и света в земной мир. Без них ваша жизнь пуста – без них, без вашего будущего, жизнь не имеет никакого смысла.
– Сколько их тут, ангел? – спросил я служебного духа, виновато глядя в детские глаза, и понимая, что никакими словами нельзя оправдать их боль.
– Много, очень много – сокрушенно покивал головой ангел – в несколько раз больше населения всего земного шара.
Пораженный его словами я умолк. У меня не было слов, не было таких слов, которыми можно было бы описать весь ужас, всю боль и все страдание которые скопились во мне. Боль переполнила мое сердце до самых краев и снова лились слезы. Ангел молча ждал.
– Но неужели нельзя ничего сделать?
– Можно. Вот как раз сейчас вы все увидите сами.
Посреди площади, на небольшом постаменте появилась неясная, призрачная фигура, трепеща и колышась как от порывов ветра. Спустя некоторое мгновение она обрела форму, и мы увидели молодую женщину, которая пораженно смотрела на детей. Я ожидал что дети бросятся к ней, как бросились недавно ко мне, но нет, они молча стояли и лишь смотрели смиренно и всепрощающе.
– После смерти души всех матерей совершивших убийство, попадают, прежде всего, сюда. Все остальные ступени очищения следуют позже – потому что это – самое главное.
Из толпы вышло несколько детей и направилось к женщине. Она пораженно смотрела на малышей и вдруг разрыдалась, разрыдалась, закрывая лицо ладонями, не в силах более сдерживать слез. Малыши подошли к ней взяли ее за руки, что-то говорили, пытаясь утешить и успокоить. Потом их фигуры слились в одно сверкающее пятно, что внезапно вспыхнуло ярким лучом и ушло вверх пронзая сумрак.
– Вот и все. Теперь они свободны. Но даже после этого они так и останутся детьми, навсегда. Их эволюция была прервана, и им нет возможности развиваться дальше.
– Но почему они бросились ко мне, а к ней даже не подошли?
– Сюда редко приходят гости из внешнего мира. Она отвечала лишь за свой поступок и несла вину, а вы отвечаете за всю цивилизацию и данного греха на вас нет. Вы повторяете и продолжаете путь Христа. Вот они и тянутся к вам, как к богочеловеку, как к источнику жизни и спасения.
– Вы тоже знаете о моей миссии?
– Все знают. Каждый человек, родившийся на земле, повторяет путь Христа, но, увы, не все достигают Его уровня, хотя и призваны к этому.
– Каждый?
– Да, именно каждый. И знание этого лишает подпитки в вас греха гордыни и приводит к смирению и осознанию в себе Его природы. Проходя ступени обучения в тонком мире, вы были «стажером» – теперь вы являетесь путником, ибо и идете путем и являетесь им. Как часто вам внушают сии – неожиданно ангел улыбнулся – что вы никто, между тем зная, что в каждом из вас живет некто. Они знают и трепещут, видя в вас божественную природу, которую сами потеряли и не могут более вместить. Потому то что вы появились здесь, совершенно закономерно.
– Значит все произошедшее со мной, было предопределено?
– Как и все в мироздании – но не выходя за рамки свободного выбора. Свобода ваша насколько велика, настолько и ее зеркальное отражение – отсутствие ответственности за свою жизнь в цепях. Но отражение всегда иллюзорно, а вы истинны! Потому у каждого свой час сбрасывать оковы себя вчерашнего. Вот, посмотрите, хороший пример…
Непробиваемую тьму свинцовых туч внезапно прорезал луч нестерпимо яркого света, коснулся нескольких детей и они растворились, покинув сумрачный мир.
– Что это?
– Это молитвенный канал оператора, что пребывая в земном теле, в духе пронизывает все мироздание. По его молитве отсюда выводятся их души, мало того, свершается нечто, что соединяет в них разорванную цепь эволюции и души таковых детей обретают дальнейший путь и царствие, наследие богосыновства. Они как раз вмещают в себе и путь, идя по нему подобно вам, и одновременно являясь им для идущих.