Текст книги "Украденное детство (СИ)"
Автор книги: Вера Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Юленька. – заговорил он, – ты ступай. На сегодня урок окончен. Ты погулять хотела. Ступай.
Юля испуганно посмотрела на старого извращенца и пока он не передумал, схватила свою кофточку и выбежала во двор. Там она была в безопасности. Подруг у нее не было, из-за замкнутого характера, поэтому чаще всего она пробиралась в заброшенное здание старого магазина, и сидела там в одиночестве. В кармане кофточки она всегда держала листок и ручку, и записывала свои мысли едва они только созревали в ее сознание, как раз в том туманном виде, когда они особенно ясно открывают мысль.
После прогулки Юля вернулась домой. Сделала запись в дневник, предпочитая пропустить события этого дня. Она просто не могла перенести на листок ту грязь и отвращение которые томились в ее сердце.
Ночью она спала крепко. Перед сном мама пришла пожелать ей спокойной ночи. И Юля поддавшись чувствам крепко-крепко обняла ее, чем очень удивила.
– Я очень люблю тебя мамочка. – прошептала Юля.
– И я тебя солнышко. – ответила мама и поцеловала дочь в теплый лобик.
Мама ушла.
Утром папа отвез Юлю в школу.
Домой Юля больше не вернулась.
Глава 12.
В одной из аудиторий университета, самой просторной и светлой, на кафедре психологии, проходила лекция. Преподаватель Хелена Гильденштейн. На ее лекции записывались заранее, в аудитории не было свободных мест. Студенты сидели вплотную друг другу, многие стояли, кто-то расположился на ступенях. Все знали великого профессора Гильденштена, и увидеть воотчую его единственную дочь, было делом интереса каждого. Это как завести диалог с Юнгом.
– Мы с вами поиграем в одну игру. Я вам сейчас расскажу один случай, а вы, каждый индивидуально, опишите свои ощущения на листке. Это не экзамен, не контрольная, это что-то вроде эксперимента, поэтому прошу вас описывать только свои личные ощущения и свое решение. Договорились?
Аудитория загудела, зашуршала бумага, защелкали ручки.
– Готовы. – выкрикнул один из студентов.
Лена включила прожектор и на экране появилась фотография девушки.
– Опишите пожалуйста каждый из вас, ваше мнение о личности девушки изображенной на снимке. Даю вам десять минут.
Начался процесс, Лена присела на край стола, и внимательно следила за лицами студентов. Она всегда интересовалась личностью каждого из своих абитуриентов. Отец учил ее: Ты должна знать людей с которыми работаешь. И как роковая насмешка, он погиб от рук убийцы, который в студенческие годы принимал участие в психологическом эксперименте профессора. Почему же этот великий ученый, не сумел рассмотреть в улыбчивом юноше своего будущего убийцу? Что притупило его природное чутье? Как он допустил свою собственную гибель? Ответы на эти вопросы Лена мечтала найти со дня смерти отца.
По истечении десяти минут Лена собрала листки и по одному начала опрашивать.
– Павел Мастрюков.
Поднялся невысокий, но крепенький, спортивного телосложения юноша, с широким лицом, русыми волосами и любопытным взглядом.
– Вы, Павел, считаете что девушка изображенная на снимке проститутка.
Аудитория наполнилась смехом. Никто не ожидал, что Лена как педагог сможет произнести полное название древней профессии. Слишком она была утонченной и воспитанной на вид. Все ожидали от нее жеманности, но не прямоты.
Лена подняла руку, призывая к порядку. Все затихли.
– Павел.
– Ее внешний вид. Синюшность кожи. Мешки под глазами. Губы почти бесцветные, мне кажется, эта девушка употребляет наркотики. Грязная одежда и неестественная худоба, говорят о ее скудном образе жизни. Поэтому я и предположил, что она может зарабатывать деньги продавая себя и скорее всего на улице.
– Она вам не прията?
– Весьма. Я бы передернулся, если бы увидел ее на улице.
– Если бы она была в беде, вы протянули бы ей руку помощи?
– Вряд ли. Каждый сам выбирает свой путь. Она выбрала тот, что я не приемлю.
– Хорошо.
– Марина Сливинская.
Поднялась красивая девушка, ухоженная, холенная. Одета дорого и со вкусом. Длинные, огненно рыжие волосы, Безумно красивые и проницательные глаза, именно обладательницы таких глаз сводят мужчин с ума одним лишь взмахом ресниц. Светлая бархатная кожа, ухоженные руки. Девушка еще раз бросила взгляд на снимок.
– А я считаю, что девушке просто не повезло. Ей на вид не больше пятнадцати, скорее всего ее родители пьют, и она растет в неблагополучной среде. Но я не думаю что она занимается проституцией. Мне кажется мешки от недосыпания, синюшность кожи, оттого что девочка мало времени проводит на свежем воздухе, а худоба, от недоедания.
Мастрков обернулся к девушке.
– А ты когда-нибудь живого наркома или проститутку видела? Как ты судить-то можешь?
– И слава богу, что жизнь не свела. – огрызнулась Марина.
– А если бы свела судьба? Если бы вы встретились с этой девушкой на улице, и она была бы в беде. Вы помогли бы ей? – спросила Лена.
Марина задумалась.
– Помогли бы? – настаивала Лена, заметив нерешительность девушки.
– Скорее всего нет. – честно призналась Марина. – Полицию бы вызвала, но защищать не бросилась.
Опрос оставшихся абитуриентов показал, что практически все студенты считают одинаково, и если бы эта девушка оказалась в беде на улице, мало кто проявил бы интерес к ее проблеме.
Лена отложила последний лист и вышла вперед.
– А теперь я вам расскажу всю историю этой девушки.
С экрана исчезло первое изображение и появилось второе – девочке, которой на вид было не больше тринадцати. Здоровый цвет лица, аккуратная прическа, красивая и чистая одежда.
– Кто-нибудь узнает ее?
В аудитории воцарилась тишина, и только тихий женский голос, дрогнув произнес.
– Это Виктория Панчина.
– Вы слышали ее историю?
– Я знала ее лично.
Все обернулись назад. Девушка поднялась, не отрывая взгляда от снимка.
– Вы не хотите рассказать своим сокурсникам эту ужасную историю.
– Вику похитили, когда нам было по двенадцать. Она была моей лучшей подругой. После того как после ее исчезновения пропало еще две девочки, моя семья переехала в Петербург, подальше от того жуткого городка. Больше я ничего о ней не слышала. Ее нашли?
– Да. Через три года после исчезновения. Кто-нибудь еще слышал эту историю? Нет? Тогда я начну.
– Отец Вики, был заслуженным учителем России, а не алкоголиком, как предположили многие. Вика стала одной из жертв преступной банды, орудовавшей в Брянской области более пяти лет. Она была одной из первых, кого они похитили. Как и многих других девочек ее накачивали наркотиками и продавали богатым клиентам, предпочитавшим девочек столь юного возраста. – Лена переключила прожектор, – У вас еще не возникло желания помочь этой девочке?
В зале воцарилась тишина.
– Запомните раз и навсегда. Обманчива вся та правда, что лежит на поверхности. Вы должны научиться смотреть вглубь ситуации, анализировать каждую увиденную вами мелочь, именно только свое, индивидуальное мнение, только ваш внутренний голос говорит вам правду. Даже если она ошибочная, это будет ваша правда и ваша ошибка. Вика сбежала от своих мучителей через два года. Она выбежала на дорогу и просила помощи у проезжающих машин. Был день, оживленная трасса, машины проезжали мимо отчаявшейся девушки со скоростью не менее 80 км ч. Все ее видели и никто не остановился. Ей повезло что мимо проезжала патрульная машина. Они и подобрали девушку, и как позже оказалось, что останься она еще на пять минут на дороге, то похитители нашли бы ее. Они ехали через три машины от патрульной и видели как ДПС подбирает девушку.
В аудитории вновь зашумели, студенты выражали свое недовольство.
– А почему вы шумите, ведь многие из вас считая Вику грязной и порочной проехал бы мимо. Мы не можем осуждать других, мы должны пытаться измениться сами.
Распахнулась дверь и появилась голова охранника.
– Елена Петровна, к вам из полиции.
– Кто?
– Следователь Власов.
Лена бросила взгляд на часы. До конца пары оставалось не более десяти минут.
– Все могут быть свободны. Следующая лекция в четверг. Жду всех.
Лена собрала свои вещи.
Аудитория быстро опустела, и только одна девушка, та что объявила себя подругой пострадавшей, опустив плечи подошла к преподавательскому столу.
– Елена Петровна, скажите… а что сейчас с Викой?
– После суда над ее мучителями, Вика покончила жизнь самоубийством, не справившись с грузом пережитого в доме кошмара.
Лена произнесла это спокойно, без эмоций. Так словно смерть была вполне нормальным явлением. Жизнь закономерна, мы живем, растем, наслаждаемся жизнью, а после умираем. И Лена давно решила для себя, что эта драма с переживаниями, только пустая трата эмоций Человека уже не вернешь, и проще принять его смерть как должное, нежели убиваться и рыдать на остывшей могиле.
Девушка не ожидая подобного ответа закрыла глаза и заплакала. Лена дотронулась до ее плеча, и сухо сказала:
– Соболезную.
Взяла свою сумку и вышла.
В коридоре ее ждал Власов. По его лицу девушка поняла, что случилось что-то ужасное. Он нервно разглядывал проходивших мимо студентов, и заметив Лену, почти росился в ее сторону.
– Леночка, здравствуй. – он взял ее под локоть. – Мне опять нужна ваша помощь.
– Здравствуйте Павел. Я вся внимание – улыбнулась она в ответ.
Ее не смутила фамильярность с которой Власов взял ее под локоть, с которой произнес ее имя, она давно уже перестала обращать внимание на подобные вещи, ведь манера общения у каждого индивида вырабатывается годами и обществом в котором он растет.
– У тебя есть время проехать со мной?
– Да. А что случилось?
– Еще один ребенок. На этот раз девочка, одиннадцать лет. Тверь. Последний раз ее видели выходящей со школы. Домой она не вернулась.
– Когда это случилось?
– Вчера днем.
– Вы думаете это он же?
– Я не знаю, но если предположить… возможно девочка еще жива.
– Вероятно. И если взять за основу версию о серийном преступлении, то искать ребенка нужно в Питере. Осмотреть все подвалы, стройки, заброшенные дома.
– Этим уже занимаются. Мне необходимо чтобы ты поехала со мной в Тверь. Опросить свидетелей, родителей, осмотреть места. Если это наш извращенец, то я хочу знать по какому принципу он их выбирает.
– Мне нужно заехать домой, сменить одежду и ехать я думаю лучше на моей машине, она больше приспособлена к дальним поездкам.
Они вышли на улицу, и направились к парковке, подошли к красненькому матизу. Лена остановилась, порылась в сумке и достала ключи.
– Я думаю луче будет на моей. – сказал Павел.
Лена непонимающе сдвинула брови, нажала на Локк и машина моргнула. Но не маленький Матиз, а огромный, черный Тахое. Лена стояла у пассажирской двери, и когда машина открылась села на пассажирское сидение.
Павел обошел машину и сел за руль. Лена протянула ему ключи.
– Дискомфортно себя чувствую, когда мужчина сидит рядом, начинаю глупить, подтверждаю нелепые шутки в адрес женщин. – пояснила она.
Павел улыбнулся, повернул ключ в замке зажигания и выехал с парковки.
– Никогда бы не подумал. Как такая хрупкая девушка, справляется с такой огромной зверюгой?
– Зверя надо приручить, и тогда он станет самым нежным, ласковым и благодарным.
Павел усмехнулся.
– Не удивительно, что ты так легко читаешь людские судьбы, ведь твоя написана иероглифами.
Лена лукаво улыбнулась.
– Ты просто не умеешь ее читать.
Лена впервые сказала ему ты. Лена впервые так открыто флиртовала с мужчиной. И всю дорогу до дома, она искоса поглядывала на Павла. Как мужественно он вел ее машину. Как быстро реагировал на любые ситуации. Как легко находил выход из самых сложных заторов и пробок. Он начинал ей нравиться.
Буквально на несколько минут Лена заскочила домой, переодела джинсы, удобные сапоги без каблуков, кофту и куртку. Закрутила длинные волосы в тугой пучок спустилась вниз. Дорога до Твери занимала не менее четырех часов. Павел включил диск Челентано, и покинув черту города набрал скорость до 140.
Переодевшись, Лена почувствовала себя более раскованно и свободно, она скинула сапожки, подогнула под себя ноги и посмотрела в окно.
– Если эти преступления серийные, мы не скоро его найдем. – грустно призналась она.
– Я знаю. – ответил Власов.
Всю оставшуюся дорогу они молчали, каждый думая о своем.
Глава 13.
В Тверь они приехали во второй половине дня. Погода радовала, что нельзя было сказать про обстановку царившую в городе. На каждом шагу висели плакаты девочки – родители и родственники сработали оперативно. Общая атмосфера была напряженной. Площадки были пустыми, по улицам повсюду ходили дружинники с красными повязками на рукавах.
Ночевать в городе Павел не планировал, поэтому сразу же направился в участок, куда накануне поступило заявление об исчезновении.
Там их встретил молодой, понурый участковый. Он не улыбался. Говорил коротко и только по существу.
– Во сколько пропала девочка? – спрашивал Власов.
– В районе между двенадцатью и двумя часами дня.
– Свидетели есть?
– Ни одного.
– Родственников, подруг, учителей, всех кто мог видеть ее в последний раз – опросили? Узнали, может она разговаривала с кем? Может что рассказывала?
– Подруг у нее не было. Родители говорят, что девочка была послушной, домашней… Со школы вышла одна. До дома не дошла.
– Почему была? – Удивлено спросила Лена.
Участковый перевел на нее взгляд, внимательно осмотрел, хотя изначально девушка не вызвала у него особого интереса, и тем же обрывистым темпом ответил.
– Таких живыми не находят.
– О господи! Каких таких?
– Маленьких. Мы все знаем, что могло произойти, и готовимся к худшему…
– А я считаю, что есть большая вероятность того, что девочка еще жива. И вы должны приложить все усилия, чтобы найти ее в ближайшее время.
– Меня радует ваш оптимизм. Но только это не кино, дамочка. Это реальная жизнь. Это в фильмах убийца действует по плану, или по глупости дает шанс себя найти, в жизни не так. Если это тот же убийца что истерзал Новгородского мальчика, у девочки нет шансов. Понимаете, ловить их надо после первой жертвы, когда они еще не почувствовали вкус безнаказанности, а потом их не остановить.
– Но мальчик жив. – уточнила Лена.
Повисла тишина. Участковый отвел взгляд.
Павел виновато посмотрел на девушку.
– Нет, Лен. Он скончался, этой ночью.
– Значит мы ищем убийцу. – заключила Лена.
Павел кивнул.
По лицу девушки было видно, что эта новость неприятно задела ее, но она сдержалась.
– Так или иначе, мальчик был жив на протяжении этих двух дней. Он не убил его, а оставил умирать. Думаю, у нас есть шанс спасти Юлю.
– Вы хотите верить в чудо – верьте, а я просто хочу поймать этого зверя, для того чтобы остановить его раз и навсегда.
– Я хотела бы осмотреть комнату девочки и поговорить с ее родителями. Слишком много
– Да, конечно. Моя машина…
– Мы на машине. – уточнил Павел.
– Тогда поедете за мной.
Смирнов сунул подмышку свою папку, одел фуражку, теплую куртку и они все втроем вышли.
Тверь небольшой городок, с маленькой численностью населения, и в таких городах, столь громкое преступление моментально вызвало всеобщее волнение и беспорядки. Вокруг отдела полиции уже столпились митингующие, и с плакатами зондировали:
– Ловите настоящих преступников, а не проституток и взяточников.
– Мы ловим-ловим! – крикнул Смирнов.
– Плохо ловите. – выкрикнул ему кто-то из толпы.
Смирнов бросил папку в машину и перед тем как сесть выкрикнул в ответ.
– Вот вы вместо того чтобы плакатами здесь трясти, помогли бы в поисках. Одним нам не справиться, сил не хватает и времени.
– Вам всегда сил не хватает. – вторил ему голос из толпы.
Смирнов махнул на бестолковую толпу рукой и сел в машину.
Дом, в котором жила девочка находился в самом центре города. Старая пятиэтажка, с просторной парадной, огромными квартирами, высокими потолками. Дверь им открыла мама девочки. Молодая, привлекательная женщина. Ей было не больше тридцати. Ее аккуратный маникюр был обгрызен, волосы взъерошены, губы она искусала до крови, руки нервно дрожали, а глаза не видно было из-за припухлости. Было очевидно, что плакала она каждую минуту. Видно было в каком отчаянии находилась молодая женщина.
В квартире находился сотрудник полиции. Он дежурил на тот случай если вдруг это все же окажется похищением и преступники свяжутся с родственниками для выдвижения требований.
Мать девочки встретила гостей приветливо, но улыбка ее была усталой и на лице явно читалась печать случившейся трагедии. Очевидно, что со вчерашнего дня женщина ни на минуту не прилегла и не взяла в рот ни кусочка еды.
Отец выглядел немного лучше матери, молодой мужчина, скорее всего учитель или вольный ученый, таких сейчас много. Он старался сохранять спокойствие, но все же и его лицо хранило тот же отпечаток, что и у жены. В доме царила гробовая тишина, что делало обстановку еще более напряженной.
– Здравствуйте. Мне сказали… вы придете… вы из города… по Юленьке спросить… Она ушла… и ее теперь ищут. Вы же знаете? Ой простите… я такая невоспитанная… это все усталость. Татьяна. – Женщина протянула Лене дрожащую руку и натянуто улыбнулась. – я мама Юленьки.
Лена пожала ее холодную руку.
– Елена. Я помогаю полиции отыскать вашу дочь. Могу я осмотреть ее комнату?
– Да конечно же, вы спрашиваете. Можете. Там правда уже проводили обыск, но вы посмотрите. Может вы что увидите.
Татьяна проводила девушку в комнату, а Павел со Смирновым прошли с отцом в зал, там где Юленька в последний раз играла на скрипке.
Комната Юли находилась в самом конце коридора. В нее вела небольшая белая дверь, на которой Лена сразу заметила аккуратный замок, закрывающийся только изнутри.
– Зачем девочке на двери замок? – спросила она у матери.
Татьяна удивленно сдвинула брови.
– Не знаю, я не видела что он стоит, вероятно муж ей установил, но я не знаю зачем. Юленька с ним очень дружна. Она ведь у нас единственный ребенок и Коленька ее очень любит. Она его принцесса. Вы лучше его спросите?
Лена насторожилась. Татьяна едва сдерживала накатившие слезы, она даже прикрыла рот рукой чтобы не разрыдаться.
– Извините, просто время идет, а она… что с ней… где она…
Чтобы хоть как-то успокоить женщину, Лена положила руку ей на плечо.
– Я осмотрю ее комнату одна, если вы не возражаете. Вам надо немного отдохнуть.
– Да-да. Я пойду пока сделаю чай гостям. Вы ведь наверно устали с дороги.
Изобразив подобие улыбки, Татьяна поспешила уйти на кухню. Лена знала – минут пять женщина будет заливаться слезами, тихо в одиночестве, чтобы никто не видел. Она не сможет плакать на людях. И сколько слез пролито втихомолку, подальше от посторонних глаз, страшно даже представить. Она не станет плакать на виду – ведь это будет означать, что она смирилась с бедой, не верит в лучшее, а Татьяна всем своим материнским сердцем хотела верить, что именно ее дочь спасут. Именно ее дочь найдут живой. Она боялась похоронить в себе эту надежду.
Оставшись одна, Лена открыла дверь и вошла в комнату.
Просторная, светлая, но на первый взгляд совершенно обычная комната одиннадцатилетней девочки. Белая мебель, воздушные шторы, полуторо-спальная кровать. Лена подозрительно посмотрела на кровать. Зачем ребенку такая большая кровать? Замок на двери? Все это уже казалось ей странным.
Лена внимательно осмотрела все полки, перелистала каждую тетрадь. Подняла каждую игрушку, открыла каждый диск. Ничего что могло бы подтвердить ее догадки.
И тут ее взгляд упал на кровать. В одном месте, след на паласе от ножки немного выходил, и у самой стены палас загибался. Словно кто-то приподнимал кровать и что-то там прятал.
Лена подошла. Опустилась на колени, и провела рукой под кроватью. В одном месте она нащупала бугорок. Это было похоже на книгу или толстую тетрадь.
Плечом Лена приподняла кровать, отогнула палас и нашла то, что так надежно прятала Юля. Ее дневник. Лена села и прямо на корточках принялась изучать свою находку. К середине тетради, картину уже явно вырисовывалась у нее в голове. Лена достала телефон и набрала номер Власова.
– Паш. Зайди пожалуйста в комнату девочки, и попроси отца, я не усела узнать его имени – зайти вместе с тобой.
Павел ответил согласием.
Лена поднялась с пола и убрала тетрадь за спину.
Вошел Павел и отец Юли. Мужчина недоуменно посмотрел на девушку, не понимая зачем его позвали.
– Извините, я не расслышала вашего имени. – Вежливо обратилась к отцу девочки Лена.
– Николай. – представился мужчина.
– Я хотела бы поговорить о странном поведении вашей дочери, но Павел, если не возражаешь, наедине, это слишком личное.
Власов понимающе кивнул и вышел.
– Присядем, – предложил Николай, и когда Лена опустилась на софу в изножье кровати, он придвинул к себе стул и сел на против.
– Может быть мои слова покажутся вам грубыми, но я хочу чтобы вы отвечали на мои вопросы честно и без задержки. Это ускорит процесс расследования.
Николай кивнул.
– Сколько лет вашей дочери?
– Одиннадцать.
– Дата ее рождения?
– Седьмое января 2001 года, в семь часов утра. Жену отвези прямо из дома, когда отошли воды. Еле успели. Мы тогда еще решили, что Юленька родилась в рубашке. А сейчас…
– Мы продолжим? – спокойно, словно не замечая отцовского горя остановила его Лена.
– Да конечно.
– Когда у Юли появился первый зубик?
– В три месяца, она погремушку облизывала и я услышал скрип. Увидел царапину на игрушке и потом ее первый зубик.
– Вы помните ее первое слово?
– Папа. – с гордостью произнес Николай и улыбнулся теплой, отцовской улыбкой.
– Вы гордились в тот день?
– Конечно же. Она же моя принцесса. Знаете как говорят, если у мужчины рожается сын – он становится отцом, если девочка – папочкой. Она мое все. Моя вселенная.
– У вашей дочери были месячные?
Услышав столь интимный вопрос, Николай непроизвольно сдвинул брови, почесал подбородок и задумался.
– Я не знаю. Об этом лучше спросить у моей жены. Они же женщины, у них свои тайны.
– Вы купали свою дочь?
Николай вновь удивленно посмотрел на девушку задающую столь странные вопросы, но как и в первый раз ответил спокойно.
– Нет. В пять лет она запретила мне заходить в ванную. Ее купала моя жена.
– Зачем вы установили замок, на двери в комнату вашей дочери.
Николай непроизвольно бросил взгляд на дверь.
– Ах этот. Я и забыл уже, думаю о чем вы говорите. – он нервно усмехнулся. – Неделю назад, Юля пожаловалась что видит по ночам кошмары, и попросила поставить ей на дверь замок, чтобы она могла закрываться в комнате.
– Кошмары? Вам не показалось странным, что она хотела закрыться внутри, оставаясь наедине со своими страхами? Обычно дети открывают двери, но не закрывают. Такое ощущение, что она закрывалась от кого-то.
– От кого? – недоуменно воскликнул Николай.
Искреннее удивление отразилось на его лице, и Лена решила задать свой последний вопрос.
– Вы знали что ваша дочь подвергалась сексуальному преследованию?
– Что? – лицо Николая вытянулось от удивления. – Преследованию в смысле… вы имеете ввиду? Нет. Нет. Уверен – нет. Она бы мне рассказала.
Дальше Лена не стала терзать несчастного мужчину. По его ответам она поняла что это не он, и решила открыть перед ним все карты.
– Среди ваших знакомых или родственников есть мужчины, которые уделяли Юле особый интерес?
– Нет. К чему вы клоните? Вы думаете что Юлю… – он не смог озвучить свои мысли, запнулся, уронил голову на руки.
– Я не просто думаю, что Юля подвергалась пристальному вниманию со стороны взрослого мужчины. Я нашла ее дневник, в котором она описывает все свои страхи. Она описывает мужчину, которого безумно боится. Он вхож в вашу семью, от него она хотела запереться и спрятаться. Она боялась признаться маме, боялась что вы ей не поверите…
– И вы думали это я? – догадался Николай и на лице его отразилась боль. Словно всю его душу только что вывернули наизнанку.
Лена обреченно подтвердила свое подозрение.
– Это моя работа.
– Я пониманию. Я все понимаю. Вы спрашиваете, кто мог бы… – Николай нервно заломил руки, – не знаю даже. Я пока не могу осознать.
И вдруг его лицо изменилось. Он сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев, и на лице его отразилась ярость. Он вскочил.
– Грязная тварь! Я же его в семью впустил! Я убью его.
– О ком вы говорите?
Но Николай уже рванул из комнаты.
Лена выбежала за ним и крикнула:
– Паша! Держи его!
Власов схватил разъяренного отца у самого порога, прямо в домашнем костюме и тапочках он собирался отправиться на поимку извращенца.
– Отпустите меня! – взревел он, почувствовав что из цепких рук Власова ему так легко не вырваться. – Я порву этого старого извращенца!
– Вы не выйдете из этой квартиры. Этим будут заниматься органы власти. Назовите его имя. Мы поймаем его. – сказала Лена.
Николай обреченно поник.
– Владилен Серафимович.
– Мы допрашивали его. – вмешался участковый. – Мне сразу этот тип не приглянулся. Взгляд у него затравленный. Но у него алиби. В это время он преподавал по адресу. Родители ученика подтвердили.
– Не важно. Его надо допросить. Может он и не трогал девочку, но его мысли вели именно к этому. – серьезно сказала Лена.
Учителя взяли дома. Прямо в домашних тапочках и домашнем халате. Он явно не ожидал второго прихода полиции, и откровенно удивился открыв дверь. Власов не стал с ним церемониться, схватил извращенца за шкирятник и выволок на улицу.
– Что ты делаешь? Ты с ума сошел? Это же превышение полномочий. – воскликнула Лена, которая ожидала их на улице.
Смирнов спокойно шел рядом, делая вид что не замечает грубости в отношении пока еще свидетеля.
– Когда я расскажу присяжным чем занимался этот грязный извращенец, они поймут меня. – грубо ответил Власов. Эти слова скорее обращались к учителю, чем к девушке и они возымели свое действие.
Старикашка задрожал всем телом и заскулил.
– Я не трогал ее и пальцем. Вот вам крест… – он перекрестился.
Лена смерила его суровым взглядом.
– Вы лжете, и покрываетесь крестом, что еще больше усугубляет вашу вину. Теперь вам придется отвечать не только перед законом.
Власов крепче сжал кулак, и учитель вжал свою седую голову в плечи.
– Была бы моя воля, я удавил бы тебя прямо на месте. Или случайно выронил из машины. А может…
– Я расскажу все! – дико завопил старик. – Я все вам расскажу! Я признаюсь был неравнодушен к девочке, но я не трогал ее.
– Вы знаете кто мог сделать это?
– Нет! Вот вам крест!
– Ваши клятвы ничего не стоят. – грозно проревел Власов.
Зазвонила мелодия айфона. Власов сунул руку в карман.
– Да! – рявкнул он в трубку.
В один миг лицо его покраснело и рука державшая старика за шиворот дернулась. Он вытянул ее вперед и тряхнул сгорбленное иссохшее тело. Затем выпустил его и убрал телефон в карман.
– Они нашли ее.
– Ну слава богу, – воскликнул учитель. – Я же говорил вам…
– В Приозерском районе, в заброшенной усадьбе. Час назад ее нашли дети, гуляющие в парке.
– Она жива? – почти шепотом спросила Лена, хотя по лицу Паши уже прочитала ответ.
– Нет. Он задушил девочку ее же колготками, этой ночью.
В отличии от первой жертвы, ребенка убили, но отличительной чертой – меткой насильника-убийцы, стала мягкая игрушка, плюшевый заяц с длинными ушами и грустными глазами, которую он бросил на девочку перед уходом. Как и предполагал Власов, убийца почувствовал вкус безнаказанности. Надо будет провести адскую работу, чтобы выявить все тонкости этого дела, чтобы понять мотив, причины уродства сознания маньяка и повадки убийцы. С максимальной вероятностью можно утверждать что действует серийный убийца. Ко всему прочему власти страшил охват его деятельности. Он не просто перемещался по области, он свободно разъезжал в другие города, беспрепятственно увозил оттуда детей и творил с ними все возможное и невозможное.
В город Лена и Павел возвращались молча.
Лена также смотрела в окно, Павел задумчиво смотрел на дорогу. В машине было тихо. Только когда она въехали в черту города Павел признался:
– У меня такое дело впервые, и я знаю что ловить их сложно… и как это не печально, но еще не одна жертва появится в нашем городе.
Лена протянула Павлу руку. Они сцепили пальцы и Павел поцеловал ее ладошку.
– Мы найдем его. Ведь их всегда находят.
Павел кивнул.
– Но какой ценой.
В машине повисла тишина.
Опрос свидетелей ничего не показал. Из города девочка исчезла бесследно. Никто не знал, куда она ушла. Никто не видел садилась ли она в машину. Никто не слышал ее криков о помощи. Это было уникальное по своей дерзости похищение, среди бела дня, в маленьком городке, вероятно в чужой среде обитания.
Кто он? Как ему удается действовать столь нагло? И почему дети уходят за ним беспрепятственно?
Павел довез девушку до университета, забрал свою машину. Сухо попрощался и отправился в участок. Он должен был узнать все детали этого дела. Позже он обещал Лене переслать все материалы по почте или прислать с посыльным.
Дело обещало затянуться, к ужасу всех участников, не на один месяц.
Глава 14.
68% детей, ставших жертвами педофилов, подвергаются сексуальному злоупотреблению в собственной семье. Большее число растлителей (40 %) злоупотребляют детьми из семей своего социального круга. В основном растлителями часто выступают взрослые друзья семьи.
Полина вышла на перрон. Питер как всегда встретил ее морозным, сырым воздухом. Девочка неприятно поежилась. Следом вышли две ее подруги. Женя и Наташа. Всем троим было не больше пятнадцати. Полина была самой высокой из подруг и еще год назад очень переживала из-за своего роста. Ее часто дразнили в классе и называли цаплей, дылдой и еще похуже слова находили. Женя была ее подругой детства, невысокого роста, с темными жидкими волосами, и довольно милой мордашкой. Ее изюминкой была родинка как у Мерлин Монро и в будущем эта девочка обещала стать настоящей красавицей. Наташа в отличии от подруг внешностью не выделялась. Она была невысокого роста, с почти бесцветными волосами и матовой кожей. Только ее карие, как у цыганки глаза говорили о ее горячей крови и буйном темпераменте.
Оказавшись на перроне, Женя недовольно оглянулась, задержалась на минутку и получила тычок в спину от выходящего следом пассажира.
Девочка обернулась на нахала, но он и не вздумал извиняться а демонстративно выволочил свой небольшой чемоданчик и задрав нос прошагал мимо.
– Москвич. – недовольно фыркнула Полина, и натянула белую шапку, пряча свои короткие волосы от моросящего дождя.
– Конечно Москвич. – подтвердила подруга. – За эту неделю я если честно отвыкла от нашего меланхоличного и родного Питера. Раньше меня всегда удивляли Петербуржцы, с нашей спокойно манерой передвижения, словно никто никуда не торопиться.
– Да, интеллигентная элита. – задумчиво протянула Полина.
– То ли дело москвичи, суетные люди. Шумный и динамичный город. – вставила Наташа. – Но только сейчас уже не тот народ. Моя мама говорит, что сейчас правит поколение пепси. Посмотрите на наших взрослых. Моя мама до сих на дискотеки в мини юбках ходит, и с подружками во дворе собирается. А ведь ей уже тридцать два. И все ей говорят, что она похожа на мою сестру.
