Текст книги "Бабки в Иномирье (СИ)"
Автор книги: Вера Чиркова
Соавторы: Людмила Гетманчук,Надежда Башлакова,Татьяна Богатырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Бабка Йожка Колючая Веточка
Пока я перечисляла то, что меня беспокоит, этот элементаль все пытался поймать мой взгляд! Но я решила, что хорошего помаленьку и нечего этому рептилию в моей голове копаться, а посему прошептала заговор, не шибко сложный, но такую ментальную защиту ставит, загляденье! Вот теперь как раз можно подумать почему я не чувствовала его заклятий, да колдовства, и ведь что он мысли мои читает тоже не просекла. Сегодня просто день огорчений и разочарований в своих силах, однако неприятно это! Бррр…
– Не ожидал, что такое юное создание что-то смыслит в ментальной защите, тут этим славятся вампиры да демоны, а людям не дано. Меня называйте Дереком, другого имени ни запомнить, ни произнести вы не сможете. Как вы попали в Тезар и как вам отсюда уйти – не знаю. Но доставить вас на берег да заодно подсказать путь до деревни я в состоянии. Подойдет?
Пока мой собеседник говорил, я пялилась на небо. А там…две Луны! И главное, когда я летела над озером, Луна-то одна была!!!! Чертовщина какая-то! Хорошо хоть я сижу на ходячем эммм…плавающем справочнике, значит надо не упустить возможность воспользоваться его знаниями. Стоп!!! Он сказал до деревни меня проводит? А как?! М-дя, вот дух нечистый, вопросов куча, а уже холодать стало, вреня задавать вопросы на исходе. Тут я поймала себя на мысле, что зря заговор читала, зря не дала Дереку возможности во всем разобраться. Нет, что это еще за саботаж в голове?! Я до такого бы точно не додумалась,как так взять и позволить какой-то рептилии в мозгах копаться, да не бывать такого. Я вновь наговор на защиту своего сознания зашептала, да сомнения в правильности действий отбросила подальше. А элементаль зашипел, да дернул хвостом так, что я подпрыгнула в положение «сидя», кстати не очень это приятно попе было. Ведь чешуя у дракона жесткая, а я как ни как уже второй раз мягким местом об неё бьюсь. Ну все дракон, держись, аукнется тебе сейчас моя ноющая попа!
– Да что вы себе позволяете?! – взвыла я не хуже нашего местного лешего, когда будила его в 4 часа утра, чтобы рассвет одной не встречать. Правда я не совсем уверена по поводу чаго больше стоит возмущаться: то ли поорать про защиту личной жизни и мыслей, что бы этот гипнотизер чешуйчатый влиять на меня больше не вздумал, то ли чтобы хвост на месте держал и резких движений не делал. Не знаю, к какому бы выводу я в конце своих размышлений пришла, но элементаль все решил за меня.
– Ладно, давай по-хорошему? Ты сваливаешься с неба, непонятно откуда и главное не ясно зачем. Проплыв несколько метров ты решаешь утонуть, вместо того что бы скинуть лишний груз и попытаться доплыть до острова впереди…
– Какого острова?! – я даже встать попыталась, что бы разглядеть эдакое чудо вдали, но как и несколько минут назад горизонт был чист, и лишь вторая Луна ехидно подмигивала из-за туч. Потом перевела недоумевающий взгляд на ящера. Последовал тяжелый вздох Дерека, и он с какой-то каплей усталости произнес:
– Значит, острова ты не видишь? – я лишь кивнула, не очень мне хотелось его опять прерывать. – Понятно. Кроме этого, ты смогла поставить хороший ментальный блок и не пропустила воздействия на мысли извне.
Опять он на мою реакцию смотрит, а я что, я ничего, кивнула, и даже по поводу его перехода на 'ты' не съязвила, уж больно голос у элементаля не понравился мне.
– И что же мне с тобой делать, а малышка?– это он скорее себе под нос пробурчал, но уж больно я внимательно следила за ним, что бы ошибиться.
– Ну, я была бы благодарна, если бы ты придерживался плана: доставить на берег, показать дорогу в деревню и оставить там. А что с этим могут возникнуть проблемы? – последнюю фразу я тоже почти прошептала, правда не по тому, что страшно стало, просто голос от холода сел.
– Что такое? – Дерек подозрительно сузил глаза и посмотрел на меня. Похоже, увиденное ему не сильно понравилось: меня била дрожь. Я уже несколько минут сидела, поджав под себя ноги, пытаясь сохранить хоть каплю тепла, но помогало это не сильно. Взгляд хранителя приобрел какое-то дикое выражение, эдакая смесь паники и беспокойства, и меня накрыла волна тепла, от которой я разомлела, да сразу захотелось улечься спать, пусть даже прямо на хвосте этого чешуйчатого.
– Лучше не спи, не думаю, что купание в ледяной воде пойдет тебя на пользу, – м-дя, похоже, хранитель мне попался та еще язва и ехидна, везет на таких по жизни. – Сейчас согреешься, подумаем, как тебя на берег доставить. Идеи есть?
– Есть, одна, правда не знаю насколько реальная.
Бабка Йожка Нюрка
Кабинет у него, стервеца, большой да просторный. Или это не его кабинет?… Ой, мне-то что за дело! И еще комфортный, даром что средневековье.
Взгромоздилась я на диван, кроссовок не снимая – а неча честных ведьм куда не надо без ихнего согласия тягать! – и смотрю на Далиэна эдак вопросительно: дескать, и чего же тебе надобно, эльфе?
– Значит, ты, Нюрка, заклинательница воды? – и щурится эдак не по-доброму.
– Ну… видимо, – осторожно так. Мало ли что он под этим подразумевает. Я ведь воду и не заклинаю в обычном смысле слова, а о помощи прошу. Ей ведь несложно…
– И нездешняя ты? – в голосе явная угроза. А вот этого не надо! Я девушка нервная, могу и испугаться… Это с водой я словами разговариваю, а воздух мои мысли да желания улавливает. Удобно-то оно, может, и удобно, только за мыслями куда трудней следить, чем за язычком острым. А я и того не могу, вон передо мной живое доказательство чернобровое. На стуле у стола здоровенного сидит, смотрит сурово.
– Нездешняя я, – соглашаюсь. – С пять минут как тут – сам же видел.
– Мало ли что я видел. Вы, ведьмы, горазды морок наводить, – и опять щурится.
Оно-то верно. Обычные баб-ёжки небось и морок навести, и что угодно могут. А я… Нет, я воздух, наверное, об этом попросить могу… Да, пожалуй. Но до сих пор не пробовала. А ведь хорошая идея-то, надо бы как-нибудь испытать…
А Далиэн продолжает:
– А не расскажешь ли ты мне, заклинательница, откуда эта зараза взялась?
– Откуда ж мне знать-то? – я аж со спинки дивана, на которую уже влезть успела, на сиденье шандарахнулась. Копчиком на что-то твердое как раз, знать бы, на что… Ладно, не до того сейчас.
– А кто, как не заклинательницы, ее навел? А, скажи-ка мне! – в голосе уже торжество, будто меня на горячем поймал. Э нет, не на таковскую напал!
– Откуда ж мне знать, кто? – почти слово в слово повторяю предыдущий вопрос. – Я из чужого мира прибыла, здешних распрей знать не знаю и знать не хочу!
Ой. Кажется, зря я это сказала. У Далиэна на лице такие выражения – не, не матерные. Сперва удивился, потом обрадовался как будто чему-то, а то задумался… Вот, вроде решил что-то.
– Из чужого мира, говоришь, – эдак задумчиво, а в голосе нотки довольные, будто сытая кошка мурлычет. – А дай-ка ты мне, Нюрка, свой рюкзачок. Посмотрю я, правду говоришь или заливаешь.
Хм… А ведь он прав. По содержимому моего рюкзачка и впрямь мою чужеродность определить можно. Чашки-ложки – это еще ладно, а вот «Гарри Поттер» тот же… И бумага туалетная – вспомнить бы, в каком столетии ее изобрели? И как, кстати, до того обходились? Так, ладно, это вопрос не самый насущный… Ишь, хитро придумал: и слова мои проверит, и багаж посмотрит, да еще под благовидным предлогом. И не откажешься!
С видом оскорбленного достоинства стягиваю со спины мое барахлишко, эльфу эдак надменно подаю – смотри, дескать, мне скрывать нечего! А сама вспоминаю скоренько, что у меня там лежит?
Ну, кофточка, посуда… Бумага… «Далась тебе та бумага», – шепчет в уши сквознячок. И он, по сути, прав. Книжка. А еще что может быть? Я рюкзак не сильно внимательно собирала, только основные отделения обшарила, там в боковых кармашках невесть что быть могет.
Конфетки там, кажется, и кулечки. С детства еще моего завалялись, я с тех пор их и не проверяла, а больше некому. А да, еще потайной кармашек есть… что там в нем?
Оп-па! А ведь там та карта и лежит, что бабка дала! Вот уж подфартило так подфартило! Вот он, мой склероз, спасибо ему – давно уж хотела ее оттудова вынуть, да все руки не доходили, а то забывала. Вот и пригодится в кои-то веки.
Главное, чтобы Далиэн до нее не докопался, а то нипочем не докажу, что не местная. Это, может, нормальные ведьмы потайные карманы зачаровывают, чтоб посторонние не нашли. А я стихийница, у меня магия своя, другая. Не кармашки ховать годится.
Эльф тем временем уже посуду мою до донышка осмотрел, обнюхал и только что не облизал. Туалетная бумага его не заинтересовала – неужто и тут есть? Вот счастье-то, моих запасов надолго бы не хватило, а кто знает, надолго ли я тут застряла? Кофточку в руках повертел, на бумажечку, под воротником прицепленную, где написано, из чего состоит да как стирать-гладить, полюбовался. Ага, вот таких-то тут небось точно нет! Дальше полез – книжку достал.
– Ага… – задумчиво так. А книжка-то с картинками! Вот интересно, а он по-нашему читать могет? В смысле, магия ему переведет? Ох, сомневаюсь я, ежли правду говорить. Если уж мой вопль украиномовный не перевела, до книжки точно руки – или что там у нее – не дойдут.
Залип в эту книжку Далиэн, похоже, надолго. Картинки там тоже интересные. А я тем временем зеркало сбоку на стене приметила, подошла да смотрю.
Видок у меня, конечно, еще тот. Сочетание юбки в разрезах и порепаных джинсей – убойное! Кофточка в репьяхах вся да листочках каких-то. Это из лесу, видать. От всем эта одежка хороша, одна беда – все вокруг к ней липнет, будто клеем намазана. Волосы темно-русые до пояса всклокочены, как всегда после полета, да еще мусор всякий набился, почище, чем на кофтену. Ох, вот что я еще забыла – расческу! Хотя она-то как раз вполне может вместе с картой в потайном кармане обнаружиться, ежели повезет.
Э, стоп, а что у меня с глазами?! Серо-желтые, как обычно, только зрачки почему-то вертикальные, будто я кошка какая. Не, я кошек люблю, вы не подумайте – и не на ужин или обед, а погладить! Не утюгом, в смысле, а рукой, чтоб мурчали. Так вот, кошек я люблю, и такая форма глаз мне очень даже нравится! Но с чего бы это?!
На щеке свежая царапина – это, кажется, от плавной посадочки. Плавная-то она плавная, да только через ветки в лесу поди приземлись. Счастье еще, что только щеку оцарапало – могло и глаз выбить…
– Ну ладно, – слышу за спиной голос эльфа. Поворачиваюсь, мельком отмечаю, что на диване лежит какая-то мелкая штукень, в серую ткань завернутая. Я ее сразу-то не заметила и, видать, тудыть и напоролась, падаючи.
– Верю тебе, Нюрка. Нездешняя ты… Так, может, нам поможешь, раз уж встретились?
По глазам вижу – ба-а-а-альшие у него на меня планы… Не хотелось бы так уж прям сразу его разочаровывать. Тем паче я как бы особо и не против…
– А ты меня до Лысой горы проводишь? – вношу встречное предложение. Ну надо мне туда!
Далиэн фыркнул.
– Ну, вот я тебе все расскажу – и подумаешь еще раз, надо тебе туда или нет…
Интересную историю послушать – енто я завсегда рада. Взгромоздилась опять на спинку дивана, опять же кедов не снимая. Постараюсь оттудова больше не падать.
Ловлю недовольный взгляд эльфа. Но вслух он (эльф, а не взгляд) ничего не говорит – видать, от ведьмы, пусть и иномирской – тем паче иномирской! – ничего другого и не ожидал.
…Судя по его рассказу, здешние ведьмы были весьма обидчивыми пакостницами. Ну, енто завсегда так, и везде так. На то мы и ведьмы, на том стоим и стоять будем. А вот здешние правители мозгов в черепушке имели явно маловато.
Началось все с того, что местные эльфы-чародеи хотели сохранить монополию на колдовство. Ведьм выгоняли исподтишка, травили потихоньку. Не то чтоб те охотно травились, но кому ж охота жить там, где тебе настолько откровенно не рады? В итоге остались только ведьмы – заклинательницы воды. Этим искусством эльфы отродясь не владели, сладить с заклинательницами не могли, да и делить им было особо нечего. Но последнему тутошнему главе (уточнять, кто таков и как его полный титул, Далиэн не стал, даже имени не назвал, перестраховщик!) стукнуло в голову и от заклинательниц избавиться. То закон издаст, ведьм преследующий – особенно красивой была идея налога на магию, но, поди ж ты определи, сколько ведьма начаровала! Скажет она тебе, как же… То народ на драку поднимет – дескать, вставайте, люди… то есть эльфы добрые на борьбу со злыми пакостницами! Во всех своих проблемах ведьму обвинить – самое милое дело. Это не руки у меня косые да умишка кот наплакал, что с хозяйством не ладится, это ведьма злая порчу навела!
(Далиэн таким дураком не был и вообще сильно сомневался, что заклинательницы воды на такое способны. Но его никто не спросил)
В итоге спустя несколько лет таких вот гадостей ведьмы таки разобиделись – предсказуемо, не так ли? А начать свою страшную мстю решили, видимо, как раз со здешних мест. Во всяком случае, так подумал Далиэн. С местной ведьмой разобрались раньше, чем он успел вмешаться, но наверняка с ней-то что-то было нечисто… (опять же, так подумал Далиэн)
Ох, сомневаюсь я. Кабы с той ведьмой было нечисто, удрала б первая. И то сказать – как же это заклинательницы воды такую заразу б наслали, чтоб через дыхание передавалась? Они б скорей колодец потравили… И опять же – тута, значитца, ведьма местная жила, что ж, через ее голову все обстряпали? И и чего бы ведьмам начинать страшную мстю именно отсюда, если тут как раз заклинательница жила себе не тужила?
Именно эти вопросы я в произвольном порядке изложила Далиэну. Не то чтоб так уж хотелось своих местных товарок защитить, но справедливости ради и истины для.
– Думаешь, Нюрка, я совсем дурак? В заразах этих ведьмы наши понимают, уж поверь. Не знаю, как, раз уж они заклинательницы воды, но если ты чего-то не умеешь, это не значит, что не умеют все остальные… А ведьма местная – она как раз не из заклинательниц, приблудная какая-то. А с чего они отсюда начали, дак это у них спросить надобно! Кто ж баб-то поймет?
Опс, ну опять чисто мужская логика. Ну, ежли ее (логики) нет, это не значит, что она есть, но женская – это значит, что ее нет! Потому как и не было! Но разве ж мужикам объяснишь, хучь эльфы они, хучь кто…
– И вообще, кроме них – некому. Вот ты мне скажи – это что, обычная зараза была?
А вот тута он в точку попал. Неладно с ней…
– Не, не обычная, – говорю. – На магов специально нацеленная. Я-то ведьма, мне все равно…
Бабка Йожка Афина
Лечу я над лесом, лечу над полем, впереди речка показалась, где у нас стоянка первая была, и стало мне вдруг так тоскливо. Слезы потекли сами по себе, и видимость сразу до нуля упала. Сделала я круг над лужайкой и на бережке приземлилась.
Плохо мне, словно из груди кусок вырван, ноет да сжимается сердце мое баб йожское. И природа, почувствовав, что мне тоскливо, откликнулась – ветер поднялся нешуточный, до земли деревья гнет, пыль да песок в воздухе летят, глаза засыпают, и слезы мои высушивает. Пронесся ураганный ветер, а за ним молния сверкнула да гром прогремел. Первые крупные капли на землю упали, меня с камня согнали, и пришлось мне убежище искать от дождя и ветра.
Подхватила я метлу да сумку, огляделась и увидала: среди камней на берегу, в двух шагах от того места, где я приземлилась, камень большой плоский лежит, на другой камень боком опирается, а между ними просвет. Я туда протиснулась и обомлела: вход это в пещеру был. Я магический огонек зажгла и вперед пошла, чувствую, словно что-то манит меня посмотреть, что там, в глубине скрывается.
Тропка звериная узкая вниз меня ведет, я иду, по сторонам поглядываю, сталактиты со сталагмитами огибаю, а они, как камни драгоценные сверкают, глаз радуют. Клаустрофобией я не страдаю, наоборот – люблю всякое неисследованное. Метров десять прошла да в стенку уткнулась, а там поворот направо и словно ручей журчит. Я вперед поисковик да охранку запустила – а когда мне ответ пришел, удивилась. Вроде, живое существо там, а охранка говорит – нет никого.
Ну, я перекрестилась и в проход свернула. Захожу, и глазам своим не верю. Лежит посреди зала просторного, на груде соломы яйцо огромное, в половину меня размером. Сквозь дыру в потолке вода каплет, уже озерцо целое накапало, и луч солнца заходящего сквозь эту дыру на яйцо падает. От этого оно прозрачным сделалось, синим светится, зайчики радужные во все стороны пускает. Пригляделась я, а в нем кто-то живой. Вот это да, думаю. Неужто я драконье яйцо нашла?
Я к нему – оно как магнитом меня к себе притянуло. Прикрыла глаза и словно зов слышу – помоги, мол, срок мой давно пришел, да нет рядом отца с матерью, чтоб скорлупку разбить да на волю меня выпустить.
Пожалела я того, кто в яйце заперт, камешек подобрала и по скорлупе ударила. Раз, другой – ничего. Крепче камня скорлупа оказалась, тот, что я в руке держала, в крошку рассыпался, а на яйце ни царапинки. Тогда пришлось мне побольше да покрепче камень найти, еле двумя руками подняла его, со всей силы на яйцо опустила, да еще и магией удар усилила.
Треснуло яйцо, разлетелись в стороны осколки сапфировые, как ковром чудным пещеру покрывая. Я от осколков отвернулась, спиной поворотилась и голову руками прикрыла. Когда камнепад стих, услышала писк и повернулась. Стоит передо мной дракончик. Маленький такой, слизью покрытый, глаза открыть не может, я его на руки взяла и к озерцу понесла. На камешек поставила и давай водой поливать. А он мордаху мне подставляет, в руки тычется, смешной такой. Как только слизь с него смыла, он глаза открыл и так внимательно на меня посмотрел. Я во взгляде его потерялась, в синеву провалилась, словно в теплую воду нырнула. Так радостно на душе сразу стало. Вспомнила я, что в книгах читала – запечатлел меня дракон, видать. Но мне это понравилось. Вот только что я с ним дальше делать буду?
Когда очнулась, он глаза зажмурил, а у меня в голове имя его крутится:
– Тирисситер Миалитур Норумет.
Как только произнесла, его пламя белое охватило, и вроде как подрос он чуток, или мне это показалось? Только дракончик крылья свои расправил и шею гордо изогнул да на меня поглядывает. Я не выдержала, рассмеялась, уж больно забавный он, и как передо мной красуется, прям павлин. И руку к нему протянула, по шее темно-синей погладила. Чешуя у него гладкая оказалась и горячая, теплее, чем моя рука. И тут я звук странный, от него исходящий, услышала. Батюшки святы, он же голодный – это у него в животе урчит.
– Звать тебя Тишкой буду, имя твое истинное никому не скажу, не бойся, а теперь идем: пора тебе свет дневной увидеть да и поесть не мешало бы. Вот только что?
И пошли мы с ним на выход. Он за мной идет, что-то на своем языке лопочет, но я не понимаю, то ли он говорит что, то ли голос пробует.
Охо-хо, как же на солнышке красиво! Закат огнем горит, облака красным расцветил, а на востоке две луны показались – одна другую догоняет. Ветер стих, только речка журчит; подошли мы к воде, Тишка сразу в нее вошел, купается-резвится, крылышками машет, в меня только капли летят. А я тем временем достала из сумки последние продукты: колбасы пол колечка да огурец, покопалась еще и нашла консервы – банка ветчины, хорошо, крышка с колечком, открыла да питомца своего позвала.
Он сперва все понюхал, колбасу с чесноком есть отказался – запах ему не понравился, ну и зря. Вкусно, между прочим. Я ее сама умяла, огурец мы пополам поделили, по-братски. А ветчину я ему всю отдала, на плоский камешек вывалила, так он и его вылизал. Язычок у него смешной, на конце раздвоенный, но он им, как рукой, все трогает. Решила я тут заночевать, на всякий случай в пещеру мы вернулись, да на соломе и заснули, только сапфиры, чтоб не кололись, с нее убрали. Я себе пару горстей в сумку кинула, а остальные в углу закопала. Идея не моя была – это Тишка мне подсказал. Стал задней лапой ямку рыть, да камешки в нее сталкивать. А когда до меня дошло, я из сумки лопату саперную достала и яму углубила, а дракон мне помогал – в пасти сапфиры носил, те, что покрупнее, конечно. А мелкие я потом сама собирала. Когда мы закончили, совсем стемнело. Легли мы рядышком – от Тишки тепло идет, я ему сказку рассказываю, а он глаза закрыл и урчит, как мой кот Васька, что дома под присмотром соседки остался. Как он там? Ждет меня, небось, сиротинушка. А хозяйка неизвестно в какую даль попала! Хоть табличку на грудь вешай: «Попаданка классическая, одна штука» Но ничего, я не я буду, если дорогу домой не отыщу.
Ну что за жизнь у меня – каждое утро на новом месте просыпаюсь! Тишка вместо вампира под боком сопит, сапфир, вечером не замеченный в бок колет, а так – все прекрасно!
– Эй, малыш, просыпайся! Утро уже давно наступило!
– Уууутрррроооо… – прошипел дракончик, приподняв голову. – Хорошшшооо….
– Ой, ты говорить научился? Как? Когда? – я аж подскочила, подняв облако пыли.
– Вчера…. Апчхи! Апчхи! Апчхи! – он чихал, и пыли становилось все больше и больше.
– Бежим отсюда! А то задохнемся!
Я вылетела из пещеры первой, и встала, как столб соляной в проходе – прямо напротив пещеры сидел на камне вампир и с осуждением во взгляде смотрел на меня.
– Ой! Шмяк! Хрусть! Бум! – это в меня вмазался дракончик и я, как пробка из бутылки, вылетела из прохода и растянулась на песке. Мой питомец пробежался по мне, устремляясь к Артиму. Вампирюга подскочил и приготовился… то ли меня спасать, то ли с дракончиком сражаться. Я только успела выдавить из себя:
– Нзя… – вернее, я хотела сказать – нельзя, но в придавленные дракончиком легкие еще не успела воздух втянуть, и получилось полное непотребство.
– Тишка, стой, – сделала я еще одну попытку, на этот раз более удачную, и перевернулась на спину.
Бедный ребенок растерялся: с одной стороны, ему хотелось с вампиром познакомиться, а с другой стороны – меня пожалеть. Но все разрешилось к общему удовольствию: вампир ко мне подошел и помог сесть, прислонив меня спиной к камню, а Тишка вылизал мое лицо своим длинным раздвоенным языком и обнял передними лапками за талию. Потом вытянул шею и обнюхал Артима, который сел рядом со мной и сделал вид, что не рад меня видеть. Отвернулся, даже внимание дракона ему нелестно, травинку грызет да вдаль смотрит.
– Тиша, иди, умойся, рыбу себе поймай на завтрак, что ли. А нам поговорить надо…
– Хорошшшшоооо…. – и он убежал.
А у меня внутри словно пузырьки теплые скачут, и настроение такое радостное, я на вампира гляжу и любуюсь. Знаю, обидела, знаю, напрасно, но я существо стихийное, непостоянное. Ничего не могу с этим поделать. Сижу, как дура, улыбаюсь и бормочу:
– Ты меня нашел…
– Нашел…. Как идиот, все бросил и за тобой полетел. Чем ты меня приманила, ведьма, что я ни о чем думать не мог, есть не мог и пить? Что ты со мной сделала, как околдовала? Я же думал, что помру на месте, когда письмо твое получил.
– Прости, – шепчу, а сама к нему поближе перебираюсь, на колени встала и в лицо ему заглядываю. – Как же ты летел, на рваных крыльях-то?
– Долго. Были бы целы – я бы тебя еще вчера нашел, – а сам от моих рук уворачивается, взгляд отводит, словно боится мне в глаза взглянуть. Где же смелость твоя, воин мой, где отвага твоя, король, если ты любви своей в глаза взглянуть боишься? Если руки мои для тебя – цепи? Что ж тогда ты летел сюда? Взять реванш? Что-то мне доказать? Мысли мои стерли улыбку с губ, я назад откинулась и только вставать собралась, как дошло до него, что дальше играть в обиду не стоит, что можно одним словом убить любовь, одним жестом отринуть. Я моргнуть не успела, как обнял он меня, в волосы мои спутанные лицом зарылся и замер. Кажется, даже дышать перестал.
Я секунду помедлила, а потом обвила его шею руками, прижалась так, чтоб через ткань он стук сердца моего услышал и говорю:
– Хотела уйти, чтоб не стать тебе помехой. Чужая я здесь, ведьма – баба яга, как птица перелетная. Не знаю, как и зачем меня в ваш мир забросило, но верю, что цель была. Может, встреча с тобой? Может еще что? Гадать не стану. Но больше не побегу, если проводишь меня, буду с тобой. Вот только боюсь, что тогда нам расстаться еще тяжелей будет. Ты это хоть понимаешь, вампирская твоя душа? Ежели сейчас тебе так, что там будет, когда я на Лысую гору приду и в свой мир отправлюсь?
– Я тебя отпущу. Слово короля. Никого никогда не просил – а я тебя прошу: не уходи, пока есть возможность, будь со мной.
– Хорошо. А теперь скажи: ты мне веришь?
Он кивнул.
– Тогда знай, что приворот я свой давно с тебя сняла. Никак и ничем я тебя больше к себе не привязывала. И если еще раз ты мне такое обвинение в лицо бросишь, в тот же миг уйду. Понял, милый мой?
Артим мне в глаза посмотрел и догадался, что я не шучу.
Ах, как мы любили друг друга, после разлуки всегда так сладко любится, жаль только, что недолго. Дракон перед входом в пещеру так вздыхать начал, что нам смешно стало. А вставать с соломы, его плащом прикрытым, не хотелось, тело, после ласки еще не остывшее, отдыха просило, но нам пора. Я в той луже, что в пещере была, помылась да штаны натянула. А вампирюга мой по сторонам смотрит и спрашивает:
– А куда яйцо делось? Тут, сколько себя помню, яйцо лежало, мы с братом в детстве сюда приходили на него посмотреть. Оно еще при моем прадеде тут было, только никто к нему прикоснуться не мог – сразу сознание терял. Издалека – можно, а вблизи никто находиться не мог.
– Как интересно…. А я его родителей искать собралась, а их, может, и в живых нет давно. Тишка! Иди сюда, мальчик мой.
Счастливый дракон влетел в пещеру, не смог затормозить на повороте и последние два метра на попе проехался. Подскочил, подбежал, меня облизал, а потом к Артиму на руки забрался и ему тоже досталось. Признал, значит.
– Тишка, так сколько ты лет тут в яйце просидел?
Пока дракон ответ продумывал, вампир на него по-другому посмотрел, а потом меня спрашивает:
– Ты хочешь сказать, что это он в яйце сидел? А как?
– Время ему вышло, вот и позвал он меня. Я зов услышала, зашла, а Тишка в яйце синем прозрачном сидит и плачет. Я скорлупу разбила и его на волю выпустила.
– И вовсе я не плакал, я тебя из другого мира сюда вытащил, чтобы ты мне помогла. Вернее, я многих ведьм вызвал, но из всех только ты сюда попала.
«Тишка уже совсем четко говорить стал» – машинально отметила я, и тут меня осенило!
– Так я не одна сюда попала, а мои подруженьки, сестры по метле и ковену, тоже здесь.
– Ну да, только разбросало вас по разным странам. Я еще не умею порталы правильные ставить, вот и промазал, – дракончик смущенно ковырял песок передней лапкой и виновато на меня поглядывал.
– Так вот, значится, какова цель моего появления здесь…
Я задумалась. Теперь многое ясно стало, кроме одного.
– Афинушка, ты не волнуйся, я вам всем внушил на Лысую гору идти. Как вы все соберетесь, так я вам портал и открою домой. Но у каждой свой путь туда, и уже ничего не изменить… – Тишка на меня смотрел, глазками синими лупал, да так жалобно. Ну, не бить же мне его, бестолкового, за то, что хотел он на волю выбраться!
Я его между рожек на голове погладила и простила.
