Текст книги "Ты в моей власти"
Автор книги: Вера Кауи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Часть вторая
ДЖЕЙК
Любовь рано или поздно
становится началом всех бед.
Вольф Дитрих фон Раттенау, архиепископ и регент Залъцбургский, XVII век
ГЛАВА 6
– Как ты думаешь? – спросила Молли. – Может, нам послать его подальше, пусть сам справляется?
Клэр нахмурилась:
– Он платит жалованье во много раз большее, чем причитается агенту, и мы имеем с этого неплохие комиссионные.
– Так ведь трое уже! Послушай, Клэр, этот человек прямо какой-то Джек Потрошитель!
– Примерно так его и величают в Сити!
Молли бросила сердитый взгляд на раскрытую перед ней папку с бумагами.
– Наверно, его миллионы ему в башку ударили! С этими мультимиллионерами вечно так! Думают, что за свои деньги могут купить все.
– Он покупает только самое лучшее.
– Так мы ему такое и поставляем! Буквально сливки снимаем! Чего ему еще надо?
– Может, меня? – сказала Клэр.
Молли насупила брови:
– Очень смешно!.. Нет, правда, Клэр, у нас просто-таки никого не осталось!
– А я говорю, осталось! – спокойно сказала Клэр. – Я, например.
Молли бросила на нее косой взгляд, внезапно в ее глазах появилась тревога:
– Ты шутишь!
– Нисколько.
– Он сожрет тебя на завтрак!
– Получит несварение. Вот что, Молли, пора мне возвращаться к активной жизни. Я уже слишком долго прозябаю в тени.
– Ведь врач же сказал – понадобится целый год…
– Так этот год уже кончается… все, Молли, я готова. Оправилась и готова!
– Это ты так думаешь!
– Не только думаю, я уверена! – мягко сказала Клэр. Молли нервно поежилась:
– Послушай, ты побывала на дне пропасти, и я, как никто, счастлива, что ты сумела благополучно оттуда выкарабкаться. Но одно дело самой стоять на ногах. И совершенно другое – гнуть спину на какого-то деспота-американца, требующего от тебя того, что ты, честно тебе говорю, пока еще дать ему не способна! Эта работа чрезвычайно хлопотная. Ему надо, чтобы ты полностью подчинила себя ему и его интересам! – Пауза. – Я-то думала, ты уже вдоволь нахлебалась такого рабства.
– Все так. Но это рабство не затронет меня глубоко.
– Да уж, это будет зависимость каторжника. Я за то, чтобы предложить ему обратиться в другое агентство.
– Я против, – произнесла Клэр спокойно и ровно, но так, что было ясно: она будет стоять на своем, как скала.
– Погоди, он забраковал трех наших лучших девушек! Ладно, пусть Дженнифер Карберри и Дайана Форбс еще слишком молоды; а Шуна Мередит? Она управляется с самыми капризными из нынешних нуворишей и умеет ставить их на место, но даже и она споткнулась об этого Джейка Бернса. Помнишь, что она о нем сказала? Типичный эксплуататор! Ему понадобился дом – Шуна предлагает ему дюжину самых что ни на есть роскошных, разумеется, с полным набором услуг, и что же? «Не вполне то, что нужно!» Дает ей список тех, с кем хочет назначить встречу, в том числе и тех, к кому без специального подхода не подъедешь, и изумляется – нет, что я, буквально разъяряется, – когда Шуна говорит, что у нее возникли трудности. Этот тип считает себя настолько важной персоной, что его просто обязаны допустить на Даунинг-стрит, 10 и в Букингемский дворец! Да кто он такой, в самом деле? – Очень и очень богатый американский предприниматель! «Форбс» занес его в первую сотню богачей.
– У меня для него свой список! – мрачно парировала Молли. – Нет, ты совсем рехнулась, неужели ты думаешь, я пущу тебя в логово этого хищника?
– Ты за меня не бойся! Все прошло, я готова начать с чистого листа.
– Ага, и на самом высшем витке! Не с этого тебе надо начинать.
– Почему бы нет? По всем данным я подхожу. Вот послушай…
– Я наизусть знаю, что ты мне скажешь!
Но Клэр невозмутимо принялась зачитывать:
– «Необходимо: безупречное умение вести беседу плюс соответствующее образование, чтобы суметь должным образом проявлять находчивость в ситуациях, требующих более высоких полномочий. Знание языков, в особенности французского. Надлежащее общее воспитание. Никаких связывающих обязательств на стороне. Возможность и желание ездить в командировки, часто спонтанные. Умение принимать гостей и держаться с достоинством в любом обществе. Начитанность, эрудиция, хорошие связи. Предельный возраст – 35 лет»… Значит, у меня в запасе еще десять. «Осведомленность в хорошей кухне, винах, ресторанах»… уж в этом я просто дока! «Внешность в высшей степени респектабельная»… На мой взгляд, я отвечаю этому требованию! – «…при этом способность обходиться минимумом дорожного багажа»… тут пока загвоздка: «Предоставляются средства на туалеты. Часы работы не нормированы».
– Вот-вот! – подхватила Молли. – Надо вкалывать, если потребуется, и по двадцать четыре часа в сутки! Ты сама знаешь, что пока к этому не готова. Пока не готова. Ведь прошло всего-навсего семь месяцев!
– Это с тех пор, как я работаю у тебя! До этого три месяца я просто торчала дома и била баклуши…
– А перед тем в течение полугода тебя изводил твой муж и довел до нервного истощения! Что говорить, ты выкарабкалась и теперь уже не такой скелет, каким была, только пока тебе с Джейком Бернсом не по пути! Может быть, через полгодика…
«У Клэр сильный характер, – думала Молли, – и она действительно умеет держать себя в руках, только боль еще засела у нее внутри! Достаточно один раз схлестнуться с Джейком Бернсом, и снова она окажется вся в кусках!»
– Как можно, не попытавшись, сказать, сумею я с ним сработаться или нет! – говорила Клэр. – Это же деловые отношения, Молли! Ему всего-навсего нужен секретарь по связям!
– С внешностью Катрин Денев и с пробивной силой принцессы Уэльской!
– Он готов платить приличные деньги той, которая свяжет его с нужными людьми.
– Тебе потребуется развлекать гостей, выступать в роли хозяйки на его приемах! Следовательно, придется поздно ложиться. Ты же видела список мест, куда он собирается быть вхож. При таком графике придется каждый вечер загружаться часов на восемь, а по уик-эндам и на все десять! – Молли подалась вперед: – Послушай, уж если ты так ищешь себе место, воспользуйся предложением сэра Джорджа Бенэма. Три дня в неделю, и никаких особых обязательств, ему требуется кто-то в помощь всего на три дня, которые он проводит как почетный консультант в своем торговом банке.
– Это мне как раз и не подходит. В такой работе нет ни малейшего стимула! Так и буду менять одно тепленькое местечко на другое. Я должна доказать себе, что не опущу руки, столкнувшись с первой же трудностью, и единственное, как я смогу это проверить, – это взяться за такую работу. Не могу же я всю жизнь прожить при матери и при тебе, чтобы вы неотступно сторожили меня, как верные стражи!
– Ты матери сказала?
– В общем, да.
Марго Драммонд упомянула об этом в разговоре с Молли, когда они вместе с Клайвом навещали замок Драммонд в конце прошлой недели.
– Клэр начинает проявлять нетерпение. Но я считаю это хорошим признаком. Она нарастила мышцы, теперь надо бы испытать их в деле.
– Вам не кажется, что рановато?
– Давайте предоставим Клэр самой решать, готова она или нет к активной жизни, – улыбнулась Марго Драммонд. – Я всегда говорю: самое трудное – это уловить момент, когда детей пора выпустить из-под опеки.
Молли усмехнулась:
– Считаете, что я слишком с ней нянчусь?
– Если бы вы не окружили Клэр своей заботой, я бы ни за что не отпустила ее с вами в Лондон. Тогда вы были ей нужны, и вы были рядом. – И Марго добавила задумчиво: – И только она знает, что ей нужно, чтобы вновь стать прежней Клэр Драммонд. А ведь она уже многого на этом пути достигла, верно? – гордо улыбаясь, добавила Марго.
«Да, это так!» – думала Молли, глядя теперь на полную решимости Клэр.
После того как они забрали ее у Рори, потребовались месяцы терпеливого лечения и постоянной поддержки со стороны семьи и друзей. Молли старалась как можно чаше наведываться в Шотландию и постепенно, с течением времени, стала замечать, как проступают в облике больной знакомые черты Клэр Драммонд, по мере того как оттаивала ледяная короста, в которую она себя заточила. Замкнутая отрешенность мало-помалу уступала место жизни, от которой Клэр некогда отторглась, снедаемая страхом и ненавистью; она стала читать книги и журналы, которые приносили ей, снова играть в скраббл, смотреть телевизор. Есть. Уже не осталось и следа от молчаливой тени, уставившейся в окошко, не видя ничего, кроме собственного краха. Клэр начала набирать вес, ее истощенная фигурка стала постепенно округляться. Но все еще оставались впадины под глазами, все еще проглядывала в глазах тоска. Они больше не смеялись, не вспыхивали теплотой или счастьем. Даже когда доктора объявили Клэр уже достаточно здоровой, сказав, что можно забирать ее домой, Молли понимала, что эта женщина, пережившая катастрофу брака, уже не то юное создание, каким была в момент их первой встречи. Клэр стала старше, мудрей и, что огорчительней всего, гораздо печальней, чем прежде. После лечебницы Клэр еще три месяца приходила в себя в замке Драммонд, хотя сперва не слишком хотела туда ехать. Мать, поняв, что причина этого нежелания в непосредственной близости от их дома Баллетер-хаус, заверила дочь, что Рори не показывал сюда носа с тех пор, как они забрали у него Клэр. В суд были направлены бумаги о разводе на основании возмутительного поведения ответчика. И тут Рори угодил еще в одну яму, которую сам себе выкопал. Фергус отправился с приятелями на очередной уик-энд на Ривьеру, поскольку его судно задерживалось в Гибралтаре дольше, чем предполагалось. Объехав злачные места, они оказались в Каннах, где в это время шумел кинофестиваль, и там, беря ключ от номера у портье в отеле «Карлтон», Фергус увидел Рори, проходившего в лифт. Фергус полюбопытствовал у портье, проживает ли в этом отеле лорд Баллетер. И услышал в ответ, что лорд и леди Баллетер занимают номера люкс на все время кинофестиваля. «Черт побери! – думал Фергус, поспешивший к телефону, чтобы сообщить об этом матери. – Этот тип, должно быть, совсем спятил. Как можно быть таким идиотом!» Адвокаты Драммондов немедленно занялись расследованием, и мотив развода был видоизменен и выглядел теперь как «нарушение супружеской верности». И все были изумлены, когда Рори, первоначально выступив против обвинения «в возмутительном поведении», против обвинения в «нарушении супружеской верности» не возразил ни слова.
– А как вы думали? – воскликнула прозорливая леди Марго. – «Возмутительное поведение» – это черное пятно на репутации, в то время как «нарушение супружеской верности» вполне в духе Рори. Клэр станет свободной гораздо быстрее, чем мы предполагали, и раз Рори не выразил протеста, то в соответствии с новым законом о разводе нет необходимости передавать дело в суд. Все можно уладить с помощью заявлений, сделанных под присягой. Так и вышло. Дело было решено в пользу Клэр и в кратчайший срок.
– Поздравляю! – говорила леди Драммонд в тот вечер за семейным ужином по этому случаю. – Никакого грязного белья на всеобщее обозрение! Рори этого терпеть не может!
Отец Клэр спокойно отнесся к новости о разводе. Просто похлопал по руке и сказал:
– Я очень рад, что ты снова дома, доченька!
Теперь это был тяжелобольной старик, не покидавший постели, не обходившийся без кислорода. Он скончался через полтора месяца после того, как Клэр вернулась домой, и, верный себе, оставил все дела, связанные с имением, в образцовом порядке. Замок Драммонд был завещан им своей жене до самой ее смерти вместе со значительной частью имущества; после все это должно было перейти к старшему сыну Йену. Хэмиш, прилетевший с женой из Вашингтона, получил в наследство крупную сумму, а также различные личные памятные вещи. То же досталось и Фергусу. Клэр была завещана сумма в сто тысяч фунтов «для гарантии ее независимости». На похоронах присутствовали все жители Долины, поскольку сэра Джона в округе весьма уважали. После похорон Молли пригласила Клэр к своему отцу, в огромный дом на окраине Морпета. Находящийся теперь в добром здравии, Джордж Армстронг с радостью принял подругу своей дочери. Через некоторое время у Молли появилась идея, которую она и преподнесла Клэр однажды утром за яичницей с беконом.
– Сейчас, когда мы обосновались в Лондоне, я хочу открыть элитарное агентство по трудоустройству. Клайв постоянно твердит о том, как трудно отыскать высококлассного секретаря. Я не имею в виду средних машинисток-стенографисток, а хорошо образованных девушек из почтенных семейств, которым известны такие ходы и выходы, о каких простенькие девочки и понятия не имеют. Хочу назвать это агентство «Creme de la Creme ». [6]6
«Самые сливки», «сливки из сливок» (фр.)
[Закрыть] Ну как, не хочешь мне помочь организовать это дело?
– Я понятия не имею, как создавать агентство! – с недоумением отозвалась Клэр.
– Пусть так, но ты знаешь, откуда приглашать девушек! То есть, я хочу сказать, тебе известны необходимые «ходы»; ты вхожа в клубы «Дебретт» и «Мелкопоместное дворянство Бэрка». У Клайва постоянные связи с финансовыми воротилами из Америки, и они постоянно интересуются, где бы найти стоящую английскую девушку, которая смогла бы ввести их в высшее английское общество. Сдается мне, что именно мы смогли бы таких поставлять!
– Так ведь надо иметь помещение, оборудование, необходима реклама…
– Это я беру на себя. Я знаю, как запустить бизнес; многие годы вела делопроизводство у отца. Но твоих связей у меня нет.
– Это все не бесплатно…
– Деньги меня волнуют меньше всего. Папа прекрасно обеспечил меня средствами, и на долгие годы. Мне необходима твоя информация, где именно найти эти вкусные взбитые сливки. Клэр рассмеялась, однако Молли поймала блеснувший в ее глазах интерес.
– Пойду, только на партнерских условиях. Вкладываем обе фифти-фифти!
– Идет! – радостно согласилась Молли.
– Отлично! Когда начнем?
– Обратимся в твое агентство по недвижимости, чтобы подыскать приличное помещение. Принципиально важно, где разместиться.
– Я беру это на себя, – сказала Клэр.
И она подыскала офис на Нью-Бонд-стрит, неподалеку от магазина подарков «Эсприз». Приемная для секретаря-телефонистки с мягкими диванами, столиком для кофе; просторная комната, где можно разместить два письменных стола, картотеку; третья, маленькая задняя комнатка, для одного из двоих секретарей. Клэр занималась обстановкой. Получилось некоторое сочетание техностиля восьмидесятых с уютом английского загородного дома.
– Надо, чтобы по обстановке было видно, какого уровня услуги мы предлагаем. Клайв нашел новому агентству двух первых клиентов, американцев. Вслед за ними была найдена приличная клиентура, включавшая немцев, итальянцев и прочих представителей европейских стран. Отобранные агентством девушки оформлялись только на определенный срок, однако работодатели неизменно просили переоформления секретарш на постоянную работу.
– Мы теряем наших девушек с бешеной скоростью! – ворчала Молли, когда их очередная сотрудница известила, что отправляется сопровождать мистера Ли Ченя в Гонконг в качестве секретаря по связям.
– Не страдай! Там, откуда я их беру, еще много таких! – улыбаясь, сказала Клэр.
И вот однажды к ним обратился некто Джейк Бернс, находившийся в Европе примерно полгода, которому требовался секретарь по связям, чтобы помочь ориентироваться в неизвестной ему стихии английского высшего общества. С этой просьбой в агентство явилась его коммерческий секретарь. Звали ее Кора-Сью Менненгер, и она с явным неодобрением отнеслась к полученному ею необычному заданию. Она была маленькая, толстая и не скрывала своей неприязни ко всему неамериканскому. Одним лишь фырканьем Кора-Сью намного красноречивей, чем это делает вебстеровский словарь, выражала свое недовольство, у нее вызывала неприятие сама идея: то, что «мистеру Бернсу» нужна какая-то «английская соплячка», чтобы ходить с ним за ручку, когда тот вращается среди баронов и графов. Излагая Молли и Клэр, что требуется, коммерческий секретарь с кислой миной добавила:
– Не быть мне Корой-Сью Менненгер, если вы сумеете отыскать подобный идеал со всеми перечисленными достоинствами!
– Вообще-то мы предпочитаем общаться с клиентом лично! – заметила Молли.
– Мистер Бернс весьма занятой человек. У него нет возможности тратить время на подыскивание помощников. Этим занимаюсь я.
– И все же мы полагаем, мистер Бернс захочет сам взглянуть на наших претенденток!
– После меня. Он поручил мне это задание. Его вкусы мне хорошо известны. Я хорошо изучила их за двенадцать лет совместной работы. А самого его я знаю и того дольше. Мы с ним оба из одного городка.
– Да что вы, из какого же? – любезно поинтересовалась Молли.
– Симаррон, штат Оклахома.
– Это ведь, кажется, на Западе? – продолжала Молли. – Там индейцы живут, да?
– Да, индейцев там предостаточно! – И Кора-Сью добавила с гордостью: – Во мне есть частица индейской крови. Как и у многих жителей Оклахомы.
– И у мистера Бернса тоже?
– У него нет. По отцовской линии он англичанин, по материнской швед. Но у нас в Оклахоме Бернсы живут уже больше сотни лет.
– Ну надо же! – всплеснула руками Молли, насмешливо взглянув на Кору-Сью.
– И все-таки, что же конкретно требуется мистеру Бернсу? – спросила Клэр.
– Ему нужна настоящая английская леди, которая могла бы свести его с нужными людьми. У него целая куча всяких рекомендательных писем. Ему прежде всего надо понять, годятся они или нет.
– Он впервые в Англии? – спросила Клэр.
– Да. Мы пробыли год в Австралии, какое-то время работали в Канаде, а до этого побывали на Гавайях, перед тем как отправиться в Австралию. Теперь вот в Англии.
– И чем же занимается мистер Бернс?
На сей раз в голосе секретаря зазвучало восхищение:
– Делает деньги!
– Каким образом?
– Любым, какой представляется возможным! Он, как выражаются у вас, предприниматель.
Молли метнула взгляд в сторону Клэр. Взгляд красноречиво говорил: «Ага, из этих!»
– И что же он намеревается делать в Европе? – снова спросила Клэр.
– Продолжать делать деньги!
– Простите за глупый вопрос, – пробормотала Молли. – Почему бы вам, мисс Менненгер, не описать ваши требования? Тогда бы мы поняли, что именно вам надо.
– Я же сказала! Нужна истинно английская леди, еще лучше – со звонким титулом, которая бы смогла помочь мистеру Бернсу лучше ориентироваться в здешней обстановке. Чтобы знала все ходы в высшем обществе. Лучшие отели, лучшие рестораны и подыскала бы дом для жилья. У нас есть апартаменты в Дорчестере, но мистеру Бернсу хочется иметь дом. Цена в данном случае роли не играет. Но важно, чтобы дом располагался в хорошем районе.
– Какие еще пожелания? – с преувеличенным вниманием спросила Молли.
– Она должна быть миловидна, хорошо одета, в таком чисто английском стиле. В возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти и не обременена семьей. Надо, чтобы она могла уделять все свое время мистеру Бернсу, а ему потребуется уделять весьма и весьма много времени. Он из тех, кто много работает и много платит.
– А когда мистер Бернс сможет лично встретиться с нашими девушками?
– Позвоните мне. Я это устрою.
«Ага, и выберешь из них самую серенькую!» – насмешливо подумала про себя Клэр. Было совершенно очевидно, что для Коры-Сью Менненгер – чем страшней, тем лучше.
Они с Молли отобрали трех самых лучших и направили по указанному адресу. Первой была леди Дженнифер Карберри, очаровательная, милая юная дама, чья родословная восходила к королю Генриху II и которая обладала всеми качествами, необходимыми Джейку Бернсу. Она продержалась не больше недели.
– Простите меня, мисс Драммонд! – сказала она в высшей степени раздраженно. – Но мне это не подходит! Мистер Бернс требует от меня невозможного, а эта жуткая дама, его секретарь, бесконечно вертится рядом, то и дело вставляет палки в колеса. Вы уж извините, но мое терпение не безгранично! Я хочу отказаться от этого места!
Следующей была Диана Форбс, бывшая герцогиня. Это была дама смышленая, образованная, холодная. Не прошло и двух дней, как и она вернулась в холодной ярости.
– Он – ужасен, она – кошмарна! – так отозвалась Диана о своих работодателях. – У меня нет ни времени, ни терпения, чтобы приноравливаться к замашкам этого ковбоя и этой сексуально озабоченной старой девы!
Последней стала Шуна Мередит, которая в свои тридцать три года была самой старшей из трех. Шуна продержалась дольше всех – две недели.
– Простите, мисс Драммонд, – произнесла она мягко, корректно, но вместе с тем решительно. – Боюсь, то, чего требует мистер Бернс, я дать ему не способна. Ему не столько требуется секретарь по связям, сколько жена, при том что подобные отношения не скреплены брачными узами. Все преимущества остаются за мистером Бернсом. Видите ли, эгоистом я бы его не назвала. Скорее он привык жить один. Ну а мисс Менненгер считает своей обязанностью оберегать своего патрона от притязаний англичанок, готовых, по ее мнению, зайти как угодно далеко, чтобы подчинить себе такого наивного, простодушного американца. Но в мистере Вернее столько всего намешано, – с улыбкой продолжала Шуна, – что уж ни наивным, ни простодушным его не назовешь! Просто его устраивает, чтобы о нем так думали. Но все же, мисс Драммонд, я не гожусь для требуемой должности. Вот почему Клэр решила предложить на эту должность себя. Услышанное заинтриговало ее. Для Клэр Джейк Бернс знаменовал собой некий вызов. Если она сумеет справиться, тогда можно сказать, что снова стала сама собой. Не прежней Клэр, разрушенной, опустошенной, а выросшей вместо нее новой, более крепкой личностью, которая сумеет выстоять, несмотря на все потрясения, которая имеет теперь сверхчувствительную защиту, готовую подать сигнал тревоги, едва лишь обидчик переступит невидимую грань. Это новое «я» было надежно защищено от всевозможных эмоциональных атак. В этом смысле Джейк Бернс никакой угрозы для Клэр не представлял. Все три предыдущие претендентки были в высшей степени привлекательны и соблазнительны как женщины; судя по их отзывам, каждая воспринималась им не иначе как сотрудник в юбке. Диана Форбс оказалась разговорчивей, она поведала Клэр и Молли о «блондинках Бернса».
– У него их целый гарем, – рассказывала Диана. – Каждая – жалкая пародия на Мэрилин Монро. Он их меняет, как простынки!
После чего проницательная Молли сделала вывод:
– По-моему, Диану злит, что она никак не может втиснуться между этими блондинками.
«Итак, – размышляла Клэр, – Джейку Бернсу не нужна собственно женщина. Ему нужен новейший образец автомата – эстетически безупречный, новейшей технологии, с лазерным управлением и безотказный. Иными словами, – заключила Клэр, – ему нужна именно я! Джейк Бернс превосходный испытательный полигон для новой особы по имени Клэр Драммонд. Если сумею справиться с ним, значит, сумею справиться с кем угодно!» И Клэр старалась убедить в этом свою партнершу.
– Ты слишком спешишь, – не сдавалась Молли. – И кроме того, не учитываешь чрезвычайно важного обстоятельства.
– Какого обстоятельства?
– Работая с Бернсом, ты попадешь в самую гущу того общества, с которым, как мне кажется, ты окончательно порвала! А ему надо, чтобы ты сводила его как раз с этой ненавистной тебе публикой, которая некогда окружала вас с Рори.
– Ты не права, – сказала Клэр. – Джейку Бернсу нужен человек, который, как опытный лоцман, введет его в нужную гавань. Да, Рори женился на мне по тем же соображениям, но ему так и не удалось осуществить свою цель. Его принимали в обществе, потому что с ним была я, и он это знал и потому ненавидел меня, а заодно и всех их. Джейк Бернс согласен платить. Это чистый бизнес. И если ему придется обнаружить, что в нашей стране не все покупается за деньги, пусть это послужит ему хорошим уроком. Я не просто проведу Джейка Бернса в желаемую гавань, я надежно пришвартую его к самому лучшему причалу. – Клэр видела, что здравый смысл Молли уступает ее доводам, но что касается чувств, те явно сопротивляются. – Агентство запущено в ход и развивается. У него отличная репутация. Мы полностью соответствуем своему названию, и с моим уходом ничего не изменится.
– Где я найду такую, как ты?
– У меня появится прекрасная возможность подыскать себе замену и, так сказать, разрекламировать наш бизнес. В нашу сторону повернутся те, кто до сих пор этого не сделал.
– Значит, ты уже все окончательно решила? – вздохнула Молли.
– Бесповоротно.
– Ладно, что делать, если ты так настроена, но тебе еще придется убедить свою мать.
– Она не сможет отговорить меня.
– Она по-прежнему винит себя в том, что не остановила тебя раньше; вспомни, что из этого вышло. И ведь именно она потом освободила тебя из твоей темницы!
– Да, я была уверена, что она сможет помочь, как только узнает, что происходит. Моей матери всегда надо знать, что происходит. Только тогда она может определить, что требуется сделать. Но теперь она поймет, что решение принимать мне.
Молли развела руками, констатируя fact accompli [7]7
Свершившийся факт (фр.)
[Закрыть].
– Вот что я тебе скажу: ты смелая женщина. Я бы лично не стала входить в клетку ко льву, пока его не усыпят. Ты не из трусливых!
«Было, все было! – подумала Клэр. – Была трусихой, была рабой! Рабой человека, которого любила без памяти и которому, хоть и слишком поздно это осознала, верить было нельзя. Человека, который был плодом моей фантазии. Я придумала Рори Баллетера таким, каким хотела его видеть. Разве не я сама говорила своей матери в день свадьбы, что он для меня – воплотившаяся мечта?» Но одного Клэр не сказала ей – как не сказала никому, кроме одного доброго и терпеливого человека, который день за днем, многие недели и месяцы помогал ей справиться с собой, погасить ад внутри, свыкнуться с собственными неудачами. Клэр не рассказала про то, в какой жуткий кошмар превратилась для нее эта мечта. Это началось сразу после того, как по окончании охотничьего сезона они уехали из Шотландии. На сей раз не во Францию, а в Италию; сперва в Рим, затем на север, во Флоренцию, и под конец – в Милан. Снова Рори потянулся к прежней публике – к тем, кто прожигает жизнь и кто привык тратить на это колоссальные средства. «И как эти люди не понимают, – думала Клэр, наблюдая за всем этим, но не принимая участия, – ведь он их использует!» Ей потребовалось немного времени, чтобы понять, что Рори не терпится заняться быстрым зарабатыванием денег. Теперь все семейные деньги были в его распоряжении. Клэр приходилось обращаться к нему за каждым пенни. Все, что было выручено за охотничий сезон, оказалось промотано, и Рори отчаянно искал, за что бы ухватиться; и вдруг снова возник Бруно де Соуза с очередным предложением. Как-то вечером Рори вошел к Клэр и велел укладывать вещи.
– Мы едем в Ниццу!
– Я полагала, Франция для нас исключена? – вопросительно посмотрела на него Клэр.
– Уже нет. Бруно сказал, что там все спокойно. Им не к чему придраться в отношении нас.
– Пока не к чему!
– Делай, что тебе говорят! – категорично бросил Рори. Оказалось, он снова вложил средства в поставки кокаина, который Бруно де Соуза получал из Колумбии. К своему ужасу, Клэр поняла, что Рори пристрастился к наркотикам. Под влиянием кокаина колебания в его настроении становились все более непредсказуемыми. Он стал издеваться над Клэр, демонстрируя свою власть над ней. И под конец стал открыто водить в дом женщин. Слишком поздно до Клэр дошло, что женщины у него были постоянно, буквально с первого дня; тогда, во время их медового месяца, в ночь, когда разразился шторм и Рори нигде не могли найти, он на мокром песке в двух шагах от казино развлекался с Ванессой Карлайл. Рассказывая Клэр об этом, Рори вызывающе хохотал.
– Ты проглотила это, заглотнула крючок вместе с наживкой!.. Ни с каким Монти Гленавером я не встречался – его там и в помине не было! Я трахал Ванессу! Она была вся на взводе, ух, как она этого хотела! Все ей было мало! Ее ирландец в постели был так себе, а она из тех, кто без этого никак обойтись не может. Уж как только она мне не отдавалась! – И Рори принялся расписывать Клэр во всех мельчайших подробностях, что вытворяла тогда Ванесса. – Она, эта Ванесса, одна из самых классных моих баб, но она такая же нищая, как и я. Нам с ней обоим нужна была подпорка. Она подцепила себе этого Джонни Гэллехера, ну а мне подвалило счастье наткнуться на тебя.
Он заставлял Клэр выслушивать рассказы о своих похождениях. Про уик-энды в Коудрей-парке, про другие уик-энды на лоне природы – когда под всеми кровати ходили ходуном, кроме твоей, Целомудренная Крошка! Что, не знала? Так тебя все называли!
Очередной смешок. – Да ну, где тебе! Ты была невинна до омерзения! Даже если бы я прямо у тебя на глазах этим занимался, все равно ты бы нашла для меня какое-нибудь оправдание! Как же ты меня достала своими идиотскими оправданиями! Да понимаешь ли ты, до чего мне опротивело видеть, как ты тупо смотришь на меня кроткими кукольными глазками? Сначала я находил удовольствие в твоей невинности; когда только дотрагивался, наверное… Пока мне не стало все это надоедать. Дьявол, как же ты мне осточертела!
И все в том же духе, причем молчание Клэр еще более подзуживало Рори:
– Да меня просто воротит от тебя! От тебя и твоего гнусного благородного происхождения! Вы, Драммонды, уж так вознеслись к небесам, куда нам, грешным, до вас!
– Не потому ли ты на мне женился? Ведь я из семейства Драммонд, вот и решил ты заполучить себе хоть какую-то респектабельность!
Сильный удар наотмашь по лицу свалил Клэр с ног.
– Сколько раз говорил, придержи язык! Стоит тебе открыть рот, тотчас принимаешься меня унижать! – Тут он дико заморгал ресницами и завопил, подражая выговору техасской миллионерши: – «А правда, леди Баллетер, что вы происходите сразу от трех британских королей?» Британских королей! Да пошли вы!
«Вот что, оказывается, его мучает!» – думала Клэр, прикладывая руку к горевшей щеке. Она понимала и раньше, как Рори обижают такие расспросы, но то, что спустя столько времени он помнит об этом случае, говорило о том, что гордость его была отчаянно уязвлена. И становилось понятным, почему он так старался унизить ее. Рори приводил домой своих любовниц, иногда одну, иногда двух, а иногда и трех, и заставлял Клэр смотреть, как они всячески предавались неудержимому разврату. То, что Клэр молча сидела и смотрела на все невидящими глазами, только еще больше разъяряло Рори, и он вопил, чтобы она убиралась с глаз долой.
И вот как-то раз Клэр задала ему вопрос:
– Почему ты не отпускаешь меня, Рори? Ты ведь меня не хочешь. Я даже неприятна тебе. Так отпусти меня!
– Отпущу, когда сочту нужным! Рори Баллетера не бросают! Никогда, поняла?
Он еще долго бесновался, и, слушая его, Клэр поняла, до какой степени это испорченный человек. Недовольство, ярость, зависть и жалость к самому себе так сильно изуродовали его, что он безнадежно деградировал как личность; и, вероятно, Рори уже был таким, когда Клэр с такой безоглядностью в него влюбилась. Она сидела перед ним молча, не двигаясь. Как призрак. Не реагируя на его крики.
