Текст книги "Право учить. Повторение пройденного"

Автор книги: Вероника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Ты!

Никогда не думал, что это короткое слово можно прошипеть и простонать одновременно. В возгласе, брошенном мне в лицо, было столько злобы и ненависти, что я почувствовал себя, как дома, и нашёл достаточно выдержки, чтобы подняться на ноги, не торопясь, но и не медля дольше разумного.

– Вы знакомы? – Тихо спрашивает Мин, тенью вырастая у меня за спиной.

– Знакомы, – отвечаю, спокойно и внимательно рассматривая своего врага. Первого настоящего врага в жизни...

В тот день мне исполнилось десять лет, и праздник рождения, превратившийся в скорбное напоминание о смерти, по обыкновению проводился отдельно от его виновника. Весенний день выдался пасмурным и хмурым, словно желал угодить настроению, царящему среди обитателей Дома, и в комнате было так темно и холодно, что я нашёл в себе смелость нарушить запрет и покинуть её. Просто для того, чтобы увидеть хоть одну живую душу.

И увидел. Мы столкнулись у подножия парадной лестницы. Должно быть, он опоздал к началу поминовения, потому что кроме нас двоих в холле никого больше не было. Помню, строгий и печальный облик эльфа, закутанного в лилово-чёрный шёлк траурных одеяний, показался мне настолько прекрасным, что я даже затаил дыхание от восторга: в конце концов, это был первый из расы листоухих, встреченный мной наяву. Он оказался так близко, что аромат цветущих яблонь коснулся моих ноздрей, и хоть тогда я ещё не понимал, какую опасность могут таить в себе распускающиеся бело-розовые бутоны, угроза пришла совсем с другой стороны. Безупречно очерченные губы приоткрылись, чтобы выпустить горькое и обвинительное:

– Чудовище!

Кажется, слова сами по себе не обладают силой, способной убивать или даровать жизнь: всё зависит от мыслей и чувств, прячущихся за ними и вплетённых в каждый звук. Но в тот миг я пошатнулся, как от удара. Память не сохранила прочих оскорблений, проклятий и жалоб, высыпанных на меня: только самое первое, но и самое страшное слово, заставившее задуматься. Потом, позже, я спросил у Магрит, почему эльф так меня назвал. И сестра, появившаяся в холле, когда листоухий только-только разгорячился по-настоящему, сестра, которая ничего не сказала, мрачно и бесстрастно указав эльфу рукой на дверь, сестра, которая обычно снисходила до разговора со мной, только если я задавал серьёзные вопросы... Магрит провела ладонью по моим волосам и ответила: «Он всего лишь увидел в тебе своё отражение».

В тот весенний день я не понял ничего, кроме того, что эльфы стали моими врагами. Все, без исключения. И мной было потрачено много времени и сил, дабы изучить сильные и слабые стороны предполагаемого противника. Наделал кучу ошибок и глупостей, конечно: а кто может похвастаться тем, что с раннего детства действовал разумно и осмотрительно? В общем, всерьёз готовился к войне, но теперь, по прошествии времени и странных встреч, знал: смешно вести боевые действия с горой, если споткнулся о маленький камешек, скатившийся с неё. Камешек... А ведь имя моего обидчика и означает нечто вроде «камень». Поросший мхом, болотный валун, скользкий и ненадёжный. Интересно, каким его имя было изначально? Что-нибудь вроде «меткий камешек», «попадающий в цель»? Скорее всего...

Смотрю прямо в темень эльфийских глаз и не могу поверить, что сначала они показались мне прекрасными, а потом, в воспоминаниях, превратились в самое мерзкое зрелище на свете. Всё-таки, прежде всего, красивы, хоть и переполнены... Обидой? Бессильной злостью? Отчаянием? Что так его расстроило? Моя встреча с Мин? Но почему?

«Разве не очевидно?..»

Что?

«Вспомни: у него есть причина ненавидеть тебя...»

Ну да, есть. Он был очень опечален смертью моей матери.

«И?..»

Но как это перекликается с нынешним днём?

«Сначала подумай, что связывало его с Элрит...»

Не любовь, это уж точно!

«Почему же? По-своему он был безгранично очарован...»

Её красотой?

«Её знаниями...» – снисходительная улыбка.

Элрит наставляла его?

«В каком-то смысле... Да, она была его Учителем...»

И какой же предмет интересовал хранителя артефакта? Он ведь уже тогда являлся хранителем?

«Являлся...» – утвердительный кивок. – «И его очень интересовали опыты твоей матери в сфере... В той сфере, где она считалась непревзойдённым Мастером...»

Не интригуй, говори яснее!

«Эльфа крайне занимали техники подавления воли...»

Подавления воли? Ну конечно! Если Элрит была одной из тех, кто пытался создать первого Разрушителя, она владела неисчислимыми знаниями о том, как заставить подчиняться. Но даже матери понадобилось множество веков, чтобы понять: настоящее подчинение не имеет ничего общего с насилием, оно всегда возникает не вопреки собственной воле, а в полном согласии с ней. Видимо, Стир’риаги ещё не приблизился к этой простой истине?

«Увы, увы, увы... Он слишком молод и слишком увлечён...»

Чем?

«Я бы сказала, кем...» – насмешливо смежённые веки.

Кем? Не хочешь ли ты сказать... Мин?! Что ему нужно от меча?

«То же, что и тебе...»

Мне? Мне ничего не нужно!

«Ты так говоришь, потому что уже кое-что получил...»

Что?!

«Преданность, основанную на понимании... Тепло чужой души, способное согреть твою...»

Но зачем ему это?

«Я не сказала: это же самое... Он желает безраздельного владения её волей, но не знает главного: для того, чтобы научиться подчинять, нужно уметь подчиняться...»

Мерзавец! Так вот, почему он набросился на ничего не понимающего ребёнка? Разъярённый тем, что моя жизнь прервала жизнь той, которая могла пролить свет на управление созданиями? Глупец! Элрит никогда не стала бы никого посвящать в давние дела, стыдливо похороненные под пеплом веков!

«Конечно, не стала бы... Но учиться можно и по обрывкам фраз, по случайно брошенным взглядам, по теням ненаписанных строк...»

Он успел что-то узнать?

«Возможно... Но не о подавлении воли: эти тайны твоя мать хранила бережнее прочих...»

В чём же он сведущ?

«Это известно лишь ему самому...»

Ему самому?

Фрэлл!

Что ж, придётся проводить разведку боем:

– Не ожидал встретиться с тобой снова.

– Этой встречи не должно было быть!

– Надеялся на мою безвременную кончину?

– Ты не имеешь права жить! После того, как...

– Убил свою мать? Она знала, что произойдёт. Так же, как знала и то, что твои желания нельзя удовлетворять.

Лиловая чернота глаз наливается красноватыми искрами:

– Мои желания? Да что ты можешь знать о них?

– Довольно и того, что они недостойны.

– Недостойны?! Не тебе об этом судить!

– Почему же? Стремление порабощать свободный дух никогда не считалось благородным и заслуживающим уважения.

Эльф осекается, помимо воли кидая быстрый взгляд в сторону Мин.

– Как давно ты мечтаешь подчинить себе этот меч? Сотню лет? Две?

– Подчинить? – Неуверенность в голосе Нэмин’на-ари всего в течение одного слова успевает смениться брезгливостью.

– Как далеко ты зашёл в изучении её Кружева? Уже добрался до фрагментов, ответственных за принятие решений или ещё нет?

– Чудовище...

Он снова наделяет меня титулом из далёкого детства, правда на сей раз в изречённом слове присутствует и толика страха, но я не спешу обратить на неё внимание. А зря.

– Дядя? Что вы здесь делаете?

О, и Кэл решил к нам присоединиться. Наверное, намеревался поболтать с юной эльфийкой, но увидев, что та занята ответственным делом, тоже отправился подышать воздухом.

Постойте-ка... Что он сказал? Дядя?!

– И правда, зачем ты пришёл сюда? Завершить дело, не удавшееся племяннице и королевским гвардейцам?

Кэлаэ’хель недоумённо хмурится, переводя взгляд на дядю, сравнявшегося белизной лица с лепестками яблоневых цветков, а я... Не могу остановиться:

– Значит, гончая крови – твоя поделка? Что ж, ты далеко продвинулся в магических практиках, но послушай, что скажет непредвзятый наблюдатель: она была ужасна. И своим назначением, и своим исполнением. Тебе ещё многому предстоит учиться, если не желаешь ударять в грязь лицом перед сыном той, которая оставила тебя с носом!

И я снова совершил ошибку. Очень печальную. Забыл о том, в каком месте нахожусь. Не подумал, что ароматы природы сольются воедино с ароматами волшбы и скроют от меня суть творящегося чародейства. Я был готов защитить тех, кто находился рядом со мной, но ведь в сотне шагов от нас находились ещё три души...

Стир’риаги не выдал своих намерений ничем: ни одна чёрточка точёного лица не шелохнулась, а глаза уже настолько были заполнены огнём ненависти, что никто не смог бы разглядеть в их лиловой буре всполохи злорадства. Эльф просто сделал глубокий вдох и... шагнул в смещение[20]20
  «Перемещение в Пространстве всегда связано с воздействием на Пласты. Сущности имеют возможность пользоваться Межпластовыми Потоками, пронизывающими окружающий мир самыми причудливыми путями, либо создавать свои Потоки, часто именуемые Тропами, Создания же, лишённые доступа к Изнанке Гобелена, вынуждены использовать то, что имеют, но и этого, поверьте, иногда оказывается слишком много... Наряду с возведением Порталов есть и иной способ перемещаться на сравнительно небольшие расстояния, но затрачивая при этом и существенно меньшие усилия – двигаться по Смещениям Пластов. Суть процесса состоит в следующем. Любой Пласт Пространства неоднороден, что служит образованием внутри Пласта множества слоёв, стыки которых стремятся уравнять свои характеристики, и за счёт этого в целом Пласт – образование устойчивое и равновесное в каждой своей области, но ведь каждая область состоит из точек, количество которых может доходить до многих тысяч. А точки – самые удобные элементы для построения любых фигур... Умея видеть границы слоёв, можно, при известной ловкости, насильно сместить один слой относительно другого и, пользуясь тем, что свободное Пространство всегда восстанавливает своё исходное состояние, переместиться из нетронутого слоя в смещённый, чтобы, отпуская «привязь», изменить своё местоположение...»
«Дорогами Плоти и Духа», Малая Библиотека Дома Дремлющих, Раздел практических пособий

[Закрыть] Пластов.

А спустя мгновение мы услышали крик. Из дома.

* * *

Тяжело дышащая Кайа выдавила:

– Со мной всё хорошо... Лучше займитесь девочкой.

...Стир’риаги не стал тратить силы на меня, потому что хорошо знал неспособность магии оказать какое-либо воздействие на мою персону. Но я, увлечённый азартом схватки, вовремя напомнил ему о женщине, не менее ненавистной и, что гораздо существеннее для выбора цели, совершенно беззащитной перед враждебными силами: эльф бросил всю свою злобу против роженицы. Возможно, нам пришлось бы заниматься похоронами вместо того, чтобы встречать новую жизнь, но Судьба совершила изящный пируэт, точно исполнив намерения, однако изменив результат на противоположный...

Воздух комнаты пропитался гнилью, совершенно неуместной в эльфийских владениях, и источник мертвящего запаха можно было определить безо всякого труда: кожа Нэйи, безвольно обмякшей у стены, покрывалась склизким серым налётом. С каждым трудным вдохом, заставляющим юную грудь шевельнуться.

Кэл упал на колени рядом со своей возлюбленной, пока я взглядом спрашивал Ке: «Как ты?», и вцепился дрожащими пальцами в белое полотно на хрупких плечах, за что получил по рукам. От меня.

– Не трогай!

– Что с ней? – Спросили побледневшие губы, а лиловые глаза не желали знать. Они искали, на кого направить ответный удар.

– Ничего хорошего.

Я мог бы предположить, что Мийа, сестра-близнец Кэла, не самостоятельно избрала для мщения заклинание, спрятавшее душу нерожденного ребёнка между Пластами. Конечно, племянницу научил дядя, который, судя по исполненному сейчас фокусу, умел не только убегать с поля боя.

«Отторжение духа» – сложное чародейство и требует если не непосредственного контакта с жертвой, то, по крайней мере, очень близкого расстояния, потому Стир’риаги и переместился в дом. Но не учёл одного: Кайа так и не сняла с себя подаренное мной покрывало, и сейчас оно всё ещё искрилось затухающими огоньками рассеянного заклинания. Не думал, что смогу добиться такого эффекта. Наверное, всему причиной послужило то, что вязаное полотно ещё хранило тепло моих рук. И тепло моих мыслей, потому что почти каждую минуту, пока я трудился над ним, я думал о той, кому предназначаю подарок. А уж то, что я составлял узор из фрагментов разных охраняющих чар, и вовсе не удивительно: мне же надо было иметь какой-то образец для подражания. Что же я натворил?

Получился «отражающий щит», но с элементами фокусировки. Фрэлл! Почему я раньше не задумался над содержанием рисунка?! Да, тот, кто находится под защитой покрывала, остаётся целым и невредимым, а вот все вокруг попадают под действие отражённого заклинания. В идеальном случае, ответный удар получает тот, кто и начал атаку, но... Мерзавец успел сбежать и на этот раз, видимо, не спускал смещение с привязи окончательно. И место жертвы заняла Гилиа-Нэйа.

Бедная девочка! Конечно, отражение и фокусировка потребили для своего воплощения изрядную часть силы атакующей волшбы, но не затронули суть, а в некоторых случаях довольно и укола в едва различимую точку, чтобы нанести непоправимый урон.

Она умирает?

«Да...»

Сколько у меня есть времени?

«Для чего?..»

Попытаться её спасти.

«И как ты намереваешься это сделать?..» – Удивлённо выгнутые брови.

Примерно так же, как обманывал гончую.

«Собираешься спуститься к Изнанке?..»

Поможешь?

«Если ты найдёшь верный ответ на вопрос...»

Какой?

«Почему ты хочешь побороться за её жизнь?..»

Потому что собственными руками сотворил её смерть.

Короткая пауза, затем покорный вздох:

«Готов?..»

Да, драгоценная! И давай, поторопимся!

Я отогнал Кэла подальше от юной эльфийки, проигрывающей борьбу с безжалостным заклинанием, и строго-настрого велел присматривать за Кайей, которая цедила сквозь зубы проклятия на головы всех, начиная с Властителей Судеб и заканчивая мстительным трусом, предпочетшим показать спину, а не встретить опасность лицом к лицу.

А на следующем вдохе началось Погружение.

Уже Второй Уровень вызвал желание сплюнуть и выругаться: даже внешние магические поля, окружающие Нэйю, больше всего напоминали собой плесень, распылённую в пространстве. Третий Уровень только ухудшил впечатление: постепенно лишавшееся связи с потоками Силы, в просторечии называемыми «душа», Кружево становилось тусклым и ломким: достаточно одного приличного возмущения во внешней среде, и оно рассыплется прахом.

Изнанка встретила меня приветливо, но чуть грустно, словно понимая: я зашёл не в гости, а по делу, неотложному и трудному. Пряди, занимавшие в Пространстве-За-Гобеленом то же место, что и тело эльфийки в материальном мире, лохматились и рвались, потому что искорки, нанизанные на них, как бусины, порскали в стороны, торопясь убежать от...

Какая гадость!

«А чего ты ожидал?..»

Это тоже гончая?

«Нет, любовь моя, это... S’kell, Падальщик... Он пожирает всё там, куда ему открыли Дверь...»

Падальщик. Бесформенная слизь, стекающая по Прядям и заставляющая Искры бежать прочь. Так вот, каким образом «отторгает душу» мой старый знакомец! Занятная картинка. Не проще ли было оперировать Пространством, чем тратить свою собственную плоть и кровь на создание совершенно неконтролируемого монстра?

«Ты тоже это видишь?..» – Довольная улыбка.

Что именно?

«Отсутствие Нитей контроля?..»

Разумеется, вижу. Ты этим обрадована?

«Не совсем... Он, всё-таки, не смог познать искусство управления...»

Ах вот, что тревожило тебя на само деле!

«И тебя бы тревожило... Представь, сколько бед способен натворить Падальщик, если подчинить его чужой воле! Пока он просто насыщает свой голод, но что произойдёт, если он начнёт действовать осмысленно, под влиянием внешнего разума?..»

Ничего особенного. Ещё один убийца, только и всего.

«Убийца, с которым очень трудно справиться...»

Трудно? Это мы сейчас проверим!

И я протягиваю пальцы навстречу липким щупальцам.

Их прикосновение неощутимо хотя бы потому, что они сразу отпрянули обратно, втягиваясь в серый туман тела. Что, испугался? Не ожидал встретить голод сильнее своего? Глупенький... Ну-ка, отдай то, что сожрал!

Моя рука погружается в пульсирующую слизь, захватывает слабо мерцающие огоньки и вытягивает их наружу, разрывая тело Падальщика. М-да, немного же вас осталось... А остальные разбежались. Где их теперь искать? Разве что...

«Только не используй собственную кровь!..» – Торопливо предупреждает Мантия.

Почему? В тот раз получилось.

«Потому что сейчас тебе нужно не создавать новое, а восстановить уже имеющееся... Она не вынесет такой силы...»

И верно, не вынесет. Как же поступить? Чем воспользоваться? Или – кем?

Скопление Прядей и Искр, составляющее Кэла, колышется совсем рядом. Всё-таки, не удержался и подошёл ближе? Оттаскаю за уши негодника... Как только закончу дела. И впредь он будет думать, как лезть в пекло!

Конечно, и эльф не в лучшем своём состоянии, но зато всё ещё не восстановил наведённую магию тела, и вмешательство в изнаночный слой Кружева не станет столь же губительным, как в обычное время. Так, сначала найдём двойные Искры... О, а их много: парень идёт на поправку, и очень успешно. Ничего, сейчас мы чуть-чуть убавим тут, чтобы прибавить там... Согласны, маленькие?

Огоньки, рассыпанные по белым Прядям, отвечают мне мерцанием, до боли напоминающим подмигивание. Замечательно! Но изымать придётся по одному, да и... Сначала же нужно подготовить поле деятельности!

Трачу драгоценные мгновения на то, чтобы стряхнуть клочья начинающей таять слизи с Прядей Нэйи, потом снова возвращаюсь к Кэлу. Самое сложное, это аккуратно отделить искорки от ниточек, на которых они расселись. Для этого мне приходится, натянув на руку перчатку «проплешины», браться двумя пальцами за бока каждой сверкающей бусины и бережно вести её вдоль Пряди до точки смыкания – единственного места, в котором связи ослабевают и Искру можно безбоязненно удалить. Если просто рвануть на себя, результат окажется плачевным: Кружево донора не выдержит и... Ладно, если только разорвётся. Но оно может измениться, а это уже совсем иная мера ответственности.

Скоро в моих ладонях оказывается целая горсть свободных Искр. Впрочем, почему скоро? Течение времени на Изнанке не чувствуется, и может статься, в реальном мире прошёл уже целый день.

«Не волнуйся, всё не так страшно...»

Конечно, не страшно! Страшно будет сейчас: я не помню, какого цвета были сбежавшие огоньки.

«Разве это проблема?..» – Пожимает несуществующими плечами Мантия. – «Ты же знаешь, что должно получиться? Просто угадай...»

Угадать? Хороший совет. Ах, как я люблю угадывать! Только никогда не приближаюсь к правильному решению.

«Так и быть, подскажу...» – скорбно поджатые губы. – «Кто она по своему призванию?..»

Лекарь.

«Неверно, думай ещё!..»

Почему неверно? Она же лечит.

«Хорошо, зайдём с другой стороны... Что она делает с болезнью?..»

Прогоняет.

«Подбери другое слово...»

Уничтожает.

«Ещё!..»

Борется.

«Вот! Она борется!.. Воюет... Сражается... Значит, в чём состоит её истинное призвание?..»

Она... Она – воин?

«Верно! Неужели, так трудно было догадаться?..»

Нетрудно. С твоей помощью.

«Я для того и существую...»

Чтобы помогать?

«Чтобы наставлять...»

Мне шишки?

«Олух... Занимайся делом!..» – Обиженно бурчит Мантия и умолкает.

Значит, воин. Тогда её суть мало чем отличается от сути Кайи. Какие Искры составляли мою названую дочь? Бирюзовые, синие и густо-алые. Каких не хватает? И первых, и вторых, и третьих, если исходить из предположения, что их было поровну. Но как всё обстояло в действительности? Девочка не пошла по Пути Меча, значит, каких-то должно быть меньше. Но вот каких?

Всматриваюсь в переливы повреждённого узора.

Синь всегда являла собой Силу, и именно синих огоньков осталось меньше всего. Правильно: они спешили избежать гибели и вернуться к Источникам.

Алый рубин – наследие, кровь. Они должны были до последнего момента оставаться на месте, потому что с разрушением крови умирают основы.

Бирюза, что связано с ней? Стремление вперёд. Мечта, расправляющая крылья. Крылья... Полёт. Почему же их так мало на Прядях?

«Потому что она ещё не умеет мечтать...» – тихая подсказка.

Но она научится?

«Конечно... Для этого необходимо время, как и для всего, впрочем... А время у неё будет... Ведь будет?..»

Сколько угодно!

Итак, красное трогать не станем, а вот синевы добавим, и щедро: пусть девочка станет хорошим лекарем. И... Не могу не пошалить, окрашивая бирюзовым сиянием пяток Искр. Мечты не бывают лишними, верно?

Подношу ковш ладоней к пустым Прядям. Ну же, малыши, занимайте своё место!

Огоньки соскальзывают с кончиков пальцев, кружатся на невидимом ветру и оседают праздничными гирляндами на белых нитях. Все до последнего.

Теперь можно и возвращаться.

Задерживаюсь на Втором Уровне, чтобы убедиться в успехе: Кружево снова наливается радугой Силы. Ну и славно. Выныриваю наверх и тут же отшатываюсь от Мин, норовящей заключить меня в объятия:

– Не сейчас, милая... Мне нужно просто отдохнуть.

А что может быть уютнее Савана?

* * *

Завтрак снова состоял из пары лепёшек и кружки с водой.

– А как насчёт мяса? – Капризно протянул я. – Сами, небось, лопаете с утра до вечера... Вон, уже щёки из-за спины видны!

Эльф, принёсший заключённому кормёжку, поперхнулся, но счёл ниже своего достоинства отвечать, гордо вскинул голову и вышел со всей возможной поспешностью. Так быстро, что скопления древесных ветвей, исполняющие роль двери, судорожно ринулись навстречу друг другу, промазали и вынуждены были расходиться вновь, чтобы повторить попытку. Под аккомпанемент моего хихиканья. Очень мерзкого.

Ну да, развлекаюсь по мере сил и возможностей. А чем заняться, если должен ждать, пока высокочтимый Совет Кланов закончит, наконец, вызывать для допроса участников событий? Можно, например, быть в курсе последних новостей.

Волны коры в углу комнаты дрогнули и расступились, пропуская маленькую – в три ладони высотой, корявенькую и очень мохнатую фигурку. Мохнатую – от слова «мох». Лесовик встряхнулся, как кошка, вынырнувшая из-под дождя, и, переваливаясь с ноги на ногу (или с корня на корень?) добрался до меня.

– Что новенького?

– Воин закончил говорить, – прошуршал чешуйками шишек мой лазутчик.

– А эльфийка? Так и не пришла в сознание?

– Маленькая спит.

Спит... Не самый приятный сон ей достался.

– А другая? Её больше не расспрашивали?

– Нет.

Пуговки матово блестящих глаз видели перед собой только один предмет. Лепёшку. Я ничего не имел против такой платы за сведения: начинка из жутко кислой травы не понравилась мне с первого укуса, зато лесовик, по всей видимости, был от неё в полном и бесконечном восторге.

– Каковы настроения в Совете?

– Разные, – качнулись растрёпанные пряди мха, служащие лесному духу причёской. – Непохожие.

– Это нормально... Есть изменения со вчерашнего дня?

– Женщина сильная. Её слушают.

Женщина, значит. Любопытно. Жаль, что не могу заранее узнать, кто она и к какому Клану принадлежит: добиваться от лесовика описаний внешности было делом трудным и неблагодарным, потому что Кэл для него упорно был «воином», Кайа – «большой», а Нэйа – «маленькой».

– Спасибо за службу.

– Можно взять?

– Бери.

Цепкие лапки ухватили лепёшку, и лесовик, бодро семеня, скрылся между расступившимися стволами деревьев, образующих стены моей... Хм, тюрьмы.

Я растянулся на полу, обратив всё внимание на потолок, с которого свисали несколько веточек, успевших покрыться листвой.

Всё, решено! Если соберусь в будущем попадать в «места заключения», буду преступать только эльфийские законы и исключительно на эльфийской территории: здесь самый лучшие узилища. Светло, сухо, приятно пахнет, тепло... Правда, тепло только потому, что на дворе в разгаре весенний полдень, и солнце припекает не на шутку. Кормят тоже неплохо, но несколько однообразно. Впрочем, вот эту лепёшку, с явной примесью мёда в тесте, я съем с удовольствием. Или не съем, а возьму на память о пребывании в этом милом месте.

Однако время, отпущенное на визит к роженице, неумолимо истекает, а меня всё ещё не желают выслушать. Или хотя вынести приговор.

«Тебя не ставили в жёсткие рамки...» – замечает Мантия.

Не ставили.

«Тогда зачем волноваться?... Времени достаточно...»

Я сам их поставил. Себе. Если не вернусь в назначенный срок, найо отправятся по моим следам. Можешь вообразить, что они устроят посреди эльфийских ланов?

«О да!..» – блаженная улыбка.

Счастливая! А я не могу. И не хочу. Стольких трудов стоило убедить стражу остаться дома, и ради чего? Ради того, чтобы они устроили карательный рейд? Я, конечно, люблю пошалить, но это будет слишком жестокая шалость.

«Если допросы других свидетелей закончены, подходит твоя очередь...»

Как свидетеля?

«Не возьмусь утверждать...» – осторожный шаг в сторону.

Вот-вот. Впрочем, равновероятно и то, что все грехи повесят на меня, и то, что настоящий виновник уже выявлен. Но разумнее верить в первое, чем во второе, чтобы не удивляться не вовремя.

«Такой взгляд тоже имеет право на существование...»

И не просто имеет, драгоценная: он правильнее всех прочих.

«Ты заранее готовишься к тому, чтобы предстать виновным в чужих глазах?..» – Разочарованно спрашивает Мантия.

А что? Будет проще обороняться.

«Можно ещё и атаковать, ты так не считаешь?..»

Атаковать? Кого и зачем? Все остальные участники событий – эльфы, судьи тоже эльфы, один я не принадлежу к племени ушастиков. Вероятность того, что во мне увидят угрозу? Огромная!

«Всё так, но...»

Есть возражения?

«Если соглашаться с обвинениями, легче проиграть, чем выиграть...»

Я не собираюсь соглашаться. Я всего лишь готовлюсь к худшему.

«Так поступает тот, кто не умеет встречать лучшее с должным почтением...»

Что ты хочешь этим сказать?

«Допуская, что другие могут увидеть твою вину, ты сам её признаешь...»

Пусть. В конце концов, я виноват.

«В чём?..» – Удивлённый шелест ресниц.

Я снова сглупил, забыв о последствиях.

«Позволь не согласиться...»

Позволяю. Только не перебивай раньше времени! Мне не следовало раззадоривать lohassy, пока девочки были уязвимы.

«А потом? Потом – следовало?..»

И потом не следовало. Вообще, надо было держать себя в руках. А я что сделал? Уподобился своему врагу. Нет, нужно было...

«Скрутить его и представить на суд соплеменников?...»

Почему бы и нет?

«И на каком основании?... Ты же знаешь, что бездоказательное обвинение постыдно и презираемо, как и уста, из которых оно прозвучало...»

Я бы доказал!

«Что именно?... У тебя нет свидетельств того, что Стир’риаги покупал «росу» и пичкал ей свою племянницу... У тебя нет под рукой того медальона, с груди мёртвого гвардейца, а если бы и был, то личность заклинателя невозможно установить спустя такое долгое время, да ещё после контакта с тобой... Есть ещё что-то?... Слова Кайи?... Она не знает, кто «помог» ей устроиться на королевскую службу и кто отправил за ней гончую... И можешь ли ты рассказать Совету, как путешествовал на Изнанку и обратно, если никто из эльфов не может даже представить себе, как выглядит Та Сторона Гобелена?...»

Ой-ой-ой.

«Я бы сказала: ай-ай-ай!..» – Ехидная ухмылка.

После твоих разъяснений впору звать на помощь.

«Разумное решение...»

Только малодушное и поспешное.

«Надеешься заговорить Совет?..»

Попробую. На крайний случай у меня есть мой любимый выход.

«Порвать всех на клочки?..»

Хотя бы. Нет, рвать не буду, конечно. Я имел в виду другое.

«Открыться?..»

Да.

«Это рискованный шаг...»

Зато надёжный. И после него никто не посмеет мне возразить.

«И никто не посмеет приблизиться...»

Это точно. Поэтому я прибегну к нему в самый последний момент.

«А чем плохо признать своё положение?..»

Не плохо. Убийственно.

Мантия укоризненно молчит, не поддерживая мою точку зрения. То есть, безукоризненно точно следует некогда избранной линии поведения.

Что ожидает меня, если откроется скрытое? Новая стена отчуждения. О, разумеется, передо мной рассыплются в извинениях и заверениях в вечной преданности. Искренних, что особенно печально, и совершенно не нужных. Даже Кайа, для которой моё происхождение давно уже не секрет, будет удивлена, когда узнает всё. Возможно, её отношение ко мне не изменится, но тень страха, несомненно, появится. А вот Кэл... Он будет потрясён. А ещё – уязвлён тем, что оказался недостаточно проницательным и не разгадал мою Игру. И никогда не поймёт: никакой Игры не было и в помине. Не сможет понять.

«Возможно, всё будет иначе... Не допускаешь?...»

Допускаю. Но не хочу проверять это предположение.

«Трусишь?..»

Конечно.

«Если боишься дышать, стоит ли жить?..»

Неудачное сравнение.

«А мне думается, очень удачное...» – игривое возражение, приглашающее к новому спору.

Нет, драгоценная, не сейчас. Мы обязательно обсудим все точки зрения и доводы сторон, но чуть позже, хорошо? Вскорости нам предстоит не менее занятное развлечение, поэтому давай беречь силы для него!

* * *

Все судилища, на которых мне повезло побывать в роли зрителя, имели одну особенность, одинаковую для любой расы, любого места действия и любого преступления. Мнение обвиняемого никогда не представляет интереса для окружающих: судьи с пеной у рта спорят о нравственности, порядочности, устоях и традициях, но не слышат даже сами себя, что уж говорить о беднягах, чью судьбу они решают. Эльфийское судопроизводство не отличалось от всех прочих: представители Совета Кланов, восседающие в резных креслах, специально ради такого события вынесенных из дома во двор, были больше погружены в своё мироощущение, чем в реальное положение дел.

Всего трое судей – два мужчины и женщина, зато какие! В центре располагался нынешний Глава Совета, эльф настолько преклонных лет, что уже не придавал особого значения своему внешнему облику, то есть, выглядел не юно или молодо, а лишённым возраста, что внушало должное уважение. Такое могли себе позволить только очень много повидавшие листоухие, те, кто понял: есть более достойные цели, чем пускать пыль в глаза. Впрочем, расслабленное лицо и внимательный, но не лишённый доброжелательности тёмно-бирюзовый взгляд, не могли внушить того, на что были рассчитаны. Не успокаивали. Сколько раз я сам наблюдал, как в полном спокойствии вершились поражающие воображение жестокости... Скорее всего, золотоволосый Глава Совета примет окончательное решение единовластно, сообразуясь с собственным разумением, чтобы ни твердил лесовик о влиятельности женщины.

Не менее спокойная лицом, эльфийка, занимавшая место справа, ещё не умела прятать чувства полностью: прозрачно-голубые глаза смотрели с вызовом, причём брошенным не конкретной персоне, а всему вокруг. Недавно вошла в состав Совета и пока не наигралась подаренной властью? Бывает. Солнце рассыпало по светлым волосам розоватые блики. Один из Рассветных Кланов? В противовес «закатной» Кайе? Остроумно. Кто ещё остался?

Эльф слева от Главы Совета представлял собой что-то вроде нейтральной стороны: тёмно-золотой взгляд скучал не притворно, а откровенно. Должно быть, этому пепельноволосому обязанность принимать участие в заседаниях Совета не доставляет ни удовольствия, ни интереса. Но долг есть долг, как говорится.

Все трое были облачены в просторные мантии глубокого чёрного цвета, потому что известно: лишь в полной темноте можно заметить даже самый слабый лучик света. Света Истины, разумеется.

Охрана судей состояла из двух эльфов, находящихся в прямой видимости, и фрэлл знает, скольких ещё, удерживающих натянутые через весь двор «струны ветра». В принципе, это магическое построение призвано исключить выход объекта за его пределы. И физический, и духовный. В той мере, в какой доступно к исполнению: я не стал рисковать менять Уровень Зрения, но и по косвенным признакам мог определить слабые места. Например, за спинами троицы слой «струн» был тоньше, чем в других местах, чтобы в случае опасности у судей был путь к отступлению. Да-да, они тоже находились в Периметре Влияния вместе со мной и охранниками! Но не из смелости и самоуверенности, а не решаясь нарушить древний обычай «круга вопросов и ответов», в котором каждый имеет право защищать свою точку зрению. И себя. Любыми доступными средствами.

Хм... Вуаль будет сильно мешать, но без неё не обойтись: порву все «струны» в два счёта, и сам не замечу. Ладно, справимся как-нибудь.