355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вернор (Вернон) Стефан Виндж » Ложная тревога » Текст книги (страница 39)
Ложная тревога
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 19:31

Текст книги "Ложная тревога"


Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж



сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

– Так что у тебя за проект, Берти?

– Э-э-э… Нравится тебе мой летающий коврик, Хуан? – Берти небрежно сделал мертвую петлю. – Как думаешь, как мне такое удалось?

Хуан покосился на приятеля.

– Мои контактные линзы? «Умная одежда»?

Разумеется, без компьютера, который ради удобства встроен в одежду, от линз толку мало. Во всяком случае, картинки смотреть не получится.

– Это просто устройство вывода готового изображения. Но каким образом мое изображение настигает тебя всюду, куда бы ты ни направился? – он выжидательно посмотрел на Хуана.

Не тяни, Берти.

– Ну, понятно. Всемирная сеть…

– По большому счету, ты прав, хотя сети с протяженными линиями связи как таковые существуют уже давно. Я говорю о том, что обеспечивает сети гибкость. Узлы, которые разбросаны повсюду вокруг нас. Оглянись по сторонам!

Берти, должно быть, запросил ближайшие к Хуану сайты: вокруг внезапно засверкало множество виртуальных искорок. На скалах вдоль дороги, на машинах, которые проезжали мимо, на одежде Хуана…

Еще взмах руки – и холмы ожили тысячами блесток. Это были узлы, которые достигались в два-три «хода».

– Хорошо, Берти. Сеть – это ужасно важная штука… Но Берти уже завелся.

– Но простая, как пять пенсов. Представь себе: масса приспособ для беспроволочной передачи сигналов размером с большой палец, которые нужны только для одного – установления местоположения. Потом маломощные лазеры с малым радиусом действия, которые наводятся точно на цель и передают сообщения получателю… Сейчас это все происходит так быстро, что ты и заметить ничего не успеешь – если у тебя, конечно, нет сетевого снифтера. Как думаешь, Хуан, сколько автономных узлов расположены в продвинутой части города?

Вопрос, предполагающий конкретный ответ.

– Ну… прямо сейчас на лужайке перед школой… двести сорок семь.

– Правильно. И что в них обходится дороже всего?

Хуан засмеялся.

– Чистка, конечно!

Чистить сеть – значит убирать устройства сломанные, изношенные, недостаточно освещенные, чтобы их батарейки заряжались сами собой. Однако если делать это регулярно, через несколько месяцев у тебя повсюду начинали скапливаться горы металлического мусора – огромные, отвратительные и, откровенно говоря, токсичные. Хуан остановился как вкопанный и рассмеялся.

– Bay, Берти! Это и есть твой проект? Биодеструктуризирующиеся сетевые узлы? Супер!

– В точку. За любой шаг в этом направлении обеспечен высший балл. И нам может повезти. Я уже пообщался с нужными группами. Кистлер из MIT[128]128
  Берти говорит о Massachusetts Institute of Technology – Массачусетском Технологическом Институте.


[Закрыть]
… он сам этого не знает, но кое-кто из его выпускников основал комитет… и я в этот комитет вхожу.

Группа Кистлера вроде бы начинала заниматься исследованиями органических заменителей, но потом завязла. Кое-что занятное время от времени мелькало на «рынках идей» в Индии; еще были некие ребята из Сибири, которые предпочитали держать язык за зубами.

Хуан ненадолго задумался.

– Эй, Берти! Спорю, обзор литературы, который я готовил тебе в прошлом месяце, реально может сдвинуть дело с мертвой точки!..

Берти, кажется, немного смутился.

– … А помнишь, как я анализировал транспорт электронов в процессе органического разложения?

Берти подал это как простенькую головоломку; она дала Хуану возможность устроить испытание своим новым способностям, не слишком при этом напрягаясь.

– Да! – он наморщил лоб. – Разумеется. Конечно, напрямую с проблемой это не связано, но у других ребят могут появиться кое-какие мысли.

За разговорами они миновали дно долины, потом поднялись к недавно построенным корпусам, а затем устремились вниз по склону, где стояли старые здания казино. Берти и его летающий коврик вдруг вспыхнули и исчезли. С секунду Хуан тщетно пытался установить двустороннюю связь.

– Dummo… и угораздило же тебя поселиться в этакой дыре, – проворчал голос Берти у него над ухом. Хуан пожал плечами.

– У соседей есть лазерные и беспроводные технологии.

На самом деле, это было здорово – избавиться от ковра-самолета. Он позволил велосипеду вознести себя на вершину маленького холма, а потом помчался вниз, к Лас-Меситас.

– И как мы будем согласовывать действия на неограниченном экзамене?

– Легко. Через пару часов я войду в режим диалога с сибиряками – и тогда мы произведем легкую перетасовку в других группах. Я не знаю, насколько быстро это все разлетится. Возможно, за Фэрмаунт придется играть только нам с тобой. Синхронизируйся со мной сегодня вечером, после того, как встретишься с Мири Гу. И посмотрим, как можно использовать твою «волшебную память».

Хуан нахмурился, прибавил ходу и въехал на тротуар с condos[130]130
  Кондоминиум, кооперативный жилой дом, в котором квартиры принадлежат владельцам как частная собственность.


[Закрыть]
начала века. Район, в котором он жил, был достаточно старым; для создания этой кричащей безвкусицы не требовалось никаких виртуальных ухищрений.

Кажется, Берти заметил, что на его реплику не ответили.

– Так в чем проблема?

О да! Хуан терпеть не мог эти бестактные намеки по поводу маленьких голубых пилюль. Но таков уж он, Берти. Сегодня он показал себя со всех сторон – и лучших, и худших.

– Именно это меня беспокоит. Я знаю, что у Мири хорошие отметки. Ты говоришь, что соображалка у нее на уровне… но ее не слишком затянуло?

На самом деле его интересовало другое – какого черта Берти толкает его на это. Но знал, что Великого Отморозка провоцировать не стоит, а любой прямой вопрос такого рода будет воспринят как провокация.

– Не дергайся, Хуан. Она сработается с любой командой. Я за ней наблюдал.

Вот это новость! Однако вслух он сказал:

– Я знаю, у нее брат-тупица, учится в высшей школе.

– Э-э-э… Уильям-Болванус? Да, он тупица, но они не родные брат и сестра. Нет, Мири – золотая голова. И такая пробивная… Ты знаешь, что она выросла в Асило-маре?

– В лагере для интернированных?

– Вот-вот. Она попала туда совсем маленькой. Но ее предки слишком много знали.

Такое во время войны случалось со многими азиатами американского происхождения – с теми, кто слишком хорошо разбирался в военных технологиях. Но это было уже дело прошлого. Слова Берти скорее потрясли Хуана, чем открыли ему что-то новое.

– Ладно, замяли…

Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.

Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.

– Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.

– Хорошо-хорошо, – ответил Берти.

Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.

Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.

«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».

– Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?

– Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! – и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»

* * *

Как и следовало ожидать, отец был дома.

Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию[131]131
  Станция, расположенная в определенной точке, закрепленная на местности с фиксированными координатами.


[Закрыть]
, размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.

Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.

Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.

И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.

Поработать пару лет – и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.

– Ма, можешь говорить?

Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.

– Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.

– Да, – выпалил Хуан, взлетая по лестнице. – У меня масса дел!

– А, так ты будешь сдавать отсюда?

Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.

– Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.

Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.

– Я только что смотрела новости. Это потрясающая идея – насчет «свободного экзамена».

Она всегда считала, что очень важно поддерживать связь с реальностью. Когда Хуан был младше, она постоянно таскала его за собой, отправляясь на производственную практику.

– О да, – отозвался Хуан. – Мы многому научимся.

Взгляд мамы стал пристальным.

– Бертрана здесь нет, я верно поняла?

– Хм… Нету, мам.

Про «свободный экзамен» пока говорить не стоит.

– Его вообще нет в доме?

– Р-р-р-р… Конечно, мама, – Хуан не позволял следить за своими друзьями, когда был дома. И мама это знала. – Когда он здесь, ты его видишь – точно так же, как остальных ребят, которые к нам приходят.

– Замечательно.

Кажется, она немного смутилась – но, по крайней мере, воздержалась от своего обычного «все-таки малыш Берти какой-то скользкий». Несколько секунд ее взгляд блуждал, потом пальцы быстро-быстро забарабанили по клавиатуре. Хуан мог видеть, что она уже на Борреджо Спрингс и пасет каких-то киношников из Лос-Анджелеса.

– В любом случае, будет здорово, если ты разрешишь мне взять машину на ночь. Мой партнер по команде живет в Фоллбруке.

– Погоди секунду… – она закончила ту часть работы, которую делала. – Можешь взять… А кто твой приятель?

– Настоящий отличник.

И показал. Мама неопределенно хмыкнула; кажется, она была немного удивлена.

– Хороша… Да, она отлично учится. Сильна как раз в тех предметах, с которыми у тебя не ладится – и наоборот… – она замялась, запрашивая информацию о семействе Гу. – Семья у них живет замкнуто, но все в порядке.

– И дом у них в той части города, где безопасно. Она усмехнулась.

– О да, очень безопасно, – она уважала школьные правила и не стала спрашивать о групповом проекте. Это было очень кстати, потому что Хуан понятия не имел, что запланировала Мири Гу. – Но старайся не выходить за пределы Кэмп Пендлтон, слышишь меня?

– Хорошо, мам.

– Хорошо. Тогда отправляйся, когда поужинаешь. Я поймала несколько богатых клиентов, так что, с твоего позволения, не буду прерываться. Спускайся и скажи папе, чтобы дал тебе что-нибудь перекусить. И постарайся, чтобы этот проект пошел тебе на пользу, угу? Есть множество способов сделать карьеру, не занимаясь всеми этими… воздушными замками.

– Хорошо, мам, – он улыбнулся и похлопал ее по плечу, а потом побежал вниз по лестнице. Когда папина карьера рухнула, мама стала работать все больше и больше в своей «Службе 411»[132]132
  Компания, в которой работает мама Хуана, использовала распространенный рекламный трюк, взяв себе название, напоминающее о каком-то раскрученном брэнде – в данном случае, о «Службе 911».


[Закрыть]
. Сейчас, наверно, никто на свете не знает Сан-Диего лучше нее. Большинство ее заданий занимали от нескольких секунд до нескольких минут – объяснить людям, куда пройти, разрешить их затруднения. Некоторые работы – вроде исторического исследования «Миграция» – были более продолжительными. Мама считала очень важным, что фактически работает по доброй сотне специальностей, и ни одна не была связана с причудами высоких технологий. Хуан делал то же самое гораздо хуже – вот о чем гласило ее послание, высказанное и невысказанное.

И, глядя на па через кухонный стол, он видел, какую альтернативу она имела в виду. Это Хуан понял, когда ему было всего шесть лет от роду. Луис Орозко с отсутствующим видом жевал. Он выглядел как рабочий, вернувшийся домой после тяжелого дня, однако наблюдал лишь за призрачными образами, которые плавали по комнате, подобно безучастным мыльным пузырям. Ближе к ночи он заплатит за активное муви. Но все это ерунда. Это еще не значит, что ты втянулся. Но Па всегда или в прошлом, или в другом мире. Поэтому ма боится, что Хуан кончит тем же.

Но я не хочу кончить, как папа. Что бы ни было самого лучшего, я этому научусь. И научусь за считанные дни, не за годы. И если это лучшее внезапно устареет, я снова научусь еще чему-нибудь новому, чему угодно.

Ма работает как проклятая, она замечательный человек… но все ее четыреста одиннадцать работ… как бы это сказать… ни к чему не вели. Возможно, господь будет настолько добр к ней, что она никогда этого не поймет. Конечно, Хуан не станет разбивать ей сердце, заводя об этом разговор. Но этот мирок засасывал. Сан-Диего, несмотря на всю свою историю, свою промышленность, свои университеты, был всего лишь микроскопической частицей того огромного мира людей и мыслей, который ежеминутно бурлил вокруг. Когда-то давно отец Хуана хотел стать частью этого огромного мира, но оказался недостаточно подвижным, недостаточно легко приспосабливался.

У меня все будет иначе.

Маленькие голубые пилюли все изменят. Возможно, цена будет высока. Иногда сознание Хуана становилось чистым, как неисписанная страница – он даже не мог вспомнить собственное имя. Это было что-то вроде приступа, который проходил через мгновение или два. Всегда. До сих пор. Если добывать таблетки на улице, ты не застрахован от подобных вещей.

Хуан стиснул зубы.

Я научусь приспосабливаться.

Он не будет неудачником, как его отец.

* * *

Хуан вышел в двух кварталах от дома Гу. Он сказал себе, что делает это, чтобы освоиться в обстановке. К тому же, здесь было не слишком людно. Но на самом деле, причина была в другом. Причина была в том, что он слишком быстро доехал. Он был не готов предстать перед лицом своего товарища по команде.

Западный Фоллбрук был не самым фешенебельным районом – но все-таки более современным, чем Лас-Меситас. Большинством своих доходов он был обязан тому обстоятельству, что располагался у самого западного входа в Кэмп-Пендлтон. Хуан прогуливался в угасающих вечерних сумерках, глядя по сторонам. На улице почти никого не было – только какой-то любитель бега трусцой и несколько ребятишек, которые играли в какую-то таинственную игру.

Поскольку все программы, призванные улучшить внешний вид района, были отключены, дома выглядели приземистыми, неприветливыми и стояли довольно далеко от проезжей части. Некоторые были даже красивы: кактусы и карликовые сосны окружали их наподобие гигантских бонсай. Другие выглядели буднично-аккуратными, с деревцами, отбрасывающими густую тень, и лужайками, которые покрывал или выровненный гравий, или трава, подстриженная газонокосилкой.

Хуан включил согласование образов. Улочка оказалась навороченной – впрочем, этого следовало ожидать. Пейзаж просто прелесть, без преувеличения: вечернее солнце, озаряющее лужайки, поросшие сочной зеленью, фонтаны. Приземистые домики, словно состоящие из одних окон и окруженные открытыми патио; некоторые места заливал яркий свет, другие наполовину прятались в тени. И никаких общедоступных сенсоров. Никакой рекламы, никаких граффити. Район представлял собой законченную картину, это было почти произведение искусства. Хуан почувствовал что-то вроде легкого трепета. В большинстве районов Сан-Диего вы можете встретить землевладельцев, чьи дома выпадают из образа общины либо выполняют требования о согласованности, но похожи на своих соседей так же, как карикатура на оригинал. В Западном Фоллбруке это требование выполнялось куда строже, чем где бы то ни было. Это вызывает ощущение общности интересов – как будто не кто наблюдает за всем и готов выступить против пришельцев. На самом деле, этот наблюдатель имел имя: USMC[133]133
  United States Marine Corps – корпус Морской пехоты США.


[Закрыть]
.

Над головой Хуана вспыхнула стрелка. Следуя ее указанию, он повернул на поперечную улицу и направился по правой стороне к третьему дому. Caray. Он хотел идти помедленнее. Он просто прогуливается по кварталу.

Я даже не придумал, что скажу ее предкам.

Взрослые американцы китайского происхождения – люди с большими странностями, особенно те, кто пережил арест. Когда их освободили, некоторые покинули Соединенные Штаты и уехали в Мексику, Канаду, Европу. Однако большинство снова стали жить по-прежнему, некоторые даже вернулись на государственную службу, но горечь в душе осталась. Некоторые помогли закончить войну и показать всему миру, что в правительстве США сидят идиоты.

Хуан направлялся к крыльцу дома Гу, в то же время лихорадочно собирая информацию о семействе Мири. Так… Если Уильям-Болванус – не родной брат Мири, то кто он такой? Уильям никогда не привлекал к себе внимания, никаких слухов о нем не ходит. Данные об учащихся в Фэрмаунте были неплохо защищены. Хуан проявил некоторое упорство и обнаружил несколько любопытных снимков. Еще несколько минут, и стало бы ясно, что за птица этот Уильям…

Но до парадной двери Гу оставалось два шага. И Мири стояла на крыльце. В первую секунду Хуан подумал, что она сейчас отчитает его за опоздание, но девочка только махнула ему рукой, приглашая внутрь.

Стоило перешагнуть порог, и картинка улицы исчезла. Они стояли в тесной прихожей, спереди и сзади были закрытые двери. Мири стояла у дальней и наблюдала за ним.

Раздались сухие хлопки, похожие на треск, и Хуан почувствовал, как что-то жжет лодыжку.

– Эй, вы сейчас мне все причиндалы спалите[134]134
  Слово «gear» имеет много значений, в том числе: «механизм, приспособление»; «прикид»; «модная деталь одежды», «мужские гениталии».


[Закрыть]
!

Это не единственный его костюм, но семья Орозко не настолько богата, чтобы разбрасываться вещами. Мири удивленно посмотрела на него.

– Ты что, не знал?

– Про что не знал?

– Та штука, которую я снесла – не твоя. Я была очень осторожна. Ты подцепил «автостопщика», – она распахнула внутреннюю дверь, и ее движения вдруг стали вкрадчивыми и мягкими. Должно быть, здесь за ней наблюдали взрослые.

Проследовав за ней в холл, Хуан перезагрузил одежду. Стены стали куда симпатичнее – теперь они были обтянуты шелковыми занавесками. Похоже, в этой домовой системе он получил привилегии гостя, однако ни одной коммуникационной линии, ведущей за пределы здания, пока обнаружить не удалось. Все оборудование работало превосходно, включая такие маленькие, но приятные примочки, как обзор 360 градусов и обостренное слышание. Тогда что это были за хлопки, почему ногу так пекло? Похоже, Мири права. Он болтался по кварталу, как дурак – еще бы написал у себя на спине «пни меня». А если разобраться… это было кое-что похуже. Он вспомнил, как мама сказала: «я вижу любого, кого ты приводишь в дом». Кто-то решил доказать, что это не так. В Фэрмаунте любили всевозможные розыгрыши, порой совершенно не смешные, но это было уже через край. Узнать бы, кто такое учудил… В самом деле, кто?

Хуан вышел из коридора в ливинг-рум с высоким потолком. Здесь, возле самого настоящего камина, стоял коренастый азиат, стриженный «под бобрик». Это лицо Хуан видел на одном из снимков, которые успел выцепить из сети. Уильям Гу-старший, то есть отец Мириам, а не Уиль-ям-Болванус. Получается, они тезки.

Мириам танцующим шагом вышла вперед. Она уже улыбалась.

– Билл, это Хуан Орозко. Мы будем вместе готовить проект для ограниченного экзамена. Хуан, это мой отец.

Билл?! Хуану бы и в голову не пришло называть папу по имени. Да, странные люди.

– Рад познакомиться, Хуан, – рукопожатие мистера Гу было твердым, а лицо выражало добродушие и скуку. – Вы все еще способны получать удовольствие от выпускных экзаменов?

То есть как – «удовольствие»?

– Да, сэр.

Мири уже успела отвернуться.

– Элис? У тебя найдется минутка? Я хочу представить тебе…

– Конечно, дорогая, – отозвался женский голос. – Иду.

Не прошло и двух секунд, как в комнату вошла дама с приятным округлым лицом. По мнению Хуана, она была приятной во всех отношениях… кроме одежды: в этот вечер миссис Гу появилась в униформе подполковника морской пехоты США времен великих перемен. Пока Мири повторяла церемониальную фразу, мистер Гу постучал пальцами по своему поясу.

– О-п-пс… Прошу прощения! – униформа исчезла, ей на смену мгновенно появился деловой костюм.

– О, дорогая…

Костюм трансформировался в домашнее платье, которое приличествует матери семейства и которое Хуан запомнил по фотографиям. Когда они с миссис Гу обменивались рукопожатиями, она казалась такой простодушной… Просто мамочка.

– Я слышала, что у вас с Мириам очень занятный проект.

– Надеюсь, что это так.

А также надеюсь, что у Мириам хватит времени объяснить мне, что она задумала.

Однако в одном он больше не сомневался: Мири реально втянулась.

– Право, нам хотелось бы узнать об этом побольше, – сказал мистер Гу. Мири скорчила гримасу.

– Билл, ну ты же знаешь: об этом болтать не положено. К тому же, если все пойдет как надо, мы справимся за ночь.

Что-что?!

Однако мистер Гу уже смотрел на Хуана.

– Я знаю школьные правила. И не собираюсь их нарушать, – он почти улыбнулся. – Но, думаю, как родители мы имеем право хотя бы знать, где вы будете находиться физически. Если я правильно понял, местный экзамен вы не можете сдавать дистанционно…

– Именно так, сэр, – ответил Хуан. – Мы…

Запас слов иссяк, и Мириам спокойно продолжила его фразу:

– Мы отправляемся в Торри Пайнс.

С минуту подполковник Гу постукивала пальцами по своему поясу и молчала.

– Хорошо. На мой взгляд, это безопасно.

Мистер Гу кивнул.

– Но вы собираетесь осуществлять этот проект без возможности подключения извне…

– За исключением ситуации, которая может представлять угрозу, сэр.

Миссис Гу продолжала задумчиво барабанить пальцами. Хуан отключил все изображение дома и сосредоточился только на лице отца Мириам. Потом немного увеличил картинку. Он был одет небрежно, но с куда большим чувством стиля, чем большинство взрослых. В «домашнем варианте» он выглядел мягким и более грузным, в «открытом» – строгим и твердым. Как и следовало ожидать, ребро его ладони оказалось мозолистым. Совсем как в фильмах.

Подполковник Гу бросила на мужа быстрый взгляд и слегка кивнула, потом снова повернулась к Хуану и Мири.

– Думаю, все будет отлично. Но мы должны попросить вас кое о чем.

– Только не нарушать правила экзамена, – сказала Мири.

– Ни в коем случае. Во-первых: в парке нет инфраструктуры, а устанавливать кемпинговые сети посетителям не разрешается. Поэтому возьмите что-нибудь старое и автономное, в подвале такого добра полно.

– О, это будет здорово, Элис! Я как раз хотела попросить.

В этот момент Хуан услышал, как кто-то спускается по лестнице позади него. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы увидеть, что происходит за спиной, но это не слишком помогло, а положение гостя не позволяло смотреть сквозь стены.

– И второе, – продолжала подполковник Гу. – Мы думаем, Уильяму стоит отправиться с вами.

Папочке Мири? Нет. Конечно, Болванусу. Р-р-р…

На этот раз Мириам не стала спорить. Она только кивнула.

– Ладно, – мягко проговорила она. – Если вы думаете, что так лучше…

– Но… – Хуан произнес это прежде, чем успел подумать, и добавил еще более неуверенно: – а мы не нарушаем правила экзамена?

– Не нарушаете, – ответил голос у него из-за спины. – Читай их повнимательнее, Орозко.

Это был Уильям. Хуану оставалось только обернуться и изобразить приветствие.

– Ты имеешь в виду, что не войдешь в команду?

– Да. Я буду просто рядом.

Лицо у Болвануса было таким же широким, как и у остальных членов семьи. Такой же цвет волос и кожи. Он был почти одного роста с Биллом Гу, но более сухопарый. На лбу блестела испарина, как будто парень…

Ох.

Внезапно Хуан понял: Билл и Болванус – действительно отец и сын. Только не в том порядке.

– Это действительно твой долг, папочка, – сказал мистер Гу. Уильям кивнул.

– Не думаю, – он улыбнулся. – Манчкин[135]135
  Прозвище Мири получила неспроста. «Манчкин» – название породы коротконогих кошек (кошек-такс)… а кроме того, так называют участника ролевых игр, который играет ради того, чтобы выиграть, добиться победы над остальными, а не ради командной игры и удовольствия от отыгрывания роли.


[Закрыть]
рассказывала мне, какие странные вещи творятся в младшей высшей школе. Теперь я вижу, что она имела в виду.

Улыбка Мири Гу немного увяла.

– Хорошо, мы с удовольствием возьмем тебя с собой. Мы с Хуаном только взглянем на те штуки, которые Эллис держит в подвале, но где-то через полчаса будем готовы.

– Я буду неподалеку, – Уильям резко помахал рукой и вышел из комнаты.

– Ну что ж, предоставляем вам строить планы, – мистер Гу кивнул мальчику: – Рад был познакомиться, Хуан.

Хуан пробормотал в ответ что-то подобающе вежливое и позволил Мири увести себя из комнаты вниз по крутой лестнице.

– Хм, – сказал он, выглядывая у нее из-за плеча, – а у вас в самом деле есть подвал.

На самом деле Хуан хотел сказать кое-что другое; однако ответ последовал незамедлительно.

– Конечно. Во всех новых домах Западного Фоллбрука есть подвалы.

Хуан отметил, что в строительных лицензиях, выданных местной администрацией, этот факт никак не отражается.

В конце лестницы находилась ярко освещенная комната. Качественный просмотр дал следующие результаты: панельная обшивка из красного дерева, приятного теплого оттенка, и противоестественно высокий потолок. В реальности и стены, и потолок были облицованы серым пластиком.

Как бы то ни было, комната была битком набита картонными коробками, которые были битком набиты старыми детскими игрушками, спортивным снаряжением и прочим хламом, который не поддавался классификации. Возможно, это один из немногих подвалов в Южной Калифорнии; во всяком случае, его использовали для тех же целей, для которых у семьи Хуана служил гараж.

– Это здорово, что мы можем взять дополнительное сенсорное оборудование, – сообщила Мири, зарываясь в ближайшую коробку. – Проблема только в том, что батарейки на ирсах старые…

Хуан нерешительно топтался в дверном проеме, скрестив руки на груди, и пристально глядел на девочку. Она заметила это, и ее лицо стало неподвижным.

– Что такое?

– Это я должен сказать «что такое», – слова вылетали, точно попкорн из автомата. Хуан заставил себя сдержать гнев и бросил ей прямое сообщение: «Вот что я тебе скажу. Я пришел сюда сегодня вечером, потому что ты собиралась рассказать мне про командный проект ограниченного исследования».

Мири пожала плечами.

– Само собой, – она ответила вслух, и голос у нес звучал как обычно. – Так что если мы поторопимся, то сможем сколотить проект за сегодняшний вечер! Поменьше фоновых задач…

Хуан и не думал менять способ общения.

– Эй! Предполагается, что это будет командный проект! Это не значит, что мной можно командовать.

Мири нахмурилась, ткнула пальцем в его сторону и продолжала вслух:

– Слушай. У меня возникла колоссальная идея. Ты идеально подходишь на роль второго плана. Мы с тобой сможем охватить все причины и перспективы, как никто в восьмом классе. Им это нравится, когда речь идет о командной работе. Но от тебя мне нужно только одно: держись на второй позиции. Ты не должен ничего делать, только подыгрывать.

Секунду Хуан молчал.

– Я не позволю вытирать об себя ноги.

– Почему? Ведь Берти Тодду ты позволяешь.

– Я пошел.

Хуан повернулся к лестнице, но теперь там было темно. Он уже нащупал первую ступеньку, когда Мири Гу догнала его и включила свет.

– Минуту. Я не должна была этого говорить. Но так или иначе, нам обоим придется быть вместе всю эту неделю.

Нда-а. И почти все команды, наверно, уже сформированы. Более того: наверно, уже работают над своими проектами. Если он не сможет взять это на себя, привет экзамену… Но работать половичком…

– Ладно, – сказал Хуан, возвращаясь в подвал. – Но я хочу знать, что ты задумала. И еще хочу, чтобы мое слово тоже учитывалось.

– Конечно, – Мири тяжело вздохнула; он приготовился услышать еще какие-нибудь посторонние звуки. – Давай присядем… Отлично. Ты уже знаешь, что я хочу прогуляться по Торри Пайнс.

– Угу, – на самом деле, он прочел о парке, едва она заикнулась о нем своим родителям. – Насколько я заметил, это такое глухое местечко, где у тебя над головой не носятся всякие слухоразносчики… Если ты знаешь, что там происходит, значит, ты остро чуешь.

Мири Гу улыбнулась; вид у нее был скорее довольный, чем самодовольный.

– К этому я и веду. Между прочим, мы вполне можем разговаривать вслух, Хуан. Даже спорить. Главное – не слишком орать. Билл и Элис не станут специально прислушиваться. Семейный кодекс чести, – она поймала его недоверчивый взгляд и с горечью добавила: – Знаешь, если они захотят подслушать, то прямая связь нас не спасет. Вообще-то мои предки об этом никогда не говорили… но спорю, что внутри дома они могут подслушивать даже рукопожатия.

– О'кей, – Хуан продолжил вслух. – Тогда хочу спросить прямо. Что такого ты обнаружила в Торри Пайнс?

– Ничего особенного, но картинка получается целостной. Вот дни, когда парк этой весной закрывали. А вот какая погода была в эти дни. Никто ничего толком не объясняет. И вот еще что: в январе парк был закрыт, но смотрители пустили туда группу туристов из Колд Спринг Харбор[136]136
  В Колд Спринг Харбор находится Институт Карнеги, в частности – знаменитая генетическая лаборатория.


[Закрыть]
.

Хуан следил, как статистические данные и картинки сменяют друг друга, возникая перед ним в пространстве.

– Да, да, да… Но большинство этих туристов – важные шишки, которые собирались на присутственной конференции в Калифорнийском Университете.

– Знаешь, сколько времени занимали доклады на этой конференции? Меньше восемнадцати часов.

– И что? Ученым тоже приходится идти в ногу со временем. А оно быстротечно.

– Не похоже. Я читала тезисы. Очень слабо. На самом деле, именно это меня и зацепило, – она наклонилась вперед. – Я слегка копнула вглубь и выяснила, что это был просто спектакль. А платили за него «Foxwarner»[137]137
  Вероятно, эта кинокомпания образовалась при слиянии «Warner Brothers» и «Fox Pictures».


[Закрыть]
и «Game Happenings».

Хуан проглядел тезисы. Поговорить бы об этом с Берти: у него всегда найдется что сказать и у кого спросить. Хуан с трудом подавил желание вызвать его.

– Ну, я догадываюсь… Хм-м… Мне казалось, что в Калифорнийском Университете работают более профессиональные люди… – он сказал это лишь для того, чтобы не молчать, – Значит, думаешь, за этим что-то кроется?

– Вот-вот. И сейчас как раз разгар летнего киносезона. А ты вспомни, какая тишина стояла на студиях этой весной. Ни тайн. Ни скандалов. Вроде как ничего не намечалось. Даже Первого апреля. Им удалось одурачить несколько студий-субподрядчиков, а заодно и ребят, которые помешаны на играх. В чем дело? А в том, что «Foxwarner», «Спилберг-Роулинг» и «Sony» дышат друг другу в затылок. И если сравнивать с прошлым годом, ситуация накалилась. Около недели назад я выяснила, что «Foxwarner» заключил контракт с Марком Феретти и Чарльзом Боссом.

С кем, с кем?!

Ох, ничего себе. Биотехники мирового уровня из Колд Спринг Харбор. Оба были на конференции в Калифорнийском Университете.

– … С тех пор я с них глаз не спускаю. Раз уж ты догадался, что искать, им будет трудно хранить это в секрете.

Нарезка, которую крутят перед показом, – это головоломка, а головоломка так и просится, чтобы ее разгадали.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю