Текст книги "Заветное желание (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Сердце сдалось первым, потом с новой силой хлынули слезы, и я, вырвав руки из горячих ладоней Минаса, порывисто обняла его за шею, понимая, что никогда не могла и не смогу отказать от него. Даже если это погубит весь мир…
– Любимая, – сама поразилась, как обрадовалась облегчению, с которым прозвучал чуть слышный шепот Минаса.
Он крепко меня прижал к себе, стягивая с кровати на пол, не переставал целовать меня в волосы, успевая вставлять ласковые слова, благодаря меня, что не сдалась.
Зажмурившись, тихо всхлипнула, боясь хоть на секунду разжать объятия. Так отчетливо для себя поняла, что не хочу возвращаться в тот мир, где нет моего любимого. Не хотела снова быть лишь тенью, на которую все смотрят не иначе, как с жалостью.
Посидев так еще немного, я, наконец, стала успокаиваться. Минас отстранился и, обхватив ладонями мое лицо, поцеловал. Сначала осторожно, но потом все больше распаляясь. От страсти у меня голова закружилась так, что невольно пришлось схватиться руками за плечи любимого, чтобы не потерять себя в пучине обрушившихся на меня чувств. Страх, сомнения и боль смывались, уходя прочь. Сердце вновь забилось быстрее от щемящего счастья и любви, которые его переполняли.
Остановились мы из-за того, что закончился воздух. Тяжело дыша, я не могла насмотреться на самого красивого мужчину, которого когда-либо видела в своей жизни.
– Господин, вино для госпожи и фрукты, куда поставить? – вдруг рядом раздался услужливый голос Земера.
Минас скривился как от зубной боли, но быстро исправился и, улыбнувшись, обратился ко мне:
– Ты еще не передумала по поводу брачной ночи?
Вспыхнув от смущения, я зашипела на любимого:
– Обязательно при всех-то?
Земер замер и удивленно воззрился на меня. Минас тоже сначала опешил, потом чуть кашлянув, нерешительно переглянулся с советником. По лицу блондина что-либо понять было невозможно, но их явно что-то насторожило в моих словах. Поразмыслить над этим не успела. Обернувшись ко мне, любимый вновь расцвел озорной улыбкой и ответил:
– Обязательно, чего стесняться? Ты красавица, я тоже неотразим.
– Да причем тут это? – возмутилась я, недовольно сверля Минаса взглядом.
– Аулерия, все будет хорошо. Я же обещал тебе. Тебе вино оставить или унести?
Земер, ожидая, смотрел на меня, а мне так ужасно пить захотелось, что не смогла удержаться и кивнула головой.
Поднос опустился на пол рядом с Минасом, и Земер наконец покинул нас, не переставая оборачиваться и кидая таинственные взгляды. Меня одолело нестерпимое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым, чтобы косоглазие у него навсегда появилось! Шпик противный.
– А это правда, что Земер всегда со мной был все эти восемнадцать лет? – уж очень мне хотелось знать, правду говорил мне тогда блондин или соврал.
– Ну, не всегда, он присматривал за тобой, чтобы я не потерял тебя.
– А тебя не смущает, что он постоянно облизывается на меня? – съязвить у меня получилось само собой, даже сама не ожидала такого от себя.
– Ты сладкая, но он не прикоснется к тебе, обещаю.
– Минас, – вдруг осознала, насколько правдивы были слова Артемида. Темные пьют нашу кровь! – А моя душа много прибавит тебе сил?
– Аулерия, – осуждающе и устало произнес Любимый, протягивая мне наполненный бокал. Забрала его и тут же взвизгнула. Минас ловко поймал меня за талию, и, разворачивая к себе спиной, усадил меня между вытянутыми длинными ногами. Я чуть не разлила вино! Любимый придвинул тарелку с фруктами ближе, чтобы я смогла до них легко дотянуться.
– Звездочка, как ты думаешь, зачем ребята, дружившие со мной все годы обучения, решили распять меня на темном алтаре?
– Зачем? – приготовилась услышать утаенную от меня правду.
– Развеяв мою душу, все, кто был в той пентаграмме, получили бы частицу моей силы. Этого, поверь, было бы достаточно, чтобы они стали высшими магами. Даже догадываюсь, как Артемид повысил свой резерв за такой короткий срок. Так же и светлая душа увеличивает темный резерв.
– Он всегда был сильным магом! – не согласилась я, защищая друга.
– Любимая моя, ты даже не представляешь, насколько не права. Он всегда был слабым, слабее Тодеуса. Единственное в чем он преуспел – это в манипулировании людьми, незаметно для них самих же.
– Не может быть, – пораженно прошептала, не веря в лицемерие друга.
Это как-то не укладывалось в образ Артемида, он всегда был внимательным к другим, пытаясь помочь и поддержать.
– Может, – сказал, как отрезал, Минас и пригубил из своего бокала.
Я вспомнила, что хотела пить, и повторила за любимым. Вкус вина мне понравился, оно хоть и было крепким, но приятным и густым, оставляя после себя знакомое послевкусие, только никак не могла вспомнить, какое вино оно мне напоминает. Но точно, я такое уже где-то пила.
– Как называется вино? Знакомые нотки, не могу распознать, – спросила у любимого, разглядывая на свет содержимое бокала.
– Любовные сети – очень старое вино, и, навряд ли, ты его раньше пила, – тихо посмеиваясь, пояснил Минас.
– Ну вот, а я хотела блеснуть своими знаниями! – обиженно воскликнула я.
Сделав очередной глоток, стала перекатывать вино на языке, определенно, узнаваемый вкус присутствовал.
– Это семейное вино, рецепт хранится в строгом секрете, и оно только для нашей семьи, – доверительно и даже с гордостью ответил любимый.
Взяв дольку нарезанного яблока, он протянул ее мне, я, поблагодарив, откусила кусочек. Вино приятно расслабляло, хоть и выпила всего ничего, но тело стало ватным, а тяжелые веки стали закрываться.
– Давай выпьем за нашу долгую счастливую семейную жизнь, – предложил тост любимый, и я, собрав волю в кулак, отсалютовала ему, сделав последний глоток, после которого уснула, чувствуя, как бокал выскальзывает из моей руки.
– Аулерия – позвал Минас, но ответить я уже не могла, лишь удобнее устроилась у него на груди. – Моя звездочка…
Неприятный гул никак не давал поспать. Он то усиливался, то затихал, словно морской прибой, разбивающийся о камни, выдергивая меня из сладкого плена сна. Лежать было неудобно, матрас словно был с пролежнями, болезненно впивался в спину. Странно, что у Минаса такая древняя кровать, а с виду очень удобная и мягкая. Хотела перевернуться на бок, но не смогла. Громкий звук металла сопровождал любое мое движение, и руки, закинутые за голову, у меня не получалось опустить. Я была прикована. Испуганно распахнув глаза, с удивлением обнаружила себя в темной до боли знакомой комнате.
– Минас, – позвала я и задергалась в панике, пытаясь освободиться.
– Аулерия, я тут. Прости, не думал, что ты так скоро проснешься, – успокаивающе произнес любимый, склоняясь надо мной и обхватывая лицо ладонями.
– Минас, – страшная догадка поразила меня, – Минас.
Только и могла жалобно повторять его имя. Понимала, что умолять его не было смысла, но все же не могла себя заставить замолчать.
– Тихо, тихо. Все хорошо, любимая. Все хорошо.
Гул опять нарастал, и я даже стала различать слова. Заклинания? Кто-то хором пел заклинания?
С трудом повернув голову на бок, оглядела насколько хватало взгляда, погруженную в темноту комнату. Как бы я не присматривалась, никого не смогла увидеть. Но я понимала, что они – верховные магистры – там были и продолжали петь! Тьма, как в насмешку, надежно укрывала присутствующих. Она затаилась у самой кромки света, который был приглушен. Его силы хватало лишь на то, чтобы освещать только алтарь, на котором я, прикованная, и лежала.
– Звездочка, – привлек к себе мое внимание Минас, силой поворачивая мое лицо к себе, – все хорошо, любимая. Я люблю тебя.
– Минас, я не хочу так, – прошептала ему, часто моргая от набежавших слез.
– Только так, любимая. Иначе не получится, – непреклонно ответил Минас, склоняясь к моим губам. – Мы должны пройти через это. Им необходимо засвидетельствовать наш союз, и тогда ты станешь полноправной Властительницей. Я наполню тебя своей Тьмой.
Слушая успокаивающий и нежный шепот любимого, я практически доверилась, пока не расслышала последнюю фразу.
– Тьмой? – в ужасе переспросила, чувствуя, как внутри у меня все заледенело.
– Я же сказал, что все поправимо, и ты снова станешь полна сил, как и прежде.
– Нет, Минас, не как прежде. Я светлая!
– Была, звездочка, ты была светлой. А сейчас моя кровь в тебе. Ты же сама знаешь, что я темный, и ты становишься с каждым ударом сердца темной, – ласковый голос обольщал, заставляя тянуться к нему.
Мысль о том, что во мне разрастается Тьма, билась испуганной птицей. Тьма, такая запретная и непонятная, о которой светлые говорят, понижая голос, боясь привлечь к себе ее внимание. Тьма, которой пугают непослушных детей, дарящая нам ночь и все страхи, приходящие с ней. И эта Тьма сейчас во мне! Дыхание сбилось, когда я увидела, как надо мной склоняется не только Минас, но и Она! Сгущаясь с другой стороны, все ближе опускаясь. Она живая, самая настоящая Тьма.
Пусть и клялась пойти за ним куда угодно, но падения во Тьму я не предполагала. Все внутри меня противилось мысли, что я предам свет. С детства нас учили, что в любой ситуации нас спасет свет, свет души найдет путь к спасению. И я могла лишь молиться, чтобы моя душа нашла, наконец, его, тот незримый путь для меня и любимого.
Возникшее вдруг любопытство, не могло принадлежать мне. Я боялась, мне было очень страшно, чтобы еще чем-то интересоваться. Я хотела лишь сбежать от участи, что приготовил мне Минас. Но чужое чувство заставляло внимательнее следить за ожившей Тьмой, не упуская ни одной детали.
– Все хорошо, звездочка, – прошелестел шепот Минаса.
Замотала головой, отказываясь верить его словам. А как могло быть иначе, если видела, как Тьма склонялась все ниже. Я даже могла различить женский силуэт, если конечно, это не мое воображение решило сыграть со мной злую шутку.
Неожиданно Тьма протянула в мою сторону руку. Отпрянуть от нее не дал Минас, надежно удерживая меня на месте. Рука, словно сотканная из полупрозрачных нитей ночного неба, завораживая, переливалась на свету. Она медленно опустилась сверху на руку Минаса, на которой он носил перстень. Испуганно вскрикнула, когда на моих глазах от камня заключенная в нем Тьма, пустила в разные стороны устрашающие щупальца. Они хищно расползались, опутывая меня, болезненно впиваясь в кожу.
Но мое внимание, привлекло странное жжение в груди. Там, где билось учащенно сердце, прямо под ладонью Минаса, внутри меня медленно разрасталось пламя.
Паника захватила сознание! Забившись, я пыталась скинуть с себя его обжигающую руку. Срывая голос, я молила своего мучителя остановиться, прервать пытку и не слушала шепот, уговаривающий меня потерпеть. Боль с каждой секундой становилась все сильнее, желая захватить все мое тело. Кровь, словно превратилась в лаву, выжигая меня изнутри.
– Еще чуть-чуть, звездочка, терпи. Сейчас все пройдет, любимая. Потерпи немного, – твердил Минас, но боль не проходила. Она была ему не подвластна, она сводила меня с ума, заставляя рыдать в голос и умолять, наплевав на гордость.
Когда казалось, что у боли нет предела, и муки мои будут длиться вечно, все резко закончилось. Миг – и оглушающая тишина. Тьма никуда не делась, она так и склонялась надо мной. Но теперь я могла четко видела ее прекрасное лицо. От нее пришла одобряющая волна, нежно укрывая теплым покрывалом умиротворения и спокойствия. Мое тело все еще вздрагивало от перенапряжения. Слезы уже все высохли, но перестать судорожно всхлипывать не получалось, как и оторвать взгляд от ее добрых бездонных глаз. В них отражалась вся необъятная Вселенная, затягивая в глубину, маня к себе.
– Властелин, время, – вдруг услышала голос Земера, – надо торопиться.
Испуганно всмотрелась в осунувшееся лицо Минаса. Он выглядел плохо, встревоженно глядя на меня, боясь убрать руку, и, не переставая, гладил меня по волосам.
– Властелин, – был настойчив советник.
– Отстань, – недовольно бросил ему Минас, не оборачиваясь.
Тьма успокаивающе сжала плечо Темного Властелина, но и на это он никак не отреагировал, продолжая пристально рассматривать меня.
– Но время, Властелин. Время уходит, – не желал отступать Земер, чем изрядно нервировал меня.
Прислушиваясь к себе, я осознала, что больше не боюсь. Страх исчез бесследно, мне было хорошо и любопытно, только в этот раз это было мое чувство. Мне хотелось знать, что со мной произошло несколько секунд назад. Ведь я, по-моему, ничуть не изменилась, только стала более наполненной, цельной. Холодная пустота, что стала уже привычной, больше не тревожила.
– Властелин, я настаиваю. Надо спешить, – назойливость Земера начала меня беспокоить.
Они еще что-то приготовили для меня, и это еще не конец? Встретилась взглядам с Минасом, он стоял с серьезным лицом, упрямо поджимая губы, и медлил.
– Минас, – хотела позвать я, но голоса не было, из горла вырвался лишь хрип.
– Вино дай, – резко приказал Минас, оглядываясь через плечо на Земера.
Он меня больше не гладил, и тревога, наконец, исчезла из красивых черных глаз Властелина. Минас с облегчением прижал меня к себе, нисколько не заботясь о моих прикованных руках, в которые терпимо, но болезненно впивались кандалы.
Хотела отругать его, высказав все, что накипело, но тут Тьма, по-матерински ласково улыбаясь, погладила меня по голове.
–Властелин, умоляю, придите в себя. У нас сталось очень мало времени, – ворчливо произнес Земер, появляясь со знакомой бутылкой в руках.
– Советник, – тихо прошипел Минас, не отпуская меня от себя, – я столько раз тебе говорил, что я терпеть не могу твое занудство. Но ты меня словно не слышишь.
– Я все это делаю ради империи! Если бы я слушал вас, когда вы были в младенчестве, то где бы оказался ваш престол? – Земер как мальчишку отчитал Минаса, который хоть и кривился, но не возразил ни слова.
Наблюдая за препирающимися мужчинами, я с удивлением для себя поняла, что присутствия Тьмы, никто из них не замечал. Ее видела только я!
Удивленно перевела на нее взгляд, а она покачала головой.
– Только ты, – невообразимо волшебный, другого слова не подобрать, чтобы описать звучание ее голоса.
Я хотела было спросить, что от меня еще хочет Земер, но Тьма, приложила палец к своим губам и вновь покачала головой. Это меня не остановило, я упрямо открыла рот, приготовившись идти до конца и добиться правды. На что Тьма неожиданно опять стала безликой и схлынула волной, возвращаясь за круг света.
– Земер, я тебя только из-за этого еще и терплю, – привлек к себе мое внимание Минас, осторожно опуская меня на алтарь. Камень вновь неприятно впился в спину.
– Хоть бы матрац постелили, – прошептала я, пытаясь устроиться поудобнее.
– Я говорил вам, что она не справится, – неожиданно недовольно произнес Земер, – лучше бы я ее выпил. Проблем меньше.
Минас вспыхнул, от чего я громко взвизгнула. Теперь передо мной стоял не кто иной, как Темный Властелин. Он обернулся к Земеру, который подобострастно склонился перед ним.
– Не смей даже предлагать подобное мне. Я предупреждал тебя, что с тобой будет, если притронешься к ней! – взревел Минас.
А я, глядя с вожделением, не могла оторвать взгляд от красивых огненных крыльев. Я помню их силу и мощь, я помню, как они пели на ветру.
– Я быстрее! – кричала я любимому, который отстал от меня, не в силах поймать.
– Все равно догоню, – задорно, перекрикивая ветер, пообещал он, быстрее размахивая крыльями.
Свист в ушах, адреналин в крови и буря эмоций – все это ночные гонки над Бескрайним морем. Нет ничего прекрасней, чем ты, любимый, небо и свобода действий.
Ветер опьянял, маня за собой, нежно лаская волосы. Еще один рывок и я вновь оказалась первой на Одинокой Горе – на каменной глыбе высоко поднимающейся над водой.
Вскинула руки кверху, крича от радости, что испытывает победитель.
– Я-а-а-а! – крик перешел в довольный визг. Минас все же меня догнал и сбил с горы, перехватывая за талию, вознес в ночное небо.
– Звездочка, я уже оглох! – взмолился Минас, страдальчески закатывая глаза.
Зависнув в воздухе, он, удерживая меня одной рукой, демонстративно прочистил пальцем ухо. Я рассмеялась и неожиданно ухнула вниз. Визг разнесся в ночной тиши. Я даже зажмурилась, позабыв от испуга все заклинания, которые меня могли спасти.
– Упс! – произнес веселящийся брюнет, поймав меня практически у воды.
– Минас! – недовольно крикнула ему. – Я чуть не умерла от страха!
– Прости, любимая, но ты умрешь точно не от страха. Ну что, домой? – предложил этот напыщенный индюк и, так и не извинившись, полетел со мною на руках в сторону берега.
Выныривая из прекрасных воспоминаний, я поняла, что Минас уже успокоился, спрятав крылья, и несколько раз позвал меня по имени. Перед собой я видела бокал, наполненный до краев, Минас придерживал меня за голову и пытался напоить. В горле все пересохло, но пить опять это вино я поостереглась, поэтому демонстративно отвернулась, плотно сжав губы.
– Аулерия, – очень устало произнес Минас.
Замычав для убедительности, мотала головой, пока Минас не убрал от меня обманчивое вино. Повернулась лицом к мужчинам, Земер меня смерил недовольным взглядом. Ну и пусть, на меня такие взгляды не действуют. Ну, действуют, конечно, но только не его!
– Не справится она, – тихо сказал советник, тяжело вздыхая.
– Справится, – холодно ответил Минас и ласково мне улыбнулся.
– Не дают покоя мне сомнения, – продолжил ныть Земер. – И времени, как назло, практически, нет.
– Она справится, – твердо сказал любимый, ну почему даже сейчас я продолжаю верить, что он меня любит. – Моя звездочка сильная, она все выдержит. Да, Аулерия?
– Смотря что, – решила все же ответить, а то их диалог начинал надоедать.
– Как это, что? – возмутился Земер. – Ты должна все выдержать! Ты же любишь его!
Такой наглости я не ожидала. Набрав побольше воздуха, я придумала уже самые ужасные слова и ругательства, на которые блондинистая зараза нарывается с первых минут нашего знакомства. Правда, Минас меня опередил, пригубив из бокала, прижался ко мне губами, вливая вино в мой рот!
Второй раз этот номер не прошел. Я сопротивлялась, как могла, но зажатый нос был сильным аргументом, чтобы сглотнуть, пока не задохнулась.
– Минас, так нечестно!
– Прости, но так лучше для тебя. Еще выпей, или я продолжу тебя поить, – довольно улыбаясь, сказал Минас, медленно поднося бокал к своим губам.
– Я сама, – решилась я, понимая, что так от меня быстрее отстанут.
И что это за казнь такая. Уже лежу не знаю сколько, а он все время тянет, которое, как говорит Земер, заканчивается.
“Ой, оно же заканчивается!” – неожиданно пришло просветление.
Бокал услужливо поднесли, я, как могла, пыталась к нему пристроиться, но лежа это сделать было крайне сложно. То голова не так нагибалась, то бокал слишком сильно накренили, один раз чуть не захлебнулась. Короче, я честно старалась, ибо время неумолимо заканчивалось.
– Да, дай ты ей уже из горла! – не выдержал советник, протягивая бутылку.
Вот гад! Надо было тебя добить, а нет, пожалела!
– Минас, я не хочу умирать во сне! – взбунтовалась я. – Я хочу видеть твои лживые глаза.
– Да почему…
– Да, уж. Выспалась уже. И так, практически, все проспала, – ворчливо вставил Земер, за что получил очень гневный взгляд от меня.
Они меня тут в жертву решили принести, а я еще и виновата, что чуть не проспала такой значительный миг своей кончины.
– Минас вообще сказал, что я рано проснулась, – услышала свой наглый голос, словно со стороны, поражаясь самой себе.
– Да рановато, – согласился Властелин, задумчиво рассматривая бутылку в своих руках, – во сне не так было бы больно принимать силу. Ты отторгала Тьму, сопротивлялась. Из-за этого было так больно. Прости, буду знать, что тебе надо больше, чем три глотка. Так что, звездочка, давай еще пять глоточков, а то больно будет.
– Что? – не поняла, о чем он говорит.
Это он таким образом пытается уберечь меня от боли, когда нож в мое сердце вонзать будет? Он, наверное, прав. Ведь кому, как не Минасу, знать, каково это! Перед взором предстала картина нежно улыбающегося мне любимого на этом же алтаре, осыпающимся пеплом.
Сдалась, понимая, что так же улыбаться ему не смогу. Для этого мне надо обязательно выпить.
Когда мой мучитель попытался напоить меня прямо из бутылки, я недовольно нахмурила брови. Минас понял молчаливый протест и наполнил вином бокал. Придерживая меня за голову, он заставил выпить все до дна, напоследок наградив за послушание поцелуем. Он был таким дразнящим и страстным, что я не сумела сдержать сладострастный стон.
– Аулерия, – выдохнул Минас мне в губы, обжигая своим дыханием.
– Минас, – вторила ему, желая, чтобы он не останавливался.
– Любимая, моя сладкая звездочка, – шептал любимый, покрывая мое лицо легкими поцелуями.
Но не этого я хотела. Застонав, пыталась поймать эти ускользающие нежные губы.
– Потерпи немного, потерпи, я сейчас, я быстро, – бессвязно шептал Минас, а я от досады готова была разрыдаться. За что он так со мной?
– Опять терпеть? Да сколько можно? Я не хочу больше терпеть! Сжалься, Минас, прошу, – застонала в ответ.
– Звездочка, – прошептал Минас, обхватывая ладонями мое лицо, и наконец-то подарил мне такой желанный поцелуй.
Мысли путались от страсти, сердце бешено билось в груди, изнывая от желания быть ближе. Хотелось прижаться к нему, чувствовать его горячее тело. Зарыться руками в шелковые волосы. Громкий звук металла привел меня в чувство. Словно холодной водой окатило с головой. Он меня приковал, хочет убить, а я тут как последняя!
Чуть не задохнулась от ужаса, поражаясь своему падению. Тяжело дыша, всматривалась в затуманенные вожделением глаза любимого.
– Время, Властелин, время, – напомнил Земер Минасу, тормоша его за плечо.
В ответ глаза любимого заволокла Тьма, завораживающе клубясь. Я залюбовалась этой красотой.
Любимый вновь быстро поцеловал. И обернувшись к блондину, взял из его рук жертвенный нож.
“Ну, все, пора прощаться с жизнью”, – пришла печальная мысль, и только.
С удивлением стала искать в себе иррациональный страх и чувство самосохранения. Но их не было, только безграничная любовь – всепрощающая и вседозволяющая, томление во всем теле и несвойственное мне любопытство.
Я с замиранием сердца следила, как Минас обошел каменный алтарь и стал медленно подниматься на него. Когда он в полный рост встал около моих ног, я смогла разглядеть его одеяние. Черная шелковая мантия была подпоясана массивным кожаным ремнем, украшенным такими же самоцветами, как мой пояс на церемонии бракосочетания. А понизу шла вязь красных темных символов.
Кстати, меня так и не переодели, я все еще была в длинной юбке, которая немного задралась, открывая всем желающим прекрасный вид на мои стройные ноги.
– Я люблю тебя, звездочка. Ничего не бойся, будет больно, но ты вытерпишь, я обещаю, – опять обратил на себя мое внимание Минас.
Лучше бы он молчал, я еще больше стала беспокоиться за себя. И нож в его руках зловеще блестел.
Вот интересно, а я сразу умру или еще буду жить, пока кровь циркулирует по венам. Что за мысли опять посещают меня, я должна бояться. Просто обязана!
Минас опустился на колени, раздвигая мои ноги. Страшные подозрения родились от этих мимолетных, но таких обжигающих прикосновений. Он что, не в сердце будет нож вонзать? А куда?
Задавшись этим вопросом, стала примериваться на глаз, куда может он дотянуться из этого положения. Получалось – в живот. Он мне кишки, что ли, хочет выпотрошить? О таком я не читала в книгах. Это что-то новенькое.
Но Минас придвинулся еще ближе, полностью располагаясь между моих ног.
Как все таинственно и непонятно! Ну, теоретически конечно, можно до сердца теперь дотянуться, а возможен процент промаха. Садист! Я уже представила, как я буду орать от боли.
Ласково глядя мне в глаза, Минас, соблазнительно улыбнулся, от чего я облизала вдруг пересохшие губы, и медленно стал сдвигать юбку еще выше, аккуратно разглаживая ее на талии.
– Аулерия, опять белые кружева? – шепотом спросил любимый, подмигивая мне.
– Да, ты же так и не приобрел для меня нижнее белье. Пришлось надевать белое.
– Оно тебе ни к чему, – и опять я почувствовала, как осталась голой.
– Минас! – недовольно вскричала, пытаясь свести ноги.
Но мужчина тихо рассмеялся, не давая мне этого сделать. Гневно воззрилась на него, пытаясь прожечь в нем дыру. Властелин, продолжая улыбаться, приподнял нож, чтобы точным движением провести по своей ладони. Кровь бордовыми каплями стали падать мне на кожу туда, где внутри уже все горело.
– Минас, – тревога за любимого коснулась сердца.
А кровь все текла и текла, щедро орошая меня. Чувствовала, как она медленно стекает по коже на алтарь.
– Минас, перестань, прошу! – смотреть, как истекает любимый, было выше моих сил. В ответ мне подарили очередную одобряющую улыбку.
– Прошу, – беззвучно прошептала ему.
И он сжалился – медленно слизал кровь с ладони, потом показал абсолютно здоровую кожу.
Я смогла облегченно выдохнуть и спокойно дышать.
– Земер, начинай, – приказал Минас, отдавая ему нож.
Когда блондин забрал оружие, и любимый распахнул мантию, открывая мне все самое потаенное, до меня, наконец, дошло, чего хочет от меня Минас.
Вот значит она какая – брачная ночь! Забираю слова обратно – это не романтично! Вот ни капли, ни грамма!
Но все мысли вылетели из головы, когда почувствовала, как любимый обхватил руками меня за бедра и стал слизывать с меня свою кровь!
От новых ощущений застонала, тело само выгнулось навстречу обжигающему и ласковому языку. Все внизу живота нестерпимо потянуло, собираясь в одну пульсирующую точку.
– Минас, – молила я, сама не зная о чем. Только хотелось зарыться руками в его волосы, прижаться и не отпускать его.
– Любимая, – слышался жаркий шепот, и разум меня оставил, отступая под натиском желания.
Магистры завыли, а мне показалось, что это нарастающий гул прибоя. Он создавал видимость того, что я не в комнате, а на пляже. Глаза слепит яркое солнце, стоящее высоко в зените, а я лежу на мокром камне.
– Время, – голос Земера опять все испортил, не давая насладиться моментом, напоминая о присутствии зрителей.
– Держись, Аулерия, сейчас будет больно, – прошептал Минас, а я испугаться толком не успела, как нечто большое, горячее и влажное ворвалось в меня, принося с собой эту самую боль. В глазах все потемнело, вскрикнув, задержала дыхание, пытаясь привыкнуть к ней, разрывающей и пульсирующей.
– Медленно выдыхай, – посоветовал Минас.
Я послушалась, боясь пошевелиться. Любимый уже нависал надо мной, чуть придавливая сверху. Он подул мне в лицо, принося желанное облегчение.
– Любимая моя, как же долго я ждал. Я сейчас так счастлив. Теперь ты моя полностью – и душой, и телом. Только моя, маленькая звездочка, – прошептал Минас, склоняясь все ниже, чтобы подарить очередной умопомрачительный поцелуй.
Опять были жаркие ласки, борьба двух языков, страстные стоны, привкус крови на губах. Я забылась в нежности, что дарил любимый. В животе у меня порхали бабочки.
И даже когда Минас начал двигаться: то проникая в меня, то отступая назад, боль, что отзывалась на каждое движение, не могла заставить оторваться от таких сладких, дразнящих губ любимого.
Мою спину стало нещадно натирать о щербатую каменную плиту, от чего я не удержалась и, сморщившись, зашипела. Попытки принять более удобную позу ни к чему не привели. Да и руки были прикованы, что тоже отвлекало от любовных ласк.
И словно мольбы мои были услышаны – кандалы, громко гремя, упали на пол. Вметнув руки, я зарылась в волосы любимого, как давно хотела, и тут же взвизгнула от того, что Минас меня поднял, придерживая за спину. Сидеть было удобнее и не так болезненно, только щипало все внутри, но я даже не обращала на это внимания. Я была поглощена страстью, в которую хотела погрузиться глубже.
– Властелин, остановитесь, Властелин! – окрикнул нас Земер, за что отлетел, ударившись о стену.
Сипя, словно его душат, он все же сказал:
– Достаточно, не пачкайте алтарь. Крови достаточно.
Для меня вообще смысл сказанного был непонятен. Опустила взгляд вниз, где мы соединялись с Минасом и густо покраснела. Там все было в крови! Даже черные завитки мужских волос характерно блестели на свету.
Мы же уже весь алтарь в крови испачкали. Испуганно взглянув в лицо Минаса, заметила на его губах довольную улыбку. Он не сводил глаз с моего смущенного лица, крепко придерживая меня за бедра.
– Мы к себе, и до завтра нас не беспокоить, – холодно бросил он Земеру, который, вскинув руку, остановил нас окриком:
– Слова! Закончите ритуал!
– Я, Лорд Минас Дамиан, призываю в свидетели всех здесь присутствующих, что сия дева была невинна и добровольно отдала мне себя.
– Свидетельствуем, – разноголосо донеслось из темноты.
– Я, Земер, Советник Темного Властелина, свидетельствую о свершении ритуала жертвоприношения девственной крови. Отныне Аулерия Дамиан является собственностью Минаса Дамиана.
– Кем? – возмутилась я, глядя на довольный оскал Земера.
– Все, мы ушли, – не дал продолжить мне ругаться Минас, перенося нас в спальню.
Как сидели, так, в той же позе, и оказались на кровати.
– Кто я теперь – собственность?
– Конечно, моя: с головы до пят, включая душу. Вся моя, желанная, сладкая маленькая звездочка. Как же я тебя люблю.
– Но ты же меня убить хотел, – обиженно напомнила я ему.
– Да почему ты решила, что я тебя убить хочу? Я столько лет шел к тому, чтобы тебя заполучить, ради того, чтобы прирезать? Что за расточительство драгоценного времени, ты не находишь? – объяснял мне простые истины любимый.
Кивнула головой, признаваясь в своей глупости.
– Ну, тогда продолжим – соблазнительно прошептал Минас, опрокидывая меня на спину. – Я покажу тебе звезды, не выходя из спальни.
Обещание он выполнял исправно. Правда, сначала я потребовала меня отмыть от крови, которая уже подсохла, превращаясь в корку. Минас с энтузиазмом принялся за работу, дрожащими руками пытаясь расстегнуть маленькие пуговицы на блузке. Когда с третьей попытки ему это не далось, резко дернул ткань в разные стороны, от чего многострадальные пуговицы улетели на пол. Юбку я сняла сама, уж больно она мне понравилась, и портить стоящую вещь не хотелось.
Теплая вода с трудом смывала кровяные разводы. Я с большим удовольствием водила мыльной губкой по широкой груди любимого, плавно опускаясь все ниже. Его мужское достоинство гордо подставлялось под струи воды, слегка вздрагивая, словно заигрывая. Густо краснея до самых кончиков ушей, я осторожными движениями намылила и его, под тихие стоны Минаса.
– Все, – судорожно выдохнула, когда свою миссию я выполнила, и любимый стоял весь намыленный.
Выхватив губку из моих рук, он щедро налив на нее гель, приступил к моему омовению. Только мытье плавно перешло в интимную ласку, от которой ноги меня отказывались держать.
