Текст книги "Взбалмошная девчонка"

Автор книги: Вера Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Как?!

Молли думала, что он собирается что-то сказать. Но Грег просто наклонился, и вдруг все звуки, кроме шума в ушах, исчезли, потому что он накрыл ее рот своим. Его руки держали ее голову, и на какую-то долю секунды воцарилась тишина.

Затем он поцеловал ее крепче, и в ней все вспыхнуло, как будто фитиль догорел до взрывчатки. Когда его губы прошлись вдоль ее шеи, кровь побежала быстрей по жилам, внизу живота заныло, и Молли застонала в чувственном восторге, не поддающемся контролю. И все же у нее нашлись силы помотать головой и всхлипнуть:

– Нет!..

И он, как ни странно, остановился, крепко держа ее руками за спину. Секунду он удерживал Молли, затем отодвинулся на шаг и дал ей свободу.

Она понимала, что теперь должна что-то сказать, она знала – давно знала, что это может случиться. Он был лучшим любовником, чем Дерек, во всем лучшим, и сумел влюбить ее в себя, потому что знал, как это делается. Это должно было случиться еще раньше. Вот мудрая женщина Кэрол – она знает, как будет больно, если какая-то девчонка позволит себе уделить Грегу слишком много внимания. Платье Молли съехало, обнажив плечи и груди. Она подтянула его и пробормотала:

– Ну и вечерок!

– Оставьте его в покое, – сказал Грегори, и Молли хихикнула:

– Опять о том же? Вы ждете, что я спрошу «кого»? Или полагаете, что я вот так легко и просто забуду про Дерека?

Ей надо было выйти из комнаты и привести себя в порядок за закрытой дверью.

– Поговорим утром, – сказал Грегори.

Минутой раньше он был готов соблазнить ее прямо на полу в порыве необузданной страсти. Теперь он отступил, и было уже поздно прикидываться, что она отвергает его потому, что обожает Дерека. Он полностью владел собой, и ей лишь оставалось сказать насколько можно хладнокровнее:

– Я этого и ожидала!

На самом деле вовсе не ожидала. Молли не ожидала ничего, что могло случиться с ней, и когда добралась до своей темной комнаты, то вытянулась на кровати и стала ждать, какие эмоции теперь обрушатся на нее.

В основном это был гнев. Ее раздражало, как Грег с ней обходился – раньше и сейчас. И еще больше она злилась на себя, потому что если бы он пошел дальше, когда она застонала, то не встретил бы никакого сопротивления. Завтра они, возможно, поговорят насчет Дерека, но сегодня она бы позволила Грегу заниматься с ней любовью – правда, это не любовь. И хотя разум предупреждал ее не быть дурой, каждая клеточка тела жаждала его.

Утром у нее будет похмелье. Не от шампанского, а от черной депрессии, ранящей смертельно…

Утром она сказала себе: нечего удивляться тому, что произошло. Грегори Уилфилд не первый мужчина, пытавшийся подчинить ее себе, но первый, которому это, кажется, удалось. Теперь она жаждала мести. И вообще, надо начинать все сначала, иначе навсегда останешься покоренной.

Когда она вошла в кухню, Дороти с приходящей прислугой Бесси принялись расспрашивать ее насчет прошлого вечера.

– Мистер Уилфилд в кабинете, – сказала Дороти, когда расспросы закончились. – Он просил вас зайти, как только спуститесь.

Молли не удивилась. Обычно Грегори уходил на работу раньше, но сегодня задержался, видимо, чтобы продолжить вчерашний разговор. Она постучала в дверь кабинета.

– Войдите!

Он работал, на столе были разложены бумаги – время у него не проходило впустую. Увидев Молли, мило улыбнулся.

– Заходите, садитесь, – сказал он. – После вчерашнего, вероятно, надо бы поговорить о Дереке.

Молли села, внимательно приглядываясь к Грегори. Красив, строг, элегантен, руки на столе, белоснежные манжеты высовываются из рукавов темного пиджака. На лице ни малейшего проблеска эмоций. Помолчав, он спросил:

– Чего вы хотите от жизни, Молли?

Это был ключевой вопрос для нее самой. Еще вчера он занимал ее в первую очередь, а сейчас… Она пожала плечами.

– Ничего необычного. А что?

– Хотите в шоу-бизнес? Я мог бы вам помочь наладить контакты.

– Не такие, как у Коннэли?

– Нет, не такие.

Без раздеваний, подразумевал он. Работа модели вынудила бы ее уехать отсюда, а с глаз долой – из сердца вон. И можно будет не беспокоиться о Дереке. Молли улыбнулась.

– Это очень заманчиво, но я никогда не хотела быть моделью, а для актрисы у меня нет школы.

– Тогда сколько вы хотите?

Это было не большее оскорбление, чем ранее. Этот тип считает, что может откупиться от нее, покорить своим обаянием или прельстить деньгами, и она непринужденно сказала:

– Вы хотите потратить деньги, чтобы помешать Дереку, как вы считаете, валять дурака?

Грегори ответил с циничной улыбкой:

– Он всегда был падок на хорошенькие мордашки, но сейчас впервые…

– Увлекся всерьез? – перебила Молли и увидела нахмуренные брови. – Для меня это лишь слова! – небрежно бросила она. – Кстати, а чьи деньги мы сейчас делим? Кто платит – вы или Мэри?

– Это имеет значение?

Никакого, подумала Молли, но ничего не сказала. Ей хотелось заставить Уилфилда попотеть, и она изобразила задумчивость:

– Я должна это обдумать!

– Обдумайте. А пока что держитесь от него подальше!

Когда Молли поднялась, чтобы выйти из комнаты, Грегори тоже встал, и упрекнуть его в невежливости было невозможно. И ей захотелось узнать, что он ответит на предложение назвать свою цену. Интересно, сколько же она стоит?..

Сегодня ей нечего болтаться в доме Уилфилда. Услышав, что его машина уехала, она вышла во двор через парадную дверь. На подъездной дороге ей встретился садовник Нейл.

– Привет, – выдавил он улыбку. – На прогулку?

– На добрую, долгую прогулку, – ответила она, и мужчина задумчиво уставился ей вслед, потому что только что видел, как отъезжал мистер Уилфилд, тоже выглядевший не слишком довольным начавшимся днем.

Молли прошла пешком шесть миль до дома подруги, получив пару предложений подвезти, но отвергнув их. Ей надо было убить время, чтобы прийти к Пат не с раннего утра, а в часы, более подходящие для визита.

Патрисия – подружка Молли, которой она помогала на воскресной ярмарке, жила со своим двухлетним сыном вместе с родителями в коттедже людей на ахти какого достатка. Дверь открыла ее мать, заулыбавшись при виде гостьи, потому что ей нравилась эта девушка.

– Пат! – позвала она. – Пришла Молли!

Дочь сбежала по лестнице тоже с улыбкой.

– Ой, как здорово! – обрадовалась она. Ей предстоял скучноватый денек, а подруга всегда вносила оживление. – Ты надолго?

– Я взяла отгул, – ответила Молли, оставив всякую мысль поделиться с Пат своими горестями, потому что та счастливо щебетала:

– Пойдем, поболтаем. С тобой наверняка случилось что-нибудь интересное!

Если бы Молли сказала, что у нее разрывается сердце, Пат не поверила бы подруге, которую ничто не могло сломить. И молодая мать, приплясывая, побежала в маленькую комнатку, где на ковре сидел малыш с грудой кубиков, а на столе стояла открытая швейная машинка.

– Ну, как идет работа? – спросила подруга.

– Все пропало, – сказала Молли и рассмеялась.

Многие уже знали, что она работает водителем у Уилфилда, и в это трудно было поверить, как и в то, что она – компаньонка старой леди.

– Что случилось? – встревожилась Пат.

– Столкновение личностей, – ответила Молли. – Помнишь, я когда-то работала в юридической конторе? – Пат уже тогда была ее подругой и знала, как та потеряла свою первую работу. Она заохала:

– Ой, бедняга. Опять что-нибудь с этим мотоциклистом Броком?

– Никаких Броков, – весело сказала Молли, – но Грегори Уилфилд ничего не забыл, и, когда его тетя решила взять меня в компаньонки с проживанием, он был не в восторге.

Конечно, она была актрисой, иначе не смогла бы вести себя так, будто у нее нет никаких забот. Но остаться наедине со своими мыслями было бы еще хуже. Вот и просидела у подруги полдня, болтая о том, о сем. А потом отправилась в больницу.

Дядя Чарльз, конечно, ничего не заподозрил, хотя прекрасно знал Молли. Он поправлялся с каждым днем, выглядел свежим и веселым.

– Ну, как поживает моя девочка? – спросил он, улыбаясь.

– Неплохо, но я теряю работу, – ответила племянница без драматических ноток в голосе.

– Не могу сказать, что сожалею, – признался Чарльз. – У меня есть все основания быть благодарным мистеру Уилфилду, но… может, это к лучшему!

Он боялся, что и Молли будет благодарна настолько, что позабудет о девичьей чести. Теперь эта опасность миновала, думала она, силясь улыбнуться, пока дядя посмеивался.

– Знаешь, я так доволен – столько открыток пришло!

Молли принесла виноград и персики, но в них не было надобности. У Чарльза были и фрукты, и цветы, и целая пачка открыток.

– Я даже не представлял, до чего люди добры, – сказал он.

– Они тебя любят!

Хорошо, что он понял, как много людей, участливых к нему, – это поднимает его самооценку, настроение и жизненный тонус. Пока что, к счастью, Молли не сталкивалась с теткой, но знала, что та приходит ежедневно.

– А как это воспринимает тетя Марин? – спросила она.

Дядя начал смеяться.

– Ну, давай, – настаивала Молли, – скажи мне, что она говорила?

– Не знаю, сумею ли!

– У нас с тобой нет секретов!

Она-то не выкладывала своих секретов, но ее слова прозвучали убедительно, и Чарльз сдался:

– Ну ладно. Марин пришла сегодня днем, и я сказал ей, когда мы были вдвоем: если племянница вернется, ты будешь обращаться с ней ласково, потому что я не хочу, чтобы она снова сбежала от нас.

Молли обняла дядю.

– Как это мило с твоей стороны! А что она ответила?

– Ну… – он вдруг посерьезнел, – вот этого мне не хотелось тебе передавать. Она сказала, что всегда знала, будто ты – моя дочь! – От удивления Молли раскрыла рот, и Чарльз продолжал: – Нет, моя девочка, нет! Я сказал Марин, что она ошибается, но это самое прекрасное, что я слышал от нее за все годы.

У Молли комок встал в горле, и она едва могла выговорить:

– Ты всегда казался мне отцом – единственным, который у меня был, и мне другого не надо! – Молли обняла дядю и поцеловала его.

Потом они поговорили о его предстоящей выписке. Молли собиралась сама присматривать за ним, потому что дяде еще какое-то время нужен уход. Финансовая помощь от Уилфилда не помешала бы, но принять отступные за Дерека она, конечно, не сможет. Разве что взять чек, заставив Уилфилда подписать его, и разорвать у него на глазах, сказав, что младший братец никогда ее не интересовал, так что старший может не беспокоиться.

Дерек забавлял ее. Славный парень, временами, правда, не слишком смышленый, нравился ей, но его брат – это совсем другое дело, и слово «славный» ему никак не подходит.

Когда она вышла из больницы, в ней все еще тлела обида на Грегори, который думал, что может по-прежнему указывать ей, как поступать. «Держитесь от Дерека подальше!» – были последние слова, услышанные ею сегодня утром, и она оказалась в положении мятежника, бросающего вызов властям. Держаться от кого-то подальше – не значит не встречаться с ним.

Молли направилась к стоянке такси и попросила подвезти ее к бару на берегу Мичигана. Еще не стемнело, вдоль берега гуляли со своими питомцами владельцы собак, мелькали бегуны трусцой, появились и отдельные парочки влюбленных.

Дерек, возможно, и не появится. У Молли возникло чувство, что ей самой не следовало показываться здесь, а пришла она только назло Грегори.

Спортивный автомобиль подъехал к стоянке. Из него вышел Дерек. Если начнет меня лапать, я ему врежу, подумала Молли. Но тот даже не коснулся ее и, поздоровавшись, не протянув руки, глуповато сказал:

– Вы пришли…

– Как видите, – ответила она.

Ей не надо было приходить. Все это глупо. Она не может ему ничего сказать, а то, что он сам скажет, ей неинтересно. Внезапно она почувствовала, что сегодня находилась пешком, устала, и Дереку придется, видимо, подвезти ее.

Он открыл переднюю дверцу машины, Молли плюхнулась на сиденье, а Дерек сел рядом, глядя на нее.

– Вы – самая прекрасная девушка, которую я когда-нибудь видел.

Молли уже слышала это раньше. Всякая девушка слышит этот избитый комплимент, когда мужчина пытается затащить ее в постель.

Не услышав в ответ ни слова, Дерек спросил:

– Поедете со мной на несколько дней? Отдых на Багамах…

Старая песня, подумала она, и устало сказала:

– Сегодня я получаю самые превосходные предложения. Отдых на Багамах – от вас, а от вашего брата – незаполненный чек, если оставлю вас в покое.

Дерек застонал, и это было столь нелепо, что она не удержалась от злой шутки:

– Я все думаю, как бы принять оба – обналичить чек, а потом махнуть на Багамы.

Молодого Уилфилда передернуло, будто его схватили за горло.

– Ради бога, не пытайтесь надуть Грега!

– Я пошутила! – Конечно, так и было, хотя Грегори сам мог бы надуть ее – уже надул. Но Дерек, успокоенный, улыбнулся, и Молли мягко сказала: – Вы же не хотите впутаться в скандальную историю?

– Ох, хочу! Вы поедете? У вас есть паспорт?

– Да, есть.

– Мы можем вылететь завтра поздним рейсом.

– И вернемся до того, как кто-то успеет соскучиться?

– Меня это не волнует. Лишь бы не сумели помешать.

Это уже попахивало безумием. Она покачала головой, и Дерек взмолился:

– Не говорите «нет»! Ничего не говорите! Я возьму билеты. Где вы завтра будете?

– Полагаю, дома.

У нее было чем заниматься – незначительная работа для миссис Хартли.

– Я заеду за вами. Грег на несколько дней отправляется в Чикаго.

Значит, она не увидит его хоть какое-то время, и это было облегчением, потому что она устала не только от его вида и слов, но и от мыслей о нем. Напряжение прошлого вечера и сегодняшнего утра словно состарило ее. Завтра она откажется ехать с Дереком, а сейчас не хотелось спорить и объясняться.

– Будьте так добры, отвезите меня домой, – сказала она. – И будет очень хорошо, если вы помолчите, потому что у меня был очень трудный день, и мне надо побыть наедине со своими мыслями.

Бог знает почему, но Дерек послушался. Молли откинула голову на подголовник и закрыла глаза, мечтая погрузиться в забытье. И он, видимо, понял, что она отключилась, потому что, когда машина остановилась, осторожно, словно будил спящего, произнес:

– Молли, приехали!

Он затормозил на шоссе, где машину не было видно из дома. Молли открыла дверцу, прежде чем он успел наклониться к ней, и услышала, уже ступив на асфальт:

– Я заеду за вами завтра. Часов в шесть.

– Лучше поезжайте на Багамы с Мэри, – бросила она и пошла по длинной, извилистой дорожке, не слушая того, что он пытался сказать ей вслед.

Сегодня дом не выглядел приветливым, но Молли хотелось поскорее войти в свою маленькую комнату. Там можно отдохнуть и восстановить силы, потому что она чувствовала себя ужасно, почти больной. Не хватало вообще свалиться с ног!

Она тихо отперла парадную дверь ключом, данным ей Кэрол. Заходить через кухонную дверь – означало кого-нибудь встретить. Через холл можно прокрасться наверх незамеченной. Но когда Молли на цыпочках шла вверх по лестнице, в дверях гостиной появился Грегори.

При виде него кровь ударила ей в голову и быстрее побежала по жилам. Странно, теплый и человечный Дерек оставлял ее холодной и усталой, а этот черт неистово возвращал к жизни, будоража чувства.

– Где же вы были? – прозвучал вопрос.

– Угадайте с трех раз! – съязвила Молли. – Впрочем, трех вам не понадобится. – Она продолжала подниматься по лестнице с самодовольной улыбкой на лице. – Вы приказали мне держаться от Дерека подальше, но вас, наверное, удивит, что братец-то ваш не в состоянии держаться подальше от меня.

Грегори не двинулся, стоя в проеме двери.

– А почему это должно меня удивить? – протянул он. – Дерек всегда отличался идиотским вкусом в отношении женщин, не считая Мэри, конечно. Он очарован вами, потому что вы выглядите как девица с панели и соответственно поступаете.

Молли на мгновение остановилась, ей стало больно и едва хватило сил выговорить:

– Интересно, где я раньше это слышала?

Она преодолела последние ступеньки, вошла в комнату и встала у туалетного столика с зеркалом. Рыжий туман плыл у нее перед глазами – это волосы падали на лицо.

Когда ей было тринадцать, и она распустила косы, тетя Марин кричала: «Ты превращаешься в натуральную маленькую шлюху!» С тех пор она называла Молли шлюхой много раз, и та привыкла. Вот и Грегори не удивило, что его брат попался на удочку, потому что она выглядит как уличная девка.

Она ненавидела свой вид, ненавидела отражение с пылающей шевелюрой, которое пялилось на нее из зеркала дикими глазами.

Молли полезла в ящик, нашла ножницы и стала отстригать волосы. Она с трудом резала толстые пряди, потом собрала валяющиеся на полу волосы и, спотыкаясь, сошла вниз. Гнев слепил ее.

Дверь гостиной была открыта, там находился Грегори, и, когда она вошла, рыжего тумана в глазах как не бывало. Молли впервые увидела Грега потрясенным.

– Разрази меня гром! – пробормотал он.

Да, она потрясла его. На минуту или две поразила и лишила привычного самообладания.

– Не могу поверить, – сказал он. – Вы что, пьяны?

– Нет, – твердо заявила Молли, – и прошлой ночью – тоже нет! Я же дала обет обрезать волосы, если дядя Чарльз поправится. Вы сказали, что это не имеет значения, а я думаю, что имеет. И теперь я меньше похожа на девку с панели!

Шелковистые пряди падали сквозь ее пальцы на ковер.

– Черт побери! – сказал Грегори сдавленным голосом, и Молли показалось, будто он вот-вот загогочет над ней. Если бы она не выскочила из комнаты, то могла бы заколоть его ножницами.

8

Вернувшись к себе, Молли рухнула на табурет у туалетного столика и снова уставилась в зеркало. Вид у нее был ужасный, всклокоченные волосы – как пылающий куст, а в мыслях – полный сумбур.

Грегори Уилфилд довел ее до этого. Она плясала под его дудку. Нет, надо уходить от него, и по возможности подальше. Как только дядя Чарльз окрепнет, она покинет город, а завтра вернется в дом, который хотелось бы считать своим. Может быть, теперь, когда муж убедил тетю Марин, что не был любовником ее сестры, та станет не такой мстительной и будет довольна, увидев, что волосы до талии превратились в короткую стрижку.

Постучав, в комнату вошла Дороти и застыла, поджав губы.

– Куда это вы собрались и что с собой сделали?

– Я… устала от длинных волос, – шмыгнула носом Молли.

– Небось, Грегори что-нибудь сказал?

– Нет, нет, упаси боже, – неуверенно возразила Молли. – С чего это вы так подумали?

– Мм… – промычала Дороти. – Вам бы надо сходить к парикмахеру.

Молли согласилась.

– У меня есть подруга, которая работает в салоне красоты. Она может прийти завтра утром, если я ее попрошу.

– Позвоните ей, – сказала служанка и, прежде чем уйти, промолвила: – А волосы у вас все равно хороши!

Молли улыбнулась неожиданному комплименту.

Она стала звонить подруге из гостиной миссис Хартли, и ей захотелось, чтобы Кэрол была сейчас здесь. Ей можно было бы все объяснить, да и само присутствие старой и мудрой леди укрепило бы дух.

На звонок ответила сама Эйлин. Эта девушка была знакома Молли почти всю жизнь и охотно откликнулась на просьбу сделать ей одолжение.

– Конечно, если смогу! – ответила она.

– Можешь перед открытием салона зайти ко мне и сделать прическу?

– Разумеется, только это потребует времени!

Эйлин иногда приводила волосы подружки в порядок.

– Их теперь меньше, – объявила Молли. – Я только что их обрезала!

– Да что ты говоришь!

Но девушка не очень удивилась выходке Молли – та не раз преподносила сюрпризы – и обещала прийти утром с инструментами.

За открытой дверью спальни Кэрол была видна ее кровать, аккуратно застеленная кремовым стеганым покрывалом.

– Спокойной ночи, приятного сна! – с грустью сказала Молли.

Она тоже уедет из этого дома и этого города, но, может быть, увидится с миссис Хартли в благотворительном киоске. Ей хотелось бы взять с собой ее фотографию, хотя она и так никогда не забудет ее, потому что воображает своей бабушкой. Казалось, что она знает Кэрол долгое время, но не столь давно, как Грегори, хотя и готова на все, чтобы только забыть его.

Как ни странно, Молли спала хорошо, и наутро встала с непривычно легкой головой, не чувствуя тяжести волос. Стоя у окна гостиной Кэрол, выходящего в сад, она увидела подъехавший старенький «шевроле» и побежала вниз открывать.

Эйлин была пухленькая и хорошенькая, с темными короткими кудряшками и большими карими глазами, которые изумленно расширились при виде волос Молли.

– Это было мгновенное решение, хотя мысль я вынашивала давно, – объяснила та. – Думаю, что здесь необходима рука профессионала.

– Это точно, – заметила Эйлин. – Красивый дом, – добавила она, когда они поднялись наверх. Молли открыла дверь в свою комнату, и подруга окинула помещение оценивающим взглядом. – О-о, мне это нравится!

– Мне тоже, – уныло сказала Молли, – но я не вижу возможности здесь остаться.

– А что случилось?

Пришлось сказать начистоту:

– У меня возник конфликт с хозяином.

Эйлин засмеялась:

– Э-э, дорогая, с кем не бывает, – и занялась волосами Молли. Она хорошо знала свое дело.

– Какую тебе сделать прическу? – спросила девушка.

– Сделай на свой вкус. Я тебе доверяю!

– А где те, что ты отрезала?

– Их нет.

Грегори позвал служанку и велел их выкинуть, а та собрала их веником и отправила в мусорное ведро. Там им и место.

Эйлин застонала:

– Надо было сохранить, из них бы вышел великолепный шиньон!

Молли вымыла волосы, и мастерица начала подстригать и укладывать их, приговаривая:

– С твоим лицом можно носить любую прическу!

Во время сушки феном Эйлин весело болтала, чувствуя, что работа удалась. Короткая стрижка, не закрывавшая щек, подчеркивала правильный овал лица с чуть раскосыми глазами, окаймленными длинными ресницами.

– Ну как? – спросила Эйлин, наконец отступая в сторону. Она достала из сумки небольшое зеркало, чтобы показать искусную укладку сзади.

– Ты настоящий талант! – восхищенно воскликнула Молли.

– О, я-то талант, – протянула Эйлин, собирая инструменты, – а вот ты – чудачка. Больше никогда сама волосы не обрезай!

Молли послушно кивнула: достаточно и одного приступа безумия. Уилфилд больше никогда не заставит ее сделать такую глупость. Теперь он вне ее жизни, если только она не найдет какой-то приемлемый способ вернуться.

Грегори уехал рано. Молли слышала шум машины и вздохнула – разумеется, с облегчением, потому что если он уезжал на уик-энд, то ей больше вообще не придется его видеть.

Попрощавшись с Эйлин, она пошла в кухню, где служанки и садовник пили утренний чай.

– Очень мило! – воскликнула Дороти. – Правда, Нейл, ее прическа выглядит отлично?

– Ага, – буркнул тот.

– Теперь у вас все в порядке? – въедливо спросила женщина. – Кстати, ваш дядя поправляется?

– Я в порядке, – солгала Молли, – а он быстро поправляется. Кстати, сегодня я здесь последний день.

– Я считала, вы подходите миссис Хартли! – вздохнула Дороти.

– Но не подхожу хозяину дома!

Женщина молча кивнула – мол, все понятно, хотя она и сожалеет.

Оставалось доделать кое-какие дела миссис Хартли. Молли работала усердно и быстро, пока все не перепечатала. Сделала список встреч, в основном благотворительных, вынула бумаги из ящиков бюро и заново рассортировала.

Фотография Грегори Уилфилда взирала на нее с бюро, и Молли спросила:

– Ну, теперь доволен?

Ей хотелось уронить фото в рамке под стеклом, придавить его тяжелым пресс-папье и оставить записку – сожалею, дескать, готова возместить убытки, пришлите счет. Но он бы понял, что это не случайность.

В полдень Дороти принесла ей сандвичи, и Молли заставила себя поесть, хотя аппетита не было. Ближе к вечеру уложила чемодан и, одна во всем доме, зашла в комнату Кэрол в последний раз, чтобы молча попрощаться. Она уже простилась со служанкой, и та ушла в гости к друзьям. Потом отнесла чемодан вниз и перед тем, как вызвать такси, вышла в сад. Накрапывал дождик, в воздухе стоял легкий туман, и Молли решила укрыться под деревьями. Под конским каштаном была скамейка, и она ненадолго присела.

Молли выходила в сад после того скандала, когда они с Кэрол поздно вернулись из старого форта с колодцем, была возмущена и рассержена, бродила под деревьями, бормоча проклятия в адрес Уилфилда. И все же улыбалась, потому что он таки свел ее с ума, пробудив в ней трепетные чувства, хотя это уже не имело значения. Гнев развеял все, оставив лишь боль, как после жестокого удара. Когда она встала и пошла обратно в дом, ноги у нее подкашивались. Все, что ей оставалось, – это позвонить насчет такси и удостовериться, что тетя Марин впустит ее.

Она стояла у телефона в холле, отыскивая номер вызова такси, как вдруг услышала шаги в гостиной. Молли была совершенно не готова увидеть Грегори, и, когда он возник в дверях, ее лицо вытянулось от удивления, а восклицание: «Я не ожидала, что вы вернетесь!» – прозвучало пискляво.

– Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение, – учтиво ответил он, и это, видимо, был сарказм.

– О нет, ничуть, – сказала она, вряд ли понимая, что уже движется к нему, будто попав в магнитное поле. Но едва сделала пару шагов, как услышала:

– Новая прическа вам идет, делает вас еще краше!

Молли удивленно остановилась.

– Спасибо, – пробормотала она, не зная, как отнестись к его словам: это комплимент или очередная насмешка? – Приходила подруга из салона красоты.

– Хорошо иметь подруг…

Молли недоумевала: он что, полагает, будто мы все еще друзья? После всего, что было сказано? Хотя, возможно, ему проще расставаться без шума. Все помехи с пути убраны, он может позволить себе быть обходительным и вежливым. Ну да бог с ним, надо напомнить о миссис Хартли.

– Вы не забудете встретить Кэрол на той неделе?

– Я об этом позабочусь.

Конечно, он сможет объяснить тетушке, почему ее помощница ушла. Если бы Кэрол позвонила, он уже рассказал бы ей. Молли не могла даже оставить прощальную записку, поскольку не знала, что писать. Но он был неправ, удаляя ее от старой женщины, потому что никогда не сможет найти для нее более заботливую компаньонку.

– Я сделала все, что мне было велено, – сказала Молли, невольно принимая деловой тон и прекрасно зная, что он думает о ней как о ветреной девице. Но на самом деле она достаточно серьезна, умна и компетентна, и ей хотелось крикнуть ему об этом. – Конечно, о ней надо заботиться, – добавила она как бы в раздумье. – Вы это знаете, но прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы запретили ей таскать с собой украшения в сумочке. Я не специалист, но она сказала, что кольца настоящие, и они, должно быть, стоят тысячи.

Кажется, для Грегори это была новость.

– А я не знал, – удивился он.

– Даже вы не можете все знать!

– Видимо, нет, – сухо признал он. – Вы больше никому не говорили?

– Разумеется, нет, – фыркнула она. – Так что, если у нее выхватят сумочку, на меня не грешите.

Неожиданно из холла послышался чей-то крик:

– Молли!

Она начисто позабыла о Дереке, и ему ответил брат.

– Мы здесь!

Молли почувствовала, как к горлу подкатывает истерический комок, и, когда на пороге появился Уилфилд-младший, еле сдержала нервный хохот, потому что это была семейная сцена: один выглядел разгоряченным и растерянным, другой – холодным и сдержанным.

– Ты рано вернулся! – выпалил Дерек.

Грегори невразумительно пробурчал что-то.

Повернув голову в сторону Молли, Дерек остановил на ней изумленный взгляд:

– Боже мой, что вы сделали со своими волосами?

– Я их обрезала, – спокойно ответила она. – А вы что думали, они сели под дождем?

– Не надо было этого делать, – приятельским тоном проговорил молодой человек. – У вас были замечательные волосы. Но все равно вы одна из великолепнейших девушек, которых я когда-нибудь видел. Что ж, я здесь! Вы идете?

Он воображал, что сможет противостоять Грегу, и это было жалкое зрелище, потому что никогда еще Дерек не выглядел таким неуверенным. В сравнении с мощной и властной мужественностью брата он казался совершеннейшим мальчишкой.

– Куда это вы собрались? – спросил Грегори.

– На Багамы, – дрогнувшим голосом ответил Дерек. – На уик-энд.

Не поворачивая головы, Уилфилд-старший перевел свирепый взгляд на Молли и полувопросительно сказал:

– Так поэтому вы собрали чемодан?

– Где ваши вещи? – Дерек весь трясся от волнения, желая схватить Молли за руку и вместе удрать.

Если сейчас уйти с ним – не ради поездки на Багамы, разумеется! – это будет ее маленький триумф и месть Грегу. Она будет выглядеть победителем.

– Ты нас не остановишь! – завизжал младший в лицо старшему.

Но Грегори больше не смотрел на него, его глаза были прикованы к Молли.

– Прошу вас, – тихо сказал он, – не уходите!

Это был не приказ. Это была мольба. Конечно, она больше не могла притворяться, что уходит с Дереком. С ее стороны было жестоко обнадеживать его и дальше, поэтому она мягко сказала:

– Дерек, это не то, что вы подумали! Я ухожу, но не с вами. И чемодан сложен не для поездки на Багамы, а для возвращения в семью.

– Вы взяли деньги! – завопил Дерек. – Грег вас подкупил!

Теперь, когда он повел себя так по-ребячьи, Молли стало меньше беспокоить его уязвленное самолюбие.

– Уходи! – жестко сказал Грег, схватил брата за руку и вывел из дому. Молли вспомнился Брок-мотоциклист, которого Уилфилд вышвырнул вон, и ей стало интересно, касались ли земли ступни Дерека, пока брат помогал ему двигаться к парадной двери.

Грег тут же вернулся, и она быстро сказала:

– И не спрашивайте меня, сколько я хочу. Теперь у вас нет никакой нужды что-нибудь предлагать, чтобы я держалась подальше от Дерека.

– Что ж вы раньше не сказали? – Он удивленно уставился на нее.

– Простите великодушно, – проговорила Молли со злым сарказмом, – но, как вам известно, характер у меня отнюдь не сахар, и я считала, что щелчок по носу вам не помешает.

– Щелчок по носу? – прорычал он. – Так это он и был? Ну, знаете, вы еще никогда в жизни так не ошибались! Пойдемте, прогуляемся.

– Куда?

Похоже, Грег звал ее в сад. Когда он открыл дверь, Молли сказала:

– Идет дождь!

– Ну и хорошо, – отозвался он. – Воздух чище.

Молли покорно шла за ним под дождем, который тем временем превращался в ливень, но ей хотелось узнать, что будет дальше. Он ничего не говорил, пока они не достигли скамейки под конским каштаном, затем усадил ее, но сам остался стоять.

– Вы не интересуетесь Дереком?

– Нет.

– И никогда не интересовались?

– Упаси господь!

– Так какого черта вы сразу не сказали? – Грег не повысил голоса, но ей показалось, что он кричит, вырастая над ней и загораживая деревья и небо. – Почему вы не рассердились, когда я предложил вам отступного? Вы обычно вспыхиваете как фейерверк! Почему не возмутились до глубины души, вместо того чтобы заявить: «Я подумаю»?! Зачем было встречаться с ним, позволять ему думать, что он возьмет вас на Багамы?

Молли решила признаться ему, хоть это и могло выглядеть дико:

– Затем, что вы приказали мне не делать этого, а я не желаю подчиняться вашим приказам!

– Великий Боже! – взорвался он. – Так если бы я вам приказал не прыгать в реку, вы бы прыгнули?