Текст книги "Принцесса Диана"

Автор книги: Венди Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Самодовольно улыбаясь, Диана сказала мужу:

– Посмотри, дорогой, на эти снимки. Я и твой сын прекрасно получились, правда?

Чарльз, одетый в рубашку и старые хлопковые брюки, мельком взглянул на фотографии.

– Как фотомодель ты просто очаровательна… – пробормотал он и удалился в сад.

* * *

Сад оставался радостью и гордостью принца, и всех гостей приводили сюда на экскурсию – длинную или короткую, в зависимости от проявленного интереса. Ферджи, державшая себя с Чарльзом более непринужденно, чем раньше, слегка подшучивала над ним, когда он демонстрировал друзьям свои цветники.

– Вы хотите сказать, что не видели этих роз? – в притворном ужасе восклицала она. – Разве Чарльз не показывал их вам раньше?

Диана с Сарой корчились от смеха, когда гости были вынуждены ходить вслед за принцем по саду.

Чарльз также гордился своим огородом, а грядки со спаржей приводили его в восторг. Часто, проходя мимо, он вытаскивал из земли несколько растений, приносил их на кухню и со смесью гордости и скромности говорил Мервину:

– Видели, какие великолепные? Не могли бы вы приготовить их сегодня к обеду? Думаю, будет очень вкусно.

После того как принц уходил, Мервин брал в руку маленький пучок побегов и, улыбаясь, бормотал:

– Не особенно сочные, правда? Но поскольку вас собрал принц, так тому и быть.

Диану сначала забавляла такая страсть мужа к садоводству, а затем стала раздражать.

– Если бы я значила для него столько, сколько его проклятый сад, – в сердцах сказала она Полу в один из теплых летних вечеров, когда Чарльз упорно трудился на грядках.

* * *

Увлечение Чарльза поло плохо отразилось на его спине. Однажды он спустился к завтраку согнувшись почти пополам с искаженным болью лицом.

– О, Венди, – простонал он. – Я с трудом могу двигаться.

В этом году кровать принца сменили на новую, ручной работы, с укрепленным над ней балдахином. Она была изготовлена по специальному заказу, но в то утро принц жаловался и говорил, что ему нужен более жесткий матрас.

– С этим надо что-то делать, – заявил он Диане за завтраком, пока она ковырялась со своим йогуртом.

– Почему бы тебе просто не отказаться от поло? – парировала она.

В предыдущие выходные, как раз перед днем рождения Уильяма, Чарльз и Диана присутствовали на бракосочетании их общего друга лорда Уочестера и актрисы Трейси Вард. Они в разных машинах приехали и на венчание, и на прием в корнуольском поместье. Утром, когда они уезжали, я отметила странное волнение принцессы, как будто впервые за много месяцев она почувствовала вкус к жизни.

Хотя принц вернулся чуть позже двух часов дня, Диана отсутствовала до самого вечера. На следующее утро Чарльз вышел к завтраку в обычное время. Он выглядел рассеянным и в ожидании чая нервно поигрывал своим тостом. Диана долго не появлялась, и он провел день в одиночестве возле бассейна. За весь день они не сказали друг другу ни слова.

– Кажется, вчера была сцена ревности, – веселилась Эвелин за ленчем. – Похоже, на свадьбе Диана сравняла счет.

Газеты были полны репортажей о свадьбе Уочестера и о том, как Диана с упоением танцевала со своим высоким и красивым приятелем Филипом Дюнне, а Чарльз что-то нашептывал на ухо своей старой пассии Анне Уэллис. Чарльз остановил Диану во время танца с Дюнне и предложил поехать с ним домой. Говорят, она рассмеялась ему в лицо и продолжила танец. В гневе, как писали газеты, принц удалился.

– Похоже, очко в ее пользу, – засмеялся один из полицейских, зашедший в кухню на чашку кофе. – Принц выглядит не особенно счастливым.

* * *

Подросший принц Уильям передал роль проказника в королевской семье своему младшему брату Гарри. Двадцать первого июня ему исполнилось пять лет, и Диана устроила сыну праздник, пока Чарльз играл в поло.

В тот вечер на задний двор въехала машина принцессы Анны. Она сама была за рулем. Сзади сидел телохранитель. Одетая совсем по-домашнему (в джинсы и рубашку из хлопка) и со стянутыми в «конский» хвостик волосами принцесса выглядела просто чудесно. Я до сих пор не знала, какой привлекательной она может быть в неофициальной обстановке. Проходя мимо кухни в холл, она окликнула меня.

– Привет! Вы Венди, правильно? Заре здесь так понравилось… Мой брат уже вернулся?

Чарльз в шортах и без рубашки сидел на солнце в удобном кресле. Он встал, чтобы поцеловать сестру.

– Как хорошо, что ты позвонила, – сказал он и попросил принести им по бокалу коктейля «Пиммз». [8]8
  «Пиммз» – фирменное название алкогольного напитка из джина, разбавленного особой смесью.


[Закрыть] Они пообедали на свежем воздухе на террасе.

Несмотря на публичные заявления Дианы, их отношения с сестрой Чарльза складывались непросто. Внешне непринужденные, они были лишены теплоты, поскольку у двух женщин не было ничего общего. Анна, подобно Чарльзу, обожала деревню и разделяла его увлечение лошадьми. Диана оставалась в душе горожанкой и невыносимо скучала, когда другие до тошноты обсуждали достоинства этих животных.

Диана просунула голову в дверь и поздоровалась, но вежливо отказалась присоединиться к ним.

– Я должна идти к Уильяму, – сказала она. – Ведь сегодня у него день рождения.

* * *

После нескольких изнурительных месяцев напряженности и страданий все с нетерпением ожидали ежегодного пикника для персонала, который устраивался 10 июля. Как бы то ни было, но нам нечего было волноваться. День прошел весело. Чарльз и Диана смешались с гостями и громко смеялись, как будто у них не было никаких забот.

Вечером из Лондона на автобусах привезли остальных служащих, и к 11 часам вечеринка была в полном разгаре. Спиртное лилось рекой, и парочки одна за другой отправлялись на романтические прогулки по саду. Чарльз подошел ко мне и еще нескольким гостям и заговорил о чудесных вечерних запахах цветов и деревьев, а затем похвалил белое вино, которым мы угощались. Кто-то хихикнул, когда принц с одобрением отозвался о его вкусе. Большей частью это были дешевые напитки, и Чарльз, который не пил вина, за исключением своего любимого сладкого муската «Muscat de Beaumes de Venise», не мог никого обмануть.

Принцу часто присылали в подарок ящики с вином, но он совершенно не разбирался в нем. Это приводило к тому, что работники, гордившиеся своим хорошим вкусом, в результате «естественного боя стекла» становились обладателями одной-двух бутылок первоклассного вина.

Веселье не утихало. Диана танцевала и болтала с теми, кого еще только вчера немилосердно ругала. Позже нас всех пригласили в дом, где жили телохранители, и вечеринка продолжалась там. Сад был освещен, а небольшая акустическая система позволяла не прекращать танцы.

Принца и принцессу тоже пригласили, но Чарльз, боясь, что его присутствие будет смущать людей, отказался. Диана с радостью согласилась и присоединилась к нам. Чарльз, который считал, что у прислуги должна быть своя жизнь и что не следует переступать существующую четкую границу между обслуживающим персоналом и друзьями, сделал принцессе замечание.

– Не глупи, – ответила Диана и ушла.

В домике она сняла туфли и веселилась вместе со всеми. Некоторые медленные композиции она танцевала одна, кружась под музыку с редким самозабвением.

– Давай, Венди! – старалась перекричать она шум вечеринки. – Потанцуй со мной!

Я пускалась в пляс, говоря, что уже слишком стара для таких танцев.

– Вовсе нет! – кричала Диана, и движения ее убыстрялись в такт музыке.

Принцесса, казалось, была совершенно счастлива, кружась в танце с Кеном, который знал множество па и был прекрасным танцором. Все развлекались до самого рассвета.

* * *

Мой старенький «ниссан» был неожиданно остановлен на только что сооруженном дорожном посту у задней аллеи. Впереди стояли два вооруженных солдата, один из которых поднял руку, приказывая остановиться.

– Имя! – крикнул он, наставляя на меня ружье.

– Венди Берри, – робко ответила я, в душе боясь, что сделала что-то не так. Второй солдат в полном вооружении и с раскрашенным специальной камуфляжной краской лицом медленно обходил мою машину.

– Вам не помешает купить новую, миссис Берри, – прошипел он. – Эта уже так себе…

Пока я в ожидании сидела в машине, двое солдат отошли в сторону, чтобы принять решение, стоит ли пропускать меня через пост.

– Согласно правилам вы сможете проехать, если уплатите штраф! – крикнул тот, кто был в сползавшем набок слишком большом берете.

– Десять пенсов, – предложил Уильям, пряча в кобуру водяной пистолет.

– Нет, двадцать, – вступил в спор Гарри, подбегая к брату. – Должно быть двадцать.

Я заглянула в кошелек. Из мелких монет там оказалось только пятьдесят пенсов.

– Подойдет? – нервно спросила я.

– Отлично, Венди, – ответил Уильям. – Мы бесплатно пропустим вас в следующий раз.

В окно просунулась рука и схватила монетку.

– Большое спасибо!

Мальчики, крича и смеясь, побежали по дорожке к дому.

Дорожный пост Уильяма и Гарри был одной из опасностей, подстерегавших гостей Хайгроува. Мальчикам нравилась эта игра, и иногда удача улыбалась им. Они обожали брать плату с приехавших к ленчу ничего не подозревающих гостей, а если вам не везло, то приходилось платить штраф и на обратном пути. Обычно я еще издали замечала «засаду», но подыгрывала детям, чтобы доставить им удовольствие.

Мне нравилось смотреть, как радуются мальчики, получая деньги. Интересно было наблюдать, как серьезно воспринимал игру Гарри, не упуская возможности заработать двадцать пенсов вместо десяти.

Пытаться сбежать означало совершить большую ошибку. Мальчики обычно прятались в кустах. Заметив пытающегося прорваться «противника», они бежали ему наперерез и с криком «Огонь!» поливали струями из водяных пистолетов. На горьком опыте я убедилась, что без собственного оружия – бутылки для поливки растений – невозможно вернуться в дом, не вымокнув насквозь.

Дети обожали безобидные розыгрыши. С их жертвами ничего серьезного, кроме небольшой потери достоинства, при этом не случалось. Однажды, когда принц Чарльз собирался отправиться в официальную поездку на красном вертолете королевских ВВС, его сзади неожиданно атаковал Гарри в полном боевом снаряжении. Одетый в строгий черный костюм, Чарльз отскочил на несколько ярдов от вертолета. К несчастью для принца, Гарри до этого играл в загоне для овец и весь перемазался в навозе. В результате спина его отца покрылась черными и зелеными полосами.

Хорошо, что камердинер оказался рядом. Чарльзу пришлось бегом возвращаться в дом, где грязь смыли, а мокрые пятна высушили феном. Вертолету пришлось ждать целых пятнадцать минут.

– Посмотрите на меня! – входя в дом, стонал Чарльз, одновременно злясь и хохоча. – Я весь в овечьем дерьме!

Наказания не последовало. Думаю, принц оценил шутку не хуже всех нас, едва удерживавшихся от смеха.

Хайгроув как нельзя лучше подходил для игр Уильяма и Гарри, которые могли бегать по всему поместью без сопровождения телохранителей. Постоянным же их прибежищем был дровяной сарай. Здесь лежала огромная сетка, заполненная множеством маленьких разноцветных пластиковых шариков, в которую Уильям и Гарри «ныряли» и могли часами «плавать». Шарики смягчали любое падение. К тому же сарай с успехом использовали как место для не слишком серьезных наказаний расшалившихся мальчишек. Когда я или кто-то из полицейских, подвергшихся обстрелу из мощных водяных пистолетов, ловили их и водворяли в сарай, веселью не было предела. И, кроме того, мы тоже чувствовали некоторое облегчение.

Хотя в детстве оба брата любили кататься на лошади, именно для Гарри это стало серьезным увлечением. Врач запретил Уильяму заниматься верховой ездой после случайного удара по голове клюшкой для гольфа в школе в Ладгроуве. Все боялись, что еще одна подобная травма приведет к серьезным последствиям, и решили запретить ему заниматься потенциально опасными видами спорта, вроде конного.

Подобно большинству детей, Уильям и Гарри любили смотреть вечерние телевизионные передачи. Им повезло с матерью, которую было не оторвать от телевизора. Если бы за этим следил Чарльз (а он придерживался традиционных взглядов, считая, что «детям вредно слишком долго сидеть у телевизора»), то мальчики смотрели бы не больше одной передачи в неделю, да и то документальной. Диана же просто обожала сериалы вроде «Несчастного случая» или «Ангелов». Ей нравились драмы про полицию или на медицинскую тему, и на следующее утро она часто обсуждала их с прислугой. Я думаю, что, возможно, поэтому она так интересуется работой в больницах.

Естественно, лились потоки слез, если Уильяму и Гари не разрешали посмотреть их любимую передачу. Ольга Пауэлл и Рут Уэллис гораздо более жестоко, чем мать, ограничивали время, проведенное мальчиками у телевизора. Дети обожали видеофильмы и часто просили в воскресенье съездить в Тетбери, чтобы купить очередную кассету. У Дианы в гостиной стоял телевизор с видеомагнитофоном, у которого мальчики устраивались вместе с ней, а еще один располагался в спальне. Уильям смотрел его, забравшись в кровать к матери.

* * *

Помимо того, что Хайгроув, как и все загородные дома, нуждался в весенней генеральной уборке, там приходилось все лето бороться с насекомыми. Как только становилось тепло, дом наполнялся мухами, мотыльками, в шкафах заводились личинки. Много хлопот доставляли скопившиеся в кухне продукты.

Пришла пора пригласить в Хайгроув мистера Дейли, чтобы провести дезинсекцию. Он удивленно посмотрел на разбросанные повсюду пришедшие в негодность припасы и предупредил, что все это необходимо немедленно выбросить, иначе он уйдет и больше никогда не вернется.

Внушительные запасы провизии никак не соответствовали ее ежедневному нерациональному расходованию. Ежедневно готовилось огромное количество еды, большая часть которой пропадала. Мервин питал слабость к густым сметанным соусам и каждую неделю заказывал галлоны молочной продукции. Если это все прокисало, что случалось нередко, то выливалось в раковину, засоряя канализацию.

Когда хозяева приезжали, холодильник всегда забивался до отказа: поварам нужно было иметь запас продуктов на любой случай, вроде визита друзей или других членов королевской семьи. С другой стороны, если готовить на определенное количество человек, чего-нибудь могло и не хватить.

Однажды, когда к ленчу ожидалось десять гостей, Мервин приготовил фазана из расчета по два кусочка на каждого. Один из гостей, отставной полковник и крупный землевладелец, обладал отменным аппетитом и положил себе четыре. Это означало, что кому-то блюдо не достанется вовсе.

Дворецкий Пол заметил это и немедленно бросился на кухню.

– Кто будет стоять там и принимать огонь на себя, когда одному из гостей не хватит фазана? – кричал он. – Могу сказать вам, кто – это буду я! Мне придется краснеть, хотя я не имею к этому никакого отношения. Что мне прикажете делать? Подойти к полковнику и забрать два куска с его тарелки?

Все это напоминало сцену из какой-то комедии.

Мервин заглянул в холодильник, увидел цыпленка, оставленного для собаки, и вытащил его.

– Извини, Тиджер, – сказал он, засовывая мясо в гриль. – Который из гостей наименее важный, Пол? Проследи, чтобы это подали ему.

К счастью, гости были увлечены беседой, и не всех еще успели обслужить, когда пять минут спустя появился Пол с двумя превосходными кусочками жареного цыпленка.

* * *

К сентябрю отношения принца и принцессы стали еще хуже. Диана, казалось, делала все возможное, чтобы досадить Чарльзу, который не замечал ее. Она задавала обычные вопросы намеренно саркастическим тоном.

– Кто сегодня удостоится твоего внимания? – спрашивала она, когда утром он появлялся в старой одежде для работы в саду. – Овца или кусты малины?

Принц игнорировал ее.

В пятницу 11 сентября приехала мать Дианы, миссис Фрэнсис Шенд Кидд. Знаменательно, что Чарльз в эти выходные отсутствовал. Мальчики были рады увидеться со своей второй бабушкой, особенно в такой непринужденной обстановке. Мать и дочь проводили дни у пруда и обедали вместе на террасе. Уильям и Гарри уже могли сидеть за общим столом и поддерживать разговор, и им нравилось есть вместе со взрослыми.

В эти выходные Диана получила так необходимую ей поддержку. Уезжая в понедельник утром, мать и дочь выглядели грустными. Очевидно, они многое обсудили в отсутствие принца Чарльза.

Зная о близких отношениях Ферджи и Дианы, мы с удивлением обнаружили в конце октября, что Йорки проводят уик-энды с Чарльзом. С тех пор как восхищение непостоянной прессы пошло на убыль, Сара стала прислушиваться к советам принца. Она часто звонила ему прямо в дом, если не могла сделать это по личному телефону, и спрашивала его мнение о своих проектах и планах. Чарльз, похоже, искренне любил свою невестку, восхищался ее сильной и жизнелюбивой натурой. Она так отличалась от мрачной и часто впадавшей в депрессию жены.

Когда шел дождь, принц, Эндрю и Сара часами беседовали в гостиной. Обстановка была спокойной и непринужденной, и в комнате создавалась атмосфера особой близости, разрушавшаяся в присутствии Дианы.

На следующий день Чарльз и Диана отправились в Германию с официальным визитом. Из первых газетных репортажей можно было сделать вывод, что встречи с братом и невесткой пошли Чарльзу на пользу. Принц и принцесса, похоже, держались мужественно и старались не подчеркивать своих разногласий.

Чарльз, казалось, находил утешение в кругу других членов семьи. Он пригласил принца Эдварда и его тогдашнюю подружку Джорджи Мей в Хайгроув на свой день рождения: 14 ноября ему исполнялось 39 лет. Был накрыт обед на четверых, во время которого Чарльз рассматривал открытки и небольшие подарки от родных и прислуги.

– Не очень-то похоже на день рождения, – пробормотала одна из мывших на кухне посуду девушек. – Кажется, они не особенно веселятся. Больше напоминает поминки.

На следующий день в половине девятого утра прибыл Его преподобие Йен Хезелвуд. Он прошел через парадную дверь, держа в руке небольшой дорожный саквояж с серебряным блюдом и чашей, поскольку принц часто предпочитал совершать обряд причащения у себя дома. Чарльз единственный присутствовал на службе, после которой следовал традиционный английский завтрак со священником. Диана и мальчики предпочитали подольше поваляться в постелях.

Принцесса, дети, Эдвард и Джорджи уехали днем, а принц остался на запланированные встречи. Обстановка была ужасной. Чарльз и Диана с трудом заставили себя обменяться поцелуями, когда она, выйдя через заднюю дверь, садилась в машину. Дела обстояли так плохо, что мы сомневались, приедут ли они когда-нибудь еще вместе в Хайгроув на выходные.

И тогда, как по заказу, появился Джимми Сэвил. Подобно другому близкому другу Чарльза, Спайку Миллигану, Джимми мог в течение минуты разрешить все проблемы принца. Он ждал Чарльза и курил сигару, выпуская густые облака синеватого дыма. Он знал, что курить в доме не разрешено, но только смеялся, говоря:

– Хозяин не будет против. Он знает, как я люблю свои сигары.

Джимми Сэвил в своем дорожном костюме и незашнурованных ботинках был меньше всего похож на врачевателя душевных ран Чарльза. Он приезжал в своей громадной машине и оставлял этого нелепого монстра на заднем дворе.

– О, Джимми! – засмеялся принц, когда Пол провел его в гостиную. – Как хорошо, что ты приехал.

Они беседовали наедине больше часа.

Кризис еще больше обострился, когда на следующий уик-энд приехала миссис Шенд Кидд. Чарльз намеревался отправиться в Шотландию, но в последний момент изменил свои планы. Он, Диана и ее мать проговорили до глубокой ночи, пока мальчики спали безмятежным сном у себя в детской.

Чарльз и его теща чувствовали себя непринужденно в обществе друг друга, и, кроме всего прочего, он старался показать, что может быть внимательным и тактичным. Но когда она покинула Хайгроув, принц возобновил свой гедонистский образ жизни, охотясь и разъезжая по стране.

Двадцать второго декабря в Букингемском дворце устраивался бал для персонала. Открылись двери исторического Большого зала, и медленно вошла королева со своей семьей. Королева и принцесса выглядели просто потрясающе в своих бальных платьях и диадемах. Они обошли зал, беседуя с приглашенными.

В отличие от остальных, Диана держалась просто, хихикая и переглядываясь со служанками, как будто она была одной из нас, а не принцессой Уэльской. Я заметила, что Чарльз потихоньку наблюдает за ней. Он смотрел, как она обняла мать одного из слуг и расцеловала в обе щеки. На его лице застыло выражение ужаса, смешанного с восхищением, от того, что его жена может так вести себя с простыми людьми. И, похоже, ужас был вызван страхом, что она становится наиболее уважаемым и популярным молодым членом королевской семьи… и он ничего не может с этим поделать.