Текст книги "Война с «Миром»"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Ваши доказательства, молодой человек! – рявкнул шериф Венц, вставая на защиту помощника, который работал с ним уже десять лет.

– Они думали, что накачали меня снотворным и что я крепко сплю. Но я не спал, а выполз на палубу по лестнице и видел, как он разговаривал с этой проклятой бабой, Деллой Лу. Она благодарила его за то, что он нас предал! Они знают про Пола, вы правы. И эта парочка явилась сюда, чтобы выяснить, где он. Они убили Джереми. Они…

Вили смок, сообразив, что его слова никого не убеждают, он говорил слишком быстро и возбужденно.

– Ты и в самом деле слышал весь их разговор? – спросил Каладзе.

– Н-нет. Был сильный ветер, и у меня кружилась голова. Но…

– Вполне достаточно, парень. – Голос Сая Венца прогремел на всю поляну. – Мы знаем Майка с тех самых пор, как он был еще совсем мальчишкой. Его вырастили Каладзе и я. Он жил здесь, а не в каком-то гетто, и мы знаем, кому всегда будет верен Майк. Парень не один раз рисковал жизнью ради своих клиентов. Черт возьми, он спас Полу жизнь пару лет назад!

– Мне очень жаль, Вили. – Голос Каладзе был мягким, совсем не похожим на сердитый бас Сая. – Мы действительно знаем Майка. Кроме того, я наблюдал за мисс Лу и считаю, что она говорит правду. Я позвонил своим друзьям в Сан-Франциско: ее родители живут там уже много лет и являются Ремонтниками. Я показал ее фотографию, и мисс Лу узнали. Делла с братом действительно была в Ла-Джолле, как она и говорит.

«Неужели ее возможности безграничны?» – подумал Росас.

– Проклятие. Я знал, что вы не поверите. Если бы Пол был здесь… – Вили мрачно посмотрел на сыновей Каладзе. – Не беспокойтесь, я буду вести себя как джентльмен.

Он повернулся и решительно зашагал прочь с поляны. Росас пожал плечами и постарался удержать на лице выражение удивления. Если бы мальчишка сумел сохранить хладнокровие, или Делла не обладала такими сверхчеловеческими способностями, Мигелю Росасу пришел бы конец. В этот момент он был близок к тому, чтобы признаться в предательстве, в котором почти бездоказательно обвинил его Вили. Но Майк промолчал. Он хотел увидеть – еще до того, как погибнет сам, – как его месть будет реализована.

Глава 21

Лица Николая Сергеевича и Сергея Николаевича, сидевших на переднем сиденье перед Вили, приобрели бледно-фиолетовый оттенок. Поздний ночной дождь заглушал все другие звуки. Последние четыре километра старый русский «потайной ход» проходил на поверхности земли. Когда повозка проезжала совсем близко от стен. Вили чувствовал, как влажные листья и шершавые ветки касаются его рук. Сквозь прибор ночного видения лес светился чуть ярче, чем деревья или маскировочные сети. Стены туннеля были тщательно оплетены ими, так что сверху, наверное, все выглядело как самый обычный густой лес. Теперь, когда кроны деревьев над головами путников намокли от дождя, начали падать капельки влаги, Вили поправил свою накидку, чтобы спрятаться от струек воды, которые упорно пытались проникнуть ему за шиворот.

Без прибора ночного видения мир вокруг казался непроницаемо-черным. Другие органы чувств подсказывали юноше, что эта замаскированная тропа ведет в глубь материка, мимо сторожевых постов, расставленных Властью вокруг фермы. Вили понял, что они уже давно миновали рощу банановых деревьев, которая находилась на восточной границе фермы «Красная стрела». Ему показалось, что к запаху влажного дерева и намокших веревок добавился запах сирени, а это означало, что они находятся на полпути к шоссе номер 101.

Сквозь скрип колес повозки донеслись шаги Мигеля Росаса, шедшего впереди с лошадями.

Губы Вили презрительно изогнулись. Никто ему не поверил. И вот он сидит здесь – по сути, пленник людей, которые должны быть его союзниками, а предатель джонк ведет их всех вперед сквозь темноту!.. Вили вновь надел очки ночного видения и мрачно уставился на фиолетовое пятно – затылок Росаса. Забавно: в фантастическом ночном мире, созданном прибором, кожа джонка была точно такого же цвета, как и кожа самого Вили… Где же закончится их путешествие? Каладзе и его сын собирались довезти Вили до конца туннеля, откуда он сможет вернуться в дом Нейсмита в горах. И эти глупцы думают, будто Росас даст им такую возможность!

Первые двадцать минут Вили ужасно нервничал, ожидая, что в любой момент перед ними вспыхнет яркий свет, послышатся резкие команды, и они увидят солдат в зеленой форме Мирной Власти с ружьями и станнерами наперевес – предательство, совершенное в Ла-Джолле, повторится снова. Но минуты шли за минутами, колеса повозки все так же скрипели, а капельки дождя продолжали барабанить по накидкам путников. Туннель извивался между холмами, то спускаясь под землю, то пересекая легкие деревянные мостки, переброшенные через ручьи. Учитывая, как часто шли дожди возле Ванденберга, требовалось, по всей видимости, прикладывать колоссальные усилия, чтобы поддерживать эту секретную тропу в порядке. «Как жаль, что старик так легко расстается со своими тайнами», – подумал Вили.

– Похоже, мы добрались до конца, сэр. – Шепот Росаса тихо – и зловеще? – долетел до Вили сквозь шелест дождя.

Юноша поднялся на колени, чтобы заглянуть через плечи Каладзе: джонк нажимал на ручку двери, которая была сделана из переплетенных веток и листьев, однако отворилась почти беззвучно. Сразу стало совсем светло, и Вили чуть не соскочил с повозки, чтобы броситься наутек, прежде чем его очки приспособились к новому освещению. Только тогда он сообразил, что их до сих пор еще не обнаружили.

Вили на секунду сдвинул очки и увидел, что ночь осталась такой же черной, как тыльная сторона его ладони. Он почти улыбнулся: эти замечательные очки умели различать оттенки абсолютной черноты. В туннеле они реагировали только на то тепло, которое выделяли их тела. На открытом месте, даже с учетом того, что небо плотно укрыто тучами и льет нескончаемый дождь, удивительному прибору все равно было достаточно света. Очки давали куда лучший обзор, чем ночной прицел ружья Джереми.

Росас вывел на свет запасную лошадь.

– Давай вперед.

Сергей Николаевич натянул поводья, и повозка медленно выехала из туннеля.

Росас стоял на фоне странного, лишенного теней пейзажа, но теперь его накидка и лицо перестали излучать слабое сияние, и Вили смог разглядеть лицо джонка. Впрочем, массивные очки делали его непроницаемым. Вили соскочил с повозки и направился к центру поляны, которую со всех сторон тесно обступали деревья. Сквозь редкие просветы в ветвях проглядывали темные тяжелые тучи, повисшие над головами путников. За спиной Росаса Вили заметил самую обычную тропинку. Он повернулся и поискал проход, через который они только что выехали на поляну. Он был совершенно скрыт зарослями кустарника.

Повозка Каладзе-старшего поравнялась с юношей. Росас подошел, чтобы помочь старику слезть, но русский покачал головой.

– Мы пробудем здесь всего несколько минут, – прошептал он.

Его сын посмотрел на какой-то прибор у себя на коленях.

– Кроме нас, поблизости нет никаких крупных существ, полковник.

– Отлично. Тем не менее дома нам еще предстоит многое сделать. – В его голосе послышалась усталость. – Вили, ты знаешь, почему мы поехали провожать тебя втроем?

– Нет, сэр.

Когда Вили разговаривал с полковником, слово «сэр» получалось у него совершенно естественно. Он уважал этого человека едва ли не больше всех других людей, если не считать, конечно, самого Нейсмита. Лидеры джонков, как и боссы Нделанте Али, требовали, чтобы к ним обращались уважительно, но только старый Каладзе давал своим людям что-то взамен.

– Я хотел убедить тебя, сынок, что ты для нас важен, потому что можешь помочь Полу в его работе. Мы не хотели оскорбить тебя на совещании вчера вечером, просто мы не сомневались, что ты ошибаешься насчет Майка. – Он поднял руку, и Вили пришлось сдержаться. – Я не буду с тобой спорить. Я знаю, что ты уверен в своей правоте. Нам не удалось достичь согласия по этому вопросу.., однако мы все равно нуждаемся в тебе. Ты знаешь, что Пол Нейсмит – ключевая фигура в нашей игре. Может быть, он сумеет разгадать секрет пузырей и избавить нас от Мирной Власти.

Вили кивнул.

– Пол сказал, что ты ему необходим, что без твоей помощи он может не успеть довести дело до конца.» Его ищут, Вили. И если Власти доберутся до него прежде, чем он решит задачу.., ну, тогда вряд ли у нас останется надежда. С нами обойдутся точно так же, как с Мастеровыми в Ла-Джолле. Вот так-то. Мы взяли с собой Элмиру. – Он показал на кобылу, которую вел Росас. – Майк говорит, что ты еще в Лос-Анджелесе научился ездить на лошади.

Вили снова кивнул. Конечно, это было преувеличением – он разве что держался в седле. В Нделанте Али ему несколько раз приходилось верхом спасаться бегством от представителей местной власти.

– Мы хотим, чтобы ты вернулся к Полу. Тропа, перед которой ты стоишь, проходит под старым шоссе номер 101. Я думаю, что ты ни с кем не встретишься, если не будешь слишком сильно отклоняться к югу. Там неподалеку расположен перевалочный пункт и заправочная станция для грузовиков.

Впервые за все время заговорил Росас:

– Должно быть, он и в самом деле нуждается в твоей помощи, Вили. Единственное, что сможет спасти старика, – дом в горах. Если тебя поймают и заставят говорить…

– Я говорить не намерен, – сердито прервал его Вили и постарался не думать о том, что принято делать с упрямыми пленниками в Пасадине.

– Если попадешься Мирной Власти, выбора у тебя не будет.

– Да? Значит, с тобой все случилось именно так, сеньор джонк? Мне почему-то не кажется, что ты с самого начала планировал нас предать. Так что же произошло? Я знаю, что ты попался в сети этой китайской сучки. Значит, все дело в ней? – Голос Вили с каждым словом становился все пронзительнее. – Значит, ты стоишь так мало?

– Хватит!

Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же смолк. Полковник медленно слез с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы.

– Если кому и следует возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне. Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому и следует быть подозрительным, так это мне. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, – это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскошь тратить столько сил на гнев.

Эти слова заставили Вили замолчать. Последние восемь дней были такими напряженными, полными ярости и разочарования, что он действительно не заметил, насколько улучшилось его самочувствие, ведь в прошлые годы болезнь всегда немного отпускала его. Но с того дня, как он начал принимать таблетки, боль стала отступать, причем гораздо быстрее, чем когда-либо раньше. С тех пор как он вернулся на ферму, Вили ел с большим удовольствием, чем за последние пять лет.

– Ладно. Я помогу. При одном условии.

Николай Сергеевич выпрямился, но ничего не сказал.

– Если Власть найдет Нейсмита, то игра проиграна, – продолжал Вили. – Возможно, Майк Росас и эта женщина Лу знают, где он находится. Если вы обещаете в течение десяти дней не давать им вступать в контакт с внешним миром, тогда у меня есть хоть какой-то смысл сделать то, о чем вы просите.

Каладзе не стал отвечать сразу. Дать такое обещание, чтобы удовлетворить «фантазии» мальчишки, было совсем не трудно, но Вили знал: если русский согласится, он сдержит свое слово. Наконец Николай Сергеевич произнес:

– То, что ты просишь, выполнить очень сложно. Практически выходит, что нам придется их запереть. Полковник бросил взгляд на Росаса.

– Конечно. Я согласен. – Предатель сказал это быстро, как будто даже с радостью, и Вили подумал, что, вероятно, что-то упустил.

– Ну хорошо, я даю тебе слово. – Каладзе протянул Вили худую сильную руку. – А теперь нам пора, скоро рассвет.

Сергей и Росас повернули лошадь и повозку, а затем старательно уничтожили все следы своего пребывания в этом месте. Предатель избегал смотреть на Вили и не поднял на него глаз даже тогда, когда закрывал за собой дверь в секретный проход.

Вили остался один с маленькой лошадкой в темной ночи. По-прежнему шел дождь, и, несмотря на накидку, тонкая струйка воды затекала юноше за воротник.

* * *

Вили и не представлял, насколько трудно вести лошадь в непроглядной тьме; когда он смотрел на Росаса, ему казалось, что это совсем легко. Конечно, Росасу не надо было следить за неожиданно появляющимися ветками, которые – если их не убрать с дороги – хлестали животное по голове. В первый раз, когда это произошло, Элмира чуть не убежала.

Тропинка шла через холмы, полностью исчезая там, где постоянные дожди еще больше размыли прошлогодние овраги. Вили прекрасно помнил карты местности, которые показал ему Каладзе, и это помогло ему не сбиться с пути.

До старого шоссе номер 101 оставалось по меньшей мере пятнадцать километров – длинный нудный путь под дождем. И тем не менее Вили совсем не устал, а боль в мышцах была даже приятной. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо. Юноша погладил маленький мешочек у себя на груди и произнес короткую благодарственную молитву Единому Истинному Богу за то, что удача пока еще от него не отвернулась.

Зато хватало времени на размышления. Вили не мог забыть, с какой радостью Росас согласился на домашний арест для себя и Деллы Лу. Они наверняка что-то придумали. Лу очень умна.., и так же красива. Вили не знал, почему Росас стал предателем, но вполне допускал, что помощник шерифа поступил так ради этой женщины. Неужели все китайские девушки похожи на нее? Ни разу в жизни Вили не доводилось встречать такой красавицы. Он не переставая обдумывал, как в конце концов разоблачит Деллу и Росаса, и так погрузился в размышления, что, невзирая на очки и все прочее, чуть не свалился в овраг, по дну которого мчался бурный поток. Им с Элмирой понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы выбраться из оврага, причем Вили едва не потерял свои чудесные очки.

Благодаря этому происшествию Вили снова вернулся в реальный мир. Лу прекрасна, словно олеандр, или – это сравнение было даже точнее – словно глендорская кошечка. Они с Росасом что-то придумали, и если Вили не сможет сообразить, что именно, он погибнет.

* * *

Прошло несколько часов, а Вили так и не пришел ни к какому решению. Близился рассвет, дождь стих. Вили остановился в поредевшем лесу и посмотрел на восток. Небо местами было очень чистым, только кое-где сияли крошечные огоньки – звезды. Деревья отбрасывали многочисленные тени, а между холмами виднелся большой отрезок шоссе номер 101. Движения не было, хотя далеко на юге Вили заметил, как перемещаются тени – наверное, грузовики Мирной Власти. А еще он увидел ровный яркий свет – вероятно, это и был тот перевалочный пункт, о котором говорил Каладзе.

Внизу прямо к шоссе подходило лесное болото. Дорогу много раз размывало, и наконец над болотом проложили небольшой деревянный мост. У Вили был выбор, в каком месте подобраться к шоссе. Путь занял дольше, чем он предполагал. Небо на востоке определенно посветлело, а Элмира стала ступать гораздо увереннее.

* * *

Вили так и не решил загадку Деллы Лу и Росаса. Если они не смогут послать сообщение, тогда кто это сделает? Кто знает, где искать Росаса, с одной стороны, а с другой – находится вне пределов «Красной стрелы»? Неожиданно юноша замер на месте; лошадь, шедшая сзади, подтолкнула его своим мягким носом, и он упал на колени, но не обратил на это никакого внимания. Ну, конечно!.. Бедняжка Вили, дурачок Вили, он всегда готов помочь своим врагам!

– Вили принялся внимательно осматривать лошадь в поисках нежелательного багажа. Провел рукой по ее животу и сразу же обнаружил то, что искал: передатчик был большим, его диаметр равнялся почти двум сантиметрам. Наверняка в него вмонтирован таймер, чтобы передатчик не начал работать там, где его могли бы обнаружить приборы Каладзе. Вили взвесил передатчик на ладони – ужасно большой, это, наверное, один из «жучков» Власти. Росас мог бы воспользоваться чем-нибудь менее заметным.

Вили вернулся к лошади и снова все проверил, затем разделся и проделал то же самое со своей одеждой. Утренний воздух дышал прохладой, ноги юноши ушли в мягкую грязь… Он чувствовал себя великолепно.

И все же посторонних предметов больше не нашел, отчего у него снова возникли неприятные сомнения. Если бы речь шла только о Лу, понятно…

Кроме того, надо было решить, что делать с «жучком». Вили оделся и отвел Элмиру в сторону от дороги. Издалека донесся нарастающий шум мотора. Деревянный настил задрожал, осыпав человека и лошадь мелкими комьями грязи. Прямо у них над головами проехал грузовик, и Вили удивился тому, что деревянные мостки выдержали.

Наконец-то ему пришла просто отличная идея! Всего в нескольких километрах к югу находился перевалочный пункт водителей грузовиков. Если привязать лошадь где-нибудь здесь… Скорее всего можно обернуться меньше, чем за час. Там останавливаются не только грузовики Мирной Власти; водители фургонов и повозок с лошадьми тоже туда заезжают. Не составит никакого труда пробраться на станцию на рассвете и прикрепить приборчик на какой-нибудь фургон.

Вили радостно ухмыльнулся. Вот так-то, мисс Лу и мистер Росас! Если ему немного повезет, Власти будут считать, что Нейсмит прячется где-то в районе Сиэтла.

Глава 22

Эллисон Паркер казалось, что она стала героиней готического романа. Впрочем, если бы только это!

Она сидела в лесу прямо на земле и смотрела на север. Так далеко от Купола погода была такой же, как раньше, пятьдесят лет назад, только вот дождь шел чаще. Если не смотреть по сторонам, вполне можно убедить себя, что ты на загородной прогулке, присела отдохнуть в прохладной тени. Можно даже вообразить, что Ангус Квиллер и Фред Торрес еще живы и что, вернувшись в Ванденберг, она отправится на свидание с Полом Хелером.

Однако стоило повернуть голову налево, как становился виден особняк ее спасителя, почти скрытый высокими деревьями. Даже при ярком солнечном свете дом казался мрачным и неприветливым. Может, все дело в личности владельца? Старик Нейсмит такой незаметный и мягкий… Эллисон почему-то была уверена, что с ним связана какая-то ужасная тайна. И как в любом готическом романе, его пожилые слуги были такими же незаметными и молчаливыми.

Конечно, за последние несколько дней кое-что стало проясняться, а самый главный секрет стал ей известен в первый же вечер. Когда она привезла старика к особняку, слуги были очень удивлены и постоянно твердили одно и то же: «Хозяин вам все объяснит». Сам «хозяин» был к этому моменту практически без сознания, так что вряд ли Эллисон смогла бы получить от него ответы на интересующие вопросы.

В этом странном доме с ней обращались хорошо, кормили, выдали чистую, хотя и не слишком подходящую по размеру, одежду. Окна ее спальни – практически мансарды – находились под самой крышей. Мебель здесь была простой, но элегантной; один только полированный шкаф для одежды стоил больше тысячи долларов.., там, в ее мире. Эллисон сидела на лоскутном стеганом одеяле и мрачно думала о том, что, если утром ей не будут даны какие-нибудь внятные объяснения, она пешком отправится обратно на побережье, сколько бы солдат, желающих ее подстрелить, там ни было.

Сгущались сумерки, а огромный дом, как и прежде, оставался безмолвным. В полной тишине Эллисон ясно различала шум аплодисментов и смех зрительской аудитории. Прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что кто-то включил телевизор… Интересно, днем она не видела в доме ни одного телевизора. Ха! Пятнадцать минут любой передачи скажут ей о новом мире больше, чем месяц разговоров с Биллом и Ирмой!

Эллисон распахнула дверь и начала прислушиваться к негромким веселым звукам.

Программа вдруг показалась ей странным образом знакомой, разбудив воспоминания о том времени, когда она была настолько мала, что едва могла дотянуться до выключателя телевизора. «Субботний вечер»? Да, шоу называлось именно так. Эллисон послушала еще немного: обыгрывались намеки на актеров и политиков, которые успели умереть задолго до того, как она поступила в колледж.

Эллисон спустилась по лестнице и устроилась рядом с Моралесами, чтобы посмотреть старые телевизионные шоу.

Они не возражали против присутствия девушки, а с течением дней даже раскрыли ей кое-какие секреты. Она действительно попала в будущее, отстоящее от ее времени примерно на пятьдесят лет. Моралесы рассказали о войне и эпидемиях, которые практически положили конец существованию ее мира, и о силовых полях, называемых «пузырями», благодаря которым родился новый мир.

Однако, несмотря на то что некоторые вещи ей объясняли, многое по-прежнему оставалось непонятным. Старик не вступал ни в какие контакты, хотя Моралесы сказали Эллисон, что он поправился; значит, избегал ее общества. Странно. Слуги вели себя дружелюбно и позволяли ей принимать участие в домашней работе, но Эллисон чувствовала: старик хотел бы, чтобы она покинула особняк. С другой стороны, они не могли ее отпустить, опасаясь армии Мирной Власти не меньше, чем она, – если ее поймают, тайна местонахождения особняка будет раскрыта. Эллисон оставалась в доме, чувствуя смущение и легкое неудовольствие хозяев.

Она видела своего спасителя всего несколько раз с тех пор, как они приехали, каждый раз мельком, и ей ни разу не удалось с ним поговорить. При этом он не покидал особняка. Эллисон слышала его голос за закрытыми дверями, причем иногда он разговаривал с женщиной – не с Ирмой Моралес. Женский голос почему-то казался Эллисон знакомым.

Господи, я бы сейчас все отдала за то, чтобы увидеть дружелюбное лицо! Чтобы поговорить с кем-нибудь – с Ангусом, Фредом, Полом Хелером…

Эллисон в раздражении встала и вышла на солнце. Над побережьем по-прежнему висели утренние тучи. Серебряная арка силового поля, закрывающего Ванденберг и Ломпок, уходила прямо в небеса. Ничто не могло сравниться с этим грандиозным великолепием. Даже горы начинаются с подножий, а потом медленно переходят в плоскогорья. Ванденбергский пузырь вздымался вверх, крутой и нематериальный, словно сон. Именно эта блистающая полусфера содержала в себе большую часть ее прежнего мира, ее старых друзей. Они были заключены там, в безвременье, точно так же, как она, Ангус и Фред были заключены в пузыре, возведенном вокруг их космического корабля. Придет день, когда ванденбергский пузырь лопнет…

Откуда-то из-за деревьев прокаркала ворона – слетела с вершины сосны, сделала небольшой круг и уселась на другую ветку. Сквозь жужжание насекомых вдруг донесся приглушенный стук копыт. По узкой тропе, проходящей как раз мимо нее, медленно приближалась лошадь. Эллисон снова спряталась в тени и стала ждать.

Прошло минуты три, и она увидела одинокого всадника: чернокожий мужчина, такой худощавый, что Эллисон не смогла определить его возраст. Однако, вне всякого сомнения, он был очень молод. Темно-зеленая, словно защитная, одежда, коротко подстриженные, давно нечесанные волосы. Он выглядел усталым, но внимательно смотрел на тропу. Неожиданно его карие глаза остановились на Эллисон.

– Джилл! Как тебе удалось отойти так далеко от веранды? Юноша говорил с сильным испанским акцентом; правда, в данный момент Эллисон не обратила на это особого внимания. Широкая усмешка преобразила его лицо, когда он соскользнул с лошади и торопливо зашагал к ней навстречу.

– Нейсмит… – Он остановился и удивленно смолк. – Джилл? Это и в самом деле ты?

Юноша протянул руку в сторону Эллисон. Его движение было таким медленным, что его вряд ли можно было расценить, как проявление агрессии, но Эллисон не стала рисковать и схватила мальчишку за запястье.

Вили вскрикнул, причем явно не от боли. Похоже, он просто не мог поверить в то, что она и в самом деле к нему прикоснулась. Эллисон завела руку мальчишки ему за спину. Он не сопротивлялся, хотя и не казался напуганным. В его глазах застыло скорее изумление, чем страх.

– И ты, и Нейсмит никогда раньше меня не видели, однако ведете себя так, словно давно со мной знакомы. Я хочу знать, в чем тут дело?

Эллисон немного сильнее надавила на руку мальчишки, но не так, чтобы причинить боль, хотя ее голос был достаточно сердитым.

– Я действительно видел вас!.. – Юноша помолчал немного, а потом быстро добавил:

– На фотографиях.

Может быть, он сказал не всю правду, но… Вдруг здесь все устроено именно так, как в фантастических романах, столь любимых Ангусом. Может быть, Эллисон Паркер уготована какая-то особая роль, и мир ждал, когда она выйдет из стасиса. Тогда ее фотографии могли быть широко известны.

Эллисон и мальчишка прошли по мягкой, усыпанной хвоей тропе. Нет, тут что-то другое. Эти люди ведут себя так, будто они с ней лично знакомы. Может ли такое быть? С мальчишкой, конечно же, все ясно – он совершенно посторонний, но Билл, Ирма и, естественно, Нейсмит достаточно пожилые люди, она вполне могла их знать.., раньше. Эллисон попыталась представить себе их лица, только моложе на пятьдесят лет. Слуги, наверное, тогда были совсем детьми; старик примерно ее ровесник.

Эллисон позволила чернокожему пареньку довести себя до дома. Теперь она просто держала его за руку; ее мысли витали где-то далеко – она размышляла о надгробном кресте со своим именем.

Они прошли мимо главного входа и подняли решетку, закрывающую спуск в подземные комнаты. Дверь, ведущая вниз, была распахнута, видимо, слуги проветривали помещение. Нейсмит сидел к ним спиной, все его внимание было поглощено аппаратурой, с которой он возился. Продолжая держать поводья лошади, мальчик засунул голову в дверной проем и позвал:

– Пол?

Эллисон посмотрела из-за плеча старика на экран, который тот разглядывал: лошадь, мальчик и девушка стояли в дверном проеме, глядя на старика, уставившегося на экран… Эллисон тихо и печально, словно эхо, повторила слова мальчишки:

– Пол?

Старик, который, с ее точки зрения, еще несколько дней назад был совсем молодым человеком, наконец повернулся.