Текст книги "Любви навстречу"

Автор книги: Венди Уэкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

– Он вернулся? – спросила Кэндис замирающим голосом, Был воскресный день, и к торговому павильончику с бургерами, где хозяйничали три подруги, выстроилась очередь. Но Кэндис решительно повернулась к окошку спиной и ждала ответа Аманды.

Аманда кивнула и покраснела. Брук ухмыльнулась. Она заметила, что сегодня Аманда краснеет часто и легко – как девушка в период щенячьей влюбленности.

– Ой, смотри, как она покраснела, – захихикала Кэндис, которая тоже заметила состояние подруги. – Спорю, Хантер Джеймс оказался хорош в постели.

Аманда опять кивнула, чувствуя, как горят щеки.

– Давайте-ка я встану к прилавку. – Брук решительно отодвинула Кэндис от окошка. – Чувствую, сейчас Вы перейдете к обсуждению деталей и торговля замрет окончательно.

Она с улыбкой взяла доллар из кулачка малышки, стоявшей во главе очереди, и протянула той вожделенный чай со льдом.

– Но говорите так, чтобы я слышала, – сказала она через плечо. – Я не хочу ничего пропустить.

– Нет-нет, я не буду рассказывать подробностей, – воскликнула Аманда. – Может, я старомодна, но пусть это останется между нами.

– Ну а что было самое лучшее? – не отставала Кэндис. Брук обернулась за бургером и увидела мечтательную улыбку на лице Аманды.

– Все было лучшее, – вздохнув, сказала она. – Просто так замечательно, что нет слов.

Она схватила пачку бумаги и принялась обмахиваться, чувствуя, что щеки все еще пылают девичьим румянцем.

– Что-то тут жарко сегодня. Или это климакс подкрадывается? Говорят, в это время женщину то и дело кидает в жар.

– Не говори глупостей, – хмыкнула Кэндис. – Я знаю массу женщин, у которых уже наступила менопауза, и ни одна из них не выглядит такой же счастливой, как ты. – Тут Кэндис почувствовала, как ее собственные щеки вспыхнули. Она схватила бумагу и принялась обмахиваться. – Впрочем, последнее время я сама подумываю: не начинается ли у меня климакс. Хотя рановато, но кто знает! Мое тело как-то странно себя ведет.

С поля донесся многоголосый крик, и все три женщины устремились к окну.

– Кто-нибудь видит, что там происходит? – нетерпеливо спросила Аманда. – Мне кажется, я слышала имя Уайатта.

– Ничего не видно… но вот идет Тайлер. – Брук нахмурилась. Ей самой было неприятно то чувство страха и дискомфорта, которое вызывал в ней приближающийся мальчик. Сейчас все повторится, как всегда, – она будет ласковой и улыбчивой, а он все равно станет воспринимать каждое ее слово как оскорбление.

– Привет, Тай, – сказала Брук, взяв себя в руки и улыбаясь как можно приветливее.

– Здравствуйте, миссис Шеридан… – Мальчик улыбался, но смотрел мимо мачехи на Аманду.

Брук закусила губы, чтобы не расплакаться. Ну, за что он ее так?

Аманда поздоровалась с мальчишкой, потом сделала шаг в сторону и, развернув к себе Брук, быстро сказала:

– Урок первый для женщины, которая живет в пригороде и является матерью – не важно, родной или приемной. Не позволяй ему так обращаться с собой. Поняла? Ты этого не заслужила. Не позволяй оскорблять себя! – Она сжала плечи Брук, ободряюще улыбнулась и отошла в глубь палатки, оставив ее один на один с подростком.

– Я согласна, – подала голос Кэндис. – Если маленький поросенок обращается с тобой как с ведьмой, то ты можешь доставить себе удовольствие и стать именно такой. Пусть кушает то, что заказал.

С этими словами она отошла к Столу в задней части павильона и принялась помогать Аманде.

Брук выпрямила спину и расправила плечи. Подруги правы. Она терпела и помалкивала достаточно долго, надеясь, что такая политика даст свои результаты и постепенно отношения с Тайлером наладятся. Но ничего подобного не случилось, а значит, миролюбивая тактика не работает и ее надо сменить на другую. Пришло время высказаться.

Укрепив собственную решимость, Брук повернулась к окошку и взглянула в глаза мальчику.

– Если тебе что-то нужно, – сказала она решительно, – придется обратиться ко мне.

Тайлер молчал. Брук рассматривала мальчишку и думала, что он чертовски похож на отца – такие же карие глаза и упрямый рот. И брови похожи. Перед ней стоит не просто враждебно настроенный подросток. Это сын Хэпа, его плоть и кровь. Там, внутри, должно быть достаточно от его отца, чтобы она смогла достучаться до него… а возможно, и полюбить что-то в нем.

– Так не может продолжаться, Тай, – выпалила она. – Никто ведь не говорит, что ты должен меня любить.

Мальчишка уставился на нее с ужасом.

– В принципе я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь относиться ко мне с симпатией… хотя ты и этого не обязан делать.

Тайлер по-прежнему молчал, но Брук смотрела ему прямо в глаза, и он не мог отвести взгляд. Она видела чувства, которые отражались на лице мальчика. Сначала это были страх, обида, неуверенность. Но, в конце концов, все вернулось к первоначальной эмоции – враждебности.

– Я знаю, что для тебя это нелегко, – сказала она. – Черт, на твоем месте я бы, наверное, тоже меня ненавидела.

Враждебность в глазах мальчика сменилась удивлением.

Брук очень хотелось быть услышанной и понятой. Все свои чувства она постаралась вложить в слова и мысленно даже помолилась, чтобы мальчик поверил в ее искренность.

– Дело в том, что я очень люблю твоего отца. – Она сглотнула. – И я знаю, что ты тоже его любишь. Для него будет много значить, если мы все же поладим. Сейчас мы с тобой должны быть хотя бы просто вежливы друг с другом. – Она по-прежнему смотрела Тайлеру в глаза. – Тебе придется понять и смириться с тем, что я не минутная прихоть, не временное явление в жизни Хэпа. Я собираюсь жить с ним долго и счастливо. И очень надеюсь, что когда-нибудь в будущем, пусть и отдаленном, мы сможем даже подружиться. Впрочем, это будет зависеть только от тебя.

– Как скажете, – равнодушно произнес он. – Нечего тут раздувать проблему. Дайте мне минералку и пачку жвачки.

Брук стояла неподвижно, и тогда он добавил:

– Пожалуйста.

Брук улыбнулась и выдала требуемое. Аманда подошла к ней и тоже улыбнулась Тайлеру.

– Что там случилось на поле, Тай? – спросила она.

– Уайатт выдал такой мяч, миссис Шеридан, что все просто обалдели! Мы сразу заработали очко!

– Правда? – Аманда уже снимала фартук. – Уайатт смог?

– Точно говорю! Мистер Шеридан чуть с трибуны не свалился – так кричал и радовался.

– Он будет еще играть? – спросила Аманда, поправляя волосы.

– Конечно! – отозвался Тай. – Тренер говорит, что если мы и выиграем этот матч, то только благодаря ему.

– Мне нужно там быть. – Аманда устремилась к двери. – Девочки, я должна увидеть это своими глазами.

Брук, улыбаясь, смотрела вслед Аманде и Тайлеру. Она скрестила пальцы и мысленно помолилась за Уайатта. Пусть сегодня он одержит победу – как она одержала свою.

Наступил вечер, и дети пошли спать. Аманда села за стол в кухне и, собравшись с силами, взглянула в лицо реальности. Увиденное повергло ее в уныние.

Она открыла все счета, которые копила так долго. Просмотрела их и разделила на кучки по категориям, пытаясь хотя бы таким образом уменьшить масштабы бедствия. Подсчитав сумму, которая необходима для погашения долгов, она взглянула на свои доходы. Два дома пять дней в неделю – она осилит такую нагрузку, только если продолжит пользоваться щедростью Брук. Если она будет продолжать в том же духе, то сможет оплачивать самые насущные счета каждый месяц.

Однако она поняла, что денег не хватает, чтобы оплачивать суммы, набегающие на кредитках, даже если вносить хотя бы минимальные платежи. Чтобы закрыть и эту брешь в бюджете, ей нужно убирать по три дома. Если она продержится месяц, то сможет расплатиться с долгами – в основном. Но ни о каких непредвиденных расходах речи все равно идти не может. А вдруг что-нибудь случится? Пытаясь справиться с накатившим страхом, Аманда призвала на помощь Соланж.

«Надо сосредоточиться на работе и не искать себе лишних забот», – сказала та. Аманда глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Возможно, Соланж права: какой смысл беспокоиться о том, что будет потом – или не будет! – когда у нее и сейчас проблем хватает!

Аманда схватила телефон и набрала номер подруги.

– Кэндис?

– Да, что случилось?

– Мне нужен третий клиент. По понедельникам и пятницам. Завтра понедельник, и я понимаю, что на этот день уже никого не найти; но, возможно, тебе удастся заполучить заказчика к этой пятнице?

– Найти работу не проблема, – отозвалась Кэндис. Она заколебалась, но потом все же добавила: – Но как ты справишься с подобной нагрузкой? И что ты собираешься делать с детьми? Если я правильно помню, завтра первый день летних каникул?

Аманда вынула из кучи бумаг календарь. Она провела над ним немало времени. На этот месяц записала Меган на дневные занятия в школе танцев, а Уайатта – на занятия по бейсболу в школе Донована. Оставшиеся два месяца были распланированы не менее тщательно.

– Я составила детям весьма плотное расписание, – не без гордости заявила она. – Да и Роб обещал помогать. И вот что, Кэндис. Я не хочу, чтобы Брук об этом знала. Я справлюсь сама – она и так помогает мне больше, чем нужно.

– Аманда, я не уверена, – начала было Кэндис, но Аманда перебила ее.

– А я уверена, – сказала она. – К сожалению, я совершенно уверена в том, что мне нужны деньги. Пожалуйста, Кэндис, найди мне клиентов и ничего не говори Брук. Мы с Соланж справимся.

Остаток вечера Аманда занималась домашними делами, время от времени, поглядывая на телефон.

Она провела незабываемую ночь с Хантером Джеймсом – хорошо, что он оказался человеком запасливым и купил целую упаковку презервативов, – и теперь ей ужасно хотелось позвонить ему, чтобы рассказать о сегодняшнем успехе Уайатта. Но она стеснялась позвонить первой, боясь показаться навязчивой. А чертов телефон молчал, и постепенно Аманда начала думать о том, что та ночь была ошибкой. Что-то она проглядела в Хантере Джеймсе.

Во вторник утром Аманда стояла на пороге дома Хантера Джеймса, одетая для работы. Он так и не позвонил, и теперь, пусть и, пребывая под защитой Соланж, она все равно ужасно волновалась. Брук нажала на звонок, но за стуком своего сердца Аманда не услышала звука. Она машинально вытерла вспотевшие ладони, ожидая, что в глубине холла появится массивная фигура и послышится его голос. Однако дом был тих и явно пуст. Не зная, чего больше в ее ощущениях – облегчения или разочарования, Аманда сунула руку под коврик и вытащила ключ.

– Похоже, его нет дома, – грустно констатировала она. Они вошли в дом. Сегодня здесь не пахло кофе и Фидо не царапал лапами пол в попытке добраться до Соланж и ткнуться в нее носом. На столе лежал конверт с деньгами. На нем было написано имя «Соланж» и еще несколько слов: «Пришлось срочно уехать по работе. Девочки у бабушки и дедушки. Пожалуйста, оставьте ключи Аманде Шеридан».

– Вот видишь, он доверяет тебе ключи от своего дома, – заметила Брук, пытаясь хоть как-то утешить подругу.

– Да ничего подобного. Он просто хочет, чтобы горничная отдала их человеку, которого они оба знают. Ни о чем таком это не говорит.

– М-да, – вздохнула Брук, скроила разочарованную мину, от чего ее родинка угрожающе задвигалась, и осторожно сказала: – Немного загадочно все это.

Аманда вздохнула. Она так нуждается в подтверждении того, что та ночь была не просто вспышкой страсти двух изголодавшихся по физической близости людей.

Ей требуется доказательство, что он хотел именно ее, Аманду. И она с ума сходила, надеясь, что Хантер захочет ее снова. И снова. И снова!

– Признаю, я несколько разочарована его отсутствием, – сказала она как можно равнодушнее, – но не вижу в происходящем ничего загадочного.

Разумеется, фраза «несколько разочарована» была огромным преуменьшением ее настоящих чувств. Он так нужен ей именно сейчас! Даже такая законченная оптимистка, как Соланж, хотела бы знать, какого именно дня стоит ждать с нетерпением.

В этот вечер Брук и Хэп ужинали в тайском ресторане неподалеку от своего дома. Заведение было небольшим, но популярным благодаря хорошей кухне и умелому руководству. Интерьер ресторана выдержан в современном строго минималистском стиле – главным украшением его служила черная лакированная мебель, и лишь несколько статуэток Будды ненавязчиво подчеркивали восточный колорит.

Пока Хэп делал заказ, Брук разглядывала ближайшего Будду. У него был круглый гладкий животик, который своей белизной напомнил о том, что завтра она наденет такую же безукоризненно белую форму и отправится убирать дом Сьюзи Симмонс. То есть не она сама, а Симона. Мысли о Симоне и ее трудовых обязанностях опять заставили Брук вспомнить о матери. Удивительно: последнее время она думала о Кэсси Блаунт все чаще, и мысли эти не несли в себе прежней горечи. А ведь она уверена была, что вычеркнула эту женщину из своей жизни.

– Дорогая? – Голос Хэпа нарушил ее сосредоточенность.

– Да? – Брук с улыбкой подняла глаза на мужа. – Прости, я задумалась. Что ты говорил?

Он с интересом и даже некоторым удивлением рассматривал жену. Потом вдруг спросил:

– Что ты сделала с Тайлером?

– Я сделала? – Она заколебалась, но по тону мужа невозможно было определить, имеет он в виду нечто положительное или отрицательное.

Официант принес закуски и напитки. Хэп подхватил свою бутылку пива и отсалютовал Брук.

– Его враждебность явно пошла на убыль, – сказал он.

– Я думала, ты не замечаешь, – растерянно пробормотала Брук, глядя на улыбающегося мужа.

– Я люблю сына, – сказал Хэп. – Но это не делает меня слепым. Ты молодец, что заявила о своих правах.

– Не знаю насчет прав… – Брук вспомнила, как поддерживали ее подруги и насколько был удивлен Тайлер, когда она произносила свою маленькую речь. – Я просто сказала ему о… о своих чувствах к тебе. И что я никуда не денусь в ближайшее время, так что ему стоит начать привыкать ко мне.

– Молодец, – одобрительно усмехнулся Хэп. – Я все ждал, когда же ты приведешь его в чувство. Не хотел вмешиваться, потому что уважение нельзя навязать. Он должен научиться уважать тебя за то, какая ты есть.

Брук была польщена похвалой мужа. Улыбаясь, она смотрела на него, и в голову лезли все те же мысли: если прямо сейчас взять и рассказать ему о своем прошлом? Выдать все так тщательно охраняемые секреты? Станет ли его улыбка шире или исчезнет? Сможет ли он любить ее, если узнает о своей милой маленькой женушке нечто новое и неожиданное?

Меж тем Хэп, попробовав пиво, сказал:

– Расскажи мне, что ты поделываешь. Раньше ты время от времени заговаривала о том, что скучно ничего не делать, сидеть дома, и ты хочешь вернуться на работу. Теперь же ты больше не жалуешься. Что ты делаешь, пока меня нет дома?

Брук схватилась за свой чай со льдом и сделала вид, что умирает от жажды. Она медленно тянула через соломинку холодную жидкость и пыталась сообразить, что именно можно рассказать мужу.

Вдруг это ее шанс довериться ему? Вот сейчас она расскажет про Аманду и про то, как она, Брук, помогает подруге. А потом уже признается, что ее собственная мать – уборщица. И тогда она объяснит, что они с мамой не ссорились, а просто она стесняется той, что осталась напоминанием о прошлой жизни, потому что теперь у Брук совсем другая жизнь.

Боже, как же это все можно выговорить, если она краснеет и путается, даже мысленно произнося эту речь? Брук поставила бокал с чаем и сказала:

– Я работаю над одним весьма интересным проектом вместе с Кэндис и Амандой.

– Прекрасно, – отозвался Хэп рассеянно.

Момент упущен, поняла Брук, он уже думает о своем. Пока она решает, стоит ли все это рассказывать, лжи становится больше. А значит, признаваться будет труднее.

Кэндис мучилась сомнениями, глядя на свой гардероб. Какие именно вещи она может надеть, чтобы сойти за горничную-француженку?

Она перебирала вещи, борясь с тошнотой и желанием заползти в кровать и просто лежать не двигаясь. «Господи, наверное, я заболеваю», – в который раз подумала она. Хоть бы уже понятно стало, что это: грипп, ангина, желудок? Как только появятся очевидные симптомы, надо будет обратиться к врачу, который выпишет антибиотики, и тогда она с чистой совестью сможет лечь в кровать, жалеть себя и лечиться.

Руки перебирали кофточки и блузки, а мысли вновь и вновь возвращались к тому вечеру пятницы, который кончился полным фиаско. И чем больше Кэндис думала о том, что происходило во время торжественного ужина, тем больше крепла ее уверенность, что ей нужно было не осторожничать, проявляя чудеса дипломатии, а столкнуть мать и Дэна лбами, заставить их выговориться, но потребовать, чтобы они вели себя как взрослые люди. Тогда она не начинала бы хлюпать носом всякий раз при мысли о Доноване. Впрочем, последнее время она стала такой слезливой, что вчера едва не разрыдалась, глядя какую-то дурацкую мелодраму.

– Так, – сказала себе Кэндис. – Дышим глубоко и стараемся успокоиться.

Как-то раньше она не планировала заниматься ничем подобным. И ни один из ее любимых дизайнеров не потрудился создать линию одежды для горничных и домработниц. В конце концов, Кэндис нашла белый костюмчик от Донны Каран, который она купила года два назад. О лице позаботится Аманда.

Посчитав, что все дела на сегодня закончены, Кэндис, наконец, позволила себе забраться в кровать, свернулась калачиком и вдруг вспомнила, что завтра ей понадобится имя. У Соланж появится еще одна родственница, потому что Кэндис не может позволить Аманде надрываться одной. «Завтра, – решила Кэндис, закрывая глаза, – я подумаю об этом завтра».

Глава 26

– Бонжур, друзья мои.

Аманда и Брук развернулись и уставились на видение, возникшее в дверях. Они, как обычно, переодевались в гостевой комнате дома Кэндис, пребывая в полной уверенности, что хозяйки нет дома, однако, как выяснилось, их ждал сюрприз. Рты у подруг открылись от изумления, а глаза стали круглыми, как монетки.

– Что такое? – возмущенно спросила Кэндис. Аманда нервно хихикнула – больше всего голос Кэндис, с ее точки зрения, походил на голос Мориса Шевалье. – Вы не рады видеть Шанель, свою сестрицу?

– Шанель? – растерянно переспросила Аманда. – Тебя зовут, как Коко Шанель, знаменитого кутюрье?

– Конечно! – Кэндис подмигнула и вызывающе качнула бедрами. – В конце концов, моя мама была моделью и назвала меня в честь своего любимого модельера.

– Ага, – протянула Аманда. – А надето на тебе что?

– Да так, тряпочки удобные.

Подруги хмыкнули. И Брук, и Аманда без труда опознали в преднамеренно помятом и запачканном костюме дорогущее творение ведущего дизайнера, которое стоило никак не меньше, чем новейшая модель пылесоса. Но еще больше их поразил парик Кэндис – он двигался, как только она качала головой, и длинные пепельные пряди жили своей, загадочной жизнью.

– Думаю, меня нужно немножко подгримировать, и мы можем отправляться на дело, – весело заявила Кэндис.

– Отправляться? – Брук обошла вокруг подруги. – Ты же не хочешь сказать, что собираешься в этом заниматься уборкой?

– А ты знаешь что-нибудь о том, как убирают дом? – спросила Аманда.

– Ну, вообще-то нет, – признала Кэндис. – Но уверена, что смогу…

– Минуточку! – Брук переводила взгляд с Аманды на Кэндис. – А что тут, собственно, происходит? Моей помощи что, недостаточно?

– Ты замечательная, и я просто умерла бы без твоей помощи, – поспешила заверить ее Аманда. – Но я попросила Кэндис найти мне еще работу… Я буду убирать по три дома в понедельник и пятницу. Только так я смогу покрыть, расходы по кредитным карточкам. Видимо, Кэндис решила мне помочь…

– А мне ты, значит, не собиралась сказать? – Чувствовалось, что Брук обиделась.

– Нет, я не собиралась тебе ничего говорить. Ты и так делаешь слишком много. – Она повернулась к Кэндис и заявила: – Не хочу показаться неблагодарной, но ты не можешь просто войти в дом в костюме от известного дизайнера, с такими длинными и ухоженными ногтями и сделать вид, что ты горничная.

– А туалет ты когда-нибудь мыла? – поинтересовалась Брук.

– Нет. – Кэндис покачала головой, и парик съехал набок.

– А полы мыла?

– Ну… нет.

– А отбеливателем пользовалась?

– А как же! Я же осветляла волосы! – Брук и Аманда покачали головами.

– Что вы фыркаете? – возмутилась Кэндис. – Я сознаю, что далека от совершенства, но и ты, Аманда, не была экспертом в этой области, когда начинала. Вам придется учить меня, но я готова к этому. Так что прекратите закатывать глаза, загримируйте меня быстренько – и пошли!

– Кэндис, я так тронута, что ты решила мне помочь, но я не могу принять твое самопожертвование. Я убираю дома, потому что вынуждена это делать. У тебя нет необходимости заниматься этим тяжелым и грязным делом. Брук была так добра, что согласилась мне помочь, но она хотя бы знала, на что шла. Мы уже опаздываем, а сегодня у меня в списке три дома. Ты испачкаешься, поломаешь ногти, устанешь…

– Минуточку. – Брук, скрестив руки на груди, разглядывала Кэндис в задумчивости. – Я все же думаю, что она сумеет нам помочь.

– Как, интересно?

– Ну, я, например, буду заниматься стиркой, а она станет снимать постельное белье, собирать полотенца и загружать все это в стиральную машинку. Порошок я засыплю сама, и отбеливатель тоже. После мытья полов Кэндис может выливать грязную воду и споласкивать ведра. Ну, а что касается пылесоса – с ним управится даже ребенок. Так что дополнительная помощь позволит нам завершить уборку быстрее, и мы вполне успеем к третьему дому вовремя.

– Я не знаю. – Аманда все никак не могла представить себе элегантную Кэндис в роли поломойки. Но время поджимало, и на дальнейшие споры его уже не оставалось.

– И вот еще что, – решительно добавила Брук, обращаясь к Аманде. – Даже не мечтай, что пойдешь убирать третий дом одна.

– Ну, я же говорю! – подхватила Кэндис. – Дело пойдет быстрее, если мы будем работать вместе.

Аманда смотрела на подруг, и их фигуры начали расплываться перед глазами, полными слез.

– Хорошо, – сказала она, наконец. – Спасибо вам! Я этого никогда не забуду… Вместе так вместе! – Она усадила Кэндис на стул перед зеркалом и внимательно взглянула на лицо подруги. – Давай-ка подумаем, что можно с тобой сделать. – С этими словами Аманда углубилась в коробку с гримерными принадлежностями. – Наша дорогая Шанель заслуживает особого отношения, ведь теперь мы как три мушкетера – один за всех и все за одного.

Кэндис с сомнением разглядывала нос картошкой и существенно увеличенный с помощь латекса подбородок. Она попыталась их пощупать украдкой, но перехватила грозный взгляд Аманды и, убрав руки от лица, жалобно спросила:

– Обязательно было делать меня похожей на Жерара Депардье?

Сегодня для нее выдался трудный день. Мало того что она обрела несвойственные ей черты лица и слишком пухлые формы, так еще и ехать пришлось в том самом желтеньком автомобильчике с пылесосом, который уже успел стать фирменным знаком Соланж. Конечно, именно Кэндис пришла в голову гениальная идея купить эту машинку, чтобы отвлекать внимание от ее пассажиров. И идея прекрасно работала! Но одно дело – излагать это все в теории и совершенно другое – ехать в кабине желтенького пылесосомобиля и видеть усмешки проезжающих мимо автовладельцев. Некоторые просто смеялись, а кое-кто еще и пальцем показывал!

Вот так – один акт сострадания, и вся жизнь, проведенная в высших слоях общества, может отправляться коту под хвост.

Кэндис постаралась дышать ровно, и даже окно приоткрыла, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ее опять мутило. «Не хватало еще, чтобы вывернуло прямо сейчас, – расстроено думала она. – И зачем я вообще завтракала?..»

– А вот кто-нибудь заметил, что из всех сестричек семейства де Папильон имеется только одна, у которой вполне симпатичная мордашка? И зовут ее Аманда, – ехидно поинтересовалась Брук. – Как это получилось, что с гримом мы стали дурнушками, а она – красавицей?

– Но-но, – запротестовала Аманда. – Внешность каждой из вас можно патентовать! Это же характер! Личность! Я очень старалась, прошу заметить. И вообще, при взгляде на родинку Симоны и нос Шанель сразу становится понятно: у меня настоящий талант!

– Сразу становится понятно, что ты нахалка и любишь похулиганить, – пробурчала Кэндис, скашивая глаза на свой нос.

– Но с другой стороны, – продолжала Брук, – я чувствую удивительную свободу! Наверное, это потому, что я столько лет полагалась на свою внешность и очень тщательно о ней заботилась. Знать, что ты дурнушка и с этим ничего не поделать… это позволяет открывать в жизни новые радости. Вы понимаете, о чем я?

– Лично я тебя прекрасно понимаю! – отозвалась Аманда. – Именно так я себя чувствую в облике Соланж. Она намного увереннее и свободнее меня… Однако мы с Соланж очень надеемся, что сегодня Сьюзи Симмонс не будет дома. – Они как раз свернули на нужную улицу и уже подъезжали к дому. – Меня ужасно бесит, когда она ходит за нами из комнаты в комнату. Никак не могу понять, за кого она нас принимает: то ли за потенциальных воровок, то ли за полных дур. И самое главное – почему она так негативно воспринимает Соланж и Симону? Ведь на самом деле она ничего о них не знает! Вдруг мы из обедневшей, но аристократической французской семьи? Или мы бывшие ученые… скажем, работали на правительство, создавали секретное вооружение, а потом, после того как кончилась «холодная война», Оказались без работы и вынуждены драить полы, чтобы содержать многочисленные семьи?

Брук вытаращила глаза, слушая эти невероятные подробности.

– Ты меня пугаешь, – жалобно сказала она. – Я думала, есть только Соланж, Симона и еще те милые детки – близнецы, которых ты растишь без отца.

Аманда припарковала машину на подъездной аллее и вздохнула. Дверь гаража открыта, и внутри видна машина – Сьюзи Симмонс дома.

– Вот черт, она дома. А Люси и Чес наверняка еще спят. Даже втроем мы будем работать ужасно долго, потому что они все станут путаться под ногами и мешать.

– М-да, вижу, ты сегодня не в духе, – заметила Брук, сочувственно глядя на подругу. – Что, от Хантера по-прежнему никаких вестей?

– С чего ты взяла, что мои страдания связаны именно с Хантером Джеймсом? – недовольно спросила Аманда. – У меня, знаешь ли, и без него проблем хватает – есть из-за чего переживать. Взять хоть кучу счетов или внезапный интерес Роба к моей персоне.

Аманда вздохнула. Себя не обманешь – конечно, она думает о Хантере. Но так нельзя, нужно справиться с хандрой. Уборка в доме Сьюзи Симмонс и так на редкость выматывающее душу занятие. Даже если приехать сюда в прекрасном настроении, то к тому моменту, как придет время покинуть дом, наличие депрессии гарантировано. А уж если и начинать не в духе… то, что же будет в конце?

Они выгрузились из машины и позвонили. Сьюзи распахнула дверь и уставилась на женщин. – В руке она держала телефонную трубку и продолжала разговор.

– Это мой иностранный легион, – Сказала она кому-то. – Подожди-ка, похоже, у них появился третий мушкетер.

Аманда, ожидавшая чего-то подобного, продолжала улыбаться, но она видела, как напряглись плечи подруг, и поняла, что им очень не понравился тон Сьюзи.

– Мадам, – сказала Аманда. – Это есть моя сестра. Моя вторая кузина. Ее зовут Шанель.

– Как кутюрье? – Миссис Симмонс кусала губы, чтобы не расхохотаться.

Соланж, Симона и Шанель вздернули носы и негодующе фыркнули.

– Конечно, – заявила Кэндис (по-прежнему голосом Мориса Шевалье). – А что вы хотите? Все французские женщины обладают врожденным чувством стиля. – Она пожала плечами, оглядела Сьюзи с ног до головы и добавила: – Американские женщины стараются… стараются быть стильными… но у них все равно плохо получается.

И все трое просочились в дом мимо замершей на пороге Сьюзи, которая никак не могла переварить услышанное.

Когда они оказались в прачечной, Аманда перевела дух и, понизив голос, сказала:

– Терпеть не могу эту Сьюзи. Но мы не можем себе позволить отвлекаться на ее колкости. Нам нужно работать, и быстро, иначе мы окончательно выбьемся из графика. Итак, привносим в свои души положительные эмоции. – Она вдохнула, – И убираем отрицательные! – Выдохнула.

Брук и Кэндис послушно повторяли упражнения дыхательной гимнастики, стоя в крошечной комнатушке.

– У меня кружится голова, – заявила вдруг Кэндис. – Мне надо присесть. – И она опустилась на табуретку.

– А давайте постираем ее шелковые блузки в горячей воде, – кровожадно предложила Брук. – И засунем их в сушку.

В дверь постучали. Аманда высунулась и вопросительно уставилась на Сьюзи.

– Чес встал, – сказала та.

Аманда молча хлопала глазами. Сьюзи разыграла пантомиму: открыла глаза и потянулась.

– Да, мадам? – Тот же непонимающий взгляд.

– Нужно перестелить его кровать! – Сьюзи замахала руками, разыгрывая новую пантомиму. «Похоже на то, что она гребет веслами», – злорадно подумала Аманда, наслаждаясь этой маленькой местью.

– Господи, Боже мой! – Сьюзи схватила Аманду за руку и отвела ее в комнату Чеса. – Вот. Простыни! Сменить сейчас!

– Сейчас? – с сомнением переспросила Аманда.

– Да! – Сьюзи наклонилась, быстро сняла простыни и сунула их в руки Аманде. Потом так же быстро и довольно ловко сняла наволочки.

– Мерси, мадам, – серьезно кивнула Аманда, держа в руках комплект белья, который миссис Симмонс собственноручно сняла с кровати. – Спасибо за помощь!

Несколько секунд Сьюзи ошарашенно молчала, потом пробормотала что-то и покинула комнату, демонстративно стуча каблуками.

Эта сценка помогла Аманде восстановить душевное равновесие, и она поспешила в прачечную. Загрузила белье в стиральную машину и проинструктировала Кэндис пройти по остальным спальням и снять постельное белье.

Минут через десять они встретились в хозяйской спальне.

– Смотрите, – прошептала Брук, указывая на трюмо, где хозяйка оставила очередную ловушку. На этот раз Сьюзи не поскупилась. На столике лежали триста долларов, бриллиантовые пусеты (которые они облили презрением еще неделю назад), нитка некрупного речного жемчуга, бриллиантовое кольцо в платиновой оправе и ожерелье из ляпис-лазури.

– Однако сегодня что-то много, – пробормотала Брук. – Как вы думаете, сколько это все может стоить? Полторы тысячи долларов? Две?

Аманда покачала головой. Ее очень беспокоили непрекращающиеся попытки Сьюзи спровоцировать их на воровство. И то, что вещи становятся все дороже, казалось ей дурным предзнаменованием.

Кэндис взяла кольцо и поднесла его к свету.

– Жаль, что у меня нет с собой лупы, – сказала она. – Бриллиант выглядит не слишком чистым. Цвет так себе, и явно имеются вкрапления. Но, тем не менее, это бриллиант, и оправа очень хороша. К тому же платина сейчас в цене.

Она положила кольцо на место.

– Слушайте, вам здесь что – распродажа у Тиффани? – Аманда оттеснила подруг от трюмо. – Это ловушка, и нам даже близко к ней подходить не стоит. Вдруг у Сьюзи здесь стоят камеры наблюдения.