Текст книги "Роар и Лив (ЛП)"

Автор книги: Вероника Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Только Вейл встает, чтобы проводить нас. По крайней мере, это то, что я думаю, пока я не замечаю двух фигур, ждущих на краю построек.

Когда я слышу паузу в шагах Перри, я знаю, что он тоже увидел их.

Вейл глядит на него. – Когда я сказал, что ты и Роар могут сопроводить ее, ты же не думал, что я пошлю только вас двоих... ты подумал?

Это точно то, что Перри думал, ты ублюдок. Это то, что Лив и я подумали также. Я кусаю внутреннюю часть губ, удерживая на месте слова. Около меня глаза Лив отстранены, похоже она даже не слушает Вейла.

– Я должен быть уверен, что она доберется туда, – продолжает Вейл, не дожидаясь ответа Перри.

Это неприкрытое оскорбление. Он дал это задание кому-то еще, чтобы обеспечить выполнение задачи надлежащим образом. Вейл, возможно, также просто сказал Перри: Ты неспособен.

– Нам будет лучше без них, – говорит Перри. – Если это просто так, то втроем мы могли бы двигаться быстрее. Мы оставим легкие следы и привлечем меньше внимания.

Вейл улыбается мягко, снисходительно. – Я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения.

Перри поднимает свой ранец выше на свое плечо и туго кивает. – Я понял.

В один прекрасный они померятся силами справедливо, никакая цепь или присяга не защитит Вейла. Однажды. Я надеюсь, что я буду там, чтобы увидеть это.

Поскольку мы приближаемся к ждущим фигурам, я узнаю их это Уилан и Коллинз – Слушающий и Провидец. Наличие их с нами усложнит мои собственные планы... планы, мне все еще нужно их создать. Сделать Лив моей целью. Что я не выяснил как.

Убежать с ней? Женится на ней? Я должен поговорить с Лив и узнать то, что она хочет. Реальная цель, та, которая всегда вела меня, состоит в том, чтобы сделать ее счастливой.

Коллинз и Уилан наполовину спят и ясно раздражены этим назначением. После краткого обмена с Вейлом, они главные, в главном отряде, оставляют меня, чтобы идти с этими, третьей "сестрой".

Час на рассвете самая тихая часть дня. Нет никакого ветра, чтобы зашелестела трава или пение птиц, заполняющее воздух. Я слышу только слабый грохот прибоя океана на расстоянии в полумили. С каждым шагом я извлекаю, порывы беспокойства в себе, пока я не могу бороться с этим больше и я должен оглянуться.

Постройки выглядят более привлекательным, чем они когда-либо могли, сейчас, когда я уезжаю. Мягкий свет Эфира обрисовывает в общих чертах группу домов, и хотя это не старое поселение, это выглядит крепким и мудрым. Как много мыслей, сколько я произвел за прошлые дни, мне не пришло в голову, что я не мог бы вернуться сюда. И хотя я цыган в глубине души – моя мать всегда говорила, дом там, где ты кладешь свою голову, чтобы спать – я не могу отрицать, что это место значит что-то для меня. Это принесло мне Перри и Лив и Талона. Даже Брук.

Я уже скучаю по нему.

Я смотрю на Лив, сочувствуя ей. Если я так себя чувствую то, что относительно ее?

Поскольку мы приближаемся к линии деревьев, где дорога погружается в лесистую местность, Вейл останавливается и таким образом мы делаем то же самое, молча, покорно, образуя небольшую группу на дороге. Это маленькое действие прорубает мое печальное настроение, раздражая меня больше, чем это должно; он обучал нас походить на собак.

– Не опаздывай, Оливия, – говорит он повседневным тоном. – Или будут последствия.

– Что это значит, черт побери? – слова вылетают из моего рта.

Лив говорит в то же самое время, что и я. – Последствия? Как ты планируешь провести их здесь, Вейл?

Игнорируя меня, Вейл поворачивается к ней. – Я не буду проводить их здесь, но твой новый муж будет.

Мне требуется момент, чтобы понять то, что он имеет в виду. Когда я понимаю, мое сердце сжимается, как кулак в моей груди. Эта беседа несется к моему худшему кошмару.

– Я иду на север, – отвечает Лив, ее голос, столь же холоден как зима. – Я делаю это для Тайдов. Я вынесу термин жена, но если Соболь будет ожидать, что я сожмусь в углу и подчинюсь приказам, то он будет очень разочарован. Я ничья слуга, и независимо от того как неправильны мои действия, никто никогда не будет, наказывать меня.

Я слушаю, она говорит это и я задаюсь вопросом, почему напряжение, которое я чувствую, чтобы защитить ее, так сильно. Она не нуждается во мне. Лив сильна. Она жестока.

Вейл качает головой. – Успокойся, Оливия. Никто не наказывает тебя. Последствия же штрафы на оплате приданого. Мы те, кто пострадает, если ты поздно прибудешь, поскольку Соболь украсит запас продовольствия, он согласован, чтобы заплатить за тебя. И он хорошо знает, кто ты и как тебя нужно рассматривать. Ты моя сестра, Лив, и принимаешь ли ты решение верить этому или нет, я люблю тебя. Я никогда не хотел бы видеть, что ты страдаешь.

Заявление Вейла удивительно серьезно, но Лив не хочет знать это. – Если бы ты любил меня, то ты не принудил бы меня к этому.

– Я отказываюсь вести эту беседу с тобой снова.

В то время как они продолжают спорить, мой пристальный взгляд спадает до ножа на талии Вейла. Я мог нарезать его на двадцать частей прежде, чем он даже достал бы свое оружие. Я мог закончить это прямо сейчас – за Лив и за Перри.

Вейл затихает. Он поворачивается ко мне. – Кажется, что я был прав позвать их.

Он прочитал мой характер и ощутил темноту моих мыслей. Нет никакого смысла скрывать что-угодно теперь. Слова, которые я сдерживал, выскакивают.

– Как ты можешь сделать это с ней? Кормление племени является твоей ответственностью – твоя проблема устранять их. Почему Лив должна пострадать, потому что ты не выполнил свою обязанность?

Лив и Перри смотрят на меня будто я сошел с ума. Может быть. Это определенно не план, и никто, кроме Лив, говорящей с Вейлом на этом пути.

Вейл уставился на меня, не мигая. Я стою, готовый, ожидая, когда он сделает первый шаг. Чтобы дотянуться до его ножа. Набросится на меня.

Он не делает ни одной из этих вещей. – Дай мне увидеть, имею ли я это право, – говорит он. – Ты хочешь обсудить ответственность и обязанности со мной? – Улыбка распространяется по его лицу, реально и правдиво, будто я сделал ему подарок.

– Что ты когда-либо делал кроме того, что следовал за моим братом и сестрой? – говорит он. – Какой цели ты служишь кроме того, чтобы быть сифоном для бутылки Блеска? Ты действуешь, как будто ты предан им, но это не так. Ты предан себе. Ты высокомерен, тщеславен, и поверхностен – и это твои лучшие дни. Ты всего лишь жалкий источник развлечений. Ты игрушка, Роар. И время для того, чтобы играть с игрушками прошло.

Что-то загорается во мне. Чувство, которое захватывает меня вовремя, таким образом, нет никакого дыхания, циркулирующего через мои легкие. Но сердце бьется в моей груди.

Я тянусь к своему ножу, зная точный угол и силу, которую я буду использовать, чтобы нанести удар Вейлу и разорвать его селезенку, гарантируя, что его смерть будет гнойной и болезненной. Мои пальцы бросаются к кожаным ножнам на моем поясе, хватая, ища рукоять моего ножа и ничего не находя.

Все путается внутри меня. Такое чувство подобно я неуместная часть в своем теле. Затем блеск стали притягивает мой взгляд, и я вижу свое лезвие в руке Перри.

– Что ты делаешь? – Кричу я, и мой голос звучит на мили дальше.

Перри подсовывает мой нож через свой пояс и поднимает свои руки. – Это ничего не решит, Роар. – Есть вспышка вины в его глазах, но он приготовился к моей атаке, готовый драться со мной.

Я не могу думать. Не могу понять то, что он сделал. Он говорит, что это ничего не решит, но это решит. Вейл причина всех наших проблем – не я. Вейл должен умереть.

Лив хватает мою руку. – Пойдем, Роар. Давай. Пора идти. – Ее зеленые глаза разъярены.

Я вырываюсь из ее власти, переводя взгляд от нее к Перри. – Я не могу поверить в это. – Как они могут действовать, как будто я сделал что-то не правильное?

– И мы снова здесь, – говорит Вейл, не прилагая усилия, чтобы скрыть своего развлечения. – Ты понимаешь, что в один прекрасный день они вскоре устанут, сохраняя тебя, жалея ...

Лив поворачивается и ударяет своими руками в его грудь. – Прекрати, Вейл!

Я уже прошел пункт остановки. Я прохожу мимо нее, нет никакой другой мысли в моей голове, кроме как уничтожить Вейла своими голыми руками. Перри хватает мои руки прежде, чем я успеваю сделать два шага. Я кручусь и пихаюсь, но я не могу вырваться на свободу. Мне только удается вовлечь себя в болевой прием.

– Уходи отсюда, – говорит Перри позади меня. – Не заставляй меня ломать твою руку.

Я проклинаю его. Тянет и поворачивает, пока боль в моем плече не вызывает слезы на моих глазах. Перри имел в виду это; он сломает мою руку, если я буду бороться с ним.

Глаза Вейла остаются прикованы к моим, поскольку меня толкают вниз по тропе. – Как я говорил, – взывает он, – они собираются устать от этого. Я знал.

Все, что я вижу в его лице это победа. Он пронзил самую слабую часть меня.

Вейлу никогда не требовалось оружие, чтобы пошла кровь.

Выдергивая себя из захвата Перри, я сворачиваю с тропы, оставляя его и Лив позади.

То, что сказал Вейл, является правдой.

Я не сделан для величия как Перри и Лив. У меня нет желания спасти племя или исправить несправедливость, или даже стать лучшим воином. Я опытный убийца с ножом, потому что у меня быстрые руки – не моя задача – и потому что я флиртовал с оружием, мороча голову тайнами от имени забавы. Вращая лезвие и ловля его с закрытыми глазами были легким способом произвести на Лив впечатление. Стать мертвым просто последствие.

Мои стремления не велики. Все, что я когда-либо хотел, должно быть там для двух человек, которые значат все для меня. Возможно это маленькая цель других, но это всегда чувствуется достаточным.

 8 

Я даю себе час на размышление, и затем я отбрасываю свои мысли и жду у изгиба на лесистой тропе. Не понимая этого, я оттолкнул заранее Лив и Перри.

Я сотворил беспорядок из депортации Лив из Тайдов, проходя его с Вейлом. Это было эгоистично от меня. Она заслужила лучшее, чем это. Она заслуживает лучшее прямо сейчас. Когда я вижу, что Перри приближается, мои извинения исчезают и мои руки сжимаются в кулаки.

– Ты в порядке? – спрашивает он. Есть небольшой подъем на его подбородке, который говорит мне, что он учуял мой характер.

Я не потрудился отвечать; он знает, что я не в порядке. – Никогда не вступайся за этого снова.

Перри останавливается. – Что я должен был сделать? Позволить тебе убить моего брата?

– Да! Ты должен помочь мне вернуться туда. Посмотри на то, что он сделал! Она твоя сестра. Как ты можешь защищать его, а не Лив?

– Он управлял твоей головой, Роар. Ты не думал сейчас.

– Ты не видишь то, что находиться перед тобой! Вейл разрушает все. – Он даже разрушает мою дружбу, я понимаю. Перри и я не боремся. За дюжину лет мы едва ли когда-либо спорили. – Что заставляет тебя думать, что он не вернется после тебя в следующий раз?

Перри моргает. – Осторожно, Роар.

Лив выходит из чащи. Она смотрит на меня, на Перри. – Хорошо сделали, вы оба. Это то, в чем мы нуждаемся, – говорит она, когда проходит мимо.

Той ночью когда мы собрались вокруг походного костра, Вейл жалуется на уставшие ноги и уставшие глаза. Непрекращающийся поток ерунды продолжает литься из его рта, поскольку мы едим и затем наблюдаем как слабо горит огонь.

– Нам потребуются приблизительно две недели, чтобы добраться до Горнов, – говорит он. Он наклоняет свой подбородок, показывая на Лив, которая заснула опираясь на мои колени. – Думаю, ваши дни сочтены.

– Я думаю, что они есть, – говорю я. Я вожу пальцами по ее волосам, наблюдая способ, которым свет от костра изменяет их от золота к меди и бронзе. Хотя она не может чувствовать это больше, я не могу остановиться. Она была рассержена на меня весь день. Перри тоже. Мы не говорили начиная с нашего спора.

– Никогда не думал, что я увижу тебя и ее порознь, – продолжает Уилан.

Я закусываю нижнюю губу и смотрю вверх, сдерживая свой первый ответ. – Я тоже. – Через паутину ветвей дерева я вижу, что Эфир бежит в плавных перьях. Мы не должны волноваться о штормах, так как весна, но завтра мы будем подвергнуты другой опасности, когда мы покинем землю Тайдов. Вне территорий племени каждый день борьба за выживание. Пограничные области проверяют даже самых сильных.

Уилан обращает свое внимание к Перри, который сидит напротив костра, смотрящий в огонь. – Что насчет тебя?

– Что насчет меня, Уилан? – Отвечает Перри, не поднимая глаз.

– Видящие пользуются спросом, хотя я понятия не имею почему. Ты думаешь Вейл, собирается продать тебя как твою сестру?

– Я не знаю, какие планы у Вейла, – говорит Перри, поднимая свои глаза.

Я знаю, что он думает ту же самую вещь, что я: Уилан похож на скунса. Всегда грязно пахнет, иногда невыносимо. Сегодня вечером, очевидно, мы получаем распыление.

Уилан опирается локтями на колени и царапает черную щетину на своем подбородке. – Ну, ты не можешь остаться с Тайдами намного дольше, из-за способа, которым оба из вас блокировали Горнов. Вы должны найти дом где-то в другом месте, или разойтись и потратить остальную часть вашей жизни в пограничных областях – которая не будет длинной.

Перри скрещивает руки. – Ты подбросил мне некоторые мысли.

Гнев мелькает в его голосе, и я не могу винить его. Нет никакого легкого ответа на эту ситуацию. Может быть только один лидер. В конечном счете Перри должен будет оставить племя или бросить вызов Вейлу за право быть Кровавым Лордом. Когда ты сталкиваешься со своим собственным братом, убиваешь, или будешь убитым, победа в маленькой ситуации. Он должен был просто позволить мне убрать Вейла раньше, за него.

– Я должен, – говорит Уилан. – И ты тоже.

Я не могу выдержать это больше. Не бессмыслица Уилана или противоречащее разница с Перри. Лив перемещает голову на моих коленях, поворачиваясь немного. Она всматривается через ресницы и улыбается мне, сонно и прекрасно. Не желая разбудить ее, я жду, пока она не повернется снова прежде, чем я буду говорить.

– У меня есть решение для тебя, Пер.

Он смотрит на меня, его брови, поднимаются в удивлении. Я сломал нашу войну тишины. – Хорошо, – говорит он. – Давай послушаем его.

– Это кажется мне есть недостаток Видящих, – говорю я. – Видя как ты только приблизительно одна десятая из всех Отмеченных.

Перри кивает. – Вероятно, еще меньше. Многих из нас нет.

– Правильно. Поэтому я подумал, что ты должен предложить Вейлу, чтобы он дал тебя кредитом другим племенам, как племенного жеребца. Он мог сделать немного денег на твоих услугах, и они будут держать двух вас отдельно на долгое количество времени. И я думаю, что твоя выгода очевидна.

Перри оглядывается назад на походный костер. Он проводит рукой по рту и кивает, симулирует будто он обдумывает это, но я могу сказать, что он пытается не смеяться. – Это не плохая идея, – говорит он спустя минуту.

– Я знаю, – соглашаюсь я. Это фактически не плохой план. Перри никогда не успокаивается и девчонки вешаются на него в любом случае. Лив однажды сказала мне почему они тянулись к нему, потому что он выглядит словно тайна. Мы не получили ничего, кроме этого; я сохранял бы это обращение о своем лучшем друге тайной для себя тоже.

– Если ты открыт для такой... работы, – продолжаю я, – Вейл получил бы хорошую прибыль.

– Конечно, – говорит Перри. – Я могу подняться до такой работы.

– Подняться по случаю?

– Определенно. – Широкая усмешка распространяется по лицу Перри. – Нет проблем.

Его вопрос ранее всплывает в моей голове. Ты в порядке? Я думаю, что мы оба на правильном пути.

– Ты уникально подходишь для работы, – говорю я. – Месяц здесь, месяц там. Ты мог бы действительно повысить популяцию. Через несколько лет могло быть мало Видящих, снующих повсюду. Или возможно не так мало, так как они были бы твоими.

Перри пожимает плечами. – Я не вижу недостатков. Спасибо, Ро. Я поговорю с Вейлом, когда мы вернемся. – Он поворачивается к Уилану, черные глаза которого сужены в подозрении. – Полагаю, что мы продумали все.

Уилан смотрит на Перри, на меня и делает звук отвращения. Он шлепается на землю и натягивает свое одеяло на свою голову. – Вы оба идиоты, – бормочет он.

Тяжело. Мы заставили его замолчать, что чертовски почти невозможно сделать.

Это делает нас ослепительными.

 9 

На следующее утро, после быстрого завтрака твердого сыра и твердого хлеба, мы разрушили наш лагерь и двинулись в путь. Мы попали в удобное положение – Коллинз и Уилан во главе; Лив, Перри и я сзади – я обдумываю свой план относительно того, чтобы придумать план.

Я должен поговорить с глазу на глаз с Лив. Если есть единственная вещь, которая всегда была ясна мне это то, что мое счастье связано с ней. Только тогда, когда я точно узнаю чего она хочет, тогда я смогу скоординировать наш следующий шаг. Поскольку мы направляемся от границы Тайдов, я клянусь забрать ее подальше от подслушивающих ушей Уилана и наблюдательных глаз Коллинза. Далеко, даже, от Перри.

Мой пристальный взгляд двигается к нему, идущему не несколько шагов впереди. Я наблюдаю, как он бросает несколько ягод ежевики, которые он нашел ранее в свой рот.

– Хочешь чего-нибудь, Лив? – говорит он не оглядываясь назад.

– Нет, – отвечает она. – Спасибо, – добавляет она машинально.

Напряженность между тремя из нас исчезла, но Лив все еще тиха. Ей разрешают быть тихой.

– Я хочу кое-что, – говорю я, чтобы выгнать тишину немного дальше.

Перри поворачивается и махает рукой, указывая всюду. – Тогда начинай искать, – говорит он, но он подмигивает мне.

Я жую зрелые фрукты, думая о прошедших днях. Перри защитил меня от Вейла, и затем Вейла от меня. И он успокоил Лив. Его действия показали, что он поддерживает нас, но теперь мне приходит в голову, как мало фактически он сказал в поддержку нас. Тогда мне приходит в голову, что я не услышал, что он говорит что-либо. Я понятия не имею, что он фактически думает о помолвке Лив с Соболем.

Холодное чувство пробегает по моему позвоночнику. Действительно ли возможно, что он фактически соглашается с Вейлом?

Мысли исчезают в моей голове, одна за другой. Возможно он за устроенный брак, потому что он не понимает, что любовь означает – что имеем Лив и я. Самая близкая девушка, с которой он был, является Брук – которая не близка вообще. Но даже если бы он понимал, то он не сделал бы тот же самый выбор. Перри самоотвержен. Для Тайдов он пожертвовал бы собой и любовью и чем-либо еще, что мешало.

Это поражает меня. Он мог фактически мог работать против меня и Лив? Пошел ли он на это путешествие, чтобы отслеживать нас? Чтобы удостовериться, что мы не сбежим? Он никогда не предал бы нас для Вейла; его преданность его старшему брату это гнилая вещь, готовая разрушиться. Но я только что признавался себе, он сделает что-угодно для Тайдов?

Пот стекает вниз по моей спине, поскольку я думаю о тысячах времен, мы соревновались друг с другом в этой вещи или – во всем. Наши соревнования никогда не были серьезными. Никогда не злыми. Даже когда мы спорили вчера вечером, я никогда не рассматривал его как истинного противника. Что, если он становится другим?

Что, если он попытается помешать мне быть с Лив?

Лив смотрит на меня, выражение ее лица вопросительное и немного растерянное. Я знаю, что гримасничаю. – Кислые, – говорю я. – Ягоды были. – Я подмигиваю ей и отвожу взгляд, сосредотачиваясь на звуке наших шагов.

По иронии судьбы наши шаги синхронны. Три пары ног приземляются в почти идеальном ритме. Я концентрируюсь на том – на маленьком чуде, происходящем в этот момент – но бунтарское скандирование начинается в моей голове, и оно громко. Слишком громкое, чтобы игнорировать его.

Если я должен потерять все, чтобы сохранить ее, я хочу.

Я буду.

Я буду.

Я буду.

Украсть некоторое время, чтобы поговорить с Лив, оказывается просто. Той ночью, когда я кружу вокруг нашего лагеря в ночные часы, в то время как другие спят, она находит меня.

Я был с ней весь день. Всю неделю. В течение многих месяцев и лет. Но мое сердцебиение медленно ускоряется при виде ее приближения, высокая жидкая тень, перемещающаяся через черные деревья. Она останавливается на расстоянии в несколько футов, ее глаза, сияющие в темноте. Я замечаю, что она носит свое оружие. Мы теперь в пограничной зоне.

– Я не позволю тебе отдать свою жизнь, – произносит она. В ее голосе есть боль, и я ненавижу это, первая вещь – первая реальная вещь – что она сказала мне сегодня.

– Я тоже не хочу отдавать ее.

– Роар, мне нужно, чтобы ты был серьезным прямо сейчас.

Я поднимаю руки сдаваясь. – Хорошо... Я слушаю.

– Ты слышал, что сказал Перри... что Вейл поклялся сделать тебе, если мы сбежим. Но это не только про вызов Вейлу, Роар. Я слышала о Соболе. Он горд и мстителен. Люди говорят, что он получил свое имя, потому что у него темное сердце.

– Это только болтовня, Лив. Соболь силен. Власти не бывает без врагов и их презрения.

– Но что, если это правда? Если мы бежим, мы не просто пойдем против Вейла. Что, если Соболь сделает его миссией выследить нас? Убить тебя? У него есть тысячная армия, и это факт. Это не слух. Я не хочу быть ответственной за тебя живущего остальную часть твоей жизни как разыскиваемый, и если ты будешь когда-нибудь пойман...

Она замолкает, принимая решение не заявлять очевидное. Если я заберу ее от Соболя, Вейл когда-нибудь ловит поймает меня, это моя жизнь. Нет ничего, чтобы я сказал, так что я пожимаю плечами. Я не могу обещать, что этого не произойдет. Это может произойти. Ей придется принять это или отказаться принимать это. Но я не буду давать ей ложную надежду.

Я вдыхаю, прислушиваясь к звукам вокруг меня. Риск нападения групп рассеянных здесь вполне реален; мы не можем позволить себе подвести нашу бдительность. Я слышу только звук листьев, шелестящих с бризом. Одинокое уханье совы на расстоянии.

Все, что я хочу это быть там, где мы были несколько дней назад на пляже в пещере.

Лив переминается на ногах. – Скажи что-нибудь, Роар.

– Я люблю тебя.

Слова висят в темноте, и теперь она та, которая замолчала. Это не было моим намерением. Она должна быть в моих руках прямо сейчас. Я не знаю, почему ее там нет.

Я подхожу к ней и нахожу ее руку. – Я понимаю риски, Лив. – Я гляжу на лагерюь, думая о друге, которого я мог бы потерять. – И я готов взять их. Для тебя. Для нас. Я выбираю тебя. Выше всего остального я выбираю тебя. – Ее пальцы холодные, затем я беру их между ладонями и прижимаю губы к ним. – Я готов, – говорю я в ее кожу. – Вопрос, а ты?

Она смотрит на меня.

Я жду.

И жду.

– Ты убиваешь меня, Лив. Независимо от того что это, просто скажи мне. Что находится в твоем сердце?

– Ты, – говорит она.

Она говорит мне снова, тихо.

Ты. Это всегда был ты.

Я не понимал, что задерживал свое дыхание в течение нескольких дней до сих пор. Я притягиваю ее к себе и сжимаю настолько крепко, как я смею, не причиняя ей боль. Я целую макушку ее головы. – Я должен был услышать это, – шепчу я в ее волосы.

– Когда я думаю о том, чтобы быть без тебя, – говорит она, – Я могу лишь дышать.

Совпадение заставляет меня улыбнуться. – Продолжай дышать. Я прямо здесь.

Она откидывается назад. Улыбка на ее губах там и уходит. – Я не вижу выхода, Роар. Каждый выбор, который я имею, люди, закончат страданием. Если я не пойду за Соболя, что произойдет с Тайдами? Они будут голодать из-за меня? Мила? Талон?

– Нет. Твой брат не позволит им голодать.

– Как? Я решение Вейла. Его ответом на кормление племени являюсь я.

– Когда я сказал, что брат, говорил о Перри. Он не будет позволять Талону голодать. Никто не будет Вейлом. Они будут думать о чем-угодно. Ни один не будет голодать.

Вместо того, чтобы успокоить ее волнение, мои комментарии только делают ее беспокойнее. Она оставила бы всех, если бы мы бежали. Талона. Перри. Вейла и Милу. Даже Брук. Она потеряла бы любой шанс увидеть их снова, если бы она и я бросили вызов Вейлу и исчезли.

Я не могу попросить, чтобы она сделала этот выбор.

– Ты знаешь то, чего я хочу, – говорю я ей вместо этого. – Независимо от того, что ты решишь, любимая, я здесь. Я всегда буду здесь.

Она тиха в течение долгого минуты, ища мои глаза. Врывающиеся прямо в мою душу. – Лив или любимая? – спрашивает она.

Я откидываю в сторону ее волосы от ее шеи, и оставляю свою руку там, чувствуя биение ее пульса. – Одинаково, – отвечаю я. – Это то же самое для меня.

 10 

У нас заканчивается время.

Я ловлю пристальный взгляд Лив на небольшой поляне в лесу, где мы остановились за водой и быстрого перекуса. Я знаю, что она думает то же самое.

Мы передвигались на север день за днем, всю неделю, и потом еще несколько дней. Мы передвигались и наблюдали, как дубы превращаются в сосны. Холмистая местность превращается в горы, которые проникают в облака. Сейчас мы сидим только в нескольких миль от южной границы Соболя. Так как территория массивна, город Горнов – Обод – в двух днях пути отсюда. Но если Лив и я собираемся бежать, это должно произойти скорей.

Это должно произойти сегодня.

Перри бросает фляжку в свой ранец и поднимается со своего места на опрокинутое бревно. – Давайте продолжать двигаться. Я хочу быть на земле Соболя к сумеркам.

– Мы зашли достаточно далеко сегодня, – говорит Уилан, махая рукой на поляну. – Это тоже хорошее место, чтобы расположить лагерь как любое другое.

– Нет никакой причины провести еще ночь на незащищенной земле, – говорит Перри. – Если мы переместимся на час к северу, то нам будем лучше.

У него есть пункт. Как только мы окажемся на территории Горна, шанс столкновения с рассеянным понизится. Но просто приближаясь к земле Соболя я потею и чувствую себя дерьмово.

Я смотрю на Лив. Я не единственный, кто беспокоится. Она сидит напротив скалы, обнимая свои колени. Она выглядит бледной и хрупкой и боящейся, и она ни одна из этих вещей.

Она должна ощутить это, потому что она вытягивает ноги и выпрямляет свою спину. – Перри, – говорит она. – Просто... еще одна ночь.

Он качает головой. – Я не думаю, что это хорошая идея. – Его тон более мягок с ней. Он делает паузу, наблюдая за Лив в тишине. Интересно, что он учуял, какие запахи проходят между ними через их характер, потому что он кивает и говорит, – Хорошо. Мы остаемся.

Уилан преувеличенно выдыхает. – Дааа, – говорит он. – Мои ноги...

– Мы знаем, – Коллинз прерывает его. – Твои ноги убивают всех нас.

Перри одевает свой лук на плечо. – Уилан, ты и я возьмем первые часы.

– Я буду тут же, – говорит Уилан. Когда Перри стреляет в него ярким светом, Уилан добавляет, – Еще даже не темно.

Перри начинает говорить что-то и уходит без слов.

Чувства Лив и Перри подняли человеческие ароматы раньше, мы не рискуем костром. И мы уже поели, так что, не надо ничего делать, можно поговорить или лечь спать. Я не спускаю своих глаз с Лив, в то время как Уилан и Коллинз болтают ни о чем. Поскольку дневной свет исчезает, и холодеет ночь, я пытаюсь прочитать ее мысли, мое сердце колотиться, хотя я сижу не двигаясь.

Она выберет любовь или долг?

Прятаться всю жизнь в лесу или быть проданной невестой?

Перед ней трудный выбор. Я хочу поддержать ее. Ее решение. Но часть меня, которая хочет связать ее и утащить подальше со мной, побеждает. Я не могу стоять в стороне. Я не буду.

– Роар.

Голос Перри звучит издалека, но остро с безотлагательностью. Я вскакиваю на ноги немедленно, всматриваясь в деревья, прислушиваясь. Я слышу его шаги через лес прежде, чем я замечаю его. Когда я делаю это, не возникает никакого сомнения, что на нас напали. Перри бежит к нам на полной скорости.

– Их по крайней мере дюжина, – говорит он, когда достигает нас. – Лучшая возможность, которую мы имеем, состоит в том, чтобы опередить их.

Я качаю головой. – Слишком поздно. – Я слышу шаги. Позади нас. Перед нами. Они слабы, но они всюду. – Их больше чем дюжина, и они окружили нас.

Перри посылает проклятия, и я знаю, что мы все поглощены тем же самым фактом: несмотря ни на что, нам придется драться на нашем пути.

– Каким дорогой мы должны пойти? – спрашивает меня Лив. Ее полумеч обнажен. Она не выглядит бледной или хрупкой больше. Коллинз стягивает свой лук со своего плеча. Уилан побледнел около него.

Я слушаю снова, проверяя. Ища направление, где я слышу меньше шагов. На пути я надеюсь на наименьшее сопротивление. – Этой дорогой.

Мы хватаем наши рюкзаки и бежим сквозь сосны.

Опустилась тьма, тяжелая и плотная вокруг нас, усиливая наше дыхание и наши шаги. Мы шумны. Любая группа со Слушающими будет следовать за нами без проблем. Если у них будет Видящий, то они будут следить за нашим запахом. Хотя это не время для этих мыслей, я не могу не вспомнить Перри, поскольку он сказал Вейлу, что нам будем более безопасно передвигаться без Уилана и Коллинза, добавленных в наши ряды. Он был прав. Если это были только я, Перри и Лив, я знаю, что мы могли бы исчезнуть. Перри был прав снова, когда он сказал, что нам будет лучше сегодня вечером продолжать путь к северу на территорию Соболя. Я не знаю, почему я когда-либо подвергаю сомнению его инстинкты. Я клянусь никогда не делать этого снова.

Перри скачет впереди, шагов на десять, двадцать, пятьдесят. Он замедляется и заряжает стрелу в свой лук и выстреливает. Я следую за путем выстрела и вижу его цель. Мужчина глубоко в темном лесу за его пределами, который отходит назад и приземляется на траву. Перри выпускает другую стрелу на север и другую, но они приближаются к нам, светясь сталью, крича, затопляя темноту.

Человек в рваной одежде догоняет меня, его глаза, широкие, дикие, его глаза ловят тусклый свет Эфира. Он загораживает мой путь, опрометчиво, беспечно, и кидается на меня со своим ножом. Он двигается столь же медленно, как облако. Я легко прячусь и затем, наношу ответный удар. Мое лезвие находит артерию на его шее, и он падает у моих ног.

– Лив! – Я только мельком увидел ее светлые волосы прежде, чем другой человек прорывается через деревья и бежит на меня. Быстро я принимаю его на себя, измеряя его силы как противника. Он моложе и более осторожен, чем предыдущий, поскольку он измеряет меня в ответ, его ноги, легкие, они двигаются как опытные ноги человека, довольного борьбой. Я не спускаю своих глаз с него, хотя я слышу Лив позади меня, кряхтенье, лязг ее меча. Я чувствую, что моя жизнь осушается с каждой секундой, что я не вижу ее.

– Давай же! – Кричу я на своего нападавшего.

Он не двигается, а я не буду ждать. Я не могу ждать больше. Я бросаюсь к нему и чувствую удар в грудь, я погружаю свой нож в его сердце.

Вытаскивая нож, я оборачиваюсь, разыскивая Лив, вижу как она запихивает рукоятку своего полумеча в лицо человека. Он падает назад, мертвый, но есть другая фигура позади нее. Человек, несущийся к ней с топором. Она будто слепа. Не видит его, когда он бежит за ней, с массивным оружием в его руках.