Текст книги "Тёмные звёзды"

Автор книги: Вероника Черниенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Вероника Черниенко
Тёмные звёзды

Глава 1.

Свартальвхейм

"Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть в тебя"– это выражение намного древней, чем мы можем себе представить. Когда-то мы и сами родились из бездны. Возможно, мы просто тоскуем по дому, вновь обращая к ней свой взор.

Сумерки. Розовый закат пятном еле освещал ту часть неба, в которую цепко всматривался холодный пронзительный взгляд мальчишки стоящего на террасе высокого замка замысловатой и великолепной архитектуры одним своим видом, заявляющим о том, что здесь в Свартальвхейме живут гении архитектуры, знающие толк в камне и металле.

Дворец из белого мрамора словно впитывал в себя свет заката, отливая розовым сиянием, но эта красота виделась уже не так в зеленых глазах мальчишки. Он видел, как его дворец истекает, точно кровью алыми лучами, его душа наполнялась злом и темный свет наполнял нутро, изливаясь из глаз. Мальчишка шестнадцати лет повзрослел в те минуты, когда остался одинок. В нем умерла любовь и надежда, вера и немного жившей в его сердце доброты, оно сжималось от боли, но слез уже не было, он больше не мог плакать. Теперь, он наследник трона Свартальвхейма, сумеречного двойной мира разделенного между двумя населяющими его расами. Темная материя была нагло похищена, миру грозила война, оставшиеся источники темной материи были заключены в аккумуляторах звездных кораблей и установках буровых машин переданных в собственность двергам.

Армаэля ждала тяжелая доля править темными альвами, бесспорно они являлись отличными ремесленниками, торговцами и войнами. Они были быстрые, подвижные, агрессивные, очень склочные, непредсказуемые и подверженные эмоциям. К тому же этот народ отличало высокое чувство собственного достоинства, огромная сила, у многих врожденные способности к магии и целительству, однако они редко проявляли благосклонность к чужакам, всегда разделяя своих и чужих относясь к ним в лучшем случае недоброжелательно и с усмешкой. Трудно было в таком юном возрасте обуздать такой непокорный народ, поэтому власть была отдана совету, на долгих тринадцать лет, по истечению которых он имел право власти. А пока, он ушел (вернее его отправили) в подземный город, чтобы учится. Тусклая надежда выйти оттуда все еще жила в нем. Армаэль знал, что такое власть, пока о нем забыли– он жив, но подойдет срок, и его попытаются убить. Политическая обстановка была жесткой, в каждом городе обосновался свой градоначальник.

Правительство держит весь обитаемый мир в ежовых рукавицах довольно жестокими налогами, а кара за преступление закона быстрая и кровавая. Внутри совета ведется «холодная война» за главенство, бесконечные заговоры и интриги среди альвов на много лет отвлекли от меня свой взор. Но я следил за их движениями, готовясь взять свое, знания и сила росли каждый день, обучение магии давалось легко.

Особенно ярко из совета выделялся альв Двалин, который якобы ведет род свой от альвийских городов древности. Много про него ходит легенд, не всегда приятных, известно лишь, что он сильный и жестокий маг. Я готовил себя к тому, чтобы выжить в борьбе с ним. Я знал, что наступит тот момент, когда он пошлёт кого-нибудь, чтобы убить меня. Тёмное подземье уже сдавливало его, года проведенные в нём сохранили его жизнь и развили способности, но так много было упущено из того что так необходимо почувствовать в детстве. Близился день, когда свобода позовет его, но сохранялся риск того, что внутри собственного тела, его душа останется заточенной, будто в тюрьме.

Армаэль рассматривал, вращая пальцами, подвешенный на цепочке вытянутый, гладкий цилиндр с острым заточенным в спираль концом, отлитый из переливающегося металла размером в половину мизинца. Воспоминания болью отдались в сердце, он сжал медальон в свой беспощадный кулак. Прошло столько лет, но боль не стала меньше. Она была такой же, как в тот день, когда на его глазах убили мать, царицу Свартальвхейма и хранительницу темной материи заточенной в многогранный куб из такого же металла, как этот кулон. Куб хранился в храме, он содержал внутри тёмную материю, заточённую в него много веков назад нашими предками, там её и убили, совершив страшное святотатство. Во рту снова возник этот железный и соленый привкус крови от поцелуя в губы его умирающей царицы и матери. Она жадно глотала воздух холодными, окровавленными губами пытаясь что-то сказать мне, своему сыну, поддерживающему ее слабое тело своими детскими, но уже сильными руками. Я не разбирал ни слова, задыхаясь от слез. Кровь и слезы смешались в единый поток, смывая последнюю каплю веры с моей души. Стражники оттащили меня от мертвого тела провожая в покои, я шел не чувствуя ног, болела душа, она сгорала в потоке темного света, в ней зарождалась ненависть.

Армаэль собрав все силы, обернулся, роняя свой убитый горем взгляд на мертвое тело матери и сжал окровавленный кулак с такой силой, что снова ощутил себя на ногах.

– Я должен сохранять равновесие – спокойно произнес он, пряча свои зеленые зрачки под большими веками и делая глубокий вдох постепенно возвращаясь к самообладанию

– Вспомни всё, что ты пережил, смирись с воспоминаниями, и они перестанут причинять тебе боль.

От нахлынувших воспоминаний Армаэля словно подбросило в воздух, и реальность немного поплыла.

– Ты должен научиться сохранять равновесие.

– Это очень трудно…

– Это твоя единственная и очень значительная слабость, когда в твоей душе поселится мир. Ты сможешь совладать со своими бурями, тогда тот свет внутри тебя снова будет освещать твой разум.

– Мир… – его глаза блеснули, как-то тоскливо при свете луны, отражая её серебристый лик. Учитель понял, что у этого мальчишки еще осталось в глубине его темной души место для любви.

Учитель был слишком строг, но этим качеством обладали все дверги, иногда они становились несносны и занудливы, хотя в основном относились на равных к своим и чужим детям, даже к детям свартальвов считая, что пока они не достигнут юношеских лет, то не могут отвечать за свои проступки.

Завтра четвертый лунный день, день моего рождения и элементальное предчувствие говорило пора уходить, оно уже было натренировано достаточно, чтобы не ошибиться в таких пустяках как принятие решения. Элементальное предчувствие давало ему возможность почувствовать, какой из элементов стихии (огня, воздуха, земли или воды) соответствует существу и типу местности, на которой он сражается, чтобы использовать ее в качестве преимущества. Можно сказать, духи природы говорили с ним, если он настраивался их услышать. Он знал, что даже со своим скудным арсеналом оружия сможет нанести больший урон противнику, который связан с противоположным элементом стихии. Это свойство давало значительное преимущество на предстоящем ему поле боя. Я реально осознавал врожденную тягу к магическим силам природы, связанным с разрушением. В противоположность магам, полагающимся на знания, я обладаю внутренним, интуитивным чувством магии, которое позволяет мне импровизировать на поле боя, делая эффект от основных заклинаний непредсказуемым для противника. Моя сила создана для борьбы. Словно актер на сцене я ощущал растущий во мне задор к выполнению уготованной себе самому великой миссии завоевания и миров. Внутри разжигался пожар, захваченный собственной силой, разум уверенно просчитывал все ходы автоматически, а душа пела и рвалась в бой, словно разъяренная гидра. Душа рвалась в просторы с диким желанием подчинять всё на своем пути.

Старый дверг, открыл каменную дверь подземелья, без особых эмоций. Провожая грустным взглядом черных глаз темного альва в наземный мир Свартальвхейма.

– Я научил тебя всему что знал, и очень доволен, что выполнил свою миссию учителя. Ты способный ученик и достигнешь многого, если сможешь контролировать свою ярость. Моё предназначение окончено, я наполнил тебя знанием, распоряжаться им тебе придётся учиться самому. Помнишь, этот медальон я отнял у тебя, когда ты спустился в город? Он принадлежал твоей матери и содержит огромную силу, способную и воскресить и уничтожить. Твоя мать являлась хранительницей этой силы, но никогда не использовала её в своё благо. Частица темной материи заключена в нём, выпустишь её и погибнешь, сохранишь, и она придаст тебе могущества. Я возвращаю тебе его и также дарю этот нож. Ты повзрослел, ищи своё место или отвоёвывай потерянное, ты вправе выбирать сам свой путь.

– Спасибо за всё учитель.

Не оборачиваясь, он шел прямо по длинному, узкому коридору подземья. Впереди становилось всё светлее, тонкие лучи тянулись ниточками, преодолевая мрак на своём пути, чего бы им это ни стоило, лишь бы коснуться его лица давно сокрытого от двух остывающих солнц. Трепет в душе свартальва возрастал и наконец, его глаза ослепил свет.

«Однажды почувствовав свет, вряд ли захочется мрака. Я скорее умру, чем снова уйду в Подземье»– подумал он, преодолевая последнее нагромождение камней.

Высокая и очень худая фигура свартальва с немного подсушенным лицом восседала на стуле очень похожем на трон, разделяя своей ещё более утонченной тенью длинный и узкий стол на две части. По его левую руку, запястье которой было украшено платиновым браслетом невероятной красоты и тонкости узоров. Сидело трое свартальвов в подчеркивающей их превосходство над другими свартальвами знатной одежде со вставками меха из редко встречавшихся в этих краях пушных зверей. По правую руку, вернее по той части руки, которая у него осталась, сидело также трое свартальвов. О том случае, в котором Двалин потерял кисть руки с локтевой частью. Он предпочитал не говорить, сохраняя полное молчание даже на прямые вопросы об этом, впрочем, и спрашивать уже было некому, он был главой совета, держа всю власть над Свартальвхеймом. Оставались блуждать только легенды о тех событиях среди народа Свартальвхейма. Одни говорили, что руку Двалин потерял в бою. Другие, что он потерял её ещё в молодости и причиной этому была вышедшая из управления гидра, которая чуть не сожрала своего хозяина. Но на самом деле всю подноготную этой истории знали только двое из совета, и они находились по левой стороне от своего главаря. В те времена, когда ещё лицо Двалина было свежо и бледно, как и у любого молодого свартальва, он также являлся их главарем, только вот уровень его важности был очень низок, но вот амбиции зашкаливали неимоверно. Двалин был главарем местной шайки промышлявшей разбоем и грабежом в порту. По стечению обстоятельств в порт зашло правительственное торговое судно, поставлявшее ткани и дорогие вещи из соседних земель ко двору королевы. Двалин втёрся в доверие одного из вельмож служившем боцманом на этом судне и нанялся в команду матросом. Пока корабль ремонтировался, Двалин спаивал вечерами этого вельможу, потихоньку пристроив в команду и своих двух товарищей, он надеялся сорвать крупный куш. Боцман оказался очень болтлив под выпивкой и выложил всё, что знал о королевском дворе своему новому «другу», Двалин улыбался и кивал, вынашивая в своей хитрой голове коварный план. Ему нужны были пособники и кто, как ни старые приятели помогут ему в этом. Однажды ночью торговый корабль вошел в столичный порт в суете никто и не заметил отсутствие боцмана. Зная его пристрастие к алкоголю, никто не придал этому значения. Тем временем боцман лежал задушенный в своей каюте под кроватью. Мошенники сошли на берег, украв достаточно драгоценностей и денег. Теперь они разгуливали по местным кабакам, путаясь с разными женщинами. Двалин же был более продуман, имея статный вид и дорогую одежду, он вычислял придворную жертву. Ему нужно было проникнуть в замок, но это было не так просто. Несколько дней он ходил кругами пока не выстроил такую ситуацию, при которой спас дочь знатного свартальва и тот представил его ко двору в качестве её жениха и спасителя, поверив в знатное происхождение Двалина. Долгое время его поддельные бумаги о происхождении и имуществе оставались нераскрытыми, а за это время он обзавелся кучкой недовольных правительством свартальвов. Готовился заговор. Всё началось с пожара библиотеки, в которой хранились важные документы. Никто точно не знает, как произошёл его взлёт по карьерной лестнице, но известно точно, что Двалин, куда-то исчез примерно на месяц, а потом произошло это страшное убийство.

Свидетели тех кровожадных лет, когда власть и мораль не могли сосуществовать вместе, давно погибли, многие в бою за правое дело – как им казалось, а многие стали жертвами заказных убийств. Двалин хорошенько зачистил ряды своих подданных, упустив только одно и это только было весьма существенно, но не в его глазах. Самоуверенность – большая ошибка, возможно даже большая, чем неуверенность.

Но вернёмся к той тишине охватившей зал совета и молчаливым задумчивым фигурам за длинным столом. В воздухе витало напряжение и какая– то тайна, черные зрачки глаз Двалина двигались, будто читая, но читать было нечего, он будто находился в другом измерении, изучая какую-то секретную литературу недоступную остальным членам совета. Он долго думал пока, наконец зависшую тишину не прервал приказ его скрипящего голоса.

– Грядут нежелательные для нас перемены. Усильте охрану на всех въездах в города, всех подозрительных личностей задерживать. О деятельности двергов докладывать и об их учениках тоже,– он поглаживал подбородок, снова задумавшись, будто пытаясь вспомнить ускользнувшую незначительную, но слишком неприятную деталь. Начальники сторожевой охраны Совета в спешке удалились, чтобы передать указания главы Совета по всем постам столицы.

Свартальвхейм – двойной мир, разделенный между двумя населяющими его расами.

Дверги считают себя изначальными и главными хозяевами этого мира, но предпочитают жить в подземных пещерах, а темные альвы, переселенцы, частью обитают под землей, а большей частью – на поверхности. Темные альвы считают себя создателями Свартальвхейма по их легенде: «Пустошь, над которой лишь носился ветер, стала твердью и наполнилась жизнью благодаря древним альвам пришедшим с дальних звёзд и принесших на грань этого мира темную материю, с помощью которой было создано всё живое. Поэтому темные альвы снисходительно прощают своих заносчивых собратьев – двергов, некогда спасенных ими из их разрушающегося мира, угрожающего им полным вымиранием. Поселившись в Свартальвхейме, им дано было право свободы выбора, хотя многие из них избрали для себя чёрные работы, на которые только и были способны. Свартальвов это устраивало, они получали высококачественные изделия из металлов и драгоценных камней. Дверги выстроили в недрах земли великолепные чертоги, поражающие воображение своим убранством и архитектурой. Темные альвы заключили с ними мирный договор, разделив территории. Свартальвы снабдили двергов машинами аккумуляторы, которых работали на основе темной материи, носителями и хранителями которой они же и являлись. Темная материя всегда принадлежала свартальвам, они отыскивали её в космосе, совершая длительные путешествия на своих звездных кораблях движущихся в пространстве со скоростью света, источником питания межзвёздных кораблей также являлась темная материя. Она образовывалась после взрыва гигантских звезд, являясь продуктом разрушения и основой их цивилизации.

Некоторые свартальвы тоже селятся под землей, но не глубоко, а в близких к поверхности пещерах и полостях холмов, тогда как чертоги двергов уходят на целую милю, а, то и глубже, в темные недра. Часть мира, заселенную двергами, сами они называют Нидавеллиром, он занимает около трех четвертей поверхности земли и менее десятой доли неглубоких пещер и подземных ходов. Обе расы разделили Свартальвхейм, проживая в мире по договоренности на протяжении многих веков с тех далёких времен, когда ещё не начало остывать их второе солнце.

Погода в Свартальвхейме обычно устойчива и однообразна, но часто здесь дуют сильные ветра. Почти вся земля покрыта горами; эти горы не так высоки, но занимают большую часть территории и лишь изредка перемежаются укромными долинами и низменностями. Вершины гор укрыты снегами, а нижние склоны вечнозелеными хвойными лесами, постепенно редеющими по мере подъема над уровнем моря. Попадаются и совсем безлесные горы – те, на которых дверги вырубили леса подчистую, для растопки горнов в своих кузницах. Поскольку лишь корни деревьев удерживают песчаную почву от эрозии, после вырубки леса гора быстро превращается в голую скалу. Свартальвы договорились с двергами о неприкосновенности некоторых лесных массивов, и если бы не договор, можно полагать, что деревьев в этом мире уже бы не осталось. Хотя во многие леса дверги не могли войти, потому, как те охранялись древней магией, в них били источники силы, но их осталось очень мало и только свартальвы – маги знали эти места. Деревья здесь были живыми, и с ними можно было говорить. Этот лес лежал как граница, а за ним располагалось владение богини Ниорун.

Создание темной и зыбкой путаницы корней, специально обученных затруднять дорогу путешественникам, было любимым делом магов. Стволы деревьев покрыты особого рода корой, которая буквально режет в клочья любого, кто попытается взобраться на дерево. Иглы хвойных кустарников так остры, что без труда протыкают не только кожу, но и грубую шкуру. Все вокруг кишит насекомыми– кровососами, алчно слетающимися на любую теплую добычу, а под ногами то и дело попадаются волшебные грибы, рассыпающие споры, от которых у путников начинаются галлюцинации и панические атаки. Сами деревья полу разумны и верно служат Ниорун, защищая её границы. В наши дни даже дверги не рискуют заходить в леса свартальвов, не объявив о себе на границе, хотя посещение этих земель уже давно большая редкость. На юге от столицы – Хейм, земли Свартальвхейма потихоньку становятся все более и более пригодными для жизни. Местность поднимается ввысь. Путник в тёмном плаще постепенно взбирался на плато, все выше и выше, среди низкорослых искривленных елей держащихся своими корнями за твердую каменную породу плато над самым его обрывом, будто из последних сил, эти деревья внушали уважение своим желанием жизни.

«Если уж у деревьев есть сила воли, то и я смогу…»– думал Армаэль. Парящий в высоте орел, издал пронзительный клич и метнулся вниз за добычей, подобрав роскошные крылья.

Глава 2.

Наследник

В его глазах пылал зловещий огонек

Вот, вот и он блеснет оскалом

В душе он одинокий волк,

А внешне хрупкий, слабый парень,

Но каждый шаг его продуман и учтен.

Пусть даже с виду медленны его движенья,

И до вершины славы он дойдет,

Хоть, кажется, что он совсем бесцелен.

Скалистая дорожка вывела Армаэля из, подземелья на высокое плато. Затянутое серой пеленой солнце слепило его большие зеленые глаза, заставляя щуриться. За ним просматривалось второе, еле видное блеклое небесное тело давно остывшее, но чарующее взгляд. Убрав руку с клинка на поясе, он забыл о врагах, когда в лицо подул сильный холодный ветер, Армаэлю захотелось расправить руки и глубоко вдохнуть. Воздух колючими иголками пробежался по горлу, холодными и влажными объятиями окутывая тело и пробирая на сквозь, пытаясь нащупать душу темного альва. Армаэль улыбнулся, обнажив белые зубы в красивой улыбке, лицо бледное с тонкими и четкими чертами, словно вырезанное из такого же белого мрамора, как и его дворец, испытывало настоящее удовольствие от обдувавшего его тело холодного воздушного потока. Глаза игриво блеснули, оглядывая родные просторы заснеженных гор, от наполнявшей тело силы бесконечно струившейся по позвоночнику, словно воде по трубам хотелось кричать, но мысль о дальнейшем пути сдвинула выдающиеся скулы, немного поиграв ими. И он двинулся навстречу ветру, дувшему с далекого океана, который он так давно не видел.

Вынув из ножен свой длинный кинжал, Армаэль любовался отличной работой. Этот кинжал, как и почти все оружие свартальвов, выковали дверги и продавали затем на поверхности Свартальвхейма. Сами дверги, часто появлялись на поверхности. Многие даже жили в городах, особенно в портовых. Променяв подземье на свежий морской бриз и бури часто случавшиеся там. Многие из двергов даже преуспели в рыболовстве и содержании таверн. Мастерство двергов было отменным, однако особые качества, как считали свартальвы – это оружие приобретало лишь после того, как над ним поработают темные альвы. Ни один из народов на поверхности или в Подземье не мог превзойти темных альвов, в искусстве заговаривать оружие. Ни одно оружие не убивало вернее, чем эти клинки, впитавшие в себя магию присущую только миру, темного света.

Армаэль стиснул клинок между ладоней и произнес заклинание, затем воткнул его в сырую землю и встал над ним продолжая говорить медленно на древнем языке. Звуки, слетавшие с его губ, складывались в песню. Воздух пах озоном, только что была гроза, самое время для ритуалов с оружием. Армаэль поднес клинок к глазам. В его руках кинжал больше походивший на короткий меч, становился больше чем боевым оружием: он был как бы воплощением его ярости, его протеста против неприемлемого существования. К тому же, пожалуй, меч мог решить другую, казалось бы, неразрешимую проблему. Ему предстоял долгий путь в дальние уголки Свартальвхейма, он не имел ничего кроме своего меча и такого же твердого убеждения,– что он способен совершить переворот.

К утру, он добрался до полосы высоких голых скал, это города двергов. Попасть туда совсем не просто пришлось ходить кругами около суток и вот, наконец, он наткнулся на один из проходов. Впереди открылись степные просторы – бескрайнее море травы, волновалось от дуновений ветра, колыхая в разные стороны серебристую зелень. Наступал рассвет и желтое солнце, медленно поднимаясь из-за курганов, возвышавшихся посреди пустынной степи, лениво освещало землю. На курганах поросших короткой рыжеватой травой, напоминающей великанскую щетину, а на вершине каждого темнели отверстия, ведущие в подземные пустоты, древних святилищ двергов.

Один проход совсем ничего не значил, город всё ещё не заканчивался, скорее, чем дальше, тем ближе до подземного дворца их владетеля.

Нужен был проводник. Как уже упоминалось, нанять дверга – проводника очень просто – и лучше сделать это сразу, если вы не хотите то и дело забредать в частные дома или вовсе сбиваться с дороги в подземных лабиринтах. Не стоит опасаться, что проводник заведет вас в какую-нибудь тёмную подворотню и приставит вам нож к горлу, польстившись на ваш тощий кошелек. Дверги понимают, что вредить посетителям тем более темным альвам – себе дороже: от этого страдает торговля, так что за грабежи сурово наказывают. Молодые дверги, работающие проводниками, прекрасно это знают и держат себя в руках. Однако это не мешает им постоянно вымогать деньги за любые «отклонения от обычного маршрута», которые обычно сами и провоцируют.

Из-за большого камня, выглянуло грязное, молодое лицо дверга. Армаэль поманил мальчишку пальцем, тот осматриваясь по сторонам, направился к нему. Мальчишка потребовал немалую плату за свои услуги, но куда было деваться в этих лабиринтах. Армаэль презрительно взглянув на неотёсанного дверга, подкинул вверх монету. Дверг судорожно поймал ее в крупные ладони с грязными пальцами, вызвав этим надменную усмешку свартальва. Положив руку на висящий на поясе кошелек, он прощупал его скудный объем. Он продолжал двигаться уверенно, словно это один из его многих кошельков, который он просто не взял с собой. Армаэль жаждал не только покинуть границы нижнего предела Свартальвхейма, но и переговоров с владыкой двергов, это была его цель, к которой он шел уже четверо суток, уставший и полуголодный, скрывая своё истинное состояние, что выходило у него мастерски. Один проводник сменился другим, объясняя не знанием дальнейшего пути к владыке. При виде второго проводника Армаэль почувствовал непреодолимый приступ агрессии, рука автоматически выхватила кинжал, и он с трудом совладал с собой при помощи мысли о том, что никогда не выберется отсюда, если поддастся эмоциям. Он медленно достал кинжал из ножен под пристальными и испуганными взглядами проводников и заточив кусочек веточки сунул его в расщелину белых и ровных зубов надменно улыбаясь всем своим ртом. Проводники переглянулись, некоторое время, не решаясь поворачиваться к свартальву спиной.

– Долго ещё идти до владетеля?– поинтересовался он мягким и плывучим голосом, чем очень расслабил и успокоил дверга

– Да, еще немного и мы на месте.

Армаэль недобро, но тихо вздохнул и сжав зубы последовал за двергом. Несмотря на освещаемый по краям коридор и факел в руке дверга, было очень темно.

«Наверно, мы очень глубоко под землёй», – думал он строя одновременно стратегию переговоров, самое главное здесь было проявить себя, заставить владетеля почувствовать всю серьезность его намерений и способностей. «Сила, он должен ощутить мою силу и напор, только магические способности могут мне помочь и сойти за козыри. Обман? – нет, какой же это обман! Это грандиозный план, вынашиваемый десяток лет, правда, держащийся на волосинке».

– Что это там впереди? – Спросил свартальв, широко раскрыв глаза от удивления, он ещё никогда не видел такой великолепной архитектуры и его замок по сравнению с этим даже рядом не стоял.

– Это великий, священный храм двергов – ответил проводник с гордостью за свой народ,– он занимает нижнюю часть одной из глубочайших горных расщелин Свартальвхейма. Центральный зал освещается искусственным светом, льющимся через многочисленные шары подвешенные на потолке и стенах, богато украшенными статуями, мозаиками и резьбой по камню, едва ли не самой изысканной и чудесной во всех Девяти мирах. Весь этот декор посвящен четырем Хранителям, образа которых выложены из драгоценных камней в оправе из драгоценного металла. В южном крыле храма золота собрано больше, чем в любой сокровищнице Девяти миров; потолок покрыт огромным золотым диском, изображающим солнце, а пол переливается и мерцает, как радужный океан. В восточном крыле царит многоцветная осень: медные деревья блистают листьями из драгоценных камней, пол устлан каменной мозаикой. Стены западного крыла усыпаны изумрудами, а малахитовый пол играет их отблесками, северное крыло украшено серебром, алебастром и тысячами сверкающих драгоценных кристаллов; потолок здесь покрыт вороненой сталью, а мраморный пол – гладкий и скользкий, как каток.

– Мы постоянно расширяем и понемногу украшаем этот удивительный живой храм, растущий с каждым десятилетием; четыре крыла становятся все длиннее, а убранство их – все роскошнее.

– Этот Чертог наверно считается важной туристической достопримечательностью?– Армаэль говорил со скрываемой ноткой лести, хотя и явно был восхищён

– Ну да очень важной. Двергам приятно, когда гости его посещают, правда, мы ограничиваем количество желающих.

Мы очень гордимся своим произведением, отмечая там все праздники. Каждый вошедший должен дать подношение встречающим его служителям.

– Здесь есть что-то духовно ценное? Древние артефакты или же намоленные вами символы веры?

– Да конечно! Кристаллы и драгоценности!

– Кристаллы? А чем же они так необыкновенны?

– Слишком ты много спрашиваешь, вот купи себе экскурс туда, там и будешь вопросы задавать, если тебе конечно ответят,– дверг ответил грубовато, покосившись из за плеча на свартальва и продолжил,– Украсть что-либо из храма невозможно: на это не осмелится никто. Если бы кто-нибудь покусился, хоть на один-единственный драгоценный камешек из мозаики, толпа двергов, ежедневно стекающихся сюда для молитвы, тотчас разорвала бы наглеца в клочья.

– Хм…мм – тихо произнес свартальв разглядывая стены храма стараясь подметить и запомнить любую деталь, попавшуюся ему на глаза. Когда он обернулся, то заметил, как длинная тень скрылась за углом пещерного коридора. Проводника уже не было рядом.

– Даже не попрощался, наглец!

Дальше он увидел зал, на его куполообразном потолке застыли разноцветные наплывы

Из пола росли сталактиты, возвышаясь над головой в виде вытянутых грибов. Точённые драгоценные и полудрагоценные камни мозаикой устилали тропу, ведущую к резным каменным воротам. На входе стояла стража. Два здоровенных дверга, словно специально выращенных для таких должностей загораживали вход топорами.

– Мне нужно попасть к владетелю.

– Как доложить о вас?– спросил дверг сквозь густую бороду

– Я Армаэль, наследный принц Свартальвхейма.

Стражники переглянулись, затем один из них доложил следующему, стоявшему за воротами в маленькое окошко. Некоторое время Армаэль ждал, находясь под строгим присмотром двергов. Окошко открылось и стражник, выглядывающий из него, лишь на половину лица доложил, что проход запрещён и громко закрыл железную дверцу.

Армаэль огляделся, он оказался среди живописных гор и долин, разделенных между свартальвийскими кланами. Ближайшим к столице городом являлся Ванголк.

На юге от Ванголка лежит океан. Все летнее время ночью он словно светится голубизной. Небо здесь более светлое ночью. Когда– то Ванголк являлся тренировочной базой Свартальхейма, здесь было и до сих пор осталось множество школ боевых искусств, так же здесь жили множество охотников поставляющих в столицу мясо, и фермерские хозяйства процветали благодаря благодатной почве и лесам. Народ, проживающий здесь, естественно был не доволен властью и способен ей противостоять благодаря своим воинским качествам, но почему-то до сих пор не делал этого. Армаэль сделал основную ставку на жителей Хестона и Ванголка, он надеялся, что боевой дух, передаваемый из поколения в поколения их жителям, ещё не иссяк.

« Если я смогу заслужить авторитет среди них, если они поверят в меня, то это будет отличный повстанческий отряд. Мы сможем захватить совет»– рассуждал Армаэль стоя у городских ворот Хестона, намереваясь покорить его, а после следующим посетить Вангок. Одинокий путник в длинном черном плаще с длинолезвийным кинжалом, странным амулетом на шее и большими амбициями. На него уже была объявлена охота, и не было никакого смысла скрываться, наоборот ему нужна поддержка народа, всегда быть на виду. Оставалось только выбрать время и место и положиться на свои способности и интуицию. Он прекрасно понимал, что его первая аудитория должна состоять из мужского населения в своём большинстве и желательно воинов и кузнецов. Он вошёл в Хестон – место с самым крупным рабочим центром, там же добывали руду и драгоценные металлы.

Ораторскими способностями Армаэль, как он всегда считал, не обладал. Само воодушевление его речи, бесстрашие, а также что немало важно для свартальвов середняков, новые условия жизни и низкие налоги очень подстегивали народ. Толпа ликовала, заражая своим настроем всё большие массы, готовилось восстание. Свартальвы отнюдь не глупый народ, чтобы купиться на только лишь пригодные для них условия жизни, Армаэль играл на их струнах души, словно на огромном инструменте и только потому, что в первую очередь они сами этого хотели, их души хотели сражаться, хотя они уже несколько веков не воевали. Но кровь темных альвов подогревалась светом их темных душ, они видели, кто перед ними и верили ему, чувствуя ореол испускаемой темной материи вибрировавшей в такт их душам. Каждый из них был эгоистичен, жесток и самоуверен это была лучшая армия, которую можно представить.