Текст книги "Два одиночества (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Ой, как я испугалась. Подумала – полиция. А ты чего сегодня в чёрном? – затараторила Виола, вставая с пола. – Обалдеть, что я вспомнила! – воскликнула девушка, указывая на манаукца пальцем. – Я же так и представляла… ой! – испуганно замолкла она, а Феликс нахмурился, не понимая её реакции.
– Что представила? – уточнил он. – Или кого?
– Макса! Кого ещё-то! Конечно же Макса! – выпалила землянка и натянуто рассмеялась. – Я его представляла в таком же чёрном костюме. Надо же какое совпадение, правда же?
– Не хочу тебя расстраивать, но многие деловые люди на работу надевают тёмные костюмы, – не согласился с ней манаукец, оглядывая себя украдкой со всех сторон, пытаясь понять, что такого страшного узрела в нём Виола.
– Но вчера ты был в светлом костюме, – слишком по – детски прозвучало её обвинение, и Энтос усмехнулся, покровительственно оглядывая землянку в пышной воздушной юбке, как у классических танцовщиц. Какая же она непосредственная и слишком прямолинейная. Словно не от мира сего. Звёздная девочка.
– Вчера у меня был выходной утром, – пришлось мужчине пуститься в объяснения, – а на работу светлый костюм много не наносишь.
– Почему? – удивилась Виола, а Феликс усмехнулся и приложил ладонь к индикатору электронного замка, открывая перед гостьей дверь в свой жилблок. Ему было приятно их общение, лёгкое и непринуждённое.
– Потому что клуб ночной и нужно держать марку. – Получила ответ девушка, а манаукец представил себе, какой бы произвела Виола фурор, появись она в клубе в своём экстравагантном молодёжном наряде.
– Я, кстати, к тебе заходил, ты давно меня ждёшь? – решил уточнить Феликс, что бы успокоить свою проснувшуюся совесть.
Виола прошла до середины гостиной, когда её настиг этот вопрос, и странно замерла, а затем решительно и резко повернулась.
– Слушай, а ты как ко мне относишься?
Энтос уже привык, что необычная землянка постоянно задавала странные вопросы, но пока не научился правильно их воспринимать. Вот и сейчас внутренне подобрался, ожидая подлянки. Видел по глазам, что девчонка чего-то от него хотела.
– К чему вопрос? – осторожно уточнил он, что бы не подставиться очередной раз.
– Я просто хочу узнать, ты мне доверяешь?
Феликс прищурился. За его спиной уже давно закрылась дверь, и он устало откинулся на неё спиной, сложив руки на груди. Мужчина в который раз напомнил себе, что Виола землянка, что она не манауканка и тем более не альбиноска с Шиянары. Что она не такая, как те, из его прошлой жизни. Но и земные женщины коварны, и важно следить за каждым своим словом, за каждым обещанием, данным им. Порой жизнь преподносила сюрпризы и редко они бывали приятными.
Манаукцу было сложно решить для себя, доверять ли Виоле или нет. Хитрой она не была, но возможно он её ещё не до конца разглядел. Феликс считал её слишком простой, поэтому и милой. Но груз прошлых ошибок не давал ответить прямо.
– Виола, просто скажи что ты хочешь, а я подумаю.
Девушка опустила взгляд, и манаукцу стало легче дышать. Всё же удивительно она на него действовала.
– Тут такое дело… – невнятно начала Виолетта, а Феликсу была видна лишь её малиновая макушка. Руки девушка прятала за спиной. Вся поза землянки кричала о том, как она волнуется. Альбинос нахмурился еще больше. Не нравилось ему такое начало разговора. – В общем, я зарабатываю хорошо, но мало. А этот рассказ должен выйти просто бомбой, я в этом просто уверена. Я смогу на нём заработать пятьдесят тысяч кредиток точно, но не сразу. А они мне очень нужны … Дело в том, что у меня отключили электричество, и нет галанета. Я не могу из-за этого продолжать писать. Нужно прежде оплатить по счетам. Я думала, что успею дописать, но… вот. Не успела.
Энтос опустил веки, закрыл лицо ладонью, чтобы спрятать улыбку. Почему он подумал, что она попросит у него нечто большее, чем пятьдесят тысяч кредиток? Но хуже осознавать, что она вообще у него попросила денег. Это говорило лишь об одном, что довериться девушке некому, как и позаботиться о ней. Она же таким образом завуалированно просила стать её покровителем, и кого? Его, Феликса Энтоса! Нет, это просто не могло быть правдой. Альбинос покачал головой, отгоняя глупые мысли. Он не стал бы покровителем никому. Не тот статус. Он сам подопечный. Сам зависел от чужой воли.
Взяв себя в руки, проглотив горький смех, манаукец тихо спросил у девушки, что бы удостовериться в своих выводах:
– У тебя что, совсем нет здесь друзей и родственников?
Девушка сердито поджала губы и сверкнула глазами.
– Жалко, так и скажи, только унижать меня не надо.
– Я не унижаю, Виола. Я пытаюсь понять, – устало вздохнул мужчина. Начал сказываться недосып. Альбинос чувствовал, что не мог правильно подобрать слова, что бы объяснить девушке и при этом не задеть её чувств. Плохой из него дипломат.
– Что понять? – Землянка всё ещё недовольно поглядывала на него, и Энтос передумал. Он не хотел её ранить. Она словно колючками обросла, и её воинственный вид говорил красноречивее любых слов. Вопрос о доверии был не просто так озвучен. Она ему доверяла свои проблемы. Попросила выручить, и сумма была не такая уж и большая. Просто Феликс не привык доверять.
– Давай позавтракаем, и ты мне ещё раз объяснишь сколько кредиток тебе надо.
Урчание желудка Виолы было грому подобно. Феликс даже удивлённо моргнул, когда раздался этот китовый зов.
– Ты когда последний раз ела? – строго спросил он у девчонки, боясь за её здоровье.
Теперь он понимал, что денежный вопрос у его любимого автора стоит ребром, но она держалась достаточно гордо. Ведь ни разу не пожаловалась своим читателям о том, что испытывала трудности. Всегда благожелательно общалась. А некоторые авторы того же сайта, в отличие от неё, не гнушались давить на жалость, умоляли купить книгу, что бы были средства творить дальше. Феликс расстроился еще больше, когда вспомнил, что у Виолы и подписка стоила дешевле, чем у остальных.
– Да я не голодна, честно, – попыталась отказаться Эйлонская, чем ещё больше разозлила манаукца. А ведь он искренне верил, что она стройная потому, что на диете. Дань моде и прочие выверты женской логики.
– Я спросил, когда ты ела в последний раз, – чеканя слова наступал на девчонку Феликс, боясь, что та упадёт в голодный обморок. Схватив её за руку, потащил на кухню.
– Да говорю же, я не голодна. И ела я не так давно.
– Когда? – жёстко повторил он, замечая, что Виола, рассеянно оглядываясь в гостиную, явно сожалела что вообще пришла, но всё же ответила, когда поймала на себе недовольный взгляд альбиноса.
– Дома.
– И что ела? – не унимался мужчина.
Он усадил сопротивляющуюся землянку на стул, а сам открыл холодильник и занялся приготовлением завтрака.
– Чай с шоколадкой, – тихо шепнула Виола, жутко смущаясь.
Феликс видел, как зарделись её щеки. До чего упрямая девчонка!
– А нормально когда питалась? – Резковато вышел вопрос у мужчины, но она сама виновата – допекла своим молчанием.
– Вчера у тебя, – робко буркнула девушка и грустно вздохнула, когда её желудок опять заворчал.
«Почему нормальную работу не найдёшь?» – чуть не сорвалось с языка Феликса, но он замер, заставляя себя успокоиться. Альбинос вдруг понял, что если бы у Виолы была нормальная работа, то наверняка у неё появился бы достойный мужчина, который и содержал бы её. И времени на творчество у таких дам крайне мало, да и стимула нет. Только нужда толкала творческих людей творить. Нужда разная, а у Виолы глобальная. Нужда выживания. А творческие личности люди по натуре своей ранимые и плохо приспосабливались к реалиям жизни. Слишком открытые душой для этого мира.
Поэтому и удержался от ехидного вопроса. Если бы она занималась чем-то другим, то у него бы не было этой отдушины – её наивных, чистых и трогательных рассказов.
– Тогда поступим так. Я дам тебе кредиток в долг, что бы ты оплатила коммунальные платежи и аренду за жилблок, но взамен ты будешь писать у меня, с девяти утра до шести вечера. Я сплю обычно до обеда после смены, не смей будить, поняла? – строго спросил Феликс у Виолы, ставя перед ней тарелку с яичницей, всё, что смог приготовить на скорую руку.
Девушка счастливо улыбнулась, прижимая к груди вилку.
– Ты доверишь мне нанототоп? – с трепетом прошептала она.
Феликс устало вздохнул, отводя взгляд от счастливой мордашки писаки. Кто о чём!
– Договорились, – сдался манаукец, который обычно работал на компьютере и редко использовал планшет, лишь для чтения и игр.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – заверещала Виола, захлопав беззвучно в ладоши.
– Рано радуешься, – решил осадить разбушевавшуюся землянку альбинос, усаживаясь напротив неё за стол. – Я с тебя не слезу, пока рассказ не будет удовлетворять мои вкусы. И для начала я хочу рассказать тебе, что у каждого уважающего себя начальника в кабинете есть свой собственный отдельный санузел, чтобы подчинённые не видели, сколько раз за день начальник посещал укромное местечко по нужде. Это портит имидж. Зачастую санузел оборудован душем. А у некоторых есть комната отдыха, где начальники спят или снимают стресс разными способами, например тем же массажем. И всё это подальше от глаз подчинённых, даже секретаря. Понятно?
Виола кивнула, уплетая яичницу за обе щёки, быстро заедая хлебом.
– Теперь поняла, – заверила она манаукца, хватаясь за чашку с кофе. – Сейчас исправлю.
– Нет, ничего ты не поняла. Массаж вообще не то, что я хотел увидеть, милая. И раз ты закончила, то подойди ко мне, – приказал Феликс, сам вставая со стула. Ему хотелось немного поиграть, отомстить за своё беспокойство.
Виола покорно подошла к нему и доверчиво взглянула в лицо.
– Дай руку, – попросил альбинос, протягивая свою.
Виола замешкалась, но отважно вложила свою ладонь в его. Вот он час расплаты, а заодно и обучение. Феликс положил тонкую девичью ладошку на свой пах, крепко прижимая другой рукой Виолу к себе, любуясь её испуганно распахнутыми глазами и раскрытым в немом крике ртом.
– Доминика стерва, – быстро зашептал альбинос, чтобы успокоить Виолу, которая дёргалась, пытаясь отобрать свою ладонь. – Ей этот массаж удовольствия не даст. Особенно в исполнении Макса. Она стремится довести его до того состояния, в котором сейчас находишься ты. Чувствуешь разницу между доминантом и сабом? Доминант стремится доставить удовольствие через боль и унижения. Он наслаждается моментом, когда саб достигает пика острых и ярких эмоций. Как ты сейчас. Тебя пугает то, что с тобой происходит. Но тебя всё новое и потаённое дико возбуждает, так ведь, Виола? Признайся себе.
Феликс отпустил землянку, которая с трудом дышала. Девушку трясло от шока, она вылупилась на него потрясённым взглядом, даже не представляя, как сейчас трогательно и притягательно выглядела для манаукца. Её ладошка такая маленькая, что не сумела накрыть полностью пах альбиноса. Какое у неё, наверное, узкое лоно.
– Кхе, кхе, – поперхнулся Феликс своими мыслями и смутился, понимая, что возбуждается. – Я спать. – Решил он избежать искушения любоваться на так и не пришедшую в себя землянку.
Выйдя из кухни, мужчина на пороге оглянулся, чтобы чуть не рассмеяться в голос. Виола подняла свою ладонь и смотрела на её всё еще потрясённым взглядом. Неужели он первый мужчина, которого она трогала за столь интимные места?
Глава 4
Виола
Сглотнув, я подняла взгляд от своей горячей ладони, но Феликса на кухне и след простыл. Это что же сейчас было? Я что же, сейчас касалась этой ладошкой его этого самого? Обалдеть!
Я была в шоке! Я была в смятении! И не знала что делать со своей опороченной конечностью. Может помыть? Да, надо смыть этот обжигающий жар чужой плоти. Даже сквозь штаны обожгло! Да и щёки тоже пылали от стыда. У меня в голове не укладывалось, как так случилось, что я трогала его причиндалы! Пусть через ткань, но я чётко почувствовала твёрдую плоть!
– Сердце, моё сердце. Глазки, мои глазки, – выдохнула я приходя в себя, когда ледяная вода объяла ласковыми струями обожжённую кожу. – Как же это неожиданно, – посетовала я, любуясь, как вода бурным потоком, пенясь, утекала в сток раковины. – Я же чувствовала его твёрдый ствол. Да ещё и такой огромный.
Я попробовала сжать пальцы, вспоминая размеры. Толстая, получается, палка спрятана в штанах порочного Ангела. Интересно, это у всех мужчин, или только у манаукцев?
Хлопнув себя по лбу ладонью, заставила отвлечься от глупых мыслей. Феликс же специально провоцировал меня. Это как с моим пробуждением привязанной к кровати. Тоже мне затейник. Интересно, откуда у него столько опыта? Ещё и тон, словно учитель с учеником общался – менторский. Но, зараза, при этом такой эротичный – опалил мне все нервы. Вообще Крум был весьма горячим мужчиной, и я таяла от его голоса, терялась и не понимала себя, своих мыслей, своих чувств. Я странная рядом с ним. И мне это нравилось. Я словно другая, такая, какой он видел меня. Зрелая писака эротических романов для женщин, которой взять мужика за яйца раз плюнуть.
Меня затрясло, когда я представила себя дерзкой женщиной-вамп, деловито подошедшей к Ангелу и уверенной рукой сжавшей его член.
– Нет-нет, не думать об этом! Не думать! – приказала я себе, отгоняя прочь пробивающую волну дрожи. Это было слишком для меня. Вот только ладошки чесались! Я хотела попробовать сама это сделать!!!
И откуда было знать о подобном Феликсу? Словно он в мою душу заглянул и теперь знал меня лучше, чем я себя. Или я ему спьяну чего только не наплела? Может быть такое? Я призадумалась. Да вроде бы нет. До такого состояния я еще ни разу не напивалась, что бы желать щупать мужские причиндалы. Но почему эта мысль теперь настолько навязчивая?
Очередной раз тряхнув головой, попыталась успокоиться. Сердце уже не стучало так бешено в груди. Приборка помогла прийти в себя и задуматься, а чего, собственно, от меня хотел Феликс, если не массаж и не секс? Просто загадка века!
Для того чтобы найти ответ, пришлось прошерстить тематические форумы и почерпнуть для себя много нового, а также задуматься, откуда у Феликса такие познания в подчинении? На ум пришло озарение, что клубы бывают разными, особенно закрытые. Но придумывать себе ужасы не стала, так как душа требовала творчества, а обещанные кредитки напоминали, что их надо еще и отработать.
Поэтому я удалила проду с сайта, извинилась перед читателями и засела переписывать. Нанототоп, как самый лучший друг и верный соратник, спешил мне помочь, и работа пошла с огоньком. Пальцы порхали, сцена ложилась как по маслу, и Феликсу должно было понравиться. Иначе я просто не понимаю, зачем он заставил меня потрогать его там!
Феликс
Проснувшись к обеду, Энтос поспешно привёл себя в порядок после сна и вышел в гостиную узнать, как дела у его любимой писаки женских романов. Виолетта спала на диване, обняв руками подушку. Нанототоп был включён. Прозрачная панель отображала голубые строки. Совесть опять проснулась не к месту. Мужчина не подумал, что девчонка, наверное, ночь не спала, а он её заставил исправлять текст. Взяв плед из шкафа, он тихо подошёл к дивану, осторожно снял обувь с Виолы, уложил её ноги так, чтобы ей было удобно, и укрыл. Затем, облокотившись о спинку дивана, Феликс полюбовался на спящую землянку. Какая у неё удивительная мягкая кожа, нежного персикового оттенка. Девушка была бледная, но не такая, как манаукцы.
Подавшись вперёд, Феликс склонился над землянкой, попытался понять себя. Она трогала его сердце. Он не мог не думать о ней, беспокоился об этой несносной девчонке. Появление Виолы в его жизни отмело призраков прошлого на задний план, заставляя мужчину жить здесь и сейчас. Словно маленькая звёздочка, она притянула его к себе, заставляя вращаться вокруг неё. Надолго ли? Когда всё закончится и чем? Болезненным расставанием или крепкими дружескими узами?
Прикрыв веки, Феликс опустил голову, давая возможность волосам закрыть обзор, и попытался успокоить сердце. Ему нужно было время для того чтобы разобраться в себе. Страх перед будущим опять вернулся к альбиносу.
Открыв глаза, мужчина устало взглянул на экран. Зачем думать о плохом, когда ты не в силах ничего изменить, и оно свершится? Лучше заняться приятным – почитать о том, что милая девственница придумала в этот раз.
«Доминика приняла душ, прежде чем вызвать к себе Макса. Она встретила его в легкомысленном халатике из чёрного атласа длиной до самого пола. Глубокий вырез практически не скрывал соблазнительные холмы её груди и ложбинку между ними.
Откинув светлую прядь за спину, женщина усмехнулась, когда Макс замер у порога, не в силах отвести восторженного взгляда.
– Скучал? – ехидно спросила она, плавно вставая с кресла, и походкой от бедра приблизилась к своему похитителю.
Макс сглотнул, волнуясь от близости возлюбленной. Мысли путались в его голове, а сердце гулко билось в груди. Кровь горела, ловя отголоски пожара, разгоревшегося в паху. Начальница для него всегда была подобна богине, и сейчас он просто не верил своему счастью.
– Д-да, – сипло ответил Макс, любуясь алой помадой на губах возлюбленной. Его алчный взгляд опустился на полную высокую грудь. Сглотнув, мужчина вновь вскинул взор на лицо Доминики, которая, усмехнувшись, прижала ладонь к его паху и болезненно сжала. Мужчина застонал от возбуждения, так как его член уже набрал силу.
– Вижу, скучал, – самодовольно шепнула Доминика, чуть ослабив захват, и вновь сильно сжала пальцы, любуясь тем, как дёрнулся Макс и прикрыл глаза, молча снося сладкую боль.
– Он настолько большой или мне кажется?
Макс не знал что ответить. Он не считал, что у него большой член, но и не стеснялся своих размеров. Поэтому пожал плечами, боясь не справиться с голосом от бушующих эмоций, которые кружили голову, связно думать Макс уже не мог.
– Раздевайся, я хочу увидеть тебя всего.
– Полностью? – удивлённо ахнул Макс, робко оглядываясь на дверь за своей спиной, но Доминика вновь с силой сжала его член, и мужчина застонал, понимая, что лучше молчать.
– Не заставляй меня ждать, – приказала Доминика и отступила к столу.
Она оперлась руками о столешницу, скрестила ноги, от чего полы халата плавно опали, оголяя половину бедра. Женщина внимательно наблюдала за застенчивым Максом, который робко потянул руки к галстуку.
Чёрная бровь ехидно изогнулась. Алые губы расплылись в улыбке. Прищур скрыл потемневшие от желания голубые глаза. Доминика облизнулась, когда Макс скинул пиджак и стал расстёгивать рубашку. Вещи он аккуратно повесил в шкаф, куда женщина убрала и свой костюм.
Ей нравилась фигура Макса. Подтянутая, без раздутых не в меру мышц. Высокий брюнет был во вкусе женщины, и ей хотелось с ним поиграть.
– Быстрее.
Хлёсткий приказ подстегнул Макса поторопиться расстегнуть брюки, и Доминика пригляделась к натянутой эрегированным членом ткани трусов мужчины. Размер был то, что надо. Но пока не время думать об этом. Нужно сначала объездить жеребца, приручить его. Научить подчиняться.
Когда же Макс предстал перед ней совершенно обнажённым, у Доминики дух захватило от того, насколько мило он выглядел, скромно прикрывая ладошками свой член.
Оттолкнувшись от стола, женщина приблизилась к подчинённому, подняла голову, чтобы взглянуть во встревоженные карие глаза Макса.
– Руки убрал, – приказала она ему спокойно.
Когда же мужчина подчинился, стала рассматривать сочившуюся соком головку члена. Обрезанный, такие часто встречались блондинке. Осторожно тронув подушечкой указательного пальца прозрачную каплю, Доминика растёрла влагу по шелковистой нежной коже головки, наблюдая за тем, как Макс реагировал на её ласку, как он прикусил нижнюю губу, как вздрогнул, стоило женским пальцам с силой сжать твёрдый ствол члена. Доминика плавно стала двигать рукой вдоль пульсирующей в её ладони мужской плоти, наслаждаясь диким взглядом Макса. Он не мог оставаться равнодушным, дрожал, двигал бёдрами, подстраиваясь под движения женской руки. Доминике этого было мало, она прикусила кожу над соском Макса и тот, дёрнувшись, протяжно застонал. Алый след от помады красовался ярким клеймом на его груди, припорошённой короткими волосками.
– На колени, – приказала Доминика, отступая от мужчины, не давая ему кончить. Власть её пьянила, между ног всё уже плавилось, но игра только набирала обороты.
Отойдя к столу, Доминика выдвинула кресло так, что бы между ней и Максом не было преград. Она села, вытянув ноги. Похоть блуждала в её теле, требовала выхода, но женщина лишь стиснула зубы и раздвинула ноги, что бы Макс мог заметить отсутствие нижнего белья под халатом.
– Поиграй с собой, – приказала Доминика Максу. – Смотри на меня и удовлетворяй себя. Я хочу видеть, как ты это делаешь сам с собой. Представляй меня и ласкай себя неистово, но не смей кончать, пока я не дам разрешение”.
Феликс сглотнул и уставился на спящую Виолу. Возбуждение охватило его тело, в паху всё жило своей жизнью и требовало разрядки.
Да откуда в этой невинной землянке такая похотливая фантазия? Он же только заставил её прикоснуться к своей ширинке, а какой мощный эффект! Неужели Виола оказалась настолько способной ученицей? Альбинос был весьма доволен тем, что прочёл, хотя и просил лёгкой эротики, а получил полноценную сцену подчинения, удовлетворяющую его порочную сущность! И это только начало рассказа! Что же будет дальше? Что будет, если он покажет ей нечто большее?
Прикрыв глаза, Феликс досчитал до тридцати, чтобы продолжить чтение. Он хотел узнать, чем закончится сцена. Доминика в ней была истинным доминантом, госпожой, умеющей играть по-крупному.
“Макс, снедаемый похотливым желанием, остервенело стал дрочить, глядя на свою возлюбленную. Сколько раз он делал это, смотря на экран коммуникатора, представляя себе её вживую. И вот его мечта осуществилась, она сидела напротив него. И он видел её киску.
Доминика медленно облизнула пальцы, накрыла ими влажные складочки между ног и круговыми движениями стала ласкать себя. Ярко-алый лак на ногтях гипнотизировал Макса. Он утопал в своих ощущениях, захлёбывался стоном, продолжал яростно дёргать рукой, сдерживая себя, боясь кончить. А Доминика ласкала себя, играла с возбуждённым бугорком клитора, любуясь тем, как багровела головка члена, как испарина покрывала виски и лоб Макса, как жадно блестели его глаза.
Вдруг она резко встала и стремительно сократила расстояние, а затем, сняв туфлю, надавила на пульсирующий набухший член Макса. Мужчина не выдержал, согнулся от накрывшего его болезненного удовольствия, глухо застонал. Выстрелившая сперма испачкала ножку Доминики, и она дёрнула бровью, мягко массируя пальцами ноги всё еще крепкий ствол члена Макса, давая ему излиться полностью.
– А теперь слижи это, – приказала она, приподнимая ногу, окроплённую спермой, к его губам”.
– Твою ж… – хрипло выдохнул Феликс и сбежал в санузел.
Пока не проснулась Виола, он должен был усмирить тело, которое скрутило от пронзительного желания, стоило только представить эту сцену. Глухо постанывая, альбинос, как и Макс, сам себя удовлетворял, прокручивая в голове прочитанные строчки. Слишком проникновенно для него, жаркие воспоминания врезались калейдоскопом в мозг, взрывая нервы. Как же он давно не испытывал подобных эмоций. Настоящее желание. Не профессионально наигранное, а своё собственное.
Стоя с закрытыми глазами и запрокинутой головой, Феликс думал о том, как отблагодарить Виолу за эту разрядку. Тело приятно ныло, мышцы постепенно расслаблялись, а на душе растекалось радостное тепло. Редкие минуты удовольствия и умиротворения.
Опустив голову, Феликс открыл глаза. Виола заслуживала звание любимого автора. Она, несомненно, талантлива. Только ей нужна твёрдая рука, которая вела бы её. Приятно осознавать себя учителем для неё.
Чем же поощрить Виолетту? Женщины любят сладкое. Может, десерт? На языке Энтоса появился сладкий привкус, и манаукец облизнулся. Он представил лёгкий сливочный десерт с кусочками ягод на плоском животике Виолы. И как бы он его слизывал, наслаждаясь вкусом и тонким цветочным запахом её кожи. Он мог бы отблагодарить её очень откровенно и интимно, вот только альбинос боялся, что не удержится и украдёт то, что предназначалось другому.
Включив воду, он смыл следы спермы, оглядел чистые трикотажные домашние брюки, поправил одежду и после взглянул на себя в зеркало.
– Какой же ты извращенец, Феликс, – тихо шепнул он своему отражению.
Какой мужчина не любит секс? Только такой неудачник, как он. Слишком смазливое лицо сыграло с ним злую шутку. Многие женщины на Шиянаре оказались падки на его внешность, а потому и хотели его. За столько лет рабства душа очерствела, а тело работало вне зависимости от чувств и эмоций. Секс превратился в работу, которая не приносила удовольствие. И только чтение напоминало о том, как это должно быть у нормальных людей.
За дверью послышался протяжный болезненный стон. Писака женских эротических рассказов, похоже, вернулась из мира грёз.
Размяв шею, Феликс бросил последний взгляд в зеркало, отмечая совершенно бесстрастное лицо. Девчонка не должна догадаться о том, как бурно среагировал Энтос на её фантазию.
Спокойной походкой манаукец вышел в гостиную, где Виола разминала спину, делая наклоны из стороны в сторону, даже не удосужившись встать с дивана.
– Выспалась? – уточнил он, а Виола вздрогнула, испуганно оглядываясь назад.
– Ты меня напугал. Ты чего подкрадываешься? – возмутилась она в ответ, нервно приглаживая волосы пальцами.
– Я не подкрадывался, – мягко возразил альбинос, затем бросил взгляд на открытую страничку рассказа «Порочная плоть». – Я пока готовлю обед, ты уберёшь из текста члены.
– Чего убрать? – не поняла его Виолетта, оглядываясь на нанототоп.
– Члены, – усмехнулся мужчина и подмигнул растерянной землянке. – Их слишком много. Завуалируй.
– В плане их слишком много? Что тебе не нравится в слове «член»! – рассердившись, землянка грозно сдвинула брови.
– Мне нравится, а вот читательницы натуры тонкие, могу и не простить. Так что парочку членов точно нужно убрать. Займись этим и можешь выставить текст на сайт.
Альбинос чуть не рассмеялся, когда вошёл на кухню под звуки настоящего рычания.
– Члены ему не нравятся. Нормальное слово. Фаллосом, что ли, заменить? Феликс?! – крикнула Виола.
Альбинос, разглядывая внутренности холодильника, раздумывая, чем накормить голодную, от того, наверное, и злобную писаку слезливых женских романов, которая не понимала, что портить имидж и распугивать читательниц крепкими словечками не стоило, громко ответил из кухни:
– Фаллос ещё хуже. Плотью замени. Будь нежнее, ты же девочка, – насмешливо закончил Феликс, прислушиваясь к сердитому сопению из гостиной.
– Но это же эротика!
Мужчина усмехнулся, слушая возмущённые вопли землянки. Очень голодная, вон как голосок прорезался.
– Ты не Алана Фреш, а Виола Эйлонская! – с достоинством ответил он ей, доставая нарезанное мраморное мясо в герметичной упаковке.
– Я знаю, как меня зовут, – буркнула за его спиной девушка, и Энтос обернулся.
– Если знаешь, то должна понимать, что твой конёк нежность, а не дрянные словечки, от которых некоторых твоих преданных читательниц выворачивает. Поверь, женщины не любят член так, как мужчины. И они с большим трепетом относятся к своему телу. Поэтому замени парочку жёстких членов на более мягкую плоть.
Виола потупила взгляд и хихикнула, затем подняла взор голубых глаз на манаукца и тихо спросила:
– Интересно, а кто-нибудь, как мы, ведёт подобные разговоры? Член, плоть.
– Думаю да. Неужели ты думаешь, что во всей Вселенной только нас двоих интересуют постельные сцены? Поверь, озабоченных и пошлых людей полно, каждый второй думает о сексе.
– Например, унжирцы, – согласилась с ним землянка. – Я общалась с одним. Так достал своим обменом генами.
Феликс улыбнулся девочке, представив эту картину. У вольных мыслителей своя правда, и смысл их жизни совершенно иной, отличный от других рас ССР.
– Да, ты права. Вот они, я уверен, точно ведут подобные беседы, только в несколько другом ключе.
Глаза Виолы заискрились от смеха, а открытая улыбка заставила сердце альбиноса забиться быстрее. Землянка, развернувшись на пятках, отправилась в гостиную, а манаукец вздохнул, провожая её взглядом. Нужно что – то делать с этой странной тягой. Может, поцеловать её?
Феликс поморщился, осознавая, насколько глупа эта идея. Слишком велик соблазн вовремя не остановиться. Хотя можно и спросить.
– Виола, а ты целовалась с кем-нибудь?
Виола
Вопрос Крума застал врасплох. Я только – только расправилась с лишними членами, а тут тебе новое потрясение. В чём подвох? Он что, мысли мои читал? Как он узнал, что я думала постоянно о его губах, о его улыбке, о его поцелуях? Откуда? Может, он и вправду из этих, из медиумов?
– А к чему вопрос? – робко уточнила я.
От переживания сжала подол юбки, слепо воззрившись на экран нанототопа. Из кухни не доносилось ни единого звука, словно Феликса там нет. И вот когда уже отчаялась услышать ответ, он вдруг решил отозваться:
– У тебя поцелуи скучные.
Что? Что он сказала? Как это скучные? Да он даже не пробовал со мной целоваться, что бы подобное утверждать!
– Что значит скучные?! – возмущение переполняло мою душу. Ещё одно такое высказывание в мой адрес и я точно ему всё лицо расцарапаю!
– Для такого рассказа я имею в виду, – крикнул Феликс, а я сразу сдулась, удивлённо моргнув. – Для девственниц самое оно, а вот для «Плоти» точно не подойдут. Это я так, на будущее. Ты же планируешь в этом рассказе поцелуи?
– Конечно, – немного успокоилась я, понимая, что замечание альбиноса весомое. Нужно не забыть.
– У тебя что дальше по сцене? – продолжил общение через стену манаукец, а я устала кричать и, прихватив планшет, перебралась за кухонный стол.
Альбинос огромным острым ножом на разделочной доске чёткими плавными движениями нарезал мясо безупречно тонкими кусочками и продолжал мне улыбаться, искрил хитрым прищуром.
– Так что потом? – допытывался альбинос, а я пожала плечами.
– Не знаю пока, – недовольно нахмурилась. Повторять сцены не хотелось, да и времени подумать еще хватало. Посмотрю на тематических форумах и сайтах, что-нибудь да придумаю. – Ты мне, Феликс, лучше скажи, а если женщина доминант, то она занимается сексом только сверху?
– Обычно, но это не правило. Просто в такой позе она контролирует процесс.
– А-а-а, – протянула я, делая себе зарубку на будущее. Значит, только сверху. Мне казалось это утомительно – постоянно контролировать процесс. Этак никакого терпения не хватит.
– Доминант всегда контролирует процесс, – зачем-то повторил Феликс, отвлекая меня от правки текста.
– А ты откуда столько знаешь про доминантов и сабов? – вырвалось у меня прежде, чем я подумала. – Ой, прости. Точно, у вас же на планете матриархат. И что, там всё так жестоко?
