Текст книги "Его двуличная любовь (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Как бы он не бодрился, но продолжал вспоминать глаза Софии, чуть рассеянные от алкоголя, но не потерявшие своей красоты. Её улыбку, подаренную ему. Колкие насмешки, из-за которых он решил покрасоваться перед ней и оседлать байк.
– Это сильнее меня. И вчера я с ней переспал, – то ли оправдывался, то ли рассказывал секретарь. – Хочу увезти её на Землю. Мне нужен отпуск, или даже увольнение.
– А муж? – удивился Нейтман безрассудству всегда здравого и рассудительного секретаря.
– Он недостоин её. Она с ним несчастна.
Нейтман неодобрительно покачал головой.
– А она согласна на развод?
Марселло поднял на него глаза, и столько в них было решимости.
– Я заставлю её с ним развестись. Только я могу сделать её счастливой.
С этими словами он встал и подал Нейтману пиджак, помогая его надеть.
– Я бы не был столь уверен, Марселло. Женщины только в крайних случаях разводятся с мужьями. Да и отпускать тебя откровенно страшно. Тебе нет равных. И замену тебе не найти. Хотя ты и заслужил отпуск. Может, ограничишься им?
Конти взглянул на Нейтмана в зеркало, перед которым они стояли, и улыбнулся.
– Да, отпуск меня устроит. Заодно отвезу ваших детей на каникулы, – напомнил он Нейтману об обещании жене.
– Спасибо, – поблагодарил Нейтман, оборачиваясь к другу лицом. – Когда заканчивается учёба?
– Вчера был последний день. Сегодня ваша жена будет готовить детей к отлёту и завтра с утра отправятся.
Нейтман покивал, но решил обойтись малой кровью. Отпуск – это не увольнение, а такой помощник, как Марселло, сокровище, подарок Судьбы.
– Хорошо, подготовь себе замену и можешь лететь в отпуск. Сколько тебе нужно дней?
– Две недели. Я думаю, за это время я сумею её убедить.
Нейтман очередной раз кивнул, хлопнул друга по плечу.
– Ты достоин счастья. Только я не одобряю того, что она замужняя. Но если это любовь...
– Всей моей жизни, – закончил за него Марселло.
– Полетели в офис. Надо ещё заскочить на обратном пути в цветочный магазин. Ты, кстати, не видел Ясину, в каком она настроении? – поинтересовался Нейтман, выходя из спальни.
Марселло улыбнулся, глядя в затылок Мелори.
– Госпожа спит, – ответил он и мысленно добавил: – "Как младенец".
Нейтман задумчиво покивал. Он планировал пораньше прибыть домой и провести этот вечер в кругу семьи.
Осмотрев местность, Мелори обсудил с инженерами дополнительные расходы, которые потребуются для расчистки поверхности и установки бура. Вернувшись в город, они с секретарём заехали в офис, где подписали договора поставки необходимой техники и запчастей к ней. До самого вечера Нейтман решал проблемы не только шахты, но и города, пришлось даже принять нескольких жителей, которые просили оказать посильную помощь в обустройстве.
Домой Мелори вернулся без сил, голодный, с букетом цветов и радостной новостью.
Ясина с детьми уже ужинали, не дождавшись его. Нейтман подарил цветы, отмечая, что жена хмурится, отводит глаза.
– Дорогая, прости. Я разобрался со всем, – тихо шепнул он, чтобы дети не подслушивали. – Она улетела домой. Я вчера сам усадил её на корабль.
Жена медленно обернулась, прислушиваясь к его словам, затем всхлипнула и обняла его за шею.
– Это ты меня прости. Прости меня.
У Нейтмана от сердца отлегло. Он улыбнулся, прижимая к себе Ясину, гладя её по спине. Он хотел поцеловать её, но замер, удивлённо рассматривая синяк на шее.
– Ты ударилась? – обеспокоенно спросил он, пальцем гладя потемневшую кожу. – Или это укус?
Ясина дёрнулась, резко отстраняясь от мужа.
– Да, укус. Расчесала, наверное, – тихо шепнула она, прикрывая рукой шею.
– Надо вызвать службу, чтобы обработали тут всё.
– Хорошая мысль, – отозвался Марселло, который всё это время стоял в коридоре и оттуда смотрел на сцену примирения, медленно закипая от ревности. – Как раз госпожа и дети улетят, и дом будет пустовать. Самое время обработать от насекомых, чтобы не досаждали хозяевам.
– Марселло, что-то важное? На сегодня вроде все дела мы сделали.
– Да, я проходил мимо на кухню, – махнув рукой в сторону оной, ответил Конти, разглядывая побледневшую Ясину. Она пыталась не впадать в истерику, давя внутри себя панику. Ещё чуть-чуть и Нейтману стало бы всё ясно.
– Только я с детьми лечу? – только лишь спросила она у мужа. – А ты разве нет?
– Нет, работы много. Вас будет сопровождать Марселло, – Мелори кивнул головой в сторону Конти.
– Нет! – вскрикнула Ясина, вскакивая со стула.
Нейтман растерянно на неё смотрел, не понимая, что происходит. Она была слишком эмоциональная, дёрганная.
– Не хочешь с ним лететь? – попытался понять её Мелори. – Почему?
– Ты останешься совсем один! – стала объяснять Ясина, в страхе глядя на секретаря, который с усмешкой следил за ней и чуть покачивал головой, намекая, что не стоит ей сопротивляться.
– Дорогая, я справлюсь. Я пью таблетки. Чувствую себя хорошо. Я ценю твою заботу, но не переживай так сильно. Слетай к родственникам, отдохни. А я прилечу как смогу. Да и Марселло меня одну не оставит.
– Да, вместо меня будет Паоло. Он очень ответственный и способный.
– Раз он такой способный, пусть летит с нами.
– Ясина, я обещал Марселло отпуск. Он просто хочет его провести на Земле в родном городке.
Ясина, закусив губу, переводила взгляд с недоумевающего, но заботливого мужа на ухмыляющегося демона-искусителя. И она знала, что произойдёт, если она окажется с ним на одном корабле. Он не даст ей скрыться, будет шантажировать.
Женщина поняла, что угодила в ловушку. Она не могла в открытую пойти против секретаря, он слишком много знал. Поэтому ей пришлось покладисто кивнуть.
– Хорошо, я полечу, но ты должен беречь себя. Без охраны не ходи. И...
– Я буду осторожен, – заверил её Нейтман, останавливая на полуслове.
Ему вдруг вспомнились обидные слова друзей Рика, что он держится за подол жены. Наверное, так и было. Ясина его за своего ребёнка держит. Так же она опекает и их детей, да так, что мальчики порой воют.
Марселло покинул столовую, подмигнув на прощание Ясине. Она же отвела глаза, и рассматривала подаренные розы. Супружеская измена тяжёлым грузом легла на душу, и даже заказ на убийство отошёл на задний план. Она хотела мести, она отомстила, но не так как хотела, а испачкала своё тело.
Она боялась раздеться перед мужем, так как не знала, сколько ещё засосов оставил ей на память противный секретарь, порождение соблазна, змей-искуситель.
– С тобой всё хорошо? – обеспокоился Нейтман, глядя на бледное лицо жены, на то, как она трёт шею рукой.
– Нездоровится, – соврала она.
Её страшила ночь с мужем, которому нравилось заниматься любовью при свете ламп. Нужно было что-то придумать, чтобы осмотреть свое тело.
– Я пойду в спальню, прилягу, а ты с детьми побудь.
– Хорошо, – отозвался расстроенно Мелори.
У него были планы на ночь, но, видимо, придётся о них забыть. А может, жена всё ещё не простила? Нейтман сел на место жены, которая медленно вышла из кухни, и предложил сыновьям налегать на еду и есть так, как они хотят, без строгих правил этикета, коих придерживалась Ясина.
А женщина шла по коридору, давя в душе панику. И приглушённо вскрикнула, когда её, закрыв рот, затащили в одну из гостевых комнат.
– Не шуми, – приказал ей Марселло.
Ясина стала вырываться.
– Госпожа, завтра мы вместе улетаем на Землю. Прошу, не стоит делать глупостей. Убийца может быть рядом, поэтому я пытаюсь спасти вас и ваших детей от него.
– А если он убьёт его любовницу первой?
– Её родной город далеко от нашего полуострова. Так что на этот счёт я не волнуюсь, но находиться рядом с Нейтманом пока опасно. Как только поймают убийцу, мы с облегчением вздохнём. Договорились? А пока думайте о безопасности детей.
– Ты совершенно не беспокоишься о своём хозяине? – насмешливо спросила Ясина.
Секретарь прижимал её своим телом к стене, и женщина чувствовала жар его тела. Его глаза разжигали в ней пожар желания, которое она подавляла, заталкивая назад, откуда он разрастался. Она должна быть прилежной женой. Ведь муж ради них борется со своим недугом каждый день.
– Я повторюсь, для меня важна только ты, любимая, – жарким шёпотом ответил Марселло и, пресекая сопротивление, поцеловал.
Он больно держал за волосы, снедаемый ревностью.
– Я не позволю ему больше прикасаться к тебе, слышишь? – шептал он, оставляя после своих страстных поцелуев тёмные следы. – Ты будешь счастливой со мной.
Ясина вздрагивала от каждого прикосновения его губ, млела от сладкой боли, растекающейся в крови. Её захватывала необузданная, и даже дикая, манера Конти. Он не деликатничал, а заявлял свои права, словно она его собственность.
Ловкие пальцы стали приподнимать подол домашнего платья, и Ясина как очнулась. Она оттолкнула потерявшего бдительность секретаря, который отпустил её волосы. Звонкая пощёчина оглушила разгорячённого мужчину, он увидел злые слёзы на глазах любимой.
– Я тебе что, продажная девка, которую можно зажимать по углам? Ты не уважаешь меня?
Марселло усмехнулся, потёр щеку.
– Ты права, моя госпожа. На продажную девку ты не похожа, слишком строптива.
С этими словами он открыл дверь и вышел в коридор, а Ясина, прижав руку к губам, готова была разрыдаться. Её тело пробила дрожь, и что было её причиной, она не могла разобраться. Она боялась и пылала от жарких ласк секретаря. Лучше бы он и дальше был молчаливым и хладнокровным.
Ясина осторожно выглянула в коридор. Убедившись, что он пуст, выскочила из гостевой комнаты и направилась в супружескую спальню. Переодевшись в тёплую пижаму, которую надевала лишь в зиму, Ясина забралась под одеяло и постаралась уснуть.
Она слышала, как пришёл муж, как он осторожно, чтобы не разбудить её, разделся. Нейтман обнял жену, притягивая к себе, легко целуя в шею, а у женщины душа выворачивалась от презрения к себе. Она молилась, чтобы он не заметил следов поцелуев Марселло.
Утром она благополучно сумела улизнуть в ванну до пробуждения мужа. Переодевшись в дорожный светлый комбинезон, к которому прилагалась ещё и куртка, женщина начала приготовления к отлёту. Разбудила детей, одела их в комбинезоны. Проследила, чтобы они плотно поели. Нейтман проснулся, услышав суету в доме. Он вышел в столовую как раз когда его семья завтракала. Улыбнувшись Ясине, он поцеловал её в губы и тихо спросил, почему она его не разбудила.
– Ты так крепко спал, что я не смогла, – тихо ответила она, гладя мужа по щеке. – Не забудь побриться, – напомнила она ему, чувствуя жёсткую щетину, которая начала пробиваться на скулах.
– Хорошо, – ответил Нейтман, снова поцеловал жену, затем потрепал сыновей по волосам и сел на своё место. Дети были возбуждённые от предстоящей поездки и, перекрикивая друг друга, рассказывали отцу предстоящие планы на каникулы. Они хотели научиться сёрфингу, на что Нейтман лишь качал головой.
– И в кого вы такие неугомонные? Это же опасно, – заметил он им, но запрещать не стал.
– В дядю Рика, – ответил старший.
Мелори перестал улыбаться, а у Ясины чуть чашка из рук не выпала.
– Это он рассказывал, как классно рассекать по волнам, – добавил Марк, не заметив, как побледнели и напряглись родители.
– Да, дядя Рик нам показывал, как это надо делать. Он учил нас в бассейне. Но на море это лучше, – поддержал брата Антонио.
Супруги переглянулись. Ясина закусила губу, чтобы не расплакаться. Ей всё сложнее было контролировать свои чувства. Предательство и чувство вины давили на неё.
– Доброе утро! – бодро оповестил всех вошедших в столовую Марселло.
Он был уже готов к отлёту. Нейтман впервые увидел своего секретаря в обычной повседневной одежде – лёгкий пуловер и серые узкие брюки. Никакого пиджака, только перекинутая через руку куртка.
– Пора лететь в космопорт, а вы всё ещё за столом, – весело пожурил Марселло мальчиков и обласкал взглядом зардевшуюся Ясину.
– Госпожа, вам костюм очень к лицу, – сделал он комплимент любимой, рассматривая женственные изгибы.
Мелори встал и протянул руку Конти.
– Я надеюсь на тебя, – произнёс он. – Проследи, чтобы они благополучно добрались, прежде чем уезжать по своим делам.
– Не беспокойтесь, господин, ни на шаг не отойду от них, – заверил Марселло, а Нейтман поймал себя на мысли, что слышит насмешку в голосе секретаря.
Ясина поторапливала детей, подошла к мужу и поцеловала его. Страстно обняв за шею, пристав на носочки, она с таким жаром впилась в губы Нейтмана, что он опешил, а затем, успокоившись, обнял жену и ответил не менее страстно. Марселло деликатно покашлял, напоминая о своём присутствии.
Мелори стушевался, чуть смутившись их порыва с женой на глазах у секретаря.
– Пойдём вниз, провожу вас, – тихо шепнул он Ясине, не понимая чувств, что отражались в её больших глазах. – Не переживай обо мне. Я справлюсь и скоро прилечу к вам.
Ясина кивнула и молчаливой тенью последовала за мужем, слыша, как за спиной идёт её личный демон.
Расцеловав всех на прощание очередной раз, Нейтман долго стоял на крыльце и махал рукой удаляющемуся флаеру. Только когда он превратился в точку, Мелори вернулся в дом и начал собираться на работу. Планов на сегодня было много. Помощник Марселло прибыл чуть позже, когда Нейтман уже практически вышел из дома. Сев в машину, он начал рассказывать господину о назначенных встречах. Мелори слушал его и делал поправки. Без Марселло режим работы был тяжелее. Больше обязанностей взваливалось на самого Нейтмана.
После обеда Мелори в сопровождении телохранителей и инженеров вновь вылетели на местность, где уже завтра должны были начаться буровые работы. Ледяной пласт в этом месте был тоньше, но близкое залегание газа требовало особой осторожности.
При подлёте к расчищенному плато, у Нейтмана вдруг зазвонил айфон. Взглянув на незнакомый номер, он, хмурясь, принял вызов. Экран был чёрным. Мелори подумал, что кто-то балуется, пока не услышал механически искажённый голос, сообщающий ему:
– Привет от жены.
Вдруг раздался взрыв, и первая машина с телохранителями на глазах у всех взорвалась. Следующим был флаер, где находился сам Мелори. Скрип покорёженного металла, жар пламени, крики гибнущих людей, всё перемешалось в одно. Нейтмана обожгла боль, пронзающая все его тело. Третий залп достался флаеру с инженерами. Усмехающийся киллер стоял на склоне и смотрел, как внизу догорали три костра и в воздухе кружился пепел.
– Один готов, – шепнул он, убирая оружие с плеча. Быстро разобрав его на составляющие части, он убрал всё в чемоданчик. А тот, в свою очередь, в рюкзак. Оседлав байк, завёл двигатель и скрылся с места преступления на другую сторону спутника, где его ждал лёгкий, но быстрый космический корабль.
Он знал, что вторая цель покинула Титан и уже прибыла на Землю. Расправиться с ней будет ещё легче, чем с хорошо охраняемым Мелори.
***
Сжимая в руках ручку чемодана, я ожидала, когда в проходе будет меньше народа. Спутник Марса, Деймос, военная база "Антар-3071" – место моей ссылки. Я до сих пор со слезами вспоминаю разговор с отцом. Никогда прежде он не позволял повышать на меня голос. Даже мама испугалась и не встревала в течение всей отповеди отца. Как только он не стыдил меня, заверяя, что такой он меня не воспитывал. Я пала в его глазах. Постыдное слово "любовница" как клеймо пристало ко мне. Он даже слушать меня не стал, когда я убеждала его, что люблю Рика, а не Нейтмана. Вот только отец навёл справки и узнал, что у Валентино Мелори один сын и наследник. Никакого Рика не было, и нет. Мама попыталась заступиться, но под устрашающим взглядом отца замолчала и лишь сочувственно смотрела на меня. Я была ей благодарна даже за это.
И вот результат – я сослана с Земли, куда непременно ринется искать меня Рик, к дяде на Деймос. Брат конвоировал меня, чуть сжимая плечо, обещая поговорить с отцом, когда он успокоится. Я рассказала Ивану про болезнь Мелори, про то, что Рик – это вторая личность Нейтмана, и про то, что он прилетит сразу, как сможет.
Ваня понятливо кивал головой, сетуя на то, что я глупая, и нужно было слушать маму. Она же мне и собирала вещи для новой работы, пока я лила слёзы в своей бывшей детской комнате.
Под началом дяди Спартака была целая база. Поэтому мне не сбежать, и думать о том не стоит. Даже весточки Рику не написать, так как отец конфисковал айфон, куда я забила номер Мелори. Даже если очень захочу, по памяти не наберу.
Брат долетел со мной до станции на орбите Марса, затем усадил на военный корабль, на котором я, в составе группы гражданских, прибыла на базу. Спускаясь по трапу, дядю увидела сразу. Он возвышался над всеми на полголовы. Густые брови, как всегда, при виде меня поползли вверх, а улыбка озарила его хмурое лицо.
– Сонька! – радостно раздалось по отсеку. Несколько солдат дёрнулись и подтянулись. А я посеменила к нему, огибая стушевавшихся пассажиров корабля, которые еле шли, боясь спуститься на причал, где стоял дядя Спартак в военной форме, чёрном берете с золотыми крылышками, высоких армейских ботинках, блестящая бляха ремня сияла.
Бросив чемодан, кинулась ему на грудь и тут же взвизгнула. Как в детстве, дядя подхватил меня за талию и закружил, радостно смеясь. Я умоляла поставить меня на место, что он и сделал, но, положив руки мне на плечи, не переставал басить на весь отсек, пугая людей:
– Сонька, как вымахала! Недавно на свадьбе отплясывал, а тут такая роскошная женщина! – раскатисто громыхал дядя, горделиво рассматривая меня.
Я же зарделась от комплиментов родственника. Я всегда была его любимицей, хоть он мне спуску и не давал никогда. Даже на танцы не отпускал, когда прилетела в его тренировочный лагерь студенткой. Именно поэтому меня отправили к нему. Под присмотром дяди я шагу не смогу ступить, чтобы тут же не доложили отцу.
– Хватит вам, дядя. Я и замуж уже взрослой выходила.
– А вот и нет. Совсем девчушка была. Так и знал, что надо было ноги переломать жениху. Как чувствовал, что он тебе не пара.
Закатив глаза, тяжело вздохнула. Теперь вся база будет знать про мои неудачи в личной жизни. Дядя повёл меня к выходу из отсека, куда устремились остальные прибывшие. На ходу он рассказывал, где и кем я буду работать, а точнее, отбывать наказание. Он определил меня помощником своего секретаря. Проще говоря, делать я ничего не буду, но всегда на глазах. Мудрое решение. Я уверена, что секретарь уже проинструктирована на мой счёт.
О новом назначении дяди я была много наслышана. Отец даже пару раз прилетал к нему в гости, так сказать, вспомнить молодость.
Жить я должна была в общежитии, где располагалась многокомнатная квартира начальника базы. Мы были соседями, о чём неоднократно намекал дядя, указывая на соседнюю дверь справа. Квартирку мне выделили двухкомнатную, с просторной кухней. Распорядок дня как у всех: в шесть тренировка в большом спортзале, затем завтрак, после работа до обеда, потом снова работа до ужина. Свободное время наступает с девятнадцати часов и до двадцати двух ноль-ноль. Всё по-армейски строго. Ни курить, ни пить, ничего лишнего.
Я уныло оглядела гостиную, с трудом натянула улыбку для дяди, а он решил дать мне время разложить вещи, освоиться, а в обед я должна была прийти в столовую. Он собирался познакомить меня с офицерским составом базы. Я даже догадалась для чего. Отец так и сказал, что мне нужен мужик, свободный, серьёзный, без жены и детей.
Опустившись на диван, я не смогла подавить очередной грустный вздох. Как меня здесь найдёт Рик? Не надо было мне сюда прилетать. В конце концов, я взрослая женщина, но перед отцом пасую, как пятнадцатилетняя школьница. Даже Иван отца уважал и, кажется, побаивался. С ним не забалуешь.
Так и потекла моя жизнь на базе – уныло и медленно. Я вставала по звонку всеобщего оповещения, ела в огромной столовой с такими же, как я, гражданскими. Дядя пару раз сманивал меня за свой стол, но после очередного навязчивого знакомства с несомненно очень хорошим и перспективным офицером, поняла, что лучше не принимать приглашения дяди Спартака. Пусть сам ест со своими подчинёнными.
Прошла неделя, как я оказалась на Деймосе. Неделя без весточек от Рика. Неделя, как подлый Нейтман выставил меня с Титана. Когда я проснулась в каюте корабля, движущего к родной планете, боли и разочарования не было предела. Я думала, умру там же. Я умоляла повернуть корабль, требовала высадить меня на заправочных станциях, но телохранитель был глух к моим стенаниям. Неделя разговоров ни о чём с подругами. Видеть их счастливыми было тяжело. Они были на воле, они делали что хотели, любили кого хотели. А мне этого всего было нельзя. Даже мама и та под чутким контролем отца звонила. Я начинала закипать, стоило мне увидеть его лицо.
Именно он встречал меня в космопорте. Телохранителю было приказано немедленно покинуть Землю и передать своему хозяину, чтобы близко возле дочери его не было видно. Таким злым я отца не помнила. Поэтому безропотно пошла за ним к машине и только дома поняла, что лучше бы сразу сбежала.
Сидя за своим рабочим местом, всячески старалась найти связь с Мелори. Очень хотелось высказаться Нейтману. Секретарь дяди, миловидная Алина, смуглая шатенка сорока лет, делала вид, что ей нисколько не интересно, что я постоянно выискиваю в поисковиках.
Как я ни старалась, но не могла найти информацию о Мелори, ни в прошлом, ни на сегодняшний момент. Хотя знала, что должно быть! Словно кто-то вычеркнул эту фамилию вместе с именами из хроник.
Глубоко задумавшись, я пыталась найти другой способ. Подруг подговорил отец, точнее пригрозил, поэтому они были не вариант. Если только не знакомиться с кем-то новым и уже через него искать контакты.
Но это долго, а я хотела сейчас.
Посидев ещё с минуту, я вдруг решила набрать слово Титан и, о чудо!
Чуть не выдав себя радостным возгласом, я обернулась на Алину, а затем приступила к чтению. Сердце заходилось в груди, когда я зашла на первую страничку.
"Сегодня на Титане произошло покушение на жизнь..."
Дальше шло подробное описание того, как на Нейтмана и его окружение напал неизвестный, стрелявший из крупнокалиберного оружия. Очень много пострадавших, ещё больше жертв. Сам Мелори лежал в местной больнице и боролся за жизнь. Из меня словно воздух выкачали. Как боролся за жизнь? Как нападение? Я настолько была зациклена на своих проблемах, что даже подумать не могла, что с Мелори может что-то произойти. Я эгоистично думала, что он обязан найти и прилететь. А он! Он боролся за свою жизнь!
На снимках статьи Нейтман лежал в медкапсуле с прозрачными стенами. Рядом убитая горем жена, за её спиной секретарь. Двое детей возле матери и такая скорбь на их лицах, словно отец уже умер.
– Нет, – шепнула я, вскакивая со своего места. – Только не это!
Ворвавшись к дяде в кабинет, я бросилась к нему, напугав офицеров своим видом. Они при моём появлении встали со своих мест. Дядя Спартак поймал меня в объятия.
– Что случись? – спросил у меня. – Кто обидел?
– Дядя, он умирает! Я должна попасть к нему!
– Кто умирает? Капрал Дорохов, доложитесь.
– Никаких происшествий не было. Не могу знать, кто умирает.
Я растерянно переводила взгляд с дяди на капрала, пытаясь понять, о чём они говорят.
– Дядя, он в коме. Я должна лететь к нему. Я обязана!
– Тихо, успокойся, – встряхнул меня родственник и требовательно спросил: – Кто умирает?
– Рик! – вырвалось у меня, а дядя Спартак почернел лицом. – Он умирает! Я должна лететь к нему! Я люблю его!
– Сонька, давай выйдем, – тихо предложил родственник, я кивнула.
Растирая слёзы по щекам, я шла, увлекаемая дядей в приёмную, где он усадил меня в кресло и приказал Алине приготовить чай. Сам же взял айфон и позвонил отцу. Они долго переговаривались, я слушала с замиранием сердца.
Мой обожаемый дядя Спартак ругался с папой. Он собирался отпустить меня на Титан к любимому. Отец был против, но тот настаивал.
– Она его любит, а он скоро умрёт. Пусть напоследок попрощается. Ты разве не видишь, что с каждым днём ей всё хуже и хуже. Она же ревёт ночами.
Я поперхнулась чаем, который мне подала Алина. Откуда он это знал? Неужели даже ночью за мной следили?
– Нет. Пусть останется с тобой. Пусть для неё он останется живым. Ты сам-то понимаешь, что ей там не место? Кто она Мелори? В качестве кого она должна присутствовать в палате больного? Ты представляешь, какой скандал? Нет и ещё раз нет. Я не дам ей опозориться ещё раз.
Дядя посмотрел на меня, а я на отца, вспоминая, снимки из больницы. Мне было бесконечно жаль Ясину и её детей. И не хотелось добавлять боли своим появлением.
– София, пусть он останется для тебя живым. А там сейчас лежит Нейтман. Если будут улучшения, я сообщу, – обратился папа ко мне.
Я снова поражённо закашлялась чаем.
– Ты веришь мне? Ты поверил про Рика? – тихо шепнула.
Отец кивнул.
– Я навёл справки. Все в окружении Мелори говорят о Рике. Про его болезнь тоже известно многим на Титане. Я всё узнал. И ещё. Нейтмана пытались убить, поэтому находиться рядом с ним сейчас пока опасно. Идёт расследование, не стоит тебе светиться.
Я кивнула, начиная понимать отца. Он старался оградить меня от проблем и боли. Он злился, но продолжал любить.
– Можно мне к нему, когда он очнётся?
– А стоит? Ведь сам Мелори выставил тебя с Титана. Лучше подождём твоего Рика. У меня накопилось слишком много к нему вопросов. Мать говорит – он замечательный человек. Я должен убедиться.
Я улыбнулась, мысленно благодаря маму и Ивана. Это они повлияли на отца.
– Спасибо, папа. Ты просто не представляешь, как это для меня важно. Он замечательный и тебе он обязательно понравится. Он просто чудо.
Отец усмехнулся, отвёл глаза.
– Пусть выживет, потом посмотрим, – тихо произнёс он, а затем спешно извинился перед братом и, попрощавшись, отключился.
А я со слезами на глазах пила чай.
– Эй, Сонька, солёным чай скоро станет.
Я рассмеялась, но остановить слёзы не получалось.
– Спасибо, дядя. Я тебе так сильно благодарна.
– Да не переживай. Я же тоже не сидел сложа руки и выяснил про твоего обожаемого. О нём все отзываются хорошо. Как о нём, так и о Нейтмане. Так что обязательно познакомлюсь.
Я кивнула, отставила чашку и обняла родственника. Я бы так вечность стояла, лелея огонёк надежды, но услышала его голос над головой:
– Если он выживет.
Я грустно вздохнула и заверила:
– Выживет. Он обещал вернуться. Раз обещал, значит, вернётся. Он такой настойчивый, упрямый и настырный.
Дядя потрепал меня по волосам, тихо шепнул:
– Иди к себе, приведи в порядок лицо.
Я кивнула, поцеловала дядю в щёку и вышла. Алина улыбалась мне, а в глазах жалость.
***
Получив отчёт о выполнении задания, Вячеслав Артёмович Курочкин усмехнулся, потирая руки. Он вызвал к себе заместителя, чтобы обсудить командировку на Титан.
– Сейчас убитая горем жена подпишет любой договор ради того чтобы сохранить шахты. Нужно поторопиться, пока кто-то другой не прибрал к рукам такой источник дохода.
– Вы уверены, что она подпишет? Он же ещё не умер.
– Да, заплатили мы зря киллеру, надо было после выполнения перечислять. Он же не выполнил заказ.
– Я сообщу ему, чтобы закончил начатое, – заверил его Макар и покинул кабинет, спеша выполнить все приготовления.
– Да, – задумчиво отозвался
Курочкин был весел. Наконец, упущенная из рук удача вновь плыла к нему.
Они прибыли на Титан через пять дней после покушения. Вячеслав на встрече с женой Мелори представился знакомым её мужа и вёл себя обходительно. Он старался запугать женщину перспективами, которые её ожидали, если контракты начнут срываться из-за неутешительного состояния господина Мелори.
К его удивлению, женщина, постоянно оглядываясь на секретаря, дала ему от ворот поворот, заверив, что срывов не предвидится и всё идёт по плану.
Также она объявила, что собирается продолжать дело мужа даже после его смерти. Она пообещала позвонить, если вдруг у неё появится предложение для него.
Вячеслав не так планировал встречу. Он не ожидал, что жена окажется хитрой и мудрой женщиной, которая будет слушать не его, желающего помощь, а секретаря. Через несколько минут Вячеслав понял, что господин Конти заправляет делами в отсутствии Мелори, а жена лишь лицо компании, не больше. Пустышка, имеющая право подписи, но не голоса.
– Наверное, вы правы. Слушать секретаря своего мужа лучше, чем самой решать проблемы. Я очень надеюсь, что у вас всё будет хорошо, и вы не загубите дело мужа, пока он в коме.
Ясина удивлённо воззрилась на Конти.
– Бывает, – услышал Курочкин голос секретаря. – Он злится.
– Да, злюсь, – несдержанно выкрикнул Вячеслав, – когда вижу, как вы управляете ей. Она мудрая женщина и имеет своё мнение по ряду вопросов. Почему вы не даёте ей шанс высказаться? Думаете, что главный? Нет. Главная – она!
Курочкин гордо вышел из кабинета, запоминая растерянный взгляд жены Мелори. Она оказалась очень миленькой, и вдовий наряд будет ей к лицу. Так, нужно будет избавиться от секретаря, и можно намечать свадьбу. Своей жены у Вячеслава не было, а чужая приглянулась.
Глава 12.
– Я умер... Я умер... Я умер...
В кромешной тме это мысль билась как звон поминального колокола, раздражал и угнетал.
– Я умер... Я умер....
– Я не могу умереть, меня ждет любимая, – тихо возмутился другой голос.
– я умер...
– Ну что за нытик, – тихий вздох. – Умер, так умер. Ты все равно никому не нужен. Даже жене...
– Я умер... – голос стал тише, практически не различим.
