Текст книги "Система. Город под куполом (СИ)"

Автор книги: Вениамин Каверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27. Город, которого нет

Голубоватый свет мониторов освещал не большую комнату охраны, камеры которых на станции было в избытке обычно, показывали не спешную рутинную работу сотрудников. Но, сейчас глядя на мониторы можно было решить, что по ним транслируют фильм ужасов с качественно поставленными декорациями.

Все как в любом хорошем ужастике, трупы злобные монстры шныряющих в тенях и кровь. Кровь была не только на мониторах, но и на клавиатуре, панели управления, она стекала по онемевшим пальцам, сжимающим пистолет, и капала на пол.

– Смелый поступок, – глядя на тело сотрудника комитета, проговорил Габриэль – Жаль, только запачкал всю комнату, аккуратнее как будто застрелится, не мог?

– Я бы на твоем месте сейчас не о трупах беспокоилась, – не сводя глаз с мониторов, произнесла она. – Ты же знаешь, что он придет?

– Даже больше я на это надеюсь.

– Но это не логично, мы могли бы его убить без проблем, тебе надо было лишь разрешить, что бы я скомандовала, что бы он прострелил себе голову, теперь боюсь, этот фокус не сработает. Если бы ты не питал к нему теплых чувств, то Раф, и Михаэль были бы живы.

– Никаких как ты выразилась "теплых чувств" я к нему не испытываю, – сбрасывая со стула окоченевшее тело, заявил Самеди. – Все строится лишь на холодном расчете, а что касается пятого и третьего – это был лишь отбор.

– Какой еще отбор? – вспылила девушка.

– Эволюционный конечно! – Деловито заглядывая в ящик стола, бросил Габриэль. – Слабые умирают сильные выживают и тому подобное.

– Тебе разве не жаль их? – срываясь уже на крик, спросила Самаэль. – Они были частью нашей семьи, мы всегда были вместе.

– Это наша природа убей или умри. – спокойно сказал Самеди, разворачивая шоколадный батончик, найденный в столе. – Мы должны развиваться иначе наступит деградация, а развиваться, мы можем лишь, сражаясь с сильным противником, нам жизненно необходимо иногда бывать на краю гибели. Кстати шоколадку не хочешь?

Иногда хладнокровность и безэмоциональность брата просто бесили, чудом, выживший сопляк убил двоих из них, а он спокойно сидит, покачиваясь на кресле и уминает шоколадку.

– Кажется, наш друг заявился, – пытаясь одновременно прикончить батончик, и нормально говорить заявил Самеди. – И походу он не в духе. Смотри, как он болванчику голову снес! Кстати сколько их тут?

– Около шестидесяти.

– Они его на долго не задержат.

– И что ты предлагаешь?

– Что тут предлагать? – развел руками Габриэль. – Я сам разберусь с ним.

– Смотри, не повтори судьбу двух наших братьев, – какой бы бесчувственной скотиной он не был, она, все же за него волновалась, Тем более то, что она видела на мониторах говорило о том, что Крис действительно стал на много сильнее, вернее быстрее. Иногда его практически нельзя было различить, лишь размытое пятно мелькало в объективе камеры, и за ним оставались расчлененные тела.

– Хотя прок от этих чучел все же есть, – вставая с кресла, обронил Самеди. – Он потратит на них все патроны.

– Ты куда собрался?

– На самый верх, – протяжно высказался Габриэль. – Оттуда будет замечательный вид, плюс места побольше. А ты можешь наблюдать, за спектаклям отсюда. – на его лице заиграла улыбка. – Там в столе еще остался шоколад.

Стоило створкам лифта открыться, как оттуда вывалилось окровавленное тело, обрубок лишенный рук. Искалеченное, несуразное тело попыталось встать на ноги, но тяжелый ботинок опустился ему на голову, и вскоре раздался звук лопающегося арбуза. По белоснежной плитке на полу разметало окровавленные ошметки мозга.

В пустом огромном зале столовой раздались редкие хлопки, которые эхом разносились по помещению.

– Вижу, тебе понравилось убивать! – каким-то нравоучительным тоном заметил Самеди. – Хотя это закономерный итог, мы созданы для убийства.

Кристофер промолчал, времени для разговоров не было, хоть в чем-то Габриэль был и прав, не сказать, чтобы ему понравилось убивать, но испытывал странное чувство, нечто глубокое, скрытое, но при этом сильное, не обжигающее как гнев более холодное практически ледяное как сталь. Возможно, художник, нанося последние мазки на свое произведение, или скульптор которому остались последние сантиметры статуи чувствует подобное. Пожалуй, это можно было назвать удовлетворением от своей работы.

– Видно ты не настроен, говорить, – продолжал монолог Габриэль. – Видимо уже понял, что до основных механизмов тебе добраться.

– Без твоего глаза нет, – двигаясь к врагу, заявил Кристофер.

– Да двери откроются лишь при успешном сканировании моей сетчатки, мы тут немного покопались в системе охраны.

– Значит, мне нужна лишь твоя голова! – выкрикнул Гладиус, превращая "Скат" в кнут, удар должен был прийти точно в грудную клетку противника, расстояние уже позволяло. Но вместо плоти металл рассек воздух.

– Ты хотел меня застать врасплох что ли? – абсолютно спокойно, без тени эмоций спросил Габриэль. – Не забывай, я придумал твой меч, к тебе в руки он попал по стечению обстоятельств.

Снова удар и вновь промах, враг был неуловим, он успевал уходить от атаки в последнюю долю секунды, практически играючи, будто ему ничего не угрожало. Его спокойствие бесило, будто сейчас идет не бой, а игра.

После третий попытке достать цель кнутом, он понял, что это бесполезно, хотя одну особенность, которая могла стать решающей, он все же приметил, Самеди всегда уклонялся влево. Вернув "Скат" в первоначальное состояние парень решил сменить тактику и попытаться достать соперника на более короткой дистанции.

Когда Крис дрался с Михаэлем, у него получилось достать его, правда тогда тот сумел блокировать удар своим браслетом, оставалось, надеется, что теперь противник таким не обладает.

Глубокое ровное дыхание, удары сердца, и мишень, которую необходимо поразить вот все три вещи которые должны остаться в мире, больше ничего не должно быть, все остальное лишь тающий мираж. Рывок и выпад, он уклоняется влево, как и рассчитано, заставляя мускулы чуть ли не рваться от напряжения Кристофер резко уводить клинок за целью, и на этот раз не впустую, черный металл обогрела алая кровь. Только рана была не серьезная, его лишь немного задело.

– Игры, наконец, кончились? – разглядывая руку, испачканную собственной кровью, поинтересовался Самеди.

Ответа не последовало, лишь легкий свист меча, рассекшего воздух, где мгновения назад находилось его горло.

Приходилось управляться с мечем на пределе, каждый удар приносил боль в мышцах, но надо было атаковать быстрее, шагнуть за предел сил. Но как бы не старался Крис его противник словно приведение был неуловим, будто не осязаем, стоило показаться, что метал, вопьется в плоть и снова пустота.

Сердце уже не билось, а бешено колотилось, с каждым ударом все сильнее отдавая в висок. Дыхание становилось прерывистым, не хватало воздуха, а руки становились все тяжелее, но темп атаки потихоньку нарастал.

Удалось задеть второй раз и вновь лишь царапина, к сожалению яда, который был у Михаэля, у него не было, иначе схватка была закончена.

– Еще медленно, если хочешь меня убить, надо быть быстрее куда быстрее, чем ты сейчас, – покачав головой, объявил Самеди.

"Проклятье у него даже отдышки нет"

Надо было что-то срочно придумать! Просто жизненно необходимо, ведь на таких условиях бой вел к неизбежному поражению, к тому же поджимало время. Надо было успеть отрубить голову этому гаду максимально быстро, пока город был еще цел. Но идей никаких не было, противник явно был намного сильнее, он даже не сражался в полную силу.

Необходимо быстро обдумать тактику, затрясло еще раз, на этот раз сильнее. Что бы устоять на ногах, надо было приложить достаточно много усилий.

Гладиус решив, что это его шанс стрелой метнулся к врагу, надеясь сбить его с ног, и опять не удача. Хотя полностью назвать атаку провальной было нельзя, лезвие меча задело по животу, и теперь назвать царапиной это было нельзя. Старясь не упустить ни секунды, пока длятся толчки, он ринулся в бой снова. Вот его цель стоит посреди огромного зала, с прижатой к ране правой рукой.

Сейчас удар должен быть фатальным, Габриэль даже не пытается увернуться всего несколько сантиметров и все закончится.

То, что произошло дальше Крис сразу осознать не смог, вот он заносит меч для удара, а вот уже летит к стене, разбрасывая столы на пути своего полета. Жесткая бетонная стена жестко прервала его полет, да так что все внутренности будто перевернулись.

– Какого... – Крис не успел закончить вопрос, закашлявшись кровью.

– Просто время игр кончилось, – ставя в вертикальное положение, рядом лежавший стул объяснил Габриэль. – Эдем скоро рухнет, а меня ждут другие города, так что остаться тут я не могу. Хотя и уйти, не попрощавшись, то же.

Гладиус попытался пошевелиться, но у него это не вышло, какая-то мощная невидимая сила вжимала его в стену.

– Бесполезно, – цокнул языком Самеди, садясь на стул. – По крайней мере, не на твоем уровне развития, я полагал, что ты сильнее во время нашей драки, но ты слаб. Полагаю, потому что ты до сих пор считаешь себя человеком.

– А кто мы? – отплевывая кровь, спросил Крис. – То, что наш мозг развит лучше и работает больше чем на пятнадцать процентов, не дает нам права...

Он не закончил говорить, так как его слова утонули в звонком и веселом смехе.

– Ты не только слаб, но и глуп, – стараясь подавить смех, произнес Габриэль. – Все эти бредни про проценты и прочие дремучие сказки. Ты верил в такую чушь? Ты же обладаешь генетической памятью далеко не глупых людей, даже те, кого ты называл родителями, были учеными. Неужели ты не разу не попробовал заглянуть в их воспоминания? Хотя знали они не все, но достаточно, чтобы ты не нес такой бред.

Кристофер промолчал, ведь ему и в голову не приходило заглядывать в воспоминания специально, они просто иногда возникали собой вот и все. Если бы он догадался раньше, то наверняка бы смог получить все ответы.

– Если мы не люди, то тогда кто?

– Мы пришли с неба, – подняв окровавленную руку к потолку, произнес он. – И были опорочены человеческими генами, воспоминаниями, чувствами.

– О да ты просто псих, – улыбнулся Крис. – Сейчас начнешь втирать про ангелов и прочие.

– Ангелами нас считал Воронов, он верил, что мы были посланы Богом, завершить, то, что человеческая цивилизация начала.

– В смысле войну?

– Нет, – склонив голову на бок, ответил он. – Я говорю о полном и окончательном уничтожения человечества как расы. Воронов был религиозным человеком, а религия является частью человеческой морали, и любая из них заканчивается Армагеддоном, Судным Днем, Рагнарёком. Люди всегда знали, чего они заслуживают и стремились к этому, пусть не осознано не понимая этого, хотя даже робот это понял. Война стала завершением всех их стремлений, но некоторые выжили как тараканы.

– Так кто мы? – надеясь получить окончательный ответ, спросил Гладиус.

– Другая раса. – Габриэль щелкнул пальцами, и меч лежавший рядом с Крисом поднялся в воздух, и медленно направился к Гладиусу, остановившись в миллиметре от его целого глаза. – Разве люди способны на такое?

– Только монстры! – выдавил из себя парень.

– Называй, как хочешь, только не забывай тогда что ты и сам монстр. Я бы выколол тебе последний глаз, только лишать тебя возможности посмотреть на самую крупную катастрофу за последние двести, лет слишком жестоко, – Самеди встал со стула и размял руки. – Сейчас я расскажу тебе историю, а что бы она лучше вырезалась в твоей памяти, мне поможет твой меч.

Кристофер будто поплыл в воздухе, стена уже не давила на спину, правда пошевелится, он все так же не мог, рядом с ним в воздухе парил и "Скат"

– И так начнем! – делая резкое движение рукой, заявил он. Меч сделал небольшой надрез на левой щеке Криса. – Я осознал себя, в пустой камере, где не было ничего кроме бетонных стен койки и унитаза. До этого в моей голове летали только чужие воспоминая. И вот я понял, что есть что-то кроме них, зовущиеся реальностью.

Он сделал еще взмах, и меч полоснул по спине.

– Практически сразу после моего пробуждения, меня потащили в какую-то комнату, я сопротивлялся, и поэтому меня вырубили электрошоком. Меня положили на койку и зафиксировали ремнями.

Новый взмах и новый порез.

– Надели на голову шлем и стали крутить эти фильмы, сначала это были лишь неразборчивые картинки, но потом я стал понимать смысл.

Его движения ускорились, и Самеди стал напоминать дирижера, только вместо палочки у него был меч.

– Меня обучали, показывая историю, математику, биологию. Это длилось по несколько часов в сутки, а после меня бросали обратно в камеру с ужасной головной болью. Затем мне нацепили ошейник на шею, и затащили в более просторную комнату. Там был другой парень, одетый как я и с таким же ошейником. Это был Уриэль он сидел в углу, я впервые увидел живое существо, которое не причиняло мне боли и натащило куда-то.

Под Крисом капля за каплей набралась уже целая лужа крови, а число порезов пошло уже на десятки. Но он внимательно слушал, ведь это была, и его история то же, а боль? К боли он практически привык.

– Нам сказали лишь одно слово "Деритесь", и когда они не получили желаемого пустили разряд тока через ошейники, каждые пятнадцать минут они повторяли это снова и снова пока не достигли желаемого. Правда, после этого я впервые увидел Воронова, он зашел в камеру, и постарался объяснить кто я. Правда, в присущей ему религиозной манере. После успешных эксперимента, где мы чуть не убили друг друга, он все же протащил наверх идею с социальными проверками. Узнать, как мы действуем в социуме и прочие.

Порезы стали глубже, но жизненно важные органы и участки тела он не задевал.

– Я впервые увидел всех своих братьев и сестер, по началу мы даже не знали, что говорить, как общаться, как вести себя. Это только потом мы осознали, что в отличие от других мы не желаем друг другу зла. Нас заставляли драться друг с другом и дальше, иногда группами. Но нам это не мешало, мы считали это нормальным.

Крис выкрикнул от боли, когда меч перерезал сухожилие бицепса.

– Однажды ночью Воронов собрал нас всех вместе, и отвел нас в комнату, где вместо одной стены было прозрачное окно. За стеклом, были младенцы, он объяснил нам, что там такие же, как мы, только маленькие вас создали такими, а нас создали уже в подростковом возрасте, чтобы экспериментировать. Второй раз в жизни я почувствовал себя не одиноким, я был рад, что на свете есть кто-то такой же, как мы, те, кто поймут нас и примут. А еще я был рад, что вас не ждет участь подопытных крыс, да вы будите экспериментом, но если с нашей группой пойдет все хорошо, нашу участь вы не разделите.

Не отключится, становилось все тяжелее, видимо сказывалась потеря крови, хоть регенерация у Гладиуса и была ускоренной, но справится с таким количеством ран, было просто не возможно. Но все же ему приходилось оставаться в сознании, как бы заманчиво не было грохнуться в обморок.

– Но все пошло далеко не хорошо, Уриэль не выдержал он начал деградировать, терять свою личность в чужих воспоминаниях. Удивительно, но это предавало ему сил, ему удалось убить пять охранников, и тогда они подорвали ошейник на его шеи. Нас посчитали не удачным экспериментом, и мы были обречены на уничтожение. Так все бы и произошло, если бы не Воронов с его верой, он спас нас вывел из здания перед взрывом. Других же спасти не удалось, они погибли, все кроме тебя. Люди создали нас, экспериментировали, а когда, не выдержав их проверок, похожих больше на пытки один из нас сломался, они решили, что в праве стереть нас. Уничтожить целую расу... Это был просто геноцид!

Произнося последние слова, сорвались на крик и "Скат" пронзил насквозь живот Кристофера, который моментально рухнул на алый от его крови пол.

Дышать было невероятно тяжело и больно, при каждом вдохе раздавался булькающий звук. Габриэль подошел к лежащему вниз головой Крису, и перевернул его ногой вверх. После чего встал на колени у головы.

– Ты не пережил все это, – глядя в единственный глаз парня произнес он. – Ты вырос среди людей, считал их своими, дрался за них и в итоге погибнешь вместе с ними. Но знаешь, у людей есть хорошая поговорка, – он дотронулся указательным пальцем до повязки – Глаз за глаз, зуб за зуб. Хотя это цитата из Ветхого Завета его нам читал Воронов.

Встав, он отряхнул штаны, хотя это было бесполезно, они пропитались кровью.

– Счастливо оставаться, расскажешь как-нибудь, как рухнул Эдем, – Самеди развернулся и сделал несколько шагов к лифту, Крис это слышал. – Да, забыл сказать милая повязка, и может быть, мы еще встретимся под черными звездами, – бросил на прощание он.

Все было кончено, битва проиграна, и Эдем будет разрушен за грехи и из-за жажды мести. Крис дотянулся до рукояти меча, но сил что бы вынуть его не хватило. Да и зачем? Сражается, он уже не мог, враг невероятно сильнее его и сейчас спускается в лифте. Запущенный механизм уже не остановить, скоро все обратится в обломки и в пыль и его квартира, где он жил год, и его дом вместе с садом цветами и яблонями, не останется ничего. И все из-за того, что ему не хватило сил, и теперь он лежит посреди эпицентра не в силах даже пошевелится. Крис будет вынужден, пережит с городом его последние мгновения, и умереть вместе с ним. Хотя была слабая надежда, что у Плискина все получилось, но всех это не спасет.

Кристофер слишком глубоко вздохнул, и тело свело судорогой от боли. Он повернул голову и взглянул на город, отсюда с высоты он казался спокойным, таким, каким он помнил его всегда. И видеть его другим, не хотелось, все же именно здесь он прожил короткие мгновения счастья в своей жизни. Как же давно это было парк с механическими лебедями, запах яблочного пирога, первые распустившиеся цветы в вазе на столе. Столько мелочей, которые делали его счастливым, и все это было связанно с этим местом.

И вот теперь, когда жизнь Криса разлетелась, исчезнет и последнее напоминание о ней. Крис опять потянулся к рукояти, все же Эдем простоит немного дольше, чем длится его жизнь. Пальцы нащупали кнопку, которая отличает за электроразряд, в таком состоянии это должно было поставить точку.

Нажимая кнопку, он уже знал, что его ждет знакомая тьма, без сомнений и сожалений и боли. Ведь именно тьму заслуживает любой монстр.