Текст книги "Путешествие в город чудаков"

Автор книги: Вера Ферра-Микура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Анни и деловое письмо

Вскоре после этого пришёл Визенклее.

– Сейчас я починю водопровод! – бодро заявил он.

– Мы очень рады, – начала мама Штенгель, но тут она заметила, что змея Сузи переползла через открытую банку с гуталином и сейчас выписывает чёрные узоры по всему полу.

– Господин Визенклее, – простонала мама Штенгель. – Возьмите платок и вытрите её! А ты, – она повернулась к мужу, – будь добр, прогони кошек с моей кровати. Они совсем изорвали подушку.

Фрау Свобода получила задание нарезать и положить в мышиную банку свежей бумаги, а Горошек и Анни отправились к господину Сентябрю за бегемотом.

Самой маме Штенгель тоже хватило забот. Сначала она прогнала зайца, который принялся уплетать ножку стола. Потом пришлось гоняться за петухом. Петух украл клубок резинки и сейчас таскал его по всей квартире. Вероятно, он думал, что это какой-то червяк необыкновенной длины. Но резинка была нужна маме Штенгель для трусиков! Горошека и Анни. Кроме того, петух мог удавиться.

Горошек и Анни забрали Пиппу из сада господина Сентября. Всю дорогу они держали перед носом бегемота пучок травы и таким образом заманили обратно домой.

Пиппа съехал в свой бассейн и погрузился в воду по самые ноздри.

– Веди себя прилично, Пиппа, – сказала Анни. – У нас теперь нет времени следить за тобой. Мы должны зарабатывать деньги.

Дети взяли с собой папку с рисунками и отправились в путь. Вначале они позвонили к фрау Шнурпетер.

– Конечно, это прекрасные работы, – сказала она. – Словом, я покупаю этот зелёный паровоз и эту жёлтую лошадь. Хотя лошади крайне редко бывают лимонной масти.

– У нас сломался коричневый карандаш, – объяснила Анни. – И раз лошадь получилась жёлтая, она будет стоить дешевле.

– К сожалению, у меня мало денег. Вчера мои сыновья купили какую-то новую игру. Она обошлась нам недёшево. – Фрау Шнурпетер задумалась. – А может, вы возьмёте коробку порошка от клопов и плитку шоколада?

– Всё лучше, чем ничего, – согласился Горошек.

А Анни сделала реверанс и сказала:

– Спасибо, фрау Шнурпетер, мы очень довольны.

Дети отправились в следующий дом. Хозяин этого дома сидел в своём саду под сиренью и вырезал деревянную поварёшку.

– Очень сожалею, – объявил он, – но я не покупаю картин. Если мне понадобится картина, я нарисую её сам. И масляными красками. Они прочнее.

Горошек и Анни сунулись к соседям. Соседи были заняты тем, что играли в четыре руки на фортепьяно. Поэтому они крикнули в окно, что их нет дома.

Анни ещё раз нажала на кнопку звонка, но Горошек потянул её за рукав:

– Ты же слышала, их нет дома.

– Это ложь, – проворчала Анни. – Терпеть не могу врунов!

Они пошли дальше вдоль изгороди сада.

– Не понимаю, как можно так чудесно играть на фортепьяно и так бессовестно врать! – возмущалась Анни.

Горошек этого тоже не понимал.

– Найдётся у вас свободная минутка? – обратился он к женщине, которая открыла им следующую дверь.

– У меня болит голова, – сказала она, придерживая на лбу влажный платок, – но всё равно проходите.

Дети расстелили рисунки на столе, и Анни сказала:

– Пожалуйста, купите у нас хоть самую маленькую картинку!

Женщина покосилась на рисунки и взялась за голову:

– У меня всё плывёт перед глазами. Это ужасно!

– А мы ничем не можем вам помочь? – спросила Анни.

– Можете, – ответила женщина, – у меня со вчерашнего дня не мыта посуда, шпинат не почищен, а постельное бельё до сих пор проветривается на балконе.

Когда дети управились со всей работой, Горошек спросил:

– Сейчас вам лучше? Вы сможете посмотреть рисунки? Например, рыцарский замок или этих голубых бабочек?

Женщина потрепала его по щеке.

– Не сердитесь, – сказала она. – Я уже просмотрела рисунки, и ни один из них мне не понравился.

– Жаль, – сказала Анни и сунула в рот большой палец. Она занозила его, когда прибиралась в комнатах.

Горошек сложил рисунки в папку и сказал:

– Пошли!

На улице он спросил:

– Тебе не обидно, Анни?

– Ужасно обидно, – ответила она. – Кому не нравятся мои бабочки, тот просто не в своём уме.

– Пора домой, – безучастно сказал Горошек.

Дорогой в голове Анни родилась новая мысль:

– Вот что: я напишу деловое письмо!

– Деловое письмо? – переспросил ошеломлённый Горошек. – Как это?

Анни вынула палец изо рта и обмотала платком.

– Это тайна, – сказала она. – Но если всё будет хорошо, мы спасены!

Дома она заперлась в отцовском кабинете и написала на белом листке бумаги следующее:

Анни трижды перечитала письмо и решила, что оно ей удалось. Заклеив письмо в конверт, она отправилась в молочную лавку.

– Здравствуйте, господин молочница, – сказала она. – Дайте мне, пожалуйста, адрес макаронной фабрики. Я хочу послать туда письмо. Это очень важно.

Молочник полистал старые счета и нашёл адрес. Потом он подарил Анни и марку. Когда девочка была уже в дверях, лавочник окликнул её:

– А как ваш обед?

– На сегодня у нас картофельный суп, – сказала Анни.

– И больше ничего? – удивился молочник.

– Больше ничего.

– А жаркое из зайчатины? – спросил молочник.

– Оно бегает по квартире и грызёт мебель, – простодушно ответила Анни. – Петух, которого вы нам дали, тоже живёт у нас. Мы его используем как будильник.

Лавочник поскрёб свою бородку и сказал:

– Вам можно дарить только сыр. К сожалению, я этого не знал.

– Не сердитесь, – сказала Анни. – Мы очень довольны своим зайцем и петухом.

И Анни побежала к почтовому ящику. Домой она вернулась с гордо поднятой головой.

Горшок супа, поделённый на семнадцать

Анни была на седьмом небе. Директор макаронной фабрики тотчас же поймёт, что семейству Штенгелей действительно нужно очень много макарон. Если у него в груди есть сердце, он даже прослезится, читая письмо. Анни так ясно представила себе плачущего директора, что глаза у неё тоже стали мокрыми.

Придя домой, она увидела на плите большой горшок. В горшке кипел картофельный суп, распространяя замечательный запах.

– Господин Визенклее! – воскликнула Анни. – Вы уже починили газ?

Визенклее сидел с двумя кошками на коленях и улыбался. Змея Сузи сладко спала, обвившись вокруг его левой ноги.

– Давно управился, – сказал бывший ночной сторож.

Фрау Свобода сидела на корточках перед буфетом, пытаясь метлой выгнать из-под него зайца. Она нечаянно обсыпала его клопиным порошком фрау Шнурпетер, и с тех пор заяц стал бояться всего на свете.

– Посчитай, сколько нас человек, – сказала мама Штенгель Горошеку.

– Шестеро, – ответил тот.

– А вот и не шестеро, – вмешалась Анни. – Нас – семнадцать. Ты забыл ещё шестерых кошек, змею, мышь, петуха, бегемота и зайца.

– Батюшки мои! – печально сказал папа Штенгель. – Как же мы накормим семнадцать человек одним горшком супа?

И глаза у него снова стали грустными. Даже петух, который только что теребил шнурки его ботинок, казалось, заметил это. Он оставил шнурки в покое и дважды хрипло прокукарекал.

Анни сказала, отвернувшись:

– Мышке нужно совсем немного, а кошки могут ловить в подвале мышей. Кроме того, папочка, я отдам тебе свою порцию.

– Не выдумывай, – пробормотал папа. – Ты ведь ещё растёшь.

– От меня каждый получит после супа по блюдцу засахаренной малины, – пообещала тётя Митци.

Мама Штенгель тем временем приступила к делёжке супа. В шесть тарелок она плеснула по половине поварёшки, в миску для кошек – полную поварёшку, мышке – чайную ложку, и две таких же змее Сузи. Остальное она вылила в корыто.

– Вот это отнесите к бассейну, – сказала она.

Папа Штенгель и Горошек потащили корыто в сад. Вернулись они весьма серьёзные.

– Пиппа перевернул корыто и всё пролил, – объявил папа. – Это просто нахальство!

– Ешьте, – сказала мама.

За обедом никто не проронил ни слова. Наконец Визенклее кашлянул и сказал:

– К сожалению, мы забыли про зайца и петуха.

– Батюшки мои! – воскликнула мама.

А Визенклее, улыбаясь, похлопал её по плечу:

– К счастью, я прихватил с собой немного зерна и одну морковку. Так что не нужно волноваться.

– Кошки не наелись, – заметил Горошек. – Я пущу их в подвал.

Тётя Митци разделила малину и сказала:

– Как хорошо, что завтра я буду дома. Хоть наемся досыта.

Папа Штенгель выпрямился в кресле. Глаза его засверкали.

– Госпожа Свобода! – сказал он. – Если бы вы не привезли с собой бегемота, всё было бы в тысячу раз лучше. Так что мы не виноваты, если вы голодаете! Бегемот – это наша погибель.

– А что же я должна была привезти? – вскричала тётя Митци. – Что привезти семье, которая держит дома слонов и змей? Я думала обрадовать вас, но теперь вижу, что вы недостойны моего подарка!

– Хорошо, – сказал папа. – Можете завтра забрать его назад.

– В автобус? – Голос тёти Митци сорвался. – С каких это пор бегемоты стали ездить в автобусах? О, господин Штенгель, вы так меня разочаровали!

И тётя Митци всхлипнула, прижав к глазам носовой платок.

– Не сердитесь, – сказала мама. – Мой муж не хотел вас обидеть. Просто у него куча забот.

– Не плачьте, тётя Митци, – попросила Анни. – Мы ужасно рады вашему подарку и никогда с ним не расстанемся, обещаю вам!

Тут распахнулась дверь и вошли трое сыновей фрау Шнурпетер.

– Мы поражены, – начал один.

– Мы сражены, – сказал другой.

А третий закончил:

– Объясните нам, как попали в подвал кошки.

– Но это наш подвал! – крикнула Анни.

– До сего дня там было так уютно, – сказал младший из братьев, на голову которому некогда свалился корабельный фонарь. – А теперь и там кошки не дают нам житья. Вы должны запретить им бегать в подвал!

– Этого мы кошкам не запретим, – ответила мама.

– Ни за что, – подтвердил папа.

– Тогда с нашей дружбой покончено, – заявил один из братьев.

С этими словами трое братьев покинули дом. Анни выглянула в окно.

– Ой! – сказала она. – Это плохой знак. Они встретили Сентября и о чём-то говорят.

– Нам-то какое дело, – храбро сказала мама.

А папа ничего не сказал. Он только покачал головой.

Вылазка в окрестности Плутен-Глупинга

– Теперь у нас четверо врагов, – сказал Визенклее. – Самое время обзавестись дверью.

– Хм, – сказал папа. – Вы думаете, они вторгнутся в наш дом?

– Как знать, – отозвался Визенклее. – На всякий случай идёмте ко мне и приступим к работе.

Когда уже совсем стемнело, мама выглянула в окно и озабоченно сказала:

– Надеюсь, они скоро придут с дверью.

Вернулись они действительно скоро, но дверь, которую они соорудили, оказалась непомерно большой.

– Лучше, чем маленькая, – сказал Визенклее, – А завтра мы её обстрогаем, это не бог весть что.

– Но на ночь-то у нас нет двери, – испуганно заметила тётя Митци. – Я до утра не сомкну глаз.

– А мы натянем на голову одеяла, – нашлась Анни.

Визенклее выпятил грудь:

– Не бойтесь. В конце концов, я бывший ночной сторож. Я сяду на пороге и покараулю!

– Ура! – крикнул Горошек. – И наденьте рыцарские доспехи. Рыцаря они побоятся.

Но Визенклее покачал головой:

– Доспехи жмут мне под мышками. Кроме того, забрало всё время захлопывается, и мне не хватает воздуху. Да и вообще жесть от ночной сырости может заржаветь. И тогда мне вряд ли удастся продать доспехи господину Журавлю.

– Неужели вы продаёте их? – воскликнул Горошек, и голос у него задрожал.

– А что поделаешь? – сказал Визенклее.

– Но почему так вдруг? И кто этот журавль? Разве он не птица?

– Господин Журавль мой знакомый, – ответил Визенклее. – И он давно хотел купить у меня доспехи. Только я не соглашался.

– А теперь согласны? – спросила Анни, опустив голову.

– Да, – торжественно сказал Визенклее. – Потому что я вас люблю и не могу больше смотреть, как вы мучаетесь. На деньги, которые мне даст Журавль, я куплю целый мешок еды!

– Вы отличный человек, – сказал папа.

– Большое спасибо, – сказала мама.

– Я восхищаюсь вами, Визенклее, – закончила фрау Свобода.

А дети встали на цыпочки и расцеловали Визенклее в обе щеки.

Вечером был только чай и тощие бутерброды, и всё же ужин получился праздничный. На сон грядущий Визенклее сыграл несколько песенок и отправился стоять на карауле.

Скоро в доме наступила тишина, люди и звери заснули до рассвета. А на рассвете Визенклее погрузил рыцарские латы на тачку и увёз их.

– Не сердитесь на меня, – сказала фрау Свобода маме Штенгель. – Наверное, сегодня я снова пропущу автобус. Но должна же я посмотреть, как Визенклее привезёт мешок продуктов.

Час спустя она сказала:

– Собственно говоря, долго же он продаёт свои доспехи.

А когда прошёл ещё час, фрау Свобода с кислой миной заметила:

– Господин Визенклее плохо воспитан. Нельзя же заставлять людей столько ждать!

Визенклее вернулся около десяти часов утра. Вовсю светило солнце, в садах распевали птицы, и в разбитые окна залетал весёлый ветерок. Тем не менее лицо у Визенклее было мрачным.

– Где же ваш мешок? – спросила фрау Свобода, глядя на пустые руки бывшего ночного сторожа.

Визенклее выпил залпом стакан воды, медленно вытер рукавом губы и сказал:

– Господин Журавль показывал мне свою косилку. Потом он демонстрировал электрическую соковыжималку. Наконец, я должен был помочь ему навощить паркет. Вот время и пролетело…

– Ну, а этот Журавль купил у вас латы? – осторожно спросила мама Штенгель.

– Да, конечно, – отвечал Визенклее. – Но он заплатит только на будущей неделе.

Последовало долгое молчание.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказал наконец Визенклее.

– Нам тоже, – пробормотал папа Штенгель и погладил Анни по голове.

– У меня есть идея, – откашлявшись, заявил Визенклее. – Надо совершить вылазку в лес. Там вы найдёте уйму лисичек и брусники. В прошлом году я жил этим больше недели.

– Ваше предложение мне нравится, – сказала мама Штенгель. – Грибы и ягоды очень питательны.

Она раздала всем большие бумажные пакеты, а так как Визенклее вызвался охранять дом, семейство тут же отправилось в лес.

Было уже двенадцать часов, когда Горошек нашёл первый гриб. В полпервого он отыскал второй. Тем временем Анни набрала горсточку брусники. Без четверти два мама Штенгель набрела на роскошный, но ядовитый гриб. Папа Штенгель и фрау Свобода вообще не нашли ничего. Фрау Свобода утешилась тем, что нарвала букет из колокольчиков. Папе же Штенгелю утешиться было нечем. Через каждые сто шагов он разувался и вытряхивал из ботинок камешки и хвою. Кончилось тем, что он заказал на постоялом дворе пять тарелок супа с фрикадельками и пять пончиков. Все были довольны, только фрау Свобода сказала:

– У меня прямо сердце разрывается, когда я думаю о Пиппе. Бедняжка тоже бы обрадовался пончику.

После этого с двумя грибами и горстью брусники все отправились домой.

Визенклее решал кроссворд.

– С прибытием! – сказал он весело. – Дома всё в порядке.

– А Пиппа в бассейне? – спросила мама Штенгель.

– Конечно, – сказал Визенклее.

Но бассейн оказался пуст, и следы бегемота вели через огород прямо на улицу.

– Батюшки мои! – сказала мама.

И в это время перед домом появился господин Сентябрь. За ним шли три сына фрау Шнурпетер. Все четверо злобно потрясали кулаками.

Папа Штенгель заглянул в свой бумажник и вздохнул.

– У меня осталось всего шестьдесят шиллингов, – сказал он. – Это будет ужасно, если Сентябрь отнимет и их.

Много макарон и много слёз

Господин Сентябрь и трое сыновей фрау Шнурпетер остановились перед домом Штенгелей.

– Господин Штенгель, – грозно начал Сентябрь.

– Я слушаю. Чем могу служить?

– Советую вам немедленно покинуть Плутен-Глупинг. Все жители возмущены вашим бегемотом. Он опрокинул на землю ковёр у моей соседки. Он стащил из беседки целый каравай хлеба. Он раздавил чайник. Он прислонился к веранде и выдавил стекло. Он слопал целую корзину зелёной фасоли. Он повредил мотоцикл и напугал маленького ребёнка. Так дальше дело не пойдёт. Вам нельзя оставаться в Плутен-Глупинге.

Папа Штенгель потёр подбородок.

– Я думал, в Плутен-Глупинге можно делать всё, что вздумается.

– Только не то, что вытворяет ваш бегемот, – возразил Сентябрь.

Фрау Свобода понюхала свой букет и робко спросила:

– А может, вы назовёте место, куда бы мы могли перебраться вместе с бегемотом?

– Я знаю такое место, – сказал Сентябрь, – и могу дать вам для поездки грузовик с прицепом. Платить не надо ни гроша. Лишь бы в Плутен-Глупинге опять воцарился мир.

– Не нужен нам ваш грузовик, – гордо отказалась мама Штенгель.

Но папа сунул руки в карманы и сказал:

– Мы должны подумать сначала над вашим предложением, господин Сентябрь.

– Наверное, вы отправите нас в джунгли? – спросил Горошек.

– Ну, в джунгли мы ни за что не поедем, – сказала Анни. – Там водятся ядовитые мухи. И вообще, это не очень-то уютное местечко.

– Куда вас отвезут, об этом вы скоро узнаете, – сказал Сентябрь. – Сегодня после захода солнца придёт грузовик, и баста. Шнурпетеры и я сам поможем погрузить мебель и зверей.

– Как пить дать поможем, – подтвердили трое братьев.

– А мы назло останемся в Плутен-Глупинге! – заявила мама Штенгель.

Едва она произнесла эти слова, как на улице показался бело-голубой автофургон и затормозил прямо перед домом Штенгелей. На фургоне чёрными буквами было написано: «Фирма Глобус. Доставка мучных изделий на дом».

– Ура! – крикнула Анни. – Макароны прибыли!

Двое мужчин в серых спецовках вышли из машины, посмотрели на номер дома и принялись за выгрузку. Они нагромоздили вокруг дома горы пакетов с макаронами, а потом один из грузчиков достал из кармана листок бумаги.

– Вот счёт, – сказал он. – Кто будет глава семьи Штенгелей?

– Это я, – удивлённо сказал папа.

Тогда мужчина протянул счёт и сказал:

– Оплатите побыстрее. Мы очень спешим.

Папа Штенгель уставился на бумажку.

– Господа, – заикаясь, начал он. – Я не заказывал никаких макарон.

– Папа! – крикнула Анни. – Это я заказала, но я не думала, что директор пришлёт счёт. – Она взглянула на грузчиков и спросила: – Разве директор не читал моего письма? Ведь в нём было сказано, что у нас сейчас нет денег!

Мужчина, который передал счёт, сказал:

– Наш директор никогда не читает писем до конца. Он их получает ежедневно до пятисот штук. Во всяком случае, нам приказано получить деньги немедленно.

– Анни, – качая головой, сказала мама Штенгель. – Как тебе могло прийти в голову?..

А папа ещё раз посмотрел на счёт и добавил:

– Я в отчаянии, Анни!

Визенклее и фрау Свобода стояли со скорбными лицами. Горошек грыз ногти и смотрел в землю. И только Сентябрь с тремя братьями Шнурпетерами казались довольными.

Анни закрыла руками глаза и так заревела, что слёзы полились меж пальцев прямо на ботинки.

– Не сердитесь, – всхлипывала она, – не сердитесь, пожалуйста! Я ведь думала как лучше, нам же нужны макароны, а что теперь делать?..

Папа Штенгель сложил счёт и протянул его служащим фабрики.

– Простите, – сказал он. – Заказ был ошибкой. Вам придётся отвезти макароны обратно.

– Мы сделаем это только в том случае, если вы оплатите проезд. Мы потратили десять литров бензина и два часа рабочего времени. Всё вместе это будет стоить восемьдесят шиллингов.

– У меня всего шестьдесят, – сказал папа Штенгель.

– Но вы должны нам восемьдесят! – в ярости воскликнул грузчик.

Тут вмешался Сентябрь:

– Чтобы вы не угодили в тюрьму, я добавлю вам двадцать шиллингов. Но только при условии, что вы сегодня же покинете Плутен-Глупинг.

– Нам не остаётся ничего другого, – сказал папа Штенгель.

А мама сказала:

– Вы нас вынудили к этому. Добровольно мы бы и не взглянули на ваш грузовик.

– Мне ужасно интересно, куда мы поедем, – сказала фрау Свобода. – Само собой разумеется, я вас не оставлю. А вы, Визенклее?

Вы же знаете, – смущённо ответил бывший ночной сторож, – я очень люблю Штенгелей, но всё же я лучше останусь в Плутен-Глупинге.

– И не стыдно вам, Визенклее? – спросила фрау Свобода.

– Я этих вечных передряг не выдержу, – тихо возразил он.

Цель путешествия

Смеркалось. Солнце уже скрылось за зелёными холмами. Там и тут вспыхивали в окнах жёлтые огни.

Фрау Свобода, сидевшая на чемодане перед домом, закуталась в вязаную кофту.

– Становится прохладно, – сказала она. – Надеюсь, скоро придёт грузовик. Пора бы уж.

Мебель уже стояла во дворе, готовая к погрузке. Семейство Штенгелей и животные тоже были в сборе. Кошки полукругом сидели возле стеклянной банки, в которой возилась белая мышь. Змея Сузи свернулась в своём скрипичном футляре. Петух и заяц выглядывали из хозяйственной сумки мамы Штенгель, а бегемот подпирал фонарный столб.

Наконец грузовик с прицепом пришёл, а скоро появились братья Шнурпетер, господин Сентябрь и с ними молочник.

Молочник не помогал грузить мебель и зверей, он только молча пожал руки Штенгелям и с тяжёлым сердцем ушёл домой. Пришёл прощаться и Визенклее. Прежде чем захлопнулись тяжёлые двери крытой машины, он ещё успел сыграть на своей гармонике песенку «До свидания, храбрые парни», а потом долго смотрел вслед грузовику, пока он не исчез за поворотом.

Сентябрь и трое братцев стояли на противоположной стороне улицы и громко смеялись. Визенклее молча прошёл мимо них. Он с тревогой думал о том, не завезут ли Штенгелей и в самом деле в безлюдные джунгли.

Тем временем грузовик с прицепом, громыхая, мчался сквозь ночь. В кузове было темно и душно. Папа Штенгель всё время посвечивал карманным фонариком на свои часы. Поездке, казалось, не будет конца.

Было уже за полночь, когда грузовик остановился. Слышно было, как заскрипели ворота, наверное, очень большие и тяжёлые. Потом грузовик опять поехал, но скоро снова затормозил. Шофёр распахнул дверцы.

– Вылезай! – крикнул он. – Приехали!

Папа Штенгель первым выбрался наружу. Двор, куда они въехали, был слабо освещён. Направо виднелся какой-то желтоватый дом и несколько деревьев. В темноте белели садовые скамейки. Другая сторона двора была оцеплена цветущими деревьями, а за деревьями стоял непроглядный мрак.

Шофёр сказал:

– Позвоните в дом и спросите господина Пфеффера.

После звонка в первом этаже засветилось окно, и человек в очках громко спросил:

– Кто там?

– Семейство Штенгелей, – сказал папа.

– Верно! – ответил незнакомец. – Господин Сентябрь телеграфировал мне о вас.

Немного погодя мужчина вышел из дома с двумя какими-то людьми.

– Я – директор Пфеффер, – сказал он. – А это мои помощники Франц и Леопольд. Они помогут вам разместить зверей.

– А разве для нас нет квартиры? – спросила мама Штенгель.

– Так вы тоже хотите остаться здесь? – удивился Пфеффер и поправил свои очки.

– Ну, конечно, – сказала мама.

– А вы думали, что мы можем ночевать на скамейках? – сердито спросила фрау Свобода.

– Ну ладно, – сказал Пфеффер и щёлкнул пальцами. – Франц! Мебель Штенгелей перенесёте в помещение 34. Зверей – в семнадцатый, девятый, сто пятый и восемьдесят шестой! – Он взглянул в стеклянную банку, которую Горошек судорожно, прижимал к груди. – Мышь может остаться с людьми. На сегодня всё. Спокойной ночи, Франц и Леопольд!

– Приятного сна, господин директор, – ответили разом помощники.

– Большое вам спасибо, – сказал папа Штенгель.

– Не за что, – буркнул Пфеффер и исчез в, доме.

– Сколько же здесь домов! – сказала Анни. – Сто пятого номера в Плутен-Глупинге не было и в помине.

– Я только не понимаю, почему звери должны жить отдельно, – заметила фрау Свобода. – Сейчас, конечно, ничего уже не сделаешь, но завтра я потолкую с этим Пфеффером.

Тем временем помощники втащили мебель в номер 34. Когда все крупные вещи были перенесены, помощник Леопольд сказал:

– Идите за мной и прихватите весь этот мелкий хлам. Франц и шофёр позаботятся о зверях.

– Извините, – обиделась мама Штенгель. – Но у нас нет никакого хлама. Это – кресла, картины, горшки и узлы с бельём.

А фрау Свобода добавила:

– Завтра я этому помощнику выскажу всё, что о нём думаю. А сейчас спать очень хочется.

– Скажите спасибо, что нас не выкинули в джунглях, – напомнил папа Штенгель.

Скоро они остановились перед каким-то длинным помещением. Папа Штенгель посветил фонариком в открытую настежь дверь и заморгал.

– Вы что-нибудь видите? – спросила фрау Свобода.

– Почти ничего. Всё заставлено мебелью. Кроме того, моя батарейка совсем ослабла.

– Да входите же наконец, – сказал Леопольд. – Я вас должен запереть снаружи.

– Как это снаружи? – спросила мама Штенгель. – Мне это не нравится.

– Таковы у нас порядки, – ответил Леопольд.

Тут дверь захлопнулась, прозвенела связка ключей, и быстрые шаги удалились в темноту.

Фонарик ещё дважды мигнул и погас. Семейство Штенгелей и фрау Свобода стояли, как слепые. Всё это походило на дурной сон.

– Ложитесь кто где стоит, – зевнув, сказал папа Штенгель. – Завтра мы устроимся получше.

– Интересно, большая ли квартира, – заметила мама.

А фрау Свобода нащупала в уголке место, осторожно улеглась и сказала:

– Во всяком случае это такая квартира, в которой пахнет хищными зверями.

– Ну, это уж ваше воображение, – буркнул папа Штенгель.

Больше никто не разговаривал. Все очень быстро заснули. Утром семейство Штенгелей было разбужено воплем.

– Что случилось? – спросила мама Штенгель и посмотрела на фрау Свободу, стоявшую у буфета. – Это вы так рычали?

– Да, – отвечала фрау Свобода. – Представьте себе, что в нашей квартире всего три стены! А там, где положено быть четвёртой, – решётка! С вами когда-нибудь такое случалось?

– Нет, – сказал папа Штенгель.

А Горошек и Анни в один голос воскликнули:

– Мы попали в зоопарк.

Потом всё семейство подошло к прутьям решётки и выглянуло наружу. Перед ними была песочная дорожка, а напротив в клетке сидел большой бурый; медведь, который с любопытством разглядывал своих новых соседей.

– Какой позор! – сказала фрау Свобода. – Квартира у медведя больше нашей! И вообще, кто посмеет заставить нас жить в этой конуре?

Случайно мимо решётки проходил помощник Франц, и мама Штенгель ухватила его за рукав.

– Привет, – сказала она сердито. – Что это взбрело в голову вашему директору? Мы хотим другую квартиру, скажите ему!

– К сожалению, других квартир у нас нет, – возразил Франц.

– Тогда передайте директору, что нам нужно срочно поговорить с ним, – сказал папа Штенгель.

– Господин директор получает на аэродроме двух шимпанзе, – сказал Франц. – Он сможет уделить вам минутку только после обеда.

С этими словами Франц двинулся дальше. Семейство Штенгелей, фрау Свобода и медведь озабоченно посмотрели ему вслед.

– Если бы я всё это предвидела, – сказала фрау Свобода, – я бы уехала домой с первым же автобусом!