Текст книги "Место нашей любви (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Да, Джохар, – недовольно буркнул Вик.
– Поздравляю! – раздался из динамика весёлый голос лучшего друга. – Даже первая леди не додумалась так объявить о своем намерении искать покровительства у президента. Её стихи ничто по сравнению с этим.
– Спасибо, – сухо ответил Викрам, наклонив голову и по-новому глядя на картины.
– Как она объяснила тебе цвет глаз? – уже серьёзнее спросил Джо. – Надеюсь, она не сравнила тебя с землянином. Сам понимаешь, это открытое оскорбление, и ей придётся за него ответить.
– Я её ещё не спрашивал, но обязательно уточню, – пообещал Вик, подходя к монитору, где давала интервью художница. – Красиво рисует, да и сама миниатюрная, – заметил друг.
– Но это не она. Ничего не понимаю, – мужчина вновь пробежался глазами по картинам, потом взглянул на фамилию девушки. Зарываясь рукой в длинные смоляные волосы, манаукец пытался понять, как такое может быть. Холодный взгляд вглядывался в молоденькое лицо. Вик напряжённо слушал каждое слово художницы. Это точно не та, что следила за ним уже больше недели. И тут девушка помахала рукой, тепло улыбнулась в камеру и передала привет своей сестре.
– Даже, если это не она, то для всех именно эта землянка объявила тебя своим покровителем, – рассудительный голос друга, вторил мыслям самого Викрама.
***
Набрав номер сестры, я уединилась в маленьком закутке над биосадом, разбитом для выращивания овощей и фруктов. Стоя на балкончике, опёрлась о перила, рассматривала яркие соцветия экзотических растений. Длинные гудки закончились и я, наконец, услышала счастливый голос сестрёнки.
– Линда, ты произвела фурор! Ты взорвала общество! Ты не представляешь, как я счастлива! – закричала в трубку Ната.
– Я труп, – спокойно ответила я ей. Сестра напряжённо замолчала, а я повторила, чтобы она не думала, что ослышалась.
– Я труп, Ната! Труп! Как ты могла!
– Да что я сделала-то? Ты же всегда мечтала о собственной выставке! Что не так?
– Натка, меня манаукцы прибьют. Ты же понимать должна была. Они такое не прощают!
– Я его под землянина заделала. Никто из посетителей не догадался.
– Так у вас там и нет манаукцев, кому догадываться, Ната! – вскричала я на пустоголовую сестру.
– Я же как лучше хотела. Учитель сказал, что у тебя талант, и даже купил картину. И вообще, их уже все раскупили. Ты богата, Линда.
– Чёрт, только этого не хватало, – взвыла я, прощаясь с жизнью. – Кто купил?
– Не знаю, – недоумённо ответила сестра, грустно вздыхая.
– Ната, ты хотя бы посоветовалась, – устало пробормотала я. – Короче, для всех, кто бы ни спрашивал, это наш сосед Петька, который улетел в свободный поиск пригодной планеты.
– Хорошо, а поверят? – спросила Ната.
– Боюсь, что уже нет, – громко ответил за меня сильный мужской голос.
От страха у меня коммуникатор выпал из рук и упал бы вниз, но его ловко поймала мужская, очень знакомая рука. В большой ладони мой женский коммуникатор казался игрушечным. Я видела, как огромный палец нажал на малюсенькую розовую кнопочку, включая громкую связь.
– Ой, а это кто? – послышался голос сестрёнки из динамика коммуникатора. У меня язык к нёбу прилип. Я даже зажмурилась, до того страшно стало. Тихий смех прошёлся по напряжённым нервам, заставляя реагировать каждую клеточку моего тела. О, Создатель, вот это голос! Мягкий, с хрипотцой, как я люблю.
– Я тот самый сосед Петька, который бороздит просторы бескрайнего космоса в поисках обитаемых планет.
Манаукец не прижимался ко мне, но стоял так близко, что я чувствовала жар его тела. Если дёрнусь, то точно соприкоснусь с ним.
– Ой, так ты существуешь! Я думала, что Линда это просто так говорит. Привет, Петь, меня зовут Натали. А моя сестра далеко, и мы не договорили, – щебетала сестрёнка, не чувствуя, что верно и быстро закапывает меня в могилу. Открыв глаза, проверила, что всё ещё стою на балкончике, а не падаю вниз. Жалобно глядя на свой коммуникатор, протянула руку, чтобы отобрать свою собственность, но тихий смех, вновь раздавшийся над самым ухом, остановил меня.
– О, конечно, она здесь. Вырывает аппарат из рук! – насмешливо ответил ей модифицированный. Я почувствовала, как платок с головы стал скатываться вниз, открывая мою макушку. Превратившись в соляной столб, я думала только, как бы его не спровоцировать.
– Линда, это кто? – громко вскричала Ната, уверенная, что я забрала коммуникатор. – Что за Петька? Конспираторша. Колись, малая. Ты же говорила, что на картинах манаукец. Только не говори, что обманула.
Мужчина толкнул меня в спину, призывая к ответу. А я молчала, борясь с приступом тошноты. Медленно обернулась, встречаясь с насмешливым взглядом красных глаз. А вблизи он ещё интереснее и грознее. Мне точно конец! Он протянул к моему лицу руку, и я опять зажмурилась. А манаукец осторожно стал вытаскивать мои волосы из-под платка, укладывая их мне на плечи. Сначала с одной стороны, потом с другой. Я приоткрыла один глаз, когда Натка заголосила, как резаная:
– Ты ещё там или нет? Линда, я всё маме расскажу о том, что у тебя появился парень, а ты нам его не показываешь.
– Не смей! – вырвалось у меня. Ещё только разговора по душам с мамой мне не хватало для полного счастья. Нонарцев я уже наслушалась, но отповедь от родительницы будет во сто крат заунывнее. Те хоть абстрактно давили, а маман будет бить прицельно по самым болезненным точкам.
– Наталья, вам придётся признаться, что это картины вашей сестры, – ласково сказал мужчина, с пристальным вниманием рассматривая меня, словно я дивный зверёк. Да, я маленькая белая и пушистая кошка, которая от страха кому-то определённо глаза выцарапает.
– Ой, опять ты, – возмутилась Натка.– Так я давно ей говорила, чтобы она под своим именем выставлялась. У неё талант! Так нет, пошла в послы. А вы ей кто будете?
– Ната, – одёрнула я сестру, но мужской указательный палец, прижатый к моим губам, не дал продолжить.
– Ладно, ладно. Сейчас и скажу, пока журналисты не разошлись. Только потом не ной: "Зачем ты это сделала! Опозорила меня на всю галактику!" – передразнила сестра, очень качественно спародировала мои интонации и отключила связь.
Я нахмурилась, а мужчина беззвучно смеялся. Палец он убрал и теперь опирался рукой о перила, к которым я прижалась спиной, пытаясь отодвинуться от опасного собеседника.
– Попались, – прошептал он.
– Извините, – ничего другого мне в голову не пришло.
Глаза мужчины расширились от изумления. Он задумался на несколько секунд, а потом спросил:
– Почему вы меня рисовали? Нас много было, а на картинах только я.
– Вы лучший.
– Вот даже как, – заулыбался манаукец, а я мысленно себя поздравила с правильным ответом. Да, мужчины любят лесть. Так что стоит продолжать в этом же направлении.
– Да, у вас идеальная фигура, – прошептала я, следя за его реакцией. Густые брови сошлись на переносице, взгляд стал колючим. Не туда завернула, Линда. Исправляйся.
– И глаза, – с трудом пролепетала, борясь с сухостью в горле. Морщинка разгладилась, губы чуть дрогнули.
– У вас очень выразительные глаза, – прокашлявшись, прошептала я.
Мужчина придвинулся ближе, впечатывая меня в острые перила. Не выдержав, я взвыла, и тут же оказалась бережно отброшена от края подальше. Удивлённо обернулась на мужчину, который провел ладонью по выступающему краю перил.
– Почему вы сразу не сказали, что вам больно? – накинулся на меня мужчина, стоило его руке закончить проверку.
– Что? – опешила я, не понимая, чем он недоволен.
– Вам же было больно! А вы не сказали и терпели! Вы же такая хрупкая, я мог вам навредить! – гневно отчитал меня мужчина, только я не поняла за что.
Призадумавшись, пришла к выводу: я виновата в том, что родилась землянкой. Ах, я коварная!
– Извините, – прошептала в своё оправдание.
– Опять извиняетесь, – горестно вздохнул модифицированный, и почему-то осуждающе на меня посмотрел.
– А что не так? – взвилась я, не понимая, чего ему от меня ещё надо.
– Ну как же! Ведь вы, земляне, любите приказывать. А где ваша надменность? Где скривленные от отвращения губы?
Я испуганно отпрянула от сумасшедшего.
– Вот опять! – вздохнул манаукец. – Вам никто не говорил, что вы очень странно реагируете на представителя нашей расы?
Я замотала головой, медленно отступая назад.
– О нет, Линда, я вас ещё не отпускал, – предупреждающе сказал мужчина, оскалившись в хищной ухмылке.
– Так скажите, что вам надо от меня, и я пойду. У меня ещё куча дел!
– Скажите правду, почему я? – настаивал мужчина. Он стоял, сложив руки на груди, глаза сощурил и выжидал, когда я признаюсь. Раздумывать в таких условиях очень сложно, голова начинает глупости придумывать. Поэтому решила открыть ему страшную тайну, раз сам не понимает.
– Вы мне понравились! И вообще, я спешу,– выпалив это всё на одном дыхании, я развернулась и готова была трусливо сбежать, когда услышала соблазнительное предложение, от которого все мысли из головы разлетелись на радостях.
– А продолжить меня рисовать вы не желаете?
Медленно обернулась к нему лицом, не веря своим ушам. Мужчина облокотился на перила, насмешливо глядя на меня с хитрым прищуром.
– Хочу, очень хочу,– выдохнула я, и замерла в ожидании ответа.
– Вечером встретимся, – спокойно ответил мужчина, оттолкнулся от перил и лёгкой походкой прошел мимо меня, застывшей в изумлении. Я не верила своему счастью. Меня не только не убили, но и царственно разрешили рисовать! Сегодня вечером я вновь... ой, ой, как сегодня вечером!
– Постойте, я сегодня... – выкрикнула я манаукцу, но его и след простыл. – Чёрт, да что за невезение! Люся, Люся! Да что же делать-то! – хотелось завыть от досады. Я же не успею всё приготовить. Хоть сбегай с практики, но этого точно делать нельзя. Сунула руку в пустой карман, вспоминая, что коммуникатор был в руках у модифицированного. Осмотрела закуток в поисках розового аппарата, но нигде его не нашла. Получается, манаукец его забрал! Ой, у меня же там фотографии не для всех.
***
В большом зале я должна была расставить стулья вдоль длинного стола, будто у нонарцев роботов нет. Вадик подмигивал мне все время, царственно сидя в кресле председателя. В руках он держал планшет, глядя на одну и ту же страницу, а ведь должен был прочитать триста пять.
Такими темпами у него подмигивание скоро в привычку войдет, и не докажешь, что это не нервный тик.
У него на сегодня задание ознакомиться с регламентом проведения встреч межрасовых делегаций. Я уже прочитала за него этот документ, потом кратко пересказала ему, и теперь занималась своей женской работой. А за это время парень приготовил ловушку для унжирца. Даже показал. В маленькой уютной комнате подсобного помещения стоял столик, накрытый на две персоны. Палочки уже источали коварный аромат. Бутылка дорогого вина стояла в ведре со льдом. Никогда не понимала любовь Люси к шипучкам, но подруга уверяла, что это самый лучший напиток для соблазнения.
– Линда, ты очень красивая, – я уже сбилась со счета, в который раз он произнёс эту фразу.
– Ва-а-а-а-дик, я не в твоё-ё-ём вкусе-е-е, – пакостно улыбаясь, стала тянуть гласные, зная, как он этого не любит. – Ма-а-а-аленькая, ху-у-у-удая и брюне-е-е-етка.
– Перестань, Линда. Как ты только умудряешься так противно говорить, даже по нервам бьет, – остановил меня юноша, передёргивая плечами.
– У меня отличные были учителя. Вадик, ты бы голову проветрил, а то надышался знатно, – посочувствовала парню, который продолжал меня поедать взглядом.
– Да я правду говорю. В этом сером одеянии ты такая сексуальная.
Со всей силы я бросила стул, возмущённо воззрилась на него, гневно закричав: – Хватит! Палку-то не перегибай!
Растянула подол балахона в разные стороны, демонстрируя ему мышиный наряд со словами:
– Что тут может быть сексуального?
– А ты нагнись – опишу! – с придыханием прошептал парень, чуть подаваясь вперёд и облокачиваясь на стол.
– Пошляк! – припечатала его и вышла из зала. Но далеко не успела уйти, в коридоре столкнулась с послом Оторуном Какханом. Тот, завидев меня, надменно взмахнул рукой, приказывая остановиться.
– Практика-а-ант Но-о-овик, я нашел вам рабо-о-оту, раз зде-е-есь все гото-о-ово. Иди-и-ите в часо-о-овню, там надо помо-о-очь в очище-е-ении церемониа-а-ального напи-и-итка.
Я кивнула и, развернувшись, пошла в обратную сторону. Проходя мимо открытого входа в зал, увидела, как мне помахал ручкой Вадик, ехидно ухмыляясь. Не удержалась и показала ему средний палец, благодаря его за сопереживание. Но стоило мне войти в часовню, как я поняла, какую свинью мне подложил жабёныш.
Церемониальный напиток готовился пять часов. И сейчас нонарцы приступили к его приготовлению. Главная жрица сунула мне в руки рецепт, а сама стала рассказывать, какая это честь для меня, так что я должна от зависти к самой себе сдохнуть. И она будет не против, если это произойдёт со мной прямо сейчас. Но не это меня развеселило, а то, как она мне снисходительно сказала, чтобы я не расстраивалась, но ингредиенты мне нельзя трогать руками. Как же это я переживу? Просто не представляю! Выучив несложный рецепт, нервно поглядывала на часы, которые упорно говорили, что вечер уже наступил, а я всё ещё здесь. Дверь открывать было нельзя до самого конца церемонии. Ингредиенты, которые в основном состояли из трав, были очень пахучими, и от них разболелась голова. Нонарцы бубнили мантры, я нервно расхаживала вдоль стен. До конца моих мучений оставался целый час. Тренировка у манаукцев уже началась. По моим расчётам Люся в данный момент должна вести своего унжирца на свидание по длинным коридорам станции. А я заперта с нонарцами. Хорошо, если Вадик смотрит по коммуникатору, что творится в подсобном помещении и радуется.
Время медленно тянулось. Я никак не могла взять в толк, зачем сидеть вокруг золотой чаши и петь монотонные песнопения. Никаких чудес не происходило. Вода оставалась водой, если не считать того, что она остывала медленно и верно, а я закипала. Как только назначенные пять часов прошли, и дверь открылась, я, распрощавшись с жабами, помчалась со всех ног на поиски Вадика. Он нашелся в общей столовой. Ржал, как конь, в окружении пяти сокурсников, показывая пальцем в коммуникатор. Подскочив к ним, заглянула Вадиму через плечо. На экране в страстно сплетенных телах опознала унжирский тощий зад, и чьи-то толстые ноги, сцепленные за спиной счастливчика. Столик ритмично раскачивался, с трудом удерживая влюбленных. Звука не было, но мне и этого было достаточно, чтобы, радостно улыбаясь, со всех ног пуститься к себе в комнату переодеваться. Люси в нашей комнате не оказалось, в столовой я её тоже не видела. Странно, куда она могла пропасть? Ладно, потом спрошу, как всё прошло. Сбросив с себя ненавистный серый мешок, раскрыла шкаф, доставая удобные голубые брюки и тунику в тон. Схватила альбом и опять на всех парах пустилась бежать. Надо было успеть, я же себе не прощу, если упущу такой шанс. Ещё никогда никто добровольно мне не позировал! Никто! А тут такое событие: манаукец сам вызвался!
***
Я спешила, наплевав на конспирацию. Не таясь, вставила ключ дрожащей рукой, провернула на два оборота, толкнула дверь. Ворвалась в пустую каморку и поняла, что опоздала. Его не было в зале. Свет выключен, зал пуст. Слёзы застлали глаза, альбом выпал из ослабевших рук. Уткнувшись лбом в стекло, смотрела невидящим взглядом вниз на разноцветный матовый пол, мысленно проклинала нонарца. Столько времени отнял! Из-за него упустила такой шанс! Вдруг моего слуха коснулся чуть слышный шорох открываемой двери. Резко развернулась и увидела фигуру манаукца, стоящую в проеме. Быстро стёрла слёзы со щёк. Он пришел, он всё же дождался меня. Зайдя внутрь, мужчина прикрыл за собой дверь, прислоняясь к ней спиной.
– Вас кто-то обидел? – осторожно спросил модифицированный. Под его внимательным взглядом почувствовала себя такой плаксой. Ну, подумаешь, не встретились бы, и чего я так разнервничалась? Может у него тоже дела неотложные, а тут я. Обычно, мужчины меня никогда не ставили на первое место. Я всегда уступала гонкам на флаерах, хоккею, футболу и прочим очень важным мужским делам.
– Я думала, что вы ушли, а меня задержали на работе. Спасибо, что дождались, – радостно улыбнулась и поблагодарила его, поднимая альбом с пола.
– Да, я уже собирался уходить. Но вот, решил заглянуть и проверить, а тут вы, – как-то нерешительно произнёс мужчина. Так удивительно видеть его таким смутившимся, обычно он уверенный в себе, резкий. А тут надо же, так неожиданно. Рассматривая манаукца, поймала себя на мысли, что так и не узнала его имя.
– А как мне к вам обращаться? – решилась я познакомиться с ним.
– Викрам, – глухо отозвался он, осматриваясь по сторонам.
– Линда, – я подошла к нему и протянула руку для пожатия. – Хотя это вам известно.
Мужчина удивлённо взглянул на протянутую ладонь, осторожно взял, слегка пожимая её. У него такая горячая рука! Мои ледяные пальцы тут же стали отогреваться.
– Итак, где мне встать или сесть? – приступил к делу мужчина, отпуская мою ладошку. От робкой улыбки у него на щеках образовались едва заметные ямочки. В изумлении глядя на это чудо, у меня помутнение в голове приключилось, потому как другой причины своему поступку я не нашла. А всё он виноват. Нечего было ему так на меня смотреть, у меня даже дыхание перехватило от его жаркого взгляда, милой улыбки.
– А можно я вас потрогаю? – вырвалось у меня, прежде чем я сообразила, что сказала. Поднять алчный взор от зелёной футболки, туго обтягивающей торс манаукца, не было сил, он как будто приклеился к ней.
– Да не вопрос, – легко согласился Викрам и одним движением снял футболку, откидывая её в сторону. Всё, я пропала! Руки мелко задрожали, сами потянулись к нему. Манаукец словно весь сделан из камня, очень гладкого и тёплого камня. Мои пальцы легко скользили по упругим бугоркам, запоминая каждый изгиб. От возбуждения во рту пересохло. Чувствовала, как перекатываются мышцы под моей ладошкой. Восхищалась идеальными линиями. Это самое лучшее, что когда-либо видела. Какая мощь скрывалась под этой светлой кожей, настолько светлой, что сквозь нее видны вены.
Я не могла никак остановиться и увлечённо гладила широченные грудные мышцы, краем уха прислушиваясь к прерывистому дыханию мужчины. Мой жадный взгляд остановился на темных кружках сосков, которые сжались от холода. Так забавно! Хотела потрогать, чтобы узнать, какие они на ощупь, но в последний момент отдёрнула руку, решив не искушать себя ещё больше. Вместо этого, сдерживая судорожный вздох, медленно опустила ладонь на пресс. Почувствовала, как втянулся живот под ней, и услышала, как медленно выдохнул мужчина. А я пьянела от вседозволенности, которой сейчас обладала. Кубики, мои любимые кубики, как я же вас люблю рисовать, прорисовывая каждую линию, добавляя тени, чтобы придать вам объём. Как я мечтала вас целовать, зацеловывать. Вот они мои родимые, все на месте, как я и представляла. Ни капли не обманули мои ожидания. Пересчитала их, удовлетворённо вздохнула – все восемь на месте. Замерла, когда пальцы коснулись жёстких коротких волосков. Они образовывали сексуальную тёмную дорожку. Манили заглянуть туда, где брюки были туго затянуты кожаным ремнем. Облизнувшись, медленно выдохнула, отгоняя непристойные картинки того, что прячется в зарослях этих самых тёмных завитков. Решила не усугублять своё состояние, пребывающее и так уже в крайнем перевозбуждении. Но я ведь художник, и смотрю сейчас на него с точки зрения эстетической красоты. Чтобы хоть немного успокоиться, обратила своё внимание на самый обычный пупок, такой же, как у нас. Видимых отличий от землян в телосложении манаукцев я пока не заметила, если не считать эти изумительные формы. Эти безупречные линии, к которым так хотелось прикасаться. И всё же я не удержалась: провела по краю окружности пупка, запоминая каждую чёрточку, которая потом ляжет на белый лист.
Взглянула в глаза мужчине и поразилась тому, как сильно расширились его зрачки, заполняя практически всю алую радужку. Крылья носа раздувались от того, что дышал манауканец тяжело и прерывисто. Что-то в его взгляде заставило меня смутиться и я, опустив голову, не придумала ничего лучше, как спрятаться от такого пристального внимания.
Перейдя за спину, погладила сильную руку мужчины, представляя, как он ею крепко сжимает меч. Как красиво напрягаются мышцы бицепса. Но все мысли отошли на задний план, когда перед моим взором предстала она – широкая, бугристая спина. Я готова была ее расцеловать! Дыхание у меня участилось, ладошки вспотели. Обтерев их о брюки, осторожно прижала обе ладони, в блаженстве прикрывая глаза. Наконец-то, она под моими пальцами. Представила, как утыкаюсь носом в прожилку позвоночника, как прокладываю цепочку поцелуев. Прижимаюсь грудями к его коже, обхватывая руками упругую грудь. Распахнула глаза, отдёргивая руки. Что я творю! Судорожно вдохнула воздух, с трудом сдерживая слёзы, готовые сорваться с моих ресниц. Как теперь рисовать, когда кровь бурлит, а сама еле на ногах держусь? Когда хочется накинуться на натурщика и сделать его своим, клеймить его засосами, чтобы алели на белой коже печатями моей собственности.
Стою, смотрю, как зачарованная, на его спину, словно на большой холст, представила, как красиво ложатся на неё яркие краски замысловатыми завитками в виде парящего дракона или притаившегося тигра. Слишком ярким вышло видение, очень соблазнительным. Громко сглотнув, выдохнула и отвернулась. Взять себя в руки после такого взрыва гормонов оказалось очень сложно. Закрыв глаза, привела мысли в порядок. Что этот мужчина со мной делает? Никогда такой бурной реакции у себя не замечала, а тут как... влюбилась... Не может быть, не верю. Этого не может быть! Судорожно вздохнув, отогнала глупые мысли. Нет, я не хочу становиться сумасшедшей влюбленной дурочкой. Мне ещё рано.
Обернувшись к терпеливо поджидающему меня мужчине, чуть охрипшим голосом произнесла:
– На сегодня всё, одевайтесь.
Манаукец чуть обернулся, пристально глядя на меня. А потом я услышала:
– Всё? Тогда теперь моя очередь. Раздевайтесь.
Сердце ухнуло куда-то вниз, я замерла как кролик перед удавом.
– Что? – поражённо переспросила у него, отступая назад. Лукавая улыбка коснулась его губ, он медленно шагнул ко мне, соблазняя голосом:
– Вы утолили свой интерес, теперь моя очередь утолять свой. Я хочу потрогать вас, так, как это делали вы. Равный обмен?
Какой равный? Хотелось у него спросить, но язык прилип к нёбу. Ситуация вновь повторилась. Он наступал, а я искала пути к отступлению. Как ему отказать? Какую придумать причину для отмазки? Что же придумать? Сбежать? Да, точно, сбежать! Развернулась, но и шагу не успела сделать, как оказалась прижата к двери его горячим телом. Больно не было, нет! Было страшно! Страшно возбуждающе!
– Я обещаю, что позволю себе ровно столько, сколько позволили себе вы. Ничего лишнего, даю слово, – жаркий шепот шевелил волосы на затылке. Дрожь возбуждения пробежалась по телу от макушки до самых пальчиков ног. Уклоняясь от горячего дыхания, склонила голову. Замычала от удовольствия, когда нос манаукца прошёлся вдоль моей шеи, будоража кровь своим тёплым дыханием. Когда почувствовала, что туника стала медленно подниматься вверх, испуганно замерла. Он задрал ее, стягивая рукой на моих запястьях, своеобразно пленяя меня. Надеть тунику обратно не давал мужчина, поэтому, вывернув руки, сбросила её на пол. Но сдвинуться не могла из-за просунутого между ногами колена манаукца.
Тихий смех заставил обернуться к нему лицом и попасть в плен жаркого взгляда красных глаз, хотя сейчас они у него стали чёрными. Попыталась отстраниться, но его горячие пальцы начали легко порхать по моей спине, вырисовывая замысловатые круги. А я таяла. Просто таяла, тяжело дыша и выгибаясь под этой чуткой лаской. Прикрыла глаза, уже не смея ему препятствовать. Танец закончился, пальцы остановились между лопаток. Я напряженно посмотрела мужчине в глаза и вздрогнула от коварной улыбки, растягивающей его красивые губы. Когда его пальцы смело расстегнули замок бюстгальтера, я поняла, почему он так усмехался:
– Только то, что вы позволили себе, – прошептал манаукец. Он плавным движением обнял двумя руками мои груди, пролезая под ажурные кружева. Задохнувшись от острого ощущения, попыталась скинуть его ладони.
– Не надо, прошу, – взмолилась я, чувствуя, что уже не в силах сопротивляться. Тело предательски заныло, ноги ослабли. Откинулась ему на грудь, закусив губу.
– Вам так противно, что вас обнимает модифицированный? – холодный голос мужчины отрезвил мою хмельную голову.
– Противно? – переспросила, облизывая пересохшие губы. – Не из-за этого. Всё наоборот.
– Наоборот? – теперь его черёд был недоумевать, но хоть от грудей отцепился, и дышать стало легче. Кивнула, борясь с собой. Да что у меня за реакция на него? Как будто меня раньше не трогали за грудь. Да и чего я размечталась? Он сказал, что позволит только то, что я себе позволила. А я девочка скромная и ничего лишнего себе не разрешила.
– Забавно, – выдохнули мне в шею, от чего выгнулась, закрывая от наслаждения глаза. Да что он творит-то? Я же сейчас в ногах у него валяться буду! Горячие ладони легли мне на плечи, медленно спустились вниз до запястья. Он осторожно развернул меня спиной к себе и взял мои руки, заставляя упереться ими в стену. А сам стал убирать мои длинные волосы набок, перекидывая их на грудь.
– У вас такая тонкая кость, – задумчиво произнес мужчина, проводя пальцем вдоль позвоночника вниз, – как у птенчика.
Я, как кошка, выгибалась под его рукой, готовая в любой момент заурчать.
– И кожа бархатистая, приятная на ощупь, – продолжал свои исследования манаукец, не понимая, что творит со мной. – И голос у вас красивый, особенно когда стонете.
От такого сомнительного комплимента попыталась вырваться, но куда мне там. Тихий смех раздался за спиной, а сильные руки крепко прижали к обнажённой груди мужчины.
– Жаль, времени мало, я с большим удовольствием продолжил бы наше увлекательное знакомство в более располагающей обстановке. Так что завтра вечером жду вас на этом же месте. Договорились?
Издевательские нотки были настолько обидны и унизительны. Закусив до боли нижнюю губу, кивнула, закипая праведным гневом.
– Я буду ждать, – прошептал модифицированный и, наконец, отпустил меня. Поправив бюстгальтер, вздрогнула, когда мне помогли его застегнуть. Резко развернувшись, хотела взглядом прожечь в нем дыру, но он даже не смотрел на меня. Нагнулся за своей футболкой. Поискала свою тунику, и нервно дергая её, надела. Сдерживалась из последних сил, чтобы позорно не разреветься у него на глазах.
– До завтра, Линда, – сказал мне манаукец, проходя мимо. Дверь беззвучно за ним закрылась, а я высказала на родном русском всё, что так сильно хотелось, посылая наглеца во все дыры, припоминая его родословную и желая ему вечного стояка напоследок. Выдохнувшись, мстительно сощурилась. От меня безнаказанным ещё никто не уходил. Он ещё узнает, что такое неудовлетворенность. Я заставлю его мучиться. Он ещё умолять меня будет... Хотя почему это именно меня? Есть наказание и покруче для таких самовлюбленных типов, его уже сполна оценил на себе унжирец.
ГЛАВА 2.
Викрам нервно расхаживал по своей комнате, разминая плечи и руки.
– Ну? – требовательно спросил Джохар.
Мужчина обернулся на вспыхнувший экран.
– И тебе привет, друг, – недовольно сказал ему Вик, намекая, что тот опять забыл о воспитании.
– Привет, – поздоровался Джо и добавил, – давай, рассказывай.
– Нечего рассказывать, – отмахнулся от него Вик, начиная приседать.
– Друг, а ты чего это делаешь? – ехидно спросил Джо, глядя как голова собеседника то появлялась, то опускалась за пределы экрана.
– Восстанавливаюсь, разве не видишь.
– Вижу, поэтому и спрашиваю, – потешался над ним друг.
Вик выпрямился, глубоко вздохнул и расстроенно зарылся руками в волосы.
– Я так и не понял шпионка или нет, – признался он.
Джо печально глядел на растерянного начальника службы безопасности.
– Почему? – спросил он, понимая, что Вик готов к разговору.
– Вот скажи, у тебя такое было? Ты проводишь рукой ей по спине, а она стонет?
– Ты применил силу? – восхитился друг, его красные глаза восторженно заблестели.
– Нет, Джо. Она томно так застонала. Я еле сдержался, чуть там не сделал её своей.
– Подожди. Как это томно? – не поверил друг, внимательно глядя на расстроенного Вика.
– А вот так. Со мной впервые такое. А ещё она плакала.
– Ты что, бил её? – пораженно воскликнул Джохар, не припоминая за Викрамом ничего подобного.
– Ты за кого меня держишь? Я женщин не бью!
– Тогда я запутался. И почему она плакала?
– Расстроилась, что опоздала. Думала, я не дождался её, – горестно рассказывал Вик, а перед глазами у него стояла она, трогательная, зарёванная с покрасневшим носом.
– Ну, точно – шпионка! – радостно воскликнул Джохар, хлопая рукой по столу.
– Думаешь? – в сомнении протянул Вик, вновь начиная бегать от стенки к стенке.
– Сам посмотри. Она опоздала, тебя нет, встреча не состоялась, её накажут, она ревёт от досады и страха – логично?
– Ну да, логично, – согласился Вик.
– Идем дальше. У неё есть задание: внедриться к тебе в доверие, – продолжил рассуждать Джо, складывая пальцы домиком и следя за расстроенным другом. – Мы ещё выясним, как они узнали о покровительстве. Но ей явно нужно больше. Она хочет втереться к тебе в доверие и поэтому показывает как ей хорошо с тобой. Именно по этой причине и стонет. Девочка тут явно перегнула палку, но нам же лучше.
– А так натурально играла, я же весь возбудился. Думал, всё, не сдержусь, – потрясённо прошептал Викрам, устало садясь на стул.
– Представляю. Когда Санира подо мной стонет, у меня крышу сносит. Но чтобы она застонала, мне столько усилий приходится приложить, пока найдешь позицию, в которой ей именно сегодня хорошо. А тут рукой провёл, и она уже стонет. Мечта, а не женщина! – сказал Джо, глядя, как печально вздохнул Вик.
– И что с ней будем делать? – спросил его друг, поднимая глаза, полные вселенской грусти.
– В коммуникатор прослушку установил? – начал перечислять Джо, ожидая кивка друга. – Отлично. В комнате камеры расставил? Хорошо. Подкинул ей коммуникатор? К общей системе слежения на станции подключился? У нонарцев камеры установили? Ну, вот и все. Ждем её следующего шага.
– Я удушу эту девчонку, если она играла со мной, – зловеще прошептал Вик, сжимая руки в кулаки.
– Не получится, она объявила тебя покровителем. Ты обязан оберегать её, даже от самого себя. Не расстраивайся, несчастные случаи на любой станции случаются, – поддержал его Джо. – Держись, скоро прилечу к вам.
