Текст книги "Мечты (СИ)"

Автор книги: Вэй Катэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Алина хихикнула.

– Ага, две пачки, любого, – добавил я.

– За пять минут не помрёте, надеюсь? Сейчас гляну, что у нас там есть. – Пошла на кухню. Быстро, но грациозно. Словно Багира.

Студент аж кадык чуть не проглотил, следя за движением её нижней части тела.

– Студент, – позвал я. – Студе-ент, очнись!

– А? Чего?

– Ничего, юбку ей прожжёшь, не пялься так. Лучше скажи, сколько я у вас в стабе провалялся, когда сознание потерял?

– Сутки с небольшим. Это нормально, не дрейфь.

– Почему я тогда при активации первого дара не отключался?

– Откуда знаешь? Может, и отключился, ты же там один был. Да и не всегда такая реакция, каждый дар по-разному проявляется. Мой, когда проявился, я сознания не терял, иначе бы сейчас тут не сидел.

– В смысле? – не понял я

– На меня спидер напал, давно, лет пять назад. Жрать уже начал, падла, когда кусок арматуры в руку прилетел, еле отбился тогда. Вот прикинь, что было бы, потеряй я сознание. Тебе везуха, сразу сильный дар, а я столько гороха сожрал, ужас просто.

– А жемчуга?

– И жемчуга. Четыре раза. – Улыбнулся Студент.

– Так ты – матёрый рейдер, значит?! Я думал, ты – совсем молодой, зелёный.

– Мне, Док, уже двадцать шесть. Внешность, собака, не меняется, как был там девятнадцатилетним доходягой, попавшим сюда, таким и остался. Сколько качался, сколько ел, все пытался мышцу нагнать. Нет, ни хрена не получилось! Другие за месяц-два так меняются, будто всю жизнь железо тягали, хотя, сами к штанге не знают с какой стороны подойти. А тут бьёшься, как рыба об лёд, да без толку всё. У меня даже морда лица не поменялась за эти годы, представляешь. – Хмыкнул – Вечно молодой, вечно... аай! – Досадно махнул рукой.

Студент с грустью посмотрел на двери служебного помещения, откуда обычно выходит в зал Алина.

– Ты поговорить с ней не пробовал?

– Не, Док. Нафиг я ей нужен, вечный пацан. За ней такие, вон, ухлёстывают, ты бы видел. Я им не конкурент.

– Встречается с кем-то?

Студент хмыкнул, дёрнув щекой.

– Нет, отшивает всех. Характерная.

– Ну, так подойди, поговори. Чего ты, как маленький?!

– Да, ну. – Покачал он головой. – Там без шансов. Отфутболит, стопудово. Потом на глаза показаться не смогу. Стыдно будет. Перестану сюда ходить. Не, не хочу.

– Студент, ну, не тупи, а. Ну, я же не просто так говорю, чтобы ты к ней подошёл. Забыл, какой дар у меня?

Лицо студента начала озарять догадка, брови встали домиком.

– Ты, ты, это, она ко мне...,... – Я чё, нрааавлюсь ей?! – Его глаза грозили вывалиться на стол.

– Есть такое дело! Так что, давай, не теряйся, пока барышня не разочаровалась, ожидая твоих действий. О, вон и еда как раз! М-м-м, какой я голодный!

Студент засуетился, помогая Алине разгрузить поднос, то и дело украдкой посматривая на неё. Девочка тоже сильно волновалась, особенно сильные всплески были, когда они нечаянно касались друг друга. Закрыться от них было просто невозможно, я начал захлёбываться, в буквальном смысле слова. В глазах поплыли разноцветные круги. Моему истощённому организму не хватало сил на блокаду сильного эмо. Ручейки превращались в потоки, потоки грозно набирали силу, снося все мои тщедушные преграды.

– Так, молодёжь, если вы не хотите, чтобы я сейчас сдох, то валите отсюда, на хрен!

Я упёрся руками в стол, пытаясь не упасть, покачиваясь, глянул замутнёнными глазами на Студента.

– Что с вами?! – заволновалась Алина.

До Студента, наконец, дошло происходящее. Он сорвался со стула, схватил девчонку за руку и рванул к выходу, таща её за собой.

– Ху-у! – выдохнул всей грудью, будто вынырнул из толщи океана.

На расстоянии мне стало гораздо легче контролировать ситуацию, напор ослаб, но силы мои были на исходе.

– Еда! Надо срочно есть! – прошептал я еле слышно, подтягивая трясущейся рукой ближайшую тарелку.

Истощенный организм не давал закрыться от окружающего эмоционального фона. Мне казалось, что я одновременно чувствую весь город. Брешей в "платине" становилось всё больше, мне становилось всё хуже. Вспомнил о живчике. Флягу снял с пояса с трудом, руки тряслись, челюсти отбивали морзянку.

– Эй, мужик, тебе помочь? – спросил один из посетителей, обдав меня при этом сильной волной беспокойства.

Я отрицательно замотал головой, боясь, что он подойдёт ближе. Мне тогда точно конец.

Выпил всё, что осталось после тренировок, одним залпом и принялся поглощать калории.

Минут через десять приоткрылась входная дверь, в образовавшейся щели появилась голова Студента. Я махнул рукой, мол, всё в норме, заходи.

– Ты как? – спросил взволнованный парень.

– Нормально.

К его приходу на столе, практически, ничего не осталось. Раньше столько я не ел.

– Прости, дружище, но, кажется, я тебя оставил без обеда. Давай ещё чего-нибудь закажем? Где Алина?

Оглядел зал и вспомнил, что Студент зашёл один.

– Ты её чё, там оставил?

Просканировав ближайшую территорию, нашёл девчонку в районе кухни. Со служебного входа зашла, догадался я.

– Нет, она уже там. – Кивнул он в сторону барной стойки. – С той стороны зашла.

– Да, я уже понял. Вы поговорили?

Парень вытянулся в струнку, сидя на стуле. Счастливая улыбка идиота заползала на его лицо.

– Ага.

– Ну, и? Хотя, чего спрашиваю, по тебе и так всё видно.

Разошлись мы уже ближе к вечеру. Я пошёл домой, а влюбленный ухажёр остался ждать свою пассию.

Дома выпил раствор гороха, после чего практически пришёл в норму. Пока сидели в "Барракуде", наглым образом ополовинил флягу Студента. Потребность этого пойла, честно говоря, пугала. Надо завтра к Батону заглянуть обязательно, а то как бы в одно прекрасное утро не проснуться квазом.

– Брр! – Передёрнул я плечами.

По спине пробежали неприятные мурашки, с холодными лапами. Нет, не хочу быть квазом. Видел уже парочку, чуть штаны менять не пришлось от неожиданности. Кожа серая, бугристая, в мелких трещинках, как шкура бегемота, огромные узловатые пальцы с треугольными когтями, жёлтые белки глаз, вздёрнутый нос с увеличенными вытянутыми ноздрями, большие мясистые уши, выпирающие вперед челюсти, рот сильно увеличен, а из почти чёрных, толстых губ торчат белые острые клыки. Всё это при росте почти два с половиной метра. Но они не все такие, второй был гораздо меньше и шкура на крокодилью похожа, даже цвет зеленоватый. Когти гораздо больше, чем у первого мутанта, даже на ногах. Шёл босой, цокая об тротуар, хотя одежда на нём хорошая. Одет опрятно, но обуви на такие лапы, видимо, не нашлось. С такими в самый раз по деревьям лазить. Вместо ушей просто дырки, как у рептилий, губ почти нет, лишь синюшная полоска, обрамляющая торчащие боковые клыки.

– Б-р-р! – обратно передёрнуло всего.

Такого ночью встретишь, и остановка сердца обеспечена. Нет, прямо с утра к Батону, однозначно!

Зашёл в гараж, залез в машину. С тех пор, как въехал в ворота "Светлого", всё как-то руки не доходили разобраться с содержимым многочисленных ящиков и сумок. Размеры гаража позволяли загнать две машины, но так как стояла одна, места было ещё очень много. Разложил всё на полу и присвистнул. Провизию даже не распаковывал, поставил эти сумки в сторонку. Оружия было немного, но какое! Две штурмовые винтовки, которые я снял с ребят ещё в тот злополучный день, показались детским лепетом, по сравнению с остальным набором. Самозарядный карабин Alexander Arms под патрон 50 Beowulf, c интегрированным глушителем и коллиматорным прицелом. Емкость магазина семь, дальность до полукилометра, вес чуть больше трёх кило. Отдача, правда, сильная, но вещь очень серьёзная. Харватская "Барретт Пэйлоад Райфл" с боеприпасом 25x59В, бьёт на расстоянии до двух километров. Однозарядная, с ручным запиранием, без обвеса тянет не больше восьми килограмм. С такой штукой только на элитника и охотиться. Даже к скребберу не стыдно с этой "аркибузой" идти. Ручной пулемёт Калашникова, РПК-16 с оптикой и магазином на 96 патронов. Патрон пять сорок пять. Способен использовать любые магазины от АК-74М или РПК-74. Два гранатомёта: РПГ-29 "Вампир" и РПГ-7. Штурмовая винтовка М16 А2 с подствольным гранатомётом М203 и модулем MPRS. Система может использовать, как стандартные 40 мм. низкоскоростные гранаты, так и с программируемым электронным взрывателем. "Грач" Ярыгина, использует патроны 9 мм с пулей повышенной пробиваемости, стреляет одиночными. Для постоянного ношения, на "всякий случай", то, что надо. Револьвер Taurus M450, длина 168 мм. Пятизарядный, калибр 45. Лягается, как лошадь. Кольт Миротворец, ну это легенда номер один всех времён, гроза Запада. Ни один вестерн не обходился без него. Где они этот раритет только откопали? С ума сойти! Револьвер РШ-12 штурмовой калибра 12 мм, разработан в начале 2000-х годов в России. Я читал о нем в Интернете незадолго до попадания сюда. Только сейчас пришлось по-настоящему оценить своё яростное увлечение оружием и многочасовое просиживание у компа. Ф-1 девять штук, РГО семь штук, РГН четыре, РКГ-3 пять штук и РКГ-6 пять штук. С иностранной маркировкой тоже целая куча. Даже не стал читать. Ящик выстрелов для РПГ.

А вот с минами засада получилась. Узнал только противопехотные, две штуки. К великому сожалению не интересовался подобными вещами. Просто аккуратно сложил всё в сторонку, стараясь лишний раз не трогать. Сел на порожек машины. Хотел закурить, но передумал. Надо бросать. Выпил живчика. Что-то устал я сегодня. В сон потянуло с неимоверной силой. Хоть прямо тут, на полу ложись и спи. Нет, сил больше нету разбираться со всем этим. Ну, его к чёрту. Завтра, всё завтра. Пошёл в спальню, словно сомнамбула шоркая ногами. Добрёл до кровати и упал лицом в подушку, не раздеваясь. Всё, я умер....

Глава 10

Стою на крыше высокого здания. Сумрак. В лицо дует холодный, морской ветер. Город светится, живёт своей жизнью. Нарастающий гул откуда-то издалека приближается очень быстро. Ноги ощутили вибрацию, маленькие камушки запрыгали, затанцевали сумасшедший танец смерти, которая неслась со стороны океана, огромной, чёрной волной страшного голода, ярости, страха, боли и смерти. Много смерти.

– Хух!

Резко сел на кровати. Дышать тяжело. Весь мокрый, в холодном поту. Сердце бешенно колотится, как после стометровки.

Давит! Как же сильно давит! Ярость! Голод! Страх! Смерть! Боже, что это?!

Я схватился за голову.

– М-м-м!

Трясущимися руками добрался до фляги. Крышку открутил с большим трудом, пальцы не слушались, соскальзывали. Судорожно глотая, половину пролил на себя.

Эта волна несётся с юго-запада прямо сюда, в Светлый!

Нащупал в кармане брюк телефон, подаренный Арманом, набрал номер Седого.

– Да, кто это? – раздалось с того конца.

– Док! Это Док! – прохрипел я, пытаясь говорить как можно громче и чётче. – Седой, к нам несётся огромная стая мутантов! Их тысячи, Седой! Эта миграция! Миграция орды!!

– Уверен?!

– ДА! ДА! – голос вдруг прорезался, я уже почти орал. – Я их чувствую! Я сейчас тут просто сдохну от фона их эмоцицй!! Поднимай всех, времени мало! Ахтунг!!

– Понял!

Раздались гудки. Набрал Лешего.

– Кому не спится?

– Леший, просыпайся!! Стая идёт огромная прямо на нас!!

– Какая стая?! Ты кто? – спросил Леший сонным голосом.

– Док!! Это я – Док!! Мутанты идут, командир, тревога!! ПОДЪЁМ! Ребят буди!!

Вдруг в комнате над дверью замигала жёлтая лампа, и раздался противный звук

– Бззть! Бззть! Бззть!

Это тревога?! Удивился я. Вот, оказывается, что это за лампы во всех комнатах напиханы, а я целый час выключатель от них по всему дому искал. Охренеть!

– Подъём! Общая тревога! – Раздался громоподобный бас в трубке. Эти слова явно не мне предназначались.

Я нажал отбой разговора. Предупредил... Успел... И упал, потеряв сознание.

– Док! Ты слышишь меня, Док?! – Доносилось как из бочки.

Кто-то меня трепал, так что голова вот-вот оторвётся.

– Док, да очнись же ты, наконец! Батон, ну, сделай хоть что-нибудь! Шевелись быстрее! Глянь, он синий уже!

Что-то больно ужалило в руку. Тепло побежало вверх по венам, дошло до шеи, начало печь. Дышать стало горячо, огонь поплыл, распространяясь по всему телу. Я ощутил свои ноги, руки. Оказывается, раньше их не чувствовал. Сердце, оно горит и бьётся, набирая обороты. Даже веки стали пульсировать наливающимся теплом.

Первое, что мне удалось, это пошевелить пальцами правой руки. Потом левой. Потом открыл глаза.

– Очнулся, батонэ? Маладэц! От мой кактел даже пакойник очнаитса! Батон свой дела знаит. Вот эта ешо пэй, давай, савсем харашо тебэ станет, – говорил лекарь, вытряхивая из пузырька в стакан с водой бурую жидкость.

– Пэй! – сунул мне стакан под нос. – Толка нэ дыши.

Было поздно – я вдохнул...

Рвотный рефлекс сработал молниеносно. Все содержимое желудка вырвалось гейзером прямо... в тазик?! Откуда взялся тазик?! Секунду назад его не было.

– Воды? – раздался знакомый голос Аби.

Парнишка стоял около кровати, держа пластиковую посудину. Все его лицо, руки, форма были перемазаны в чем-то буром. Куртка разодрана, на плече рукав почти болтался.

– На, держи! Постой, давай помогу, – раздался другой знакомый голос.

Арман вложил в мои руки стакан с водой, придерживая, помог выпить.

– Я жэ гаварил, нэ дышы. Зачэм дышал? Харашо, убрат успэл. Тепэр пэй, давай. Нэ дыши, толка, батонэ, нэ дыши! Пэй!

– Давай, братан, на раз, два, выдохнул и залпом. Убойная вещь, но толковая, – сказал Арман, забирая у Батона стакан.

Также вложил его в мои руки, придерживая своими. Я набрал побольше воздуха в грудь и залпом выпил содержимое. Выдыхая, закашлялся, но мне тут же сунули флягу. Выпил и это. У Армана живчик на коньяке, крепкий. Продрало пищевод хорошо, даже привкус этой ужасной дряни во рту почти прошёл.

Батон замерил пульс, заглянул в глаза. Посмотрел язык. Пощупал затылок.

– Маладэц, Док. Всё савсэм харашо. Севодня атдыхай, завтра прихади. Смотрэть тебя нада ещё, лекарства давать нада. Давай, паправляйса, батоне, паправляйса. Мне работы ищё многа севодня.

– Батон, сколько я тебе должен? – спросил я у выходящего в двери лекаря

– Нискока, батонэ, нискока. Паправляйса!

И вышел. Арман пошёл его проводить.

– Ну, ты как, очухался? Мы думали – ты помер. Я пришёл, а ты – синий, холодный и как статуя.

– Ты меня нашёл?

– Да. Меня Седой к тебе послал. Сказал, что не видел нигде, просил поискать. Я у всех порасспросил, никто тебя не видел, тогда я сюда бегом. Хорошо, дверь открыта была, я позвал, тишина. Поднялся сюда, а ты – труп. Лежишь такой, синий весь и не дышишь, почти. Я зеркалом проверил, совсем чуть-чуть дыхание, но есть. Тогда я пулей к Батону, его дома нет. Я к нашим на стену. Еле нашли его с Арманом, раненых-то много. Нас боец Седого на машине привёз, мы же ещё к Батону домой, за лекарствами заскочили. Я думал, не успеем, помрёшь. Успели!

Парнишка потёр грязной рукой не менее грязную щёку, улыбнулся.

– А ты чего такой чумазый и какие раненые? О чём ты?

– Так бой же был. – Аби удивился вопросу.

– Какой бой? – теперь уже удивился я.

В голове пусто, совершенно не помнил ночных событий. Даже ещё не понимал, почему мне так плохо стало и из-за чего вся суета.

– С мутантами. Ты ночью, когда позвонил, общую тревогу включили. Мы бегом на стены. Когда увидели, что на нас прёт, дар речи все потеряли. У некоторых истерика случилась. Такую орду даже наши старики не видели за всю свою жизнь в Стиксе. Еле отбились. Если б ты видел, что там творилось! Ребята, постовые, еле успели заскочить. Седой их по рации вызвал. Смели бы их всех к чертовой матери, даже понять не успели бы ничего. Мы первую волну из всех орудий встретили, такой салют устроили, что на век это событие в историю попадёт, точно. Потом мутанты сплошным потоком пошли, часа два пёрли напролом. Прорыв на западной стене случился, через верх переваливаться начали. Еле кучу эту разбили, обе вертушки подняли в воздух. Там вообще тяжко пришлось, весь основной удар туда был. Потом уже по окружности растекалось всё. А спустя минут двадцать, они стены обходить стали, вокруг пошли и почему-то стали отдаляться. Такое ощущение, будто поняли, что сюда лучше не лезть. Отошли метров на триста и прут на восток, мимо нашего Светлого.

– Аби, ты опять без разрешения в бой полез? – спросил я, не понимая, как мальчишка оказался в таком пекле.

– А он у нас – ветеран. Девять лет в Стиксе, Док, это не шутки. Такими людьми при общей тревоге не пренебрегают, даже несмотря на возраст. Если у тебя боевые дары, то будь добр – защищай город. – Арман устало опустился на стул.

Я только сейчас заметил, что он весь с ног до головы залит кровью.

– Ранен?

– Нет. Не моё.

– А наши?

Почему-то эти люди стали мне очень близки, будто ни один год дружили.

– Ну, как сказать, не совсем целы, но живы. Студенту руку оторвало, Фому подрали хорошо. Лешему пол ляхи один шустрик оттяпать пытался, не удалось, но дырка изрядная. А остальные все только царапинами отделались. Даже этот герой, вон, помахаться успел.

– Я сегодня свой рекорд побил! Семь минут, шестнадцать секунд! Даже в обморок не упал, представляешь! Ай! – Аби схватился за ушибленный затылок.

– Тебе ещё плюху дать, герой? А, если бы ты потерял сознание, то, что тогда?! Ты же видел, что творилось! Не факт, что кто-нибудь из нас успел бы вперёд мутантов. Твоё счастье, что Филин рядом был. Подожди, вечером разбор полётов будет, – грозно пообещал Арман.

Аби погрустнел.

– Думать надо, не маленький уже, – продолжил Арман. – Вот сожрали бы тебя, и что тогда? Кому твои семь минут нужны, балбес?! – Потрепал нахохлившегося пацана по волосам. На секунду прижал к груди, отпустил. В глазах блеснула слеза.

– Хватит, одного уже схоронил.

Аби засопел, шмыгнул носом и протёр рукавом лицо.

Выгнав "Комбат" на улицу, я не заметил ожидаемого хаоса, все как обычно, только людей мирно гуляющих нет. По дорогам разъезжают УАЗики с вооружёнными людьми. По улицам снуют бойцы, зачищая город от остатков просочившихся тварей. Мы направились к западной стене, там сегодня ночью было самое пекло, теперь же работы по расчистке и поиску уцелевших мутантов хватало всем. Чем ближе подъезжали, тем больше было заметно следов недавнего боя. Пятна крови тут и там, несколько поваленных и проломленных заборов, вогнутые внутрь массивные железные ворота, разбитые окна, гильзы повсюду. Ближе к стене стали попадаться и трупы заражённых, люди на улице не валялись. Если и были погибшие, а в такой мясорубке наверняка были, то их уже куда-то убрали. У самой стены было сплошное месиво из переломанных тел, крови и внутренностей. Люди, перемазанные с ног до головы кровью, копошились в этом фарше. Чистили споровые мешки, грузили останки в транспорт, вывозили. Смрад стоял ужасный. Выйдя из машины, Аби заметно позеленел, но его не вырвало, сдержался. Мой желудок тоже выдержал, хотя, цвет лица явно был не лучше. Морально я готовился к подобным картинам, но увидев воочию, ужаснулся от масштабов смерти. Арман вообще никак не отреагировал, видно, прошёл в этом мире через многое.

– Пойдём, нам туда, – сказал он, бодро чавкая ботинками и указывая на дверь в стене.

Железные нервы...

В помещении было изрядно накурено, посреди комнаты стоял большой стол, вокруг которого в данный момент, склонившись, стояло шесть человек, что-то сосредоточенно обсуждая, тыкая пальцами в какую-то карту. Мне знакомы были только Седой и Прапор.

– А я тебе говорю, что проще новый ров выкопать, а это дерьмо зарыть, к чертям собачим! – Хлопнув ладонью о стол, говорил на повышенном тоне невысокий худощавый мужик, лет пятидесяти. – Ты хоть помнишь, какая там глубина была?! Это не реально, Тор! Седой, ну, хоть ты ему скажи!

Седой сидел на стуле ровно, будто кол проглотивший, торс перетянут бинтами, понятно, ребра сломаны, лицо пересекал свежий рубец, покрывшийся коркой. Волосы, засохшие в крови, торчат как у нарисованного ёжика иголки.

– Крот прав, я тоже смысла в вывозе не вижу. Пока орда прёт, соваться за стену вообще самоубийство.

– А как же хабар? Там столько...

– Ты знаешь, сколько ещё будет длиться миграция? – перебил Седой здорового, бородатого мужика с большим животом. – Пойди-ка, глянь за стену, им конца не видно. Всё серое, сплошь до горизонта. Ты, вообще, в своём уме, Манчестер? Какой на хер, хабар.

– Я же о стабе пекусь. Ты только прикинь, сколько под стенами бабла сейчас валяется, у нас даже в банке на данный момент меньше! – Не сдавался здоровяк. – Оно всё гнить скоро начнёт, жара. Хорошо, дождёмся мы ухода орды, дальше что? Кто туда полезет, в тухлятину? Это тебе не одного тухляка вскрыть, там шестиметровый ров, заполненный телами, по трупам прошли до стены и точно также, по трупам, забрались наверх.

– Манчестер, семнадцать метров, ты слышишь меня, семнадцать метров высота трупной горы, разбросанная взрывами по округе. Ты понимаешь масштабы?

– В каждом лотерейщике минимум два спорана, даже, если там половина лотерейщиков и ни одного крупняка, а крупной дичи хватает, сам видел, это получается, – здоровяк прищурил один глаз, глядя в потолок и шевеля губами, на лице отразилась усиленная работа мозга, – да, ну, на хуй! Я сам туда полезу!

– Вот, – Седой указал рукой на Манчестера, – самый главный ?хомяк? всего Стикса! Прошу любить и жаловать. А вы чего там молча топчитесь, у дверей? – Это уже к нам. – Давайте, присоединяйтесь. Пока Леший в отрубе, ты его заменишь, – ткнул он пальцем в подошедшего Армана. – Знакомьтесь: Док, – Седой указал на меня.

– Это он поднял тревогу. Кстати, а где тебя черти всю ночь таскали?

– На полу, коврик у кровати изображал, синий, – нашёлся я с ответом.

– Ты видел, что за стеной творится? – спросил меня Седой.

– Нет ещё. Но уже представляю.

– Ошибаешься! Такое представить невозможно. Сходи, посмотри, не пожалеешь! Они прут и прут, и наше счастье, что атака прекратилась. Массой задавили бы. Кстати, почему атака прекратилась, кто-нибудь может объяснить этот феномен? У кого какие мысли?

– Да, странно это как-то, они обтекают наш стаб стороной, чешут чётко по невидимой границе, – сказал задумчивый смуглый парень, лет двадцати, с очень странными глазами. Смотрит, словно мудрец древний, почёсывая голый подбородок. – Батона бы сюда, – помолчав немного, добавил, – мне кажется, дело в даре, вот только, в чьём? – И удавьим взглядом впился мне в глаза.

Стало очень некомфортно. Прям почувствовал, как беспардонно этот человек роется в моем сознании. Глаза его сначала сузились, как бы рассматривая внутри меня что-то очень маленькое или плохо видное, спустя минуту стали увеличиваться, брови поползли вверх, рот приоткрылся, лицо вытянулось. Быстро придя в себя, чувак лязгнул зубами, захлопнув отвисшую челюсть, окинув всех присутствующих, ещё достаточно расширенными глазами, и тихо произнёс:

– Это он, не вижу как, но точно он, – одновременно снимая с пояса флягу, не спеша свинчивал крышку.

– А говоришь: Батон нужен, – задумчиво и очень внимательно разглядывая меня, произнёс Седой.

– Нужен, нужен, – отхлебнув ещё пару глотков, продолжил: – Я – дилетант по сравнению с ним, как отоспится, сразу его сюда. Посмотрим, чего он увидит.

Седой перевёл взгляд на говорившего, тот отрицательно помотал головой.

– Только волны. Ядро пульсирует, посылая волны, как круги на воде, золотые. Больше ничего не пойму.

Седой снова уставился на меня:

– Ну и? Сам-то, чего скажешь? Как думаешь, почему так происходит?

– Может потому, что Марс подошёл к Венере под прямым углом? – ответил я, пожимая плечами.

Пару секунд присутствующие пытались осмыслить сказанное. Первым заржал басом рыжий, бородатый здоровяк, которого назвали Тором. Седой лишь усмехнулся.

– Значит, ты не понимаешь, что происходит? – спросил он, улыбаясь. – Интересно девки пляшут... Чувствуешь себя как? Нигде, ничего не покалывает? Может, слабость? Голова кружится?

– Слабость есть и головокружение, но это неудивительно, если учесть, что час назад меня с того света вытянули. Единственная странность: есть хочу, постоянно и очень сильно.

– Мы же только что ели! – изумился Аби – У меня до сих пор пузо, как шар, – сказал он, похлопывая себя легонько по животу.

– В том то и странность: я снова голодный, будто несколько дней крошки во рту не было. Кажется, сейчас желудок к позвоночнику прилипнет. Так что, если вдруг заурчу как мертвяк, не пристрелите. Буду благодарен.

Увидев, что люди не понимают, о чём речь, пояснил, что это мой желудок иногда издаёт звуки, очень схожие с урчанием мертвяков. Арман подтвердил, рассказав, как Леший с Фомой уже порывались меня грохнуть от неожиданности.

– Захожу и вижу, этот, – Арман кивнул в мою сторону, – с тарелкой стоит, бледный, как смерть, глаза во, – показал размер приличного яблока, состроив при этом испуганную гримасу, – Леший со стволом в боевом режиме, а Фома с вилкой наизготовку. Зенки навыкат и рожа синяя. Долго не мог въехать, в чем проблема, пока сам не услышал.

– Да, ну, чушь какая-то, – махнул рукой Манчестер.

– Интересный ты человек, Док, – тихо проговорил смуглый парень с глазами старика, снова потирая подбородок и рассматривая меня, словно музейный экспонат.

– Аби, организуй человеку плотный перекус, – сказал Седой, серьёзно глядя в пространство, – сдаётся мне, неспроста этот аппетит... ну, чего стоишь?! Бегом за провизией, если не хочешь обратно от мутантов отбиваться!

Аби словно ветром сдуло, чуть дверь с петель не сорвало.

– Штаны не потеряй! – крикнул ему вслед Арман.

Но мальчишка его уже не слышал, он нёсся на всех парах к припаркованному "Комбату", подпрыгивая и подтягивая на ходу штаны, стараясь по минимуму использовать дар спидера. "Вдруг и вправду снова атака, думал он, а я истощён. Нет, уж лучше на машине. Не думаю, что Док заругается. Я же для дела.".

Сделав в "Барракуде" срочный, очень срочный заказ, шустро помчался домой переодеваться. Пятнадцать минут в запасе есть.

Главы стаба обсуждали оборону, указывая то в одну точку карты, разложенную на столе, то в другую. Я хотел было встать, чтобы внимательнее рассмотреть рисунок, но не тут-то было. Зад, будто чугунный, прирос к табуретке, в ушах монотонный звон, пол снова куда-то поплыл. Вцепившись покрепче в рядом стоящий стол, я просипел.

– Мужики, кажется, я отъезжаю.

Меня качало в сидячем положении. Пресс из страшных эмоций дикого голода и ярости навалился так же, как этой ночью, не давая нормально дышать. В глазах поплыли разноцветные круги. В животе заурчало на разные лады с небывалой громкостью. Лица людей исказились и поплыли, как мокрые картины. Кто-то подхватил меня под руки, усадил на пол.

"Спасибо, оттуда падать не так больно..." – промелькнула мысль в отъезжающем сознании.

В зубы сунули флягу.

– Пей, пей давай, – раздался еле слышный голос Армана.

Зашипела рация: – тшш – Прапор, вызывает Маршал. Приём!

– тшш – Прапор, как слышишь, Маршал на связи. Приём!

– тшш – Прапор на связи. Приём!

– тшш – Они снова на сближение пошли! Снова, как утром! Приём!

– тшш – Нападают? Приём!

– тшш – Нет, пока мимо идут, но ближе подвигаются. Приём!

– тшш – Готовьтесь! Смотрите в оба. Выдвигаюсь. Как слышно, Маршал? Приём!

– тшш – Слышу хорошо, есть готовиться, смотреть в оба. Конец связи.

Пока шли переговоры по рации, меня уже напоили живчиком и кормили тушёнкой.

– Персики пойдут? – спросил басом, кажется, Тор.

– Давай, давай! Всё давай! – сказал Арман, продолжая впихивать в меня куски мяса. – На-ка, запей.

Почувствовал губами холодное горлышко фляги. Не успел проглотить живчик, как мне снова сунули в рот кусок тушняка. Кормили... Зрение и другие чувства стали восстанавливаться, понял, что меня кто-то держит со спины, в полусидячем положении. Стало жутко неловко. Держат, кормят... Беспомощный...

– Шам, – попытался сказать с набитым ртом, ещё плохо слушающимся языком, и ухватить ложку.

Попытка увенчалась успехом, через пару минут я уже самостоятельно сидел и орудовал веслом, поглощая консервированные персики. Открылась дверь, в комнату влетел Аби с двумя здоровыми пакетами.

– Слава Стиксу! Ну, где тебя носит! Давай быстрее! – Воскликнул смуглый парень, подскакивая к Абирону. – У нас тут голодный обморок и новая атака на носу, а ты ходишь три часа. Вынимай всё махом! – Говорил он, помогая опустошать пакеты, раскладывая коробки на столе.

Через десять минут я уже сидел за столом, догрызая ножку жареной курицы. В помещении остались только я, Арман и смуглый парень, имя которого я так и не узнал. Абирону дали в помощники двух молодых бойцов, горсть споранов и отправили в ближайший маркет за калориями. Остальные поднялись наверх наблюдать за поведением орды.

– Ты идти уже можешь? – спросил безымянный парень.

– Да, вполне, – ответил я, не прекращая поглощать всё подряд: пирожки, курицу, торт, рыбу, картошку, эклеры. Не разбирая...

Вспомнился стишок Сергея Маршака.

Робин-Бобин кое-как подкрепился натощак:

Съел телёнка утром рано,

Двух овечек и барана,

Съел корову целиком

И прилавок с мясником....

Надеюсь, у меня до человечины не дойдёт...

– Ну, тогда давайте, собираем всё, что осталось, и пошли наверх. Там доешь на свежем воздухе. Заодно и поглядим на изменение движения. Да, кстати, я Кир, – протянул он мне руку. – В этой суматохе как-то и не представился, запарился чёт.

Зрелище моему взору открылось нереальное! Эпическое! Миграция крабов по дну океана! Только крабы эти ростом от полутора метров, до десяти! Но прут так же, волнами наползая друг на друга, пихаясь, бодаясь, попутно раня и убивая друг друга. Гул стоял страшный, вызывающий холодные мурашки по всему телу. Урчащий рокот и мелкая, мощная вибрация под ногами. А все свободное от движения пространство, до самой стены, заполнено трупами различной повреждённости: разорванные, раздавленные, застреленные, даже целые на вид попадались.

Но меня больше поразило не это, а то, что другим видеть не дано. От самых стен города и вплоть до движущейся массы ?крабов? стояли остовы люди. Тысячи измученных, почти прозрачных человеческих душ, недавно бывших такими же мутантами, служили преградой от нападения тварей. Тонкие волны, пульсацией выталкиваемые моим телом, стелились над головами призраков, опадая рваной паутиной и исчезая, насыщая призрачную толпу душевной энергетикой...

– И нет им ни конца, ни края; и прозвища им – легион, – прошептал я себе под нос, покачиваясь и охреневая.

– Чего? – спросил, рядом стоящий Кир.

– Нет, ничего. Так, мысли вслух. – Ответил я еле слышно.

– Обратно плохо? – спросил взволнованный Арман, – Дайте на что сесть человеку! – крикнул он кому-то позади меня.

Принесли ящик от боезапаса. Усевшись, я принялся доедать то, что мы принесли с собой. Созерцание завалов мёртвых тел ничуть не уменьшило моего аппетита. Заметил, что пульсирующие волны стали немного толще, а проходящие и снующие по своим делам бойцы бросали на меня заинтересованные, удивлённые и не понимающие взгляды. Понятно теперь, куда столько еды девается, не удивительно, такую толпу поддерживать. Мне Рыжий как то говорил, что они в нашем измерении долго не могут находиться, минут десять, пятнадцать, а потом энергии им не хватает, и души давить начинает. Сколько они так уже стоят, интересно? – размышлял я, жуя, не знаю что.