Текст книги "Гибельный мир"

Автор книги: Вера Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ах да, какое-то холодное дуновение коснулось лица, и сразу стало неуютно. Словно ток воздуха от невидимых крыл, и крыл недобрых, обещающих какую-то беду. Глаза сильно слезились, и она быстро спрятала голову обратно, просто потому, что тяжело было смотреть туда. Да и внутреннее чувство говорило, что не стоит.

– Может, через завал? – В голосе Тагеля появились странные ноющие нотки. Таким тоном ребенок может упрашивать, чтоб мама дала ему крынку с медом.

– С лошадьми?

– Или попробуем проскочить мимо него?

– Давай пробуй. – Гердер потянул к себе свой меч. – Не держу.

– Что это? – осторожно спросила Аир, не ожидая ответа.

– Колючий демон, – пояснил, повернув голову, Хельд. – Может, у тебя есть идеи?

Аир посмотрела на него беспомощно.

– Отдаляется, – проворчал Гердер. – Но вдоль улицы. Так что, хотите не хотите, ползем через завал.

– Лошади…

– С лошадьми.

Супруга предводителя поднялась первая и потащила за собой упирающееся животное, одновременно прикрываясь им же на всякий случай. С левой стороны завал оказался не слишком грозен, более или менее полог, если суметь заставить лошадей переступить через одну солидных размеров глыбу и одну балку, лежащую очень неудобно.

– Опять приближается, – заметил Гердер, подхватывая повод лошади Аир, чтоб поддержать ее. – Пригнись.

– А что он может сделать, этот призрак?

Мрачный, неразговорчивый рейнджер покосился на нее с неразгаданным выражением – то ли насмешка, то ли презрение, может, и что-то совсем иное.

– Давно истлели те, кто это знает, – буркнул он. – Хватит болтать.

Холодный ветерок прокатился по улице, сметая мусор и сухие листья, тревожа песок, кое-где покрывший булыжник плотным слоем. Шедший последним Хельд вдруг охнул и повалился на камень, выпуская из руки ременный повод. Лошадь рванулась назад, дико ржа от необъяснимого страха, остальные тоже забились, но опытные мужчины почти одинаковыми жестами схватили их за морды, как раз там, где нужно, и сжали. С ними каждому уже не раз приходилось справляться в опасных ситуациях – хуже или лучше, но результативно. Ридо, постанывая от боли, подхватил Хельда под мышки (с его лошадью разбирался Тагель, этот лошадник от бога и по воспитанию) и поволок прочь от опасного места, волоча его ногами по камням и каким-то неясного назначения железкам. А Гердер, Аир и Фроун, вытянувшись, смотрели на вырвавшегося конька своего предводителя. Сперва с ним вроде ничего не происходило, но потом фигура поплыла, истончилась, словно бы размазалась в пластах воздуха, стала зыбкой, еще миг можно было разглядеть, как взметнулась точеная голова, плеснула грива, и животное исчезло.

– Давайте-ка отсюда, – подогнал Фроун.

Завал преодолели благополучно, если не считать то, что Хельд так и не пришел в себя. Его взвалили на седло, кое-как, мешком, и повезли поскорей туда, где можно будет, затаившись, осмотреться и отдохнуть. Выбирать предоставили Гердеру, бывшему в отряде вторым после предводителя. Он как-то разом посправнел, успокоился (видимо, все-таки благополучно завершившаяся встреча с реальным, смертельно опасным врагом его очень приободрила) и зашарил глазами по развалинам. Когда миновали остатки большого двухэтажного дома, он вдруг махнул рукой в его сторону, и лошадей завели в пролом в ограде, мимо раскидистых кустов и зачахших плодовых деревьев, от старости уже обомшевших – к крепкому каменному строению, видимо, прежде служившему сараем или складом. Крыша его провалилась, обкрошилась верхняя часть стен, но в основном они держались замечательно, внутри было чисто, сухо и светло.

– Ты уверен, что здесь безопасно? – задыхаясь, спросил Ридо – он побелел, но стоял прямо, перемогая слабость.

– Не поручусь.

– Раз не «нет», значит, все в порядке, – прокомментировал Тагель и сбросил с плеча сумку. – Может, перекусим?

– А защиту поставить? Это же только Хельд может, – отрезал Ридо.

– Почему только Хельд? И я могу. Только бы найти у него.

– На груди висит наверняка, – подсказал Фроун.

Амулет нашли, передали Тагелю, и он, что-то сделав с ним, аккуратно вернул на прежнее место, под рубашку Хельда. Потом предводителя перевернули и стали приводить в себя.

Это оказалось нелегко. Побили по щекам, побрызгали водой, пытались встряхнуть – ноль внимания. Аир достала булавку, которой скалывала косу на затылке, чтоб не мешала, уколола – нет результата. Рейнджеры беспомощно посмотрели друг на друга.

– Может, его в воду головой окунуть? – предложил Тагель.

– Где мы здесь воду найдем в таких количествах? Ты на реку побежишь?

Смуглый парень прикинул (до реки нужно было добираться через весь город) и приуныл.

– Может, треснуть его? – неуверенно проговорил Фроун. – Поможет, а?

– Тебя треснуть, – отмахнулся Ридо. – Аир, ты в хельдовских травках кое-что понимаешь, поищи, может, там что-нибудь есть?

Девушка растерялась, но, понимая, что отказаться никак, нагнулась над сумкой. Если бы муж был ранен, ушибся, если бы даже был перелом или пришлось бы зашивать – она не растерялась бы так. Но что можно сделать в такой ситуации? Какое можно применить средство?

Она открыла шкатулку с подаренными лекарствами, оглядела батарею коробочек и флакончиков, схватила наугад бутылочку тонизирующего, дала знак разжать мужу зубы и влила несколько капель.

Хельд дернулся и взвился, как будто его прижгли каленым железом. Мгновение – он уже был на ногах и обводил товарищей дурным, никого не узнающим взглядом. Потом разинул рот, словно не мог набрать воздуха, закрыл и схватился за горло. Аир, сообразив, протянула ему фляжку с водой. Хельд приник к ней и с жадностью стал пить.

– Жив, – с облегчением выдохнул Тагель, по своей нерейнджеровской болтливости опять служа чем-то вроде общего голоса в ситуации, когда обычный рейнджер не скажет ни слова.

Отдышавшийся Хельд покосился на него и снова припал к фляге.

– Что ты мне дала? – прохрипел он, когда фляга опустела.

Испуганная жена протянула ему флакончик.

– Тонизирующего, – пролепетала она.

– Сколько?

– Несколько капель.

– Сколько капель?!

– Ну. – Она, бледная, едва заметно вздохнула и продолжила: – Приблизительно восемь—десять…

– Восемь – десять?! Полагается две-три на чашку воды – это на сутки, чтоб бежать не останавливаясь, чтоб не есть, не пить, и в любой момент можно драться! А ты мне восемь – десять?!

– Я не знала…

– Не ори на нее, – проворчал Фроун. – Если б она это не сделала, ты, может быть, и в себя бы не пришел. А если не так что-то, так это ты виноват. Почему заранее не рассказал?

Хельд обернулся к Фроуну:

– Что значит – в себя бы не пришел? Что со мной было? – Он огляделся. – Где мы?

– То-то же. Сперва надо спросить и только потом орать. Тебя коснулся колючий призрак. Видимо, мы не знаем.

– Если бы коснулся, он бы тут не стоял, – хмуро добавил Гердер.

– Ну, значит, и близко к нему нельзя находиться. Ты грохнулся в обморок, как дворцовая барышня, и растолкать тебя мы не смогли. Смогла только Аир.

– Хм. – Предводитель почесал в затылке и добавил: – Извини, Аир.

– А о лошадке своей можешь забыть, – прибавил Тагель и рассказал, что случилось у завала.

Хельд посмотрел на него, на Гердера, потом обвел взглядом остальных и кивнул Ридо:

– Я у тебя в долгу.

– Пустое, – отмахнулся тот.

– Значит, по крайней мере мы теперь знаем, что такое колючий призрак и что он делает. Нам повезло.

– Еще как. Мы, я так понимаю, первые, – заметил Фроун и усмехнулся добродушно.

– Тагель, далеко до библиотеки?

– Немного совсем. За час дойдем, даже если пешком и останавливаться. Так, может, перекусим?

– Обойдешься. Двигаем. – Хельд сделал один шаг, пошатнулся и остановился, вслушиваясь в свои ощущения. – Аир, детка, дай-ка мне флакончик. Сколько, говоришь, капель ты в меня тогда влила?

Они двинулись сразу, как только подтянули ремни сумок и сдвинули с места лошадей, ставших на удивление вялыми. Животные мотали головами, прядали ушами и с места сходить не хотели, а норовили прилечь. Тагель, удивленный таким их поведением, сперва покосился на Гердера, а потом и на Хельда, мол, не слышали ли они о чем-либо подобном и не говорит ли это о чем-либо опасном? Не притаились ли поблизости какие-нибудь твари вроде колючего призрака, только не веющие сперва холодом, а действующие на лошадей? Оба рейнджера только развели руками.

Следующая улочка была пошире, и дома сохранились намного лучше. Возле одной из оград все увидели уже почти рассыпавшиеся останки костей двух человек, судя по размерам и валяющимся рядом украшениям – женщина и ребенок. Тут же неровной, разметанной кучкой лежали золотые монеты, обляпанные чем-то черным (рейнджеры уже знали, что это – остатки плотной кожи, видимо, кошеля), и несколько ограненных драгоценных камней. Тагель, не останавливаясь, нагнулся и смел добычу в ладонь. Подмигнул товарищам. По традиции все, найденное в Пустошах, делилось на количество участников вне зависимости от степени их участия. Так укоренилась эта привычка, что и в голову никому не приходил вопрос, будет ли дележ. Аир же на останки только испуганно покосилась, сама же разглядывала дома – большие, в два-три этажа, с террасами и еще не обрушившимися галереями, с отделкой мрамором, с колоннами и резьбой по камню – все это еще можно было рассмотреть. При домах когда-то были палисадники, теперь же они превратились в маленькие неухоженные лески; корни деревьев взламывали плитки дорожек и дворов, рушили невысокие внутридворовые стенки, подбирались к строениям.

Хельд, отняв у Тагеля карту, сориентировался, отряд свернул в небольшой переулок, потом еще в один – сюда постройки в большинстве своем выходили глухими стенами, но кладка замечательно держалась, видимо, дома эти принадлежали богачам, на чьи деньги во все времена строили прочно. Второй переулок оказался сквозной, через него пробрались на широкую улицу, по которой шли только что не пригнувшись, а потом как-то сразу вывернули на площадь и остановились.

– Вот задница! – выругался Ридо.

Но Аир даже не стала смотреть, что же такого неприятного он увидел, она, ошеломленная, любовалась площадью. Такого ей еще не доводилось видеть, и величественная колоннада (не каждое дерево в лесу могло сравниться высотой с этими колоннами) по правую руку, и храм как раз напротив, и мощенная большими плитами земля, мощенная настолько плотно, что плиты до сих пор не расселись, и трава пробивалась только по краям, где и не получилось бы плотно вымостить, где мостовая подступала к домам, – поразили ее воображение. Она любовалась великолепной архитектурой здания напротив – пятиэтажного, узкого, увенчанного трехгранным низеньким шпилем, с огромными стрельчатыми окнами, в каждом из которых сохранилось стекло, значит, не без участия магии. Рассматривала девушка и дома по сторонам – двухэтажные с мансардами, сложенные из камня и дерева – вперемежку. Дерево прекрасно держалось.

Кто-то дернул ее за руку, девушка упала, и тут же ее оглушил пронзительный свист, не свист даже, а тонкий рев, заходящий за границы воспринимаемого, от которого темнело в глазах, который сбивал с ног и ощущался как удар. Лошади тоже не удержались на ногах, а рейнджеры, с усилием, рывками, приподнимаясь с земли, пытались достать из-под себя луки. В коротком перерыве Аир удалось поднять голову, и, присмотревшись, она заметила несколько кружащих возле пятиэтажного фасада крупных птиц, две, а потом и третья неторопливо повернули в их сторону, и рев немедленно возобновился. Девушка, как и мужчины, вжалась в камень, жалея, что нельзя слиться с ним и перестать чувствовать что бы то ни было, потому что звук этот был пронзителен, страшен и осязаем, почти уже не звук. Волны его усиления и ослабления отзывались в теле взрывами боли. Аир с ужасом поняла, что не может шевельнуться, потому что во время перерывов тело ее настойчиво требовало отдохновения и отказывалось подчиняться приказам хозяйки. Когда же звучал вой, о движении и думать было нечего.

Потом совсем рядом с ней щелкнула отпущенная тетива, и одна из птиц, оказывается, уже успевшая подобраться на пять шагов к распластавшимся на камне жертвам, кувырнулась назад, убитая наповал. Девушка смогла повернуть голову и увидела, что Гердер с искаженным от боли лицом и уродливо перекособочившись, привстал и теперь трясущимися пальцами ладит к тетиве еще одну стрелу. Вторая птица, заклекотав и тем тоже прервав сбивающий с ног вой, попыталась наскочить на Гердера, но он успел первым и принялся нашаривать третью стрелу. Аир, пытаясь подняться, подтянула к себе руку и с оцепенением отчаяния поняла, что двинуться по-прежнему не может. Все тело звенело, как натянутая струна, и было неживым.

Третья тварь (приподняв-таки голову каким-то нечеловеческим усилием, Аир это увидела) подлетела к Гердеру, опять натягивающему тетиву лука, и рявкнула прямо ему в лицо. Рейнджер, словно получив удар в лицо от могучего силача, безвольно опрокинулся назад, и инерция проволокла его по мусору и камню еще метров пять. Но за ним, чуть сбоку, так что не был сбит с ног, поднялся Тагель с луком и срезал крикушу. Рядом с ним, не имея сил подняться, валялся Ридо, а с другой стороны ворочался Фроун, сумевший достать кинжал и приноравливающийся теперь его метнуть. Ему это не удалось, потому что подлетевшая птица гаркнула на него прямо сверху и так, покрикивая, стала снижаться кругами, как стервятник на падаль. Фроун лежал неподвижно, но в тот миг, когда тварь, ликуя, коснулась когтями булыжника, неуклюже, но довольно быстро метнулся и смял, навалился на отбивающееся существо всей тяжестью своего тела, ломая ему перья и хрупкие косточки крыльев, добираясь до шеи. Свистнула в воздухе еще одна стрела Тагеля, от прикосновения к луку словно бы ободрившегося, потом другая, и последняя громкоголосая птица полетела головой вниз на булыжник.

Смуглый рейнджер сразу будто обмяк, опустились плечи, он обвел площадь дурными глазами и как-то криво, боком рухнул лицом вниз. С сопением ворочался Фроун, еще не понявший, что его противник мертв, заламывая и расплющивая птицу своим весом. Хельд и Гердер лежали неподвижно, а Ридо вяло пытался поднять голову, но пока ему это не удавалось. Поднатужившись, Аир подтянула руки – тело словно превратилось в студень, наподобие желе мелко тряслись мускулы, и это безостановочное движение не подчинялось приказаниям разума. Девушка попыталась приподняться один раз, второй – руки подламывались, – потом-таки как-то утвердилась и поползла. Четыре метра по булыжнику до мужа показались ей бесконечной и безнадежной пробежкой по песку, но она все-таки добралась до него, пошарила по карманам, достала флакончик с тонизирующим, вытянула пробку и сделала маленький глоток.

Словно жидкий огонь потек по пищеводу и мгновенно, тонкими иголочками прокалывая тело во всех направлениях от желудка, принес силы. Она сама не заметила, как оказалась на ногах, потом закашлялась и поняла, что у нее сожжено горло. Фляга оказалась у нее на поясе, и она ее опустошила так стремительно, что сама не заметила как. Но это ее не напугало, во-первых, в городе должны были сохраниться колодцы и каналы, которые, помнится, были изображены на карте, во-вторых, во вьюке лежал бурдюк, полный питьевой воды, и, кажется, даже не один. Аир сделала несколько шагов, подрагивая всем телом и поминутно рискуя завалиться набок, тело одеревенело и плохо слушалось даже после такой дозы тонизирующего.

Она, постанывая от напряжения, вынула из своей сумки деревянные пиалы, из которых они пили воду и лекарства, не всегда попадая в развал чашки, налила воды и покапала туда по три капли из флакона. В горле сильно першило, к голове то и дело подкатывала волна дурноты, но не от слабости, а скорее от избытка сил в теле, не могущем сейчас соответствовать их обилию, так что девушка вполне понимала теперь реакцию мужа. Аир, осторожно ступая, подошла к Ридо и поднесла чашку к его губам. Потом напоила Фроуна, наконец оторвавшегося от птицы и сумевшего перевалиться на спину. Голову он уже поднять не смог, и девушке пришлось предпринимать целую серию сложных трюков, чтоб суметь положить его голову себе на колени и влить жидкость в рот. Фроун закашлялся.

– Как там… Гердер? – просипел он, когда к нему вернулась возможность говорить (Аир же замерла с опущенными руками, какое-то время лишенная возможности двигаться).

– Лежит, – ответила она бесцветно – с ощутимым усилием пришлось выталкивать из себя даже одно это слово.

– Пойти посмотреть. – Рейнджер заворочался неуклюже, совсем как медведь. – Если б не он, так…

Он не стал договаривать. И так было все ясно.

Фроун встал раньше Аир, он поднял ее и, придерживая под мышки, подволок к неподвижному Гердеру.

– Лечи. Что нужно нести?

– Воду, – шепнула она.

Гердер пришел в себя только после двойной порции зелья. Его не стали тревожить, пытаться поставить на ноги, Фроун пинками поднял Ридо и заставил его помогать Тагелю следить за окрестностями, завернул Гердера в меховой плащ Аир и стал приводить в себя Хельда. Предводитель очнулся не скоро, только через полчаса, но встал на ноги легко, насколько можно было понять, его свалили в глубокий обморок не вопли птиц, а последствия предыдущего приключения с колючим призраком. Покачивая головой, он делился с Фроуном опасением, что из-за этой треклятой встречи с прозрачным монстром он теперь практически небоеспособен, падает от любого воздействия извне, и надолго ли это – боги знают. Вполне оклемавшийся Фроун рассудительно указал, что даже если и так, Валена Рутао можно будет заставить это все вылечить, а пока они вчетвером его уж как-нибудь доволокут до границ. Главное – уцелеть здесь, в столице.

– Верно, – согласился Хельд и огляделся. – Что с Гердером? Он жив?

– Жив, – подтвердила Аир, складывая в сумку вещи. – Только ни говорить не может, ни руками-ногами шевелить.

– Это ничего. Главное, чтоб был жив. Так, собираемся и идем. Библиотека, слава всем богам, перед нами, так что нечего тянуть.

– Это библиотека? – Девушка с любопытством посмотрела на пятиэтажное здание впереди.

– Она самая. Ридо, что ты башкой мотаешь, как баран?

– Плохо мне.

– Всем плохо. Вот Гердеру больше всех плохо, так что бери его и громозди на лошадь. Да осторожней громозди! Тагель, помоги ему.

– Какая закономерность, после каждого боя кого-нибудь на лошадь громоздить, – проворчал Тагель.

– Заткнись, говорливый. Идем, быстро. Мало вам этих милых птичек, еще хотите чего-нибудь дождаться на свою голову?

Они пересекли площадь бегом, как только могли, впереди ступала Аир, которую уже почти не качало, а замыкал отряд Хельд – он-то чувствовал себя лучше всех. Дверь в библиотеку была сорвана с петель и валялась в стороне, потому в просторный холл въехали беспрепятственно.

А он был величествен, даже у видавших роскошь и грандиозные постройки рейнджеров пораскрывались рты. В середине потолок поднимался на четыре этажа, по краям этого огромного купола шли галереи, одна под другой, а к ним – широкие лестницы, отделанные мрамором. Пол был выложен разноцветной, почти не поблекшей за столько десятилетий мозаикой, простенки нижнего этажа под галереями украшали статуи. Некоторые Аир даже узнала по изображениям на листах берестяной книжечки, которую жрец приносил показывать детям (взрослым тогда тоже было интересно). В этой книжечке были чьей-то искусной рукой нарисованы чтимые боги Белого Лотоса, которым продолжали поклоняться на просторах расколотой Империи. Вот Араэ, покровительница искусных рисовальщиков, ваятелей, архитекторов, словом, всех, кто создает прекрасное. А это ее муж, Одор, который дарует ремесленникам истинное мастерство и учит стремиться к совершенству. Это Мар, бог мудрости, которому молятся неравнодушные к учению и постижению истины, а это Велея, добрый дух ярких красок…

– Мда-а, – протянул Фроун. – Где ж искать?

– То, что ценные книги хранятся внизу, в запасниках, это точно, – ответил Хельд. – В надземных этажах их нечего и искать. Вон лестница вниз. Пошли. Гердер, как ты?

– Порядок, – едва слышно простонал рейнджер. – Сейчас…

– Да ты лежи, чего там. Спустимся сейчас на этаж и оставим тебя с кем-нибудь, да хоть с Ридо. Что-то я тут не чую никаких опасностей, должно быть, их тут и нет.

– Кто его знает, – вставил Тагель. – Но следов не видно, это верно. Пошли?

Лошади не с первого раза согласились идти по ступеням. Особенно тяжело стало на втором подземном этаже, света там не было, никаких окон, раньше, видимо, подвалы освещали с помощью магии, потому что и колец для факелов, и самих факелов не оказалось.

– Да ты что, жечь тут огонь! – возмутился Ридо. – Тут же и папирусы есть, и бумага, они только так полыхнут, от одной искорки.

– А что делать? – Хельд пожал плечами. – Впрочем, у нас есть свечи, несколько штук. Аир, у тебя в сумке?

– Нет. Я не знаю…

– Сейчас найдем… Вот они. Идем, Тагель, зажжем на лестнице, а то и верно, полыхнет.

Зажгли свечи, и в их неровном, колеблющемся свете стали различимы стеллажи со стопками сшитых по корешку листов, коробки свитков, стоящие вертикально фолианты. Кое-что было порушено, часть хранимого грудами валялась на полу, но рейнджеры даже и приближаться к этим завалам не стали, потянулись к лестнице вниз.

– Сама посуди, – пояснил жене Хельд. – Вот у тебя есть ценная вещь, так ты ее в ухоронке хранить будешь или на виду? Вот я и думаю, что эти ценные книги будут в самой глубине.

На самом нижнем, четвертом подземном этаже было и вовсе темно, огоньки свечек съедались непроницаемой мглой, поселившейся здесь, казалось, навсегда. Аир, напрягая зрение, разобрала, что на стеллажах теперь лежат только фолианты, никаких непереплетенных стоп листов, никаких свитков. Были, кроме того, какие-то густо исписанные затейливыми знаками таблички, которые она на ощупь определила, как глиняные, и нанизанные на большие проволочные кольца тонкие пластинки, будто бы металлические. Над одной такой стопкой Тагель наклонился, махнул Аир:

– Свет отведи.

Она отвела, прикрыла ладонью, и убедилась воочию, что о том «слепне», чью голову сжевал, смуглый рейнджер не лгал – он и в самом деле видел в темноте. Он пощупал металл, попробовал на зуб и, повернувшись к товарищам, возгласил:

– Да это же золото! Точно говорю, чистое золото.

– Что там нарисовано? – спросил подоспевший Хельд.

– Не разберу. Написано что-то, но я этих знаков не знаю. Хотя кое-какие буквицы вроде знакомые. Но точно на золоте гравировано. Давайте прихватим? – Он посмотрел почти умоляюще. – Сказано же было, что остальное, что возьмем, все наше будет. Возьмем, а?

Хельд с сомнением взвесил одну из пачек на ладони.

– Да весу здесь всего ничего…

– А мы несколько возьмем. Она тут не одна.

– Качество не разобрать? Насколько чистое золото?

– Да по цвету… И на ощупь… Я б сказал, что червонное.

Рейнджеры переглянулись.

– Отбери штук десять пачек, не больше, – жестко распорядился Хельд. – Выбирай только червонное, остальное и тащить не будем. Ребята, разбирайте полки, ищите эти книги. Что там на переплете должно быть, пирамидка?

– Ага…

– А ты, Тагель, отложишь пачки, тоже будешь искать. Гердер, не суйся, сиди там спокойно!

Аир вместе со всеми зарылась в книги. Она ласково оглаживала переплеты, иногда раскрывала, хоть было это бессмысленно – темно, ничего не разобрать, кроме того, читать она не умела, но раскрыть книгу означало для нее прикосновением к чему-то сакральному. Ее даже не столько занимало найти ту или те самые книги, за которыми они сюда пришли, а просто посмотреть на сокровища библиотеки, ведь такого количества их она не видела никогда и даже не думала, что такое возможно. Она за свою жизнь в деревне только одну книгу видела – у жреца. Да и та была ненастоящая, как девушка теперь понимала.

Рейнджеры обыскали весь нижний этаж хранилища, а потом, уже нервничая, предпоследний. Переглянувшись и почесав в затылках, перерыли второй, а потом и первый, нигде не найдя нужных книг. Хельд растерянно перевел взгляд с лица на лицо и отправил Ридо и Фроуна осматривать верхние этажи, а сам с Тагелем спустился на четвертый подземный – простукивать стены. Поняв, что, видимо, и ночевать придется здесь же, Аир с помощью Гердера, который уже немного пришел в себя, раздобылась дровами (в костер пошли три стола и несколько легких табуретов, оказавшихся на первом этаже галерей) и стала готовить еду. Гердер, передвигая один предмет мебели из тех, что помассивнее, за другим, забаррикадировал вход в библиотеку. Вряд ли он был уверен, что подобная неубедительная баррикада станет препятствием для нечисти, если уж она пожелает войти, но с завалом было как-то спокойнее. Кроме того, у мужчин всяко будут лишние мгновения ответить на нападение.

Рейнджеры собирались к костру обескураженные и хмурые.

– Нет, – ответил Хельд на немой вопрос Ридо и Фроуна. – Нет там никаких тайников. А если и есть, то они нам не по зубам. По вашим лицам вижу, что вы тоже ничего не нашли.

– Ничего.

– Так как же быть? – растерянно спросил Тагель. – Ради чего же мы сюда перлись?

– Вот что, – прервал Хельд. – Будем логичны. Есть только три варианта – проверить все хранилище еще раз, предположив, что мы могли пропустить нужное нам…

– Этого не могло быть.

– Значит, остаются два – либо нам эти книги недоступны, либо их здесь просто нет.

– Может, посмотрит Аир? – предложил Ридо. – Может, какая магическая шутка?

– Аир, ты что-нибудь видела в нижних этажах?

– Нет, ничего.

– Да даже если и есть магический тайник, что с ним девочка сделает? – мрачно спросил Гердер. – Она не маг.

– Тогда исходим из того, что книг здесь нет. Где они могут быть?

– А если они здесь? А мы будем искать их в других местах?

– Тогда давайте их искать там, где можно поживиться и другими ценными вещами. Чтоб уж если возвращаться без книг, то не с пустыми руками.

Мужчины загоготали так, будто в их кругу только что была сказана грубая шутка о женщине. Аир, ничего не понимая, лишь растерянно улыбалась.

– Но посудите сами! – упорно спорил Хельд, словно ему кто противоречил. – Вот есть ценные книги (а то, что они ценные, не стоит подвергать сомнениям, за какие еще предметы будут предлагать такие деньги?), где ты их будешь хранить? Верно, в самом охраняемом месте. Так что предлагаю попытать счастья либо в городском золотом хранилище, либо во дворце.

– В казну хочешь залезть? – усмехнулся Фроун и тут же посерьезнел. – Вот что. В городской казне этих книг не может быть никак, потому что там могут храниться только всевозможные городские средства. Городу не могут принадлежать магические книги, сам посуди, а если ими город и обзаведется, то тут же и продаст. Деньги важнее. Значит, книги могут быть либо в личном хранилище какого-нибудь мага, но такие мы искать, понятно, не станем, либо в императорской казне.

– В твоем голосе отчетливо слышится какое-то «но», – заметил Хельд.

– Да. Потому что я уверен, что и сейчас казна охраняется еще как. Ты уверен, что мы сможем в нее проникнуть?

Рейнджеры переглянулись.

– Посмотреть надо, – проворчал Гердер.

– Именно, – кивнул глава отряда. – Гердер прав. Мы сюда уже пришли, и надо обязательно использовать все возможности. Посмотрим и, если не справимся с замками, уйдем. А на случай магических ловушек с нами есть Аир.

– Не слишком ли ты полагаешься на свою жену? – недоверчиво спросил Тагель. – Она может ошибиться.

– Я постараюсь не ошибаться.

– Точный ответ, милая… Что, Тагель, отправимся восвояси со стопочкой золотых листочков? Или, может, все-таки поищем что поценнее?

– Да я что? – отбивался смуглый рейнджер. – Я как все.

– Ну и все тогда. Завтра идем во дворец.

Хельд достал защитный артефакт и жестом показал, чтоб ложились, сам остался сидеть. Дозор был ни к чему, даже в этом опасном месте, но ему нужно было подумать. Остальные, измученные, повалились на каменный пол, на подстеленные тонкие плащи как на перину, с не меньшим наслаждением, и тотчас уснули.