Текст книги "Валентин свистит в травинку"

Автор книги: Вера Ферра-Микура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Цветы, которые не надо поливать, и профессор по фамилии Ответман

Фрау Сундук провела Валентина из кухни в комнату.

– Здесь вам никто не помешает, и вы сможете спокойно высвистеть всё остальное, – сказала она. – Здесь вас не будет отвлекать этот невоспитанный мальчишка, господин Высвистыватель.

– Меня зовут Валентин, фрау Сундук. – Валентин вздохнул. – Простите, но я вовсе не нахожу, что ваш племянник такой уж невоспитанный.

Последнее замечание Валентина фрау Сундук пропустила мимо ушей.

– А меня зовут Ирмгард, господин Высвистыватель. Но не будем тратить время попусту, не забудьте, что я хочу получить пылесос, овощерезку, посудомойку, телефон, скороварку и водоразбрызгиватель для сада. – Фрау Сундук протянула Валентину одиннадцать травинок. – Да, и ещё необходимо выдумать что-то для Генриха.

Валентин сел в мягкое кресло, обитое материей в цветочек, и закинул ногу за ногу.

– Итак, значит, нам нужен человек, который сможет ответить на все вопросы. Что ж, придётся выдумать такого. Вам бы подошёл профессор по фамилии Ответман?

– Его фамилия меня не интересует. Начинайте же наконец свистеть, Валентин! Вы теряете попусту время!

Валентин взялся за дело и вскоре высвистел всё, о чём просила фрау Сундук.

Вот только с водоразбрызгивателем получилась накладка. Валентин не сообразил, что это садовый инвентарь. Ведь в комнате водоразбрызгивателю и правда не место. Но Валентин по рассеянности высвистел его прямо в комнату, и он, конечно, тут же заработал.

Он стоял на вертящейся подставке около рояля и поливал обои в розочку, цветастый ковёр и мягкие кресла. Короче говоря, комната разом превратилась в уличный фонтан.

И фрау Сундук стояла посреди всей этой бьющей и текущей воды, будто фонтанная скульптура.

– В сад его! Скорее в сад! – закричала она не своим голосом.

Но Валентин замешкался. Травинка выскользнула из его мокрых рук, а запасные, что лежали на столе, были смыты водой. Валентин долго ползал на четвереньках, прежде чем нашёл наконец одну травинку под роялем.

Фрау Сундук выжала передник и сдула с кончика носа большую каплю воды.

– Это что же делается? Разве так можно! – вопила она в гневе, – Ещё мастер называется! Да как вам только не стыдно! Знай я, что вы на такое способны, я бы и не подумала угощать вас кофе! Вот как вы отблагодарили меня за гостеприимство! Ну что вы возитесь без толку! Исправляйте-ка поскорее всё, что напортили. Нужны новые обои, новая мебель и новый ковёр. И новая завивка мне теперь тоже необходима, видите, что творится с моей причёской! Сейчас вы у меня засвистите как миленький! Я вас не выпущу, пока не приведёте все в порядок!

Но прежде, чем начать свистеть, Валентину пришлось долго ползать по полу и собирать смытые со стола травинки. Фрау Сундук ползала вместе с ним, промокла до нитки и в конце концов в изнеможении упёрлась плечом в косяк двери и принялась безостановочно чихать.

Когда Валентин высвистел всё, что просила фрау Сундук, она поглядела на себя в зеркало, чтобы оценить, к лицу ли ей новая причёска, и сказала:

– Я готова вам всё простить, господин Высвистыватель. Но где же обещанный отвечальщик на вопросы? Где он, этот великолепный профессор?

– Сейчас появится, – ответил Валентин. Он набрал полные лёгкие воздуха, крепко зажал травинку между пальцами и свистнул громче обычного.

Раз! И посреди комнаты уже стоял бородатый человек.

– Разрешите представиться, – сказал он. – Профессор Ответман.

– О, очень, очень приятно! – Фрау Сундук расплылась в улыбке. – Позвольте тут же задать вам первый вопрос, господин профессор. Идёт ли мне эта причёска?

– Нет, – сказал Ответман.

– Что вы говорите, господин профессор! – обиженно воскликнула фрау Сундук.

– Я пришёл, чтобы отвечать на вопросы, – сухо заметил Ответман. – Прошу следующий!

Фрау Сундук распахнула дверь в кухню.

– Следующий вопрос вам задаст мой племянник. Откровенно говоря, лично мне не хотелось бы больше иметь с вами дела.

– Скажите, что такое Джомолунгма? – выпалил Генрих.

– Наверняка какая-нибудь чепуха. – Фрау Сундук чихнула и строго взглянула на племянника. – Дитя моё, задавай вопросы, но не спрашивай глупости.

– Вопрос как вопрос, – отрезал профессор Ответман. – В Азии есть гора, которая в самом деле называется Джомолунгма.

Хапы из дома напротив

– Привет, фрау Сундук! Можно к вам на минутку?

Фрау Сундук выглянула в окно.

– Это Хапы из дома напротив, – пробормотала фрау Сундук. – Что им надо?

У господина Хапа в руке была огромная дорожная сумка.

Фрау Хап тоже несла большой сак, за её передник держалась Ульрика Хап, их маленькая дочка.

– Мы ненадолго, – сказал господин Хап.

– Всего на семь-восемь минут, – уточнила фрау Хап и двинулась к входной двери, таща за собой Ульрику.

– Мам, у меня камушек попал в туфлю! Мам, я не хочу сюда идти… – ныла девочка. – Мам, я не люблю фрау Сундук… Я хочу играть в песочек, я хочу делать куличики!

– Идём, детка, идём! Будь, деточка, умницей, – всё повторяла фрау Хап, уже подымаясь по лестнице.

И семья Хапов в полном составе переступила порог кухни фрау Сундук.

– Добрый день всему обществу, – сказали вместе фрау Хап и господин Хап.

– У меня камушек в туфле-е-е! – не унималась Ульрика. – Я хочу делать куличики-и-и!

Фрау Хап усадила Ульрику на табуретку, сняла туфельку и вытряхнула её. На пол упал камень величиной с орех.

– Спасибо, мама! – Ульрика обвила руками шею фрау Хап. – А когда я пойду делать куличики?

– Воспитанные девочки не бывают такими нетерпеливыми, – сказала в ответ фрау Хап. – Нетерпеливые дети – это невоспитанные дети.

– У меня сегодня народу словно на почте, – сказала фрау Сундук. – Объясните мне, пожалуйста, что привело вас ко мне?

Господин Хап поставил дорожную сумку на пол, откашлялся и сказал:

– Я тут кое-что заметил, а у моей жены и у меня полным-полно желаний. Надеюсь, вы меня поняли, фрау Сундук?

Фрау Сундук испуганно взглянула на огромную дорожную сумку, на пустую корзинку и предостерегающе подняла указательный палец:

– Господин Хап, советую вам перелистать книжку сказок. Хотя, может, вы и без книжки вспомните какую-нибудь старую сказку, в которой речь идёт об исполнении желаний. Если у героя бывает слишком много желаний, то дело никогда добром не кончается.

– Ваша правда, фрау Сундук, – согласился господин Хап. – Но мы-то ведь живём не в сказке, вот и стараемся не упустить своего счастья. Мы с женой и так уж много лет гоняемся за ним. Участвуем во всех конкурсах, покупаем лотерейные билеты, играем на скачках, решаем кроссворды, стреляем в тире с призами. Но, увы, пока всё без толку.

– Никогда, никогда мы ничего не выиграли! – с отчаянием в голосе воскликнула фрау Хап. – И терпеть этого больше не намерены!

– Замечаешь? – шепнул Валентин Лоттхен на ухо. – Я как будто начинаю пользоваться успехом?

– Пожалуйста, отпустите меня делать куличики, – тихо канючила Ульрика. – Ну пожалуйста-а-а!

Господин Хап придал своему лицу торжественное выражение.

– Фрау Сундук, – начал он, – мы заметили, что у вас здесь творятся весьма странные вещи. Видимо, с утра у вас в доме появился волшебник. – И он испытующе поглядел на всё ещё мокрого, как мышь, Валентина. – И вот мы пришли спросить, не может ли ваш волшебник выполнить хоть несколько наших желаний. Надеюсь, нам всё это не померещилось?

– Конечно, померещилось, – горячо подхватила фрау Сундук. – Оптический обман, это бывает.

– Э-э нет! – вмешался в разговор профессор Ответман. – Я здесь для того, чтобы правдиво отвечать на вопросы. Оптический обман тут ни при чём. Человек, которого вы принимаете за волшебника, на самом деле не волшебник, но он может исполнить любые желания. Он владеет весьма редким в наши дни искусством высвистывания.

– Роскошно! – Фрау Хап была вне себя от восторга. – Высвистите мне что-нибудь поскорее, господин Свистун!

– Стоп! На моих-то травинках! Только этого ещё не хватало! – возмутилась фрау Сундук. – Эти травинки – моя личная собственность.

А фрау Хап уже перечисляла, что ей надо:

– Прежде всего браслет с бриллиантами. Потом кольцо со смарагдом. Потом серьги с рубинами. И ещё толстую золотую цепочку на шею!.. Затем мне нужна сумка из крокодиловой кожи, шуба из нерпы, персидский ковёр, серебряные подсвечники, хрустальная ваза, парчовые занавески! Аквариум с золотыми рыбками, и ещё… и ещё…

Валентин всё свистел и свистел. То, что могло уместиться в корзину, он высвистывал прямо туда.

А вещи покрупнее громоздились полукругом у ног фрау Хап.

– Ульрика, деточка, а теперь скажи дяде, что ты хочешь, – шепнула фрау Хап, сверкая глазами.

– Хочу делать куличики-и-и! – прохныкала Ульрика.

– Закажи себе игрушечную лошадь с настоящей гривой, кукольный домик, трёхколёсный велосипед, шёлковые платья, плюшевого мишку с тебя ростом и ещё большой мешок малиновых карамелек, – предложила фрау Хап.

Ульрика засунула пальчик в нос и сказала:

– Я хочу делать куличики из песка, мам, хочу только делать куличики!

И тут Ульрика исчезла из кухни. В окно было видно, как она мягко, точно пёрышко, опустилась прямо в ящик с песком во дворе.

– Достойно удивления! – пробормотал господин Хап. Теперь настал его черёд высказывать желания.

– Хочу кинокамеру, ящик сигар, цветной телевизор, портативную пишущую машинку, три костюма, дюжину рубашек, золотые часы, золотые запонки, билет на кругосветное путешествие, большую картину в золотой раме, бумажник, набитый деньгами, шкуру леопарда, автомобиль белого цвета, причём автомобиль вы высвистите, конечно, не сюда, а к подъезду нашего дома! – Господин Хап дрожал от волнения. – Ещё мне нужны: большой зонт от солнца в зелёную полоску, качалка и машинка для стрижки газона с бензиновым мотором…

– Нет! – воскликнула фрау Хап. – О машинке для стрижки газона и речи быть не может! Теперь, когда мы знаем, какую ценность представляет трава, это исключено…

И Валентин снова принялся свистеть. Он свистел и свистел, пока не израсходовал все травинки до единой.

– Что с тобой, Валентин? – прошептала вдруг Лоттхен. – Ты побледнел. Тебе нездоровится?

– Разрешите мне ответить на ваш вопрос, – произнёс профессор Ответман. – Ему стало дурно! Он переутомился! Ему необходимо поспать хотя бы час.

– Кто же ему мешает? Пусть спит, – сказала фрау Хап. – Теперь у нас есть всё, о чём мы мечтали… Мы так рады…

И она стала выволакивать свои сокровища на лестничную площадку.

– Да, ждать удачи больше не было сил! – воскликнул господин Хап, тяжело дыша. Одной рукой он тащил картину, а другой – плотно набитую дорожную сумку. – Зато теперь мы счастливы!..

– А почему они теперь счастливы? – спросил племянник фрау Сундук.

– Разреши мне ответить на твой простой вопрос, милый Генрих, – сказал профессор Ответман. – Видишь ли, они вовсе не счастливы. Им это только кажется.

Что приключилось с фрау Эзенбек и её внучками на Гороховой улице

– Странно, – сказала фрау Эзенбек. – А ведь я думала, что сон продолжается.

– Эти небесно-голубые качели, быть может, вовсе не качели, а самолёт, но я никогда не видела самолёта с шёлковой бахромой.

Людмила чихнула и сказала:

– Мне бы хотелось проснуться и пойти домой.

Фрау Эзенбек сняла свою широкополую шляпу и улыбнулась.

– Глубокоуважаемая фрейлейн Людмила, – сказала она, – мы ведь дома. Мы находимся в пансионе Эзенбек на Гороховой улице, дом семнадцать. Только вот попали мы на чердак.

– То-то мне это место сразу показалось знакомым, – прошептала Варвара. – Но когда сидишь на качелях, всё выглядит совсем иначе, чем когда развешиваешь бельё.

– К сожалению, два дня тому назад с внутренней стороны двери сломалась ручка, и нам сейчас отсюда не выйти, – сказала фрау Эзенбек. – Придется ждать, пока дедушка не спохватится и не выпустит нас отсюда.

– Вот хорошо! – воскликнули в один голос Людмила и Варвара.

Было решено заняться чем-нибудь интересным.

– Пожалуй, мы начнём с «Неважного ящика», – предложила фрау Эзенбек. – Я уже давно в нём не рылась.

В этот ящик складывалось всё, что постояльцы пансиона забывали или оставляли, уезжая. Там соседствовали самые неожиданные предметы.

– Сейчас вы увидите много забавного, – сказала фрау Эзенбек. – Больше всего здесь зонтиков, перчаток и рваных носков. Никто никогда не обращался к нам за этими вещами, их никто никогда не искал. Выходит, что для людей все эти вещи неважные. Вот мы их и прячем сюда, в «Неважный ящик» – так мы его прозвали с дедом.

– Когда забывают зонтик, это ещё можно понять, – сказала Варвара. – Но как здесь могли оказаться леопардовая шкура, картина, написанная маслом, и серебряные подсвечники? Кто разъезжает с такими вещами? Или вот с этим чучелом кукушки?

– А что ты скажешь про оленьи рога? А про рыцарский меч? – спросила Людмила. – Глядите, а вот и люстра!

– Смешно! – сказала фрау Эзенбек. – Взгляните на этот странный диплом. Видно, хозяйке надоело возить его с собой. – Фрау Эзенбек развернула бумажную трубочку и прочла: – «Настоящим удостоверяется, что фрейлейн Сусанне Матисон присуждена первая премия за то, что съела на конкурсе „Кто кого переест“ пять тарелок макарон и семьдесят три фрикадельки».

– Давайте подсчитаем, сколько здесь зеркал. Смотрите, девятнадцать! А вот восемь забытых фотографий, хотя на них такие хорошие надписи. По-моему, это очень грустно…

– Зато как приятно, что кто-то забыл сачок, – сказала фрау Эзенбек. – Теперь им уже не будет поймана ни одна бабочка.

Потом они стали разбирать ящик со всякой старой одеждой.

– Веселиться так веселиться! – сказала бабушка. – Давайте устроим маскарад. Я хочу одеться матросом.

– Отлично! – сказала Людмила. – Я – пастухом.

– А я – гадалкой, – решила Варвара.

Фрау Эзенбек не могла сдержать смех.

– Вот дедушка удивится, когда откроет дверь!

– Как гадалка, я должна вам сказать, что дедушка не скоро нас хватится. Боюсь, нам придётся очень долго и громко петь, прежде чем он догадается заглянуть на чердак, чтобы выяснить, кто это там поёт.

Новый визит Хапов к фрау Сундук

В то время как фрау Эзенбек и её внучки, веселясь от души, наряжались в маскарадные костюмы, супруги Хапы озабоченно бродили по комнате, где были сложены все высвистанные вещи.

– Валерьянка мне не помогла, – жаловалась фрау Хап. – Сердце колотится, вот-вот выскочит! В висках стучит. Руки дрожат. В горле пересохло…

– Я себя чувствую не лучше, – перебил её господин Хап. – Должно быть, мы так волнуемся потому, что боимся, не забыли ли в этой спешке какого-нибудь важного желания.

– Например, я не попросила фен, чтобы сушить волосы. И светящийся глобус, и китайскую шкатулку!

– А я упустил из виду, что нужен проигрыватель и спиннинг, – со вздохом признался господин Хап. – Давай попробуем, может быть, мы сами сумеем высвистеть себе всё, что нам не хватает.

И Хапы решили, не откладывая дела в долгий ящик, попробовать свои силы в искусстве высвистывания. Господин Хап принёс из садика пучок травы. Потом каждый из них зажал по травинке между пальцами, точь-в-точь как это делал Валентин, и они стали дуть. Они дули, свистели, но ничего не высвистели. Ни спиннинга, ни глобуса, ни китайской шкатулочки.

– Ничего у нас не выйдет, – сказал господин Хап. – Давай-ка лучше сходим ещё раз к фрау Сундук. Не отказываться же от вещей, если их можно получить.

Перед дверью фрау Сундук фрау Хап дёрнула своего мужа за рукав:

– Теперь я знаю, почему у меня так бьётся сердце, почему стучит в висках и дрожат руки. Я боюсь воров. Можешь себе представить, что они сделают, как только узнают про наши сокровища?

– Они нас тут же ограбят!.. Или, во всяком случае, попытаются ограбить… Мы должны что-то срочно предпринять.

– Собака!.. Нам необходима злая, кусачая собака.

– Этого мало. Надо прибить к окнам железные решётки.

– И врезать в двери новые замки.

В этот момент фрау Сундук подошла к кухонному окну.

– Боже мой! Опять Хапы! Я ведь им, кажется, уже объяснила, что иметь больше трёх желаний опасно и что к добру это не приведёт.

Валентин дремал на диване. Он открыл глаза и спросил:

– Я кому-нибудь нужен? Профессор Ответман кивнул:

– Хапы хотят, чтобы вы им ещё кое-что высвистели. Они не могут обойтись без фена, без светящегося глобуса, без спиннинга…

– Позвольте, – перебила его фрау Сундук, – мне всё это тоже просто необходимо!

Профессор Ответман протёр свои очки.

– Боясь грабителей, Хапы хотят ещё получить злую кусачую собаку, решётки на окна и новые замки на дверях.

– И мне вы тоже должны всё это высвистеть! – энергично сказала фрау Сундук. – Только мне нужна такая злая собака, чтобы она кусала чужих, а меня не трогала.

Валентин зевнул и встал.

– Я и не надеялся, что буду иметь в Люкенбрюке такой успех. Просто бешеный успех! Верно, профессор?

– Ведь я – ваша выдумка, Валентин, – сказал профессор Ответман. – Не будь я вашей выдумкой, я задал бы вам такую трёпку, что вы бы и своих не узнали. Но, к сожалению, я должен только отвечать на вопросы. Так вот, нет у вас никакого успеха. Ни малейшего.

Фрау Сундук нервно заморгала глазами и сказала своему племяннику:

– А тебе, Генрих, пора идти домой… И уведи с собой профессора Ответмана. Пусть он живёт у вас. Человек, которому не правится моя новая прическа, не может оставаться у меня в доме.

Генрих послушно протянул профессору руку, но при этом хмуро глядел в пол.

– Тётя Ирмгард, – сказал он наконец, – ты же знаешь, какая у нас маленькая квартира. Там негде поставить кровать для господина профессора Ответмана. Господину профессору Ответману пришлось бы всю ночь просидеть на стуле или прилечь на корзинку для грязного белья.

Валентин вдруг почему-то вспомнил весёлую бабушку и её двух внучек, которых он вместе с качелями отсвистел в дои семнадцать на Гороховой улице. «Надеюсь, они благополучно добрались, – подумал он. – Да, кстати, фрау Эзенбек, кажется, упоминала что-то о гостинице или пансионе». Валентин решил послать господина профессора по этому адресу. Там ему уж наверняка не придётся сворачиваться калачиком на корзинке для грязного белья. Приветливая старая хозяйка найдёт, где его уложить.

– Достань мне травинку, – сказал он Лоттхен, – и, пожалуйста, поскорее!

Лоттхен с тревогой посмотрела на него:

– Какой у тебя странный голос, словно ком в горле. И глаза блестят. Неужели ты простудился?

– Обойдётся, – ответил Валентин. – Только вот зря я не переоделся, когда промок. – Он осторожно провёл языком по губам. – У меня, кажется, выскочила лихорадка. Ой, ведь теперь я, наверно, не смогу свистеть!

– Бедный Валентин, мне тебя так жалко… – ласково сказала Лоттхен. – Сейчас тебе принесут целую кучу травы.

– Несомненно! – Это слово произнёс господин Хап, бесшумно открывая дверь в кухню. – Мы принесли вам огромный великолепный букет из свежих трав. И пусть фрау Сундук не беспокоится – вся эта трава из нашего сада.

Валентин покашлял и сказал:

– Прекрасно, благодарю вас.

И стал свистеть. Прежде всего он отсвистел профессора Ответмана на Гороховую улицу. Затем безропотно высвистел всё, что заказали Хапы. И так как фрау Сундук немедленно требовала для себя то же самое, Валентин высвистывал все дважды. По злой кусачей собаке – Хапам и фрау Сундук. Потом решётки на окна и по новому замку на входные двери в оба дома. И всё остальное тоже.

– На рыбалку я, правда, не хожу, – сказала фрау Сундук, когда у неё в руках оказался спиннинг, – но будет несправедливо, если Хапы получат спиннинг, а я – нет.

Племянник Генрих спустился в палисадник и долго гладил злую кусачую собаку, а потом в задумчивости побрёл домой.

– Мне кажется, профессор Ответман прав, – пробормотал он вдруг. – Никто из них не стал счастливым, им только кажется, что они счастливы.

Как господин Эзенбек знакомится с господином Ответманом

Господин Эзенбек взглянул на часы и вздохнул.

Он не понимал, что могло так задержать его жену и внучек. Ведь они пошли в аптеку купить бумажные носовые платки и на обратном пути немножко погулять.

Часовая стрелка медленно двигалась по кругу.

Солнце скрылось за крышами домов, сгущались голубоватые сумерки. Из сада повеяло вечерней прохладой. Господину Эзенбеку стало холодно, и он закрыл окно.

Пора было подумать об ужине. Господин Эзенбек поставил на плиту кастрюлю с картошкой и стал резать капусту. Он любил стряпать и всегда очень охотно помогал жене на кухне, но сейчас с каждой минутой лицо его становилось всё мрачнее.

– Только бы с ними ничего не случилось, – шептал он, – только бы они вернулись домой целы и невредимы!

И вдруг он услышал негромкое пение. Господин Эзенбек кинулся к двери, но голоса громче не зазвучали. Тогда он распахнул окно, но и это не помогло. Он прижался ухом к камину, и ему показалось, что пение стало слышнее. Господин Эзенбек решил, что это поют постояльцы в каком-то дальнем номере.

«Как тоскливо поют наша жильцы! – подумал он печально и снова взглянул на стенные часы. – Нет, больше ждать я не в силах! Если через пять минут они не вернутся, я позвоню в полицию».

Прошло пять минут. Господин Эзенбек снял резиновый фартук, повесил его на гвоздь и побежал звонить в полицию. У телефонного аппарата, который стоял в столовой, он увидел какого-то незнакомого бородатого человека.

– Добрый день, – приветствовал его господин Эзенбек. – Простите меня, но мне нужно срочно позвонить. Жена и внучки до сих пор не вернулись домой, и я очень волнуюсь. Ума не приложу, где они так задержались. Кто знает, что с ними могло случиться!

– Я знаю, – сказал профессор Ответман. – Они заперты на чердаке и ждут, чтобы вы их оттуда выпустили.

– Неужели? – обрадованно воскликнул господин Эзенбек. – А откуда вы знаете?

Профессор Ответман погладил бородку и объяснил:

– Видите ли, отвечать на вопросы моя профессия.

– Какая великолепная профессия! – восхитился господин Эзенбек. – Благодарю! Благодарю вас от всего сердца. Если вам негде переночевать, то я предложу вам нашу самую лучшую комнату. С окнами на восход.

Он горячо потряс руку профессору и со всех ног кинулся к чердачной лестнице.

– А мы уже совсем охрипли, – сказала фрау Эзенбек, когда он, тяжело дыша, распахнул чердачную дверь. – Какое счастье, что ты всё-таки нас нашёл!

– Представляешь, дедушка, мы участвовали в настоящем фильме ужасов! – крикнула Людмила. – Сперва мы качались на голубых качелях на Городской площади перед памятником господина Бобржинского, а потом почему-то на этих же качелях перенеслись в чей-то палисадник, и вдруг оказалось, что мы, не слезая с этих качелей, находимся в чужой кухне. Можешь себе это представить?

– С трудом, – сказал господин Эзенбек. – Со мной таких вещей никогда не случалось.

– Не успели мы оглядеться в этой кухне, как какой-то молодой человек засвистел в травинку, и – раз! – мы очутились здесь, на нашем чердаке, – продолжала Варвара. – Ты можешь себе это представить, дедушка?

– С трудом, – повторил господин Эзенбек. – А почему вы в маскарадных костюмах? Правда, всё это уже не имеет значения, – главное, что вы все трое здесь, что вы веселы и здоровы! Вы даже себе представить не можете, как я волновался! Ведь я же вас так люблю. Всех троих, мои дорогие девочки!

Фрау Эзенбек, Людмила и Варвара кинулись к дедушке и обняли его с трёх сторон. А фрау Эзенбек нежно шепнула ему на ухо:

– Ну вот, теперь всё хорошо. Мы опять вместе, волноваться нечего. Мы никогда больше не пойдём покупать бумажные носовые платки в аптеку фрау Паульсон. Я тебе это обещаю.

– Спасибо, – сказал господин Эзенбек и украдкой смахнул слезу. – А теперь скорее идёмте в столовую, я вас познакомлю с нашим новым, очень приятным гостем.