Текст книги "Украденное детство (СИ)"
Автор книги: Вера Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
– Как ты могла? – только и сказал Власов.
Двери открылись и они вышли на последнем этаже.
В кабинет главврача, Власов ворвался ураганом, сметая все на своем пути. Его подозреваемые послушно шли следом. Молча и покорно.
Волков сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. На диване, ровно выпрямив спину, сидела Мила. В руках она держала гамбургер и кусала его маленькими кусочками, затем тщательно прожевывала и неслышно проглатывала.
Бросив взгляд на девушку, Власов решительно направился к столу доктора. Он дерзко захлопнул крышку ноутбука, так что Мила от страха подпрыгнула на месте и перестала жевать, внимательно рассматривая незваного гостя.
– Ты по делу? – не поднимая головы, сухо спросил Волков.
– А ты как думаешь? – не без издевки ответил Власов.
– Думаю как всегда. Со своими пустяками.
Илья отложил бумаги и посмотрел сквозь своего посетителя, на Милу.
– Мила, солнышко, сходи на пост, попроси Тамару проведать пациента из седьмой палаты, и скажи что я скоро начну обход.
Мила послушно поднялась. Бросила недоеденный гамбургер в урну и вышла. В кабинете остались Волков, Власов, Лена и неизвестный юноша. Едва дверь за девушкой закрылась Волков поднялся и подошел к окну.
– Красивая девушка, не правда ли?
Власов бросил взгляд на закрытую дверь и пожал плечами.
– Не знаю, не обратил внимания.
– Сколько в ней грации и величия. Она могла бы стать замечательной матерью и любящей женой.
– К чему все это? – понимая что Волков завел разговор не спросила, спросил Паша. – Если бы я знал, что обращаясь к тебе я сам приведу твою шайку к жертвам, я бы десять раз подумал.
– Я бы все равно их нашел. – ответил Волков и наградил следователя прямым и властным взглядом. – Знаешь сколько было этой девушке, когда ее впервые изнасиловал родной отец. Семь! Сердце не забилось чаще? Ее брату было десять. А другому ее брату шесть.
– Это не оправдывает преступления.
– Ну да, ты обвиняешь меня в гуманности, а я обвиняю тебя в бездействии. Если бы вы работали лучше, если бы не отменили смертную казнь. Ты сам говорил, что этих тварей сажаю, а потом выпускают и это называется красиво – брешь в системе. Только я придумал свою систему.
– Твоя система называется – убийство.
– Нет. Они к твоему великому сожалению все живы. Я просто убрал один не нужный элемент – ваши гонки за ними. Вышу тянучку времени. Ваши промахи. Поверь мне, я не нарушил их права на жизнь. Они все живы. Правда я не сказал бы что здоровы. Но живы. Хочешь сам убедиться. У меня сейчас обход.
Волков обошел стол и встал напортив Павла.
– Забыл тебе сказать спасибо за музыканта, но так вы же гонялись за ним почти тридцать лет, и ели бы не ваша ошибка, то можно было спасти столько жизней.
– К чему этот театр? – ехидно спросил Павел. – Веди меня к ним, я хочу увидеть их лично.
Волков пожал плечами и направился к выходу. Власов последовал за ним. Проход мимо Лены, он бросил на нее презрительный взгляд, обвиняя в предательстве и заметив в ее глазах тоску отвернулся.
Следом за Волковым он прошел до палаты номер семь и вошли внутрь. В просторной и светлой комнате стояла семь коек. Шесть вдоль стенок и одна у широкого окна. Все они были заняты, на каждой из них под плотным одеялом вырисовывался силуэт человека.
На спинках висели таблички с именами и датами.
Первая гласила:
Пыльцов Юрий Николаевич 27 июня 2010 года.
Состояние – вегетативное.
Власов прочитал надпись, подошел к постели и отдернул одеяло. Он отшатнулся, когда увидел перед собой лицо того самого преступника, который положил семя раздора между медициной и законом. Это был тот самый негодяй, который в подъездах жилых домов насиловал и убивал девочек. Тот самый который якобы бежал из спец учреждения. Он лежал неподвижно, в углу рта его пенилась желтая жидкость, а стеклянный взгляд был устремлен в потолок.
Власов положил руку на пистолет, готовый в любую минуту защищаться.
На следующей койке лежал очередной педофил, обездвиженный и приведенный в вегетативное состояние, его Власов не знал, как и еще троих. У окна Власов обнаружил музыканта, сквозь его светлые волосы проглядывался темный шрам от операции.
Палата полная черных душ. И все эти люди были обращены в овощи. Власову даже показалось, что если во всем мире стихнут все звуки, он сможет услышать жуткие крики этих несчастных.
– Что ты с ними сделал? – обернувшись к Волкову спросил он.
Тот пожал плечам.
– То что должен был сделать ты. Обезвредил.
– Ты безумен.
– Все гении безумны, но кто знает эту грань? Неужели ты думаешь, что только массовое состояние нормальности является эталоном. У меня свое мнение. Принимаю свои решения. Я не делаю ничего плохого. Они живы. Я наоборот – спасаю их. На моих руках нет крови. А на их есть. Если ты посчитаешь число невинных душ, повисших над этими монстрами, то оно будет трехзначным. Тебя это не страшит? И они гуляли бы на свободе, не займись я этим делом. Это ли не упущение закона?
Власов достал наручники и пистолет.
– К стене мразь. Руки на голову.
Волков спокойно покорился. Он подошел с стене, положил руки за голову и раздвинул ноги на ширине плеч. Он не собирался сопротивляться, он хотел достучаться. Донести до Власова свою истину, попробовать притянуть на свою сторону. И в этот момент зазвонил телефон.
– Да! – грубо буркнул в трубку Власов.
Илья спокойно стоял у стенки и ждал пока следователь закончит разговор.
– Подожди! Не кричи! – вдруг рявкнул Павел. – Говори четко! Дай трубку Олегу. Да. Говори.
На несколько минут повисла тишина. Власов кого-то внимательно слушал. И когда он договорил, Волков почувствовал на своем плече руку. Его не собирались арестовывать. Власов передумал?
Илья обернулся и увидел каменное лицо следователя. Никогда еще он не видел его таким.
– Мне нужна твоя помощь. – словно в бреду произнес Павел.
– Что случилось?
– Мой сын пропал.
И если бы на самом деле тела лежащие на койках могли говорить, они в один голос закричали бы от ужаса. Осознание, что власть перешла на сторону их палача, и теперь им неоткуда ждать помощи, страшило их больше туманного будущего на этих больничных койках.
Глава 24.
Дорога до Кингисеппа была просто ужасной. На протяжении всего пути, только в некоторых местах не было скоростного ограничения, но сразу как только заканчивалось действие запрещающих знаков, начиналась бездорожье. Жуткие канавы и выбоины, кусками развалившийся асфальт.
Власов вновь сел за руль внедорожника Хелена. Девушка молча сидела рядом. Волков и его верный помощник остались в Питере. Они собирались опросить всех кто мог хоть что-то видеть и еще раз осмотреть места, где убийца оставлял свои жертвы.
Имени помощника доктора Власов так и не узнал, узнал только что он был жертвой одного изувера и Волков спас его. Теперь парень считает своим долгом служить доктору в исполнение его замысла.
Через три с половиной часа, они въехали в Кингисепп. Павел никогда не был в этом городе. С сыном он всегда общался в присутствии жены и ее нового избранника, и всегда только в Питере, где-нибудь в центре.
Он вообще о существовании сына узнал только когда в роддоме у его гражданской жены спросили кто отец, а она подумав что все-таки неправильно будет при живом отце держать мальчика сиротой, назвала полное имя Власова. А позже позвонила ему и выслала фотографию новорожденного сына. Власов тогда еще пытался добиться чего-то большего, но несостоявшийся тесть доходчиво объяснил бывшему любовнику соей дочери – что если он желает и вперед вести спокойный образ жизни и изредка встречаться с сыном, то спокойно примет этот факт как должное и будет спокойно довольствоваться встречами которые посылает ему судьба.
Алиментов с него не требовали, и Власов сам, только для того чтобы в будущем что-то сделать для сына откладывал на книжку часть своей зарплаты, умудряясь жить на оставшиеся крохи.
Последний раз он видел Дениску месяц назад. Жена привозила его в город и все вместе они ходили в кино.
Когда истеричным голосом его супруга орала в трубку об исчезновении ребенка, он решил что та как всегда бредит и что то преувеличивает. Но когда Олег холодно и ясно объяснил что уже час как они не могут найди Дена, и кто-то из прохожих видел как он разговаривал с незнакомым мужчиной в парке, в ушах у него загудело а сердце ушло в пятки. Предчувствие, самые отвратительный из признаков догадки, закрылся к нему в мысли. Именно поэтому он попросил помощи у Волкова. В один миг у него в голове родилась идея – раз они так легко ловят самых опасных преступников, значит и его сынишку найдут.
Дом где жил его сын, находился рядом с парком, вернее это нельзя было назвать парком – скорее лес, облагороженный и ухоженный. Напротив дома, через дорогу находился дом культуры, а вокруг только серые, пятиэтажные дома.
Только один вид окружающий дом, вызывал угнетающее чувство паники и страха. Даже Лена, едва выйдя из машины, невольно поежилась предчувствую что-то плохое.
Припарковав машины, они все вместе прошли к подъезду. На лавке, уронив голову на руки сидела Тина. Власов не сразу узнал молодую женщину. Она подняла на него заплаканное лицо, с темными кругами размытой косметики и узнав замершего перед ней мужчину, в отчаянии бросилась к нему.
Она схватилась за ворот его куртки и начала трясти.
– Они ищут его! Уже несколько часов! Они ведь найдут его? Найдут? – на лице молодой женщины отразились все чувства и эмоции от надежды до отчаяния, и не справившись с собой она просто бросилась на Власова и зарыдала.
Власов крепко обнял ее, чувствуя как она дрожит всем телом. Он погладил ее волосы и поцеловал в макушку.
– Мы найдем его.
В местном отделении полиции Власов выяснил, что мальчик пропал в первой половине дня, и в последний раз его видели разговаривающим с одним собачником. Тот рассказывал ребенку о своей собаки, породы чихуахуа. Мальчик гладил собачку и что-то рассказывал мужчине. Их разговор со стороны выглядел вполне невинным, и поэтому никто не заподозрил ничего неладного. Все выглядело вполне безобидно.
Подав ориентировки на ребенка на все посты, Власов узнал, что один из дежуривших инспекторов останавливал темную иномарку со спящим ребенком на заднем сидении. Но имени и номера машины он не запомнил.
Поиски перевелись в Питер.
К вечеру стало ясно, что мальчика похитил Гастролер. И надежда найти ребенка живым гасла с каждой минутой.
Власов все переговоры вел по телефону, пока несся обратно в Питер. На посту он остановился и узнал номер телефона инспектора видевшего предполагаемого похитителя.
Созвонившись с ним, Власов передал трубку Лене, он знал что она подберет нужные вопросы и попробует вывести свидетеля хотя бы описание преступника.
Но по телефону это сделать оказалось гораздо сложнее.
– Вы помните как он выглядел? – начал опрос Лена.
– Нет, к сожалению. Я смотрел на ребенка. Он так странно спал, подергиваясь во сне. Меня паспорт его с толку свел. Все так ладно было и детишки и примерный возраст.
– Дети? В его паспорте были записаны дети? Сколько?
– Двое. Девочка и мальчик. Не помню как зовут девочку, но мальчика он называл Коленькой.
– А мальчик. Вы можете его описать?
– Включи громкую! – не выдержал Волков.
Лена сделала что он просил и машина наполнилась эхом мужского голоса.
Худенький. Одет в клетчатую курточку, джины и на ногах эти, как их… все дети сейчас ими грезят.
– Тимберленды. – обреченно произнес Власов и подозрения что Дениса из города увез убийца к всеобщему ужасу отпали.
– Спасибо. Мы с вами еще свяжемся.
– Да. Конечно. Если бы я знал…
– Если бы мы все знали.
Лена отключила телефон. На Власове лица не было. Он побледнел, скулы его были сжаты, лоб нахмурен, ледяным взглядом он смотрел на дорогу и вел машину практически на автомате. Лена знала что в таким случаях лучше дать человеку побыть со своими мыслями. Не трогать его и не лезть с разговорами. Она откинулась на сидение и затихла.
Поздним вечером они собрались у Волкова на квартире. Поиски велись всеми службами, мальчика искали везде, прочесывалась каждая стройка, разрушенные дома, парки и леса, словно гребнем не пропуская ни сантиметра мальчика искали тысячи человек. Власов тоже сначала собирался на поиски, но Волков решительно настоял на его присутствии. Они ждали звонка и каждый раз вздрагивали от любого шороха.
И вдруг напряженную тишину квартиры разорвал громкий треск старинного телефонного аппарата. В квартире у Волкова оказалось много антикварных ценностей, и позолоченный телефон, с тяжелой мраморной ручкой был один из них.
Власов метнулся к нему, но Волков опередил его. В воздухе повисло общее напряжение.
– Слушаю. Да. Ну слава богу. – он облегченно выдохнул и положил трубку.
– Ну что! – все находящиеся в комнате вскричали в голос.
– Жив. – ответил он.
Мальчика нашли на стройплощадке в районе станции метро Парнас. Как ни жутко то сознавать, но ребенка нашли наркоманы. Они пробрались на стройку, чтобы погреться, швырнуться и если удастся поживиться. Поднявшись на пятый этаж, группа подростков из семи человек, совершенно случайно наткнулась на тело ребенка. Он был одет, только курточка и ботинки его валялись в стороне. На шее его виднелся след от удавки.
Один из ребят пнул ребенка ногой и они уже собирались ограбить малыша, когда тот захрипел и зашевелился. Именно наркоманы притащили бессознательное тельце на порог больницы и ждали там пока ребенка не приняли.
Власов не помнил себя от осознания этого чуда. Он надеялся что это Дениска. Он мечтал вновь удивлять своего сына. Он несся по ночному городу как сумасшедший. Волков летел следом за ним.
Лена осталась в доме присматривать за Милой.
А помощник Волкова отправился осматривать место где нашли первого ребенка.
В палату Власов влетел несмотря на протесты персонала. Увидев сына, он едва сдержал слезы. Таким крошечным и беспомощным он казался на этой огромной больничной койке. Маленький беззащитный.
Власов бросил взгляд на перепуганного врача, вызванного бдительной медсестрой.
– Вам нельзя здесь находиться.
– Я его отец! Скажите мне одно – он не тронул его?
Врач отрицательно качнул головой.
– Нет. Вашему сыну повезло.
По щеке Власова потекла одинокая, скупая слеза, но она значила больше чем океаны пустых слез. Он прижал маленькую ручку к губам и прошептал:
– Спасибо тебе, Господи.
Вдруг вошла медсестра и протянула Власову мягкую игрушку. Плюшевого зайца, с длинными ушами и печальными глазами.
– Нашли рядом. Наверно это его?
Волков глянул на Власова, и взглядом дал понять, что не стоит сейчас устраивать сцен. Власов понял. Оставшееся время Илья молча стоял в дверях, не подавая признака присутствия. Дождавшись когда у постели сына его сменила Тина, Власов покинул палату. Он должен был найти этого поддонка и наказать.
Волков вышел следом за ним и до самой машины шел рядом.
Когда они остановились Власов открыл дверь, запрыгнул в машину и не прощаясь захлопнул. Завел двигатель, а затем вдруг открыл окно и на прощание бросил.
– Отдай его мне когда найдешь.
Волков повел бровью.
– Ты уверен.
– Да.
Машина заревела. Окно поползло наверх. Власов вдавил падаль газа в пол и с прокрутом стартанул с места. Он должен был забрать Лену и попросить у нее прощения за свои грубые слова. Теперь он понимал их мотивы, и чувствовал тоже самое. Каждый из тех кто служил Волкову, пережил в прошлом жуткий кошмар, связанный с насилием или смертью. Он даже был уверен, что в скором времени, Мила станет такой же покладистой исполнительницей как другие. Это был вопрос времени, в таланте Волкова подчинять людей, он не сомневался.
До сих пор в его голове хранились воспоминая ужасов, которые он увидел в клинике. Целый этаж в жутком заведении Волкова, занимали самые опасные преступники двадцатого и двадцать первого веков. Теперь эти палаты ассоциировались у него с камерами смертников. Они также молча погибали, ожидая своей участи. Но они погибали безмолвно, в грехах и без покаяния, с тяжким грузом на душе. Это было кладбище живых тел.
***
Этим же вечером Волков достал чистую специальную историю болезни, ту которую никто и никогда не увидит, ту которая таит в себе страшные тайны и жуткие описания. Он взял ручку и аккуратным подчерком подписал.
Пациент – Немиров Владимир Аристархович.
Состояние – вегетативное.
Диагноз – психическое расстройство, характеризующееся явным отклонением от сексуальной нормы (половое влечение к детям пребубертатного или раннепребубертатного возраста).
Лечение – участок головного мозга, отвечающий за координацию удален.
Больной обездвижен и обезврежен. Находится на реабилитации.
Больше пяти лет Волков разрабатывал эту систему мщения. Подбирал команду, готовился к проведению операций. Он не чувствовал себя богом, он не купался в своей власти, он просто делал свое дело – молча, в тени, не чувствуя себя героем.
Дело Немирова не отрабатывалось им заранее, оно попало к нему случайно, когда вместе с правами главврача, на него легла ответственность за девушку.
Мила стала его особой пациенткой. Он проникся к ней, за выдержку, за старание, с которым она пыталась контролировать свои внутренние страхи. С какой выдержкой она слушала о своем прошлом. С каким спокойствием обсуждала свое детство, так безжалостно изуродованное родным отцом.
Она была интересна ему, как уникальный образец и кладезь непознанного, все пережитое ею ранее не укладывалось в рамки стандартного общества. Мила была индивидом. Она имела шанс жить как все обычные люди, ее мудрость и знания позволяли девушке разумно изъяснять свои мысли. Но кошмар преследовавший ее в бессознательном возрасте, навсегда отнял у нее шанс создать нормальную семью. Приученная закрывать свои чувства и эмоции на сотни замков, так чтобы окружающие даже не догадались, она была обречена провести свою жизнь в душевном одиночестве.
После нейтрализации Немирова, Мила добровольно покинула свой отчий дом и переехала к Волкову. Она с огромным удовольствием занялась ведением его домашнего хозяйства, постепенно забывая о своих стрессах и кошмарах.
Многослойная маска Милы, могла стать истинным шедевром в психологическом анализе. Она так часто меняла свои сущности, скрывая свою истинную под маской непостоянных, что даже Хелена не смогла распознать все тонкости ее натуры. Мила так и осталась для всех закрытой книгой, автором которой стал ужасный монстр преследовавший ее в детстве.
Светлана, не желая привлекать внимания к темному прошлому супруга и наконец-то лишившись его деспотичного влияния, продала злополучный дом и уехала за границу. Никто не знал куда, и в какую страну. Несмотря на то, что женщина была такой же жертвой в руках опасного тирана, с которым прожила долгую совместную жизнь, в душе она понимала, что являлась молчаливой соучастницей всех его преступлений, и готовилась до конца жизни замаливать свой тяжкий грех.
Волков не осуждал женщину за молчание. Многие в ее ситуации поступили бы так же. Как ни крути, но приоритетным для каждого индивида является собственная жизнь. И не каждый поставит под угрозу свое существование. Светлана, девочка из бедной семьи рабочих, получила шанс пожить в роскоши. И надо отдать ей должное, что в свое время она все же пыталась предпринять хоть какие-то попытки спасти несчастных детей.
Вторая супруга Немирова, некая Голубева, мать Милы, на самом деле была признана невменяемой и страдала сильной формой истерии. Она была подвержена депрессии и частым приступам меланхолии, но рассказы о том что ребенка избивали, не подтвердились. Затравленность Милы оказалась последствием самого дикого поступка матери, по неизвестным причинам выбросившей ребенка из окна. Но как ни пытался, разумных причин попытке убить собственного ребенка, Волков пока не нашел.
Поиски старшего сына Немирова, привели к одинокой могиле. Оказывается юноша еще в 1999 году, приблизительно через неделю после того как с ним общалась Светлана, сгорел в доме своей матери. Как было ясно из материалов дела, молодой человек облил себя бензином и поджег. Видимо не выдержав давлений совести. Он был виновен в смерти ребенка, которого убил по одному ему известным причинам. Волков предполагал, что как многие жертвы педофилов, Андрей считал, что тем самым спасает мальчика от своей участи. Но не смог выдержать груза этой ответственности.
Лена пообщалась с другом детства погибшего Андрея и узнала, что перед смерть юноша и в самом деле находился в состоянии вечного стресса, он вздрагивал от звуков, и боялся собственной тени.
Дело Немирова Волков считал закрытым. В нем не осталось темных пятен, а даже если некоторые моменты казались ему призрачно туманными, то на его взгляд они были столь незначительными, что тратить на низ время он больше не считал нужным.
Дело Гастролера, после исчезновения последнего ребенка – Дениса Власова, замерло на мертвой точке. Похищения на время прекратились, стало ясно, что преступник ушел в подполье. Такое часто случается. Теперь оставалось только ждать. Волков знал, что тот кто отведал этой отравы, уже никогда не откажется от своих привычек. Переступивший черту, навсегда остается за гранью. За гранью нормальной жизни, превращаясь в монстра.
