Текст книги "Что сказала бы Эрика (СИ)"

Автор книги: Вика Жукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 44

Вера

Я негодовала.

Я призналась в чувствах, а он хитро съехал с темы. Ну, Матвей. Посмотрим как ты поживешь эти два дня.

А будет ли он вообще скучать, раз я решила проучить его своим молчанием?

Было страшно представить, как я буду без него. Что, если я привязалась к нему больше, чем он сам. Если я полюбила, а он… Нет, я верила в искренность его желания жить со мной. Но накручивание себя никто не отменял. Дурные мысли лезли в голову.

Чтобы отвлечься, я вспомнила про Милу. Долг платежом красен, а месть местью. Первым вечером без Матвея я искала в интернете изысканные и доступные варианты мести, но так, чтобы выглядело как случайность.

И у меня появилась такая возможность. В очереди в магазине я столкнулась с медсестрой Ирой, которая подрабатывает на полставки в нашем зале. Разговор случайно зашёл про Милу.

– Нам нечего делить. Я ей даже сочувствую. Бедненькую от нервов обсыпало, – говорить гадости о других – значит самой не выглядеть лучше. Но мне нужна была любая зацепка.

– У Людочки аллергия на сирень. Она приходила, спрашивала чем лучше руки мазать, чтоб без липкости, – говорливо осведомила Ира. А меня осенило, ведь я же могла и самого Матвея спросить, есть ли у его бывшей особенности, болезни, или тёмное прошлое. Но тогда бы это выглядело подозрительно и он бы по-любому попытался меня отговорить чудить.

А тут и случай удачный, и повод. Я решила попрощаться с ребятами из зала, хоть понимала – Мила может либо заподозрить либо отказаться от угощения.

Мне пришлось сделать удивлённо лицо, когда Мила поплыла к столу, словно пчёлка на мед. Небольшой фуршет, большей частью диетический, но сегодня контролировать некому, поэтому ребята не участвующие в турнире с удовольствием отвлеклись от тренировки.

– А я почему-то думала, ты Матвея поддержать поедешь, – глумливо сказала та, рассматривая стол с угощениями.

– Я немного приболела, знаешь ли. И к тому же, я же не хвостик всюду за ним следовать. Знаешь, бывают такие люди, которые словно хвост ящерицы. Вроде сброшены, и по ним не скучают, но те продолжают стремиться к жопе, где уже отрастает новый, – попыталась натолкнуть её на правильные мысли. – Кстати, Матвею очень нравятся мои капкейки.

Мила придирчиво, даже брезгливо взяла острыми ноготками маленький фиолетовый сладобургер и откусила.

– Дерьмо. Но чему удивляться, вкусы Матвея с годами портятся, – победного фыркнув, та вернула надкусанный капкейк на вершину выпеченой пирамиды. Казалось, мой план провалился. Но через пятнадцать минут, когда я зашла в раздевалку освободить шкафчик, увидела возле зеркала перепуганную Милу. Её лицо, красное, с раздутыми губами и слезящимися глазами напугало и меня.

– Это… Что? – шарахнулась я от неё.

– С чем у тебя пирожки были? Это из-за тебя. Я не ела часа четыре, а тут вот. На!

– Да не знаю. Я в Лакомке все брала, свежее. Может аллергия на шоколад? Или углеводы? – старательно тупила, набирая номер скорой. Ещё не хватало, чтобы она лопнула, из-за меня.

– Ты мне мстить решила? Зачем телефон? А впрочем снимай. Покажем потом в суде. И Матвей тебя бросит! А ещё расскажу, что ты его обманывала, и готовить не умеешь.

– Кому ты нафиг нужна. Я скорую вызываю, – та приехала довольно быстро.

Попрощавшись со всеми, я вернулась домой. Матвей что-то писал, а я игнорила.

Я хотела рассказать обо всем Лере, но подруги ещё не было дома. Запаслась едой, нацепила футболку Матвея(как никак, я все равно скучала и с улыбкой на лице всматривалась в мигающих от входящих сообщений телефон), и уселась за просмотр корейской комедии.

Я слышала, как дверь хлопнул, подумала Лера пришла. Но как-то тихо. Мне даже показалось, что дверь в мою комнату приоткрылась.

– Лер? – позвала я подругу, а в ответ повторный хлопок дверью.

Я не выдержала и вскочила, посмотреть, в чем дело. В квартире я была одна. Стало жутко. Барабашка завелась? На всякий случай зажгла везде свет и прошлась по комнатам со свечкой. Вспомнила, как Матвей посмеивался над моим увлечением эзотерикой.

– И ты веришь в эту ерунду? – спросил он, ещё до начала наших отношений, когда застал на кухне за раскладом карт Таро.

– Человек должен во что-то верить. Я уже не уверена в существование любви, но в предсказание прибыльного дела, или наоборот, приближающейся беды, конечно. Предупреждён значит вооружён.

– Поэтому ты этот камушек на шею повесила? – парень протянул руку и слегка задел мою кожу, которую обожгло от его прикосновения. – Таким голову не проломишь.

Он посмеялся.

– Это от сглаза и нечистой силы. Но похоже он не работает, – я пристально заглянула в его глаза, как бы намекая держаться подальше. Ведь рядом с ним у меня появлялась непреодолимая тяга к желаю стать нужной хоть кому-то, кто смог бы меня защитить.

Потушив свечу, я наконец обратила внимание на цветы. Хризантемы. Кажется их не было, когда я вернулась.

Может Лера только из-за этого и приходила, а заглянув в мою комнату, подумала что я сплю?

Букет мне не понравился, скупой, скучный, и навевает плохие воспоминания.

Но раз Лера притащила его, значит хороший человек подарил.

Глава 45

А вот утро началось с неожиданной встречи. С Толиком.

Я так шарахнулась от него, увидев поджидающего прям перед подъездом, что все прежнее спокойствие и самообладание сбилось паникой в кучу. Я же могу дать отпор. Вот ключи в руке, могу закричать, ударить в пах в конце концов.

Но для меня его лицо и силуэт как лампочка собаки Павлова: бежать, бежать, бежать!

– Вера, подожди. Я не собираюсь ничего плохого делать. Клянусь. Стой же ты!

Каждое его слово как дубинкой по телу.

– Вера. Я прощу прощения, что вёл себя как скот. Я решил свою проблему с неконтролируемо агрессией, – наверное именно эти слова заставили меня остановиться. В конце концов, парень удерживая подъездную дверь. Я бы просто не успела никуда забежать.

– Успокойся. Я отпущу дверь. И мы просто поговорим.

– Нам не о чем говорить.

– Я хотел извиниться за шантаж перед твоим… Мишей, – скалясь, процедил он.

– Его зовут Матвей!

– Но ведь запугивал я тебя. И мне стыдно. Мне жаль, чертовски жаль, что так вышло. Мне было больно признать, что ты заслужила лучше, чем я мог тебе дать.

– Мы это уже проходили. Считай Гештальт закрыт и уйди, пожалуйста.

– Да, да. Конечно. Вера, – он вдруг бухнулся на колени, держа рукой дверь, чтоб я видела его «извинения».

– Встань, на тебя смотрят, – мимо подъезда прошла парочка, хихикая над благородным донжуаном.

– Я хочу, чтобы ты простила меня. Я уезжаю завтра насовсем. Я женюсь.

От такой радостной новости я дар речи потеряла и отпустила дверь.

Страх отчтупал. Мне становилось смешно, но я не подавала виду. И кто этого бедолагу считает лучшим мужчиной в мире, я сочувствую. И сочувствую, одновременно.

Но это значит, мне теперь ничего не угрожает.

– Я и работу хорошую нашёл, – как бы похвастался он, явно ища одобрения, встал с колен и принялся отряхиваться.

– Поздравляю, желаю счастья в личной жизни, – глянула на часы. Я заметно опаздывала. – Мне на работу пора.

– Да, конечно. Кстати, а ты рассталась со своим?

– Нет. И тебя это волновать не должно, теперь-то! Прощай, Толик.

Я парила оставшуюся часть дня. Даже решила сама помириться с Матвеем. Вечером. А потом ещё и ночью. И утром.

В четыре часа дня нам в магазин принесли конверт. Для меня.

Ничего не подозревая, я открыла его.

Фотки. Матвей и Мила. На каждой стояли дата и время. Это были именно те ночи, когда Матвей не ночевал. Я даже подумала, что это Мила, решила не медлить с ответочкой за капкейки с добавлением благоухающего сиреневого цвета.

Но тут же раздался звонок с неизвестного.

– Привет, любимая. Как тебе фотки? Видишь, верных мужиков просто не существует, – раздражающий смех Толика вызвал приступ злости.

– Думаешь присобачил время, дату и я поверю в эту чушь?

– Это обычные реалии жизни. Все мужики изменяют. Не все попадаются. Но я сумел подловить твоего каратиста. Кстати, жалко что он тачку разбил. Не удивляйся, откуда я знаю.

– Здесь фото, где Матвей в кровати с Милой, – меня вновь охватила паника. Я вновь на грани, что меня предали.

– Сохранил с её сторис. Знаешь, я долго следил за твоим плейбоем, чтобы тебе доказать, что он такой же как я. Или ты рассчитывала, раз у него крутой папочка, сможешь терпеть измены? В этом дело? – Толик словно насмехался надо мной.

Я сбросила вызов.

Мне было плохо. Не может быть. Стоит ли вообще верить этим картинкам. Или вероятно, Матвей игрался?

Входящий приняла машинально.

– Я чувствую, что ты сомневаешься. Зря. Это мой прощальный подарок тебе, глупенькая Вера. Помни, мужчина любит ощущать себя рядом с женщиной героем. Но, если есть та, то без всяких подвигов готова раздвинуть ноги, мужик это не упустит.

Паршивец первый повесил трубку, а я взяла фотографию, где Матвей вместе с Милой возле такси, ночью. И на нем ветровка, которую он купил совсем недавно. А я думала, мне показалось, что от парня странно пахнет. Буквально позавчера…

Меня снова полоснуло обидою по живому. По старым незажившим ранам. Стало тяжело дышать, и так горько на душе.

Спаситель, который сам же потопил, обнадежив, исцелив, готовил плаху.

«Хочешь, заеду через час?» – написал Толик.

Ну уж нет. Хватит с меня. Вытерев слезы, засунула снимки в конверт, и взяв вещи, отпросилась у девчонок.

– Голова кружится, – Лена и сменщица переглянулись, явно ища причину моего недуга. А я уже бежала домой, выброси по дороге конверт в мусорку.

Собрала кое какие вещи. Написала Лере записку.

– Вернусь, когда все устаканится. Чтобы этого обманщик и лгуна духу в квартире не было. Потом все объясню, – прилепила записку на холодильник.

Пошла за сумкой. Дверной замок скрипнул. Ладно, сейчас быстро обрисую Лере ситуацию и поеду к отцу, зализывать раны.

Но вместо подруги в дверях меня ждал Толик, с пистолетом в руке. Он улыбался, дико и сумасшедше.

– Ты уже вещи собрала. Моя умница. Поедем?

– Толь, ты чего? – по спине пробежал холодок. Кажется мой бывший спятил.

– Это на тот случай, если твой Матвей раньше вернётся. Или, если ты не захочешь ехать.

– Ты сказал, что женишься. Зачем тебе я?

Толик приблизился, заправил мне за ухо прядь выбившихся волос.

– Так на тебе и женюсь, глупенькая. Думала я тебя просто так отпущу? Отомстила. Погуляла. Теперь поехали. Туда, где нас никто не найдёт. Да ты и сама с этим уродом больше быть не хочешь, верно? – он улыбался, а у меня все органы внутри судорогой от страха свело.

Глава 46

Дверной замок щелкнул. Толик же быстро прикрыл за нами дверь в комнату, и приложив дуло пистолета к своим губам, приказал не издавать ни звука.

– Я выстрелю, кто бы это не был, – спокойно прошептал он, взяв меня за волосы и прижался ко лбу губами. Этот отвратительный запах алкоголя всполошил во мне тошнотворные ощущения. Все повторяется. Замкнутый круг. Снова будет больно?

По стуку каблуков я поняла, что там Лера. И Толик подглядывал за ней в щель, пока дверь в соседнюю комнату не захлопнулась.

– Быстро, и тихо! Иначе труп этой красавицы будет на твоей совести.

Он взял мою сумку и подтолкнул к выходу. Мы спускались по лестнице. Дуло продолжало упираться мне в бок. Было страшно что-то предпринимать.

Я позволила усалить себя в машину. Убрав пистолет в левый карман, Толик улыбнулся мне.

– Видишь, я исправляюсь. Пальцем тебя не тронул. Все изменится, вот увидишь. Как устроимся, решим что делать с квартирой. Твоя подружка платит за неё? – я покачала головой. – Значит ей придётся съехать. Имущество должно приносить прибыль. Я думал, ты перестала быть мягкой, Вер.

Он произнёс это с такой укоризной, обвиняя меня в мягкосердечности, что мне тут же захотелось показать отрощенные когти. И ударить этого урода. Каким наглым был, стал ещё хуже.

Собрав волю в кулак, я замахнулась этим самым кулаком, в надежде попасть негодяю в нос, выбить для себя драгоценное время и сбежать. Спрятаться. Нет. Бежать, пока ноги не заболят или мне по пути не встретятся служители правопорядка.

Но увы, Толик невпопад повернул лицо, и удар пришёлся ему в скулу. То, что последовало следом я плохо помню, потому что меня вырубило от удара об панель.

Мне снился Матвей. Было лето, тепло, жаркое солнце обжигало кожу, а прохладный ветерок приятно остужал. Мы были на пляже.

– Пойдём охладимся, – предложил он, широко и открыто улыбаясь куда-то вдаль водной глади.

Я никогда прежде не видела его столь открытой беззаботно улыбки на людях. Обычно Матвей сдержанно, а тут…

Только я оглянулась, вокруг никого кроме на двоих. Весь пляж, чистый, просторный, в нашем распоряжении. На окружали деревья, а конца реки не было видно на горизонте. Мне стало неуютно глядя как волны на бегают на песок, все ближе к уголку полотенца.

– Я плавать не умею, – почему-то ответила я, хотя кое как по-собачьи вполне могла. Меня пугала эта вода. Я поднялась на ноги. Вода коснулась пальцев ног, пропитывая полотенце. Я не могла понять причину своей паники. – Уедем отсюда. Мне страшно.

– Пошли, не бойся.

Он тоже встал и зашагал прямиком в воду. Та прибывала слишком быстро.

– Матвей! – крикнула я, но тот словно не слышал.

– Пошли, не бойся, – повторил он, уже заныривая в толщу вод.

Я оглянулась на деревья позади меня, но те сбились тесной стеной. А вода прибывала.

– Вера. Помоги, – услышала захлебывающийся оклик Матвея.

Солнце мешало, слепило, отражаясь от ряби.

Я успела только увидеть всплеск и кинулась туда.

Нету! Где он?

Мимо проплыло полотенце. Под ногами проваливалось дно. Я искала, вертелась, надеясь заметить хоть какую-то его часть. Надеялась увидеть Матвея.

Плыть становилось тяжелее. Я поняла, что устаю. Заметила бревно и направилась к нему.

– Вера, я здесь! – меня обрызгало каплями.

Матвей, – он был совсем близко, но как бы я не гребла руками, расстояние не сокращалось.

– Вера! Вера, – меня начало качать.

Я открыла глаза. Передо мной нахмурившееся лицо Толика. – Фух, дура. Я думал, переборщил. Время полдень, а ты спишь.

Шарахнулась в сторону, но там дверь. Щелкнув ручкой, надеялась сбежать.

– Не суетись. На, ешь. Худая как доска стала. Ты же знаешь, я люблю в теле, – с претензией напомнил бывший, протянул мне завернутую в бумагу шаурму, от одного запаха которой меня чуть не вырвало. – Чего морду сквасила?

– Где мы? Куда ты меня везешь?

В голове от ненавистного запаха загудело.

– Открой, меня тошнит, – попросила я.

Стекло поползло вниз.

– Надеюсь ты не беременная, от этого своего.

Свежий ворвавшийся в салон воздух на время притупил боль. Холодно, но тем не менее хорошо. Я хотела потереть лицо, но мне стало очень больно правой части, у виска. Этот урод меня ударил и я вырубилась. И теперь даже страшно заглядывать в зеркало.

– Сама виновата. Ещё раз что-то подобное выкинешь, жалеть не стану.

Я волком посмотрела на этого негодяя.

Что. Мне. Теперь. Делать….

– Зачем я тебе? Ты же всегда хотел свободы, флиртовал, играл, изменял, пренебрегал моими чувствами.

– Я мужик. У меня это в крови. Ты женщина, должна терпеть, чтоб не остаться одной.

– Да лучше одной.

– Что ты сказала? – замахнулся, но не ударил. – Ты сама виновата, что так вышло.

– Хорошо. Ну а теперь то что тебе от меня нужно?!

– Я люблю тебя. И мы начнём все сначала. В новом месте. Будешь хорошо себя вести, больше ничего подобного не повторится. А попробуешь сбежать… Лучше тебе не знать.

Я поняла, что телефон Толик спрятал, или вовсе выкинул по дороге. Пока парень выходил отлить, я поискала в бардачке, в сумке – ничего.

Было желание пересесть на водительское и дать деру.

Но Толик очень предусмотрительным, забрал ключи. И пистолет. С каких только пор.

Я решительно настроилась действовать на заправке.

Как только машина остановилась, а парень вышел я выскочила из авто.

– Помогите! Меня похитили! Мой бывший пытается меня убить! – поднялась паника. Но рассерженный Толик тут же принялся оправдываться.

– Это моя жена. Она больна. Я везу её на лечение. У меня есть все предписания от заведующего психиатрической клиники нашей области.

– Не верьте. У него пистолет! – кричала я. Толик сжал мою руку так сильно, что у меня в глазах потемнело. Мужчины, которые сперва поспешили мне на помощь, получив какую-то бумажку, потеряли интерес к несчастной жертве, то есть ко мне. Толик усадил меня, а затем шутку предложил его обыскать. Никто ничего не сделал.

Некоторые смотрели с сочувствием, другие с пренебрежением.

Но ни у кого не возникло подозрения к грубому отношению к женщине, даже пусть к душевнобольной.

Я испытала такое разочарование в людях, что не передать словами. Я кричала, молила о помощи, плакала, но все почему-то поверили клочку бумаги! Но вскоре мне еще стало и страшно, когда Толик остановился в лесополосе, и вытащил меня из авто.

Глава 47

Машину тряхнуло на ухабистой дороге. Измученное тело ныло. Растяжение мышц, синяки, царапины от веток, которые втыкались в меня во время приступа бешенства Толика – малая доля от ужасного самочувствия.

Я не могу просить о помощи. Мне не помогут. Я безнадежно в жопе.

Открыла глаза. Надо мной потолок ненавистной машины. Руки затекли. Связана как чертов поросенок перед зажаркой на вертеле.

Попыталась сесть. Толик тут же, заметив шевеление в зеркало заднего вида, улыбнулся. Притормозил.

Я испуганно вжалась в противоположную дверь, когда ничтожество открыл дверь и дернул мои ноги к себе.

– Не дергайся. Я тебя развяжу. Пока ты спала, в деревню заскочил, в медпункт. Надо твои ссадины обработать, – я затравленно не сводила с него глаз. – Чтобы потом не говорила, что я ничего для тебя не делаю. У нас стоянка пятнадцать минут, перекусим. Я пирожков купил.

Он позволил мне сходить в туалет, а после усадил на пассажирское, заблокировав дверь.

– Куда мы едем? – спросила я на протянутый залежавшийся пирожок с мясом.

– Далеко. Там где мы все забудем и начнем все сначала, – совершенно спокойно сказал он. Все происходящее выглядело как триллер с сумасшедшим психопатом.

Я вдруг осознала, что веду себя с ним неправильно. Злить и пытаться сбежать – плохой вариант, ведущий к боли, страху. Смерти.

Я только, мать его, начала нормально жить. Начала чувствовать. И пусть мой первый, нет, второй любовный опыт потерпел крах, но я не сожалею о Матвее. Этот мужчина подарил мне крылья. Позволил вспомнить, какого это, летать, ощущать нежность и желание, нужность.

И если Бог даст мне шанс вернуться к нему, я вернусь. У нас есть невыясненные обстоятельства. Я преисполнена желанием доказать, что достойна любви. Достойна, чтобы меня выбрали. Нет, я сама выбираю Матвея…

– Вера! Ты где летаешь? – прикрикнул Толик. – Сильно видно я тебя приложил. Оглохла? Я полчаса сам с собой разговаривал?

Воодушевленная скоротечностью времени, я огляделась. Мы вновь подъезжали к заправке.

– Не вздумай рыпаться. Иначе я оставшуюся часть пути тебя в багажнике повезу, – строго предупредил бывший.

Ну, это вряд ли. На первом же посту ты наделаешь в штаны, когда я начну колотить салон.

– Поняла. Толь. Прости. Я больше так не буду. Но, мне нужно в туалет, – тихо и боязливо попросилась я.

– Мы же только что останавливались.

– У меня эти дни, – пожала я плечами, принявшись с мучительной миной изображать нестерпимую боль в животе.

– Сейчас куплю, – неожиданно согласился Толик, чем едва не испортил мой план.

– Не могу ждать. Сейчас весь салон залью.

– Куда ты с такой рожей?

– На свою посмотри, – не сдержанно бросила я. Толик опешил. – Там мужиков полно, а ты за прокладками попрешься. К тому же, если кто заметит меня такую, и то, что ты сам идешь за прокладками, могут возникнуть подозрения, что ты хочешь ими заткнуть во мне раны посерьезнее разбитого лица.

Вынужденные обстоятельства не могли изменить его чувства брезгливости и боязнь выглядеть глупо, не по-мужски, сыграли мне на руку.

Взяла деньги и пошла в магазин, пока Толик заправлял бак.

Я знала, что он будет за мной наблюдать.

Взяв пачку прокладок, медленно и страдальчески двинулась к кассе.

– Девушка, с вами все в порядке? – спросила кассирша.

Я махнула прокладками, чтобы Толик видел, о чем мы якобы разговариваем.

– А тампоны есть? – дама показа за мою спину. – А можете дать телефон, мне позвонить родственнику, что с нами все в порядке. В аварию попали. Муж не хотел волновать, но я беспокоюсь за свою собаку, – улыбаясь, несла тарабарщину. В тот момент, когда девушка протянула телефон, я сделала вид, что у меня нестерпимо болит живот. – Я из уборной позвоню.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Мой шанс у меня в руках. Нужно только вспомнить цифры.

Долгожданные гудки отдавались воображаемыми шагами по коридору. Я тряслась, боясь что Толик меня застукает.

– Алло, – раздался в трубке женский голос.

– Это кто? – задала я нелогичный вопрос, понимая, как не вовремя. – Матвея можно?

Молчание, затягивающее узел вокруг моей шеи.

– Это ты, зараза? – грубо отозвалось через минуту тем же неприятным голосом. – Ты зачем названиваешь? Матвей теперь вернулся ко мне. А ты со своим глупым мужем забудь о нас. Я из-за тебя чуть не погибла, идиотка!

– Меня похитил бывший. Я в опасности. Сообщи Матвею, что я звонила.

– А я знаю. Только никому ничего не скажу. Матвей мой!

Что?!

Я вдруг поняла, с кем разговариваю, и хотела возмутиться, но трубку положили.

Я набрала еще раз. Меня кинули в черный.

Вот же тварь!

Я хотела набрать Лере, но услышала реальные шаги под дверью.

– Вера, – постучал Толик. – Открой немедленно.

– Сейчас. Руки помою, – дрожащими руками набрала смс последних мелькавших на нашем пути вывесок и названий населенных пунктов.

– Вера, твою мать. Немедленно открой эту чертову дверь, – процедил Толик, толкая злосчастную шаткую дверь.

Я успела набрать номер, но только в машине вспомнила, что это был мой номер. Мой, мать его, номер, не Леркин.

Я была в смятении от того, что Матвей, оказывается, меня и не ищет. А приспокойно нашел мне замену. Я сбилась из-за него и его стервы Милки. Гадина. Свой единственный шанс на спасение я потратила впустую. Это разозлило.

Я взбунтовалась, там, в магазине. Толик пытался привести меня в чувства. Я кричала, что этот урод меня похитил и требовала вызвать полицию. Но в момент меня чем-то ударило в голову.