Текст книги "Отдел "Т.О.Р." (СИ)"

Автор книги: Вика Варлей

Соавторы: Иван Бушман,Юлия Зябрева,Надежда Соболева,Наталья Соболева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3

 Горячев, как и ожидал Ярослав, прибыл ровно через полчаса после их разговора. А вот чего он не ожидал – так это того, что не поедут они ни в офис отдела «Т.О.Р.», ни даже в Управление Следственного Комитета на улицу академика Туполева. Дряхлая «Тойота» следователя повезла их куда-то на восточную окраину Москвы, ловко лавируя в плотном столичном движении.

 – Куда движемся, гражданин начальник? – спросил Краснов, когда стало окончательно ясно, что они едут куда-то совсем уж на окраины. – Вы решили бросить это дело и везете меня обратно в Новосибирск?

  – Однажды калиф Моауйат спросил Омира бен Аль-Ааса, в чем секрет его беспримерных политических успехов, – усмехнувшись, отозвался Горячев, объезжая длиннющую пробку через дворы. – Он ответил:  «Никогда я не ввязывался в дело, не изучив предварительно пути к отступлению. Но, уже  ввязавшись, никогда не стремился тотчас же опрометью убежать прочь».

 – Коэльо, «Книга Воина Света», очень близко к тексту, – автоматически  определил Краснов. – Я в вас и не сомневался, конечно, но, тем не менее – спасибо, Николай Васильевич. А куда мы всё-таки едем-то?

 – Ко мне домой, – пожал плечами следователь. – У нас тут междуцарствие какое-то. Так как нам дали новый офис вне Управления, мой бывший кабинет нынче занимают другие люди. Но в новом офисе вовсю ремонт, собирают мебель и так далее, и работать там решительно невозможно. Поэтому – ко мне. Как раз семейство моё на юга рано утром укатило в полном составе, провожал вот… Если беспокоитесь за спальник, то он в багажнике, с прочими вещами.

 – Да я и не беспокоюсь, – улыбнулся Краснов. – Это было бы не в вашем стиле – забыть его там.

…Квартира Горячева в Медведково оказалась под стать хозяину – просто и строго обставленная, чистая и абсолютно непоказушная. Обостренным чутьем экстрасенса Ярослав определил, что члены живущей здесь немаленькой семьи души друг в друге не чают, но и спуску не дают. Настоящее родовое гнездо. Находиться здесь оказалось неожиданно просто и комфортно.

 – Есть хотите? – буднично спросил Горячев, подходя к плите. – Жена тут наготовила на семерых, когда я ей сказал, что мы тут завтра мозгами шевелить будем. Или можно чаю-кофе вот. Ребята тоже с минуты на минуты подъедут.

 – Есть не буду, разве что чаю выпью, – подумав, решил Краснов, усаживаясь за обширный кухонный стол. – А что за ребята?

Горячев только открыл рот, собравшись объяснить, как из прихожей раздалась настойчивая трель домофона.

 – Двенадцать двадцать, – удовлетворенно кивнул следователь, кинув взгляд на часы. – Прогресс, прогресс – Игорь осваивается со своим фургоном. В прошлый раз вообще два часа добирался… Сейчас, в общем, и посмотрите, что за ребята.

…Подчиненных у Горячева оказалось всего двое: изящная девушка в здоровенных темных очках, закрывавших половину лица, и спортивного телосложения загорелый мужчина.

 – Это Ярослав Олегович Краснов, экстрасенс, прошу любить и жаловать, – представил Краснова Горячев. – А это Игорь Валуйский и Лена Марченко, мои помощники. Следователи.

 – Очень приятно, – сказал Краснов, разглядывая новых коллег. – Я думаю, можно обойтись и без отчества, чего уж там.

 – Нам тоже приятно, – за двоих отозвалась Лена. Игорь лишь сосредоточенно кивнул, снимая ботинки.

 – Пойдемте… куда? Наверное, на кухню лучше всего, – решил Горячев. – Места много, к источникам воды и пищи близко. Нас ждут великие дела, друзья. Нам хорошо бы как можно скорее выяснить, что делать с этой щекотливой историей.

 – Раскрыть, – пожала плечами Лена, проходя вместе со всеми на кухню и усаживаясь на обитую мягкой тканью табуретку. Темные очки она так и не сняла. – Что же еще? Или есть какие-то еще варианты, шеф?

 – Есть всякие варианты, – сухо отозвался «шеф», разливая по кружкам крепко заваренный чай. – Наш Семеныч на полном серьезе рассматривает возможность каким-то образом «заткнуть рот», как он выразился, этому журналисту. А градовские коллеги, например, рассматривают эту возможность как главную и почти единственную, о чем и сигнализируют нам.

 – Заткнуть рот? – поднял бровь Краснов. – Отцу погибшей девочки? Что имеется в виду?

 – Имеется в виду каким-то образом воздействовать на него, чтобы он не доводил дело до суда, – мрачно отозвался Валуйский. Голос у него оказался хрипловатый и мужественный, под стать внешности. Заговорив, он окончательно стал похож на благородного мента из какого-нибудь телесериала.

 – Это не обязательно какие-то там мерзости, – поспешил объясниться Горячев. – Лучшим способом будет, конечно, скорейшее раскрытие дела. Но, если даже ничего и не получится, у нас есть, например, вы, Ярослав Олегович…

 – Я, кажется, понимаю вашу мысль, – углом рта усмехнулся Краснов. – Если у нас не выгорит, мне предлагается задурить человеку голову мистической шелухой.

Следователи заметно смутились. У Горячева покраснела шея, а Валуйский уставился в стол. Лишь Лена непонимающе переводила взгляд с одного на другого.

 – Скажите мне, дорогие друзья и коллеги, как давно на самом деле существует ваш отдел "Т.О.Р."? – мягко спросил Краснов.

 – Уже год с лишним, – бесстрастно произнес Горячев. Лена удивленно открыла рот, Валуйский только вздохнул.  – С две тысячи одиннадцатого, в порядке эксперимента.

 – И сколько было пустышек? – всё так же мягко продолжал Ярослав.

 – Все, – кратко ответил Валуйский. – Мы тщательно проверили около двух сотен экстрасенсов, пытались работать с тремя десятками самых перспективных. Специально взяли два «долгоиграющих» расследования –  кражу и старое убийство – и что вы думаете? Оба поставили наших экстрасенсов в тупик, никакой помощи мы не дождались. В итоге мы с Николаем Васильевичем   расследовали дела по старинке, на двоих, без всяких там штучек-дрючек. Ну, сделали и сделали, но два дела за год – это не тот результат, которым стоит гордиться. Я, извините, в убойном столько за неделю мог закрыть, при удачных раскладах.

 – И, насколько я понимаю, вы толком и не верите, что экстрасенсы могут реально помочь в расследовании? – спокойно поинтересовался Краснов.

 – Не верю, – жестко поглядел ему прямо в глаза Валуйский. – Возможно,  есть среди вас и по-настоящему одаренные люди, но мне они не встречались. А количество мошенников, сумасшедших и прочей шушеры просто зашкаливает.

 – Ну, не надо сгущать краски, Ярослав Олегович как раз… – начал Горячев, но был прерван на полуслове Леной:

 – Ничего себе новости! – она, наконец-то, сняла свои темные очки. Ее серые глаза пылали праведным возмущением. – А я-то почему об этом только сейчас узнаю? Когда я к вам месяц назад устраивалась, что-то не было таких разговоров, а было всё наоборот – «там чудеса, там леший бродит»... Игорь, ты же мне сам рассказывал и про того сибирского парня, который ФСБ помогал, и про других!

 – Если честно, Лен, то я думаю, что информацию тому парню кто-то слил, – прищурился Валуйский. – Скорее всего, знакомые в конторе провайдера – террористы в интернете переписывались. Бритва Оккама – ищите самое естественное объяснение.

 – Ну, отчасти вы правы, – кивнул Краснов. – Террористы действительно переписывались в интернете. Только переговоры были зашифрованы. ФСБ код расшифровать не смогла, поэтому обратились ко мне.

Повисло неловкое молчание. Валуйский покраснел, как вареный рак.

 – Погодите, так вы и есть тот «сибирский самородок»? – просипел он. – Николай Васильевич… что же вы…

 – А вы мне дали хоть слово сказать? – развел руками Горячев. – Теперь сами отдувайтесь.

 – Давайте я внесу некоторую ясность, – поднялся Краснов. По преподавательской привычке он заложил руки за спину и принялся расхаживать туда-сюда по кухне.

 – Еще год назад я бы вполне согласился с вами, Игорь. Я и сейчас с вами соглашусь – насчет того, что среди людей, называющих себя экстрасенсами, процентов девяносто составляют шарлатаны и сумасшедшие. Однако мы с вами здесь затем, чтобы подобрать реальных людей для реальной работы. Николай Васильевич очень четко представляет себе, что такое отдел "Т.О.Р." и каким он должен быть – собственно, именно поэтому я и согласился с ним работать. А вот вы, Игорь, совершенно не верите в успех его  замысла, с самого начала – и своим неверием отсеяли уже две сотни кандидатов, среди которых, я уверен, было хотя бы несколько действительно способных людей. Вы просто  заранее считали их шарлатанами, только и всего.

 – Я считаю, что плох тот экстрасенс, который не может работать в атмосфере неверия в его способности, – пожал плечами Валуйский. – Нам ведь не нужны «потомственные колдуны», раз в год попадающие пальцем в небо под аплодисменты поклонников. Покажите мне экстрасенса, дающего стабильный результат – я первый порадуюсь. Да только нет что-то таких.

 – Ну почему же, – счел нужным вмешаться Горячев. – Вот как раз Ярослав Олегович демонстрирует неплохие результаты…

 – Да? – иронически поднял бровь Игорь. – Разгадывание шифров, поиск преступников по имеющимся данным? На мой взгляд, они обусловлены хорошими аналитическими способностями, может быть, интуицией.

 – Дело идет к демонстрации, как я понимаю, – невозмутимо произнес Краснов, отхлебывая чай из кружки. – Это неизбежно, иначе ничего толком у нас и не получится. Ну что ж…

Он потер ладони, на секунду прикрыл глаза. Внимательно посмотрел на каждого из своих собеседников по очереди – на внимательного Горячева, вновь надевшую очки Лену, иронично усмехающегося Игоря…

 – Итак. Горячев Николай Васильевич, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения, старший следователь по особо важным делам. Женат, в браке двадцать лет, двое детей. Проживаете непосредственно здесь, с женой и младшей дочерью. В экстрасенсорику верите – в юности столкнулись с чем-то необъяснимым.

Горячев невозмутимо кивнул. Ярослав перевел взгляд на Лену.

 – Марченко Елена Валерьевна, тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения, следователь-стажер. Не замужем, постоянного партнера нет. Отчаянно любите путешествовать, объездили несколько десятков стран. Также любите покупать там красивые безделушки, ваша квартира уставлена сувенирами со всего света. Верите в чудеса, экстрасенсов побаиваетесь – настолько, что надели темные очки, чтобы я вас, видите ли, не сглазил. Не беспокойтесь, я не по этой части.

Лена насупилась, но очки сняла. Ярослав перевел взгляд на всё так же иронически улыбающегося Валуйского.

 – Валуйский Игорь Александрович, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения. Следователь по особо важным делам. Разведен, дочери десять лет. Несколько командировок в Чечню во время второй кампании, пулевое ранение в правое плечо. Азартны, любите играть и рисковать, увлекаетесь скалолазанием, рукопашным боем, вообще неравнодушны к экстриму. В экстрасенсов не верите совсем.

 – Впечатляет, – кивнул Горячев.

 – Очень, – сглотнув, согласилась Лена.

 – Нет, не впечатляет, – усмехнулся Валуйский. – Это называется «ментализм». Аналитические способности, интуиция, плюс доступ к интернету. Как любой фокус, всё это готовится заранее.

 – Вот как? Что ж, давайте тогда чуть-чуть углубимся, – прищурился Краснов. Закрыв глаза ладонью, он двумя пальцами помассировал виски, словно пытаясь избавиться от головной боли – Мм-м… Что бы такого четко опознаваемого вам выдать... О’кей. День сегодняшний, утро: «Хренов ты урод, купил себе «Инфинити» и думаешь, что теперь всё можно!» Что еще… «Ненавижу группу «Руки Вверх», выключи немедленно, ты что…». Так. «Черт, какие у нее ноги всё-таки! И глаза. Ну, глаз не видно под очками, но ноги-то каковы!» Так, дальше не буду озвучивать. Ну, сторонник ментализма, что теперь скажете?

Но Валуйский ничего не говорил. Он на глазах багровел, растерянно моргая. Спрашивать, угадал ли экстрасенс, было явно излишним.

 – Ноги, значит? – звенящим голоском спросила Лена, поднимаясь. – Вот теперь всё понятно, окончательно и бесповоротно. И почему про год бесплодных попыток ни слова не прозвучало, и почему вы, Игорь Викторович, так наставали на моем переводе в отдел "Т.О.Р.". Знаете, что я вам скажу? Идите вы ко всем чертям, занимайтесь своими делами сами.

Она вылетела в прихожую, обулась и хлопнула дверью. Кинувшегося было ее останавливать Валуйского придержал Горячев.

 – Не надо лишних движений, Гоша, – сказал он, усаживая оперативника обратно в кресло. – Ты Лену не знаешь, что ли? Вспыльчивая она, да, но отходит быстро и потом еще и сама извиняется. Но вот под руку ей лезть, когда она вспыхивает, чревато.

 – Она меня на «вы» назвала, Николай Васильевич, – потрясенно проговорил Валуйский, не слыша его. – Представляете?

 – Представляю, – сухо отозвался Горячев. – Но мы вообще-то сюда не сердечные драмы разыгрывать пришли. Мы, напомню, расследуем весьма подозрительное самоубийство, и у нас чертовски мало времени.

 – Это убийство, – подал голос Краснов. – Совершенно определенно.

 – Ах да, действительно… – саркастически передернул плечами Игорь. – И кто убийца?

 – Вот этого пока не знаю, – отозвался экстрасенс, покачав головой.

 – Что ж вы так-то, – ядовито посетовал Валуйский. – Как всякую дрянь – так сразу можете увидеть и рассказать всем подряд, а как что-то стоящее…

 – Игорь, – укоризненно посмотрел на него Горячев. – Работаем мы здесь, а не топчемся друг другу по мозолям.

Валуйский потер лицо ладонями, потряс головой.

 – Виноват, – хрипло сказал он. – Действительно. По крайней мере, могу вам точно сказать, Ярослав Олегович…

 – Можно просто Ярослав, – махнул рукой Краснов.

 – …могу вам точно сказать, Ярослав – ваши способности будут покруче, чем у всех, с кем мы до сих пор имели дело.  Те две сотни человек вам в подметки не годятся. И, я предполагаю, других таких уже и не будет…

 На столе вдруг завибрировал телефон Краснова. Ярослав нахмурился – номер был ему незнаком. Поколебавшись, он включил громкую связь и нажал на «принять вызов».

 – Алло.

 – Здравствуйте, – сказал звонкий и чистый голос на том конце. – Меня зовут  Сергей Скрипка. Вы сегодня хотели мне позвонить, даже набрали номер наполовину. Кто вы и что хотите от меня?

 – Меня зовут Ярослав, и я к вам с предложением, – отозвался Краснов, не отказав себе в удовольствии протянуть руку и захлопнуть отвисшую челюсть Валуйского.

Глава 4.

 Скрипка приехал на удивление быстро, особенно по московским меркам – через двадцать пять минут. Словно сидел и ждал, когда же его позовут работать в отдел ТОР при Следственном Комитете.

«Белый маг и целитель» был худ и похож на древнерусского юношу, как их любят изображать в учебниках истории для младших классов – льняные волосы до плеч, правильное и красивое лицо с общим выражением устремленности куда-то не то вглубь, не то вдаль. Неплохой, в общем, костюм сидел на нем мешковато, а непропорциональная ширина плеч наводила на мысль о подплечиках в пиджаке.

Забавный парень, в общем. Краснов непроизвольно улыбнулся, когда это чудо появилось на пороге горячевской квартиры. Валуйский же, наоборот, заметно напрягся – вместе со Скрипкой, непринужденно держа его под руку, вошла Лена.

 – Здравствуйте, – приветствовал Скрипку Горячев. – Разувайтесь и на кухню проходите. Я всё же намерен сегодня поработать, и, надеюсь, вы нам в этом поможете.

Краснов едва не фыркнул – слово «поработать» Горячев выделил голосом и весьма красноречиво посмотрел при этом на подчиненных. Лена смешалась, и ее явно заготовленная для Валуйского фраза так и не была произнесена.

 – Здравствуйте, – ясным голосом произнес Скрипка, с интересом оглядываясь. – А ведь я вас знаю. Ваша фамилия Горячев. Вы приходили к папе с тем же предложением, и остались, насколько помню, недовольны.

 – Ваш отец, к сожалению… – замялся Горячев.

 – Папа не обладает достаточной силой, – спокойно признал Скрипка. – Но он отличный психолог. Его пациенты, как правило, всё делают сами, не подозревая об этом.

 – Точнее не выразишься, – согласился следователь.

 – Тем не менее, кое-что он всё же… – начал Сергей, но вдруг осекся на полуслове, остановив взгляд на Краснове. – Ух ты! Это же вы – Ярослав? Это с вами я разговаривал?

 – Да, – слегка удивленно кивнул экстрасенс.

 – Ёлки-палки! – искренне восхитился Скрипка, обходя вокруг Краснова, как ребенок вокруг Деда Мороза, принёсшего мешок подарков. – Вот это да!

 – Что такое? – с интересом спросил Горячев. Валуйский и Лена, между тем, не очень-то обращали на них внимания: Ярослав чувствовал нарастающее напряжение между ними, сильно и явное, чуть ли не гудящее трансформаторным гулом.

 – Вы сильный, – констатировал Скрипка. – Невероятно! От вас силой так и светит, вы словно маяк в темноте. Тело абсолютно здоровое, у взрослых не бывает таких тел! Как вы умудрились? Впрочем, чего я, о таких вещах рассказывают, только если захотят…

 – Это всё замечательно, господа экстрасенсы и следователи, но пойдемте уже всё-таки обсудим текущее, – в очередной раз воззвал Горячев. На этот раз его всё-таки послушались.

… – Итак, к делу, – потер переносицу Николай Васильевич, садясь во главе стола. Наконец-то все были рассажены по местам, чай – налит, а в ноутбуке Горячева открыта папка «Градовск».

 – Итак, мы имеем дело с убийством, замаскированным под самоубийство, – начал он. – По крайней мере, так утверждает Ярослав Олегович. В целом, официальная версия, и правда, выглядит хлипковато: девочка, мол, находясь под разрушительным воздействием сатанического культа, совершила ритуальное самоубийство через повешение. Место – заброшенная стройка на окраине Градовска. На территории стройки, действительно, есть следы отправления сатанистских ритуалов: стены изрисованы всякими там пентаграммами, цифрами «666», есть следы черного воска от свечей. Однако на той стройке кто только не собирался – от всяких панков-шманков до обычных выпивох. Никаких следов свежего ритуала. Никаких предсмертных посланий. Девочка вполне нормально общалась с родителями, на ее страничках в социальных сетях, конечно, много специфической ерунды – субкультура «готы», как мне сказали, близка сатанизму – но никаких долгих обсуждений-приготовлений, свойственных подростковому суициду, там нет.

 – А что с телом? – поинтересовался Скрипка. – Есть какие-то другие, э-э, следы?

 – Никаких, – покачал головой Валуйский. – Я читал отчеты судмедэкспертов. Странгуляционная борозда – единственный неестественный элемент. Ни синяков, ни прочих следов насилия. Девственная плева не нарушена. Это, кстати, стало одним из основных доводов в пользу версии самоубийства.

 – Какая… борозда? – переспросил Скрипка.

 – Странгуляционная, – любезно пояснил Горячев. – Характерный след от веревки на шее. Он есть у всех задушенных.

Валуйский с легкой усмешкой покосился на побледневшего Скрипку и продолжал:

 – Девочка, действительно, водилась с сатанистами. Она и ее друзья-приятели, по рассказам родителей и знакомых, постоянно наряжались в черное, болтались по кладбищам. На ее компьютере обнаружены фотографии с каких-то ритуалов, в которых она участвовала. А также литература – например, «Сатанинская Библия».

 – Если принять версию убийства… – задумчиво начала Лена. – То получается, что эта сатанистская тусовка – самые вероятные кандидаты. Обычно девочек убивают либо маньяки-педофилы, либо пьяные родители. В любом случае, все они оставляют дополнительные следы. А тут всё указывает на что-то особенное. «Сатанинская Библия», брр…

 – Весьма занятное чтиво, кстати, – меланхолично отозвался Краснов. Лена с ужасом посмотрела на него, и Ярослав ей залихватски подмигнул. – Рекомендовано к прочтению всяким товарищам, привыкшим воспринимать сатанизм как нечто страшное, с жертвами, черными мессами и поклонением Сатане.

 – А разве оно не так? – полюбопытствовал Горячев.

 – Не так. Многие сатанисты и в Сатану-то не верят.

 – Это почему? – удивилась Лена. – Что-то я ничего не понимаю.

 – Ну, так как нам с вами предстоит работать с делом о «сатанистах» – хотя собственно сатанизмом там совершенно не пахнет, сразу говорю – я могу немного рассказать, что это такое и с чем едят. Хотите?

 – Можно, – кивнул Горячев. – Но только если буквально в двух словах.

 – Я попробую покороче. М-м… В общем, историю в основном опустим, ладно? Достаточно будет сказать, что сатанизм в его вульгарном понимании – все эти черные мессы, оргии и жертвоприношения – возник в воспаленных мозгах отцов-инквизиторов в начале Средневековья. За это пытали и сжигали, выдумывая обвинения одно фантастичнее другого, а сами обвинения тщательно записывали. Декадентствующие потомки на основе их записей и создали это показушное «христианство наоборот» с поклонением Сатане. Так что, получается, главная книга сатанизма – вовсе не «Сатанинская Библия», а «Молот Ведьм». Ирония, да? Инквизиторы собственноручно создали то, за что казнили.

 – Ирония, ирония. А поближе к теме можно? – попросил Валуйский.

 – Можно. В общем,  все эти черные мессы как были развлечением для скучающих декадентов и протестующих юнцов, так и остались. Повод нарушить общественный порядок, принять дозу чего-нибудь психоактивного, в оргии поучаствовать… В современном мире это теперь называется «подростковый сатанизм». И к сатанизму настоящему он не имеет ни малейшего отношения.

 – А настоящий – это как? – широко открыв глаза, спросила Лена.

 – Ну, как. Можно долго рассказывать про Путь Левой Руки, про ЛаВея и Кроули, но оно того не стоит. В общем, сами для себя они определяют сатанизм как «разумный эгоизм», в Сатану могут запросто и не верить, а жизнь посвятить самосовершенствованию.

 – То есть они что – хорошие парни, получается? – не поверила Лена.

 – Всякие они парни, – пожал плечами Краснов. – Как правило, плохие, потому что думают строго и исключительно о себе.

 – Давайте всё-таки вернемся к нашим баранам, – напомнил Горячев. – К чему вся эта лекция, Ярослав Олегович?

 – К тому, что искать древний и хитрый сатанинский ритуал бесполезно, – ответил Краснов. – Это тусовка подростков, в которой все «ритуалы» подростковые. Убить кошку – это они еще могут, и то половину вырвет, особенно девочек. Но хладнокровно задушить живого человека… Не думаю, в общем. Разве что в их игры играли какие-нибудь рецидивисты или бывшие военные. Что сомнительно.

 – Может, всё-таки, самоубийство? – задумчиво спросил Горячев. – А то как-то не сходится у нас ничего.

 – Не самоубийство, – покачал головой Ярослав. – Уж в этом я уверен на сто процентов.

 – Я соглашусь, – подал голос Скрипка. – Картинки пока приходят обрывочные, но девочку явно задушил кто-то другой.

 – Ну, раз вы оба так уверены, то остается только… – начал было Горячев, но осекся на полуслове: зазвонил его телефон. Взглянув на номер звонившего, следователь скривился, как от зубной боли. Извинившись, он взял телефон и вышел с ним в другую комнату.

Краснов, пользуясь паузой, оглядел диспозицию и покачал головой – назревала буря. Скрипка непринужденно осматривался, улыбаясь при взгляде на Лену. Валуйский при виде этого на глазах мрачнел и того и гляди начал бы плеваться ядом.

 – Сергей, как вы с Леной пересеклись? – решил взять инициативу в свои руки Краснов. – К слову, это Игорь, а вышел – Николай Васильевич. Забыли представить.

 – Очень приятно, – вежливо наклонил голову Скрипка. – А просто пересеклись. Смотрю, идет по улице девушка и плачет. Я подошел и спросил, кто ее обидел. Ну, она сказала, что какой-то… м-м… в общем, нехороший человек какой-то. Ну, я ее успокоил, сказал, что он не со зла и на самом деле ее очень любит, она улыбнулась, мы разговорились – и оказалось, что нам по дороге. Со мной так часто бывает. Оказываюсь в нужном месте в нужное время

 – Понятно, – усмехнулся Ярослав. – Полезное свойство, черт возьми!

Кажется, ситуация немного разрядилась. Валуйский снова сидел красный, как рак. Лена опустила глаза и лишь изредка бросала на него косые взгляды. Скрипка беззаботно барабанил пальцами по столу и улыбался.

 – Плохие новости, господа, – вошел в комнату Николай Васильевич, разом возвращая компанию к рабочим проблемам. – Всё, как и предсказывал Ярослав наш Олегович, да... В общем, мне сейчас звонил непосредственный начальник. Папа погибшей девочки подает в суд. Сегодня  пятница, и заявление будет на столе у судьи в понедельник. За выходные подъедут несколько приглашенных папой журналистов из Москвы, и завертится катавасия. В общем, у нас есть два с половиной дня на всё. Более того, ставки повысились. Если мы сможем что-то сделать – мы на коне, отделу существовать. Не сможем – мало того, что закроют, так еще и всех собак на нас повесят. Всё равно расформировывать, мол.

 – Узнаю родную контору, – мрачно проговорил Валуйский.

 – Ты же еще не знаешь самого интересного, – сказал ему Горячев, саркастически ухмыляясь. – Завтра в полдень нас с тобой вызывают на ковер, отчитываться по результатам за год. В субботу, ты понимаешь? Короче, нас с тобой явно готовятся чехвостить и вообще с помпой погнать из рядов, в случае чего. Если это заткнет пасть журналистам. Они бы и Лену вызвали, но она пока стажер и вообще не при делах.

 – Вот это круто, – потер лоб Игорь. – Ох, круто… А расследовать-то когда, если завтра на ковер?

 – Да никто уже не верит ни в какие расследования, – махнул рукой Горячев.

 – Ну и что делать? – спросила растерянная Лена.

Горячев промолчал, налил себе чаю, позвенел ложечкой в стакане. Валуйский откинулся на спинку  стула, нахмурившись и сложив руки на груди.

 – А вообще, Градовск – это не так уж и далеко,– тряхнул льняной челкой Скрипка. – А, Ярослав Олегович?

 – Вот и я так думаю, – кивнул Краснов. – В общем, Николай Васильевич, мы в деле. Пособим, чем можем.

 – И я с вами! – решительно прищурилась Лена.

Скрипка протянул Краснову сжатый кулак, и он, секунду помедлив, стукнул по нему своим.