Текст книги "Его двуличная любовь (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Нейтман обернулся к Марселло и надменно бросил ему:
– Хотел бы я посмотреть на тебя, когда бы этот монстр угрожал твоей Элизабет!
– Господин, придите в себя. Рик не поднимет руку на женщину, – встал на защиту Марселло. – Он не сделает это никогда. Ведь он – это вы!
Нейтман застыл, презрительно скривился.
– Я – не он. Я не такой, как он! И если позволишь себе ещё раз такое упомянуть...
– Я понял вас, господин, – учтиво поклонившись, ответил секретарь. – Я узнал часы приема доктора Ануфриева. Мы как раз успеем долететь до Москвы к обеду. Я запишусь на шестнадцать часов, а встречу с Курочкиным отложим на завтра.
Нейтман кивнул, считая, что так будет лучше. Хотя лучше было бы вообще не прилетать сюда.
***
Как бы я ни хотела забыться работой, но мне это не удалось, вернее всего от того, что её практически не было. Уже ближе к обеду я позвонила Ларисе, и мы долго болтали ни о чём. Мне нужно было просто поговорить. Подруга рассказывала про своего мужа, тихо посмеивалась. Беременность пошла на пользу их паре. Они стали чаще проводить время. Я была рада за них. Ведь после всех неурядиц и глупостей они нашли в себе силы идти по жизни вместе.
Татьяна отрапортовала ближе к концу рабочего дня, что командировка затягивается. По-быстрому потребовала от меня отчёта о проведённом дне и отключилась, так и не дослушав. Связь оборвалась, так как подруга оказалась вне зоны покрытия. Куда уж она вошла, я не поняла. Кажется, в подземный гараж.
Вздохнув, я подошла к окну, разглядывая город. Я любила его, наш небольшой провинциальный городок, промышленный центр нашей области. Торгово-деловая часть была застроена современными небоскрёбами, через неё проходили четыре главные улицы. Но старый город оставался нетронутым памятником архитектуры. Он ютился вдоль реки и занимал небольшую территорию. Широкая река Двина делила город на два берега, украшенных зелёными парками и красивой ухоженной набережной. Но зелени было много и в самом городе. В каждом дворе практически был разбит сад или цветочная клумба. По улицам города было всегда приятно бродить, задумавшись о вечном. Люди приветливые, улыбались прохожим. Многие подруги мечтали уехать в столицу, считая, что Кузьминск – это болото, в котором тухнет их жизнь. Но так никто и не покинул пределы этого болота. Наверное, каждый провинциал думает, что в столице лучше. А я считала, что хорошо там, где нас нет.
Я задумчиво рассматривала прекрасные виды города, когда неожиданно поймала солнечный зайчик. Он ослепил меня, отражаясь от открывшегося окна соседней высотки. Совсем как утром в номере гостиницы. Я тогда тоже поймала солнечного зайчика, когда открыла жалюзи.
– София Михайловна, к вам посетители, – раздался голос секретаря.
Я развернулась от окна, недовольно взглянув на часы. Вот всегда так. Как конец рабочего дня, так сразу работа появляется. Я направилась к двери, желая её открыть, но она сама распахнулась и ко мне в кабинет вошли трое мужчин. Я нахмурилась, почувствовав тревогу, от мужчин веяло опасностью, наглостью и вседозволенностью. Надменные ухмылки, колючие глумливые взгляды. Хоть они и вырядились в деловые костюмы, но только один из них умел его носить. С виду местные, но я не понимала, что они забыли в кабинете начальника маркетингового отдела. Мы даже не рекламная фирма. Занимаемся продвижением исключительно своих товаров. Я настороженно наблюдала, как они расходились по кабинету, рассматривая грамоты и награды, развешанные на стенах. Мужчины словно заполнили собой всё пространство, и я впервые почувствовала себя в своём собственном кабинете неуютно. Посетители мне определённо не нравились, но я профессионал, поэтому вежливо улыбнулась.
– Здравствуйте, по какому вопросу вы пришли?
Мужчины, переглядываясь, усмехнулись и только один из них, который стоял первым, жёстко ответил:
– По важному.
***
Тишина и покой царили в кабинете доктора Ануфриева. Это именно то, в чём нуждался Нейтман. Московские пробки выжали из него все соки. Он со своими людьми долетел до столицы на чартерном рейсе за полтора часа и затем еще три добирался до района, где располагался медицинский психиатрический центр. Всё это время он общался с господином Курочкиным и договаривался перенести встречу. Тот сильно ругался, а Нейтману было глубоко плевать на его чувства. Он мысленно подгонял водителя, мечтая поскорее разделаться с Риком.
Доктор Борис Александрович Ануфриев оказался достаточно молодым тридцатисемилетним врачом. Русые волосы, открытое лицо славянского типа, невысокий, с небольшим животом. Встретишь на улице и не подумаешь, что у этого человека много наград и званий. Он был признан лучшим специалистом в области медицинской психологии.
Нейтман лежал на удобном диванчике и рассматривал потолок, так как книжные стеллажи и стены в рамках с наградами и дипломами он уже осмотрел. История получилась долгой и тяжелой. Нейтману пришлось снова рассказать, открывая душу, про детство. Именно тогда появился Рик. Маленький напуганный ребёнок в тёмном подвале долго звал отца. Его били, практически не кормили. Вонь и духота душили маленького мальчика, а страх заставлял замирать сердце. Мальчик ждал, до последнего верил, что отец его спасёт, даже когда похитители стали говорить ему об обратном. Они таскали его за волосы, требуя, чтобы он поговорил с отцом, и Нейтман звал его, умоляя спасти.
– Что послужило толчком к появлению второй личности? – мягким голосом спросил доктор Ануфриев.
Нейтман задумался, вспоминая, как однажды, когда угасла надежда, открылась дверь, и яркий свет резанул по глазам. Что произошло после, он не помнил, но очнулся уже дома. Он спал в своей кровати, а рядом, положив голову на его подушку, спала мать.
– Из истории болезни я понял, что именно вы убили похитителей, – продолжал задавать вопросы Борис Александрович, внося свои записи по мере исповеди Нейтмана.
– Не я! – выкрикнул Мелори, поднявшись на локтях. – Это был не я, а Рик.
Ануфриев улыбнулся, покивал головой, успокаивая пациента.
– Ваша вторая личность, – поправился он, делая ударение на первом слове.
Нейтман выдохнул и снова лёг на диване. Он как сейчас помнил испуганные взгляды, которые кидали на него домочадцы, и только несколько позже отец ему рассказал, как нашёл сына возле убитых похитителей. Орудиями убийства были ножи, которые мальчик нашел на кухне, когда сбежал из подвала. Мальчик не плакал, а просто сидел и ждал. Полиция, прибывшая на место, долго искала убийцу. Но следствие доказало, что убил похитителей именно Мелори-младший. Отцу пришлось через многое пройти, таская ребенка на обследование. Мать проливала слёзы, боясь за сына. С тех пор к Нейтману все относились с опаской. Он не понимал почему. Ведь он не делал ничего ужасного, но, просыпаясь, каждый раз проверял дату. Так как провалы во времени стали для Нейтмана фобией. Их он боялся больше всего.
– Но чем старше становился, тем ужаснее становились пробуждения. Один раз открыл глаза и еле успел увернуться от ножа. В тот период Рик путался с бандой, где взял кличку Паук. Его все боялись и не раз пытались убить.
– Как интересно. Вы, наверное, будете удивлены, но о Рике многие отзываются, как о хорошем человеке, удачливом бизнесмене. Что по этому поводу скажете вы?
Нейтман усмехнулся, недовольно сложив руки на груди.
– Удачливый, – едко повторил он за доктором, – вот именно – удачливый. Я проучился шесть лет в Оксфорде. А он в это время гулял по барам. Я один раз на экзамен не попал, так как сидел в участке. Поэтому да, он просто чертовски удачлив и не больше. Я всю душу вкладываю в дело отца, а что он делает? Чем он лучше меня?!
Ануфриев улыбнулся, вновь делая записи и перечисляя личные качества Рика:
– Целеустремленный, бесстрашный, дерзкий, умный, отзывчивый.
– Он убийца, а вы его так восхваляете, – недовольно ворчал Нейтман, чувствуя себя неудачником.
– Он – ваша вторая личность. Это ваши качества, которые вы отринули.
Нейтман промолчал. Он привык, что все говорили ему о Рике , как о нём самом. Но сам Нейтман был с этим не согласен. Он не понимал, как люди не видят, что он не способен кого-то убить. И страшно было ему, что однажды он просто не проснется и Рик завладеет его телом навсегда. Свои сомнения он озвучил врачу, на что тот категорично ответил, что появление Рика – это кратковременное явление, связанное с волнениями, когда сам Нейтман пасует перед неприятностями, боится трудностей и сомневается в своих силах.
– Чем меньше вы будете сомневаться в себе, тем меньше будет появляться Рик. Он – ваша защитная реакция. Вы должны это принять.
– Доктор, помогите мне от него избавиться, – очередной раз взмолился Нейтман, уставший слушать одно и то же. Никто не предлагал действенный способ. Никто!
– Для начала введите привычку медитировать, это поможет вам справляться с чувством тревожности. Займитесь йогой. Таблетки я вам выпишу, но предлагаю вам самому попробовать договориться с Риком.
– Я не хочу. С ним не договориться. Он слишком своевольный.
– Не спешите отмахиваться от моих слов. На самом деле такие случаи крайне редки и не изучены до конца.
– То есть вы не знаете, как меня лечить? – надменно переспросил Нейтман, начиная заводиться. Он прилетел сюда, проделал такой путь, и всё оказалось впустую.
– На моей практике вы первый случай диссоциативного расстройства идентичности. Но тем мне приятнее, что вы выбрали меня. Поэтому я приложу все свои знания, чтобы помочь вам. И для начала я на вашем месте был бы более сговорчив со второй половиной, так как зафиксированные случаи заканчивались суицидом. Пациент не выдерживал такой жизни, или его половинка считала, что, умерев, освободит себя от проклятия. Поэтому будьте более благосклонны к Рику, терпимее.
– Он не захочет умирать. Он слишком любит жизнь, – не согласился с врачом Нейтман. Сколько раз он читал отчёты о том, что творила его вторая личность, и каждый раз казалось, что тот ходит по краю. Правда, это только казалось, Рику просто нравилась такая жизнь на грани смерти. Он испытывал свою удачу, и каждый раз она была на его стороне. Он добился уважения и успеха тем, что не оглядывался назад, а глядел только вперёд. В нём не было страха, но он любил жизнь.
– Правильно, Рик – нет, а вы?
Нейтман сначала не понял, о чём спросил его доктор, затем медленно обернулся к нему лицом.
– Вы считаете, – тихо уточнил он, надеясь, что ослышался, – что я способен наложить на себя руки?
Ануфриев кивнул, не желая пугать пациента. Мелори притих, начиная вспоминать всю свою жизнь.
– Я всегда хотел избавиться от него, но я никогда...
– Вы и он – одно целое, – нравоучительно начал доктор, перебивая Нейтмана, – мечтая избавиться от него, вы думаете о себе. Начинайте думать в этом русле. Начинайте примиряться с собой. Таблетки будут подавлять, но не спасут.
– Как долго они могут подавлять его?
Нейтман требовательно глядел на доктора, а тот понимал, что пациент глух к его словам.
– Вы не понимаете, что они будут влиять и на вас. Вы – сильный человек и на вас лежит большая ответственность. Вы должны быть адекватным и объективным, поэтому я бы не советовал вам налегать на таблетки. Попробуйте быть главным.
– Я и так главный! Это моё тело! – взорвался Нейтман, вставая с дивана. Он стал нервно ходить перед столом доктора, зарываясь пятернёй в волосы. – Выписывайте рецепт! – приказал он Борису Александровичу. – Я вижу, мы ходим по кругу.
– Как часто вы выходите из себя? – неожиданно задал вопрос Ануфриев.
– Вы о чём? – растерялся Нейтман. – Я очень спокойный на самом деле.
– То есть такие вспышки, как сейчас, вам несвойственны?
Мелори глядел в глаза Борису Александровичу и чувствовал страх.
– Вы хотите сказать, что он прямо сейчас захватывает...
– Нет. Это были вы, а не Рик, – спокойно ответил доктор. – Вы злитесь, нервничаете, ваш контроль падает. Вы должны быть сильнее и уравновешеннее. Вы должны быть в мире с собой.
Нейтман опустил голову, стыдясь своей несдержанности. Ануфриев был прав, он нервничал и боялся. Но сама мысль, что он просто растает и его место займёт Рик, тяготила душу.
Напряженное молчание прервал оживший айфон Нейтмана в кармане брюк. Мужчина достал его, нахмурился, глядя на незнакомый номер, но выработанная с годами привычка отвечать на любой звонок, так как это может быть по работе, заставила принять и этот. Неизвестный, глядя с экрана айфона, поздоровался.
– Привет, Рик. Глянь, кто у нас тут в гостях.
С этими словами неизвестный пропал с экрана и направил его так, чтобы Мелори было видно привязанную к стулу девушку из гостиницы.
– Если не привезёшь деньги, то крошка пойдёт на корм рыбам.
– Успехов, – ответил Нейтман и отключил связь.
– Неприятности? – тихо уточнил Борис Александрович.
– Привык. Рик вечно во что-то влезает, а я должен отвечать за последствия.
– Так и должно быть, – покивал головой доктор и стал выписывать рецепт. – Давайте обсудим этот случай. Я покажу вам, как проще к этому относиться. Например, нужно было уточнить у звонившего... – айфон вновь ожил. Нейтман усмехнулся, звонил тот же номер. – Уточните, – поправился Борис Александрович, поглядывая на снисходительную улыбку Мелори, – что натворил Рик. Только попробуйте говорить как он. Что бы ни у кого не было сомнений, что вы Рик. Не оправдывайтесь, и не отмахивайтесь, что это вас не касается.
– Не понимаю зачем. Проще проигнорировать.
– Не всегда, – не согласился доктор.
Мелори в сомнении рассматривал айфон, но подчинился и принял вызов.
– Слушай ты, кретин. Я убью твою девку!
– Заткнись и слушай. Я не собираюсь спасать каждую девку, с которой переспал. Усёк? Я звоню в полицию, пусть она её спасает, а о деньгах забудь.
– Если не приедешь за ней вот по этому адресу, – мелодичный звук оповестил о получении сообщения, – через полчаса она труп. Всё понял, Рик?
– Можете не ждать. У меня важная встреча.
Нейтман отключился, чувствуя странную эйфорию.
– Да, вы правы, притворяться Риком интересно.
– Вы не собираетесь спасать девушку? – обеспокоенно спросил у него Ануфриев.
– Буду, сейчас в полицию позвоню, адрес скину. Они её и спасут, а у меня и вправду встреча с клиентом. Я и так прилетел к вам, отложив с ним ужин. Так что я спешу откланяться, мне пора.
– Постойте, – остановил его доктор. – Кто эта девушка, неужели вам безразлична её судьба?
Ануфриев пытался усовестить Мелори, но тот усмехнулся и безразличным тоном ответил:
– Я женат. Я люблю свою жену.
– Вы не понимаете, что жизнь этой девушки в ваших руках?
– Ей не стоило связываться с Риком. Я не собираюсь вмешиваться в работу полиции. В конце концов, это его возлюбленная, а не моя. А меня жена ждёт дома.
– Господин Мелори, я же вам говорил. Будьте в мире с собой. Вы обязаны взять ответственность за поступки Рика, и если это его возлюбленная, то вам следует побеспокоиться о ней.
– Почему?
– Он влюбился в неё, значит, и вы влюбились в неё.
– Это не так. Я люблю свою жену! И хватит об этом, – не выдержал Нейтман и повысил голос. Он, тяжело дыша, воззрился на доктора, а тот пошел на попятную. Протянул ему рецепт и как можно спокойнее ответил:
– Не забывайте о медитации, и не злоупотребляйте таблетками, следующая наша встреча...
– Не будет следующей. Вы ничего нового мне не сообщили, – с этими словами Нейтман попрощался и вышел из кабинета, на ходу звоня Марселло и сообщая, что освободился и пора лететь в Кузьминск на встречу с Курочкиным.
***
Когда моя жизнь пошла под откос? С появлением Рика, или ещё раньше? Я не могла ничего сделать и что-то изменить. Когда меня силком вывели из здания фирмы, я всё ещё надеялась, что меня спасут: охранники, полиция или сознательные граждане. Но нет, я вырывалась, кричала о помощи, но словно оказалась в глухом лесу, где никого не было, только я и три бандита. Меня затолкали в машину, и всё это на глазах у большого количества людей!
Я изо всех сил старалась не сдаваться. Пиналась, лягалась, даже укусила одного, когда мне пытались заткнуть рот рукой. Если бы я была мужчиной, то смогла бы дать отпор. Увы, я слабая женщина, и все мои попытки были тщетны. Заломив мне руки, связали их за спиной. Ноги тоже связали. Рот заклеили липкой лентой и только после того как усадили меня в кресло, успокоились.
Я тешила себя тем, что дала похитителям жару. Они потирали ушибленные места, озлобленно поглядывая на меня. Я знала, что они мне отомстят с садистским удовольствием, но радовалась, глядя на следы моих зубов на кисти руки главного.
– Рик заплатит нам за это, – угрожающе зашипел он, а затем замахнулся, и хлёсткая пощёчина обожгла щёку.
Боль была пронзительная, но я переждала её и смело взглянула на бандита.
Получается, они пришли ко мне из-за Рика. Как бы я не хотела его забыть, но, видимо, этого просто не дадут сделать. Утренние неприятности плавно перешли в вечерние.
Машина катила по городу, набирая скорость. Водитель резко входил в повороты. Пассажиров и меня кидало из стороны в сторону, еле удерживалась на сидение. И казалось, что мы точно во что-нибудь обязательно врежемся. Надежды мои на этот счёт не оправдались, мы доехали до места без происшествий.
Утомительная поездка закончилась, когда я приноровилась не скатываться по сидению, уперев ноги. Из разговоров мужчин стало ясно, что фирма Рика задолжала им денег и материальный ущерб на лечение их главаря, который лежал в больнице с переломами.
Гордость меня взяла, притупляя страх. Получается, что Рик помял им бока и теперь они хотят взять реванш. Жаль, конечно, их разочаровывать, да и рот они заклеили, так что узнать не могли, что Рика уже нет, а Нейтман навряд ли пойдёт с ними на переговоры. Хотелось бы, конечно, верить, что в этой холодной рыбе проснулась хоть толика переживания обо мне, но я не могла на это даже рассчитывать. Слишком ярким было наше расставание с Нейтманом.
Меня бесцеремонно чуть ли не выволокли из машины. Ноги развязали, но они меня не слушались, заплетались между собой. Мы оказались в каком-то ангаре или цехе. Высокие потолки, железные балки, мутные окна, до которых так просто не добраться. В углах стояли пластиковые контейнеры. Меня вел под руку главный, уводя вглубь. Пройдя ряды контейнеров, мы дошли до дверей, которые вели в просторный кабинет. Бандит поставил единственное кресло по центру и усадил меня, а сам вышел, закрыл, заблокировав, дверь. Оглядевшись, попыталась найти хоть что-то, чтобы освободиться. Но этот кабинет явно не использовали. Шкаф был пуст, на столешнице виднелся слой пыли и никакой техники или намека на канцелярию. Из мебели был только небольшой диван. Голые жёлтые стены, крохотное окно чуть ли не у потолка.
Я медленно впадала в панику, так как надежда на спасение таяла на глазах. Я просидела на единственном кресле часа три, может, четыре. Свет за окном медленно таял, и кабинет стал погружаться во тьму. Когда стало совсем темно, именно тогда пришли они. Мужчина, которого я укусила, дёрнул меня вверх и, дождавшись, когда встану ровно, повёл за собой из кабинета. Мы вновь прошли практически весь ангар до конца, к единственному источнику света. Меня бросили на стул, мимо которого я чуть не пролетела. Привязали толстой верёвкой к нему. Особенно долго отморозок возился с моими ногами, норовя задрать повыше подол платья. Его сальные поросячьи глаза были до омерзения противны, как и потные ладони.
– Ты долго там? – подгонял его главный.
Я даже в какой-то момент была ему благодарна за нетерпение. Когда с верёвками было закончено, покусанный мной выставил перед собой айфон. Он набрал номер, и все замерли, ожидая ответа.
Мелодичный гудок затих, и я услышала, как бандит насмешливо произнёс:
– Привет, Рик. Глянь, кто у нас тут в гостях.
Он обернулся ко мне лицом, снимая на камеру меня, комментируя:
– Если не привезёшь деньги, то крошка пойдёт на корм рыбам.
А я глядела на Нейтмана и видела его безразличие и даже странную усталость.
– Успехов, – бросил он и экран погас.
Я чуть не разревелась, так как всё же надеялась на чудо. На это же надеялись и бандиты, похитившие меня. Главный выругался, остервенело сжал в руке айфон, яростно тыча в него пальцем. Я зажмурилась от защипавших глаза слёз.
Но вздрогнула от гневного рыка:
– Слушай ты, кретин! Я убью твою девку!
Страшно стало за свою судьбу, так как бандит явно вышел из себя. Я следила, как капли слюны разлетаются из его рта, когда он, склоняясь над экраном, орал Нейтману. Но того не касались ни моё плачевное состояние, ни нервный срыв бандита.
– Заткнись и слушай, – спокойно перебил Нейтман неудачливого похитителя. – Я не собираюсь спасать каждую девку, с которой переспал. Усёк? Я звоню в полицию, пусть она её спасает, а о деньгах забудь.
Но бандит тоже не желал сдаваться. Он тоже перебил Нейтмана:
– Если не приедешь за ней вот по этому адресу, через полчаса она труп. Всё понял, Рик?
Равнодушный ответ убил во мне надежду на спасение:
– Можете не ждать. У меня важная встреча.
Если он и не поленится, а сообщит полиции, то пройдёт слишком много времени, прежде чем те хоть что-то предпримут. Мне отчаянно захотелось позвонить отцу. Он единственный человек, который способен спасти меня, свою непутёвую дочурку. Но как же это сделать?
– Урод! – в сердцах прорычал бандит и разбил айфон об пол. Осколки пластика разлетелись в разные стороны. Мужчина присел на корточки раскопал в останках айфона тонкую пластинку сим-карты и сломал её. После этого развернулся ко мне.
И вот тут я испугалась с новой силой. Он был в бешенстве. Глаза словно кровью налились.
– Как думаешь, он придёт? – обратился ко мне главарь.
А я покачала головой, говоря нет. От страха не подумала, что лучше врать. Но в голове словно замкнуло. Это потом, секундой позже, закивала, но этого уже никто не видел. Трое сообщников стояли ко мне спиной и решали, как им быть дальше.
– Дадим ему время подумать. Я и Кот съездим туда, а ты останешься следить за ней.
Отморозок с поросячьими глазами кивнул, а у меня в душе всё перевернулось. Только не он! Пусть Кот или еще кто, но только не этот!
– И, Серый, в оба следи за ней, но товар не порти. Понял? – главный бросил на меня взгляд, а затем добавил с нажимом: – Испортишь, сам за неё мне заплатишь.
Двое ушли, но вместо них вошло ещё трое.
– Серёг, что с ней делать? – спросил один из них, долговязый брюнет.
– Сторожить, – пожал плечами отморозок с поросячьими глазами, которого, как оказалось, звали Серёжа.
Я неотрывно следила за мужчинами и пыталась не разреветься. Хотя меня всю трясло. А они словно забыли обо мне, и я стала немного расслабляться. Мои похитители устроились неподалёку от меня, там, куда не падал свет от лампы над моей головой.
Я их практически не видела. Усталость брала надо мной верх. Я сомкнула веки, казалось бы, на секунду, но проснулась от шорохов и криков.
Открыв глаза, я ничего не могла рассмотреть, так как звуки доносились из-за границы тьмы и света. Там явно кто-то дрался. Неожиданно на свет вышел Серый и без тени улыбки встал передо мной.
– Он не приехал. Ты ему не нужна.
Я в ожидании глядела в его глаза. Они ничего не выражали. Только губы мужчины глумливо кривились. Он медленно приблизился и протянул ко мне руку. Костяшками пальцев провел по щеке. Я задрожала, попыталась отстраниться.
– Жаль, закрыт твой ротик. Но мы поиграем по-другому.
Я дёрнулась, пытаясь отодвинуться вместе со стулом. Мужчина всё правильно понял, он схватил меня за волосы, оттягивая голову назад. Свет до слёз резал по глазам. Серый заслонил его собой, оскалился.
– Знаешь, я люблю, когда кричат. Тебе будет сложнее это сделать. Но я помогу.
С этими словами он достал из-за спины большой нож, и я зажмурилась, не в силах выдержать его устрашающий вид.
– Я буду делать в тебе дырки, медленно, раз за разом, пока они не покроют твоё тело.
Тихий шёпот пугал, пробирался в самую душу. Я тряслась, задыхалась от рвущегося рыдания. Холодная сталь коснулась лица. Я замычала, отодвигаясь от неё, но Серый удерживал меня за волосы.
– Громче, – вкрадчивый голос приводил в ужас. – Кричи громче.
Я всхлипнула, сильнее зажмурившись. Сталь гладила щёку, и я не могла ничего сделать. Верёвки больно впивались в тело. Я выворачивала руки, чтобы освободиться от пут. Но только в фильмах это сделать легко и просто, в реальности же невозможно.
– Бедная, никому не нужная, – продолжал шептать явно больной на голову псих, вырисовывая зигзаги лезвием, не причиняя вред, пока лишь пугая. Но я понимала, что ему это скоро наскучит, и он выполнит, что обещал.
Я открыла глаза. Проморгалась, прежде чем смогла чётко видеть поросячьи маленькие глаза Серого. Он улыбнулся мне, и нож спустился к шее.
– Кричи, – потребовал от меня маньяк.
Но у меня не было сил кричать, лишь не отводить глаза и всхлипывать. Наш поединок взглядов прервал тихий шорох. Серый выругался и, отпустив меня, ушёл на звук. Я же решительно задёргалась, в попытке вырваться на свободу. Кожу саднило от грубой верёвки, но я не останавливалась. Серж во тьме делал что-то плохое. Звуки ударов я чётко слышала, как и захлёбывающийся хрип. А затем всё стихло. Я зарыдала. Передышка закончилась, и он снова будет издеваться. Звуки шагов приближались. Бессильно замычала, зовя на помощь хоть кого-нибудь.
Вот только когда услышала ласковый голос, не поверила своим ушам, а потом и глазам не поверила. Вместо психа в круг света вошёл Нейтман. Он был как призрак, чёрный ангел спасения.
В том, что это был не Рик, я не сомневалась, взгляд не тот. Он подошёл ближе и стал освобождать меня от верёвок.
– Соня, можно я вас так буду называть? Они не причинили вам вреда? Они ничего не сделали вам? – обеспокоенно шептал Нейтман, а я опустошённо следила за ним, боясь, что это только сон. С чего бы ему меня спасать? Совесть заела? Или что? Откуда в нём такое беспокойство обо мне?
Верёвки, наконец, пали на пол, а меня осторожно Нейтман поднял на руки и попросил закрыть глаза. Я не поняла зачем, но когда Мелори вышел из-под света, я разглядела своих похитителей. Они были все мертвы. Темнота скрывала детали, но кровь ловила отблески света, растекалась по грязному полу.
– Не смотрите, плохо станет.
К нам подошли люди Мелори, один из них тащил Сержа к стулу. Я провожала его взглядом и наблюдала из-за плеча Нейтмана, как его привязали к нему.
И не как меня, но даже за горло. Мелори объяснил, что полиция скоро прибудет, и пусть они разбираются с убийцей своих соратников.
– Это он их убил? – уточнила у него, хотя и так было ясно.
Нейтман вряд ли бы смог, слишком манерный и принципиальный.
– Сейчас отвезём вас в больницу. Вас осмотрят, – тараторил он, и я поняла, как же он нервничает.
– Почему вы спасли меня? Вы же не хотели.
Было сложно решиться узнать правду. Но ведь по какой-то причине он это сделал. Не из большой любви ко мне. Не верю.
– Из-за Рика и моей жены. Я люблю Ясину, понимаете, люблю. А он нет.
Я нахмурилась и стало так неприятно. Всё же бескорыстно меня никто не собирался спасать.
– Поставьте меня. Я сама могу идти.
Нейтман поставил меня на ноги. Слабость, кажется, прошла, и я направилась на улицу.
– Соня, вы должны понять меня. Когда появится Рик, Ясина окажется одна с ним. А он...
Я притормозила и обернулась. Было темно, но я сумела разглядеть лица подошедших телохранителей или кто эти мужчины Мелори. Беспокойство на их лицах было искренним.
– Всё хорошо? – спросил тот, что отвозил меня домой.
Я кивнула и перевела взгляд на Нейтмана.
– Как видите, Рику подчиняются все мои люди, и я беспокоюсь о своей жене и детях.
– Детях?! – ахнула я и пошатнулась.
Я как-то не подумала, что у семейной пары могут быть дети! Это же логично. Просто только смелая женщина решит рожать от душевнобольного с таким диагнозом.
– Да, Соня, дети. Пойдёмте в машину, – предложил Нейтман. Я не стала отказываться. Забралась на заднее сидение, и устало откинула голову. Молочного цвета потолок салона помогал думать. Кто я на самом деле? Любовница, сволочь? Как же стыдно перед женой Нейтмана, она ведь пыталась объяснить, что Рик её муж, точнее, та часть мужа, которая её не любит. Бред, господи, какой же бред!
Такой же бред начался, когда прибыла полиция. Мы не успели уехать, поэтому пришлось отвечать на вопросы. Рассказывать с самого начала, вплоть до того, что объявлять себя любовницей Нейтмана, так как тот просил не распространяться о Рике. Именно в этот момент прибыл мой отец, начался ад. Большего позора в жизни не испытывала. Он же меня после больницы привёз домой, где принялся промывать мозги.
– Папа, всё не так! – взорвалась я, когда терпеть обвинения стало выше моих сил.
– Я Рика люблю, а не Нейтмана! Я вообще с ним не знакома, но он попросил не афишировать о... – тут я зависла, не зная, как сказать. Лучше не говорить отцу, что я влюбилась в сумасшедшего.
– О ком, Софья? – строго спросил отец.
Я закусила губу.
Мы вели разговор на кухне. Отец сидел за столом, положил на него локти. Пронзительный взгляд серых глаз словно в душу заглядывал. Генеральская манера общаться проскальзывала у отца, когда он был слишком зол, как сейчас.
Я сглотнула и решилась солгать.
– У него есть брат-близнец – Рик, – тихо начала. – Я его люблю. Пап, ты меня прости. Он попросил не говорить о Рике. Я честно не любовница Нейтмана. Ты же знаешь меня, я на такое не способна!
– Да, ты не способна, я не так тебя воспитывал, – с облегчением ответил отец, оттаивая. А я расплакалась и бросилась ему на шею. Он усадил меня на колени, как в старые добрые времена и начал успокаивать, гладя по волосам.
