Текст книги "Просто секс, без любви (СИ)"

Автор книги: Ви Киланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 12

Наталия

Я провела до нелепого много времени перед зеркалом, прихорашиваясь для свидания после игры. К мужчине, который должен был прийти на игру, это не имело ни малейшего отношения. Еще раз: к Хантеру Делучия это не имело ни малейшего отношения.

Маркус был замечательным парнем. С хорошей работой – он был веб-разработчиком в известной местной коммунальной компании. Хорошо воспитанным – на нашем первом свидании он открыл для меня дверцу машины и за ужином выдвинул стул. Вполне симпатичным – среднего роста и среднего телосложения. Ну, может, ему и стоило сбросить пару лишних кило. Но кто не набирает пару лишних кило к тридцати?

Меня взбесило то, как услужливо мозг предложил мне ответ, дополнив его еще и картинкой. Хантер, вот кто.

Я в последний раз посмотрелась в зеркало. Моя красная юбка была самого яркого оттенка из красных. Не слишком короткая, она сексуально облегала изгибы бедер, однако не была при этом, как у шлюшки, в обтяжку. К ней я подобрала простую черную блузку с женственными рукавами-фонариками и босоножки на небольшом каблуке, уместном и для свидания, и для посещения школьной баскетбольной игры.

Когда я вошла в спортзал школы Иззи, игра еще не началась, но Хантер уже сидел на трибуне. Он встал, когда я подошла, и притянул к себе для невинного поцелуя в щеку. Хотя в чувствах, которые он пробуждал во мне, находясь рядом, ничего невинного не было.

– Выглядишь изумительно.

– Благодарю.

– Бедолага, – вполголоса проворчал Хантер.

Я рассмеялась, мы сели, и тут из раздевалки выбежали девочки. Иззи была третьей в ряду.

– Она единственная десятиклассница в команде и уже самая высокая.

– У нее оба родителя высокие?

– Отец метр девяносто, а мать была где-то сто семьдесят.

– Была?

– Несколько лет назад она умерла.

– Ничего себе. Как это тяжело. Отец в тюрьме, а мать умерла. Ей повезло, что у нее есть ты.

– Чаще всего она так не думает.

– Ей пятнадцать. Она видит только то, что хочет видеть, чтобы оправдать свое поведение. Я не отрицаю, что ей сейчас нелегко, но подростки всегда найдут повод для переживаний – даже когда его нет.

– Говоришь как будто из личного опыта.

– После смерти мамы я переехал к дяде Джо и его жене Элизабет. Он был гораздо младше моей матери, поэтому я воспринимал его скорее как брата. Мы хорошо ладили, однако его отношения с дочерью – это совсем другая история. Когда Кара была ровесницей Иззи, она всех обеспечивала головной болью. У нее была идеальная жизнь. Ее родители были счастливы в браке. Отец работал врачом. Мать сидела дома и воспитывала ее. Девочка была умна и красива, взяла лучшее от родителей. Но она все равно каждый день находила повод для ругани с ними. Никогда не понимал, на что она, черт побери, злилась. Я бы отдал что угодно, лишь бы оказаться в ее «затруднительном положении». Сейчас ей двадцать четыре. Она давно переросла тот период, и теперь мы смеемся, вспоминая его.

– Не уверена, что мы когда-нибудь доживем до того момента, когда будем оглядываться назад и смеяться над всем этим, но мысль твою я поняла.

– Когда выходит ее отец?

– Через пару месяцев. Он заключил какую-то дурацкую сделку. Дал показания против федеральной службы, которую подкупил, и получил тридцать месяцев вместо заслуженных тридцати лет.

– И что произойдет, когда он освободится? Иззи будет жить с ним?

– Не знаю. Наверное, да. Мы пока что не обсуждали этот вопрос. Не торопим события.

Начали объявлять стартовый состав. Когда назвали Иззи, мы с Хантером встали и захлопали. Иззи посмотрела на трибуны и слабо улыбнулась нам, но потом подняла взгляд и помахала кому-то, а адресованная нам сдержанная улыбка внезапно преобразилась в широкую ухмылку. Мы проследили за ее взглядом и увидели высокого парня-индуса, сидящего на самом верхнем ряду.

– Кто это? – спросил Хантер, когда мы повернулись обратно. Он видел Иззи всего один раз, но в его голосе уже слышались защитные нотки.

Я вздохнула.

– Должно быть, Якшит.

Его брови подскочили.

– Кто, прости?

– Мальчик, в которого она влюблена. Его зовут Якшит.

Хантер покачал головой и проворчал:

– Еще один бедолага.

***

– Ты попадаешь в шестидесяти процентах штрафных, – сказал Хантер Иззи. – У тебя отличный бросок, но ты можешь лучше. Бросая, ты подталкиваешь мяч большим пальцем, в результате чего траектория смещается влево.

– Тренер говорит то же самое.

– Пробовала прижимать большой палец к указательному?

– Да, но во время игры забываю так делать.

– Тебе нужно купить специальный фиксатор. Надевать его и после тренировки делать как минимум пятьдесят дополнительных штрафных бросков. Через пару недель ты доведешь их до автоматизма. Я могу принести тебе такой.

– Хорошо! Что еще?

Я проверила время на телефоне. Почти полвосьмого. После игры мы сели в кафе, чтобы Хантер мог изложить Иззи свои наблюдения. Поскольку из-за дополнительного времени игра закончилась поздно, а потом Хантеру пришлось отвлечься на деловой звонок, до моего свидания оставалось всего тридцать минут. Именно столько мне требовалось, чтобы отвезти Иззи домой и добраться туда, где мы с Маркусом должны были встретиться.

Хантер, заметив, что я смотрю на часы, усмехнулся. Я не исключала, что он мог соврать насчет делового звонка и просидеть на улице полчаса, ни с кем на самом деле не разговаривая.

– Извините, мне нужно позвонить, – сказала я.

Я вышла на улицу, набрала Маркуса и, извинившись, передоговорилась с ним на половину девятого. Это сокращало наше свидание, потому что мне не нравилось по вечерам оставлять Иззи одну, и я всегда возвращалась домой к десяти. Можно было бы вообще перенести это свидание, но доставлять Хантеру такое удовольствие я не хотела.

Когда я вернулась к столику, Хантер встал.

– Мы задерживаем тебя?

Я приторно улыбнулась ему.

– Нет, я перенесла свидание на полчаса позже.

Я села, и Хантер с Иззи вернулись к разговору о баскетболе.

– Когда делаешь бросок с дальнего расстояния, стоит опускать локоть. Так ты увеличишь силу подачи.

– Я думала, что опускаю.

– Недостаточно. Еще ты наклоняешься вперед. Сейчас покажу. – Он встал и протянул мне ладонь. – Наталия?

Я с неохотой вложила свою руку в его. Он помог мне выбраться из кабинки и развернул к себе спиной. Одну руку он положил мне на бедро, а другой двигал моей рукой. Я, можно сказать, стала его марионеткой.

– Ты отпускаешь мяч здесь. – Он поднял мою руку над головой.

Следуя за своей вытянутой рукой, я машинально наклонилась вперед. Хантер пробежался пальцами по моему боку, очерчивая дугу, отчего я вся покрылась мурашками.

– Видишь, этот естественный изгиб? Теперь обрати внимание на ее позу, когда она выпускает мяч.

Хантер снова подвигал моей рукой, имитируя бросок мяча, но теперь опустил ее ниже. И опять пробежался пальцами по моему боку. Только в этот раз медленнее. Иззи настолько увлеклась тем, что он говорил, что, кажется, не замечала в его действиях ничего, кроме помощи с техникой бросков. Но я… боже мой, я замечала все.

– Видишь? Изгиба нет, – произнес Хантер, положив руку мне на бедро. – Когда у тебя следующая игра? – спросил он, когда мы сели обратно.

– В четверг вечером.

– Извини, у меня не получится ее посетить. А потом?

– В субботу утром. Но это выездная игра в Уэстчестере.

– Поработай над тем, о чем мы говорили. Я приеду на нее.

Иззи вся засияла.

– Хорошо.

Когда мы расплатились – а точнее, когда расплатился тренер Делучия, поскольку он отказался брать мои деньги, – я уже опаздывала на свидание. Опять.

Как только мы вышли на улицу, Иззи принялась что-то строчить в телефоне.

Я повернулась к Хантеру.

– Ну что, видимо, до субботы?

– Я за тобой заеду. Можем поехать вместе.

Я согласилась, но лишь потому что не любила ездить по мостам. Ну да, ну да.

– Иззи, поблагодари Хантера и попрощайся с ним.

Она на пару секунд оторвалась от набора текста и искренне ему улыбнулась.

– Спасибо и спокойной ночи, Хантер.

– Всегда пожалуйста.

Иззи сразу же уткнулась назад в телефон.

– Спокойно ночи, Наталия.

Я уже устала его поправлять и говорить, что предпочитаю, чтобы меня называли Нат. Ну почему мое полное имя в его устах звучало так непристойно?

Я откашлялась.

– Спокойной ночи, Хантер.

Он положил руку мне на бедро и наклонился поцеловать в щеку, а после шепнул:

– Не спи с тем парнем только затем, чтобы выбросить меня из головы. Все равно не получится.

ГЛАВА 13

Наталия

– Извини. Что ты сказал?

Господи, как же мне хотелось поколотить Хантера. Это он был во всем виноват.

Маркус нахмурился. Мы сидели в дальнем углу тихого, красивого ресторана – и дорогого, – но я все равно не могла удержать нить разговора.

– Я предложил сходить в воскресенье на открытие картинной галереи.

– Извини. Сегодня был долгий рабочий день, и я все время думаю о пациенте, – соврала я. – М-м… да, давай. Звучит неплохо.

Увы, но на самом деле мне не хотелось идти туда. Я согласилась ради того, чтобы заблокировать дорогу для Хантера. Этим препятствием и был Маркус.

Каким бы приятным парнем он ни был, увлечься им не получалось. Время, проведенное час назад с Хантером, напоминало, как ощущается настоящая химия. Заставить себя почувствовать влечение к человеку было невозможно – так же, как и отрицать его наличие. Но опять же, одного влечения было недостаточно. Оно сводило людей, но не удерживало их вместе. Доверие, уважение и совместимость – вот, что скрепляло отношения пары. С бывшем мужем у меня была безумная страсть, но вот этих имеющих решающее значение вещей в итоге не оказалось.

Маркус взял меня за руку.

– Сколько энтузиазма, – пошутил он.

– Извини. У меня был сложный день. Ты здесь не при чем. Честное слово.

Он переплел наши пальцы.

– Как прошла игра твоей падчерицы?

– Они выиграли в дополнительное время.

– Тренер молодец, что задержался после игры, чтобы разобрать с ней ошибки. – Я упоминала, что опоздаю, потому что Иззи получала наставления по игре.

– О, это был не тренер, а Хантер. Друг друга.

– Парень из Калифорнии?

Мои брови сошлись на переносице.

– Да. Он здесь по работе. Откуда ты знаешь, что он из Калифорнии?

– Ты упоминала его на нашем первом свидании.

– Разве?

Маркус кивнул.

– Пару раз. Когда рассказывала о своей поездке.

– О. – Я чувствовала потребность объясниться. – В колледже Хантер играл в баскетбол, вот он и пришел на игру. Чтобы понаблюдать и поделиться парой советов.

Остаток свидания я старалась не отвлекаться. Маркус заслуживал полного внимания.

Под конец вечера он настоял на том, чтобы проводить меня до дома. И сейчас мы стояли, держась за руки, у входа в подъезд.

– Я знаю, тебе пора домой к Иззи, но, может, в воскресенье после выставки поужинаем у меня? Я сам что-нибудь приготовлю.

Третье свидание. Пусть я испытывала сексуальный голод и, чтобы выправить ситуацию, стала снова ходить на свидания, к сексу с Маркусом я была не готова.

– В воскресенье вечером я собираюсь к маме на ужин. Будут присутствовать все мои сестры.

Его улыбка погасла.

– Тогда в другой раз.

– Конечно.

Он наклонился, поцеловал меня, и во время этого поцелуя я обнаружила, что сосредоточилась исключительно на механике. Мне словно приходилось думать о том, куда девать язык, губы и даже руки. С Хантером было совершенно иначе. С ним все мысли моментально вылетали из головы. Меня охватывала страсть, и я теряла контроль. А поцелуй с Маркусом был... приятным. Славным.

И когда он закончился, мне даже не пришлось переводить дух.

– Увидимся в воскресенье?

– Да. – Боже, как неловко-то. Я с нетерпением ждала момента, когда смогу скрыться в квартире. – Спасибо за ужин.

Я постучалась к миссис Уитмен, живущей в конце коридора, давая знать, что я дома. Иззи было пятнадцать – в таком возрасте уже не оставляют с нянькой. Но я все равно просила соседку приглядывать за ней, когда уходила.

Войдя, я увидела, что Иззи спит на диване с включенным телевизором. Решив не будить ее, я накрыла ее покрывалом. Потом подошла выключить ее ноутбук, но от движения скринсейвер исчез, и на экране появилось то, что она смотрела, пока не заснула. Это были результаты поиска в гугле по имени ее отца.

После ареста Гаррета я пару раз подлавливала ее за этим. Тогда мне казалось, что это естественно и нормально – интересоваться, что говорят о твоем отце. Но это было два года назад. Может, сегодняшнее присутствие Хантера пробудило в ней тоску по отцу? Да, Гаррет лгал мне и скрывал от меня свои аферы, но для Иззи он был хорошим отцом. Он никогда не пропускал ее игр, и они часто вместе играли в баскетбол.

Вздохнув, я закрыла ноутбук и выключила телевизор. Ну почему с мужчинами все так сложно?

***

Звонок в домофон раздался на полчаса раньше. С учетом того, что я опаздывала и только что вышла из душа, я очень надеялась, что это соседка из квартиры 4D, которая снова забыла ключи.

– Кто там?

– Утро доброе, душистый горошек. – Через домофон голос Хантера звучал еще более хрипло, и мои соски встали торчком.

Я посмотрела вниз и обратилась к ним:

– Девочки, ну что мне с вами делать? Разве это уже не обсуждалось? Вы обнадеживаете себя раньше времени, а потом сильно разочаровываетесь. – После чего нажала на кнопку домофона. – Четвертый этаж.

Через пару минут Хантер вышел из лифта и направился мне навстречу по коридору с тем своим естественно-самоуверенным видом, из-за которого сексуальной казалась даже его походка. Плюс сегодня на нем снова были рабочие ботинки. По какой-то странной причине эта обувь не на шутку возбуждала меня. А поскольку я просто стояла и держала дверь открытой, то мне не оставалось ничего другого, кроме как любоваться им. К сожалению, ситуации с сосками это не помогло.

Хантер опустил глаза на мою грудь и через секунду с торжествующей улыбкой встретился со мной взглядом. Я закатила глаза и отошла в сторону, пропуская его. Конечно же, он встал в дверном проеме, нос к носу со мной. Потом поцеловал меня в щеку и наклонился к шее. Видимо, это его была фишка: после притворно невинного поцелуя шепнуть несколько слов, от которых пушок на моей шее вставал дыбом.

Однако в этот раз он ничего не сказал. Только сделал шумный, глубокий вдох и на выдохе застонал. Отдача от этого звука пронзила меня до пальцев ног, по пути задержавшись в нескольких интересных местах.

Серьезно? Я растеклась гребаной лужицей от обнюхивания? После того как Хантер вошел, мне потребовалось еще секунд тридцать, чтобы взять себя в руки.

– Ты рано.

Он поднял пакет, который я не заметила сразу.

– Я принес завтрак.

Я прочитала название.

– «Джамба Джус»?

– Овсяные хлопья с бананами, кокосовой стружкой и тростниковым сахаром.

Мои глаза распахнулись.

– Это мой самый любимый завтрак.

– Знаю. Белла мне рассказала.

– Ты позвонил моей маме, чтобы выспросить, что я люблю есть на завтрак?

– Нет. Она сама позвонила вчера, чтобы пригласить на ужин в воскресенье, а я упомянул, что мы собираемся на игру Иззи. Возможно, она предложила привезти тебе завтрак и сказала мне, что ты любишь.

– Кто бы сомневался, – проворчала я, и Хантер улыбнулся.

– Давай поедим, пока все не остыло.

Дать пропасть идеальному завтраку в знак протеста против новоиспеченной дружбы моей матери с Хантером было бы глупо. Поэтому я села и отдалась блаженству.

Я не понимала, как долго молчу, поедая овсянку, до тех пор, пока не заметила, что губы Хантера подрагивают в улыбке.

– Что?

– Судя по всему, ты правда очень любишь овсянку.

– Она лучше секса, – пробормотала я с набитым ртом.

– Значит, тебя никогда нормально не трахали.

Я закашлялась, поперхнувшись.

Хантер выронил ложку и, кажется, уже был готов броситься ко мне, чтобы применить прием Геймлиха, но я подняла руку, останавливая его, и выдавила:

– Я в порядке. Воды.

Он подхватил стакан и, пока я пыталась отдышаться, налил мне воды. Горло горело, пока я пила.

– С тобой точно все хорошо?

Когда еда наконец-то спустилась по пищеводу, я похлопала себя по груди.

– Да, все нормально.

Хантер сел на место.

– Тебе не стоит разговаривать во время еды.

– А тебе не стоит делать неподобающие заявления.

– Ты первая начала. Открыла дверь с торчащими сосками, чертовски вкусно пахнешь, говоришь о сексе. Думаю, из нас двоих именно ты ведешь себя неподобающе.

Я вытаращила глаза.

– Ты заявился сюда на полчаса раньше, когда я только-только вышла из душа – вот почему у меня торчали соски. Ну а тот запах, который тебе так сильно понравился, называется мыло. И я не говорила о сексе. Я просто выразилась метафорически, чтобы описать то, как люблю овсянку.

Хантер зачерпнул ложкой овсянку и, прежде чем отправить ее себе в рот, сообщил:

– Из всего этого объяснения я услышал только «соски» и «секс».

***

– Как прошло твое свидание? – Хантер покосился на меня и вновь перевел взгляд на дорогу. Мы стояли в пробке на мосту, держа путь в северную часть штата на игру.

– Прекрасно.

Он усмехнулся.

– Что?

– Хреновая из тебя врушка.

– Что за чушь. Я не вру.

– Когда ты врешь, то снимаешь с одежды воображаемые пылинки. Именно этим ты и занималась, когда сказала, что твое свидание прошло прекрасно.

– Ты не в своем уме.

Он пожал плечами.

– Как скажешь.

Через пару минут неловкой тишины Хантер снова заговорил:

– Вы поехали к нему?

– Это правда тебя не касается.

– Хочешь знать мои мысли?

– Вообще-то нет.

– Думаю, ты поцеловала его на прощание, но, сравнив поцелуй с нашим, поняла, что не сможешь увлечься им, как бы сильно тебе этого ни хотелось.

Я прищурилась.

– У нас был секс, и я ни разу не подумала о тебе.

Хантер взглянул на меня.

– Правда?

– Правда, – подтвердила я и отвернулась к окну, чтобы он не увидел мои покрасневшие щеки.

Хантер, не отрываясь от руля, наклонился ко мне – опять слишком близко.

– А что ты сейчас делаешь своей левой рукой?

Я замерла. Я снимала воображаемую пылинку с джинсов. Не придумав, как оправдаться, я просто сердито уставилась на него, и он торжествующе улыбнулся.

А через минуту вздохнул.

– Давай сегодня сходим на ужин?

Я не ответила.

– Ты не забирала подвязку, которую я поймал на свадьбе Анны и Дерека? Не нашел ее, когда выселялся из номера.

– Нет, не забирала.

– Черт. Я так хотел ее сохранить.

Помолчав, Хантер опять вернулся к прежней теме. Он явно был упертым.

– Ну так что? Ты позволишь мне отвести тебя сегодня на ужин?

– Нет.

– Ты согласилась поужинать с бедолагой, с которым тебе даже не понравилось целоваться, а мне говоришь «нет»?

Я кивнула.

– Именно так.

– Ты мне нравишься. Я тебе тоже. Не понимаю…

Решив не кривить душой, я ответила честно:

– Когда мне было двенадцать, я как-то раз вернулась из школы раньше обычного. Из-за родительского собрания отменили уроки. На холодильнике у нас висел календарик, в котором мама отмечала наше расписание и занятия. Поскольку нас было четверо, календарь был практически полностью исписан. Но именно в тот день мама забыла указать, что у нас сокращенная смена. Мама и папа работали, поэтому у меня был свой ключ, и после школы я сразу пошла домой. Из комнаты мамы доносился какой-то шум, и я подумала, что она опять забыла выключить телевизор. Я пошла туда, чтобы выключить его, и застала отца в постели с одной из хороших подруг моей мамы.

– Черт. Сочувствую.

– Отец умолял меня не рассказывать маме, клялся, что это было в первый и последний раз. Он сказал, что если мама узнает, то ее сердце будет разбито, что я разрушу семью.

– Хреново. Ему следовало поступить по-мужски и признаться во всем самому, а не впутывать в это тебя.

– Да. Сейчас я это понимаю.

– Ты рассказала ей?

– Несколько недель я молчала. Однажды вечером та женщина пришла к нам, и я заметила то, как отец смотрел на нее. Я не могла допустить, чтобы маму так унижали. Пусть мне и было только двенадцать, я понимала, что он изменил ей далеко не в первый раз и не в последний. Когда в итоге я все рассказала маме, отец признался и сказал, что влюблен в ее подругу. Он съехал от нас, а мама надолго погрузилась в депрессию.

– Иногда совершать правильные поступки отстойно.

Я вымученно улыбнулась.

– Ага. – Потом отвернулась к окну и какое-то время наблюдала за мелькающими деревьями. – Мой муж не изменял, но он не удосужился сообщить мне о том, что мы живем на деньги, украденные им у клиентов. Как и о том, что он годами занимался всякими махинациями. Еще Гаррет не упомянул, что наш пентхаус находится на грани лишения права выкупа, и о куче долгов на кредитных картах, оформленных им на мое имя. После его ареста меня заставили в течение двух недель переехать, на банковском счете оказался перерасход, а моя кредитная история стала настолько дерьмовой, что я, хоть и заняла деньги у матери, не смогла снять квартиру. К счастью, лучший друг моего прекрасного муженька любезно помог мне с поисками жилья. Правда, он думал, что я отблагодарю его за доброту сексом.

– Мужчины в твоей жизни были отвратительными. Я понял.

– Да. – Я вздохнула. – У меня есть проблемы с доверием. Но дело не только в этом. Я не уехала в колледж, в который планировала, чтобы не оставлять маму одну. Она никогда не просила меня об этом. Даже изо всех сил отправляла туда. Когда я вышла за Гаррета, он хотел, чтобы я стала домохозяйкой, хотя я только начала карьеру психотерапевта. Поэтому из-за него я бросила работу. Сейчас у меня в жизни период, когда я хочу сосредоточиться на себе. Я люблю свою работу. Иззи нуждается в моем внимании. Мне нельзя вступать с кем бы то ни было в отношения, даже этот кто-то мне нравится.

Хантер кивнул. Насколько можно было судить по его профилю, он был разочарован.

– Однако кое-что мне непонятно.

– Что именно?

– Почему, в таком случае, ты пошла на свидание с Маркусом.

– Ты не осудишь меня за правду?

– Никогда.

– Потому что он действительно неплохой парень. Да, я не хочу привязываться к кому бы то ни было, но блюсти целибат тоже не собираюсь. Я не боюсь им увлечься. Понимаешь, о чем я?

Мы подъехали к школе, где была игра Иззи. Хантер припарковался и повернулся ко мне.

– Более чем. Хоть я и живу в трех тысячах миль, я тоже не ищу отношений. Как и у тебя, у меня тоже есть свой багаж. Я приехал всего на два месяца. Можно не блюсти целибат вместе: договориться только на секс и веселье – со сроком годности. Тебе не придется трахаться с парнем, который тебе даже не нравится, а мы если и увлечемся друг другом, то только в пределах спальни. – Он удержал мой взгляд. – Подумай об этом. Просто секс, без любви.