Текст книги "Холодное сердце пустыни (СИ)"

Автор книги: Вера Волховец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, теперь я точно умру от любопытства, – совершенно искренне вздохнула Мун, – Пауль, тебе совершенно меня не жалко, да?

Она получила свой тяжелый красноречивый взгляд из-под сведенных бровей, тот самый, на который так напрашивалась.

Все-таки играться со смертными мужчинами иногда было весело. Ну, по крайней мере, до того, как выйдешь за одного из них замуж, вот тогда-то и начинается основная часть “веселья”.

– Мой отец был эффинским механиком, – голос Пауля звучал хрипло и как-то отстраненно, как и всегда бывает, когда рассказываешь чужому человеку что-то очень для тебя важное. И Мун скрестила ноги поудобнее и даже чуть подалась вперед, чтобы не упустить ни единого слова.

Нет, серьезно, история ненависти к ней настоящей – это интересно.

Это всегда интересно, наблюдать за тем, как мужчины себя обманывают, прикидываясь невинными овечками.

А Пауль меж тем продолжал.

– Мой отец был механиком, а я и Рик, мой старший брат, в качестве купцов доставляли наши товары по городам, стоящим вдоль Дульха.

– Прибыльное было дело?

– Ну, достаточно, – Пауль чуть ухмыльнулся, – оставайся все так, как есть, мне бы точно хватило денег тебя выкупить, красивая, увезти в Эффины и там закатить такую свадьбу, что вспоминали бы внуки наших гостей.

Мун фыркнула. Говорить было легко, разумеется. А будь его деньги при нем, он бы даже и не подумал тратить их на рабыню. А если бы и потратил, то вряд ли бы на то, чтобы на ней жениться. К чему выбрасывать деньги на то, что по кривым, выдуманным мужчинами законам, уже принадлежит тебе?

Но вслух она этого не произнесла, все-таки ей хотелось дослушать.

– Ну вот, – Пауль отвел глаза и продолжил говорить, – я и мой брат всегда путешествовали вдвоем. Так проще, если что, прикроешь другому спину, не дашь промотать семейные деньги. Брат обучал меня нюансам нашего дела. Мы не нанимали целый корабль, это было слишком накладно, но отдавать товар на перекупку тоже не хотели.

– Ну, ясно, – Мун кивнула, – многие купцы так делают, берут товары и едут продавать сами, платят капитану только за билеты и сами отвечают за свой товар.

– Да-да, – Пауль кивнул, – тем более что купцов много, кораблей гораздо меньше, на каждого по своему кораблю не выйдет достать. Так вот… Однажды на корабль во время загрузки пробралась моя сестра. Ей захотелось приключений на её дурную голову.

– Сестра? – Мун подняла брови. Это становилось все интереснее. – Но как она пробралась незамеченной?

– Мег была магичкой, – Пауль поморщился, – здесь заворожила, там отвела глаза, умела она немного, но этого хватило, чтобы её обнаружили только на вторую неделю плавания, когда мы уже подходили к дельте Дульха. И было два выхода – отправлять её домой со мной или с Риком, оставляя на второго товар, а это слишком рискованно, или брать с собой, но настойчиво попросить отца по возвращении её выдрать за такие выкрутасы.

– Вы выбрали второе?

– Да, – с особой горечью выдохнул Пауль, – мы выбрали второе. Мы с Риком были глупые молодые идиоты, понадеявшиеся на то, что мы вдвоем все сможем – и товар продать, и за сестрой уследить.

– Не вышло?

Пауль качнул головой и с минуту молчал, явно собираясь с духом.

– До Хариба все было нормально, – произнес он, – Мег чувствовала себя виноватой, вела себя тише воды, ниже травы, ну и рынки мелких городов не такие огромные, как Харибский.

– А сколько ей было? – внезапно спросила Мун и сама удивилась этому вопросу.

– Около девятнадцати, – Пауль пожал плечами, – совсем девчонка.

– В наших краях она была бы совершеннолетней и считалась бы уже старой девой, – Мун усмехнулась, – у нас тут и в шестнадцать замуж могут выйти. Хотя наложницы ценятся и те, что постарше.

– Если мы будем обсуждать ваши традиции – мы и до следующего заката не закончим, – Пауль вздохнул, – так вот, беда случилась в Харибе. На второй же день после прибытия Мег исчезла. Мы долго искали её, но не нашли. Тогда нам и посоветовала какая-то старуха сходить к капищу Сальвадор. Мол, Судья Пустыни ищет пропавших дочерей и сестер. Если Мег жива – нам помогут её вернуть, если мертва – отомстят за её смерть.

– Вы пошли? – тихо спросила Мун, с трудом расслабляя пальцы, которыми она от напряжения стиснула колено.

– У нас было не много вариантов, – Пауль скривился, – наши боги были далековато, пришлось довериться чужим.

– И что, неужели она не ответила? Или что, отказала?

Она все еще пыталась понять сама, что стало причиной такой ненависти. Но нет, не понимала. Она действительно помогала искать потерявшихся в пустыне женщин. Это были те единственные просьбы, что она принимала от мужчин – если чувствовала, что мужчины просят из любви к пропавшей. Если женщина бежала не от жестокости в собственной семье.

– Нет, не отказала, – синие глаза Пауля сощурились, и сам он стал напоминать грубое, вытесанное из камня изваяние, выражавшее одну только ярость, – она приняла нашу жертву, она обещала помочь, вот только вернуть Мег Сальвадор нам не помогла.

9. Глава, в которой герой еще юн и неопытен

Капище Сальвадор выглядело странно. Впрочем, в свои двадцать пять лет Пауль, хоть и странствовал между городов, притаившихся вдоль русла Дульха, не видел ни единого капища. Храм Поссея – помнил прекрасно, они ходили в него регулярно, и там было совсем не так.

Храм Поссея был гулкий, огромный, темный. И сам Поссей – этакий всемудрый старец, смотрел на прихожан свысока, крепко сжимая в своих ладонях свой длинный гарпун. Сюда ходили за тем, чтобы помолиться о хорошем улове, о том, чтобы кораблю сопутствовали хорошие ветра, и чтобы маги корабельные не потонули нечаянно. А то водилось у них иногда, если уж совсем недоучки были, что совались на корабли, не выучив жаберных чар или чар водохождения…

В общем, в храме Поссея было помпезно, мрачновато и совсем не так.

Капище Сальвадор – круг, огороженный двенадцатью гладкими белыми каменными столбами.

Столбы были не одинакового размера. И Пауль еще тогда спросил у их проводника, почему так, неужели те, кто обозначали границы этого капища, не могли как-то сравнять между собой вехи, на что болтливый Фидей только развел руками.

Когда столбы вкапывали – они стояли ровно. Это потом – одному снесло верхушку, второй почти на половину ушел в песок, третий – будто выше поднялся…

Говорили, это сама Сальвадор так показывает, что правосудие не бывает одинаковым и не существует никаких однозначных решений. С волей своенравной Королевы Скорпионов спорить было опасно.

Фидей не пошел с Паулем и Риком до самого капища. Остановился поодаль, стоило только завиднеться белым столбам, и никакими угрозами его с места сдвинуть не получалось.

– Нет, нет, я к скорпионьей деве ни ногой, – бубнил он, после того как Пауль и Рик, отчаянно ругаяясь на упрямство проводника, пошли на второй круг поминания и своих богов, и пустынных, – вот еще. А ну как я ей глянусь, так что же?

Кому там мог глянуться тощий и косой Фидей, ни Пауль, ни Рик особо не поняли. Но из сумбурной болтовни Фидея уяснили одно. Большая часть мужчин пустыни уверена, Сальвадор так зверствует потому, что ей ужасно не хватает мужа. Она, мол, в смертной жизни плохо кончила, и потому она мстит всему мужскому роду, а особенно – тем несчастным, которые умудрялись прийтись ей по сердцу. Поэтому к её капищу мужчины особо не ходили, а если и ходили – то тщательно замотав лица, и то, по возможности старались не приближаться.

– Если надо, могу вам покрывала дать, – Фидей кивнул на тюк на своем верблюде, – один платок – пятнадцать колонов.

– Что ж ты нам в Харибе не сказал про покрывала? – въедливо поинтересовался Рик.

Фидей развел руками. Оно и понятно, в Харибе-то покрывала стоили пару колонов от силы, а тут – пятнадцать. Самый что ни на есть понятный бывалым торговцам принцип.

Покрывала брать не стали. Честно говоря, им было не до этих глупостей, они переживали за Мег, которая пропала совершенно бесследно. И где её искать? Уже третий день клонился к закату, жива ли она вообще?

Тогда еще Пауль не знал, что магики просто так не умирают…

Жертвенного барана братья Ландерсы тащили вдвоем. Не меняясь, просто деля вес дергающегося и явно не желающего своей печальной судьбы барана.

Перед тем как войти в кольцо между столбами и Пауль, и Рик, остановились, завороженные.

Песок в кольце камней был белый. Абсолютно. Как-то сразу стало понятно, что вокруг – песок такой слегка желтоватый, он будто бы даже смотрелся грязным.

У подножия того столба, что стоял с восточной стороны капища, лежал серый алтарный камень.

Все было понятно, что делать.

Алтарный камень омыли кровью барана, и отошли от него на приличное расстояние, глядя, как кровь впитывается в серую поверхность и белый песок.

Они не знали, сколько ждать, они не знали, что именно должно случиться, они вообще думали, что придется ждать заката, удара молнии, или какого-то другого "знака свыше" без которых духи и боги смертным не являются.

Но все было просто.

С запада подул прохладный ветер, Пауль и Рик как-то разом моргнули и, открыв глаза, увидели её.

Она сидела на алтарном камне именно там, где до этого лежал баран. И не было будто никакой крови. Жертва была принята.

Она была невысокой, хрупкой, была облачена в синее с головы до ног. Почему-то Паулю казалось, что цветом пустынной судьи будет черный, но нет. Бирюзовый. Ткань укутывала девушку целиком, с головы до ног, но даже так не могла скрыть стройности её хрупкой фигурки.

Волосы и лицо девушки-духа были закрыты покрывалом. Были открыты только глаза и малая часть лба. Над переносицей сияла серебристая капля-чарта, метка духа, и только из-за этого было понятно, что перед Паулем и Риком не обычная девушка. Ну и сама она была будто слегка прозрачная, по крайней мере некая часть света сквозь неё проникала.

В какой-то момент Паулю даже стало жаль, что Сальвадор явилась вот так, в глухом широком одеянии и видно было как следует только её глаза – темные, чарующие, пробуждающие столько вопросов ко всему остальному.

– Не зря нам говорили, что Сальвадор хороша собой, – эти слова он на языке не удержал. Действительно, в Харибе такие сплетни похаживали. Тем обиднее было сейчас увидеть только тень Сальвадор, будто не посчитавшей нужным явиться к ним в своей полной форме. Но глаза… Глаза у неё были все равно красивые.

Брови девушки-духа презрительно дрогнули.

– Вы пришли на судилище или в гарем? – бесстрастно уточнила она, – кого вы потеряли, мальчики?

Паулю пришлось прикусить язык. Он и вправду забылся. Ведь сюда они пришли по делу.

– Откуда знаешь, что потеряли? – резко спросил тогда Рик, возмущенный ядовитостью тона – он вообще не любил, когда женщины так нагло с ним разговаривали.

– Ну, я верю, что достаточно известна ненавистницей мужчин, чтобы они не беспокоили меня по своим пустяшным капризам, – едко откликнулась Сальвадор.

Она не походила на богиню. Богини в уме Пауля были более женственные, более мягкие, более воспитанные. Возвышенные, наконец.

– А я и не богиня, мальчик, – усмехнулась тогда Сальвадор, подслушав его мысли, – я – дух. Судья. Мне мягкость и возвышенность, знаешь ли, помешают вершить суд. Кого вы потеряли? Говорите скорее, берегите кровь вашей жертвы. Чем больше силы крови будет при мне – тем сильнее я буду и тем быстрее найду вашу потерю.

Рик покачнулся было вперед, явно намереваясь разразиться неприязненной тирадой, но Пауль схватил его тогда за плечо, потому что ясно видел – брату Сальвадор совершенно не нравится. А им нужно было во чтобы то ни стало получить помощь Королевы Скорпионов.

Рик был из тех, кто “доверял своему чутью”. Нужно сказать, чутье у Рика ошибалось не редко, но старший брат Пауля оставался верен своим убеждениям, не обращая внимания на свои ошибки.

– Сестру, – быстро произнес Пауль, глядя в глаза девушки духа. – Мы потеряли сестру.

Она спросила имя Мег. Она спросила, когда Мег пропала, но этого Пауль и Рик точно не знали, они вообще были уверены, что вернутся на корабль и найдут там Мег, дремлющую в гамаке в их корабельной комнатушке. Нахалка же выскользнула с корабля, отведя глаза матросам и потерялась – то ли в Харибе, то ли в его окрестностях.

А может, ей помогли… Потеряться. Чего хотели? Выкупа? В рабство продать? Ни то, ни то хорошим вариантом не было.

Сальвадор выслушала молча, потом кивнула.

– Мне нужна капля крови родича, – тонкий пальчик девушки ткнул в сторону Пауля, – твоя, мне не по вкусу кровь самовлюбленных глупцов.

Рик задышал еще глубже и еще шумнее.

Пауль же, стараясь побыстрее закончить эту бесполезную болтовню, молча вытащил из ножен на поясе короткий нож и, полоснув себя по ладони, опустил её, окровавленную, на алтарь.

Алтарный камень был сухим и горячим и тут же обжог кожу Пауля, прижигая порез. Кровь осталась на серой поверхности, и только после этого их коснулись пальцы духа.

Сальвадор растерла кровь по своим пальцам, прижала их ко лбу, а затем резко повернулась в югу – в сторону, противоположную от Хариба.

– Вашу сестру занесло далеко, – произнесла тогда Королева Ядов, вглядываясь вдаль, куда-то за песчаные барханы. – Я вернусь на закате.

Пообещала и исчезла.

Честно говоря, Пауль ожидал чего-то большего, ему-то рассказывали про Сальвадор неприятные, местами даже жуткие истории, в которых рисовали Судью Пустыни как этакую пустынную ехидну, которая чуть что глумится над мужским полом.

Может быть она устала насмешничать? Могут ли духи уставать?

Они ждали. Ждали, не покидая капища, не беря в рот ни капли воды, ни крошки еды – как и полагалось, следуя аскезе того, кто обращался с просьбами к богам. Ну, или духам. Таким вот духам, как Сальвадор, потому что все-таки в пустынях было больше духов и послабее неё.

– Ничем она нам не поможет, – тихо шипел тогда Рик.

– Ну, вариантов кроме неё у нас и нету, – практично отвечал Пауль и продолжал гипнотизировать солнце, медленно склоняющееся к горизонту.

– Нет, ты вообще слышал? Мальчик! – не унимался Рик. – С чего это мы ей мальчики, а, Пауль? Мы уже пять лет торгуем сами, без отца.

– По-моему, она просто не была нам рада, – Пауль пожал плечами, – да и потом, говорят, ей лет сто уже. Стоит уважения. Как нужно обращаться к женщине её возраста?

– Она не выглядит на столетнюю старуху, – возразил тогда Рик. – Если бы хотела уважения – нечего было являться на судилище в теле девицы. А так… Сдается мне, не все то бред, что Фидей нес.

– Поаккуратнее, ты говоришь это все на её капище. Может и обидеться, – тихо заметил тогда Пауль.

– Буду я бояться какую-то тощую бабу, – буркнул тогда Рик, но замолчал надолго.

Пауль тогда превратился в одно только сплошное ожидание. Будто сам он потерял и тело, и душу. И все, что осталось от него – необходимость прожить какой-то период времени, чтобы получить результат.

Только бы Мег была жива.

Только бы Сальвадор её вернула.

Мег и Пауль были очень близки, на самом деле. Это Рик всегда казался слишком взрослым, всегда важничал, а Пауль и Мег вместе таскали яблоки из сенаторского сада по соседству. И было ужасно стыдно признаваться самому себе, что не уберег сестру, которую ходить учил, которую в колыбели укачивал, которая даже после того, как выросла в высокую фигуристую кобылицу, на которую заглядывались друзья Пауля – все равно просила, чтобы он ей читал по вечерам…

Сальвадор вернулась как и обещала – на закате. Стоило только солнцу ровно до половины закатиться за горизонт, как снова пронесся по капищу, поднимая вихрь белого песка, порыв холодного ветра.

И снова она – синяя тень – встала за алтарным камнем, скрестив руки на груди.

Одна.

– Ты её не нашла? – хрипло спросил тогда Пауль. Возможно, есть предел и возможностям духов?

– Нашла, – спокойно ответила Королева Ядов, глядя на Пауля, – я нашла её и изложила, что её ищут братья. Ваша сестра настойчиво просила передать вам, что она ушла из Хариба добровольно и возвращаться не намерена.

Это было болезненнее любого удара.

Мег? Правда ли это?

– Почему?

– Я не сильна в этом вопросе, – с легким недовольством в голосе ответила Сальвадор, – но она просила моего благословения на брак с её истинным. Они идут к храму Шии-Ра, чтобы повенчаться по старому обряду.

Пауль не успел ничего сказать. У него и слов-то не было. Одни только вопросы. Он просто открыл рот, но услышал не свой голос, а голос Рика.

– Ты должна была её вернуть. Ты забрала нашу жертву. То есть ты забрала её просто так?

Это было резко. Но Пауль был согласен. Место Мег – дома. Что ещё за ерунда с истинными? Что мешало ей поговорить с братьями? Хотя, да, Мег наверняка понимала, что ее возьмут в охапку и запихнут на корабль. Попросив у корабельного магика какой-нибудь не дающий колдовать оберег. Он предлагал.

И всё же Пауль наверное сказал бы как-то иначе. А Рик сказал вот так.

Тишина резко высушила воздух капища. Пауль увидел, как сузились глаза Сальвадор.

– Ты чужак, мальчик, – медленно произнесла девушка, не двигаясь с места, и почему-то от этого она казалась еще опаснее – будто кобра, замершая перед броском, – поэтому, я тебя пощажу. Ведь ты не знаешь, что не стоит бросаться такими словами мне в лицо. Не знаешь и что я должна только Шии-Ра, и только в рамках данной мной клятвы. Я защищаю интересы женщин. Всегда. И если женщина не хочет возвращаться домой – я буду защищать её право на следование своему желанию. Я услышала вашу просьбу, я нашла вашу сестру, я передаю вам её волю. Это все, что вам полагается.

– Она не имеет никакого права решать такие вещи сама, – рявкнул Рик, так, что у Пауля в ушах зазвенело, – она – должна слушать мужчин своей семьи. В конце концов, она должна ответить за то, что нас опозорила и сбежала не пойми с кем.

– Любопытно, – сухо выдохнула Сальвадор, чуть запрокидывая голову, и Пауль понял, что её силуэт теряет плотность на глазах, – и как же в свободных Эффинах отвечают за такой “позор”?

Она явно выделила слово позор презрением, выделяя свое отношение. И она явно теряла свой интерес продолжать этот разговор.

Смерть.

За это по закону Эффин блудной дочери и сестре, опозорившей семью, полагалась смерть. Это смывало позор. Если, разумеется, семья этого хотела…

Можно было обойтись и чем-нибудь мягче, вроде публичной порки, но… Но даже это Паулю казалось диким. Мег, хрупкая, тонконогая как олененок, с огромными смешливыми глазами – и на площади, в колодках, с голой спиной, подставленной плетям?

– Рик, никто ведь не узнает, – тихо произнес тогда Пауль, – мы рассказывать не обязаны. Вернемся в Эффины – вернем её домой. А уж что с нами было где-то в Махаккаре – только наше дело.

– Надо же, – Сальвадор ехидно хмыкнула, – а в наших сказках это младшие братья обычно дураки.

Она не стала ничего продолжать, и только Пауль, знавший вспыльчивую натуру Рика, из-за которой отец и отправлял сыновей вдвоем – чтобы младший уравновешивал старшего, понял – Рик услышал непроизнесенное оскорбление.

Если не дурак – младший, то старший…

Рик, как и многие мужчины, терпеть не мог, когда бросали вызов его авторитету, уж тем более – он не прощал насмешек женщинам, во многом именно поэтому был еще не женат, искал себе кроткую, тихую невесту.

Но даже в Эффинах последнюю фразу Сальвадор сочли бы за оскорбление, и такую невоспитанную девицу в жены бы никто не взял, а уж в Харибе и его окрестностях с женщин требовали куда большей покорности и кроткости. Кажется, Королева Ядов кроткой быть не желала. И то что произошло секундой спустя – на самом деле было вполне объяснимо.

Рик сплюнул на алтарный камень Сальвадор. Вышло у него смачно, громко и презрительно. Он не мог спустить такое оскорбление, да еще и от женщины. Да и многие мужчины бы не спустили.

– Ничего твой суд не стоит, – хрипло выдохнул старший брат Пауля, – и ты сама не Судья, а кукла ряженая.

Ответ последовал мгновенно.

В лица им дохнуло пустынным жаром, швырнуло песком, и уже через мгновение оба брата Ландерса оказались где-то глубоко в пустыне. Там, где не было ни их провожатого, ни понимания, куда идти, ни воды.

10. Глава, в которой герой откровенен до самого конца

Пауль замолчал.

Весь мир замолчал. И она – молчала тоже, глядя куда-то вдаль, туда, где еле-еле розовел горизонт. В пальцах девушка все так же крутила кусок хлебного мякиша, уже скатав его в плотный колобок.

Ох, Шии-Ра, как же ей хотелось крови… Была бы деревянной – сейчас бы вспыхнула и запылала бы как пропитанная маслом. Вспыхнула бы изнутри.

Она этого случая не помнила. Все это было из памяти исковерканной, вырванной – и кажется, сейчас она понимала, почему предпочла забыть вот эту встречу с этими смертными.

За сотню лет, пожалуй, её ни разу не оскорбляли подобным образом.

Ей не было в новинку презрение мужчин. Каждый третий был уверен – да, ей просто не выдали в смертной жизни мужа, вот она и бесится. Она не то чтобы привыкла. Она привыкла на это реагировать сразу и так, чтобы они прикусывали языки, почтительно пятились от её капища.

Она начинала просто как Судья Пустыни. Королевой Скорпионов её сделала слава среди смертных. Так её нарекли мужчины. Действительно, ведь если женщина смеет думать или хотеть жить так, чтобы ей не причиняли боли? Кто она? Наглая тварь, ядовитая змея, скорпиониха…

Так она и стала тем, кем стала – королевой скорпионов, во всех смыслах этого слова. Она даже удивилась, насколько сложную и грозную люди ей придумали боевую форму.

Отчасти, ей даже хотелось сказать им всем спасибо, потому что эта сила была ей ужасно полезна.

И в общем и целом – Сальвадор давно привыкла к своей славе. Привыкла воевать. Но если бы хоть какие-то подвижки были. Кажется, и двух тысяч лет не хватит, чтобы в этом шайтановом мире начали держать женщин за людей.

Но… Но этот конкретный случай – ох, как же выводил из себя. Хотя ладно. Все конкретные стычки со смертными она предпочитала забыть, вытереть из памяти, чтобы не терять нейтральности. На неё и так поналипло, она и так почти не переваривала мужчин, а ведь жизнь за жизнью ей приходилось иметь с ними дело. Увы – с худшими из них. С теми, кого надлежало судить. Такими, как тот же Мансул, к примеру.

– Это причина твоей обиды? – спросила, закидывая колобок из хлеба в рот. – То, что Сальвадор отправила вас в пустыню? Наказала за дерзость твоего брата.

Дерзость – это очень мягко сказано.

Плюнуть на алтарный камень духа… Да Рик Ландерс бы еще нужду за алтарем Шии-Ра справил, а потом удивился, что его за это тут же приложило молнией.

Между прочим, солнечная госпожа была ничуть не милостивей Сальвадор, Королева Скорпионов даже училась у неё держать смертных в такой вот железной шипастой узде.

Сейчас Пауль один. Скорей всего брат сгинул где-то в пустыне. Скорей всего сейчас он будет стоять на позиции своего брата, просто по кровному принципу.

– Знаешь, нет, – сипло выдохнул Пауль, прислонившись затылком к глиняной стене за своей спиной и прикрыв глаза, – я знаю, что Рик повел себя… Очень неосмотрительно.

Мун моргнула, пытаясь переварить услышанную фразу. Даже покосилась на Пауля, будто слегка дремавшего, чтобы убедиться, что не ошибается.

Ужасно неожиданно было услышать такие слова от мужчины. От мужчины, который, во-первых, визировал свою ненависть к ней и её понятиям о справедливости, а во-вторых, по-прежнему был кровным родичем оскорбившего Сальвадор глупца.

– Рик забыл, что мы пришли к духу, – ровно произнес Пауль, не раскрывая глаз, – Рик увидел в ней всего лишь женщину, а простой женщиной она не была.

– Можно подумать, простую женщину оскорблять можно, – Мун поджала губы. – Думаешь, можно плюнуть в лицо матери, если уж очень захотелось?

– Нельзя, – Пауль качнул головой, – но я к тому сейчас, что мои претензии к Сальвадор лишь в малой своей части из-за того, что она наказала меня и Рика. Нельзя оскорблять духа, это все знают. Все пустынники. Я сейчас – знаю. Тогда – мы с Риком были два молодых идиота, впервые оказавшиеся в пустыне. Для нас вообще в новинку было иметь дело с духами. И Сальвадор мы недооценили.

Он был странный – этот смертный. Еще по его рассказу, она удивлялась этому, ведь вел он себя не как пустынники, даже не как его брат. Да что там, она сегодня за день не один раз рассчитывала, что он ей поможет распрощаться с дурацким пари и телом смертной. Да что там, она всерьез думала, что он не выдержит, и попытается взять её силой. Ведь были же возможности, что в комнатушке Анука, что сейчас. А он разговаривал с ней, поглядывал на неё искоса, и хотел, ведь хотел же. Но не касался даже.

И вот сейчас, он почему-то признавал её правоту, хотя по сути – должен бы стоять за своего брата. Не из-за того, что тот повел себя правильно, а просто потому что они одной крови. И с одной стороны, хорошо, когда родичи поддерживали друг дружку, с другой – отсюда росли истории кровной вражды. И те истории, когда сын был в ответе за грехи отца. Хотя в каком месте, казалось бы, это было справедливо?

– Твой брат ожидал чего-то величественного, да? – задумчиво поинтересовалась Мун, мучая и мучая своими беспокойными пальцами очередной хлебный шарик. – Тысячу духов-присяжных, голосование, молнии, которыми Шии-Ра подписала бы приговор?

– Я не оправдываю Рика, правда, – Пауль вздохнул, – нужно было думать, что делаешь. Не нужно было давать волю предубеждениям. Даже по тем слухам было ясно, что Сальвадор не из тех женщин, которые сотрут с лица плевок и побегут варить похлебку заново. Мы пришли к ней за помощью и её оскорбили.

– Твой брат… – это она начала неуклюже и тут же споткнулась об взгляд Пауля. Горький, будто песчаная полынь.

– Сочувствую, – тихо произнесла она, осторожно касаясь руки Пауля.

Может быть, его брат и болван, но это ведь не запрещает ему быть оплакиваемым. Пауль же накрыл её пальцы второй своей медвежьей лапищей и отчаянно их стиснул. И нет, это было абсолютно не потому, что он решил воспользоваться её жестом как поводом сблизиться поскорее. Он был благодарен ей за сочувствие.

Эх, она даже себя слегка лицемерно почувствовала. Хотя соболезновала она Паулю вполне искренне. Потери – всегда потери. Даже если родич, которого потерял – при жизни был болван.

– Пустыня убивает быстро, – выдавила Мун, пытаясь нащупать нить разговора.

– Рик погиб на Арене, – Пауль качнул головой, – знаешь, мы ожидали, что умрем быстро, еще в пустыне, что придут её скорпионы, её змеи, приговорят нас окончательно, но… Их не было. Видимо, Сальвадор решила, что это было бы очень просто для нас. Ну, или шанс дала выбраться самим. У нас было только солнце. И ледяной холод ночи. И две фляжки на двоих, но вода в них закончилась к вечеру первого дня. И голодные хорлы, которые почему-то обходили нас стороной.

Почему-то…

Действительно странно, хотя… Смертные, осененные проклятием Сальвадор, у хорл вызвали бы только несварение. Вот и не трогали голодные пустынные охотники этих двоих, потому что побаивались Королеву Ядов. Если вдуматься – до Турфана Пауль тоже дошел по пустыне. Один. Без зачарованного оружия. И его не сожрали, хотя диких мелких духов в пустыне хватало. Он, наверное, принял это за везение, но вероятнее всего, её проклятье для него работало до сих пор, превратившись в своеобразный оберег.

Проклятие ведь не было нацелено на Пауля, в основном на Рика, и он явно свой кармический удар за оскорбление уже получил. Судя по тому, что он оказался на свободе – наказание за оскорбление он уже получил, больше карме было спрашивать нечего.

– Но как вы попали на Арену? – осторожно спросила Мун, желая заполнить все лакуны в этой картинке.

– Все просто, – Пауль пожал плечами, – выбросило нас на Шелковом Пути. Около недели мы болтались, пытаясь выйти хоть куда-нибудь, нас подобрали караванщики. Почти дохлых. Привезли в Хариб. По харибским законам – если тебе спасли жизнь, ты либо её выкупаешь, либо становишься рабом спасителя.

– Ваш корабль ушел к тому времени, да? Выкупить было нечем?

Пауль качнул головой.

– Нет, не ушел, – вздохнул он, – но капитан… То ли Сальвадор ему память зачаровала, то ли просто решил, что раз пассажиры исчезли на десять дней – можно прибрать к рукам их имущество и не узнать в лицо. Хорошо постарался тогда, ни один матрос нас не признал.

Мун прикрыла глаза. Вообще это было так по-человечески…

– Знаешь, одному рад в этой всей истории, – медленно проговорил Пауль, рассеянно любуясь небесами, на которых медленно исчезала одна звезда за другой, – тому, что Рика довелось убить не мне. Что нам не пришлось выходить друг против друга на Арене. Не представляю, как я бы смыл это с рук.

– А вы бы стали драться? – она спросила больше потому, что ей стало странно.

– Мы тогда поклялись, что если придется – то будем, и один из нас выживет и доживет до возможности сбежать, – Пауль поморщился, – на Арене все довольно просто. Отказываешься драться – тебя скормят голодным тварям, что держат для увеселений. По кусочку. Знаешь, кого держат в подземельях Арены?

– Догадываюсь, – Мун передернуло. Уж тварей-то магических по пустыне бродило не меньше, чем голодных слабых духов.

Арахниды, химеры, ламии, многоглавые псы… Много их было – тварей, что разводили боги. И стать кормежкой для таких было не очень заманчиво, с какой стороны ни глянь.

– В общем, так. Мы решили, что обоим подыхать смысла нет, – хрипло выдавил Пауль, – хорошо, что пронесло, на самом деле. И я отомстил за смерть брата, а не сам его…

Он замолчал, так и не договорив. Да, наверняка даже в мыслях это произносить было страшно.

Его не хотелось беспокоить, до того взбудораженным и выбитым из колеи он выглядел. Но Сальвадор по-прежнему не получила своих объяснений, и это не давало ей замолчать. Ну в конце концов, договорит смертный свою историю, или нет? Сказочник шайтанов, уже рассвет начнется вот-вот, скоро ей уходить, а он все никак не договорит.

– Я все равно не понимаю, за что ты ненавидишь Сальвадор, если дело не в том, что она вас наказала, отправив в пустыню, – Мун нетерпеливо дернула головой, и поняла – покрывало, которым она прикрыла волосы после сна, безнадежно сбилось. Оказывается, уже четверть часа она сидела с открытыми волосами. И не заметила. Давненько смертные её так не забалтывали.

Покрывало было довольно сложно взять и поправить, нужно было наматывать его заново. Мун вздохнула, распутала петлю синего, расшитого золотом шелка.

Если следовать традициям – перед мужчиной ей этого было делать нельзя. Ни в коем случае. Ей – чужой рабыне, это было практически то же самое, что и раздеться. Но если Пауль не стал домогаться до неё раньше, не станет и сейчас. Вряд ли он побежит к Мансулу докладываться о том, какая непослушная у него рабыня.

Удивительно, но чем больше Пауль говорил ей о своей ненависти к ней настоящей, тем спокойней в его присутствии ей становилось. Будто до этого её и впрямь беспокоил этот смертный, а тут вроде как и все нормально, можно не переживать.