Текст книги "Дневник мисс Сьюзен Ньюберри (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Сьюзен Ньюберри – одна из кузин Виктории Уэйн, главной героини романа "Возвращение". В дневнике Сьюзен описывает свои впечатления от светского Сезона, где она дебютирует вместе с Викторией. Она откровенно пишет о своих переживаниях, опасениях, раздумьях. Каждая девушка выводится в свет, чтобы найти выгодного (для семьи) мужа. а о чём же мечтает Сьюзен? Она хочет обязательно выйти замуж за лорда. Но это пока её сердечко не затронуто. а вот нечаянная встреча с незнакомцем меняет её взгляды. Она ещё не осознала, что нашла свою половинку, ей просто хорошо с ним. Значит, это осознала её Душа.═

Забелина Вера Васильевна

Забелина Вера Васильевна

Дневник мисс Сьюзен Ньюберри

Фейт Форуайт.

Дневник мисс Сьюзен Ньюберри.

Повесть.

Faith Forwhite.

The diary belonging to Miss Susan Newberry.

A story.

26 марта 1816 года.

Я обожаю моего дедушку!!! Он самый лучший дедушка на свете!

Вчера, 25 марта, на мой день рождения, дедушка устроил грандиозный праздник в нашем пансионе, который завершился праздничным обедом. Обед тоже был оплачен дедушкой и сильно отличался, притом в лучшую сторону, от обычных школьных праздничных обедов. На обеде нам подали очень нежные пирожные, которые умеет делать только наш кондитер, и целую гору фруктов, которые привезли из теплиц и оранжерей Уинтергейт-Холла, нашего главного поместья. А ещё было мороженое от Гантера! Некоторые девочки признались, что первый раз пробовали такие лакомства!

А ещё дедушка сказал, что главный подарок ожидает меня дома, но это сюрприз. Даже мама не сказала, что это. Сказала только, что дедушка сделал мне подарок, о котором я мечтаю больше всего.

А о чём я больше всего мечтаю? Я даже растерялась. Лошадку мне дедушка подарил в прошлом году, на 17-летие. Другой мне не надо, я со своей Морганой не расстанусь.

И вот сегодня, когда я приехала домой, я получила этот свой замечательный подарок! Я больше не буду жить в детской. Дедушка распорядился приготовить для меня отдельные апартаменты в Уинтергейт-Хаусе. Раньше здесь жил мой дядя Мартин со своей женой тётей Эвелин, а теперь это мои комнаты.

Собственные апартаменты!!! Об этом я даже не осмеливалась мечтать, думала только, что в отдалённом будущем, когда я буду замужней дамой, у меня может быть будут собственные комнаты. Оказывается, дядя Мартин купил для своей семьи особняк, а их комнаты дедушка распорядился готовить для меня.

Я не могу прийти в себя от восхищения: у меня спальня с туалетной комнатой и гардеробной справа, а слева от спальни – мой будуар, который дедушка назвал кабинетом, потому что в нём стоит у окна письменный стол с запирающимися ящиками (!), а ещё есть гостиная.

На письменном столе лежала красивая тетрадь, в которой я сейчас пишу. Дедушка сказал, что теперь я вполне могу вести свой дневник, не опасаясь, что кто-нибудь его прочтёт.

Я и правда не вела раньше дневник, так как в нашем пансионе девочки постоянно выкрадывали дневники друг у друга и читали их вслух.

Но теперь, когда у меня есть собственный стол, где я могу запирать дневник (дедушка показал мне тайничок, о котором больше никто не знает, где можно хранить ключи), я рискну начать записи о своей жизни.

Мама сказала, что я вступаю во взрослую жизнь, и мне самой будет интересно перечитать мои записи лет через 10. Даже не представляю, какая жизнь у меня будет через 10 лет.

27 марта 1816 года.

Итак, я начинаю мой дневник. Мама сказала, что дневник – это самая надёжная подружка. А друга мне действительно не хватает. Не всё ведь можно сказать родным, а поделиться мыслями иногда хочется. Давай знакомиться, мой дневник.

Меня зовут Сьюзен Ньюберри. Позавчера мне исполнилось 18 лет. И позавчера же я закончила моё обучение в школе.

Вообще-то школу я должна была окончить ещё год назад, но не получилось. Почему это произошло, я тебе тоже скажу, но сначала я расскажу тебе о моей семье.

Самый главный в нашей семье – это дедушка, папин папа. Дедушку зовут лорд Филипп Ньюберри, виконт Уинтергейт. Сейчас ему 66 лет. Он был министром по делам колоний, но два года назад он вышел в отставку (кажется, это так называется) и теперь занимается делами нашей семьи. Его жена, леди Роуз, (моя бабушка) происходит из семейства маркизов Уэйнриджей. Бабушке 62 года. Дедушка нас балует, а бабушка строгая. В этом году бабушка, как жена пэра, будет представлять меня королеве. После представления ко двору будет считаться, что я принята в высшее общество, и меня будут вывозить на балы, завтраки, утренники, обеды, музыкальные и литературные вечера и прочие увеселения. (Только непонятно, почему литературные вечера считаются увеселениями).

Мне немного страшновато, потому что девочки в пансионе рассказывали, что в высшем обществе много опасных мужчин. Это "охотники за приданым", которые стараются скомпрометировать (как бы узнать, что это такое?) богатых невест, чтобы жениться на них и завладеть их приданым; повесы, которые не собираются жениться, но добиваются чего-то (?) у невинных девушек; ещё ловеласы (?), денди и прочие (больше не запомнила).

Мой папа, достопочтенный мистер Эндрю Ньюберри, – старший сын дедушки, то есть, наследник виконта. Ему 42 года. Маме 38 лет. Дедушка (её папа) назвал её Фрэнсис, но дома все зовут её Фанни. Её папа, мой дедушка Джером, – управляющий у графа Дерби. Мой папа учился в Итоне и Оксфорде с сыном графа, приезжал к нему в гости и встретил там мою маму. Так что мои родители поженились по любви, чему я очень рада. Девочки в пансионе говорили, что в высшем обществе браки по любви редкость.

Мама у родителей была одна, зато у моего папы есть сестра и брат. Я люблю моего дядю Мартина. Он очень весёлый. Ему 38 лет. Когда мы все живём в Уинтергейт-Холле (это наше основное фамильное поместье), дядя Мартин всегда участвует в наших развлечениях и выдумывает для нас приключения.

Мы – это дедушкины внуки: я, мой брат Филипп (ему 15 лет), сын дяди Мартина, мой кузен Тимоти (ему 14 лет), и кузина Грэйс, дочь дяди Мартина (ей 12 лет). Сестра папы и дяди Мартина, наша тётя Маргарет (ей 34 года), уже давно уехала в Индию со своим мужем.

28 марта 1816 года.

Бабушка посоветовала записывать в дневник самые важные события моей жизни.

Самые важные события в моей жизни произошли в прошлом году. Сначала я чуть не умерла. Сейчас мне страшно об этом вспоминать, а тогда мне было как-то всё равно. Я чувствовала себя такой усталой. Когда мы в прошлом году после рождественских каникул вернулись в пансион (я тогда была в другом пансионе), несколько учениц, и я в том числе, заболели, простудившись в холодном дортуаре. Семьям сначала не сообщали, пока одна из нас не умерла. Тогда родные забрали остальных домой. Но болезнь уже так укоренилась, что, как потом рассказывала мама, врачи сразу сказали, что ничего поделать уже нельзя.

Меня спас дедушка. Как только он услышал приговор врачей, он запретил делать мне кровопускание, которым так увлекались тогда врачи, запретил вызывать ко мне врачей вообще и куда-то уехал. Его не было три дня, за это время умерла ещё одна девочка.

А потом дедушка приехал и привёз с собой леди Элизабет, баронессу Чард. Она нам какая-то родня со стороны бабушки.

Я помню этот день. Мне было очень тяжело, душно, тоскливо. Я лежала с закрытыми глазами, мама и бабушка были в комнате, я слышала, как они о чём-то негромко говорили с няней. Открылась дверь, и вдруг что-то светлое появилось в комнате. Я с трудом открыла глаза – и увидела любящий и добрый взгляд самых красивых в мире глаз – светло-зелёных, цвета весенней зелени. Всё остальное виделось, как в тумане, только было ощущение чего-то светлого. Я с трудом прошептала: "Ты Ангел? Ты пришёл за мной?". Глаза засветились лаской и весельем, и мягкий женский голос ответил: "Я пришла, чтобы вернуть тебя к жизни".

Леди Элизабет вылечила не только меня, но и остальных заболевших девочек. Если бы в пансионе спохватились вовремя! Тогда бы все девочки были живы.

29 марта 1816 года.

Вчера пришлось прервать записи, мама позвала на примерку. Приехали портнихи, которые шьют для меня наряды к Сезону. Платье для представления ко двору уже готово, но оно мне не особенно нравится. Мама сказала, что во время представления все должны являться в одинаковых платьях, покрой которых предписан дворцовым этикетом. Ну и пусть. Представление ко двору будет только один раз, меня будет представлять бабушка, как жена пэра. Зато другие платья у меня будут такие красивые и все разные.

Вернусь к прошлому году. Выздоравливала я долго. Родители отказались от мысли ввести меня в общество в том Сезоне. Планировалось, что в марте я закончу обучение в школе и буду представлена ко двору, а потом начнётся мой первый Сезон. Но моя болезнь спутала все планы. Дедушка решил, что я должна окрепнуть, лето проведу в деревне, а потом пойду в другую школу, которую порекомендовала нам леди Элизабет.

Она сказала, что эта школа готовит девушек к будущей взрослой жизни, когда они выйдут замуж, и они должны уметь управлять домом и слугами. Так что мой выход в свет был отложен на год. Честно говоря, я только порадовалась. В той школе, где я училась, рассказывали такие ужасы о жизни высшего света, что мне туда совсем не хотелось.

Впервые после болезни я вышла из дома на свой день рождения, 25 марта. По дому я тихонько ходила уже несколько дней, а тут дедушка попросил меня теплее одеться и выйти через боковую дверь, которая вела к конюшням. Когда я вышла из дома, я увидела самую красивую на свете лошадку: белую, с тёмной чёлкой, гривой и хвостом. А ещё у неё были умные синие глаза. Да, глаза были синие, хотя мой брат Филипп спорит со мной, что у лошадей синих глаз не бывает.

От восхищения я охнула и обняла лошадку за голову. А она потёрлась головой о моё плечо. Довольный дедушка стоял рядом и улыбался: "Ну, и как тебе мой подарок? С днём рождения, Сьюзи!" У меня даже слёзы покатились от радости и любви к дедушке, к жизни и моей лошадке.

Дедушка обнял меня и прижал к себе: "Не надо плакать, родная. Надо радоваться".

"Я и радуюсь, – уверила я его, – Это слёзы от радости".

"Ты лучше смейся от радости, – улыбнулся он. – Ну, и как ты назовёшь свою лошадку?"

"Дедушка, у неё ведь наверняка есть своё имя, она же уже взрослая, – сказала я. – Как её звали, когда ты её покупал?"

"Моргана", – ответил дедушка.

Услышав своё имя, лошадка вздёрнула голову и посмотрела на меня так проникновенно, что я сразу поняла.

"Дедушка, ей нравится её имя, – воскликнула я. – И мне тоже. Пусть она и останется Морганой".

Моргана очень помогла мне быстрее окрепнуть. Я так хотела поскорее начать ездить на ней, что безропотно пила все микстуры, которые аптекарь готовил по рецептам, составленным леди Элизабет. Пока папа и мама принимали участие в Сезоне, посещая все балы и приёмы, я наслаждалась поездками на Моргане в Гайд-парке. На лето мы все уехали в наше главное поместье Уинтергейт-Холл в Бакингемшире.

30 марта 1816 года.

Сегодня бабушка и дедушка были с визитом в Грин-Холле. Это особняк, который принадлежит леди Элизабет. Они звали меня с собой, но я не поехала. Я очень сильно стесняюсь, когда испытываю к кому-то чувство благодарности и не знаю, как эту благодарность выразить. И потом леди Элизабет такая необыкновенная, мне кажется, она очень умная. А я неловко себя чувствую с малознакомыми умными людьми. Мне комфортно только с моими родными, которые не смеются над моей неуклюжестью и неумением иногда выразить мои мысли. Поэтому дома я могу не следить за своей речью, говорю, что хочется.

Бабушка вернулась очень взволнованная, дедушка пытается казаться спокойным, но я же вижу, что он тоже неспокоен. В начале апреля ожидается приезд моего кузена Майкла. Это сын моей тёти Маргарет, которая живёт в Индии. Я её помню очень смутно, она вышла замуж и уехала в Индию, когда мне было пять лет. А когда мне исполнилось 11 лет, мы получили сообщение, что у тёти Маргарет родился мальчик.

Сейчас бабушка отправилась с экономкой в детскую, она решила подготовить для мальчика мою бывшую комнату. Мы с дедушкой прошли в библиотеку, где я расположилась со своим рисованием. Да, забыла тебе сказать, мой дневник, что у меня есть такое увлечение – рисовать разные красивые цветы. Очень мне нравится это занятие, поэтому в нашей библиотеке я ищу книги с иллюстрациями цветов и сама "сочиняю" новые цветы. Пока я рисовала, дедушка сидел в кресле у камина, пытаясь читать газеты, но часто откладывал их и задумывался. Я не выдержала.

– Дедушка, ты почему так волнуешься? Подумаешь, ещё один мальчишка. Такой же, как Фил и Тим.

– Видишь ли, Сьюзи, – вздохнул дедушка. – С Майклом всё обстоит сложнее. Филипп и Тимоти живут в Англии, на родной природе, они крепкие ребята. А английские дети в Индии растут очень слабыми и болезненными. Поэтому на нас ложится очень большая ответственность – укрепить здоровье Майкла, помочь ему приспособиться к новой непривычной жизни.

"Вот тоже, – с досадой подумала я, – не хватало нам этих забот, с задохликом каким-то возиться. И это в мой первый Сезон".

Но тут я вспомнила, сколько мои родные возились в прошлом году со мной, и мне стало так стыдно за эти мои мысли.

– Ничего, дедушка, – бодро начала я свои утешения. – Ты попросишь леди Элизабет помочь нам с Майклом, как она помогла мне.

– Да, она уже предложила нам свою помощь, – подтвердил дедушка. – Но у неё тоже хлопот хватает, в этом Сезоне дебютирует её внучка, леди Виктория Уэйн.

– Ещё одна леди, – не сдержалась я. – Наверно, тоже воображала, как леди Камилла, дочь графа Кенрика. Попортила она нам крови в школе, эта леди Камилла.

– Да нет, – улыбнулся дедушка, – я не думаю, что леди Виктория воображала. Её же растила бабушка, а тебе ведь нравится леди Элизабет.

31 марта 1816 года.

Мне немного страшно думать о будущем. Девушек вывозят в свет, чтобы они нашли себе мужа. А у меня и знакомых молодых людей никогда не было, не считать же таковыми приятелей Фила и Тима. Это же мальчишки, они намного младше меня, так что можно считать, что эта сторона жизни мне совсем неведома. И я немного боюсь, вдруг на меня никто не обратит внимания, или наоборот, обратят внимание те, кто мне не понравится. Я даже не знаю, что делать. Наверное, надо спросить дедушку.

Вот леди Камилла Кендалл, дочь графа Кенрика, совсем не переживает из-за Сезона. Она говорит, что уже много раз целовалась, и с разными мужчинами! Мне кажется, это противно, целоваться с незнакомыми людьми. Дедушка и папа целуют меня в голову. А как люди целуются губами? Я не знаю. Я пробовала поцеловать себя в зеркало, но ведь нос мешает. Непонятно. Леди Камилла говорила, что она обнималась и целовалась со своим учителем танцев. Бррр! Я представила, если бы меня обнял мэтр Антонио, который преподавал танцы в школе, то я бы просто не могла больше глядеть на него. Я люблю, когда меня обнимает дядя Мартин, он танцевал со мной и Грэйс, когда мы жили в Уинтергейт-Холле. Он такой родной, совсем как папа. Только папа у меня серьёзный, даже серьёзнее дедушки, а дядя Мартин весёлый и всегда играет со всеми нами. Он скорее не дядя, а как старший брат. А что? Это идея! Надо спросить дядю Мартина, как общаться с молодыми людьми, когда я буду на балах и в других местах, где могу их встретить.

Спросила! Дядя Мартин сказал, что я всегда могу советоваться с ним. А вообще, он сказал, не надо бояться людей, надо вести себя естественно. Когда я буду присутствовать на званых обедах, надо уметь поддерживать разговор с соседями по столу. Это не значит, что надо болтать о себе и своей жизни, наоборот, следует постараться выяснить, чем интересуется твой собеседник и поощрять его к высказываниям. Мужчины любят поговорить, поэтому, если я научусь слушать, можно и новые знания почерпнуть (хотя дядя Мартин сказал, что это редко бывает), и создать у собеседника впечатление о себе как о воспитанной и серьёзной девушке.

А на светских мероприятиях стараться не "высовываться" (так сказал дядя), а вести себя скромно, следить за своей речью и не поддаваться на провокации (?). Дядя сказал, что я быстро всему обучусь, за Сезон точно, потом буду смеяться над своими страхами. Смеяться – это хорошо, только бы сперва научиться. А насчёт не "высовываться" – это хороший был бы совет леди Камилле. Но и я постараюсь научиться жить по правилам. Дядя Мартин сказал, что люди живут в обществе, и чтобы жизнь проходила без сложностей, лучше следовать тем правилам, которые сложились издавна, когда люди договорились между собой, как надо поступать, чтобы жить вместе в мире и без конфликтов. Ох, до чего же это сложно и трудно!

А ещё дядя Мартин сказал, что не надо переживать из-за того, что я незнакома с молодыми людьми. Познакомлюсь, буду общаться, а если встречу родственную душу, то пойму это (интересно, как?). Только не надо торопиться, у меня вся жизнь впереди, и не каждая девушка встречает своего избранника в первый Сезон. Вот, например, он встретил тётю Эвелин на её третьем Сезоне, зато сразу понял, что она дождалась его. А если бы она поторопилась и вышла замуж после своего первого Сезона? Вот было бы несчастье, если бы они встретились, когда она была бы замужем! Зато теперь они вместе растят детей и вместе проживут всю жизнь. Так что дядя посоветовал мне не волноваться и наслаждаться жизнью. А сердце мне подскажет, когда я встречу того, кто мне предназначен. Хороший у меня дядя!

1 апреля 1816 года.

Самый неприятный для меня день – 1 число каждого месяца. К этому дню управляющий моего поместья присылает очередной отчёт своей деятельности, и дедушка настаивает, чтобы я в тот же день знакомилась с отчётом, а вечером сообщала ему, что я узнала и какие решения приняла. Зачем мне это надо? Всё равно, когда я выйду замуж, поместьем будет заниматься мой муж, а сейчас последнее слово в решениях относительно Краунли (так называется моё поместье) принадлежит дедушке.

Я слышала, как бабушка говорила кому-то, что дедушка отдал управление майоратными поместьями моему папе (наверное, поэтому папа такой серьёзный и деловитый), а себе оставил только управление Линдон-Холлом, а теперь и Краунли.

Линдон-Холл – это поместье лорда Линдона, мужа моей тёти Маргарет. Они давно уже уехали в Индию, и с тех пор делами Линдон-Холла занимается дедушка. А в прошлом году дедушка с папой купили Краунли мне в приданое.

В школе нас учили управлять большим домом и поместьем, так что домашние задания я выполняла на основе отчётов управляющего – тогда это хотя бы вознаграждалось похвалой учительницы и хорошими оценками. А зачем мне сейчас эта головная боль? Но дедушка в этот раз не пошёл на уступки. Единственное, на что он согласился – читать отчёты вместе со мной и тут же обсуждать решения. Ну, это хоть что-то. Сегодня мы вообще за полчаса управились, и мне даже понравилось. Я вообще люблю разговаривать с дедушкой, поэтому ушло уныние, которое охватило меня, когда я представила, что корплю каждый месяц над отчётами, вместо того чтобы наслаждаться взрослой жизнью.

Что меня ещё огорчает – у нас не очень большой дом в Лондоне. Поэтому вряд ли мы сможем пригласить очень много гостей. А так хочется, чтобы мой первый Сезон оставил у меня только приятные воспоминания. Дочь графа Кенрика хвасталась, что у них целых три танцевальных зала, так что они могут принять уйму гостей. А у нас всего один танцевальный зал, правда, он большой и красивый, но недостаточно большой для того, чтобы несколько сотен гостей могли танцевать одновременно.

2 апреля 1816 года.

Как мне сегодня повезло! У меня и платье для представления ко двору будет красивым! Мы сегодня с бабушкой были у модистки, и я увидела у неё такой замечательный материал, что сразу поняла – платье будет изумительным. И мне удалось уговорить бабушку заказать мне новое платье, потому что мне не хотелось идти к королеве в скучном платье, ведь представление ко двору бывает раз в жизни.

От модистки вернулись домой – пошёл дождь и никуда не хотелось ехать, тем более, что ещё не все приехали к началу Сезона в Лондон и ещё мало кто ездил с визитами. Хорошо, что утром я успела покататься в парке. Жалко Моргану, ей здесь меньше свободы, чем в поместье. Дома продолжила читать книгу, которую подарил дядя Мартин к окончанию школы. Он сказал, что эта книга очень поучительна. Она называется "Разум и чувства". Сначала было немного скучновато, а потом я втянулась. Конечно, в книге нет мистики и жутких тайн, но дядя Мартин сказал, что по книгам можно знакомиться и с обычной жизнью. Мне нравится Элинор, что она такая умная и сдержанная. Но у меня сдержанность пока не получается, я часто говорю не задумываясь, а с чужими так нельзя, я уже поняла. И ещё немного страшно – вдруг я влюблюсь, как Марианна, а он меня тоже обманет. Я не хочу.

3 апреля 1816 года.

Погода не очень тёплая, но я всё равно поехала покататься в парке. Дедушка говорит, надо чувствовать ответственность за животных, которые тебе доверены. Потом мы с бабушкой ездили по магазинам. В одной лавке я увидела такую чудесную шляпку, что уговорила бабушку купить её. Бабушка сначала не соглашалась, потому что эта шляпка не подходила к моим нарядам. А я сказала, что купим шляпку и будем подбирать к ней платье. Бабушка засмеялась, сказала, что обычно принято делать наоборот, а потом всё-таки согласилась купить эту замечательную шляпку. Поэтому у меня сегодня такое хорошее настроение.

Хорошо, когда есть деньги! Я вспоминаю книгу, которую читаю, и жалею Дэшвудов, что у них было мало денег. Ужасно, когда платьев мало, и притом они старые. Хотя старшие и говорят, что человека надо ценить не только по одежде, но ведь одежда тоже важна.

Вечером в гостиной говорили о виконте Льюисе. В газете было сказано, что законный виконт – лорд Ирвин Стоун, но уже 36 лет его титулом владеет другой. Как интересно! Лорда Ирвина никто не знает, тут какая-то тайна. А тайна – это так восхитительно!

4 апреля 1816 года.

Ездили на примерку платья для представления ко двору. Оно мне очень идёт, я думаю, что понравлюсь королеве в этом платье. Она скажет: «Кто эта элегантная девушка? У неё такой хороший вкус, надо бы распорядиться, чтобы впредь всех дебютанток представляли ко двору в таких платьях». А если спросит моё мнение, я ей скажу, что надо разрешить дебютанткам вышивать свои платья разными красивыми цветами.

Потом поехали с визитами. Сначала заехали к Кенрикам, повидалась с леди Камиллой. Она выказала такой фальшивый восторг, что мы вместе дебютируем, правда, пожалела, что у нас не такой просторный особняк, как у них. Можно подумать, что её это не радует!

Там сплетничали о предстоящем Сезоне, в каких семьях есть "перспективные" женихи и о других дебютантках. Графиня сказала, что самая богатая невеста, леди Виктория Уэйн, не будет составлять никому конкуренцию, так как в газетах было объявление о её помолвке с герцогом Бьюкаслом.

– Конечно, – едко сказала она, – герцог весь в долгах, поэтому герцогская корона была выставлена на продажу, вот баронесса Чард и отхватила её для своей внучки. Как бы он и её приданое не растратил.

Бабушка осторожно заметила:

– Насколько я слышала, долги были сделаны отцом герцога, а сам нынешний герцог сражался в армии Веллингтона. Да и помолвка у них была заключена ещё в 1803 году, когда Бьюкаслы тоже были богаты.

Леди Камилла пренебрежительно заметила:

– Я бы не хотела, чтобы за меня заключали помолвку. Я хочу выйти замуж только за того, кого сама выберу.

– Так и будет, любовь моя, – ответила её мать. – Но ты же училась вместе с леди Викторией, не так ли?

– Всего полгода, – нехотя ответила леди Камилла. – Все с ней так носились, аж противно было.

"Интересно, – подумала я, – если Камилле не понравилась моя кузина, то может она мне всё же понравится?"

Когда я спросила, читала ли леди Камилла книгу "Разум и чувства", графиня сказала, что она против чтения книг. Ещё не хватало, чтобы Камиллу сочли "синим чулком".

5 апреля 1816 года.

Были с визитом у Блэкуэллов. Графиня Блэкуэлл выводит в свет мисс Матильду Лейтон, племянницу графа. Мы с Матильдой учились до прошлого года в том пансионе, где я заболела. Только Матильда на один год младше. Матильда уже составила целый список перспективных женихов. А графиня высказала своё недовольство, что леди Виктория уже помолвлена. Она сказала, что хотя вдовствующая герцогиня Бьюкасл и считается её подругой, но всё-таки было нехорошо с их стороны забирать самую богатую невесту нынешнего Сезона, не дав возможности другим достойным молодым людям попытать счастья. Бабушка потом сказала, что графиня подыскивает своему старшему сыну богатую невесту, а у леди Виктории приданое несколько миллионов.

А вслед за нами приехали с визитом вдовствующая герцогиня Бьюкасл с дочерью, леди Ребеккой. Мне они понравились, не спесивые. Особенно приветливо на меня смотрели после того, как бабушка сказала, что я кузина леди Виктории. Правда, мне было очень неловко им говорить, что я со своей кузиной пока не знакома. А Матильда, как и леди Камилла, тоже училась полгода вместе с леди Викторией, только в другой школе. И чего эта Виктория меняла так часто школы?

Послезавтра ожидается корабль из Индии, на котором прибудут леди Виктория и кузен Майкл. Я спросила бабушку, откуда это так точно известно, что они прибывают именно послезавтра. Что у них, голубиная почта, что ли? Бабушка сказала, что леди Элизабет никогда не ошибается и точно предсказывает любое событие. Завтра приедут из Итона мальчишки и Грэйс из школы. Собираемся для знакомства с кузеном Майклом. И кто с ним будет возиться, если у меня Сезон, и бабушка будет вывозить меня в свет?

6 апреля 1816 года.

К ланчу приехали Фил с Тимом, чуть позже дядя Мартин привёз Грэйс. Мальчишки убежали на конюшню, а Грэйс прибежала смотреть мои апартаменты. И всё время завистливо вздыхала: «Счастливая ты, Сьюзен, я тоже хочу собственные апартаменты». А потом полезла по шкафам, начала перебирать мои платья. Я ей сказала, что воспитанные девочки без разрешения не должны трогать чужие вещи. Грэйс надулась, а потом пожаловалась дяде Мартину. Но он строго посмотрел на неё и сказал: «Сьюзен права». Грэйс просто оторопела – дядя Мартин всегда балует её и никогда не ругает.

А я сказала, что Грэйс мне напоминает Маргарет Дэшвуд из книги "Разум и чувства". Та тоже была невоспитанной и нескромной, разбалтывала посторонним секреты старших сестёр. Дядя Мартин улыбнулся и сказал, что книга пошла мне на пользу. А у Грэйс ещё есть шанс и время стать воспитанной девочкой. Грэйс долго на него дулась, но потом сказала, что подумает, может быть, мы и правы. А дядя Мартин сказал, чтобы она просто поменяла нас местами. Как бы она отнеслась ко мне, если бы я пришла в её комнату и начала там хозяйничать. И Грэйс призналась, что ей бы это очень не понравилось. А мне понравилась эта идея – менять людей местами. Дядя говорит, что надо с другими людьми поступать так, как бы тебе хотелось, чтобы поступали с тобой.

Хотя дядя Мартин с семейством теперь будет жить в своём собственном особняке, Тим и Грэйс сохраняют свои комнаты в детской. Сегодня они там и ночуют. А тётя Эвелин предложила поехать и познакомиться с их новым особняком. Мы там попьём пятичасовой чай, а Тимоти и Грэйс выберут себе комнаты, которые будут для них готовить, пока они будут в школе. Особняк нам понравился. Он меньше Уинтергейт-хауса, но тоже очень просторный. На первом этаже просторные гостиные, зал для танцев, комнаты для игры в карты и прочие. Особняк двухэтажный, с мансардой. У него большая центральная часть и два крыла поменьше. На втором этаже комнаты дяди и тёти, гостевые комнаты, а в правом крыле тётя Эвелин предложила Тиму и Грэйс выбрать для себя комнаты. Мы там провели время очень весело. И Грэйс окончательно перестала на нас дуться.

7 апреля 1816 года.

Сегодня приехал кузен из Индии. Дедушка с бабушкой уехали встречать корабль, на котором он прибывает, а нам всем было велено собраться в гостиной и вести себя прилично. Фил и Тим на один день приехали из Итона, а Грэйс – из школы. Мальчишки были рады побывать дома, тем более, ожидался праздничный обед, но кузен мало интересовал всех нас.

Познакомились с кузеном Майклом. Маленький мальчишка, глаза похожи на бабушкины, серо-голубые, кожа какая-то желтоватая, волосы почти белые. Смотрит на нас настороженно и не очень весело. Бабушка участливо спросила:

– Ты по маме скучаешь, милый?

У него задрожали губы и слёзы навернулись, но он сдержался и только сказал:

– Я по папе скучаю. Но Вики сказала, что папа решил поскорее вернуться в Англию, чтобы мы были вместе, надо только немного потерпеть.

– А кто это, Вики? – встряла в разговор Грэйс, которая до этого момента разглядывала Майкла, как что-то экзотическое и чужеродное.

Глаза у Майкла сразу оживились и повеселели.

– Это же наша кузина, Виктория. У-у-у, она такая, такая ... она волшебница, – доверительным шёпотом сообщил он и спохватился, – только об этом не надо говорить.

– Волшебница? – с недоумением спросил Тим. – Ведьма, что ли?

– Сам ты ведьма! – возмутился Майкл. – Она добрая фея.

Ссору предотвратил дядя Мартин. Он посадил Майкла себе на колени и попросил:

– Расскажи лучше, как ты жил в Индии? Чем занимался?

Глаза Майкла затуманились от воспоминаний.

– Когда погода была хорошая, мы с папой утром уезжали к океану, он учил меня плавать. А когда шли дожди, он читал и рассказывал мне сказки. А ещё мы с ним строили в саду домики, создавали поселение для маленьких волшебных человечков.

– А ты их видел, этих человечков? – придирчиво спросила Грэйс.

– Они же волшебные, – терпеливо объяснил Майкл, – и невидимые, но папа говорил, что им нравится то, что мы для них строим. И няня тоже говорила, что у нас хорошо получается.

– А мама рассказывала тебе сказки? – вмешалась бабушка. – Твоя мама очень любила сказки в детстве.

– Маме некогда, – равнодушно отозвался Майкл. – Она очень занята, у неё много дел. А сказки мне рассказывала и Вики, – снова оживился он, – у неё такие здоровские сказки, даже няня таких не знает.

"Опять эта Виктория, – с досадой подумала я, – вот, наверное, воображала, строит из себя волшебницу".

Видно было, что бабушке неприятны слова Майкла о матери.

8 апреля 1816 года.

Ездили с бабушкой по магазинам. Звали Майкла с собой, но он сморщил нос и сказал, что ездить по магазинам – не мужское занятие. Дедушка поручил своему груму найти пони для Майкла, но Майкл сказал, что в Индии у него уже была своя лошадка. Пока Майклу искали лошадку, мы с бабушкой уехали. Даже не заметила, как прошло несколько часов, так замечательно провели время. Когда мы приехали домой и вошли в холл, по лестнице уныло спускался Майкл. Он тоскливо поглядел на нас и медленно пошёл в библиотеку. За ланчем он сначала молчал, пока мы с бабушкой рассказывали дедушке о нашей поездке, кого мы встретили, какие новости узнали. После нашего рассказа Майкл немного ещё помолчал, потом нерешительно глянул на дедушку и спросил: