Текст книги "Его двуличная любовь (СИ)"

Автор книги: Вера Окишева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

       Марселло встретил его в столовой. Они выпили кофе и обсудили планы на день. Секретарь вновь был не в духе, но Нейтману было не до этого.

       – Ты не знаешь, где мой айфон? – спросил у него.

       Тот оторвался от планшета и равнодушно ответил:

       – Там, где вы его оставили.

       Нейтман смерил секретаря взглядом, жёстко обронил:

       – Точнее.

       Марселло не боялся своего хозяина, но ответил:

       – В доме Рика.

       – Я так и знал, – выдохнул Нейтман.

       Он звонил Ясине, когда был на кухне и договаривался с Марией об ужине. Вернее всего оставил его возле кофеварки.

       Закончив завтрак, он направился к выходу, секретарь не отставал, как и телохранители, которые подтянулись к ним в холле.

       Сперва Мелори планировал забрать айфон, так как было раннее утро и все ещё спали, затем заскочить в цветочный магазин, после него в ювелирный.

       Марселло вносил правки, передвигая встречи, чтобы освободить утро. Как всегда, в последний момент приходиться корректировать.

       Войдя в дом Рика, Нейтман прислушался и, пытаясь не нарушать спящую тишину, пробрался в кухню. Он замер в проёме, не веря своим глазам. Он словно выпал из реальности, наблюдая за видением. София в мужской рубашке стояла к нему спиной возле кофеварки и наливала в чашку ароматный и свежезаваренный напиток. Светлые волосы, спутанные ото сна. Край рубашки скрывал лишь ягодицы, открывая вид на длинные и стройные ноги.

       Сонная нимфа, она зевала, прикрывая рот тыльной стороной ладони, затем потянулась к кружке, чтобы взять её.

       В голове у Нейтмана что-то заклинило. Он сам не осознавал, как бесшумно приблизился к Софии, прижимаясь со спины, как обнял, зарываясь носом в её волосы, как сжал левую грудь. В паху разрастался пожар.

       Кружка выпала из ослабевших рук на столешницу, сделала полукруг и замерла, расплескивая содержимое. София развернулась в его руках. Она радостно улыбнулась, обвив его руками за шею и поцеловала. Нейтман удивился такой реакции. Он не ожидал, что девушка будет с ним так приветлива, а когда она впилась в его губы поцелуем, не удержался и ответил. Положил ладонь на её затылок, сжал пальцы, наслаждаясь сладостью её губ, теплом её тела. Он, прижимаясь возбуждённый пахом к её бёдрам, изнывал от желания. Нежная, страстная, София дарила незабываемый восторг. Нейтман всё больше пьянел, терялся в безумии, охватившем его. Он застонал, когда ровные зубки прикусили ему губу, и встретился взглядом с серым омутом, понимая, что доктор был прав. Он влюбился в неё. Влюбился. София неожиданно отстранилась, изумлённо изучая его лицо, а затем Нейтмана оглушила пощёчина.

       – Ах ты сволочь! – разразилась она руганью. – Гад! Ты подлый обманщик!

       Нейтман опешил. А София оттолкнула мужчину, одёрнула рубашку, затем зашипела, оборачиваясь. Горячее кофе капал на пол со барной стойки, где лежала на боку уже пустая чашка. Девушка угодила в лужу и испачкалась.

       Схватив полотенце, Нейтман попытался помочь Софии. Но она отскочила от него и наступила в образовавшуюся лужу. Мелори раздражённо цокнул языком и поднял возмущённую девушку на руки и отнёс в столовую, где усадил на стул. Затем встал на колено и принял вытирать узкие маленькие стопы полотенцем.

       София смотрела на него и молчала, с силой сминая рубашку на коленях. Нейтман удивлялся гладкости кожи, её цвету, который был удивительно светлый, чуть прозрачный. Он попытался вспомнить, а какая кожа у его жены, сравнить. Но мысли путались, так как взгляд упал на соблазнительные голые колени, на стиснутую ткань рубашки, прикрывающей ложбинку между бёдрами, на сжатые кулачки. Мужчина отвёл глаза и принялся за вторую ногу, ворчливо приговаривая:

       – Надо быть аккуратнее. Не обожглась?

Глава 10

       Нельзя мечтать о чём-то слишком сильно, так сильно, что выдаёшь желаемое за действительное. Как я не узнала Нейтмана? Как? Только по поцелую сообразила, что это не Рик. Он снился мне всю ночь. Всю ночь мы занимались с ним любовью. Я не отошла ото сна. Я просто хотела, чтобы он вернулся. Но, глядя на Нейтмана возле моих ног, я не могла себя простить. Они же настолько разные. Ведь не то выражение глаз, не тот парфюм. Даже волосы зачесаны не так. В нём было всё, абсолютно всё не так.

       Нейтман ждал ответа, или просто хотел загладить неловкость. Видимо, он сам не понял, что произошло между нами, значит, не планировал это.

       – Зачем пришёл? – тихо спросила.

       Мелори отпустил мою ступню, которую я не обожгла, просто испачкала и только. Он встал, а я с облегчением выдохнула. Его близость давила. Схожесть ранила. А мой поступок разъедал угрызениями совести.

       – Айфон забыл, не видела?

       Хорошая отговорка, ничего не скажешь.

       – Ничего лучше придумать не мог? Нет тут твоего айфона, – я встала и хотела обойти его, но Нейтман схватил за руку и дёрнул на себя, и я оказалась прижата к его груди.

       – Я не придумываю. Я прилетел забрать айфон. Я не знаю, что на меня нашло. Я просто увидел тебя и... Я предупреждал, что ты мне нравишься, и с каждым днём всё сильнее. Если не хочешь стать моей, улетай домой, – Нейтман говорил жёстко, не жалея.

       Он не пытался оправдаться или запугать. Но именно это у него получилось. Я испугалась. Я не хотела быть его.

       – Я люблю Рика! – вырвавшись из его объятий, крикнула и бросилась прочь.

       – Правильно, беги! Беги, София! – чуть смеясь, крикнул вдогонку Нейтман, и я замерла на месте.

       Почему я должна убегать? Пусть сам уходит. Я вернулась. Встала в проёме, привалившись плечом.

       – Это ты беги. Ты же любишь убегать от проблем, – выдала ему, чтобы не зазнавался.

       Но Нейтман лишь горько рассмеялся и стал плавно приближаться ко мне. И было в нём что-то до боли знакомое. Словно это не Нейтман, а Рик шёл ко мне.

       – Знаешь, я устал убегать. Надоело, – выдал Мелори с усмешкой на губах. – Так что предупреждаю, что не остановлюсь, пока ты не влюбишься в меня.

       – А как же жена? – решила бить козырями, чувствуя, что теряю контроль над ситуацией.

       – Жена останется женой, а ты люб...

       Я взмахнула рукой, но Нейтман её поймал, правда, замолк на полуслове. Он поцеловал мои пальцы, сжатые в кулак.

       – Ты прекрасна. Такая дикая. У тебя очень красивые глаза, когда ты злишься, – шепнул он, сокращая расстояние между нами. Я попыталась отобрать руку, но силы у Мелори было больше.

       – Отпусти, – приказала, на лице Нейтмана появилась самоуверенная ухмылка Рика.

       Я медленно впадала в ступор, чувствуя плавно подкатывающую панику. Почему он стал вести себя как Рик? Или я его мало знаю? Может, и ему присуща такая манера общения? В ресторане при первой встрече он был достаточно жёстким и самоуверенным.

       – Зачем? Ты же сама не уходишь? Значит, хочешь быть рядом со мной, – холодная насмешка больно кололась, и я не собиралась её терпеть.

       – Не с тобой, а с Риком.

       Мелори многообещающе улыбнулся, словно я сказала глупость.

       – А если он больше никогда не появится? Вдруг я излечился?

       Я замотала головой, не желая в это верить:

       – Он обещал, что вернётся. Он вернётся, вот увидишь.

       – Ты так ему веришь, просто удивительно, – Нейтман шептал уже мне в губы.

       Я была словно пойманный кролик в объятиях питона. Даже пошевелиться не могла. Спасла меня маленькая негодница, которая вошла на кухню и спугнула Нейтмана. Он сразу отошёл от меня, разве что не отпрыгнув. На глазах у публики он старался не терять облик добропорядочного гражданина, но я-то видела его истинное лицо.

       – Господин Мелори! – радостно вскрикнула Альда, завидев его. Я же сумела перевести дух. – Вы за айфоном? Я вчера его приберегла. Ждала, когда вы вернётесь!

       С этими словами малолетка убежала, оставив нас вдвоём с Нейтманом. Он смерил меня задумчивым взглядом, затем приблизился, тихо шепнув:

       – Улетай домой. Так будет лучше для тебя и меня. Если Рик появится, он прилетит за тобой.

       – Нет, – твёрдо возразила я, – я дала ему слово.

       Нейтман помолчал, но прежде чем оставить меня одну, добавил:

       – Похвальная преданность. Значит, пеняй на себя.

       Он ушёл. Я долго прислушивалась, как из холла доносился радостный лепет Альды, а в душе всё переворачивалось, выло от тоски.

       Нейтман оказался таким же прямолинейным, как Рик. Шёл напролом, если чего-то хотел. Он сомневался в себе, это я видела, тут Рик честнее с собой. Но ощущение, что я только что разговаривала с любимым, не отпускало! Я запуталась. И я не могла найти ответ для себя на вопросы Мелори, а что если он излечился? Что тогда? Мне лететь с поджатым хвостом домой? Нет! Я не собираюсь отпускать Рика. Он вернётся. Я его дождусь. С этими мыслями решила прибраться на кухне, пока Мария не увидела мутное пятно на полу. Взяла тряпку, затёрла сначала столешницу, затем ею же пол. Помыла руки. Налила себе новый кофе. Всё делала на автомате, так как мысли были заняты переживаниями о Нейтмане. А что если он вылечился. Что тогда?

       Чуть ли не со слезами на глазах глотнула тёмный горький кофе. Он был крепкий и без сахара, как и моя жизнь – не сладкая, а с привкусом горечи.

       – Господин уехал и тебе пора, – нагло заявили мне с порога.

       Я лениво бросила взгляд на Альду и тихо ответила:

       – Ты уже взрослая. Без родителей сможешь обойтись, так что я тебя уволю. Только с матерью твоей поговорю.

       – Ты тут никто! – вякнула взбесившаяся малолетка.

       – Я хозяйка этого дома, – возразила ей. Оказывается, приятно вымещать своё раздражение на других. Красное злое лицо Альды примеряло меня с собой, успокаивало, давало силы. Никуда я не поеду. Просто назло не поеду. Пусть не думают, что я отдам Рика.

       – Госпожа Мелори хозяйка, а ты никто! Возвращайся к себе. Ты тут чужая! – перешла на крик Альда, а я только грустно вздохнула.

       Она перебудит весь дом и тогда её точно придётся увольнять. Не бросать же слова на ветер.

       – Один звонок госпоже Мелори и рассказ о том, как ты бегаешь за её мужем, и тебя тут не будет. Что так, что так – ты уволена. Ни я, ни Ясина не потерпим соперниц. Рик мой, Нейтман её, это тебе нет места. Это ты для него всего лишь служанка, которую можно сменить... – я наслаждалась своим ма-а-а-аленьким триумфом. Помолчала, давая Альде услышать меня и понять, а затем закончила свою мысль: – как перчатку.

       Мерзавка убежала вся в слезах, а я протяжно вздохнула. Мне предстоит ещё не раз выдержать такие стычки и не только с Альдой, но и с Нейтманом. Нужно бороться за своё счастье. А Нейтман пусть свою жену любит. Он мне не нужен.

       Допив кофе, пошла переодеваться. Настроение было погонять! Выжать из себя невозможное, приручить ветер и скорость.

    ***

       Заглядываясь на витрины прилавка, Нейтман не мог решить какое кольцо ему выбрать – широкое с бриллиантом, или тонкое с голубым сапфиром. Ясина любила бриллианты и тёмное золото. Но сапфир в оправе белого золота манил к себе взгляд как магнитом. Он переливался на свету, играл гранями, искрился, как глаза Софии. Нейтман выругался, прикрыв глаза. Эта бестия не выходила у него из головы. Их поцелуй, её ноги. С ним такого никогда не было. Он не чувствовал подобного ни к одной женщине, даже к жене.

       Их знакомство было неожиданным для Нейтмана, как-то раз она пришла к нему в кабинет, желая устроиться на работу. Вакантные места были, и он взял её. Незаметно для себя он стал постоянно наблюдать за ней. Казалось, взгляд всегда находил её среди сотрудников. Ясина была кроткой, спокойной, яркой и красивой. Краше многих жителей Титана.

       Они сближались постепенно, и в один счастливый день он решился перейти на более близкое знакомство. Она не отказалась от свидания, даже обрадовалась и не скрывала этого. Их отношения интриговали, Нейтман открывал для себя новый мир, где можно доверить близкому человеку свою тайну и знать, что он не предаст, не уйдёт, не будет смеяться над ним, считая больным. Она стала его мечтой. Его любовь к ней была спокойной, мягкой. С ней было удобно и приятно просто находиться рядом, проводить ночи, сидеть у камина. Но, встретив Софию, он словно оказался в бурном течении горной реки, беспощадной и опасной. Нейтман осознавал, что не справляется с чувствами, которые у него родились к любовнице Рика. А её слова, что она любит не его, пронзали сердце раскаленными добела железными штырями. Чужая любимая, вольная, дерзкая. Она смело отвечала ему, бросала вызов, но безумно одинокая в своём ожидании и преданности.

       Открыв глаза, Нейтман кинул последний взгляд на кольцо с сапфирами, затем позвал продавца, своего знакомого, и попросил подать ему украшение с бриллиантами.

       Нужно думать о жене. Нужно думать о детях. Но только не о Софии. Повторяя это, Нейтман убрал бархатную коробочку в потайной карман, вышел из ювелирного магазина и заметил Ясину, которая шла к нему с детьми. Взглянув на часы, Мелори понял, что они направляются в школу. Сделав знак одному из охранников, Нейтман подождал, когда тот достанет большой букет алых роз. Взяв его в руки, Мелори направился к Ясине, которая радостно и, кажется, с облегчением улыбнулась ему. Сыновья заверещали, хлопая в ладоши.

       – Мама, мама, какой большой букет! – слышал Нейтман их голоса и не мог не улыбаться.

       Вот оно, его счастье – семья! Он приблизился к жене. Встал на колено, протягивая букет. Ясина приняла его, зарываясь носом в бутоны. Мальчишки тоже хотели услышать аромат роз и стали вырывать букет из рук матери.

       Нейтман прикрикнул на них, чтобы не ломали цветы, а сам достал коробочку и, открыв крышку, протянул её Ясине. Слёзы на глазах жены подсказали Нейтману, что он прощён. Любимая жена была, как и прежде, понимающая и всепрощающая. Она его так же любила, как и он её. Нейтман встал, достал осторожно кольцо и одел на палец подставленной руки Ясины.

       – Спасибо, дорогой! – шепнула она от переполняющих её чувств.

       – Это тебе спасибо, родная. Прости меня за всю боль, что я тебе причинил. Прости.

       Они поцеловались, скрепляя свои слова. Прохожие завистливо и с восхищением наблюдали за четой Мелори. Их сумасбродства давно не были в диковинку, но чтобы прямо на улице признаваться в своих чувствах – это было впервые.

       Дети веселились, обнимая и отца, и мать, и забыта была школа, и всё на свете. Мальчишкам достался букет, который мама им отдала, чтобы зацеловать отца в губы.

    ***

       Добраться на байке до бара, где собирались друзья Рика – маленькая ступенька, которую я преодолела, чтобы совершенствоваться, пытаясь дотянуться до мастерства Рика. Я с трудом остановилась, чуть не влетев в ограждение. Но, выключив двигатель, стянула с головы шлем и с огромным облегчением выдохнула. Это было тяжело. Так тяжело, что руки тряслись, а сердце в пятки ушло. На негнущихся ногах я ковыляла к бару, когда заметила оживление на улице. И замерла с открытым ртом – Нейтман со своей женой целовались, а двое детей прыгали вокруг них, пытаясь вырвать друг у друга большой букет роз. Умом я понимала, что это Нейтман, понимала, что она его жена, но отчего-то в груди стало холодно. Жалость к себе накрыла с головой, сметая хорошее настроение. Я не понимала Мелори, как он мог говорить мне такие слова на кухне, угрожать своей любовью и тут же целоваться на улице с женой. Ведь видно было, что у них всё хорошо. Они счастливы вместе, тогда зачем всё это ему? Зачем? Чтобы я уехала поскорее? Или он лицемерный и подлый, как предупреждал Рик?

       Неожиданно меня заключили в объятия и закружили, весело бася на ухо:

       – Моя малышка сделала это! Ты сама прилетела! Ты лучшая моя ученица!

       Ринальдо искрился от счастья, словно я ему миллион кредиток отвалила и возвращать не надо! Я улыбнулась ему в ответ, упираясь руками о могучие плечи. Вот же буйвол. Такой хребет переломит и не заметит даже.

       – Да, да, я это сделала! – похвасталась, глядя на остальных друзей, которые высыпали на улицу и поздравляли меня. Вот он – триумф, моя победа над собой.

       Ринальдо ставил меня на землю, и тут случилось необъяснимое. Меня буквально оторвали от него, вырвали из медвежьих объятий. Налетевший Нейтман со всего маху врезал кулаком в челюсть Ринальдо, а тот поднял руки, пытаясь его успокоить:

       – Эй, эй, Рик, всё хорошо. Я же просто обнял её. Я не претендую на твою женщину!

       Остальные друзья рассмеялись и стали хлопать Нейтмана по плечу, поздравляя с возвращением. А я стояла с открытым ртом и переводила взгляд с опешившего Мелори на его жену, которая прижимала к себе детей и с каменным лицом наблюдала за мной. Мне стало неудобно.

       – Парни, это Нейтман, – решила я остановить комедию.

       Друзья Рика в недоумении смотрели на Мелори, который поправил пиджак, пригладил волосы и направился через дорогу к своей семье.

       – Совсем сбрендил, – тихо шепнул Ринальдо, потирая скулу, но Нейтман услышал и остановился. Затем развернулся и выкрикнул:

       – Да, я сумасшедший! А эта... – он указал на меня. Я внутренне сжалась, не понимая, что хочет сказать Мелори. Наверное, очередную колкость, или того хуже. Но Нейтман, встретившись со мной взглядом, протяжно вздохнул, опустил голову. Все внимательно за ним наблюдали. Тёмный флаер подъехал к Мелори, из него вышел секретарь и стал что-то нашёптывать Нейтману, а тот выпрямился и, бросив взгляд на жену, направился за ним к флаеру.

       Тяжелая рука опустилась мне на плечи, и Ринальдо произнёс:

       – Крепись. У него обострение. Значит, скоро вернётся Рик. Такое бывает. Больной он на голову, что уж тут поделаешь.

       Я кивнула, млея от радостной новости. Поскорее бы. Кинув взгляд на Ясину, я передёрнула плечами. Столько ненависти было в её глазах и предостережения.

       Госпожа Мелори взяла детей за руки, и они направились в сторону центра города. Гордая, уверенная в себе. Ей словно не ранило то, что натворил её муж на глазах у горожан. Словно это было запланировано. Я поразилась её силе воли и благородству. Не понимала, почему Рик её терпеть не мог. Наверное, из-за желания той вылечить своего мужа.

       Грустно вздохнув, я подняла лицо на Ринальдо.

       – Поехали, прокатимся? – предложила ему.

       – Парни, девочка хочет нас уделать! – громко пробасил мой учитель остальным, и друзья Рика, радостно улюлюкая, направились к стоянке, каждый к своему байку.

       – Эй, ты что такое говоришь! Я же только учусь! – возмутилась я.

       Но Ринальдо уже меня не слушал, подвёл к моему байку и приказал немедленно на него заскочить. Поездка будет с ветерком.

       Я давно не испытывала такого восторга. Пусть и была в самом хвосте, а парни явно меня поджидали и не гнали вперёд, но это чувство сплоченности, что ты одна из банды, окрыляло. Люди оглядывались, осуждая и возмущаясь нарушителям спокойствия. Мы хотели повторить рейд за границы купола на гору Марии, но стоило нам подлететь к воротам, как нас догнали мои телохранители и чуть ли не силком заставили меня слезть с байка. Парни заступались, попытались меня отбить, правда, с кулаками не кидались и внимательно слушали доводы телохранителей. Приказ Рика не выпускать меня с территории города был очень чётко озвучен, а я поняла, что нахожусь в ловушке. Вот так вот просто Рик посадил меня в клетку. И выбраться из неё я не смогу без его разрешения, о чём уверял телохранитель друзей этого наглого паршивца. Почему он сразу не сказал? Боялся, что я сбегу от него? Не поверил моим словам, или что? Отчего он так поступил со мной?

       Я вырвалась из рук телохранителей и приказала им проваливать. Злость меня переполняла.

       – Я сама решу, куда мне летать! Я свободная женщина!

       Ринальдо похлопал меня по плечу и тихо произнёс:

       – Забудь, малыш. Паук всё равно не отпустит. Так что можешь смело прощаться со своей свободой.

       Я просто не могла поверить, что у них всё так легко и просто.

       – Не поняла. Как это – прощаться со свободой.

       Ринальдо подмигнул, а остальные стали давить улыбки.

       – Он собственник до мозга костей, – произнёс Мартино, он отличался от всех невысоким ростом и мягкой улыбкой. – Ему требуется контролировать всё и вся. Это иногда напрягает, но ты привыкнешь.

       Оглядывая мужчин, я читала в их лицах приговор. Для них я была потеряна как женщина, но как сестру и подругу они принимали меня с распростёртыми объятиями. Даже не знаю – радоваться или горевать.

       – Давайте обратно в бар, нужно отметить успех малышки! – пробасил Ринальдо и все его поддержали, даже я.

       Дорога назад далась тяжелее, так как с непривычки болели руки и бёдра. Когда наконец-то показался бар, я мысленно возликовала. Припарковалась, лихо перекинула ногу через байк, стянула шлем и улыбнулась парням. Я очень надеюсь, что нашла в их лице друзей. В полутёмном помещении Ринальдо уверенно провёл меня к их столу и приказал бармену поторопить официантов.

       Гулять парни решили на широкую ногу, я показала им карту, которую оставил мне Рик, и заявила, что он всё оплатит. Раз лишил меня свободы, значит, я его денег. Месть маленькая, подленькая, но приятненькая. Надеюсь, он удивится, хотя кто его знает. Я откровенно открывала для себя новые стороны Рика.

       Значит, собственник, значит, контролирует каждый шаг. Я взъелась и не могла успокоиться. Не привыкла я, что мужчина ограничивает меня так сурово.

       Мясо, которое нам подали вместе с маринованными овощами, было очень сочным и вкусным. Ещё я попробовала ароматную пиццу, и даже макароны с сыром по-итальянски – блюдо от шефа. Порции были большими, рассчитанными на мужской аппетит. Пиво, конечно, подкачало, я быстро перешла на красное вино, от чего захмелела.

       Я слушала рассказы мужчин, удивляясь неисчерпаемому запасу баек. Главное действующее лицо всегда был Рик, но пару раз Ринальдо хвастался своими подвигами. Время пролетело стремительно. Мне давно не было так хорошо и весело. Я позвонила Ларисе, и ей пришлось знакомиться с моими новыми друзьями, затем она поделилась своей завистью и заинтересовалась Ринальдо. Тот, услышав своё имя, выхватил айфон из моих слабых рук и начал трещать с рыжей подругой, забывая, что она не понимает по-итальянски. Но, кажется, и она это забыла, она восторженно слушала его, и у них даже завязался диалог, так как Ринальдо всеобщий земной знал. Я продолжила пить.

       Затем звонила Татьяна, я, как на духу, рассказала ей, в какой непростой ситуации оказалась. Выслушав меня, подруга была категорична и приказала бросать Мелори. Я должна была забыть о свадьбе с Риком, так как перед законом все личности Мелори, вместе взятые, мужья законной супруги Нейтмана. И перед судом отговорки про раздвоение личности не прокатят. Я опечалилась. Затем Татьяна потребовала больше не пропадать. У неё было совещание, но после она обещала пересмотреть все судебные практики.

       Когда у меня перед глазами всё плыло, а вечеринка вяло закруглялась, к нам на огонёк занесло моего личного Дьявола.

       – Сгинь с глаз моих, – заунывным голосом протянула, когда объект моей печали сел напротив меня, за наш столик и, не обращая внимания, на гневный окрик Ринальдо, схватил мою бутылку вина и приложился к ней, делая пару больших глотков.

       – Сама сгинь, – шепнул он, когда поставил практически пустую бутылку на стол. – Пойдём, поговорим.

       Я, улыбаясь, покачала головой.

       – Не могу, – ответила и пожала плечами.

       Ну что ж тут поделать, я пьяная и весёлая. Нейтман усмехнулся и встал, протягивая руку. Наверное, не стоило её брать. Стоило подумать, прежде чем вложить в его ладонь свою. Наверное, но мысли в одурманенной алкоголем голове вяло плавали. А он так был похож на Рика. Точнее, внутри него где-то был Рик. Мой Рик! Я хотела его достать из головы Нейтмана.

       Чуть заплетаясь, я шла за ним в дальний угол зала, держась за руку. Он остановился возле пустого стола, развернулся, схватил за предплечья и снова потребовал:

       – Улетай домой! Я заплачу, сколько хочешь. Я сделаю, как пожелаешь, но улетай! Он прилетит за тобой. Когда, я не знаю, но не жди его здесь. Прошу. Улетай домой, пока не поздно. Я не хочу терять жену! А ты... Ты такая красивая, – шепнул он, гладя меня по щеке, заключая лицо в свои ладони. – Ты очень красивая и желанная. Я не могу смотреть на тебя и не касаться. Я умираю, как хочу тебя.

       Я подняла руку и закрыла ему рот.

       – Я не могу! – прошипела. – Мне не дадут эти, – махнув головой в сторону телохранителей. – Я никуда не могу улететь за пределы этого города.

       Нейтман обернулся, недовольно хмуря брови, затем повернулся ко мне и заговорщицки шепнул, заглядывая в мои глаза:

       – Я помогу. Улетишь?

       – Нет, – покачала головой. – Я тебе не доверяю!

       Да и кто ему будет доверять. И, вообще, чего он ко мне пристал? Ну улечу и что, перестанет меня желать? Наивный. Думает, так легко забыть? Нет. Это не так.

       Нейтман глухо застонал, так и не выпуская моего лица из своих рук.

       – Я сам уже себе не доверяю, поэтому улетай.

    ***

       После того как Нейтман вернулся домой вечером, он старался отгадать настроение жены. Дети спрашивали со своей свойственной только им непосредственностью кто та тётенька, которую отец пытался спасти от друзей дяди Рика. Нейтман замялся, но нашёлся с ответом:

       – Это знакомая дяди Рика. Я думал, её обижают.

       Ясина бросила осуждающий взгляд, но промолчала. В целом настроение за столом было сдержанным. Подарок жена надела на средний палец правой руки. Бриллианты переливались, подмигивая Нейтману, как бы уверяя, что всё хорошо.

       Уже в спальне Мелори решился принести извинения Ясине.

       – Не стоит. Давай забудем о ней, – остановила его жена.

       Она до сих пор помнила то, что произошло на улице, и не могла простить ту, которая уводила её мужа. Нейтман с такой нежностью и теплом смотрел в глаза Ясине, и мир, казалось, принадлежал только им, но стоило супругу услышать голос любовницы Рика, как черты лица его вмиг преобразились, заострились, стали хищными. Он обернулся, и злость всколыхнулась в глазах Нейтмана. Он бросился к дружку Рика, ревниво оттолкнул от него блондинку, которая в изумлении раскрыла рот и стояла, наблюдая, как из-за неё чуть не подрались мужчины.

       В душе Ясины разлилась лютая ненависть к ней. Хотелось вцепиться ей в волосы и оттаскать от души. А ещё лучше задушить! Но не при всех, не на глазах у детей. Еле сдерживаясь, Ясина ловила на себе любопытные взгляды прохожих. Всех их она знала лично, а они её. Нельзя было показывать свою боль. И Ясина держалась, прижимая к себе детей, ища в их тепле силы пережить очередной скандал.

       Нейтман так и не вернулся, уехав по делам, а Ясина весь день чувствовала, как её жалеют все кому ни лень.

       И сейчас она хотела делать вид, что ничего не было. Таблетки муж пил регулярно, значит, всё будет хорошо. Да и заказ принят. За госпожу Лютову Ясина не беспокоилась, её волновала участь мужа. Принял ли отказ наёмник или нет? Почему он молчал? Деньги получил и скрылся? Это был бы оптимальный вариант. Лучше бы и не придумать.

       Ясина села возле трюмо на пуфик. Розовый шёлк пеньюара лежал на её плечах. Женщина решила сделать мужу небольшой сюрприз, чтобы он забыл о другой. Взглянув на Нейтмана в отражении зеркала, она призывно улыбнулась ему.

       Мелори приблизился, встал за её спиной, склоняясь, поцеловал в макушку.

       – Прости, – шепнул он.

       Ясина протянула ему расчёску, и он принял её. Он обожал расчёсывать её густые волосы. Наслаждался их шелковистостью и искрами света.

       – Как прошёл день? – решила она его увлечь разговором о делах.

       – Нормально всё. Место нашли для бурения. Завтра вылетим на местность.

       – Тебе ведь не обязательно лететь? Останься дома. Марселло со всем справится и без тебя.

       – Не могу, – возразил Нейтман, понимая, что Ясина беспокоится за него. – Я и так слишком много позволяю Рику. Меня скоро никто всерьёз воспринимать не станет. Твой Марселло и тот слушается Рика, а не меня.

       – Тогда уволь его, найди другого, – легкомысленно ответила Ясина, глядя, как хмурится муж, но с увлечением расчесывает её длинные волосы.

       – Это сложно. Я не могу доверять посторонним. А с Марселло мы выросли вместе. Ему доверены многие тайны семьи. Так что не могу я его уволить, замену не найти так быстро.

       – Я займусь этим, – заверила его Ясина.

       Её давно беспокоил секретарь, позволяющей себе лишнее. И она тоже заметила, что Рику подчиняются больше, чем Нейтману или даже ей. Хотя хозяева всего состояния Мелори они с Нейтманом и только.

       – Спасибо, любимая, – шепнул муж.

       Он ещё долго водил расчёской по её волосам. Они обсуждали, куда отправят детей в каникулы. Ясина предлагала на Землю, на море, к родственникам в Рим. Нейтман был не против. Он сам был там пару раз. Свежий морской воздух, солнце.

       Пропустив пальцы сквозь локон жены, Нейтман на секунду замер, задумчиво глядя, как золотистый блик играет в волосах, и спросил у Ясины:

       – А ты не хотела бы перекраситься в светлый цвет?

       Женщина замерла удивлённо на полуслове, разглядывая мужа в зеркало. Он не поднимал глаз, продолжая вертеть локон в руке.

       – Я думаю, тебе бы подошло, – добавил он.

       Ясина не могла поверить своим ушам. В висках стало давить, как и в груди, сердце гулко забилось. Она медленно обернулась к Нейтману и тихо уточнила:

       – В блондинку?

       Мелори, наконец, взглянул на неё и увидел боль, отразившуюся на её лице. До него дошло, что он только что предложил ей и шепнул:

       – Прости, Ясина, я не хотел. Прости.

       – Ты лекарство пил? – уточнила она.

       И получив кивок в ответ, чуть не разревелась.

       – Что я ещё должна изменить в себе? Цвет глаз? Линзы вставить? Кожу выбелить? Что будет следующее, Нейт? – сорвалась она на крик.

       Получалось, это не вторая личность проявлялась, а самому Нейтману стала нравиться любовница Рика.

       Мелори встал и вышел из спальни, гонимый угрызениями совести. Расстроенный и ослеплённый болью, он приказал водителю заводить машину. Он хотел улететь куда угодно, но чтобы не видеть глаз Ясины, не слышать слов осуждения. Покружив по городу, Нейтман принял решение умолять, выпрашивать, что угодно сделать, лишь бы Лютова покинула Титан. Он не справлялся со своим влечением к ней. Это зашло слишком далеко!